Czytaj książkę: «Техник и колдун»

… Вот и всё

Стоя на кромке воды и леса, Горан слушал свое сбивчивое дыхание, и стук онемевшего сердца. «Ранняя в этом году зима», – подумал он, подставив лицо ветру. Птицы летели на север. Еще зеленые листья срывались с веток, касались воды и отправлялись в плаванье, как маленькие странные кораблики. Тишина обволакивала все вокруг как саван. Горан рассматривал падающие снежинки. Плоские, резные кристаллы холодного льда, которые становились рубиновыми, касаясь его плеча. Кровь почти остановилась. Вдруг он почувствовал страшную усталость. Техник сполз по ховерциклу на землю, оставив красную полосу на боку. Он медленно выдохнул и закрыл глаза…

1 Железные когти

Моцикл, по имени Урал мерно урчал под уставшим от дороги задом техника. Горан, техник второго разряда. На вид ему лет тридцать пять, сорок: коротко стриженная голова, борода лопатой, бандана блеклого бордового цвета на шее, боевая куртка из кевлара, джинсы с двойными коленями, пара подсумков на бедрах, и кобура с Грачом калибра 9 мм.

Было раннее утро. До заставы оставалось верст пятьдесят. Дорога вильнула влево, поднялась на холм, и тут моцикл заскрипел, зафыркал и встал как вкопанный. Горан прислушался. В груди Урала клокотало. Горан понял, что тот чем-то напуган. Чутье старого друга заставило техника слезть с моцикла и осмотреться. Первым делом техник заметил широкие следы гусени в два ряда. “Рактор?” – подумал Горан. Не похоже, колеи были шире, чем у обычных ракторов, а отпечатки глубже. На вершине небольшого холма, прямо на дороге техник увидел торчащий из земли корень двухсотлетнего дуба, от которого поднимался пар. Горан почти не шевелился, принюхиваясь и прислушиваясь. В утреннем воздухе стоял отчетливый запах соляры. Техник сделал шаг к моциклу, не глядя нащупал обрез винтовки мосинки под седлом, и сунул его в кобуру на спине. Урал негромко зарычал, Горан погладил его бочину, и пригнувшись двинулся вверх по холму. Моцикл, сопя попятился.

По ухабам и рытвинам Техник поднялся вершину и остолбенел. Деревья вдоль колеи были повалены, пни выкорчеваны с корнем и перемолоты с грязью. Глубокие выбоины и ямы, ветки и камни, вперемешку с кусками асфальта превратились в кашу. Дорогой это назвать не поворачивался язык. Казалось, что здесь был бой… Но кто будет воевать с рактором? Зачем рубиться с домашней скотиной? Бывает, конечно, хищные коптеры, грызут отбившиеся от стада комбайны, но это явно не тот случай.

Не успел техник осмотреться, как в десятке саженей от него раздался жуткий низкий вой, земля затряслась под ногами. Над буреломом поднялся черный дым, и пахнуло жженым мазутом. Из-за поваленного дерева поднялась железная башня с ободранной желтой краской, широкие ржавые плечи развернулись к технику, и в воздух поднялась угловатая грязная лапа с огромным ковшом с четырёх аршинными когтями. Горан понял – это скаватор. Обычно они живут стаями по карьерам и копают ямы втихую, подъедая железо, медь, или уголь. Приручаются легко, на людей не бросаются. Бешеную технику Горан встречал, хоть это и редкое явление. Бывает, рактор или комбайн красной ржавчиной заразится. Когда зараза в стартер попадает, техника становятся агрессивной, но то от боли происходит и лечится ВэДэ-хой. Тут же другое дело. Скаватор явно не понимал, что делает. Одна фара у него была битой, а вторая светилась зелёным ядом колдунства. Скаватор был проклят и в ярости. “Такого одним разводным не возьмёшь”, – подумал техник. Была тут еще одна странность. Горану непривычно было видеть открытую стеклянную кабину на спине скаватора, да еще и с креслом для человека внутри. Нынешние рождаются без кабин. У них на месте башни горб с мозгом. На него погонщики обычно седла самопалом ставят, чтобы проще управлять было. Видимо этот зверь был совсем древний, наверное из старого мира.

