Czytaj książkę: «Петр Чайковский: Дневники. Николай Кашкин: Воспоминания о П.И. Чайковском»
© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2024
Петр Чайковский
Дневники
Дневник № 1
ДНЕВНИК № 1 заключает в себе описание поездки за границу летом 1873 года и начинается прощанием с Киевской губернией, где Петр Ильич расставался с родственниками; затем пребывание его с семьей Юргенсона в Бреславле и Дрездене; путешествие по Швейцарии – Цюрих, Люцерн, Берн, Веве, Женева; оканчивается дневник Миланом и Комо.
Весь дневник, за исключением трех дней, написан карандашом. В конце листки книжки оборваны.
1873
Notes 1. 1873. Куплен 11 июня в Киеве. Вчера по пути от Ворожбы в Киев после долгого охлаждения к музыке во мне вдруг ни с того ни с сего все заиграло и запело. Один эмбрион в B-dur’e воцарился в голове и внезапно увлек меня до покушения на целую симфонию. Вдруг было решено бросить неклеящуюся Стасовскую Бурю 2и посвятить лето симфонии, долженствующей затмить все мое прежнее. Вот этот эмбрион 3:
как я думал наслаждаться этим летом и как… 4
18 июня. Уже неделя прошла с тех пор, как я писал предыдущие строки. Я все еще болен и не вижу предела моей болезни. Собирался выехать… завтра – но… 5
27 июня. 13‐я Рота 6. Прекрасный завтрак. Бублики. Чистая Баба! Московский Кремль на стене и вечер в Венеции. Прощай, Киевская губерния. Как вообще прекрасна природа!
4 ч[аса] утра. Бирзула. Расстался в Елизаветграде с Сашей, Лёвой и Модей 7. Очень грустно. Желудок что-то плоховат. Вагоны полны. Насилу нашел себе местечко. Написать Саше, чтоб непременно ехала в 1‐м кл[ассе]. Не знаю, отчего стоим на месте. Когда-то доеду. Тоска!
По дороге от Trsebinia. Что [может быть] скучней железной дороги и навязывающихся спутников. Какой-то неимоверно глупый итальянец до того мне надоедает, что не знаю, как отделаться. Он никак не может понять, куда ему ехать и как менять деньги (Karbovance). Денег разменял у жидов в Кракове. Скука. Часто думаю о Саше и Моде, и сердце сжимается! В Волочиске ужасная возня и расстройство нервов. Спутники, за исключением итальянца, сносные. Ночь почти не спал. Старичок ех-военный, с оригинальными баками. В эту минуту спутник-итальянец уже пристает к какой-то даме. Боже, как глуп. Нужно будет отделаться хитростью.
29 июня /11 июля. Просидев четыре долгих часа в Мысловице, наконец еду в Бреславль. Мой итальянец в полной уверенности, что я еду с ним в Лижию. Вот-то надоел до тошноты, вот-то глуп. В Мысловице с грехом пополам пообедал и ходил гулять по весьма сносному городишку. Воображаю, какую рожу состроит, какими восклицаниями разразится мой итальянец, когда я исчезну в Бреславле. Пожалуй, он останется и сам. Деньги так и плывут и тают!
Jean Procho. Constantinople 8.
Бреславль. Не хватило духа обмануть итальянца. Я признался, что останусь в Бреславле. Он чуть-чуть не прослезился и дал мне свое имя – выше красующееся. Теперь сижу на вышке отеля Zum goldenen Ganz 9.
30 [июня] утром. Спал хорошо. Ранним утром была сильная гроза. Я решаюсь провести здесь день. Мне лень опять стремиться на железку. Притом же мне что-то такое здесь нравится. Пью кофе. Из окна, кроме крыш, ничего не вижу.
Как я изредка люблю одиночество. Признаться, я и остался в Бреславле, чтоб не очутиться в Дрездене сразу в обществе Юргенсонов 10. Сидишь себе, помалчиваешь да подумываешь!
12 часов утра. Шлялся по Бреславлю. Город хоть куда! Ужасно устал.
После обеда 11. Была ужасная гроза и сильный град. Теперь свежо. Обед настоящий немецкий; мне нравится.
1/13 июля. Вечером был в Liebigs – établissement 12. Довольно паскудный оркестр играл порядочную программу. Очень скучал. Купил отличный бинокль. Через час еду.
(Тема для 1‐го Аll. Интродукция из нее же, но в 4/4 13.)
