ужасно написано, прочитала фрагмент и тот не весь. платить уж точно не собираюсь. скудный язык, перечисление действий, нет внутренней жизни героев, только: она долго смотрела на него; или он долго смотрел на неё,– в этих смотринах мы должны понять, что герои чего- то там проживают. пустота в каждом предложении. не рекомендую.
Сначала я поставила тройку, потому что мне не понравился телеграфный стиль и рваное повествование. Но потом я поняла, что книга меня не отпускает, постоянно в голове всплывали какие-то сцены. Из книги получился бы отличный фильм, она написано очень кинематографично.
У меня создалось впечатление, что эта книга о женщине средних лет, которуя устала от быта, немножко сошла с ума и выгнала хорошего мужа из дома. А на ребёнка подзабила.
Но затем я вдруг осознала, что муж её бил. И доказательство этому служит не только отвратительная сцена в телефонной будке, но и её фрагментарное восприятие реальности, она как будто выпадает в пустоту, теряет целые куски жизни. И поведение ребёнка. который свою мать то не воспринимает как близкого человека, то тянется к ней, как к единственному оставшемуся живому существу.
Так ведут себя дети, которые не понимают роли родителя в своей жизни. Плюс рассказ мальчика о том, как он лежал в песочнице, смотрел на звёзды и думал о том, как он устал от того, что происходит в доме.
В общем, книга мне меня зацепила. Хорошая книга.
Эта книга похожа на пьесу. Не интересно, не оправдала ожидания. Аннтонация намного интереснее книги. Жесты, позы, движения – нет размышлений, философии. Все за жестами, но хочется читать книгу, а не язык телодвижений
Как не заталкивай человека, который не может не чувствовать, не хотеть, не мечтать в прокрустово ложе навязанного извне рационального распорядка жизни, он не вмещается в этот трафарет, и, научившись производить правильное впечатление, совершает внешне нелогичные поступки, тогда как на душе — меланхолия и кипят страсти — привычка прятать свои чувства трасформировала их во что-то другое, а на лице по прежнему вымученная улыбка.
Сам стиль этого текста как отстранённое, сухое и безучастное изложение хроники повседнейной жизни (слегка напоминающий стиль Флобера, в частности роман "Воспитание чувств", но всё же, конечно, не такой) совпадает с состоянием главной героини. Да и только ли? Недаром тут появляется актёр, которому отец героини говорит ровно следующее:
"Ваша ошибка в том, полагаю, что вы всегда удерживаете в себе что-то о себе. Для актера вы недостаточно нахальны. Вы хотите походить на героев из американских фильмов, но никогда не станете подвергать себя риску. Поэтому получается, что вы только рисуетесь".
И дальше: "Я полагаю, вам надо научиться по-настоящему бегать, по-настоящему кричать, раздирая рот. Я замечал, что вы, даже когда зеваете, не смеете широко открыть рот". Впрочем, похожий совет, кажется, отец героини дал бы и самому себе, учитывая другое его высказывание, которое сейчас я не нахожу, потому что не сохранила пометки.
"Нам нужен человек, который сумел бы на какой-то миг остановить ее течение, который, короче говоря, был бы немножко чудак".— говорит подруга главной героини. Ибо рациональный распорядок день за днём, всю жизнь, исключает чудачества.
Актёр — фигура символическая, поскольку все они "актёры". Вообще в книге как минимум ещё два высказывния — героини своему 8-летнему сыну и отца героини, имеющие тот же смысл.
Иными словами, огромный плюс книги состоит в том, что она — довольно неплохой образчик для поиска символических значений.
Я вижу тут типичную проблему большинства европейцев. Затолкать свои чувства и истинные желания так далеко, чтобы никто даже не заподозрил об их существовании. Для сравнения: американцы со своим перфекционизмом и бешеной гонкой за "американской мечтой", ритмом жизни по образу и подобию белки в колесе, прекрасно умеют выплёскивать свои чувства (ну ещё бы! там же выраженная экстраверсия, поощряется не сдержанность, а, наоборот, преувеличенная экспрессия). Недаром отец героини упоминает в высказывании выше героев американских фильмов.