Скаватор крутанул башкой, увидел Горана и рванулся к нему взрывая землю. Комья грязи и камней вылетали из под его гусеней снопами, зверь рычал и стонал, размахивая ковшом. Для тридцатитонного монстра он был уж слишком резвым.

Техник понял, что лучшая защита – нападение, и побежал навстречу монстру. И хотя Горан был около ста килограмм веса, скакал он по корявым пням, как камень по воде. Техник с легкостью преодолел расстояние до скаватора. Тот махнул своей рукой с когтистым ковшом, но Горан, ввернувшись в воздух штопором, на долю секунды опередил удар. Он сделал сальто боком, оттолкнулся от гусени скаватора, и запрыгнул зверю на спину. Скаватор бесновался, крутил башней и размахивал ковшом, но сбросить Горана ему никак не удавалось. Горан уцепился за решетку, достал свой тесак из высокой стали, сорвал с решетки крепеж, и отшвырнул ее на землю. Скаватор заревел и подался назад. Горан удержался, влез в гидравлическую систему и стал резать шланги один за другим. Какого было удивление техника, когда из шлангов стало брызгать не масло, а какая-то зеленая жижа. Горан инстинктивно уклонился от струи брызг, но какая-то их часть попала ему на лицо, и сильно обожгла руку. От боли техник выронил тесак и потерял равновесие. При очередном повороте башни скаватора Горан слетел с него, ударился о корень дерева и покатился прямиком под гусень. Спасло техника только то, что монстр забуксовал на краю ямы, которую сам же и вырыл. Техник откатился в сторону, вскочил на ноги и побежал в сторону подлеска, где виднелись остатки бетонных блоков от какого-то здания. Горан надеялся, что там ему удастся укрыться от колдованного скаватора и перевести дух. Горан несся как лось по кукурузе, перескакивая сломанные деревья и кочки, мосинка била его по спине, но он не сбавлял темп. Скаватор вырвался из ямы, и погнался за техником. Двигался железный зверь при своей массе, почти так же проворно как техник. Он ревел, дымил и почти настиг Горана. Тот только и успел перемахнуть старое толстенное дерево, как когтистый ковш с хрустом разорвал его в щепки. Техник затаился, полез в подсумок и достал манок. Манок, он же дымовуха, представлял собой железную пивную банку, начиненную дымом и смрадом. Горан натянул бандану на нос, дернул шнур, и когда из банки повалил грязно-желтый дым, швырнул ее подальше, и стал отползать ближе к бетонным развалинам. Скаватор снова зарычал, из него вырвались клубы дыма. Он мотнул ковшом в сторону дымовухи, и Горан заметил еще один зеленый глаз-фару на суставе руки скаватора. Тварь заклокотала, с грохотом развернулась, и рванула к источнику дыма. “Таки на запах идет,” – решил Горан. Он приподнялся, осмотрелся и бесшумно, как военный дрон, скользнул к ближайшим бетонным блокам. Пока скаватор рвал землю, пытаясь поймать дымовуху, надрывался и бил ковшом в землю, техник прополз между арматуринами, которые создавали небольшой свод, положил обрез мосинки между обломков, загнал бронебойно-зажигательный патрон в ствол и прицелился. С этой точки скаватор был виден, как вошь на блюде. Горан на мгновение задумался и тихо сплюнул, будто что-то вспомнил. Он дернул затвор в обратную сторону, достал патрон, и на пуле куском гвоздя нацарапал знак Ингуз. Техник дунул на пулю, дослал патрон в ствол, закрыл затвор и замедлил дыхание, удары сердца стали реже. Время стало течь как смола. Техник будто в кино рассматривал скаватор, и вдруг заметил, что несколько шлангов, которые он порезал, срослись обратно. Но как? Нет, если забинтовать, и давление поддерживать, то через пару дней обычно шланги срастаются, но так быстро… Горан видел как-то на ярмарке как один фокусник двумя дозерами рвал каленую цепь, а потом накрывал ее платком. Когда он сдергивал платок с цепи, та уже была целой. Но то фокусы, а тут дикий скаватор… Колдунство, не иначе. “Надо будет у Сирина спросить, – подумал техник, – он мужик умный, да и книг у него гора.”

