Czytaj książkę: «Магический дом Артура Громова», strona 6

Глава 10. Сила

Моя жизнь изменилась. Настолько резко и удивительно, что голова кружилась. Изменяющиеся здания, порталы, тренировки… Я обдумывала новые знания, и они постепенно укладывались на полочки моей памяти. Появлялись и очередные вопросы. Например, вчера за ужином я видела, как забывший приборы преподаватель притянул их к себе… ну, магией получается. Вилка с ложкой пролетели через всю яственную и спокойно легли ему в руки. Вот только никто не спешил мне это объяснять или хоть как-то комментировать. Несколько раз я пыталась расспросить коллег, с которыми познакомилась за последние дни, о детях, о том, как вообще здесь всё устроено. Даже к смотрителю приставала, когда встречала на улице, но он лишь добродушно отмахивался, прикрываясь «кучей дел».

Вот же гадство!

Может, это потому, что у меня нет магии? Честно говоря, я и сама не до конца понимала – зачем я им? Страна огромная, неужели не нашлось мага-филолога? Что, если я здесь не для преподавания… А какой-то подопытный кролик для их магии? А иначе к чему туман разводить, если меня уже в педсостав взяли?

Но все упорно продолжали ссылаться на Громова. А ему, похоже, было некогда. За те шесть дней, что я просидела с растяжением, с Артуром сталкивалась за обедом и в коридоре пару раз. Он всегда был чем-то занят, торопился, решал вопросы прямо на ходу. Поэтому мы лишь коротко здоровались.

Мне тоже было чем заняться. Я пересматривала конспекты, да и вообще весь стиль подачи материала. Потому что хотела обучать детей, как можно интереснее, а не просто объяснять тему. И теперь всячески ломала голову над созданием простых и понятных табличек, смарт-презенташек, кратких шпаргалок-опор, рисовала схемы, составляла планы деловых игр и дискуссий.

Иногда ко мне заглядывала Даша. Мы пили чай и болтали. Я узнала, что некоторые преподаватели не живут здесь постоянно и каждый вечер возвращаются домой, в город. А кто-то из коллег уезжал только на выходные.

– Наверное, со следующего года придётся садиться за руль, чтобы тоже ездить домой почаще. Как поженимся со Славой. Он часто задерживается и трудится сверхурочно, так что… пока я на автобусе, – она пожала плечами. – Да и машину нужно парковать в определённом месте, чистить снег с неё, ухаживать и всё такое. А на автобусе тебя увезут-привезут прям на территорию.

Я кивнула. Парковка и правда была за воротами. А вот гараж для автобусов – рядом со стадионом.

– А почему не использовать порталы?

– Ну, телепорты ходят через них. А если массово, то заметить могут. Обычные люди. Подозрительно, если дети и учителя именно нашей школы будут появляться в определённом месте каждые выходные. Ну и, наверное, ты уже заметила любовь Громова к обычной жизни. Нет, магию он тоже любит, это сто процентов, – ухмыльнулась Даша. – Но он часто говорит о том, что мы живём в одном мире с людьми без силы, так что и не должны уж слишком отходить от этого. Иногда он предпочитает порталы, насколько я знаю, но чаще гоняет на своём «бмв».

Я улыбнулась. Представила Артура за рулём… И резко оборвала себя.

Несколько раз я наведывалась в Комнату памяти, где подолгу рассматривала древние предметы из разных материалов и самого разнообразного формата: карточки, поделки из бумаги, монеты, украшения, кусочки дерева, стекла и металла с затейливой гравировкой. Была даже кроличья лапка и, кажется, засушенный цветок орхидеи. Их назначения я не знала, но ощущалось, что этот ненужный на первый взгляд хлам – дорог и ценен.

– Слушай, а что за предметы хранятся в Комнате памяти?

– Какие? – Даша моргнула.

– Ну, которые на полках лежат, за стеклом. Всякая мелочь.

– А, это. Ими владели предыдущие директора, заместители и самые выдающиеся выпускники школы.

– На память оставили?

– Типа того. Эти предметы… были очень дороги их владельцам. Привязаны и всё такое.