Однако, героиня, избавившись от мужа без видимых причин, а на деле потому, что он делал её внутренюю несвободу невыносимой, сталкивается с проблемой иной — страх одиночества. Во всяком случае ей его тщательно навязывают. Фактически героиня хочет избавиться не только и не столько от мужа, сколько от условностей и страхов общества, от их злостного навязывания ей собственных страхов и неврозов. И... возвращается к обществу. А как иначе? И так никогда ничего не меняется. Порочный круг.
Кроме того, эта книга не об одном "странном" расставании, она — о расставаниях, спровоцированных психологическими причинами одного из партнёров, когда один партнёр приписывает другому то, о чем он, скорее всего, и не думал. Не только главной героини с мужем, но и издателя с молодой девушкой (история, которую он рассказал ГГ).
Вся жизнь игра, и люди в ней актёры. Невозможно поговорить начистоту, но надо спасать своё самолюбие. Спасайся кто может, словом.
Книга правильная. Но трудная для восприятия, и, скорее, запоминающаяся, чем шедевральная. Такая непременно должна была быть. Я знала, что поставлю высокую оценку, но насколько высокую — определиться было сложно.
PS.: "Женщина-левша" — это песня, которую героиня постоянно слушала. ГГ не столько "неправильная", сколько стремится к "неправильности" , а по сути позволить себе быть собой, а не роботом, исправно выполняющим свою роль по поддержанию имиджа идеальности/совершенства. Тот же самый протест против авторитарного давления и обезличивания выражает европейская молодёжь, с ног до головы покрывая себя татуировками и увлекаясь марихуаной.
Изящная книга, смысл узнается не в словах и далогах, а в создаваемой автором атмосфере. Казалось бы слова автора – немодная сейчас штука, но здесь они выполеяют другую роль: ты словно смотришь странное сканлинавское кино или автоское кино – через слова автора вырисовываются немые кадры. Это произведение не читаешь, а смотришь – невероятное ощущение. Невероятное мастерство.
Книга как-будто бы ни о чем, практически бессюжетная, прочитав которую тут же и забудешь.
И тем не менее сюжет всё-таки имеется. Я бы назвала эту книгу о кризисе среднего возраста. Жила-была женщина, ей что-то около 30. И однажды она решает, что а не пошёл бы её муж куда-нибудь в другое место. Ну он и пошёл, правда надеялся вернуться (муж чутка абьюзивная личность).
Как-то так...
--------
О писателе
Австрийский писатель и драматург. Родился в австрийской провинции Каринтия в Гриффене, 6 декабря 1942. Учился в католической школе для мальчиков, где публиковался в школьной газете. В 1961 поступил в Грацский университет, где изучал право. В Граце он стал участником литературной группы «Форум городского парка» и публиковался в журнале «Рукописи». С выходом в свет его первого романа в 1965 он оставил университет и стал профессиональным писателем. В 1966 был опубликован его первый роман «Шершни». За этим последовало множество других книг, из которых на русский язык были переведены «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым», «Короткое письмо к долгому прощанию», «Нет желаний — нет счастья». В 70-х годах начал сотрудничество с режиссером Вимом Вендерсом. Стал известен как автор некторых частей сценариев прежде всего, поэтических монологов, в фильме «Небо над Берлином». Кроме того, в результате этого сотрудничества Вендерсом были экранизированы романы «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым» и «Ложное движение». В 2019 году стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
"Я не хочу быть счастливой, разве что довольной. Я боюсь счастья. Мне кажется, я не выдержу счастья..."