Дымовуха кончилась, или скаватор ее наконец раздавил. Опьяневшее от дыма чудовище, стоявшее на краю колдобины, стало неуверенно крутить башней, всматриваясь зеленым глазом в развалины. На секунду монстр и техник встретились взглядом. Горан почувствовал сильную боль в зеленом глазу скаватора, будто тот молил о смерти. Что техник и сделал. Он задержал дыхание и нажал на спуск. Раздался выстрел. У Горана загудела рука, трассер прошил зеленый глаз скаватора навылет, пробил башню и поджег двигатель. Скаватор взревел, застонал, у него в груди полыхнул огонь. Объятый пламенем зверь накренился, его ковш вонзился в землю, его затрясло и тут раздался взрыв. Скаватор заскрежетал, повернул башню, шатнулся в сторону, и, завалившись на бок, с грохотом перевернулся. Зеленая фара опрокинулась, безвольно повисла на проводе и погасла. Тело скаватора просело, дыхание стало медленным, и клокочущим. Горан не двигался. Скаватор сделал пару коротких вдохов захрипел, вздрогнул и замер окончательно.

Дым, смешанный с туманом, стелился по земле. Техник подождал пару минут, передернул затвор мосинки, загнав в ствол следующий патрон, и медленно ступая между камней, пошел в сторону мертвого зверя. Туман расступался под ногами Техника. Горан обошел скаватор сбоку, на всякий случай следя за ковшом, проверил догорела ли горючка. Он осторожно перелез через гусень, и заглянул в то место, где висела зеленая фара. Не сразу, но ему удалось разглядеть капающую зеленую жижу, сочащуюся из двигателя. Горан полез в подсумок, достал оттуда мятую алюминиевую флягу, вылил из нее воду, и аккуратно, чтобы жижа не попала на кожу набрал пол фляги зелени. “Вот тебе дед и старый мопед”, – сказал он себе. Техник закрутил флягу протер об землю горлышко и сунул сосуд в подсумок. Не спеша, поглядывая на дохлого зверя, Горан пошел искать свой нож из высокой стали. Что не говори, а такие теперь не делают.

Горан спустился к Уралу, который нервно выглядывал из-за большого валуна. Техник подошел к моциклу, и похлопав его по холке, сложил в кофры свечи зажигания от скаватора, флягу и еще какие-то детали. “Не переживай Урик, папа дома”, – сказал техник, полез под седло, достал замотанное синей лентой радио, подкормил его электричеством, и нажал на кнопку.

Сирин, Сирин, вызывает техник Горан, как слышно? Прием!

В ответ раздалось гудение и шипение. Горан погладил пальцем желтоватый экран радио, пощелкал ручкой настройки, снова нажал на кнопку.

Сирин…

Тут я, разбери себя калаш. Опять квадроциклы на тракте? – ответил хриплый, почти дедовский голос.

Нет, я тут… – Горан замялся, – Тут, на 45-й версте дохлый скаватор, свечи я снял… ремни, нарезал дермантину из башни, тебе ничего не надо?

Погоди, – Сирин в сторону от микрофона что-то спросил, ему ответили, – Горан, ты тут?

Нет, за бугром на бесколёсье… Ясное дело, тут. Так че, надо чего сковырнуть?