2/14 июля. Дрезден. Вчера приехал в 6 час[ов]. Взяв №, побежал в театр. Давали Жидовку – весьма хорошо. Нервы – ужасны. Не досидев, пошел в отель искать Юрг[енсона]. Ужинал. Пошел с Юрг[енсоном]. С ним пил чай на террасе. Сегодня брал ванну. Шлялся с Ю[ргенсоном] по городу. Обедали в table d’hôte 14. Сейчас едем в Сакс[онскую] Швейцарию. Расположение духа – сносное.
Bastei. 3 июля. Совершили прелестную эскурсию в Сакс[онскую] Швейцарию. Подымались 3∕4 ч[аса] по восхитительной дороге. Особенно любопытен мост близ гостиницы. Вечер прошел очень приятно, погода превосходна, и только оркестр чехов омрачал удовольствие. Легли спать рано. Мешали ужасно (пьяный Феттер и 2 Базы [?]). Ночью видели превосходный восход солнца. Я спал хорошо. Юрг[енсон] и С. И 15. – скверно. Теперь погода ужасная; тучи висят над головой, и мы решаемся ехать в Дрезден.
Эпизод. Неосторожно выроненный счет!
Дрезден. Погода испортилась, и мы решили возвратиться, предприняв спуск через другую дорогу посреди громадных скал. Отдыхали в кабачке среди дикой местности (Felsenthor). Завтракали на берегу Эльбы (ommelette confitüren 16) и приехали в Др[езден] на пароходе. Наши №№ уже заняты, и нам отвели другие, – мне отвратительный… 17
6/18 июля. Кёльн. Видели в Дрездене Волшебную флейту. Я чувствовал себя скверно и потому мало наслаждался. На другой день ходили в Галерею (Гольбейн), а в 6 часов уехали в Кёльн (Винденбург, переполох в Галле и т. д.). После почти суточного путешествия приехали в Кёльн, остановились на вышке Hôtel du Nord. Ходили искать Валь[зек]… 18
(Hôtel Bauer au Lac.)
Цюрих. 12 ч[асов] веч[ера]. Рейнский водопад превосходен. Переезд через реку – страшен. Но ожидание поезда в Дахсене скучно, дорога до Цюриха тоже, по причине усталости. В Цюрихе, надеясь на дешевизну, остановились в Schvert, но насилу нашли место, и то втридорога. Я зол.
4/19 [июля]. Близ Майнца. Плыву по Рейну. Милое путешествие. Пароход отличный. Здоровье хорошо. Вчера… ехали очень покойно. Решено тяжелые вещи отправить в Париж. Мы едем далее налегке. Гуляли по Базелю. Купил Sac-υoyage 19. Сейчас едем в Шафгаузен.
9/21 [июля]. Люцерн. Спал превосходно. Цюрих – прелесть. (Baugarten, Hohe promenade.) Сейчас едем на пароходе на Риги-Кульм.
10/22 [июля]. Берн. Поездка на Риги-Кульм – удачна. Железная дорога изумительна. Насилу, на наше счастье, нашли мы в переполненном отеле комнату. Вставать было тяжело. Холод пронзителен, и после восхода солнца я чувствовал себя скверно. На возвратном пути 2 часа ждали парохода в Фицнау и прескверно обедали. В Люцерне шлялись (Лев, Lowes-denkmal). Сюда ехали во время сильной жары. По совету какого-то соотечественника остановились в отвратительном отеле de France. Все мерзко, но ужин превзошел всякие ожидания. Гниль и мерзость.
12/24 [июля]. Веве. Вчера, погулявши по Берну и пообедавши в Casino, разъехались Ю[ргенсон] в Интерлакен, я сюда. (Разговорчивый швейцарец-политикан.) Как только приехал и остановился в Monnet, отправился искать пансиона для Саши. Нашел весьма подходящее в Paradis. Побежал телеграфировать – и напутал. Ужинал. Гулял по набережной в тщетной надежде! Читал газеты. Спал плохо. Гроза гремела, и было душно.
13/25 [июля]. Веве. Был в пансионе у Mis Peile. Она мне понравилась. Сейчас же написал и отправил письмо Саше. Завтракал. Совершил через Terrasse des Panoramas глупейшую, хотя и отдаленную прогулку без цели, хотел попасть в замок Hauteville, да не удалось. Ездил в Montreux и Chillon; осматривал последний. Обедал в T. d’hôte среди моря американцев и англичан. Попал в цирк. Желанья у меня непомерные – да ничего нет!
