Czytaj książkę: «Клятва мести», strona 2

3
Мирабелла

Ну и гнусный же денек… Все только и говорят о воскрешении Марчелло.

Сегодня намечался один из самых радостных моментов в моей жизни, а сложилось все хуже некуда. Хуже, чем в тот вечер, когда отец сообщил, что я скоро войду в семью Коста. Наверное, тогда я надеялась найти какой-то выход из ситуации, а сегодня этот парень, мой жених, буквально восстал из пепла. И ничего с этим не поделаешь…

Марчелло пользуется репутацией человека холодного, жестокого и порочного, к тому же жуткого бабника, только это все меня не колышет. Тревожит другое: придется-таки за него выйти, а ведь замужество поставит на моей жизни жирный крест. Я стану очередной женой мафиози, сознательно закрывающей глаза на все пороки мужа.

Не хочу подобной судьбы, отказываюсь ее принимать!

Предполагалось, что поступление в академию «Сикуро» станет первым шагом к возможности сыграть важную роль в мире, в котором я выросла. Вторая его половина, мужчины, могут сколько угодно относить женщин лишь к двум разрядам – либо к мадоннам, либо к шлюхам, хотя мы способны предложить куда больше.

Я желаю быть в центре внимания, как предначертано моему старшему брату Антонио. Почему нет, черт возьми? Я умная, талантливая и хитрая девушка, однако никто даже не подозревает – насколько, ведь я родилась без члена, вот меня по умолчанию и задвинули в низшую категорию. Надоело стоять в углу на полочке, откуда тебя вынимают лишь на воскресные ужины, свадебные торжества и крестины…

Девушки моего поколения годами боролись за право обучаться в академии «Сикуро» и наконец его завоевали. Я, кстати, попала сюда на год позже, чем следует, – в девятнадцать, после гибели жениха. И все равно родители разрешили мне сесть за парту только в компании Софии. Рассчитывала, что, поступив в академию, смогу доказать отцу свою значимость и он откажется от идеи заключения стратегически выгодного брака – ведь я пригодна для большего. А теперь, оказывается, Марчелло жив! С него вполне станется отослать меня домой, ждать там, пока он не окончит академию. И противопоставить мне нечего…

К звонку с последней пары желудок от голода начинает издавать звуки, напоминающие слабые раскаты грома перед грозой.

Покидаю учебный корпус и направляюсь по извилистой тропинке, ведущей через весь кампус к общежитиям. Листья высаженных по обеим ее сторонам деревьев шелестят на ветру.

Проходя мимо нескольких девушек в школьных плиссированных юбочках в красно-бело-зеленую клетку, отворачиваюсь. Конечно, мы все живем на ограниченной территории кампуса, однако каждая группа тут сама по себе и к другим относится с плохо скрытой неприязнью.

Моя общага называется «Рим-хаус». До нее десять минут хода, и прогулка на свежем воздухе идет мне на пользу. Каждая группировка занимает свой корпус, поскольку перемешать итальянцев, русских, ирландцев и членов наркокартеля – верный рецепт катастрофы, даже в таком месте, где категорически запрещено оружие и любое насилие. Подобные принципы организации предложили отцы-основатели «Сикуро». Здесь мы играем в игрушки, а как только выйдем из стен академии – начнем охоту с целью захвата чужих территорий и ради этой цели будем убивать друг друга.

В голове проясняется, и я начинаю размышлять: как реагировать на появление Марчелло? Интересно, в курсе ли отец? Связи с внешним миром у нас здесь нет. Личные сотовые и ноутбуки отбирают сразу после приезда, а взамен выдают телефоны, работающие только в пределах кампуса. Еще разрешают сделать один звонок домой по воскресеньям. Интернет заблокирован, правда, можно войти в Сеть из компьютерного класса, но… И тут все как в тоталитарном государстве – доступ к информации контролируют. Видишь только то, что позволяет админ.

Старинное очарование увитого плющом фасада каменного здания Рим-хауса полностью противоречит современным интерьерам. Заселившись неделю назад, я была поражена, насколько тут все по последнему слову. А впрочем, зная, что за люди учатся в академии, – ничего удивительного. Очевидно, плата за обучение и пожертвования помогают «Сикуро» идти в ногу с требованиями времени.