Ты лучше координаты скинь, я слесарей пришлю, пущай сами ковыряют.

Да какие координаты!? Сорок пятая верста, он прямо на дороге торчит.

Чего он там забыл? Карьера рядом нет, а прирученные, те что у нас на речном работают… Так тоже о пропаже не сообщали… – Сирин помолчал, в рации что-то щелкнуло, – Не знаешь, кто его?

Горан помолчал, передавая шипение в эфир.

Та дрон его знает, он еще теплый… Если поспешите, может успеете до утра разобрать на кости. А то я коптер чей-то видел пару минут назад.

Лады, техник… – шипение, – ты скоро будешь?

Дорога в дрызг, объездным, часа два, если через Железное поеду.

От чумовой, там же дикие грузовики! Проще вернуться на пятидесятую, а там через мост и по проводам…

Не! Мне бы в баньку, а через провода я до утра петлять буду. Ладно, может проселок найду. Давай.

Ну, как знаешь, конец связи.

2 Колдун

По пути до заставы, техник все думал о произошедшем. Странное, все таки дело, этот колдованный скаватор. Видал Горан и порченую технику, и ту, что без души. На ней царапины не заживают, а кормить ее из шланга прямо в кишки надо. Такую на окраине пустоши иногда находят, зрелище жуткое. На команды она не реагирует, а править ей только своими руками можно. Слышал Горан, что бездушную технику пробовали использовать, но, говорят, с живой не сравниться.

Скаватор же с 45-й версты был живой. Только болезный, и это не болотная ржавчина, а точно что-то рукотворное. Такое колдунство странное Горан впервые видел. Обычно любители программно технику ломают, а тут жижа какая-то. Да еще и шланги срастались прямо на глазах… Если тут таки колдун постарался, то возникает вопрос, почему на дороге? Силу свою показать? Или скаватор сам к людям вышел, помощи просить, а может не соображал? Закралась Горану в голову мысль, что кто-то мог осознано озверелого монстра на дорогу выманить. Но кто и зачем?

Застава стояла на краю разрушенного города, название которого никто не помнил. Говорят, его дракон красный спалил сто лет тому. Что за дракон, кануло в лету, но от города почти ничего не осталось. Остовы старых домов до сих пор кое-где виднелись среди деревьев. Сама же застава была начальником Переменным поставлена тут от соседей. Еще когда те набеги делали на склады. Но Переменный со своей ратью и танками давно сгинул в битумных болотах, или в бою с камазами армейскими, слухи разные ходили. А сосед Переменного, Кабанюра, вроде ушел искать блуждающий город “Чисто поле”. Слесаря байки травили, что там техника плодится как не в себя, и людей любит, и пашет и жнет сама, и девки там одно загляденье. А еще пиво на деревьях растет и жопа по ночам не мерзнет. В общем россказни пьяных радиостанций.

Единственный большой город, который Горан сам видел, был Новодел. Замок из стекла и бетона, на холме окруженном стеной из красной стали которая не ржавеет. Там колдуны и эльфы в совете, потому в городе закон и порядок. А охраняет замок стая “Ночных охотников”, такие себе боевые вертокрылы с обвесами в количестве двух дюжин. Вертокрыл – это такое пернатое, длиной в десять саженей, с мордой как у рыбы, раздвоенным горизонтальным хвостом и двумя открытыми винтами по бокам от головы. Иногда еще встречается вымирающий вид с одним винтом на башке, вторым на хвосте, так у них еще и кабина остекленная есть. У новодельных не так, у них все в броне по самые винты. Тренированные военными вертокрылы могут на себе поднимать тонны груза или вооружения. И работают в радиусе трехсот верст. Так что к Новоделу на выстрел не подползешь. Главный технадзор у них вроде как с двумя головами. Одна своя, а вторая – близнец его электрический. Вроде половину подземелья под его квантовый мозг отвели. Хотя может тоже врут.