Веве, вечером. Ездил смотреть Pisse-vache и Gorges de Trident. Подымался на какую-то неизвестную гору, где на вершине нашел двух кретинок. Обедал в Gr[and] Hôt[el] des G[or]ges de Trident. Меня прорвало, и деньги просто тают. Жду ответной телеграммы от Саши. Среди этих величественно прекрасных видов и впечатлений туриста я всей душой стремлюсь в Русь, и сердце сжимается при представлении ее равнин, лугов, рощей. О милая родина, ты во сто крат краше и милее этих красивых уродов гор, которые, в сущности, не что иное суть, как окаменевшие конвульсии природы. У нас ты так спокойно прекрасна! А впрочем – там хорошо, где нас нет.
26 [июля] /14 августа. А телеграммы все нет! Сейчас воротился по жел[езной] дор[оге] из Montreux, куда ходил пешком по страшной жаре. Удовольствия мало. Завтракал в Hôtel du Cygne. По правде сказать, я не знаю, куда деться со скуки.
27 [июля] утром. Проскучал целый вечер и наконец дождался телеграммы. Сегодня в 12 часов еду в Женеву. Квартиру не нанимаю.
28 [июля] /16 [августа]. По дороге из Женевы. Женева. Юргенсон без шапки. Гулянье. Совещание вечером о дальнейшей поездке. Сон, прерванный соседками. Сегодня купанье в Роне. Шлянье. Завтрак. Отъезд. Осмотр вещей и паспортов в Bellegarde. Давыдов Коко 20с женой. Lac Bourget. Еду в Италию неохотно. Жаль денег.
Милан 30 [июля] /18 [августа]. Тоннель. Боль в брюхе. Рано утром Турин и жестокая боль в брюхе. Я остаюсь в Турине; меня приводят в омерзительный Albergo и дают № с постелью в 3 сажени. С трудом достаю касторку. Сон. Отъезд с кур[ьерским] поездом. Милан. Галлерея Викт[ор] Эмман. – Сегодня посещение Brera (Мадонна Sassoferatd). Прогулка в Giardino publico. Я все еще не вполне поправился. Взял в аптеке лекарство. Сейчас едем все в Сото 21.
Cadenabio (Сото). Путешествие неближнее и, начиная от парохода, весьма приятное. Остановились в великолепном Hôtel Belle-vue. Ходили гулять.
Дневник № 3
ДНЕВНИК № 3 (в альбомном переплете, без нумерации страниц, с вырванными первыми листами) обнимает время, проведенное Петром Ильином в 1884 году в имении Давыдовых Киевской губернии Чигиринского уезда, с 12 апреля по 9 июня включительно.
Весь дневник написан чернилами.
1884
12 апр[еля]. Еще спал до самой Фундуклеевки. Резкий, холодный ветер. Никто не встречал, но, приехавши, я застал Лёвушку 22 вставшим. Беседа, чай. (Я в периоде бешеной страсти к чаю.) Письма. Посещение старушек 23. В большом доме самая сердечная встреча. Милые они!!! Сидел там долго. Письма Таси. Пришел Лёва, и вместе с ним я был у Ник. Вас 24. Видел там похудевшую, милую Варю 25 с Акселем. Обед втроем: Лёва, Сестрица 26 и я. Сестрицыны россказни и жалобы на Пелагею Осип[овну] 27 за и после обеда. Прогулка в Дубков-яр. Фиалки. Холод. Дома чай, письма к Моде, Толе 28, Над. Фил 29., Юрг[енсону], Кондр 30. Ужин вдвоем с Лёвой. Флегонт 31 пришел, и мы сыграли 4 робера в винт с покупкой. На дворе воет холодный северный ветер.
13 апреля. Встал поздно. Холод продолжается. Напившись чаю, пошел к Лёве, который вскоре уехал, а я остался бренчать и кое-что новое выдумывать. Наткнулся на идею концерта для ф[орте]п[иано]32, но вышло уж слишком жалко и не ново. Погулял по саду. Обедал вдвоем – сестрица нездорова. Играл Иродиаду Massenet. Гулял недолго по дороге к Покр[овской] Экономии. Пил чай дома. Очень долго сидел в большом доме сначала в столовой за обедом, потом у Ал. Ив 33., которой снес свой портрет. С Лёвой домой вернулся. Читал Отто Яна 34. После ужина настоящий винт с Ром. Ефим 35. и Бистерфельдом 36.