Подхожу к высоким арочным дверям, и тут в кармане жужжит телефон. Достаю его из сумки и читаю сообщение от Софии:

По пути в общагу заскочила в кафе «Амброзия». Тебе чего-нибудь взять?

Каждая комната в общежитии рассчитана на двоих, и мы живем с Софией.

Можешь купить бискотти-фраппучино?

Конечно!

Запихиваю телефон обратно и, открыв дверь, иду к лифтам. На секунду останавливаюсь, заметив в холле знакомое лицо. Мой бывший парень… Сидит, болтая с одним из соседей по общаге. Увидев меня, он тут же прекращает разговор и вскакивает с радостным видом.

Мы с Лоренцо Бруни встречались целый год – еще до объявления о моей будущей свадьбе с Марчелло. Ну, как встречались? Тайком, чтобы родители ничего не заподозрили.

Собственно, все знали, что мою руку рано или поздно кому-нибудь предложат. То же самое происходило и с другими нашими девочками – это давняя традиция. Мы – всего лишь разменная монета для богатых и влиятельных мужчин. Естественно, мне не разрешали заводить парня – вдруг он испортит мою репутацию или, как бы это сказать, товарный вид… Чем чище ты будешь, тем больше за тебя дадут.

Господи, какое же все это дерьмо…

Так вот, Лоренцо начал со мной заигрывать прошлой осенью, когда приехал из академии домой на длинные выходные. Дал понять, что я ему интересна, ну а для меня знакомство с ним стало шансом устроить бунт на корабле, способом самой определять свою жизнь. Поэтому я тайно виделась с Лоренцо во время пасхальных и рождественских каникул. Подумывала продолжить отношения, когда выяснилось, что в этом году мне позволят поступить в «Сикуро», вот только не была уверена, насколько он мне нужен. О безумной влюбленности речь не шла – так, приятное развлечение.

– Эй, привет! Можем поговорить? – догнав меня, спрашивает Лоренцо.

Озираюсь в холле – нет ли тут кого из семьи Коста? Вроде никого.

– Сейчас никак, прости. Напишу, когда появится случай улизнуть.

Он хмурится, и его лоб идет глубокими морщинами.

– Говорят, Марчелло выполз из могилы?

Я снова разворачиваюсь к лифту, однако Лоренцо не отстает.

– Говорю же, сейчас мне неудобно, – шепчу я.

– Просто скажи, что для нас меняет его воскрешение?

Нажимаю кнопку.

– Я даже не знаю, что оно меняет лично для меня, Лоренцо. Дай мне хотя бы определиться на этот счет, а уж потом займемся твоими переживаниями.

Дверцы лифта с мелодичным звоном открываются. Внутри никого, и я делаю шаг вперед. Оглядываюсь. Да уж, если и есть человек, который, помимо меня, тяжело воспринимает внезапный поворот, так это точно Лоренцо.

– Обещаю, напишу, когда получится встретиться, идет?

Он все еще стоит с опущенными уголками губ, но кивает в ответ, и дверцы закрываются.

– Твою мать! – ору я во весь голос, пока лифт поднимается на пятый этаж.

Появление Марчелло уже перевернуло мою жизнь с ног на голову, а ведь он объявился меньше двенадцати часов назад.

Снова раздается звонок, я выхожу в холл и получаю мячом в грудь.

– Merda! ⁵ Прости, не хотел… – извиняется пропустивший удар парень.

Кто мне скажет, что мальчики делают на нашем этаже? Второй игрок, который в меня и попал, вразвалочку приближается к лифтам, причем с ухмылкой. Знакомая личность – Данте Аккарди, наследник трона в юго-западной части страны.

Подбираю упавший к ногам мяч, швыряю его первому парню и потираю ушибленное место. Неприятно, черт!

– Давай поцелую, где болит, Мира, – и все пройдет, – довольно игриво предлагает Данте.

– Обойдусь извинениями, – бурчу я, на всякий случай скрещивая руки на груди.

Он разочарованно цокает языком.

За спиной раздается тихий звонок, но я не оборачиваюсь. Кто бы ни приехал – обойдет, не переломится. Не собираюсь поворачиваться спиной к этому придурку.

Данте явно понимает мои опасения и тут же выступает с новой идеей:

– Ну, об извинениях придется хорошо попросить, и кстати: пока будешь стоять передо мной на коленях, сможешь заняться кое-чем полезным.