Железные сварные ворота заставы отворились и Горан въехал в небольшой двор, саженей тридцать в диаметре. По двору шастала обслуга, драяла местный рактор, кормила джип какого-то приезжего. Ховербус Сирина домывал Чёрный. В гараже техник встретил Лёху, ученика Сирина, лет 25-ти. Толковый малый, только безбашенный. Три недели назад, как рассказывал Сирин, на болоте Лёха от БТР-а погадить отошел, а там паук боевой. Думали, Лёхе край. Ан нет, Лёха успел до машины добежать, хоть и портки потерял, но от паука удрали.

– Здаров Лёха! – Буркнул техник.

– Здарова Горан. Надолго? – расплывшись в улыбке ответит Лёха.

Они пожали друг другу предплечья, слегка обнялись.

– Да как пойдет.

– Наши к твоему скаватору погребли. А что с ним сталось то? – спросил Лёха с напускной важностью, пытаясь Сирину подражать.

– Да, видал ваших слесарей по пути… А скаватор… черт его разберет, ведро ржавое. Там, по ходу, бой был не шуточный.

– Тю, кто ж будет скаватора молотить? Он же как боров, гаркнуть как следует, он и ковша не поднимет.

– Мне то не ведомо, но хлебало ему знатно разворотило.

Потрещали с Лёхой о жизни, о запчастях и прочем. Лёха новости какие знал рассказал, Горан похлопал его по плечу, да пошел на отдых.

Горан устроился в нижнем этаже бытовки, принял ванну, откис и чуть не уснул. В правом бедре что-то стреляло, как говаривал Клинт Иствуд в старом фильме. После двух дней пути было хорошо пропарить кости. Сладкую дрему прервал Лёха, ворвавшийся в комнату.

– Тебя Сирин кличет… Злой как черт, – сказал Лёха вытирая руки от солидола тряпкой.

– Мать моя ведьма, – нарочито всплеснув руками, ответил Горан. – уже бегу…

Пахло еловыми ветками, и жареной свининой. Весна нынче ранняя, теплая, мягкая лето вот-вот вступит в права. Горан вошел в каптерку. Сирин, дядька в годах, ростом косую сажень, седой и грузный, сидел у радио. На нем была затертая старая нейлоновая жилетка когда-то рыжего цвета, на столе лежала каска из кевлара такого же цвета, и лежал Стечкин, так Сирин именовал свой пистолет. Сирин что-то искал в старой книге, вклеенной в красную кожу переплета.

– Заходи булатный ты мой, садись, чаю вон возьми, – сказал низким голосом Сирин, не отрываясь от книги.

Горан налил из автомата горячего пахучего чаю с мятой в жестяную кружку. Под бормотание начальника заставы, техник сел за стол, и потянулся было к пряникам казенным с медом, но Сирин не дал ему насладиться минутой.

– А скажи-ка мне, итить твою железяку, Горан, почему ты смолчал, что скаватор тот больной был?

– Да обычный скаватор, только дохлый чутка, – с этими словами Горан дотянулся до пряника, откусил немного, понюхал чай с дымком и сделал глоток. Сирин встал из-за стола, подошел к Горану, навис над ним, и почти по слогам спросил:

– Почему ты мне не сказал, что скаватор в колдунстве весь? Слесаря говорят, у него спина как шашелем поедена, или кислотой какой. Или ты своими глазами техничьими не увидел?

Горан попытался открыть рот, но Сирин не дал.

– И зиметры трещат рядом с железякой, особенно у пробитого бака. Ты в своем уме? Ты же не первый год техником? Я тебя…

Тут не выдержал Горан.

– Сбрось давление, батя, – такое обращение немного убавило пыл Сирина, – зиметра у меня нет, а потеки на спине я видел, думал от старости, а может нападавший оставил. Сирин сел за стол рядом с Гораном.