Медленно тянущееся произведение, в котором не происходит ровным счетом ничего, понять взаимосвязь нескольких событий тоже представляется невозможным: время, кажется, остановилось, а логика исчезла за ненадобностью и неприменимостью в обыденной жизни. Череда странных встреч и не менее странных расставаний, ноль эмоций, притом что главная героиня (Марианна) у нас все-таки женщина...Отталкивает мужа (Бруно) и отдает его другой (Франциске), сама устраивается на работу к Издателю, который видит в ней. очевидно, будущую любовницу. Здесь запуталось все и вся, здесь жизнь как калейдоскоп из ярких кадров, абсолютно лишенных смысла...
Любовь - зачем? Есть работа, самоуважение, гордость (или то - гордыня и напрасное самообольщение своей силой или же глупостью?). А главное - есть 8-летний сынишка...
В книге не происходит ровным счетом ни-че-го, но это и не важно, не в том автор видит свою сверхзадачу. Весь фокус для меня лично на первых страницах и даже на первом абзаце книги: героиня что-то делает по дому, а рядом ее сынок учит уроки. Вот оно - самое главное. Во оно - счастье. И слова, вынесенные в эпиграф к рецензии, показывают, как же мы заблуждаемся по жизни, не замечая того, что единственно в ней важно. Не в мужчинах было ее счастье, не в любви и даже не в работе...
"Но сегодня у меня в незапертом доме: телефонная трубка лежит наоборот карандаш – слева от блокнота а рядом – чашка, ручкой влево повернутая рядом яблоко, очищенное слева направо (не до конца очищенное) Занавески отдернуты с левой стороны И ключи от дома лежат В левом кармане пиджака Ты выдала себя, женщина-левша! А может, хотела подать мне знак?" "The Lefthanded Woman”
Я не пойму, чем так притягательна эта книга. В ней всё просто и чисто, не в смысле "простота - хуже воровства", а в том смысле, что отсечено всё лишнее и оставлены именно те слова, что передают именно то настроение одиночества, именно то чувство незащищенности в мире и любви, с которым человек всегда один на один, как с болезнью или смертью.
Такой аскетизм, минимализм в выражениях и такое точное попадание в настроение читателя (в моё точно), когда книга не отпускает сразу, мысленно к ней возвращаешься. Петер Хандке - австрийский писатель и драматург, сценарист - стал лауреатом Нобелевской премии по литературе 2019 года с формулировкой "за влиятельные работы, в которых с лингвистической одаренностью исследуются периферия и своеобразие человеческого существования". На примере этой небольшой повести я полностью согласна с данной формулировкой.
Молодая женщина, как называет ее автор, ее восьмилетний сын - мальчуган, муж Бруно, соседка с собакой, шофёр и артист все живут, испытывая одиночество. Они от него даже не страдают, они его приняли как данность своей жизни.
Темнота, ощущение холода в ноздрях, и не с кем словечком перемолвиться. А как-то ночью я услышал вой волков – чуть ли не с радостью.
Может быть поэтому так естественно и спокойно воспринимается расставание супругов при сохранении нормального человеческого общения и определенной заботы друг о друге.
Повесть невозможно с чем -либо сравнить. Слово за словом, предложение за предложением нанизывается в общий сюжет. Я вижу молодую женщину, мальчугана, подругу Франциску, актера, издателя, проходящую соседку, которая часто поднимает глаза, чтобы заглянуть в окно к главной героине. Подробно описывается мебель, стремянка, ручка, каждый предмет и кажется, что этого мало для повести, но они все важны, как и умение или неумение видеть цвет, чувствовать запах.
Вот еще грустный эпизод, в котором мало кто захочет себя узнать, а вокруг кажется узнаем многих.
Франциска показала на книжицу. – Эта утка – единственный герой комиксов, которого я допускаю в класс. Я даже настаиваю на том, чтобы дети читали ее грустные приключения. На примере этого невезучего утенка они больше узнают о формах бытия, чем в реальной действительности, – они ведь живут в обеспеченных семьях, владеющих домами и участками, вся жизнь этих семей в том, чтобы подражать героям телефильмов.