– Как талисманы, что ли?

– Да, точно. Талисманы, – улыбнулась она, уплетая пирог с мясом.

– У тебя тоже есть такой?

– Есть. Я тебе потом покажу.

– Ладно… Даш, – вопрос жужжал в голове назойливой мухой, и я всё-таки решилась, – а какая у тебя сила?

Подруга перестала жевать, глянула на меня из-под кудрявой чёлки. И я уже приготовилась к тому, что она снова увильнёт. Но Даша меня удивила:

– Я природник. Могу управлять стихиями: огонь, вода, воздух и земля, – перечислила она, загибая пальцы. – Моё настроение часто зависит от погоды. В солнечную я бодра и весела, а вот в такую, как сегодня, хочется спать и есть побольше. Конечно, можно подшаманить, разогнать тучи, все дела, но на это уходит много силы, да и занятие бесполезное: через пару часов всё снова станет так, как угодно природе. В любой стихии и погоде есть плюсы. Как и в состоянии природника от этой самой погоды. Так что я научилась наслаждаться даже самым дождливым днём.

– Вау, – выдохнула я, ошарашенная её честностью и подробным ответом. – А почему ты стала художницей? Из-за любви к природе?

– Почти, – хохотнула Даша. – У меня есть ещё кое-какая способность, небольшой бонус, так сказать. Я могу использовать краски окружающего мира. Все природные цвета в моём распоряжении. Можно усиливать их, добавлять в картины или макияж, например.

– С ума сойти!

– Да, я обожаю свою искру! Но фанатеть от силы лучше не стоит.

– Почему?

– Состаришься раньше времени, – засмеялась подруга.

Ещё я изучала книги. Некоторые были написаны от руки и местами из-за мелкого убористого почерка я не могла прочитать, хотя чернила оставались яркими. Другие фолианты были напечатаны. Я прозвала их «толстушками» из-за объёмных мягких обложек, бархатных и кожаных. И вот здесь-то я погружалась в чтение настолько, что порой забывала про время и засиживалась до позднего вечера. Потом, опомнившись, со всех ног бежала в жилой корпус. Несмотря на то, что я более-менее привыкла к школе и лесистой местности, и днём ходить не боялась, по вечерам всё же немного остерегалась.

Я прочитала книгу неизвестного мне автора Сергея Баливацкого «Сказания и легенды о первых». Томик был небольшим и оказался вполне лёгким для чтения. Так что я с удовольствием познакомилась с историями о первых магах, отрывками хронологических записей из дневников и писем магов древних времён. По легенде и если верить книге, магия брала своё начало от волхва, который получил дар умерших предков и стал обладать всеми видами силы. Но ему было тяжело хранить в себе столько энергии, разум сходил с ума, а тело разваливалось на части. Поэтому он нашёл себе спутницу и передал часть дара ей. А затем их детям. Так и получилось шесть сторон волшебной силы. Себе он оставил самое сильное умение – телекинез, с помощью которого мог влиять на путников, которые иногда забредали в их лес, если последние несли опасность. Сам волхв и его жена, простая женщина из ближайшей деревни, никогда не покидали своего жилища. Их бревенчатый дом располагался в глухом лесу, посреди просторной поляны, на которой росло лишь одно дерево – сандаловое. Совсем не свойственное хвойно-лиственной чащобе. И именно это дерево, как утверждалось в сказаниях, заключало в себе огромную силу. Через него предки и передали волхву магические способности. И древо продолжало хранить их в себе. «Источник силы и вечной жизни», говорилось в книге. Когда дети волхва подросли, они отправились на поиски своей пары и разбрелись по разным концам света. Так магия и растеклась по миру. «Каждая сторона чудесного дара уникальна и даёт своему обладателю преимущество и возможность изменить мир, в котором он живёт».

Последним предложением книга заканчивалась.

Я водила пальцами по выпуклому изображению дерева. Того самого, что возвышается в центре Комнаты памяти и нарисовано на стене жилого корпуса. Так вот что оно значит… Источник силы.