Я зло прищуриваюсь. Ясное дело, далеко не все парни в восторге от того, что пять лет назад девушки вторглись в их мужской клуб, а те, кто особо не возражает, хотят от нас только одного. Как будто девчонок сюда впустили специально для их развлечения!

Набираю воздуха, готовясь послать Данте подальше, однако у него вдруг отваливается челюсть. За моей спиной раздается ненавистный голос:

– Надеюсь, я ослышался и ты только что не предлагал моей невесте встать на колени и пососать твой член, stronzo?

В тоне Марчелло звучит с трудом сдерживаемое бешенство.

Опять рядом возник человек, вознамерившийся лишить меня свободы, однако выражение лица Данте стоит того. Он явно еще не слышал, что Марчелло, оказывается, жив.

– Единственный мужчина, перед которым она встанет на колени, – это я.

Женишок властно берет меня сзади за шею, но я сбрасываю его руку и показываю ему средний палец.

– Ну-ну, немного терпения, dolcezza. И это у тебя будет, всему свое время, – ухмыляется он.

Я рычу от ярости и, сжав кулаки, чеканю шаг по коридору, едва не толкнув по пути Данте. Пусть эти два засранца разберутся между собой. Пусть хоть до смерти друг друга отделают – плевать. Мне же лучше.

Отпираю замок и, войдя в свою комнату, в гневе швыряю сумку на кровать.

Общежитие общежитием, но спальня у нас куда больше тех, что показывают в кино и по телику. Есть даже санузел – это огромный плюс, хотя из стены там все еще торчит писсуар.

Я хлопаюсь в одно из двух кресел. Расстроена до чертиков: до сих пор не верится, как за считаные часы изменилась моя жизнь. Только что перед тобой все было на блюдечке, и вдруг его выхватывают прямо из-под носа.

В дверь громко стучат. Пес с ним, пусть стучат. Я знаю, кто это. Барабанят снова и снова, но я как будто не слышу. Наконец снаружи воцаряется тишина, однако через несколько секунд дверь распахивается и наотмашь врезается в стену.

Я буравлю взглядом застывшего на пороге Марчелло. Проклятый ублюдок вскрыл замок.

– Чего тебе нужно?

Он делает шаг вперед и хлопает дверью.

– Принес тебе кое-что.

– У тебя точно нет ничего, что мне требуется, – дерзко ухмыляюсь я.

Не собираюсь давать перед ним слабину.

Марчелло ощупывает меня черными глазами с головы до ног, и я изо всех сил стараюсь не ежиться под его пристальным взглядом.

– И все же ты возьмешь то, что я принес.

Он подходит едва ли не вплотную и останавливается, вытянув руку.

Я хмуро смотрю в его открытую большую ладонь, где покоится обручальное кольцо с камнем на пять каратов. Огранка «кушон»…

– Ты, видать, совсем сбрендил, если думаешь, что я буду его носить!

Я скрещиваю руки на груди и отхожу в другой конец комнаты – подальше от Марчелло и исходящего от него соблазнительного аромата. Не знаю, каким парфюмом он пользуется, но запах просто божественный, хотя для меня это слово со стоящим посреди спальни парнем не ассоциируется.

Он наступает, и я оказываюсь прижатой спиной к стенке.

– Ты что-то путаешь, principessa ⁶. Это не просьба.

Блеск в его глазах вызывает во мне желание отвергнуть богатый дар.

Вызов принят, черт возьми!

– Думаешь, мне не все равно?

Его руки неожиданно смыкаются на моем горле и слегка его сдавливают. Не больно, но понятно, что, стоит ему захотеть, и…

Я пялюсь прямо в черные глаза Марчелло.

Уголок его рта приподнимается кверху: похоже, ему по душе, что я не из пугливых.

– Будь осторожна. А то мне даже нравится, когда ты сопротивляешься.

Он проводит подушечкой большого пальца по ключице, и мои соски предательски напрягаются.

Да что я за дура такая…

– Иди к черту!

Плюю ему прямо в лицо, и его перекашивает злая гримаса. Он медленно стирает плевок и заявляет:

– Считай, что это последний раз, когда я позволил тебе проявить неуважение. Кольцо – подарок к помолвке. Если такое повторится – перекину тебя через колено и выпорю, как непослушного ребенка.

