Czytaj książkę: «Воспитание Игорёшика»
Глава 1. Мальчик и его мама
Игорёшик – это очень славный, милый и обаятельный мальчик двадцати четырех лет. Ах, прошу вас! Не надо возмущаться, что, мол, это не мальчик. Конечно, мальчик, не девочка же! Однозначно понятно и очевидно, что вот этот красавец – косая сажень в плечах с шапкой пшеничных, чуть вьющихся волос и славной улыбкой – мальчик Игорешенька.
По раннему детству он так забавно и мило говорил «Игогошенька», что его мама Людмила Петровна, таяла от восторга и умиления. Впрочем, от милого малыша таяли все, кроме его старшего брата.
– Бедняжка Ванечка. Он вечно такой хмурый, такой бука, – щебетала его мама, – А вот Игорёшик – солнышко, свет моей жизни.
С течением времени ряды умиляющихся малышом росли и ширились. Нет, некоторые несознательные личности почему-то считали малыша избалованным заср… Ой, простите. Личностью, не умеющей ухаживать за своей гигиеной, но на самом деле, они были не совсем правы. Игорёк не был вредным, специально никогда не пакостничал, напротив, обладая открытым и дружелюбным характером, старался одаривать всех своим обаянием. Только вот…
– Да ничего же не делает! Хоть тресни! – ворчала мужская часть семьи. Михаил Иванович – муж Людмилы Петровны и по совместительству отец обоих сыновей, как-то быстро понял, что младшенький сынок очень удобно устроился на плечах окружающих и слазить оттуда не собирается.
– Не смей угрожать ребенку, – кидалась на защиту любимого сына Людмила Петровна. – Лучше подумай, куда мы его повезем на весенние каникулы?
Однажды, измученный всё растущими денежными запросами и полным игнорированием его мнения в вопросах воспитания младшего сына, отец семейства заявил, что ему придётся урезать расходы на Игорёшика, ибо сыночек уже закончил и школу, и институт, и от армии отмазан, и даже на работку пристроен.
– Хватит уже! Может и сам зарабатывать начнёт? – размечтался Михаил Иванович.
– Ты что? Как ты можешь? Это не работа, а издевательство какое-то… Он решил оттуда уволиться! – взвилась нежная мать, пылая праведным гневом.
– Почему это? – удивился Михаил.
– У него обострённое чувство собственного достоинства! А там… Там его не уважают!
– Так и не обязаны вообще-то… Уважение, его же заслужить надо! – попытался объяснить Михаил Иванович. – Я и так едва-едва его пристроил. Хорошо, друг согласился взять.
– Этот твой друг… – далее последовал жаркий монолог матери Игорёшеньки о том, что мальчика не ценят, всячески гнобят и обижают! Работать требуют.
– Вот неожиданно, да? На работе надо работать… Караууууул! – посочувствовал старший брат Игорёчка. – Ну, ничего… Уволится, пойдёт улицы мести…
Скандал, последовавший за подобным заявлением, был сравним с извержением Везувия, и именно он стал последней соломинкой, которая сломала спину терпеливому верблюду, везущему весь этот бедлам.
– Вань, надо что-то делать. Я так больше не могу, – Михаил Иванович взялся за голову и покачивался в такой позе.
– Надо! Давно говорил, что надо! – Иван в такт отцовскому покачиванию кивал. – А может, его к бабушке и к Ирине отправить?
– Да он не поедет! Ты чё… Нас за одно предложение загрызут!
Ирина – это родная сестра Михаила Ивановича, была подвергнута семейной анафеме и отлучена от счастья видеться с Игорёшиком давным-давно. Правда, за страшное преступление:
– Люда, а может, пусть он вместо моря ко мне приедет с Ваней. С огородом поможет, на рыбалку походит, за грибами…
Этого оскорбления хватило для полного разрыва отношений и контактов. Ваня тётку обожал, и с удовольствием ездил к ней летом. Как правило, к нему присоединялся отец, а мама с Игорьком отдыхали на море, ибо это было очень нужно для поправки идеального здоровья мальчика.
– Ну, по крайней мере, давай позвоним и посоветуемся. Может, бабка наша чего умное придумает, – решил Михаил Иванович.
С этого-то отцовского решения жизнь Игорёшика и начала необратимо меняться.
Через пару дней Михаил Иванович пришел домой страшно расстроенный.
– Па, что-то случилось? – мило улыбнулся Игорёшик.
– Да, понимаешь, уволился я… Не могу больше терпеть это хамство от начальства! Я устал!