Я вернула книгу на место и наткнулась взглядом на стоящий рядом «Магический справочник» Анны Вары, в котором, судя по содержанию, были собраны разные ритуалы, призванные усилить душу мага. Но в подробное чтение пуститься я пока не рискнула.

Когда я читала или бродила по школе, на меня накатывало чувство, что за мной наблюдают. Много раз, ловя это ощущение, я оглядывалась, но так ни разу никого и не обнаружила.

Мне хотелось поговорить с Артуром. Обсудить то, что я узнала из книги, расспросить о магии, узнать, на что способны дети. Раз другие отказываются рассказывать, то к кому же ещё идти? Ноги сами принесли меня к его кабинету. Помявшись у порога, я вошла в приёмную. Олеся, молодая девушка-секретарь, говорила по телефону, так что я жестом указала на кабинет Громова и вопросительно подняла брови. Она кивнула, показывая, что директор на месте и можно пройти.

Я отчего-то разнервничалась. Тело напряглось, и мне показалось, что я приклеена к месту. На секунду стало неудобно, что я снова пришла к нему без предупреждения со своими вопросами. Ладошки вспотели, и я спрятала их в карманы пиджака.

– Добрый день, – Артур поздоровался раньше, чем я успела закрыть дверь.

– Господин Громов. Надеюсь, что не сильно вас потревожила. Я хотела…

Я старалась дышать глубоко и ровно, но горло сдавило спазмом. Не болезненным, скорее это было похоже на восторг или выброс адреналина, как бывает, когда катаешься на аттракционах.

– Что-то случилось? – Артур оставался спокоен, но я заметила, что он внимательно оглядывает меня. – Вы… хорошо себя чувствуете?

Я молча кивнула и постаралась выдавить улыбку. Ну не делиться же с Громовым, что моё тело решило выдать на его присутствие такую странную реакцию. Секунду назад я чувствовала себя отлично.

– Вы взволнованы.

Теперь я отрицательно качнула головой, ощущая, что странное оцепенение отступает.

– Скажете правду? – Артур отложил ручку и встал.

– А вы?

Он тихо засмеялся.

– Расскажу.

– Когда?

– Скоро.

Да чтоб тебя!

– Ответьте хотя бы на один вопрос.

Артур приподнял руку, давая понять, что внимательно меня слушает.

– Почему вы выбрали меня? Из всех претендентов.

– Вы нам подходите.

– Даже без магии? Разве не правильнее было бы взять мага?

– Это уже больше одного вопроса, – с улыбкой подловил меня Громов.

И, кажется, собирался продолжить, но в дверь постучали.

– Да? – Артур слегка повернул голову к двери, но взгляда от меня не отвёл.

В кабинет вошла невысокая темноволосая женщина. Чёрное строгое платье подчёркивало бледность гостьи. Она прошагала к столу Громова и, встав полубоком, равнодушно глянула на меня большими, слегка выпученными глазами. Протянула Артуру толстую папку, бряцнув связкой пёстрых браслетов на тонком запястье.

– Здесь всё.

Её голос оказался удивительно звонким. Он совсем не вязался с невзрачной внешностью и сероватой кожей.

– Алевтина Сергеевна, мы можем поговорить с вами позже? – Громов выразительно посмотрел на меня.

Так, что я сразу поняла – мне пора. Внутри кольнуло: толку от моего прихода оказалось мало. Но я молча развернулась и с немым протестом двинулась к выходу. Взялась за ручку двери и уже почти покинула кабинет, как услышала:

– У-у, а душок-то не слабый!

Не поняв, что это значит, я резко обернулась и уставилась на даму в чёрном, которая теперь глядела на меня с интересом.

– Что, простите?

Отчего-то я была уверена, что фраза относилась ко мне. Даже захотелось поднять руку и понюхать подмышкой – может, и правда от меня плохо пахнет?

– Агата Дмитриевна пошутила, – Громов строго глянул на женщину. – Впрочем, – добавил он тут же, – нам и правда пора поговорить. Зайдите ко мне после ужина.

Я кивнула, уже вообще не понимая, что к чему, и вышла из кабинета.