Вот дьявол… Почему от нарисованной им картинки у меня внутри все сладко сжимается?

– Однако… – бормочет Марчелло, выгибает бровь и нежно касается костяшками пальцев моих затвердевших, торчащих сквозь тонкую белую ткань сосков. – Принцессе нравится?

Я со свистом втягиваю воздух.

Дверь вновь распахивается, но я не вижу, кто там, – широкая фигура Марчелло заслоняет проем.

– Твою мать… – вздыхает у порога София.

Наши с Марчелло взгляды скрещиваются, затем он поднимает мою левую кисть и надевает кольцо на палец. Рука, все еще сжимающая мне горло, слегка вздрагивает.

– Если увижу без кольца, приклею намертво.

На пальце у меня словно горит клеймо, и на глаза наворачиваются слезы. Нет, не заплачу!

– Какая же ты скотина!

Марчелло отпускает мою шею и усмехается:

– Твоя скотина. Не забывай, кому ты принадлежишь.

Он разворачивается и выходит из комнаты.

Я смотрю ему вслед и думаю: клянусь, никому и никогда принадлежать не буду. Только себе, и без разницы, что для этого придется предпринять…

4
Марчелло

В шесть вечера толпа студентов устремляется по коридору к лифтам. Я осторожно выглядываю из комнаты: что, черт возьми, происходит? Самые нетерпеливые, не желая ждать, открывают стальные двери, ведущие на лестницу.

– Ужин, – поясняет проходящий мимо Джованни.

У меня отдельная комната – все-таки статус. Наверняка наследники других трех семей тоже живут по одному. Джованни закидывал удочку – не переехать ли ему ко мне, однако я его решительно осадил. Не хватало мне этого дерьма… Подумываю, как бы доставить сюда двуспальную кровать.

Захлопываю дверь, запираю замок и присоединяюсь к двоюродному брату. Он указывает кивком на поспешающего за нами тощего парня:

– Мой сосед по комнате, Доменико Аккарди.

– Младший братишка Данте? – интересуюсь я, оценивающе поглядывая на парнишку.

Такой не продержится против меня и минуты – переломлю ему спину о колено, как сухую палку. Первокурсник, не иначе.

– Ага, – отвечает Доменико едва ли не шепотом.

– Твоему брату здорово повезло – я сегодня едва не надрал ему задницу.

Скриплю зубами, вспоминая, что он предлагал моей невесте.

– Могу предположить, чем он… – начинает Джованни.

– Чертов урод наговорил моей Мирабелле всякой хрени.

Доменико тихо стонет:

– Зря ты его не убил. Я бы счел твой поступок огромным одолжением.

Хм. Вероятно, я недооценил этого мальчика.

Мы с кузеном хохочем, однако я быстро замолкаю: не стоит забывать, что от меня могут захотеть избавиться некоторые члены собственной семьи. Например, следующий по порядку наследования…

Если что, дядюшка Джоуи всегда рвался к власти. Однажды навлек на наш клуб облаву: общался по телефону с боссом, не обращая внимания на свою девушку – думал, та переодевается и не слушает. Ошибка, достойная дилетанта! Nonno после этого случая сослал его в провинцию на целый месяц. Возможно, Джоуи вынашивал планы мести.

– Марчелло, ты что-то совсем ушел в себя, – шепчет Джованни, пока мы продвигаемся по внутреннему двору.

Парни и девушки из других группировок тоже выходят из своих общежитий. Ирландцы, русские, чертовы наркодельцы… Все разглядывают меня, шепчутся, и я, не сумев удержаться, тоже их изучаю.

Никогда не рвался сюда попасть. Зачем? Завести приятелей среди врагов? Понимаю, для чего основана академия, и все же она предназначена не для всех и каждого из нашего бизнеса. Уж точно не для тех, кто занимает высокое место в иерархии и рано или поздно взберется на самый верх. Я как раз один из таких людей, однако мы с nonno пришли к соглашению: мне следует на некоторое время попасть в «Сикуро», чтобы раздобыть информацию о бунтарях, выступивших против меня и отца.

– Ужинаем все вместе? – осведомляюсь я.

– Да, тут типа одна дружная семья, – кивает Джованни.

Подходим к дверям обеденного зала, и путь нам заступают парни из наркокартеля, выстроившись в дверном проеме плечом к плечу.

