Czytaj książkę: «Золотые слова»

Czcionka:

Загадочная душа перса

Предисловие

Омар Хайям (Гияс-ад-Дин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим Хайям Нишапури) – ещё при жизни признанный астроном, математик, учёный и один из самых известных ныне персидских поэтов-мудрецов, национальный поэт Ирана, Таджикистана и Афганистана. В 1970 году Международный астрономический союз назвал его именем кратер на обратной стороне Луны, а в 1988 году в честь поэта назван астероид 3095, открытый в 1980 году советским астрономом Л. В. Журавлёвой. Изображений Омара Хайяма не сохранилось, его облик неизвестен, но памятники поэту установлены во многих странах, в том числе и в России, в Астрахани.

Омар Хайям родился 18 мая 1048 года в Нишапуре, столице Хорасана (ныне территория Ирана, провинция Хорасан-Резави). Его полное имя означает «Омар, сын Ибрахима, ткача палаток из Нишапура». С 8 лет Омар занимался математикой, философией и астрономией, затем учился в медресе в Нишапуре, Балхе, Самарканде и Бухаре, получил квалификацию врача, но был склонен к изучению трудов по астрономии и математике. В 16 лет, после смерти родителей, жил в Самарканде, где стал наставником медресе, через 4 года переехал в Бухару, работал в книгохранилищах и в течение 10 лет написал 4 фундаментальных труда по математике.

В 1074 году Хайям был назначен духовным наставником султана Малик-шаха I в Исфахане, спустя 2 года возглавил дворцовую обсерваторию, одну из крупнейших в мире. Составил «Маликшахские астрономические таблицы», которые включали каталог из 100 ярких звёзд, а в 1079 году стал председателем Комиссии по реформе календаря. Разработанный им солнечный календарь оказался точнее древнеримского юлианского календаря, используемого в те времена в Европе, и более позднего григорианского календаря («новый стиль»), введённого папой римским Григорием XIII в 1582 году и используемого сегодня в большинстве государств мира. Календарь Хайяма лёг в основу иранского календаря, который до сих пор действует в Иране в качестве официального.

В 1077 году Омар Хайям завершил работу над математическим трудом «Комментарии к трудностям во введениях книги Евклида», состоявшем из 3-х книг и посвящённым теории параллельных прямых, учению о числе и усовершенствованию теории отношений и пропорций. Считается, что учёный доказал первые теоремы геометрий Лобачевского и Римана. Среди научных работ Омара Хайяма также упоминаются и его исследования в области метеорологии и физики.

В период смуты, после смерти Малик-шаха в 1092 году, обсерватория лишилась поддержки султана, пришла в запустение и разрушилась, наука отошла на второстепенный план. Некоторое время лишённый поддержки покровителей Омар провёл в скитаниях, но в итоге вернулся в родной Нишапур, где имам Аль-Газали занимался активной проповеднической деятельностью, а новый султан Санджара ещё с детства питал неприязнь к Хайяму.

Омар Хайям был хорошо знаком с греческой философией, при этом его научная деятельность не способствовала слепому и беспрекословному принятию религиозных догм. Согласно словам самого Хайяма, из предисловия к его работе по алгебре, в те времена люди науки вымерли, большинство учёных прикрывали истину ложью, преследуя меркантильные цели, а немногих настоящих искателей истины и ценителей правды высмеивали и уничтожали.

По некоторым источникам, Омар посетил Мекку и провёл конец жизни благочестиво, наслаждаясь своим любимым садом роз. Он умер 4 декабря 1131 года в возрасте 83 лет, совершив молитву и обращаясь к Богу с просьбой простить его, ибо он познал Бога по мере данной ему возможности. Перед смертью поэт читал «Книгу исцеления» своего учителя Авиценны, оставив закладку на странице метафизического раздела «Единое во множественном».

