Czytaj książkę: «Мельница. Авторизованная биография группы»

Czcionka:

Как читать эту книгу
(Вместо предисловия)

Эта книга – не просто биография группы и не хронологический рассказ о важных фактах, вехах и эпохах в ее жизни. Хотя некоторые биографические сведения в ней, безусловно, присутствуют.

Эта книга – не сборник гастрольных баек или скандалов-интриг-расследований. Хотя баек в ней хватает.

Эта книга – не культурологический анализ творчества группы. Хотя культурных аллюзий в ней более чем достаточно.

Эта книга – не сборник интервью. Хотя прямая речь самих музыкантов составляет в ней больше половины текста.

Эта книга – не азбука для неофита, который только сейчас услышал по радио, например, «Список кораблей» или «Ночную кобылу». Хотя она, я искренне надеюсь, понравится и будет полезна и фанатам со стажем, и тем, кто только сейчас начинает знакомство с группой.

Главное в книге – найти форму. Вон Лев Толстой искал-искал форму для романа о событиях 1812 года, потом все у Гюго подсмотрел, написал «Войну и мир», получилось интереснее «Отверженных». Форма азбуки показалась нам (когда я говорю «мы» или «нам» – это означает, что решение принимал не просто автор, а автор совместно с группой, в общем процессе, в долгих разговорах, дискуссиях – пространных и не очень) наиболее любопытной и неоднозначной. Во всяком случае – необычной.

Искренне надеемся, что она и вам понравится.

Книжку можно читать в любой последовательности: можно начать с первой страницы – и постепенно дойти до конца. Можно пролистать оглавление – и начать с той главки, которая покажется вам наиболее интересной. Можно открыть книгу на любой странице – мы гарантируем, что вас ждет нечто невероятное (в жизни группы невероятных событий хватает).

Мы хотели, чтобы это была книга о музыке. О песнях. О том, как они сочинялись и сочиняются, о том, как они ведут нас сквозь пространство и время, о магии, в них заложенной.

И нам кажется, что у нас получилось. Хотя, конечно, рассказывать прозой о том, что надо слушать и чему хочется подпевать, – дело исключительной сложности. Но вроде бы мы справились. Хотя окончательный вердикт все равно останется за читателем. То есть – персонально за вами.

Dramatis personae

ХЕЛАВИСА – Наталья Андреевна О’Шей, бессменный лидер группы, вокалистка, арфистка, поэт, композитор, филолог и много-много кто еще

ВИШНЯКОВ – Сергей Вишняков, гитарист, композитор, аранжировщик, сегодня – музыкальный руководитель коллектива

ФРОЛОВ – Дмитрий Фролов, барабанщик, аранжировщик, левое предсердие группы и автор ураганного «барабанного фроло»

КОЖАНОВ – Алексей Кожанов, бас-гитарист, правое предсердие группы (просто потому, что зачастую помещается в правой части сцены, рядом с басовым комбиком), аранжировщик и меломан

КАРГИН – Дмитрий Каргин, флейтист группы с 2013 года

ЗАСЛАВСКИЙ – Сергей Заславский, флейтист группы до 2013 года

ОРЛОВ – Алексей Орлов, виолончелист группы до 2017 года

АЛЕВТИНА – Алевтина Леонтьева, вторая вокалистка группы (2006–2007 гг.), поэт и композитор

САПКОВ – Алексей Сапков, он же Чус, гитарист и автор песен (до 2007 г.), директор группы (до 2017 г.)

ДОКТОР – Алексей Аржанов, звукорежиссер группы (до 2011 г.)

ЛИШИНА – Ольга Лишина, поэт, филолог, друг и соавтор текстов песен группы

ОВЧИННИКОВА – Яна Овчинникова, координатор фан-клуба группы, фотограф и хранитель разнообразнейших баек

АВТОР – Павел Сурков, в тексте присутствует по необходимости, взирает на жизнь и творчество группы с любовью и восхищением

Альхимейра

Дилогия – один из самых сложных жанров в искусстве: попробуй выстроить в двух полномасштабных произведениях. «Алхимия» и «Химера» – два альбома «Мельницы», которые перевернули представление о музыке группы – как для нее самой, так и для фанатов, и невероятно символично, что именно с этой дилогии, с мощнейшего музыкального прорыва, – и начинается история группы, изложенная в этой книге.