– Хуан Карлос, какого черта ты, интересно, задумал? – вопрошает кузен.

Я молча скрещиваю руки на груди и окидываю парней долгим взглядом.

– Собираюсь поприветствовать нового студента академии. – Он делает шаг вперед, и я смотрю на него сверху вниз. – Ты ведь теперь глава семьи, вот я и решил тебя кое о чем предупредить. Держись подальше от наших дел.

– Мне ваш бизнес до лампочки.

Пытаюсь сохранять спокойствие, однако терпение уже на исходе: руки чешутся вступить с кем-нибудь в схватку, хотя бы из-за того, что я вынужден здесь подчиняться чужим правилам.

– Просто хотел убедиться – ведь твой отец этому правилу не следовал.

Подхожу к нему вплотную и слегка толкаю грудью.

– Никак угрожаешь? Не ты ли, случайно, его убил?

Он смеется, и вся шайка подается вперед, словно настраиваясь на драку. Отвожу руку назад, готовясь отправить его в нокаут, но Джованни, бросив взгляд на появившуюся у входа в зал фигуру, придерживает меня за локоть.

– Джентльмены, у нас проблема? – интересуется ректор, человек лет пятидесяти пяти с песочного оттенка волосами.

Он делает несколько шагов и встает между нами и членами наркокартеля.

В ответ звучит нестройный хор:

– Нет, сэр!

Дьявол, «Сикуро» – невероятное место.

– Вот и прекрасно. Прошу всех за стол.

Наркодельцы топают в зал, а я выхожу во двор, устраиваюсь под деревом и подзываю к себе Джованни и Доменико.

– Не понял. Здесь что, не бывает драк?

– Это условие прописано в договоре, – смеется Джованни. – Ввяжешься в драку – вышибут из академии. У них тут система трех штрафов. Не читал, что ли?

Я качаю головой.

– Nonno сказал – у меня нет выбора. Мне надо было сюда попасть, вот и подписал не глядя бумаги, что подсунули местные засранцы.

– Нельзя терять самообладание, Марчелло. Ректор слов на ветер не бросает.

Джованни чертовски серьезен. Возможностей для маневра здесь совсем немного, так что следует помнить: нужно задержаться в академии как можно дольше и попытаться выяснить, кто спланировал убийство отца.

Краем глаза замечаю Мирабеллу, идущую к обеденному залу вместе с Софией. Благодаря короткой плиссированной юбочке можно полюбоваться длинными ногами моей будущей жены. Когда-нибудь они обовьют мою поясницу… За ней, приотстав на несколько шагов, шагает ее брат – я познакомился с ним в тот день, когда наши отцы договорились о будущем союзе.

В иерархии своей семьи Антонио сейчас занимает то же место, которое до недавних событий было и у меня. Наследник первой очереди, уже отвечает за многие направления деятельности семейных компаний, командует солдатами. Мы встречаемся взглядами, и Антонио сворачивает, направляясь к дереву, под которым Джованни читает мне лекцию о серьезном отношении к правилам «Сикуро» – ведь персонал следит за ними без оглядки на авторитеты. Когда он успел заделаться слабаком?

– Здравствуй, Коста, – протягивает руку брат Мирабеллы.

За его спиной стоят несколько ребят из семьи Ла Роса.

Мы обмениваемся рукопожатием.

– Привет, Антонио. Рад тебя видеть.

– Думал, ты давно в могиле.

Антонио никогда не ходит вокруг да около. Сопровождающие его парни стоят молча – им запрещено встревать в разговор старших по рангу. Джованни моему собеседнику руки не подает – не положено.

– Твоя сестра тоже считала меня покойником, правда, ее, похоже, воскрешение жениха из мертвых несколько огорчило.

Мы одновременно хмуримся.

– Мирабелла должна быть благодарна судьбе. Я с ней побеседую…

– Не стоит, Антонио. Она теперь моя, и мы наверняка быстро договоримся, – многозначительно ухмыляюсь я.

– Если будет артачиться, только скажи.

– Хорошо, – киваю я.

Мы снова пожимаем друг другу руки, и Антонио направляется на ужин.

– Если тебе что-то понадобится – он живет на третьем этаже нашей общаги, – говорит Джованни.

– Со своей невестой я разберусь сам. Не хочу, чтобы ее старший брат действовал от моего имени. Скоро будет как шелковая.