Одни исследователи полагали, что Хайям изображал из себя праведного мусульманина из-за боязни преследования со стороны властей, другие считали философа приверженцем суфизма, однако философские работы Хайяма бесследно исчезли, за исключением фрагмента трактата «Сад сердец», написанного по заказу Низама Аль-Мулька и оттого, возможно, не отражающего истинные взгляды Омара, как и несколько его «официальных» стихов на арабском языке. Как верно подметил датский востоковед, исследователь литературного наследия Древнего и Средневекового Ирана, Артур Кристенсен (1875–1945), «душа перса загадочна».

Омар Хайям не подписывал и не публиковал свои стихи – четверостишья (рубаи) – на родном ему языке, в результате чего они были известны лишь узкому кругу его единомышленников, друзей и учеников, которые, в свою очередь, передавали их своим знакомым устно или письменно, зачастую добавляя нечто от себя и даже создавая собственные стихи, подражая Хайяму. Именем уже умершего мудреца подписывали стихи вольнодумцы из-за страха преследования, а суфии, пользуясь возрастающей популярностью поэта, всё чаще цитировали «его» строки, причисляя к своим последователям. Так рубаи Хайяма стали известны всей Персии, а в Индии его и вовсе почитали «святым».

В итоге Омару Хайяму приписывали около 5000 стихов, совершенно различных по тематике, настроению и философским взглядам, при чтении которых образ автора меняется почти до неузнаваемости, и, по мнению ориенталистов, включая В. Жуковского, подобная гремучая смесь убеждений не могла принадлежать одному человеку. Омар Хайям стал почти фольклорной фигурой, олицетворением «гласа народа». Всякое неподписанное четверостишие, независимо от его содержания, считали «Хайямовским». Собрание всех сочинений «Хайяма», или «Большой Омар Хайям», антология четверостиший как результат коллективного творчества сотен персидских авторов, безусловно, является своеобразным памятником целой эпохи.

Самый ранний и сомнительный источник «Хайяма» упоминался в 1935 году востоковедом С. А. Кашеваровым и представлял собой копию 1500 года, якобы сделанную с рукописи 1321 года. Однако общепризнанной древнейшей рукописью считается Бодлеанская, она хранится в одноимённой библиотеке в Оксфорде, датирована 1460 годом и содержит 158 стихов, при этом, многие исследователи-ориенталисты до сих пор не уверены, что все 158 четверостиший действительно принадлежат перу Омара, а некоторые и вовсе полагают, что Омар Хайям никогда не писал стихов.

В 1927 году А. Кристенсен из 1200 рукописей отобрал 121 четверостишие; они представляли цельный облик их автора, в творчестве которого прослеживалось разочарование в жизни, осознание её мимолётности, невозможность доказать наличие загробной жизни, возложение на Бога ответственности за недостатки созданной им Вселенной, включая людей, и, как следствие, стремление насладиться сегодняшним днём и забыться от горечи мира в запретном вине.

Некоторые исследователи сомневались в том, что Хайям действительно был горьким пьяницей (винопитие в те времена являлось синонимом отрицания Ислама), некоторые считали, что поэт воспевал мистический напиток суфиев, благодаря которому те достигали экстатического слияния с Богом, третьи приводили слова ученика Хайяма – Низами Арузи из Самарканда, который встречался с поэтом на «дружеской попойке», что не может быть неоспоримым свидетельством непрерывного забвения Хайяма в вине.

Несмотря на широкую известность Омара Хайяма на Востоке, слава о нём пришла на Запад гораздо позже, благодаря английскому поэту Викторианской эпохи Эдварду Фицджеральду (1809–1883), перевод которого, впервые изданный в 1859 году в Англии, до сих пор называют «Неверной красавицей» (Belle Infidele). Фицджеральд, изучавший персидскую литературу в Кембридже и Оксфорде, считал, что переводчик, в первую очередь, обязан сохранить дух оригинала, и в его поэме живут сразу две души – Хайяма и Фицджеральда.

Darmowy fragment się skończył.