Поужинав ленивыми варениками, я вернулась в комнату. Быстро оделась, мельком глянула в зеркало, вытащила косу из-под кофты, чтобы не колола кожу, и отправилась в учебный корпус. Коридоры школы пустовали и мои шаги гулким эхом отдавались от каменных стен. Секретаря не было, и я сразу подошла к двери кабинета. Постучала – тишина. Я взялась за ручку и замерла. Через пару секунд, с бьющимся мелкой пташкой сердцем, вошла.

Кабинет оказался пуст. Я огляделась, прошла дальше и села на стул. Стянула куртку с шапкой и принялась ждать. Но долго усидеть не получилось: взгляд упал на голую стену, у которой раньше стоял шкаф со стеклянными дверцами. Интересно, куда он делся? Я подёргала ногами, пытаясь унять нетерпение. Но куда там! Тут же ещё и лестница эта! Винтовая, таинственная… Не в силах оставаться на месте, я подскочила и взлетела по ней.

Наверху обнаружилась небольшая комната с низким потолком и несколькими шкафчиками. Среди них оказался тот самый, что был внизу. На узких полках покоились предметы, от которых исходила притягательная сила. И этому энергетическому зову невозможно было сопротивляться.

Я подошла ближе. Почти ткнулась носом в затемнённое стекло. Первой меня завлекла резная шкатулка с объёмной крышкой, инкрустированной драгоценными камнями. Тяжёлая, наверное. Я перевела взгляд дальше. На плоской гладкой дощечке лежала ручка. Та самая, которой я подписывала контракт. Даша говорила, что ручка – артефакт? Я скользнула взглядом по всем трём предметам. Каждый покоился на своей подставке, и каждый был сделан из дерева. Их поверхности усеивали графические символы, значения которых я не понимала. Глаза остановились на бархатной подушечке, на которой красовался орёл. Крылья птицы широко расходились в стороны, а острые когти массивных лап впивались в мягкий бархат опоры. Красные глаза-рубины отливали хищным блеском. Мне захотелось коснуться статуэтки, и рука невольно потянулась к дверце шкафа. Показалось – орёл дрогнул, словно поддерживая моё желание. Я затаила дыхание, уже почти чувствуя кончиками пальцев шероховатую поверхность и выбитые на ней руны…

– Добрый вечер.

Негромкий голос Артура заставил меня подпрыгнуть и отдёрнуть руку. Я моментально пришла в себя. Боже, что это было? Наваждение какое-то…

– Простите, я только хотела посмотреть.

– Ничего страшного. Артефакты… притягивают. И этой силе трудно сопротивляться. Вас они привлекают неспроста.

– Почему?

– Потому что вы маг, Аля.

Я захотела рассмеяться. Потом заплакать. Затем снова хохотать. Но вместо всего этого плюхнулась на стул, который откуда-то оказался позади меня. В ушах зашумело.

– Вы – маг, – мягко повторил Артур, садясь напротив. Он наклонился и заглянул мне в лицо. – И убедитесь в этом сами, когда сила проявится. Поэтому я взял вас на работу.

Я с трудом понимала, что говорит Громов. В голове гудело, руки тряслись. Меня начинало тошнить.

– Успокойтесь, – голос Артура звучал глухо и неестественно, будто нас разделяла плотная и шумная пелена дождя.

– Вы шутите?

– Нет.

– Но… Какой из меня маг? Я ничего не умею! Да и вообще, узнала о магии, только когда сюда приехала.

– Так бывает. До определённого момента магия может не показываться. Иногда её подавляет стресс или какое-то травмирующее событие. Но сила совершенно точно в вас есть. И она рвётся наружу. Нужно лишь начать тренироваться, чтобы выпустить её на волю.

Мне казалось, что Артур говорит на незнакомом языке. Когда я впервые услышала от него о магии, мне хотелось сопротивляться, спорить, говорить, что это чушь и ерунда. Сейчас спорить не хватало сил, словно из меня выкачали всю жизненную энергию.

– Понимаю, что новость весьма… м-м… необычная, – подбирая слова, продолжил Громов. – Чтобы принять её, вам понадобится время и наставник, с которым сможете обсудить любой вопрос, касающийся магии. Вашим наставником буду я, – сразу же добавил он, разглядев в моих глазах вопрос.