Не рассказываю кузену, как мне нравится сопротивление Мирабеллы – тем больше получу наслаждения, когда заставлю ее сдаться. Никогда не хотел жениться на женщине, которая будет смотреть в рот и соглашаться с каждым твоим словом. Мне нужно совсем другое: жена, стремящаяся быть со мной по своей воле и не прыгающая от счастья, узнав, что ее мужа убили. Нас с Мирабеллой невольно влечет друг к другу – совсем неплохо для начала, пусть девчонка и ершится. Между нами пробежала искра, чего обычно не бывает при браках по расчету. Ее тело на меня реагирует, и мне интересно наблюдать, как она противится своим подсознательным желаниям.

– Ну как скажешь. – Джованни хлопает меня по плечу. – Желаю получить удовольствие от мытья грязных тарелок.

Не успевает он договорить, как в дверях возникает давешняя женщина и, скрестив на груди руки, впивается в меня взглядом.

– Мистер Коста, я решила проверить, как вы будете дежурить на кухне.

Она разворачивается на каблуках своих туфель – такие обычно носят библиотекарши, – явно не сомневаясь, что я последую за ней.

Джованни прыскает от смеха и направляется к столу.

Мыть посуду? Еще чего! Как только женщина – преподаватель Гарднер, насколько мне удалось понять, – исчезает, намереваясь отужинать с коллегами, я ловлю первого попавшегося мальчишку из семьи Коста и приказываю выполнить назначенную мне обязанность. Папаша этого пацана в табели о рангах занимает одно из самых низких мест.

Вхожу в обеденный зал. Ага, молодые мафиози, принадлежащие к семье Коста, сидят в дальнем углу справа. Среди прочих устроились Джованни, Николо и Андреа. Осмотревшись, замечаю Мирабеллу с Софией, а рядом – этого говнюка Лоренцо Бруни. Стискивая челюсти, устремляюсь к их столу.

Мирабелла сидит ко мне спиной, и сперва меня замечают приятели. Подталкивают друг друга локтями, предвкушая представление. Плюхаюсь на стул слева от невесты, пока его никто не занял.

– Здесь я сижу, – ноет подошедшая вслед за мной девушка.

– Сегодня нет.

– Где же мне тогда сесть? – продолжает канючить она.

Я лишь отмахиваюсь – вали, мол, отсюда.

Мирабелла наконец поднимает голову от тарелки с салатом и обращает на меня внимание.

– Что ты тут делаешь? – Она оглядывается на растерянную девушку. – Тут место Анжелики.

– А твое место – за столом семьи Коста.

– Ха! И не надейся, – смеется моя невеста.

– Ладно. – Я слегка отодвигаюсь на стуле и хлопаю себя по колену и добавляю, не отрывая взгляда от Мирабеллы: – Тащи свою сладкую попку сюда, Анжелика.

Ее бросает в краску, и все же она изо всех сил прикидывается, что совершенно не переживает: подумаешь, посторонняя девушка на коленях жениха…

– Ну, как скажешь, – бормочет Анжелика и делает шаг ко мне.

– Анжелика! – шипит София.

– А что такое? Мне же надо как-то поужинать… – пожимает плечами та.

– Мистер Коста! – раздается голос за моей спиной.

К столу приближается ректор Томпсон с мальчишкой, которого я подрядил мыть тарелки.

– Вы поручили Марио помыть за вас посуду?

Я издаю тихий стон.

– Пойдемте-ка со мной, – манит он меня пальцем.

– Я не посудомойка!

Встаю из-за стола, и мое место тут же занимает Анжелика, но Мирабелла отодвигается от нее поближе к Софии.

– Давно хотел с вами побеседовать, и, наверное, сейчас самый подходящий случай. Полагаю, вам стоит повторно ознакомиться с правилами – в первую очередь я имею в виду правила академии «Сикуро».

Томпсон разворачивается и выходит в боковую дверь, ожидая, что я пойду следом.

У меня возникает желание послать его подальше, однако в голове звучат слова nonno: «Не выставляй себя напоказ и не дай никому шанса вышибить тебя из академии. Нам известно, что опасность исходит из ее стен. Кого-то из нас могут убить – не исключено, что и обоих, если мы не найдем человека, организовавшего взрыв в машине. Если мы не ошибаемся, убийца находится в “Сикуро”».