– Что значит, ты уволился? – его супруга смотрела на него расширенными от крайнего изумления глазами. – А деньги?
– А моё чувство собственного достоинства? – парировал её возражение Михаил Иванович.
– Да какое там у тебя может быть чувство? – ахнула шокированная Людмила. – Кто нас будет содержать?
– Не знаю… Не я! – открестился Михаил Иванович. – И вообще, я уезжаю в Сибирь!
Он и в самом деле, должен был уехать в достаточно длительную командировку по работе, но не счёл нужным излагать супруге этот факт. Старший сын за день до него тоже отправился по работе в длительную поездку, так что через два часа в квартире остались только ошеломлённые мальчик Игорёшик и его матушка.
– Маааам? А как же мы будем жить? – опасливо уточнил Игорёк.
– Сынок, он вернётся! Он нас просто пугает. Через пару часов он придёт и скажет, что пошутил. Уж я-то его знаю.
Знания Людмилой собственного мужа явно оказались недостаточными, потому что ни через два часа, ни через два дня супруг не вернулся, а его телефон был вне зоны действия сети. Старший сын пребывал во Владивостоке в командировке и оттуда спонсировать Игорёшика безответственно отказался наотрез.
– Я пойду работать и буду сама содержать своего сына! – решительно заявила Людмила, и отправилась штудировать объявления о наборе сотрудников, но, увы и ах, никто не желал иметь у себя искусствоведа без опыта работы, зато с внушительным списком требований к будущему работодателю. Более того, на паре собеседований ей попросту рассмеялись в лицо.
Глава 2. Перемены
Игорёшик встречал маму с сочувствием, но ему нужны были деньги и он, привыкнув к моментальному исполнению всех желаний, пожелал:
– Мам, я тут девушку встретил…
– Какую ещё девушку? – мама мальчика всегда должна бдить! А ну как девочка будет не хороша? Или пусть даже хороша, для кого-то там, но совсем-совсем недостаточно хороша для её драгоценного сокровища? А скорее, так и вовсе омерзительно плоха! Современные девицы они поголовно все такие!
– Ну, такую девушку… мам, ты мне денег дай, я её в ресторан хочу пригласить! – Игорёк даже на скорую руку подсчитал, сколько надо. – Тысчонок пятнадцать хватить должно. Ну, можно больше…
И тут Людмила как-то вдруг призадумалась… Одна часть её существа рвалась выдать ребеночку всё! Буквально всё что он хотел! А вот некое, оставшееся где-то на дне сознания опасливое и трусливое, свернувшееся в ежиный комок, чувство здравого смысла, почти совсем затоптанное тем, что Людмила считала великой материнской любовью, вдруг подняло голову, развернулось и показало Людмиле несколько вполне реальных картинок её дальнейшего существования:
– Вот мою я полы, потому что меня же больше никуда не берут… Кому нужен искусствовед, который ни дня после института не работал? Вот, значит, мою я их… А сыночек любименький на эти деньги девок по ресторанам водит?
Неее, если бы Игорёчек попросил на себя, то мать бы дала деньги, что угодно бы сделала, но нашла бы выход! Но озвученная Игорёчком цель, задела её за живое.
– Сыночек, ты, может, пока воздержишься от ресторанов? Ты же видишь, у нас с тобой денег-то не густо… – Людмила попыталась было объяснить мальчику свою позицию, но только время зря потратила.
– Чего это я должен воздерживаться? Нет денег, позвони отцу, пусть пришлёт.
– Так он уволился.
– Пусть заработает!
– Он же уехал.
– Пусть вернётся и заработает.
– А может, тебе самому попробовать? – Людмила, напуганная упорством, явно написанным на светлом лике её драгоценного ребеночка, который хотел в ресторан и не хотел ни от чего воздерживаться, вдруг вспомнила, что вообще-то негодяй-муж говорил, что малышу уже давно пора себя обеспечивать.
– Да запросто! Вот завтра и пойду устраиваться, а сегодня дай на ресторан!
Звонок крутого смартфона Игорёшика, купленного нежной мамочкой сынуле к Новому году, прервал их беседу, зато мать сама услышала воркующий голос чаровницы, с которой договаривался о встрече её малыш. Самые плохие подозрения оправдались! Чаровница явно была из многочисленной и ужасной когорты «плохих девушек», способных сесть на шею мужа и сидеть там, свесив изящные ножки, хоть до морковкина заговенья, пока несчастный выбивается из сил.