14 апр[еля]. Поздно встал опять. Визиты к о. Александру 37, у коего видел выросшую как каланча Любу и милого его больного сынишку, и у Плесских, где не застал Влад. Андр 38., но видел Бориса, Мишу, Долю, Юл. Ив 39., Англичанина с Григи 40, Гришу и Лёву 41. Первые трое играли. За обедом была сестрица и Сабанеев 42. Сестрица получила письмо от своего должника-полковника и очень забавно отзывалась о его честности, а потом мне пришлось писать для нее ответ ему. Ужасный, невероятный северо-восточный ветер продолжает дуть, но я геройски отбыл прогульную повинность по Николаевскому полю. Дома писал письма (брату Коле, Левицкому, Тане 43, Танееву 44), читал записки Лопухина. Винт после ужина втроем с Лёвой и Флегонтом. Ужасно не везло. Продолжаю бездействовать и не иметь ни малейшего вдохновения.
15 апр[еля]. Воскр[есенье]. Погода немножко поправляется, однако ж утром я все же с трудом совершил свою прогулку в Дубков-яр. Завтрак дома с ветеринаром и гостем из Смелы. Сидел дома, читал по-английски, грелся у камина. Приходил Никол[ай] Вас[ильевич] с Лёвой. Обед в больш[ом] доме. Было как-то скучно и тяжело. Причиною тому, вероятно, Вера Вас 45. Все были усталые и унылые. Англичанин напугал меня предложением уроков. Винт дома с Флегонтом и Сабанеевым. Я выиграл. К обедне сегодня не попал, но Даньку встретил после прогулки и дал ему привезенную библию и книги.
16 апреля. Встал в 9 час[ов]. Погода светлая, и хотя все-таки ветер, – но все же весна. Был у меня Вл[адимир] Андр[еевич], коего увидел в первый раз после его болезни. Все время до обеда провел в Тростянке 46, собирая фиалки и глубоко наслаждаясь. Даня увидел и принес мне цветов. За обедом сестрица потешала своей изумительной странностью. И в Тростянке, и дома после обеда пытался положить основы новой симфонии, – но все недоволен. Приходили ко мне Лиз[авета], Алекс[ей] и Вера Вас[ильевна]. Гулял по саду и изобрел семя будущей не симфонии, а сюиты 47. За ужином ветеринар и Ник[олай]. Винт втроем с Флег[онтом]. Колоссальное мое несчастье.
17 апр[еля]. Утром, несмотря на лютый холодный ветер, ходил в Тростянку, где нашел относительное затишье. Кое-какие мыслёнки записал. Обедали вдвоем. Музицировал. Английский язык. Винт вчетвером с Романом Ефимовичем и Флегонтом. Мне очень не везло.
18 апр[еля]. Опять Тростянка и записыванье жалких мыслёнок. За обедом Вл[адимир] Андр[еевич] был. Визит в большой дом и к Μ-те Круаза 48 (во время урока Флегонта). – Английский язык после чая. Прогулка к мельницам. Погода сегодня гораздо лучше, даже хороша. У меня сидел Флегонт. За ужином Ник[олай] Вас[ильевич], Ром[ан] Еф[имович] и Флегонт. Винт. Отъезд Лёвы в Елисаветград.
19 апр[еля]. Не совсем здоровым проснулся – с насморком и лихорадочным состоянием. Совершил прогулку через скалы к станции и домой. Завтракал один у себя. Гулял опять (погода наконец великолепная), пил чай, долго играл (без толку), обедал в большом доме, полубольной вернулся домой, ходил в сад смотреть на даль при чудном закате, читал, пил чай и играл в винт вдвоем с Флегонтом в кабинете Лёвы. Злился на неудачи. Очень недоволен собой по причине казенности всего, что в голову лезет. Выдохся я, что ли? С трудом писал Над[ежде] Филар[етовне].
20 апр[еля]. Погода чудная. Все утро в Тростянке. Сердился, возвратившись домой, что завтрак не готов. После завтрака читал по-английски, устал и дремал. В доме играл и кое-что отметил в записной книжечке. Обед в большом доме. После обеда разговоры о Шопенгауэре, Толстом и т. д. Я делаюсь все глупее и глупее. Как только серьезный разговор – голова пуста совершенно. Дома писал Толе. Получена депеша о выезде Саши из Москвы. Известил Лёву. Винт вдвоем с Флегонтом. Везло, – но какая скука.
21 апр[еля]. Великолепный, слегка серенький денек. Ходил вдоль линии к Косаре. Лёва, возвратившийся из Елисаветграда в 7 час[ов] утра, спал до 12. Возвратившись, ходил поздравлять с именинами Алекс[андру] Ив[ановну]. Обедал с Лёвой, Сабанеевым и г. Обручевым. Занимался английским языком и не успел оглянуться, как пришлось 2‐й раз идти обедать в большой дом. Были кроме нас Стали 49. Вечером винт вчетвером с Флег[онтом] и Сабанеевым. Приходил Ник[олай] Вас[ильевич] и раздражил мне болтовней нервы до крайности.