Джованни вскакивает из-за стола, однако я жестом велю ему не дергаться и шагаю за ректором. В холле стоит мертвая тишина, лишь щелкают наши с ним каблуки по мраморному полу.

Ректор отпирает дверь и указывает на обитый зеленой кожей диван.

– Присаживайтесь, мистер Коста.

– Вы ведь знаете, что любой из ребят, достойный своего места в мафиозной семье, запросто откроет ваш замок, – замечаю я, усевшись и закинув лодыжку правой ноги на левое колено.

Томпсон берет со стола папку и устраивается сбоку от меня, в зеленом кресле.

– Потому-то я и не держу здесь ничего ценного. – Он взмахивает папкой. – Это личная карточка со всеми бумагами, которые заполнил ваш дед. Насколько я понимаю, вы недавно потеряли отца. Мы, безусловно, рады видеть вас в академии, и все же это не дает вам права относиться к нашим порядкам без должного уважения.

– Вряд ли я первый студент, взбрыкнувший против наказания.

Томпсон качает головой.

– Обычно люди вашего склада под угрозой насилия заставляют более слабого подчиняться приказам, однако большинство таких студентов расстаются с академией досрочно. Наверняка вы понимаете: если мы не будем строго придерживаться правил, здесь воцарится полный хаос и начнется кровавая бойня. Таким образом, если вы не желаете мыть посуду, будьте добры не прогуливать занятия.

– Глупо придумывать такие наказания для человека моего положения. Я никогда в жизни не мыл посуду.

Томпсон глубоко вздыхает:

– Вот именно. Не сомневаюсь, вы считаете, что подобное занятие вас недостойно, но это лишь стимул следовать правилам, мистер Коста.

Я молчу.

– Я сразу понял, что с вами будут сложности. Так и говорил на совете попечителей, возражая против вашего присутствия в академии, поскольку вы уже находитесь на самом верху пищевой цепочки. Учитывая вашу молодость, вы, естественно, считаете, что правила писаны не для вас. Вы получаете первый штрафной балл, хоть я и сомневаюсь в полезности этой меры. Еще два, и мы с вами распрощаемся.

– Вы пытались не допустить меня в академию? – усмехаюсь я.

– Верно, и совет отклонил мои доводы лишь по причине вашего статуса. Они боятся вашего деда. Я – нет. Соглашаясь на эту работу, я пообещал не брать взяток и не благоволить определенным семьям. Заявил, что к каждому студенту будет одинаковое отношение. Понимаю, вы пропустили установочную сессию в связи с поздним прибытием в кампус, а потому на этот раз не стану применять более жестких мер. Впрочем, штрафной балл на вашем счету останется. Я достаточно ясно выражаюсь?

С языка чуть не срывается: «Да пошел ты!», и все же я киваю:

– Вполне. Я могу быть свободен?

Томпсон кивает в ответ, и я встаю. Направляюсь к двери, а он говорит вслед:

– Ваше пребывание в академии может оказаться легким и приятным, мистер Коста. А может – довольно тягостным. Тут все зависит от вас. Возможно, вам стоит еще раз перечитать свод правил, чтобы впредь более ничего не нарушить.

Задержав ладонь на дверной ручке, я отвечаю, не оборачиваясь к Томпсону:

– Некоторые просто не созданы для соблюдения правил, ректор.

Выхожу в коридор и закрываю за собой дверь.

Господи Иисусе, когда я уже свалю из этой дыры к чертовой бабушке… Хорошо, буду мыть посуду, но лишь до тех пор, пока не вычислю ублюдка, за которым сюда пришел.

Тем временем следует запомнить все, что сегодня услышал, и по возможности использовать людей более низкого ранга для выполнения грязной работы.

Засовываю руки в карманы штанов и нащупываю там маленький кусочек пластика, на котором написано: «Собственность академии “Сикуро”». Принес мне его один из наших солдат. Брелок наполовину обгорел, однако именно он и дал нам ключ к разгадке: киллер здесь, в академии…

Выхожу из здания как раз вовремя, чтобы заметить Мирабеллу, возвращающуюся в компании Софии в Рим-хаус. Превозмогаю страстное желание догнать их и поставить наконец дерзкую девчонку на место. Разберусь с ней позже.