– Ну вот хоть каплю бы тебе в бак совести Горан. Мог бы предупредить, мужики то просто работные, обосрались. Хорошо я предупредил, что в твоих следах змеи водятся, чтобы аккуратнее… Закатать бы тебя под асфальт, как наши предки делали, но ты ж все равно вылезешь…

– Батя, ну надо ж тренировать слесарей в боевых, чтобы рост был. Если бы что там опасное, так я бы сам их не пустил. – Горан положил Сирину руку на плечо, и легонько сжал. Сирин снял железные очки резной ковки с мутными темными стеклами, и потер глаза толстыми потрескавшимися пальцами. Горан помолчал и продолжил, – Там другое было странно… Сирин приподнял бровь, и глянул на Горана вопросительно.

– Что? – спросил Сирин. Горан полез в подсумок за флягой, но вдруг затрещало радио…

– Ш-ш-ш… Сирин, тут стая … – шипение, крики, выстрелы, Сирин подбежал к радио, покрутил ручки. – Сирин, охотники… – снова шипение.

Сирин нажал кнопку:

– Бес, отвечай, что там? Чьи охотники? Прием!!! – В ответ только шипение.

Сирин обернулся к Горану, но тот уже бежал вниз по лестнице. По пути он крикнул:

– Лёха, заводи квадрик, зови Чёрного, хапайте калаши, кабанчиком, кабанчиком!

Через несколько минут два квадрика неслись по тракту в сторону 45-й версты. Леха с Черным на одном, и Горан, прихватив шмотник с разным технарским скарбом, на другом. Проезжая 42-ую версту, Горан уже был в тонусе, слух, зрение, нос как у тестера химикатов. На 43-й версте он заметил что-то на дороге, уходящей в сторону от тракта. В полуверсте от главной дороги, у леса стоял препарированный уазик, на боку у него был набит треугольник с двумя скрещенными рожковыми ключами.

– Мы в лоб, а ты проселком заходи с севера. Подстрахуй с тыла. – Заорал Леха сквозь шум моторов. Горан кивнул.

Через пять минут Горан подъехал к бетонным развалинам на 45-й версте со стороны балки. Он слез с квадрика и прислушался. Ни криков, ни выстрелов техник не услышал. “Это не хорошо, – подумал Горан. Техник прихватил обрез мосинки, бросил в подсумок пару дымовух, и как змея просочился в развалины.

Благодаря генным модификациям, пятнадцатилетнему обучению, прививкам, и тренировкам, техник был сильнее, быстрее и ловчее обычного человека, и сломать его было трудно как рессорную сталь. Да еще полезные побочки у каждого свои. Кто ультрафиолет видел, кто мог не дышать часами, а вот Горану повезло иначе.

Горан пробрался через сваленные бетонные блоки и вынырнул недалеко от дохлого скаватора. Над разбитой дорогой висел дым, но никого не было видно. Горан крадучись стал двигаться сквозь деревья и вывороченные пни. Когда он вышел на то место, что раньше было дорогой, из ямы, где лежал дохлый скаватор, в ноздри ударил едкий запах химии. Горан натянул бандану, висевшую у него на шее, на нос. Подойдя к краю ямы, техник увидел обглоданный колдунством скелет скаватора. Вид у него был такой, будто кислота или лава пролилась на труп монстра, и растворили все его внутренности до костей. Горан приблизился к скелету, присел и заглянул в его грудную клетку. Кислота, или что там было разъела все, одни гусени остались. “Это еще что за новости,” – мелькнуло у техника в голове.