– Мам, ну не дуйся… Дай денежек и я пойду. Завтра договорим… – Игорёшик с доброй улыбкой повернулся к Людмиле Петровне и не очень понял, а что такое приключилось?
Вместо нежной и заботливой матери на него смотрела разгневанная валькирия.
– Мааам? – удивлённо протянул Игорёшик.
– Значит, так, – рявкнула «валькирия», – Денег нет, и ни в какой ресторан с девицей ты не идёшь. Хочешь денег – иди работай. Заработаешь, отдашь часть на квартплату и на продукты, остальное – твоё.
Скандал, который последовал за этим экстраординарным заявлением, поверг нежную Людмилу Петровну в шок и ужас. Сын возмущался и требовал! Его ждала красавица, и он уже предвкушал приятный вечер, а тут такой облом! Какая-то работа, квартплата, продукты… Чё за ерунда? Он вопил и потрясал смартфоном, а мама вдруг вспомнила, как он так же скандалил у песочницы, когда какая-то девочка забрала у него свою игрушку.
– Хоцу! – он тыкал пальцем в яркую собачку, и Людмила тут же потребовала собачку отдать. Правда, владелица собачки почему-то была против этого, а её мама так тем более!
– Ну и что, что вы уходите? Оставьте телефон, я вам перезвоню и верну вам вашу несчастную собачку! Вы что, не можете, что ли… – воззвала к их здравомыслию Людмила.
Мама девочки твёрдо отказалась и ей вслед ещё долго летели крики Игорёшика и возмущение его матушки. Людмила объехала тогда восемь магазинов игрушек, но всё-таки нашла точно такую же собачку. Через день Игорёк перестал с ней играть, а ещё через неделю выкинул в окно, чтобы она погуляла.
– Даааа, а ведь стоило тогда собаку не покупать, а остановить тебя! – запоздало сообразила Людмила. Но прошедшие двадцать лет назад прокрутить уже было нельзя…
– Раз так! Раз ты так… Я ухожу! Я уеду! – сыночек отвлёк её от дел давно минувших дней.
– Куда, например? – живо заинтересовалась заботливая матушка.
– Я… – Игорёшик призадумался, а потом схватил смартфон и выскочил из квартиры, словно за ним волки гнались.
Звонок Ваньке поначалу показался идеей пустой. Во Владивостоке, оказывается уже три ночи и брат изволили почивать.
– Чего тебе? Из дома ушел? Заблудился? Не? Ну, так иди обратно. Совсем ушел? Не смеши меня! Ты ложку-то до ротового отверстия сам доносить умеешь? Ого, прогресс! Куда ты можешь пойти? Иди ты… – Ванька хотел было описать привычный и понятный маршрут, особенно понятный с учетом трёх часов ночи, показываемых будильником. А потом вдруг примолк и велел братцу перезвонить ему через полчасика.
– Так, записывай адрес. Едешь по нему, представляешься Игорешенькой, и поступаешь в распоряжение хозяйки дома. В каком качестве? Милый мальчик, ты ей нужен как нянька. Да кто ж тебя к ребенку-то подпустит, болезный? У дамы, она – она мать моего знакомого, три кошки, собака и ещё какая-то живность. Она сама живет по полгода в Италии, а живность требует пригляда. Так что где жить тебе будет, на еду тоже хватит. Девок водить не рекомендую, не факт, что от кошек и прочего уйдут живыми. И да, хозяйка по несколько раз в день названивает, чтобы уточнить, как её любимцы поживают. Неа, гулеванить часто не получится. Будешь по видеосвязи отчитываться. С предъявлением любимцев хозяйке.
Глава 3. Императрица и её животные
Брат хмыкнул, и продолжил:
– Да, даму зовут Елизавета Петровна, как императрицу.
– Какую императрицу? – растерялся Игорёшик.
– Баран! Нашу! Была у нас такая дочь Петра Первого – императрица Елизавета Петровна.
– Где? – нет, Игорёшик дураком не был, просто очень уж много эмоций и информации свалилось на его беззаботную до сих пор головушку.
– Там! А здесь – Елизавета Петровна Яхрова. И ты к ней едешь. Понял? Доедешь?
– А! Ну, да. А на такси?
– На такси наши люди не ездят. По крайней мере, без денег. У тебя деньги на такси есть, а? Недоразумение семейное?
– Неа! – радостно откликнулся Игорёк, в надежде на то, что брат кинет на карточку денежек.
– Вот и пёхай на метро. А если нет на метро – пешедралом, от нас недалеко, чай не развалишься!