Я тряхнула головой.

– Невероятно…

– Подумайте, не случалось ли с вами чего-нибудь странного? Того, что на первый взгляд кажется совпадением и пустяком. Того, чему вы не придаёте значения и находите логическое объяснение. Внезапно погасший свет, меняющиеся местами или потерянные, а потом найденные неожиданным образом предметы, сломанные вещи, которые словно по волшебству становились целыми или наоборот?

Артур перечислял, а я перебирала в мыслях своё прошлое. Вспомнила, как в детстве мои обидчики оказывались наказаны удивительно быстро и самым необъяснимым образом. Мигающий свет, когда я волновалась. Стаканы в столовой, бинокли бабулек-сплетниц в театре, перегоревшие лампочки в квартире в ночь, когда…

Я вскинула голову и широко распахнутыми глазами посмотрела на Артура. Он многозначительно закивал, поджав губы.

– Я почувствовал вашу силу почти сразу, когда мы оказались у вас дома и…

Он замолчал, но продолжать было не нужно. Я и так прекрасно помнила, что произошло дальше. Но принять факт того, что я обладаю какой-то там силой, магией, пока не могла.

Не мог-ла!

– А много у вас… подопечных?

– Вы все мои подопечные, – улыбнулся Артур. – Но если вы имеете ввиду личное наставничество, то нет, немного. Я беру лишь самых сложных учеников, сила которых трудно поддаётся контролю. И таких как вы, чья магия не проявилась в положенное время.

– Какое время положенное?

– Четырнадцать лет. Именно в этом возрасте приходит первая волна силы.

– Поэтому здесь нет младшего звена?

– Именно, – кивнул Громов.

– А есть ещё школы? Или только ваша?

– Нет, не только. Есть ещё пять, в разных регионах. С теми, что за рубежом мы контактируем редко, но и там тоже обучают магии. Наша школа древняя. Она появилась первой и находится в самом сильном месте планеты. Именно здесь, если верить легендам и летописям, жил первый маг. Школа построена там, где росло дерево, с которого и началась магия.

– Сандаловое, да? – я вспомнила о книге, которую недавно читала.

– Верно.

– И много в мире магов?

– Нет. Я бы даже сказал, очень мало. Некоторые, такие как… вы, кто остался без родителей и не знал о магии, и до школы не всегда доезжают. Не успеваем их отыскать.

– Что с ними происходит тогда?

Артур крепко сжал челюсти.

– Сходят с ума, оказываются в психбольнице или умирают.

У меня защемило в груди.

– Вы очень любите их, да? Детей.

– Я и сам когда-то был таким, – он провёл пальцами по волосам. – И мне повезло оказаться здесь, обучиться. Теперь я выплачиваю свой долг, потому что именно им – долгом, считаю отыскать всех, кого смогу, и помочь этим детям.

– Не только детям, – слабо улыбнулась я. – А как вы находите людей с силой?

– Это делают наши выпускники-медиумы. У них оголено и сильно развито чутьё, и они практически сразу ощущают, есть в человеке сила или нет. Медиумы живут почти в каждом городе, ездят по областям, деревням. Прислушиваются к происшествиям, просматривают новости, многое узнают от духов предков. Для обычной части мира, эти дети – трудные подростки. Из-за случайного выброса магии обычно сомнений в этом не возникает, и другие школы только рады избавиться от проблемных учеников. Те ребята, что выросли в магических семьях, просто приезжают сами. Все они проходят специальную комиссию и получают направление сюда.

– А если в ребёнке всё-таки нет силы? И это на самом деле трудный подросток?

– Тогда мы говорим родителям или опекунам, что ошиблись и не сможем помочь их ребёнку. Но оставляем контакты или передаём их дело в обычную школу для действительно трудных детей. За столько лет работы мы успели обзавестись полезными связями, – улыбнулся Артур, заметив моё удивление такой оперативности.