«Альхимейра», вернее «Алхимия» и «Химера», два альбома-сателлита, две части одной полномасштабной истории, задумывались и сочинялись параллельно. А самое главное – это были абсолютно независимые в творческом плане записи: над музыкантами не довлели никакие продюсеры, никто их не подгонял и не торопил, и можно было записывать все вещи так, как считали нужным сами музыканты. Мечта любого творческого человека.

КОЖАНОВ
«Алхимия» с «Химерой» – лучшие пластинки, которые мы записали, ну, во всяком случае, на данный момент. Наконец-то просто настал момент, когда мы сами себе поставили вопрос ребром: дайте нам сделать так, как мы слышим. Хватит слушать сторонних людей, хватит слушать какие-то «прослойки» – мы сами уже опытные музыканты, мы знаем, как нужно. По большому счету мы просто перестали бояться и доверились друг другу. Вот тут-то и поперло чистое творчество.

Было решено работать по продюсерским лекалам, принятым во всем рок-мире: сначала оттачиваются аранжировки, собирается звучание и концепт пластинки, расставляются песни в правильном порядке, скрупулезно шлифуются и учатся все партии – каждый музыкант должен знать, что он будет играть, как это отразится в общем ансамбле. И только потом, когда сделана вся черновая работа, весь пазл собрался и состыковался – можно приступать к чистовой записи.

Продюсерами записи выступили сами музыканты – но главным в студии оказался Сергей Вишняков: именно он корпел над общей канвой аранжировок (конечно, не без участия остальных товарищей по группе), тщательно выстраивая саунд всех инструментов. Естественно, особое внимание уделялось струнному саунду – «Мельница» подтверждала статус одной из ведущих рок-групп страны, и поэтому то, как будут звучать все гитары, определяло саму музыкальную «одежку» пластинки. Сергей даже протоколировал весь процесс работы над звуком и выкладывал его в социальные сети, чтобы поклонники (да и все те, кто просто интересуется звукозаписью) могли понять, как устроено звучание альбома.

Ну а Наталья собирала концепт пластинки, выстраивая драматургию «Алхимии» и «Химеры». Это должна была быть цельная история, поэтому место каждой песни определялось невероятно четко – вплоть до того, на какой стороне виниловой пластинки (а музыканты сразу знали, что «Альхимейра» должна выйти в виде двойного LP) будет расположена та или иная вещь – и как они будут сюжетно перекликаться. Так, например, «морская» и «китовая» тема, зарождающаяся в «Никогда», разрешится в «Dreadnought» и дойдет до высшей драматической точки в «Списке кораблей». Дуэт с Эдмундом Шклярским («Радость моя») предстанет в своей оборотной ипостаси в дуэте с Борисом Гребенщиковым («Черный дрозд»), ну а Изольда встретится с Тристаном в одноименных песнях с обоих альбомов.

КОЖАНОВ
Интересно вышло, например, на «St.Exupery Blues»: когда Наталья в очередной раз притаскивает что-нибудь в размере «четвертей хрен знает сколько, но не четыре» – первые мысли: «Ну, начинается… Шо, опять?!», и в этот раз было примерно так же. Песня выглядела довольно устрашающе, особенно из-за смены размера в припеве. «Наживую» взять и сходу поимпровизировать – задача не для слабонервных. И двигались мелкими перебежками: дали Диме Фролову разработать семидольный рисунок, потом накидали демку – и разошлись делать «домашнюю работу». И домашняя работа вдруг сделалась быстро и легко! И еще в этой песне одно из моих любимых мест на альбоме: гитара играет а-ля китайская пентатоника в духе Джими Хендрикса.

КАРГИН
Запись у нас проходила примерно так: Наталья придумывает какой-то текст, потом приносит это Сергею, он придумывает мелодию – получается своеобразный «костяк». Потом работает ритм-секция – Дмитрий Фролов работает над барабанными партиями, Алексей Кожанов добавляет какую-то мелодическую басовую линию. Так что я получал уже практически готовый продукт, готовую аранжировку, с забитыми партиями духовых. У меня в тот момент опыта в рок-музыке было немного, и я с некоторой опаской предлагал какие-то аранжировочные элементы, но ребята все равно ко мне прислушивались. И все это мы записывали, обменивались демками, было ощущение абсолютного единения, что работает вся группа, и никто не мешает, все в едином творческом процессе.

ВИШНЯКОВ
Практически год мы сидели и все это складывали. Дело в том, что некоторые песни, в частности «Колесо» и «Голубая трава», были полностью готовы на момент выхода альбома «Алхимия», но они попали в альбом «Химера», потому что Наталье захотелось – была такая концепция. А концепция в работе над «Алхимией» и «Химерой» была важнее всего. Это касается и звука, и содержания пластинок – они должны были звучать как единое целое.