22 апр[еля]. Воскр[есенье]. Мимо ярмарки по Смелянской дороге и полем за Тростянкой пошел на станцию встречать наших. Сидели в садике в компании в ожидании поезда. Радостное свидание. Боб 50. Шел с Натой 51 пешком домой. Боб у меня. Обед. Очень долго читал прелестную вещь (Shefferd-pacha). Немножко скучал потом и не знал, как убить время. Ходил на Николаевское поле; сидел на обрыве у канавы; собирал, т. е. уничтожал, бурачных жуков, которые по насыпи совершают теперь какое-то переселение. Собирал дома автографы для поднесения Моде к дню рожденья. Григи и Боб заставили смотреть на свое стреляние. Броун. За ужином Саша рассказывала про священника о. Ивана 52, совершающего теперь чудеса в Петербурге. Винт впятером: мне не везло, и я злился ужасно. Читал сейчас 1‐ю книгу Царств.
23 апр[еля]. Узнал утром, что у Лёвы ночью сильно голова болела, так что за доктором посылали. Далекая прогулка на Поля за Тростянкой. Засуха, пыль. Обед с гостями – лысым и доктором. Сестрица Наст[асья] Васильевна. Ходил в большой дом поздравлять Алекс[андру] Вас[ильевну]. Сидели в гостиной. Саша рассказывала про придворные новости, а Вера Вас[ильевна] попала в обычный свой тон. Чай дома. Прогулка без приятности и сидение у Кирпичного завода. Письмо к Эмме 53 в ответ на ее признания. Ужин. Вера Вас[ильевна] и Стали. Бутаковское гонение на винте. Винт в два приема. Было много Z. Ах, какой я урод человек!
24 апр[еля]. 11 часов. Сейчас стукнет 44 года. Как много прожито и, по правде, без ложной скромности, как мало сделано! Даже в моем настоящем деле: ведь, положа руку на сердце, ничего совершенного, образцового нет. Все еще ищу, колеблюсь, шатаюсь. А в другом? Ничего не читаю, ничего не знаю. Только на винт трачу бездну золотого времени. Но думаю, что и здоровью не поздоровится от него. Сегодня я так злился, так раздражался, что кажется, еще миг – и безобразную сцену ненависти и злобы готов сделать. Вообще сегодня я много злился, и период спокойной, ничем не смущаемой, тихой жизни миновал. Много суеты, много коробящего, много такого, чего маньяк моих лет равнодушно переносить не может. Нет, пора жить у себя и по-своему.
Все утро прошло в приятной прогулке. В канаве у Ребедайловского поля нашел целые гнезда каких-то особенно душистых фиалок, таких, что комната моя от маленького букетика весь день переполнена ароматом. После обеда сидел в гостиной и смеялся выходкам сестрицы. Ее удивленье, что у Кат[ерины] Андр[еевны] Алексеевой 54 большой сын, – великолепно. Едва успел вечернюю прогулку (к мельницам) совершить, как позвали ужинать, – это новый распорядок. Я страдал от голода и от невнимания ко мне. Оно мелочно, – но к чему скрывать, что и такой пустяк может злить меня. Потом винт и злость без конца. Приходила Бутакова. Елисаветградский пьянино оказался пуфом; я сижу без ф[орте]п[иано]. Посылал Алёшу 55 с Василием искать, – как будто есть надежда. Боб весь день восхищал мои взоры; как он несравненно мил в своем беленьком костюмчике. Юрий 56 свалился с лошади и ушибся сегодня утром. Получил расчет из кассы музыкант[ов] в Петерб[урге] и сейчас же написал просьбу о ссуде 300 р.
25 апр[еля]. Алёша поздравил с большою нежностью. После чаю совершил большущую прогулку на Николаевское поле. Я думал, судя по вчерашнему, что все забыли о дне моего рождения, – но ошибся. Поздравляли и пили шампанское. Приходили поочередно из большого дома и Ром[ан] Еф[имович]. Приехала П… [?]. Чай в доме. Письмо к Моде и английский язык. Был в большом доме и сидел во время обеда. (Ал[ександры] Ив[ановны] не было – она в Пруссах.) Испугавшись слов Веры Вас[ильевны] о том, что хорошо было бы прогуляться, удрал. Сидел против мельниц. Истреблял жуков на насыпи. Фортепьяно от г. Дружины. Какое-то недоразумение, грозящее мне лишением его, т. е. ф[орте]п[иано]. Ужин, во время коего беседа с П…[?]. Винт. Раздражительность, но меньшая в сравнении с вчерашним днем. Появление Веры Вас[ильевны], Вари 57 и Ник[олая] Вас[ильевича]. Телеграммы из Петерб[урга] и Москвы.