И все-таки странно, что никого нет. Ни слесарей, ни охотников, ни Лёхи. Может миром решили, пока подмогу ждали? Горан поднялся на край ямы. Тишина, ядовитый запах кислоты, паленой смолы и проводов. Горан решил посмотреть внутренним зрением, но почувствовал легкий привкус мандаринов во рту. Мандаринов? Горан напрягся как пружина, сгорбился, и сделал несколько осторожных шагов в сторону, вкручивая ноги в грязь, чтобы почувствовать твердую опору для возможного прыжка. Мозгом техник не понимал, что периферическим зрением видит фигуру в черном или коричневом балахоне. Но разум техника не дает осечек. “Дед Мороз херов,”– зло подумал техник. Горан прижался к куче грязи, перемешанной с корнями деревьев и замер. Он не хотел оглядываться, боясь, что это вызовет атаку. Краем глаза техник следил за фигурой. Это был скорее силуэт, сажени полторы, две ростом, худой как щепа и такой же неподвижный как деревья вокруг. Только полы его мантии колыхал ветер. Горан медленно втянул в легкие воздух, каждая мышца в его теле слушала и смотрела, ожидая команды. Он медленно повернул голову и увидел, как силуэт в черном дрогнул и запульсировал, не прошло и десятой доли секунды как Горан скручиваясь выпрыгнул дугой, швырнув свое тело к скелету скаватора. Он почти успел, но что-то невидимое летящее кольцами пронзило воздух, оставляя за собой пустоту и черный дымок. Это что-то прошило правое бедро техника навылет. Пульсирующие энергетические кольца коснулись холма из грязи, и с глухим ударом холм взорвался, разметав бугор, и оставленный Гораном плащ в лохмотья. После чего колдун, сверкнув молнией, исчез.

Когда грязь осела, техник молча лежал под одной из гусиней скаватора, заваленный кусками грунта и песком. Сквозь толщу железа техник посмотрел внутренним зрением. И увидел всю бригаду слесарей, трех охотников и Черного. Куски их разорванных на части тел, были разбросаны по другую сторону, скаватора. “Смешались в кучу мухи, дизель и говно,”– подумал Горан.

Техник чуть отпустил болевые рецепторы и слегка пошевелился. Боль в бедре была сильной, что намекало на то, что нога на месте. Отверстие запаять можно, а вот новую ногу не отрастишь. Горан аккуратно протиснул руку к ране, и, нащупав пульсирующую дыру, определил, что кости не задеты. Повезло, что поток колдунской магии набрал силу только перед столкновением с холмом. Иначе…

Техник обмозговал ситуацию. Места под гусенью было не много, а просвет почти полностью завалило грязью. Так что пока можно оставаться в этой неглубокой могиле. Горан не стал выбираться наружу, от греха. Усилием воли он снова отключил болевые рецепторы, изловчился, достал из подсумка заживляющий гель в баллоне, и как мог аккуратно вставил его в рану. Рука техника сдавила клапан, и в окровавленную дыру хлынул прохладный гель. Горан решил, что пол баллона хватит, и залепил входное и выходное отверстия раны нанопластырем. Через пару минут гель стал действовать, Горану стало тепло и потянуло в сон.

Прошло часов десять, давно стемнело. Горан выбрался их под гусени, осмотрелся внутренним зрением, и не обнаружив опасности, собрал оружие с остатков охотников и слесарей, погрузился на квадрик и поехал обратно на заставу.

Ближе к полуночи Горан подъехал на квадрике к воротам. Нога уже зажила, хотя и ныла чутка. Горели только пара фонарей снаружи, а двор тонул во тьме, что было необычно. Горан въехал на территорию заставы, слез с квадрика, похлопал его по спине, и обошел ближайшие постройки. Застава вымерла. Ни джипа, ни другой техники не было, только Урал стоял в стойле, с порезанными шинами и рычал от злости. Горан успокоил его, заклеил колеса другу и пошел в каптерку Сирина. Там он увидел дохлое радио, вроде его кувалдой угостили, обгоревшие клочки бумаги в буржуйке, и … А что, и…? Вся эта мясорубка, отравленный колдунством скаватор, слесаря ни за гайку отдали души… Горан сделал вывод, что начальник заставы, Сирин что-то да об этом знал, и когда все пошло не по плану, дернул с заставы теряя тапки. “Мда уж, – подумал техник. – ну этот запроданец понятно, Сирин всегда был скользким, но кто его надоумил на людях испытать колдунского монстра? А потом что случилось? Где все? И кто этот мандариновый монах, или кто он там? Горан задумчиво пошарил в ящиках, доел утренний пряник, и почитал обгоревшие листки. На одном клочке он с трудом разобрал: “Барон Заруба, собственной рукой…”. Ага, Барон Заруба из Петровского, это днях в двух пути на север. “Ну на север так на север, “ – подумал техник.