Работа над пластинкой происходит не только на записи: «Мельница» вообще подходит и к работе по промотированию диска, и к разнообразным сопровождающим мероприятиям с тщательностью, мало кому свойственной в отечественной рок-музыке. Тут и специальные посты в соцсетях, и грамотная пиар-кампания, и работа с фанатским сообществом: выходит новый альбом, делается новое музыкальное высказывание – и соучастие слушателя в этом процессе для «Мельницы» чрезвычайно важно. Ну а слушатель платит той же монетой – искренне реагирует и приходит на концерты. А обманывать слушателя и подсовывать ему под видом нового альбома традиционную запись, без каких-либо звуковых новшеств, было бы откровенно неправильно. И «Мельница» делает акцент не только на смысле песен, но и на их звучании – то есть дает ответ не только на вопрос «Про что?», но и «Как это сделано?».

И так оно и вышло – в итоге мы имеем настоящий филофонический памятник: сложнодосягаемую высоту, точную и филигранную запись, сделанную самими музыкантами для себя и своих поклонников. Чистая «Мельница», такая, какой и должна быть. Начало нового пути – как в финале первой части «Хоббита» Питера Джексона гномы с Гэндальфом выходят на горное плато, поднявшись на первую вершину на своем пути, – и видят всю свою будущую дорогу, раскинувшуюся перед ними, и Эребор где-то на горизонте.

Когда новый путь начинается с вершины – это очень сложно. Но так – гораздо интересней.

Ангелы, ангелофрения

Невероятно приятно, когда книжка практически начинается с ангелов. Тем более – с таких, как на «Ангелофрении», по сути – первом концептуальном альбоме «Мельницы», пластинке во многом поворотной, рубежной, знаковой, которая определила новое звучание группы. Впервые в звучание «Мельницы» вплелась самая настоящая соло-гитара, с собственным, узнаваемым звучанием (что при этом не затеняло ни виолончель, ни флейту). Этот музыкальный эксперимент был предопределен: группе надо было расти над собой, и на «Ангелофрении» «Мельница» делает типичный для себя шаг прогресса – не просто вверх, а вверх и вбок. Вы хотели фолк-альбом? Но нет – вот вам совершенно нетипичная пластинка, где все переплетено: и фолк, и рок, и Пресли, и Меркьюри, и еще сто тысяч аллюзий на сорок пять минут звучания. А еще – стопроцентные радиохиты.

Без радио в 2000-х существовать почти невозможно – несмотря на то, что и Интернет развит, и соцсети кипят. Вот только все равно человек слушает радио – в машине, утром дома, когда собирается на работу. «Вплести» собственную музыку в радийный фон, сделать его частью общего саундтрека, частью пространства эфирного звука – вот задача любой группы, которая хочет удержать свои позиции (а то и приумножить их). И в этом отношении у «Ангелофрении» был невероятный потенциал: концептуальная запись с несколькими стопроцентно бьющими в слушателя хитами. Но при всем при этом – упрекать «Ангелофрению» в излишней коммерциализации невозможно: это альбом авторский, с собственным взглядом на вещи и с собственным внутренним состоянием, весьма непростым и уж точно – не массовым.

ХЕЛАВИСА
«Ангелофрения» – очень собранный альбом. Именно потому, что тогда Леша Козин, представитель лейбла «Навигатор», с которым мы тогда работали, решил дать нам стороннего продюсера. Варианты были очень интересные: к нам, например, приходил Кильдей, Николай Девлет-Кильдеев, гитарист «Морального кодекса», был вариант с ним поработать. Это было бы круто, и я очень хотела, но в тот момент Коле уже было неинтересно продюсировать чей-то альбом. Он продюсировал однажды запись альбома «Калинова Моста» – и я очень надеялась, что он сделает что-то подобное для нас. Но то ли он поленился, то ли ему уже было неинтересно такими вещами заниматься – в итоге он ничего особо не предпринял. И тогда Козин к нам прислал Александра Самойлова из группы Casual и сказал, что вот этот чувак вам сделает крутой продюсинг. А мы в тот момент сами были немножко потеряны, не понимали, куда двигаться, как выйти за рамки саунда, который у нас в тот момент существовал.
Мне кажется, что если бы тогда не появился Самойлов, то мы бы сами по-иному спродюсировали «Ангелофрению». Но то, что он появился – это в итоге хорошо, потому что он нам показал, к примеру, что мы можем работать на сцене с плейбэком. А до этого нам такое просто не приходило в голову. Сейчас «Ангелофрения» слушается для меня такой перехимиченной, то есть я бы, например, вокал сделала по-другому. Но это был очень, очень полезный опыт – если бы не он, то мы бы не пришли к тому звуку, который мы нашли сейчас, в итоге, на «Алхимии» и «Химере».
Но по большому счету «Ангелофрения» – это собирание еще и лично меня. Я прямо собираюсь в этом альбоме – как перед входом в холодную воду: собрался – и можешь двигаться дальше. Дальше и выше, чтобы не как по лестнице Иакова двигаться, все время вверх, а в нужный момент – ты можешь прыгнуть выше головы. Как в йога-практике: ты делаешь стоячие позы, а потом сел и сделал скрутку. Для того, чтобы именно просто раскрутиться, сделать что-то такое, чего не делал раньше.