– Вань, ну хоть немного денег подкинь, а? – вот чего-чего, а выпрашивать Игорёк умел.
– Поработай и Елизавета Петровна подкинет. Если её твой труд устроит! Ладно, покеда, недосуг мне тут с тобой полуночничать. Мне на работу завтра.
Игорёк хотел было поныть и поумолять, но брат смачно зевнул и отключился.
– Вот же, кремень! – беззлобно фыркнул Игорёк. – Ладно, надо бы вернуться домой, но…
Игорьку было не очень понятно, с чего это так взбрыкнула мама. Ну, подумаешь, деньги. Отец всё равно где-нибудь найдёт! Он всегда находил деньги. Правда, масштабы Игорька не очень устраивали, но так как идиотом он не был, то понимал, что БМВ последней модели, наикрутейший смартфон или дизайнерский прикид с папеньки требовать бесполезно. Выше головы тот не прыгнет, но на обычные нужды Игорьку всегда хватало!
Звонок Маринки, с которой он договорился сходить в ресторан, заставил пережить неприятные моменты. – Чего? С чего это отменяется? Облом с баблом? Так достань! Что значит, нету? Тогда и меня нету! Тоже мне, голодранец! – взвизгнула нежная фея. И потом ещё много чего сказала очень неприятного, а то и вовсе грубого.
Игорёк послушал какое-то время, а потом отключил смартфон, поразмыслил немного, да и отправился по адресу, названному братом. На такси, конечно. Уж на такую ерунду деньги у него были. Чего ноги-то топтать понапрасну… Нет, была, конечно, мысль вернуться домой, но мать следовало проучить! Показать, что так с ним обращаться нельзя! Вот и пришлось ехать к этой как её там. Императрице.
Через некоторое время, оказавшись по названному братом адресу, Игорёк осознал, что императрицей дама, сидящая перед ним, могла бы работать запросто. Вид царственный однозначно, бархатное платье, кольца на пальцах тяжело взблёскивают камнями. Короны не хватает, но её с успехом заменяют пышные серебряные волны волос. Игорёшик струхнул.
Дама осмотрела его скептически, но в квартиру пустила.
– Так вот ты какой… Северный олень… – непонятно проговорила она.
– Я это… Игорёшенька я! – представился Игорь с запинкой.
– Да уж вижу, – хмыкнула дама. – Ну, примерно так я тебя и представляла. Да ты проходи, проходи! Вовремя ты мне… Попался.
– Ээээ? Попался? – Игорёк сразу припомнил какие-то страшноватенькие истории о наивных юношах, приходивших к странным старухам, а потом пропадавшим не за грош… Один такой, кажется, даже в карлика превратился.
– Попался конечно! Мне уезжать, а няньки нет как нет! У неё, видите ли, планы поменялись. А у меня животные! Ты с кошками-собаками дело имел?
– Нуууу, эээээ. Как бы это, – замялся Игорь. Почему-то обаять эту тётку у него никак не получалось, хотя, обычно все тёти подобного возраста таяли от его улыбок. – Да!
– Гладил два раза в жизни? – рассмеялась дама.
– Ну, почти! – смело кивнул Игорь.
– Понятно, а может, это и к лучшему, по крайней мере, им будет весело! – решила Елизавета Петровна.
– Кому? – озадачился Игорёк.
– А вот им, – она открыла дверь и из комнаты степенно вышли три кошки, выскочила и завертелась вокруг хозяйки странного вида собака и…
– Ой, мамочки! – ахнул Игорёк.
– Не боись, он мальчиков не ест! Почти никогда… – расхохоталась Елизавета. – Гаврила, не пугай няньку, а то одни останетесь! – скомандовала она крупной белой птице с высоким хохлом на голове. – Ну, что замер? Знакомься! Это вот Гаврила – он попугай какаду. Это, – она кивнула на кошек, рассматривающих Игорька с таким видом, словно их сейчас вытошнит от омерзения, – Нори, Буня и Рома.
Нори – черная крупная зеленоглазая кошка лениво оглядела Игоря и зевнула, раскрыв пасть, полную острейших белоснежных зубов очень приличного размера.
Буня – серая пушистая сибирская кошь демонстративно принялась вылизывать заднюю лапу.
Рома просто рассматривала его.
– Надо же какой красивый кот. Трёхцветный, как разрисованный, – решил задобрить кота Рому Игорёк.