26 апр[еля]. Я какая-то амбулирующая злоба. Из-за того что Саша с наслаждением обремизила меня в пяти червах без трех, я до бешенства разозлился, тем более что из великодушия, ввиду ее сегодняшнего несчастия в игре, уступил было ей (мы играли втроем) только что перед тем игру в трефах. Каково? Это чувства пользующегося известностью художника? Эх! Петр Ильич, стыдно, батюшка! Впрочем, я с утра не по себе. Отвратительное состояние желудка начинает серьезно отравлять жизнь. Утром с величайшим усилием работал (скерцо 58). За обедом опять-таки немножко злился. Ходил в Никол[аевское] поле. Было сыро, ветрено, хмуро, – но дождя не дождались. Чай пил у себя. Потом еще пописал. Боб со мной ходил по саду и ко мне заходил. Ах, что за прелесть этот Боб! После ужина (злился) винт втроем. Эх, жизнь!
27 апр[еля]. Холодно опять. После небольшой прогулки все утро занимался: пошло лучше теперь. Сердился за обедом за крайнюю безалаберность, царствующую в порядках дома. Между началом обеда и вторым кушаньем прошло более получаса. Являлись все поочередно… Очень хорошо и много ходил и благодаря умеренности чувствовал себя хорошо. Дома пили чай вместе (Вера Вас[ильевна]); сидел у себя у окна и беседовал с Натой и Бобом (верхом; ах, что за совершенство этот Боб!). Писал письма. После чая пошли все в большой дом. Я с Бобом смотрел иллюстрации. Рассказы Лиз[аветы] Вас[ильевны].
28 апр[еля]. Этот винт втроем до того меня раздражает, что я начинаю бояться, как бы это на здоровье не повлияло. Опять злился до остервенения и ненависти. А отказаться от игры нет силы. День сегодня между тем был чрезвычайно удачный, во‐1‐х, потому, что работа отлично шла, во‐2‐х, потому, что желудок в порядке. Зато погода подгуляла: чисто Каменская, т. е. отчаянно бешеный ветер с тучами (буквально) пыли. Утром гулял по саду с Бобом (какая он душечка!). После обеда ходил среди океана пыли в Гуляковские лесики. За чаем Саша обедала; были Броун, Буталёнок и т. д. Мне очень приятно, когда за обедом по-английски говорят; начинаю понимать, но сестрица всегда на самом интересном месте помешает. После чая занимался. Был в церкви у всенощной с Сашей (пасхальный канон). После ужина был столь разозливший меня винт. Лёва не приехал. Написал в Дирекцию насчет Опричника.
29 апр[еля]. Воскр[есенье]. Увлекся утренним чтением газет и попал к обедне уже к задостойнику. Стоял слева. Причащался Сашик Бутаков. Заходил к Алекс[андре] Ивановне. Работал. Кончил скерцо. После обеда (Пелагея Осип[овна]) ходил к Ребедайловке. Пил чай у себя с лаской. Вместе с Сашей, Натой и Пелагеей Осип[овной] ходил к Плесским. Была Μ-те Ласковская. За ужином Боб и Григи удивляли рассказами о своих прыжках на pas de géants 59. Игры не было. Сидел все время у Саши в гостиной. Bêtes parlantes 60, иллюстрации, Броун. Дождь шел. Ждали Лёву. Он приехал уже в 1‐м часу. Купил имение для Мекков.
30 апр[еля]. И к чему я это играю в винт? Кроме расстройства и злости ничего не выходит. Опять проиграл и все время едва сдерживал бешенство. День в отношении погоды отвратительный. Писал весь день вальс к сюите, но далеко не с уверенностью, что это вполне хорошо. После обеда (без Саши, но с Влад[имиром] Андр[еевичем]) с величайшим усилием совершил прогулку по Смелянской дор[оге] в Тростянку. Ветер был ужасный. После чая бегал на Pas de géants с Бобом, Григой и Броуном. Английским усердно занимался до самого ужина. Приходила Вера Вас[ильевна]. Говорили про Фейгину, Надину, Damaln 61и т. д.