«Ангелофрения» была совместным творчеством, музыканты и другие соавторы включались в работу над альбомом; например, текст к «Дорогам» был написан совместно с давней подругой Ольгой Лишиной и появился при весьма необычных обстоятельствах.

ЛИШИНА
С «Дорогами» вышло так – я это очень хорошо помню: я сочинила текст к ней, пока у меня дети писали контрольную. Дети писали, а я в своих переживаниях складывала какие-то строчки, как такая терапия: попытка справиться с волнением за детей. И вот появляются не просто стихи, а понятно, что это что-то песенное. Это было еще в доайфоновские времена, я набираю их прямо на телефоне, кнопочками, эсэмэской – и высылаю Наташе. Она тут же перезванивает: «О, вот сейчас мы сюда добавим припевы, вот сюда и сюда – вот про это». Я говорю: «У меня больше ничего нету, но давай, добавляй». Она добавила – и получились «Дороги».

Звуком на «Ангелофрении» рулил не только продюсер Самойлов – фактически к работе подходили всей группой, но львиную долю дела на первом этапе, еще до того, как лейбл предложил группе стороннего продюсера, взял на себя Сергей Вишняков, гитарист, недавно пришедший в группу, но уже отдавшийся творческому процессу с завидным самоотречением и скрупулезностью.

ВИШНЯКОВ
Собственно, большого студийного опыта у меня тогда еще не было. Но мы решили попробовать работать «по уму» – то есть вначале самостоятельно записать демо, набросать все партии, которые должны быть сыграны, посмотреть, как это будет звучать, какое звучание надо использовать. Работали мы над демо фактически втроем – я, Фролов и Кожанов. Сперва мы записывали демо барабанов, потом накидывали басы и гитары, я где-то пробовал вставлять соло, мы все это отправляли Наташе – а вот пространства для духовых и виолончели у нас на демо почти не оставалось. Мы тогда еще толком не понимали, как это все расписать правильно. И Козин нам тогда и дал Самойлова – фактически стороннего продюсера – в помощь.
Так или иначе это был очень полезный опыт. Саша Самойлов проделал очень большую работу: во-первых, он написал те самые партии и для струнных, и для духовых. Но при этом он добавил туда электронику – такой новый для нас саунд, с лупами, который нам, как музыкантам «внутри», не слишком понравился. При этом я понимаю, что это – взгляд исключительно музыкантов. Что касается поклонников группы, то у многих «Ангелофрения» один из любимых альбомов. Песни, вообще сам материал, то, как он собран, как он написан – он очень крутой. И тем обиднее, что мы не смогли самостоятельно довести его до нужного качества.

КОЖАНОВ
Я, кстати, «Ангелофрению» не очень люблю. Саша Самойлов, конечно, профессионал своего дела, но именно что своего – и он привнес свои наработки, много каких-то космических клавиш, которые все цементируют, но на выходе все равно получается немного странный продукт, не «Мельница». Да и все мои идеи там порубили, покромсали ножницами. У меня, например, было такое решение для «Мы с тобой одной крови» – там была не цитата, а прямая отсылка к «Jesus Christ Superstar» – помнишь, там такие активные басовые партии, я посидел, попридумывал, у меня там интересные были идеи. Но получилось то, что получилось.

ВИШНЯКОВ
И все же, повторюсь, хоть Самойлов и многое «зарубил», это был очень хороший опыт – потому что мы поняли, что надо делать полностью готовый продукт на этапе демо. Если эта работа проделана, то, во-первых, мы уже сами понимаем, как это все должно звучать, а во-вторых, если мы хотим делать так, как мы хотим, то нам никто уже не сможет никого стороннего навязать: у нас уже будет полностью готова аранжировка.