Колеса у моцикла зажили быстро, и техник решил ехать сразу, в надежде догнать ховербус Сирина. При выезде с заставы через северные ворота, Горан заметил, какие-то тряпки и мусор в колее. Он подъехал на своем Урале поближе, и услышал стон. На обочине в темноте кто-то копошился в грязи. Горан слез с моцикла и подошел ближе, отстегнув кнопку на кобуре. Техник расширил зрачки, и…

– Сука ты бешеная, добить меня вернулся?! – раздался сдавленный голос Лёхи. Горан подошел ближе. Там, весь в грязи елозил помощник Сирина, размахивая вслепую ножом перед собой.

– Квадратные круглогубцы! – выпалил Горан, – Лёха!? Тише ты, тише… Горан здесь, что стряслось? Ты ранен?

Техник перехватил руку с ножом, быстро обезоружил Лёху, и потащил его к заставе, пока тот разорялся в темноту:

– Штопаный насос, Горан, я его почти достал, скотобазу эту жирную… Это он нас подставил! Сирин, разорви его граната!

Горан затащил Лёху под фонарь, достал бутыль с водой и промыл рану. У пацана в боку красовалось сквозное пулевое отверстие. Горан прощупал Лёхин бок, и сделал вывод, что ничего нужного не задето. Тогда техник перетянул рану нанопластырем, заживляющий гель не стал расходовать, мол, итак заживет. Лёха продолжал стонать и материться по чем свет, ругал Сирина, колдунов и Горана, потому что боль с матом уходит быстрее. Горан не обращая внимание на Лёхины вопли, всадил ему в зад обезболивающего, взвалил пацана на спину и отнес в ближайший амбар. Там Горан устроил Лёху на старом костлявом диване и стал расспрашивать. Оказалось, Лёха с Черным пригнали на 45-ую версту, там наши слесаря с какими-то охотниками переругивались мелкими очередями из калашей. Слесаря кричали, что скаватор их, мол, техник их вызвал. Охотники тем же матом объясняли, что за скаватор им сообщил какой-то торгаш зельями. Это, мол, они скаватор кончили, и за транспортом отходили. Пока Лёха парковался, Черный пошел к слесарям, как старший. Но тут из тьмы появился колдунский монах, то ли Рандомный, то ли Лапласов… Никто и пикнуть не успел, как монах стал швырять в них колдунствами, да так что кишки наружу. Лёха с перепугу дристанул на заставу, по пути вызывая по радио Сирина, только Сирин не отвечал. А когда Лёха добрался до заставы, увидел, как начальник Сирин с остатками своих поденщиков, на ховербусе из двора выруливает. Лёха давай в небо палить из калаша, ховербус испугался, и маханул кормой, так, что чуть из Лёхи отбивную не сделал. В этот момент Сирин вылез из люка, и дал очередь в сторону пацана, Лёха получил пулю и потерял сознание…

– Ладно сука-Сирин, газы всегда выхлоп найдут, и до тебя жизнь дотянется, – сказал Горан. Но Лёха уже спал.

Утром, как только небо на востоке окрасилось розовым, Горан собрал по заставе еду и прочие припасы, обложил ими спящего Лёху, проверил пульс и рану, и урулил на своем Урале на север.