1 мая. Холод и ветер. После газет ходил до конца Николаевского поля. Продолжал вальс. После обеда, посидев в кабинете (Лизав[ета] и Ал[ександра] Вас[ильевны]), пошел к себе и, убоясь ветра, ходил час по комнате. После чая с Бобом бегали на Pas de géants. Топил потом камин и занимался англ[ийским] языком. После ужина (перед тем играл с моим голубчиком, несравненным, чудным, идеальным Бобом в 4 руки, к его великой радости) был винт с Ром[аном] Ефимовичем. Не злился, но был в очень нервном состоянии. В антракте между роберами ходил к моему ангелу – Бобу. Он показывал мне игрушечный театрик. Играли в винт до часу ночи. Ром[ан] Еф[имович] очень проиграл.
2 мая. Все утро прогулял, увлекшись улучшением погоды, хотя и относительным. Был далеко в стороне Косары. Вальс давался мне с величайшим трудом. Нет, стар становлюсь. После обеда сидел в гостиной, так как приходили Алекс[андра] Ив[ановна] с Алекс[андрой] Вас[ильевной]. С Бобом в их присутствии отличались на Pas de géants и провожали их до дому. Почти до 7 часов возился с вальсом и нисколько не подвинулся. Гулял в саду. Встретил Лёву с Сашей. Были вместе на пасеке у Василисы. После ужина винт вчетвером. Чудо – я выиграл. Спешно написал письмо Моде.
3 мая. После газет, чуточку погуляв по саду, написал Н[адежде] Ф[иларетовне] и послал ей фотографии. Потом кончал эскиз вальса. Приходил Лёва звать в Вербовку, и я решился тотчас после обеда пешком пойти, но за обедом разразилась давно жданная гроза с порядочным дождем. Общей поездки не состоялось, уехали Лёва с Бобом. Я ходил по огороду и по комнате, куда новый дождь загнал меня. После доканчивал обязательные часы на Николаевском поле. Было душно до того, что я едва двигался и даже испугался было своему удушью. Был у Алекс[андры] Ив[ановны]. Пришел во время обеда и читал в гостиной Graphic. Сидел довольно долго у голубушки старушки. Ник[олай] Вас[ильевич] говорил про Раевского. Немножко пройдясь по площади перед домом и налюбовавшись чудным вечером, пошел к себе и английским усердно занимался. Лёва с Бобом долго не возвращались, и я даже беспокоился. Очень поздно ужинали. Вера Вас[ильевна] с Сашей замышляют больную Анну Петровну увезти в Киев. Поздно сели в винт (Григ[орий] Григор[ьевич]). Мне очень везло. И все-таки я был раздражен и находил возможность враждебно относиться к противникам.
4 мая. Решился утром, по прочтении писем (из коих одно от Моди с приятным для меня известием о Мазепе) пойти в Зрубанец за ландышами, но дошел туда, увидел тучу и поспешил домой. Туча быстро налетела и хотя не гремела, но зато промочила меня насквозь. Переодевшись и с величайшим спокойствием духа усевшись играть Флейту Моцарта, я среди самого утонченного наслаждения был прерван приходом Боба, с выражением ужаса сообщившего мне известие о смерти Туси Базилевской 62. Большое огорчение. Праздничный обед по случаю рождения Лены. До чая писал письма, потом работал. Ходил с Бобом, Григой и Броуном на Pas de géants. После ужина, на коем был Ник[олай] Вас[ильевич] (сцена между ним и Лёвой по поводу давности мысли о засевании старых бурачных полей) и его дочери, сначала долго слонялся без толку, то болтая с Влад[имиром] Андр[еевичем] и Флег[онтом], то сидя у Саши в гостиной, причем выслушано было несколько забавных историй от Сестрицы, и наконец наш винт таки состоялся. Я очень утомлен. Голубушка Туся! Ах, бедные, бедные!.. И зачем? Но да будет воля Господня!
5 мая. День так себе. Утром немного прошелся по дороге к станции. Занимался. За обедом шла речь о поездке в лес. Я отделался. После обеда бродил с Бобом и смотрел его строение. Гулял через силу и без удовольствия, хотя в Тростянке чудно было. Пил чай у себя. До 7 часов возился с одним местом andante. Устал. У всенощной. Грустные мысли и слезы о Тусе. Опоздал к ужину. Флегонт нездоров, и потому винт был вдвоем (прескучный) с Лёвой. Нива. Ник[олай] Вас[ильевич].