«Ангелофрения» получилась удивительно хитовой – «Поезд на Мемфис», «Гори, Москва!», ну и два стопроцентных радийных боевика – «Дороги» и «Контрабанда» – попали в самое сердце не только проверенных «мельничных» фанатов, но и принесли группе новую публику.

ХЕЛАВИСА
«Ангелофрения» по факту стала концептуальным альбомом. Я писала песни достаточно плотно, «спина к спине», в рамках единого сюжета, и мне это очень понравилось. Мне близка идея создания концептуального альбома – когда делается единый цикл, одно большое произведение, а не просто сборник песен, которые написаны разрозненно в разнообразные годы и под это натягивают, как сову на глобус, концепцию. Нет, писать надо всегда внутри концепции.
Единственная из старых песен – это была «Контрабанда». Она – такая завуалированная цитата из Артуро Переса-Реверте. Если бы не было «Королевы Юга», не было бы и «Контрабанды». Но она все же вписалась в единую концепцию и вошла нашла свое место в альбоме.

Песни активно крутились на радио, на «Дороги» был снят умопомрачительный и неожиданный клип, невозможно стильный – своеобразное роуд-муви, в котором группа едет в автобусе, выступает на концерте, одним словом – демонстрирует весь свой закулисный быт с трогательно лежащей рядом с дремлющими музыкантами раскрытой книжкой «Танца с драконами» Джорджа Мартина (в тот момент роман только-только вышел, так что неудивительно, что его взяли с собой в тур).

ХЕЛАВИСА
Мы специально придумали с режиссером Вадиком Шатровым именно такую штуку, что будем делать роуд-муви. Никто от нас такого не ожидал, потому что армия фанатов ждала от нас Питера Джексона, «Игру престолов», драконов, дев, костров, волков, клинков. А тут – бац! – мы им выдаем пермский аэропорт, музыкантов, спящих вповалку в автобусах, какие-то там ручки в гримерке… Тоже романтика – просто другого рода!
Клип снимался по ходу уральского тура – пять, по-моему, городов: Пермь, Екатеринбург, Челябинск, Тюмень, Уфа… И в этот тур с нами поехал Шатров в качестве штатного видеорегистратора – и все подряд снимал, всю нашу закулисную фигню. И именно из этого в итоге и смонтировали клип «Дороги», который мне до сих пор очень-очень нравится.

Кроме того, к альбому добавился интересный литературный бонус: к Наталье обратился молодой писатель Максим Хорсун, который сообщил, что ему так понравился альбом, что он задумал написать по его мотивам целую фантастическую книжку. Наталья дала на эксперимент авторское благословение, но Максим предложил еще и поработать над текстом совместно.

Фотограф Константин Мошков

ХЕЛАВИСА
На самом деле, у нас, как оказалось, был издательский дедлайн – о котором я сперва не все поняла. Если бы я побыстрее работала, вышло бы лучше, а так я очень долго выбирала между арками сюжета, развитием персонажей. В общем, честно признаться, я нудила и была таким довольно вредным соавтором. И в итоге у нас под конец стали поджимать сроки: «хватай мешки, вокзал отходит». Поэтому, на мой взгляд, роман получился немного скомканным, но все равно – клевым. Мне он нравится, с отсылками к мировой классике, с дьяволом в облике Фредди Меркьюри, со всеми этими стимпанковыми штуками, но если бы у нас было чуть больше времени, чтобы все отладить, то он был бы еще лучше.

Фанаты с восторгом приняли «Ангелофрению»: новый саунд «Мельницы», уже сильно отличавшийся от традиционного фолка, демонстрировал нарастающую мощь группы – ну и то, что в звучание добавилась полноценная соло-гитара, невозможно было не оценить.

А самую неожиданную фанатскую рецензию на «Ангелофрению» выдала известная питерская художница Саша Голубева, известная по прозвищу Альфина, автор невероятного по мощи комикса «Полный пока» и создатель чумовейших романов «"Песий двор", собачий холод» и «Чума в Бедрограде» (если вы их не читали, то пообещайте, что после прочтения этой книги о «Мельнице» вы их немедленно найдете и прочтете!). Так вот, Саша – фанатка «Мельницы» и прослушала «Ангелофрению» одной из первых. И ее рецензия, опубликованная в почившем в бозе ЖЖ, резюмировалась так: «А еще там на обложке – трахающиеся ангелы!»

Согласитесь, отменная рекомендация.