– Это не кот, а кошка. Ромина. Трехцветных котов не бывает в природе, а те, что бывают – гермафродиты, – хмыкнула хозяйка. – А это вот – Фокса, – она погладила вставшую на задние лапы несуразную собачонку.
– Ээээ, хорошая какая. Фоооксааа, – Игорёк нагнулся было погладить собаку странным образом похожую на таксу, прикинувшуюся терьером, и едва-едва успел отдёрнуть пальцы от щёлкнувших в миллиметре от них челюстей.
– Молодой человек, кто вам разрешил щупать собаку? – развеселилась Елизавета Петровна. – Хотя, возможно, толк от вас будет – палец не прокушен!
– А что? Она кусается? – удивился Игорь.
– Она не просто кусается, а обожает это делать! У неё наследственность такая – мама такса, папа – фокстерьер. И оба обладают потрясающе склочным характером. Видимо, на почве этого и сошлись…
– Ээээ, а как же с ней того… Гулять? – Игорь представил себе как он бежит сначала за этим странным созданием, мчащимся кусать людей, а потом от людей, которые после знакомства с этим созданием, жаждут порвать его на сто сорок мелких Игорёшиков.
– Вам – никак! Вам это противопоказано! Зато, у меня есть прекрасная соседка, у неё две собаки, вот она и Фоксу за компанию выводит. От вас требуется выдать собаку на прогулку в шесть тридцать утра, забрать в семь тридцать, а потом выдать вечером в шесть тридцать, через час вам её приведут. Понятно?
– Аааа, тогда ладно. Только очень рано. Может, попозже? – Игорь очень любил поспать и перспектива вставания в полседьмого каждый день, его совсем не привлекала.
– Может и попозже, но в другом месте. Тут в шесть тридцать. Возражения?
– Ну, я с трудом просыпаюсь, особенность такая… – обаятельно улыбнулся Игорёк. Его улыбка, обычно, производила на женщин самое приятное впечатление, но императорская тёзка скептически подняла брови, а потом хмыкнула.
– Не переживайте, молодой человек, тут вы будете вставать гораздо, гораздо легче, – она насмешливо покосилась на попугая, старательно изображающего из себя чучело и торопливо отвела взгляд. Не стоило пугать чудика по имени Игорёшенька раньше времени. У него ещё будет возможность для дивных открытий!
Глава 4. Как спасти сына от хищниц
Елизавета Петровна провела Игорька по квартире. Черная кошка с самым серьёзным видом пересекала все дверные проёмы в аккурат перед ногами Игорёшика. Тот слегка вздрагивал. Не то, чтоб он был суеверным, просто очень уж насмешливо косилась на него вредная животина.
– В вашем распоряжении комната, кухня, ванная, кладовка, туалет и прихожая. Ещё одна комната будет заперта, животные туда могут заходить через кошачью дверцу. Видите, у меня во всех дверях есть такие дверцы. Так что они пройдут, если захотят, а вам там делать нечего! Корм для животных в кладовой. Письменную инструкцию кого, сколько и как кормить я вам оставлю. Каждый день я буду вам звонить пару-тройку раз и уточнять по видеосвязи, как мои животные себя чувствуют. Завтра приезжаете к двенадцати часам дня с вещами, я вам всё передаю и уезжаю. Понятно?
– Да, вполне. А оплата?
Елизавета Петровна усмехнулась и назвала весьма небольшую, по понятиям Игорька сумму.
– Да нуууу…
– Не нравится? Дверь у вас за спиной чуть левее! Только вот, насколько я поняла, у вас есть потребность в отдельном жилье… А его, знаете ли, надо или иметь, или снимать. Если снимать, то надо деньги сначала заработать. Ой, да что я вам рассказываю? Идите себе, молодой человек, не занимайте моё драгоценное время!
– А кто ж вам будет их кормить-поить? – Игорь решил всё-таки попытаться набить себе цену.
– Да хоть соседка. Она студентка, график свободный, может заходить, сколько мне нужно. И от денег не откажется. Тем более, что её-то я знаю, и животные тоже… Да, наверное, так будет лучше!
– Ээээ, а я тут подумал… У вас такие милые кошечки, и собачка, и птичка. Я просто полюбил их с первого взгляда. Так что я согласен! – обрадовал нанимательницу Игорёк.
– ПрелЭстно! – мило улыбнулась хозяйка. – Да, только я вас хотела предупредить, что если что, у меня за городом живёт сын, и он может приехать, как только я его попрошу проверить, достаточно ли вы нежно обращаетесь с моими любимцами. У меня сын – серьёзный человек, так что будьте, пожалуйста, аккуратны!