– А-а! Так вот, что это было? – воскликнула я, обрадовавшись дошедшему до меня пониманию хоть одной из загадок. – У вас в кабинете! Та женщина в чёрном, она – медиум? И почувствовала тогда мою силу?

– Именно так.

– А почему «душок»?

Громов улыбнулся шире.

– Это манера экстрасенсов. Особенно Агаты. Она руководит всеми поисковиками, которые собирают учеников для нашей школы. Каждая сила для них имеет запах, хотя, фактически, это сила Духа, нашей души, то есть. А медиумы так ласково именуют её.

– Души? – с сомнением переспросила я, потому как связи магии с чем-то божественным уж вообще не предполагала.

– Да. Магия – сложный процесс. Он невозможен без искры души. Но и мозг с огромной нейронной системой играет не последнюю роль. Именно эта взаимосвязь – души, мозга, тела – и обеспечивает активацию силы.

Я опёрлась локтями о колени и потёрла пальцами виски. Что-то такого я не ожидала…

– Именно поэтому и нужно упражняться. Регулярные тренировки и практика помогают объединить физическую оболочку с ментальной силой. Разум и душу. Нашу нейронную систему с искрой. Так что больше всего времени здесь мы уделяем практическим занятиям, но это не значит, что остальное детям не нужно.

– Математика, русский и всё такое?

– Имея магические способности многие ученики не хотят изучать простые предметы. Магия… м-м… овладевает ими, соблазняет, рисует будущее лёгким и беззаботным. Но я хочу, чтобы дети получили здесь, как можно больше. Им только кажется, что колдовства будет достаточно для полноценной жизни, что они – сильные мира сего. Но не замечают, как искра развращает их, забирает энергию и растрачивает ресурс организма. Обычные знания нужны не меньше специальных.

– Чтобы жить среди людей?

– Да. Использовать магию в открытую опасно. Не думаю, что мир готов принять нас. По крайней мере многолетний опыт показал, что лучше оставаться в тени. Так безопаснее, для самих людей в первую очередь. Многие из наших выпускников сначала продолжают учиться в вузах, а потом живут обычной жизнью, трудятся на обычной должности в какой-нибудь компании или организации. А это требует знаний.

Я понимающе закивала. С учётом того, как любит и одновременно боится народ всего сверхъестественного, не трудно предположить, что будет, если открыть силу окружающим. Сначала устроят серию ток-шоу, будут выстраиваться в очередь к магам, чтобы зарядить водичку или узнать будущее, а потом загонят их в психбольницы или какие-нибудь скрытые лаборатории для опытов и экспериментов. Если вообще не запихнут всех одарённых в отдельные районы, подальше от обычных людей.

– Как магия действует?

– Внутри души зарождается искра. Она находится там всегда, с самого рождения, но раскрывается в полную силу в подростковом возрасте. До этого времени могут быть лишь случайные её проявления, которые обычно воспринимаются, как везение или удача.

Я рассеянно крутила пальцами кулон на груди и прислушивалась к своим чувствам. Никакой магии внутри себя я не ощущала. Видимо, отрицание ещё не прошло. Что там наступает дальше? Гнев, торг, депрессия? Можно сразу к принятию?

Я глубоко вздохнула.

– Господин директор, а вдруг вы ошиблись?

– Нет, я не ошибся, – Артур наклонился и заглянул мне в глаза. – В вас, Алевтина, накоплен огромный потенциал. Я его чувствую. Особенно ярко ощутил, когда… – он замолчал и слегка улыбнулся. – В общем, я не ошибся, – повторил Громов, откидываясь на спинку стула.

То, что он был так уверен, начинало убеждать и меня.

– Почему у всех разная сила?

– Генетическая программа, предрасположенность, опыт рода в прошлом. Плюс индивидуальность играет роль. Когда искра, мозг и тело сливаются воедино, то проявляются по-разному. Сила улучшает работу мозга, раскрывает и пробуждает те зоны, которые недоступны обычному человеку. А мозг, в свою очередь, направляет силу, делает её осознанной. Эта взаимосвязь даёт возможность изменять материю и пространство вокруг нас.

– А по уровню силы маги как-то делятся? Ну, например, кто самый сильный в школе? Вы? – протараторила я, вспомнив предположение Даши.