6 мая. Воскр[есенье]. Превосходная погода. Получил письмо с деньгами из Петербурга. Был у обедни. Был очень восприимчив к религиозным впечатлениям; почти все время стоял со слезами на глазах. Меня всегда трогает до глубины души проявление простого, здравого религиозного чувства в простом народе (больной старик, мальчик 4‐х лет, сам подошедший к чаше). Читался манифест с Конст[антином] Конст[антиновичем]. Был в большом доме; пил кофе в столовой. Все были оживлены и даже веселы. С Бобом ходил по базару. Занимался очень удачно. После обеда ходил к Покровской экономии. Пил чай сначала один, потом пришли из большого дома Саша с Пелаг[еей] Осип[овной]. Разговор о Плесской Юлии. Дома писал письма. Прогулки при заходе солнца к мельницам. После ужина играл танцы для детей. Была Юлия Ив[ановна] с Долли. Разговоры о здешних домах. Сабанеев. Танцы. Винта вовсе не было. Признаюсь, винт для меня почти необходимость, – даже совестно.
7мая. Великолепный летний [день]. Соблазненный им, все утро прогулял: был на Пляковском поле и в Тростянке, где чудесно было. Лишь немножко успел позаняться. После обеда заехали в большой дом (Алекс[андра] Вас[ильевна] уехала сегодня в Москву) и оттуда в Зрубанец – Солобайчино за ландышами. Ездили Саша, Ната, Сестрица, Боб (верхом), Ука 63, Тася, я. Ходили с Бобом за ландышами, пили чай, наслаждались чудным вечером (я ехал вдвоем с Тасей). Винт вчетвером. Когда мне везло – я конфузился и старался проиграть; когда счастье изменяло – я злился. Приходили Ник[олай] Вас[ильевич], Лиз[авета] Вас[ильевна], Вера Вас[ильевна].
8 мая. Настоящий летний день. Облекся в белое платье. Все утро работал. Не без напряжения, но andante мое подвигается, и очень мило, кажется, выходит. После обеда, несмотря на жару, ходил к Тимашевской дороге, у провала. Чай пил с Сашей и Натой. Получены трагические подробности о смерти Туси. До слез больно слышать о них. Работал до 7 час[ов]. Прошелся по саду. Английский язык. Кончил Колумба. После ужина (Боб вернулся из Вербовки усталый и прямо лег спать) был довольно мирный винт. Злился меньше обыкновенного.
9 мая. Оделся в новое платье. Был в церкви, но стоял по тесноте у дверей и очень недолго. Вонифатий Сангурский 64. Заходил в большой дом. Вера Вас[ильевна] предложила сообща в лес ехать. Занимался и кончил анданте, коим очень доволен. Боб нездоров. Тотчас после обеда пошел через Юрчиху в большой лес (со стороны Несвадкова). Не доходя Юрчихи, со мной сделалось какое-то не то удушье, не то боль в сердце, очень испугавшая меня. Однако дошел до самого леса. Наши все поехали после. Приятная прогулка. Вера Вас[ильевна]. Чай. Ука. Ландыши и ночные фиалки. Назад на козлах ехал. Боб здоров. Ужин. Флегонт опоздал. Винт. В ту минуту, как пишу, гроза.
10 мая. Вчерашняя гроза загнала меня в спальню без всякого чтения. При свете свечи стал было дремать, но сильный удар грома разбудил меня… Однако дождя почти не было. Спал отлично. Сегодня охлаждение в воздухе. Все утро прогулял, – был далеко в стороне Косары. Перед обедом приходил Вотя Сангурский 65 с рисунками и этюдами. После обеда сидел в гостиной, потом немножко работал; приглашенный Григом качался на столбе. Снова работал. После того долговременно ристалище на столбе с Бобом и Алёшей в присутствии Юрия. Весело было, особенно оттого, что Боб невероятно наслаждался. После ужина винт, в коем мы с Флегонтом победили. В доме идет разговор о спектакле Таси и тех девочек. Все являлись во время чаю.
11 мая. Опять ветрено и холодно, и была в 5 ч[асов] буря, с пылью, без дождя. 1‐я часть сюиты под названием контрасты с темами 66:
до того мне опротивела, что я, провозившись с ней целый день, решил бросить и написать что-нибудь совсем иначе. Утром был на Никол[аевском] хлебном поле у высокой могилы. После обеда выжимал из себя неудавшуюся часть сюиты. Что за притча? Как я тяжело работать стал! Неужели окончательно старость? (Забыл упомянуть про странные сны сегодняшней ночью: странствование с Бобом, гувернантка Тарновских, Макшеев и т. д.) Английский язык. За чаем Нина, Лизав[ета] Вас[ильевна]. После ужина (с керосином) винт. Злился, но сегодня больше всего на Флегонта за его выговор мне. Получил утром известие от Пахульского 67 о неудачном исполнении каприччио в Париже.
