Objętość 220 stron
2006 rok
При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918
O książce
Пьер Жильяр был наставником цесаревича Алексея, сына Николая II. Бесстрашный француз добровольно отправился с опальной царской семьей в Сибирь и старался чем мог скрасить пребывание в заточении царя, царицы и их детей. Жильяр передал потомкам драгоценные сведения о последних днях императорской семьи, оставил яркие психологические портреты Распутина, Вырубовой и многих других известных личностей этой трагической эпохи в жизни России.
Очень интересно! Хорошо читается. Описываются важные моменты российской истории. Жизнь царской семьи, описанная очевидцем.
Невероятно интересные мемуары. Одно из лучших исторических свидетельств о царской семье. Много подробностей, но не затянуто, невозможно оторваться.
Эта книга оставила о себе хорошее впечатление, на данный момент это самый интересный источник информации о истории России из тех с которыми я познакомилась
Из записи беседы с Г. П. Никулиным (участник расстрела царской семьи в 1918 году в доме Ипатьева): утром 16-го июля Юровский мне говорит: «Ну, сынок, меня туда, в президиум исполкома к Белобородову, я поеду, ты тут оставайся», и так часика через три-четыре он возвращается и говорит: «Ну, решено. Сегодня в ночь... Сейчас город объявляется на осадном положении, уже сейчас же. В эту ночь мы должны провести ликвидацию... должны ликвидировать всех».Вопрос – как? Была директива: сделать это без шума, не афишировать этим, спокойно. Как? Ну, было у нас всяких вариантов несколько. То ли подойти к каждому по количеству членов и просто в кровати выстрелить.– В спящих, да?– В спящих, да. То ли пригласить их в порядке проверки в одну из комнат, набросать туда бомб. И последний вариант возник такой, самый, так сказать, удачный, по-моему, - это под видом обороны этого дома (предполагается нападение на дом) пригласить их для их же безопасности спуститься в подвал. Значит, это было примерно так часиков в 11 вечера, когда мы... Юровский пошел к Боткину, побудил его, они легли в одиннадцать, может быть, в начале двенадцатого. Спать они ложились, конечно, рано. Побудил я его и сказал ему, что вот так и так. Мы будем, конечно, обороняться. Будьте любезны сообщить семье, чтобы они спустились. Перед тем, как приступить непосредственно к расстрелу, к нам прибыли в помощь, вот, Михаил Александрович Медведев, он работал тогда в ЧК. Кажется, он был членом президиума, я не помню сейчас точно. И вот этот товарищ Ермаков, который себя очень неприлично вел, присваивая себе после главенствующую роль, что это он все совершил, так сказать, единолично, без всякой помощи. И когда ему задали вопрос: «Ну, как же ты сделал?» – «Ну, просто, говорит, брал, стрелял – и все». На самом же деле нас было исполнителей 8 человек: Юровский, Никулин, Медведев Михаил, Медведев Павел – четыре, Ермаков Петр – пять, вот я не уверен, что Кабанов Иван – шесть. И еще двоих я не помню фамилий. Когда мы спустились в подвал, мы тоже не догадались сначала там даже стулья поставить, чтобы сесть, потому что этот был... не ходил, понимаете, Алексей, надо было его посадить. Ну, тут моментально, значит, поднесли это. Они так это, когда спустились в подвал, так это недоуменно стали переглядываться между собой, тут же внесли, значит, стулья, села, значит, Александра Федоровна, наследника посадили, и товарищ Юровский произнес такую фразу, что: «Ваши друзья наступают на Екатеринбург, и поэтому вы приговорены к смерти». До них даже не дошло, в чем дело, потому что Николай произнес только сразу: «А!», а в это время сразу залп наш уже – один, второй, третий. Ну, там еще кто-то, значит, так сказать, ну, что ли, был еще не совсем окончательно убит. Ну, потом пришлось еще кое-кого дострелить.. Умер он Никулин 22 сентября 1965 года и похоронен на участке старых большевиков столичного Новодевичьего кладбища. Прямо напротив его могилы нашел упокоение и Президент России Б. Н. Ельцин, который в середине 1970-х годов возглавлял Свердловский горисполком и, выполняя постановление ЦК КПСС о сносе ипатьевского дома, распорядился о его разрушении. Позднее в своих воспоминаниях «Исповедь на заданную тему» Борис Николаевич признался, что ему стыдно за это варварство, но исправить уже ничего было нельзя...
Сегодня церковь чтит память Страстотерпцев Императора Николая II, Императрицы Александры, царевича Алексия, великих княжон Ольги, Татианы, Марии, Анастасии (1918), именно 17 июля они были без суда и следствия зверски убиты большевиками.
Великолепная, невероятно интересная книга. Уникальные подробности жизни царской семьи и их трагической смерти. Читать!!!!
Цесаревич был прелестным ребенком – с милыми кудряшками и огромными серо-голубыми глазами, обрамленными густыми, загнутыми ресницами. У него был вид здорового, цветущего ребенка, а когда он улыбался, на пухлых щечках появлялись очаровательные ямочки. Когда я подошел, в его глазах появилось испуганное выражение, и мне не сразу удалось уговорить его протянуть мне свою крошечную ручку.
Однажды я наблюдал мать у изголовья больного. Он провел очень беспокойную ночь. Доктор Деревенько нервничал, так как кровотечение все не останавливалось, а температура поднималась. Воспаление распространилось дальше, а боли усилились. Цесаревич жалобно стонал. Его голова покоилась на руке матери, а мертвенно-бледное лицо изменилось до неузнаваемости. Временами он переставал стонать и повторял одно слово: «Мама». В этом слове было выражено все его страдание и отчаяние. Мать целовала его лоб, волосы и глаза, как будто прикосновения ее губ могли облегчить страдания и удержать жизнь, которая покидала его. Подумайте только о мучениях этой матери, бессильной свидетельницы страданий своего сына, – матери, которая знала, что именно она является их причиной, что именно она «наградила» его болезнью, с которой не может справиться современная наука. Теперь только я понял темную трагедию ее жизни. Как легко теперь восстановить этапы этого долгого испытания.
В восемь вечера мы все собрались на банкет, который был устроен в прекрасном зале, выстроенном специально для этой цели. Он был великолепно украшен. На стенах и потолках, покрытых лепниной, были разбросаны маленькие лампочки, создавая причудливые контуры букетов цветов. Это было изысканным сочетанием линий и цвета и, безусловно, радовало глаз. Царь, с королевой Елизаветой по одну руку и принцессой Марией – по другую, сидел в самом центре длинного стола, за которым разместилось 48 гостей. Царица сидела напротив него, места по бокам занимали принцы Кароль и Фердинанд. Ольга Николаевна сидела рядом с принцем Каролем и отвечала на все его вопросы с присущей ей искренностью. Остальные великие княжны, которым не очень-то удавалось скрыть скуку от всего этого мероприятия, придвинулись ко мне и то и дело, хитро подмигивая, обращали мое внимание на сестру.
И смерть пришла, но она не смогла разлучить тех, кого жизнь соединила навеки, и взяла всех семерых, объединенных одной любовью и одной
Цесаревич был прелестным ребенком – с милыми кудряшками и огромными серо-голубыми глазами, обрамленными густыми, загнутыми ресницами. У него был вид здорового, цветущего ребенка, а когда он улыбался, на пухлых щечках появлялись очаровательные ямочки. Когда я подошел, в его глазах появилось испуганное выражение, и мне не сразу удалось уговорить его протянуть мне свою крошечную ручку.
Recenzje, 6 recenzje6