Громов поднял брови и рассмеялся.

– Всё держится на нашей энергии. Уровень потенциала напрямую зависит от интеллекта и физического состояния. Ещё влияет магическое поле, в котором мы находимся. Поэтому так важно обучать детей с искрой среди подобных. На всё, что мы делаем с помощью магии, требуется внутренняя энергия. Научиться черпать извне практически нереально. Возможности тоже разные: кому-то хватает энергии, чтобы перемещать объекты, но недостаточно, чтобы подвесить в воздухе нескольких человек, выбить окна и так далее.

– Подвесить людей в воздухе?

Артур усмехнулся.

– И это ещё не самое страшное.

Я выжидательно уставилась на него. Не знаю, готова ли слушать, что там ещё за ужасы умеют творить маги, но лучше я узнаю по максимуму сейчас, чем снова мучиться догадками. Потому что моё воображение способно нарисовать такое, что будет в сто раз хуже реальности. Громов пожал плечами, как бы говоря: «дело твоё», и продолжил:

– Некоторые телекинетики сильны настолько, что могут разбить стёкла в большом здании, разрушать дома или ломать шеи. Разобрать на молекулы кого-то или что-то. Причинить боль, влияя на внутренности человека. Припечатать к стене. Оттолкнуть.

– В голове не укладывается…

– Дайте себе время.

– А как долго маги… ну… живут? – разум охотно подбросил фрагменты из книг, где волшебники – древние дедули и бабули в остроконечных шляпах, и обязательно с посохом.

– Все маги живут дольше людей. В среднем лет на пятьдесят. Только если не расходуют магию понапрасну. Иначе могут потерять жизнь. Важно понять, что сила может как наполнять, так и разрушать. Лишать рассудка. К сожалению, удержать магию внутри себя в таком случае очень сложно, и человек начинает вредить окружающим и самому себе.

– И что с такими людьми делают?

Запирают в лечебницу? Находят способ лишать силы? Убивают?

По мрачному молчанию Артура я поняла, что ничего хорошего.

– Расскажите о своей силе.

Он ответил не сразу. Несколько секунд пристально всматривался в моё лицо, будто пытался заглянуть в голову и понять, смогу ли я усвоить сегодня ещё хоть каплю новой информации.

– Я обладаю телекинезом.

– Управляете предметами силой мысли?

– Предметами, людьми, их сознанием.

– То есть, наводите иллюзии?

– Не совсем. Скорее искажаю восприятие. Одного человека или группы людей.

– А контролировать? Тоже можете? Заставить прыгнуть с моста? Или украсть что-нибудь?

Громов улыбнулся. Похоже, я озвучила главные стереотипы о телекинезе.

– Могу, – тихо ответил он. И рассмеялся, когда увидел мои перепуганные глаза. – Не бойтесь, Аля, вас с моста прыгать не отправлю. И из окна тоже, – добавил Артур, проследив за моим взглядом.

На самом деле, я не думала о прыжках из окна, мне просто показалось, что за мутноватым стеклом что-то мелькнуло. Или кто-то…

– И мысли читать умеете?

– Умею, – невозмутимо ответил Артур.

– А можно как-то защититься от этого?

– Да. Овладение навыком блокировки требует времени и усиленной работы, но это вполне достижимо. Ещё есть артефакты, с помощью которых можно закрыть сознание. Они не настолько сильные, как блок, но всё-таки. Вам, Алевтина, пока рано об этом думать.

Я облизала губы. Волнение возвращалось и снова начинало тошнить.

– Какая способность у меня?

– Телекинез, – Громов смотрел мне в глаза.

– Как вы узнали?

– По ауре. Магическое поле вокруг каждого из нас создаёт определённый накал, который проявляется в цвете. Не постоянно, – рассмеялся Артур, когда я задрала голову, чтобы посмотреть, есть ли надо мной та самая аура. – Ручка-артефакт помогает увидеть это явление. К сожалению, или к счастью, «душок» передать не вышло, поэтому – цвет. У вас, как и у всех телекинетиков – красный.