Когда нашла в повести объяснение, почему так названа книга, то сразу всё стало на свои места. Быть левшой в данном случае это не быть как все, не предать себя, не дать себя унизить, быть мечтательницей, что означает не витать в облаках, а быть собой. Героиня невольно стремится выбрать мужчину, похожего на своего отца, в чем-то чудака и неловкого в быту и умеющего видеть важное в жизни, видеть человека рядом.
– Нет. Я не хочу быть счастливой, разве что довольной. Я боюсь счастья. Мне кажется, я не выдержу счастья, голова не выдержит. Я сойду с ума или умру. Или кого-нибудь убью.
Несмотря на лаконичность, даже скупость в выражениях эмоций, книга написана с любовью и дарит надежду. И при этом книга для меня оказалась необыкновенно теплой и оставила дивное послевкусье.
Поселок лежал в утренней мгле; только что потухли уличные фонари. Молодая женщина неподвижно сидела за письменным столом.
Я пожалуй не хочу, чтобы кто-то в подражание написал что-то подобное. Боюсь, что повторение будет уже неинтересно. И посоветовать книгу не решусь, решайте сами.
«Так все вместе, каждый на свой манер, продолжают эту будничную жизнь – кто с раздумьями, кто без оных; жизнь словно бы идет своим чередом – ведь даже в самые роковые минуты, когда все поставлено на карту, человек продолжает жить, как если бы ничего не стряслось».
Очень аскетичная, строгая книга. От нее веет холодным влажным ветром, пробирающим до костей. Кутаешься, отчаянно дышишь на замерзшие пальцы, придерживаешь то и дело соскальзывающий капюшон. Порой впустую скользишь по блестящему льду, шаги порывистые, но бестолковые. Глупость это все – бороться со стихией. Но ты – человек. Сердце стучит, кровь мечется по венам. В возбужденной голове - ты уже дома, открываешь ключом привычную дверь, влетаешь в привычное тепло, дергаешь ногами, сковыривая ботинки, извиваешься спиной, чтобы избавиться от промерзшей куртки. Потом пошлепаешь в носках ставить на плиту чайник, уронишь пару-тройку спичек, зажжешь огонь и выдохнешь…
Кто такая эта Марианна, я толком не поняла, но думается, что к своей чашке чая она долго бежала с уличного мороза. Погруженная в обыденное одиночество, она забыла дорогу домой – к себе, как когда-то забыл и старый, добрый, сказочный Кай.
Здесь нет героев, есть лишь их пунктирные силуэты. Я пробовала добавить из палитры воображения красок, но прижились лишь черный, серый, белый… Разве что шампанское в конце чуть искрилось и серебрилось.
Марианна – обычная необычная, банальная небанальная, яркая неяркая. В ней мало непонЯтного, но много непОнятого. Взрослая, решившая послать пыльный брак ко всем чертям – мягко, терпеливо и на изысканном французском. Есть трагедия в том, что в 30 лет - ты уже не ребенок, способный легко и искренне отлупить разрушителя песочного замка розовым пластиковым совочком. Нет груза норм и моралей. Лицом к лицу – малолетний гадкий преступник и сопливый, но справедливый пострадавший.
Марианна так не умеет. Вежливые реверансы, расшаркивания, приветственные взмахи перемешиваются с чувством вины, обидами, жалостью… И понятно, что она – натура сильная, но сомнение крадется… Зачем эти чистые занавески на окнах? К чему бесчисленные покупки консервов? Откуда сдержанность фраз? Почему на столе развалилась старая печатная машинка?
Повесть пропитана одиночеством, как новогодняя скатерть застывшим майонезом, ороговевшими крошками, перегаром пролитого алкоголя… Смотришь на все это утром, и гадко, так гадко, что первое, самое важное время начала чудес ты упустил. Ты слушал пургу, нес пургу, пил пургу… Оставь уже прошлогоднюю селедку под шубой в холодильнике, натягивай свитер и джинсы, иди промерзай до костей, а потом ищи теплый дом с уже горячим чайником.
Recenzje książki «Женщина-левша», 24 opinie