Так вот почему на фото, которые я видела в коридорах, у выпускников галстуки разноцветные!

Я думала, что сильнее удивиться уже не смогу. Ан нет. Смогу. Мало того, что я, оказывается, с искрой в душе и магией в теле, так ещё и к самому сильному направлению примкнула. А теперь и аура появилась. С ума сойти можно!

– Получается, я тоже умею передвигать предметы силой мысли? Вернее, пока не умею, конечно, но научусь… А про чтение мыслей мне даже думать страшно. Или я этого не смогу?

Артур широко улыбался. Ловя лучи мягкого света, стёкла его очков весело поблёскивали, словно отражая настроение своего владельца.

– Телекинетик, развивший силу и охвативший телепатию, может многое. Искажать восприятие. Менять воспоминания или стирать их. Влиять на человека. Заложить определённую мысль ему в голову, что-то внушить. Ненадолго или навсегда, в зависимости от потенциала искры. В теории вы, Аля, всё это сможете. Посмотрим, как будет на практике.

Я потёрла лицо руками и замерла, оторопело глядя на свои ладони.

– Есть определённые правила безопасности. Например, не колдовать в открытую при неодарённых. Не рассказывать им о своей силе.

– Разве магический контракт не связал мне руки? Вернее, рот, – я нервно хохотнула.

– Не сам контракт – ручка, – Артур оставался серьёзным. – Она не позволит сболтнуть лишнего о нашей школе, об учениках и педагогах. О своей же искре вы можете говорить.

– А вы можете показать? Как работает сила.

Артур глядел на меня, чуть склонив голову набок. Я смотрела не мигая, чтобы не упустить момент, когда он начнёт колдовать. Но магия происходила совсем не там, куда я уставилась. Боковым зрением я заметила, как открылась дверца шкафа с артефактами.

С полки «слетел» орёл.

– Ой! – я вскочила со стула.

– Всё хорошо, – произнёс Артур, и я почувствовала мягкое давление в груди.

Оно быстро растеклось по телу, и я покорно опустилась обратно на стул. Хм. И правда успокоилась. Так вот, что имела ввиду Даша, когда говорила: «видела и ощущала»?

– Вы что же, можете ещё и людей успокаивать? – я захлёбывалась эмоциями, несмотря на внушённое спокойствие.

Артур негромко рассмеялся. Я смотрела прямо на него, упорно не замечая парящего слева от меня орла.

– Почти. Возьмите артефакт, Аля. Не бойтесь.

Я повернулась и протянула руку к орлу. Стараясь не повредить предмет, я провела пальцами по гладким выемкам крыльев, погладила острые клюв и когти и коснулась драгоценных камней, заменяющих птице глаза. Внутри что-то всколыхнулось, и вокруг всё заходило ходуном. Словно короткий толчок землетрясения докатился до кабинета. Воздух сгустился, уплотнился. Дышать стало тяжелее. Зрение обострилось и мне показалось, что я вижу частицы, мельчайшие капельки, которые потянулись друг к другу.

Стена справа от меня дрогнула, подёрнулась дымкой и… исчезла! На её месте я увидела широкую расщелину, которая поглощала всё вокруг: камни, деревья, людей. Я подскочила. Истошный крик ужаса почти сорвался с губ, но видение пропало. Резко. Будто его и не было. Я повертелась вокруг себя. Всё было в порядке. Стулья стояли ровно, как и остальная мебель. Гладкая стена вернулась на место.

У меня что, галлюцинации?

Я не заметила, когда Артур оказался рядом со мной.

– Вы что-то увидели?

– Да… или нет, не знаю, – мысли путались, я прерывисто вздохнула. – Мне показалось, что тут всё зашаталось и попадало. А стена как будто исчезла, и там… люди проваливались…

– На сегодня закончим, вы не против? – Громов обеспокоенно нахмурился.

Я кивнула, выпуская орла из рук. Артур убрал артефакт на полку, и мы спустились вниз. Пока шли через молчаливые коридоры и присмиревший в ночной темноте двор, Артур не проронил ни слова. Его брови были сведены к переносице, а лицо – сосредоточено.