– Да-да… Конечно! – Игорёк уже по виду квартирки и одежде дамы понял, что люди-то не очень простые, а если ещё учесть, что она по полгода живёт в Италии…
– Вот и замечательно, что мы с вами друг друга поняли! – улыбнулась дама. – Итак… До завтра!
Игорёшик вернулся домой, разумеется, на такси, потом немного послонялся по скверику, чтобы мать поволновалась побольше, а потом, ощутив, что уже сильно проголодался, оправился домой.
А дома…
Нежная мать Людмила Петровна после ухода сына, принесла стул, установила его около входной двери и принялась ожидать возвращения сыночка. Через час, который показался ей вечностью, она позвонила ребенку, но он трубку не взял, предусмотрительно отключив громкость смартфона. Ещё через полчаса непрерывных звонков сыну, Людмила Петровна уже собралась бежать в полицию и заявлять о пропаже, но по привычке сначала решила позвонить мужу и сказать, какой он негодный отец, раз довёл свою кровиночку до чего-то явно страшного и ужасного! О том, что муж, по-прежнему, вне зоны доступа, ей любезно сообщили смартфонным голосом, и она опять почти было собралась в полицию, и тут вспомнила о старшем сыне!
– Иван! Ивааан! У нас беда! – её голос легко вспорол пространство от Москвы до Владивостока, где невинным и спокойным сном уставшего и честно отработавшего человека спал Ваня.
– Чочилось? – уточнил очень сонным голосом Иван.
– Ты что? СПИШЬ? Да! Ты истинный сын своего отца! Как ты можешь спать в такое время?
– Мам… У нас пять утра…
– Ааа, да какая мне разница, сколько там у вас! У нас Игорёшенька пропал! – вскричала нежная мать.
– Ничего он не пропал, а поехал устраиваться на работу, – сладко зевнул Иван.
– Какую ещё работу? Ты что, знал и не позвонил мне?
– Это он должен был тебе позвонить, а я, прости, пожалуйста, вообще-то хоть как-то поспать пытаюсь. Сначала Игорь в три ночи звонит, и я полчаса решаю его проблемы, а теперь ты, да ещё с претензиями… Мам, он взрослый уже. А сейчас в Москве ещё совсем детское время, чего не скажешь о Владивостоке…
Рыдания матери заглушили все разумные высказывания Ивана, и он некоторое время покорно слушал о том, что она умирает от беспокойства и уже собралась идти в полицию… Это его вдохновило.
– Мам не смеши народ. Нет, повеселить ты их можешь, конечно, и они тебе расскажут, что принимают заявки только через трое суток после пропажи человека. А пока можешь спать спокойно. Нет, мам, он не ребенок. Да, кстати, насколько я понял, он пытался с тебя деньги на кабак стрясти? Да, ещё и девицу туда поволочь?
Это был верный тактический ход, и рыдания Людмилы Петровны как-то поутихли.
– Да, ты представляешь, и она ещё звонила и ворковала так…
– Ты привыкай, привыкай, мам. Он же притащит её к нам жить.
– Чего? Ты что такое говоришь? Он сущий ребенок!
– Неее, это ты его как-то сильно недооцениваешь. В плане общения с девушками-красавицами братец меня давно перегнал. Я всё ждал, когда какая-то сочтёт, что им пренебрегать не следует и пора захомутать.
– Ккккак захомутать? – Людмила разом вспомнила все жуткие истории о хороших (и явно совершенно невинных) мальчиках, которых разными ужасными уловками зацапывали в свои когтистые жадные ручки всякие крашеные хищницы! Самым жутким кошмаром, конечно, была хлипкая пластмассовая штучка с двумя полосками и слова типа: «Мам, ты скоро будешь бабушкой, а это моя жена и мы будем жить здесь». Ей стало нехорошо, накатила дурнота, и она, с трудом нащупав спинку стула, уселась на него. – Ванечка… Что ж нам делать? – жалобно простонала она.
– Мам, я пока пристроил его нянькой.
– Что?
– Не бойся. Есть один роскошный мужик. У него вполне серьёзный бизнес и мать, которую он обожает.
– Хороший какой мальчик! – машинально подумала Людмила Петровна.
– У этой самой матери в Москве есть квартира, а ещё имеется вилла в Италии. В квартире, кроме неё живут три кошки, мелкая псинка и попугайчик. Когда она улетает в Италию, они остаются тут, и она нанимает кого-нибудь присматривать за животными.
– Но это же непрестижно! – невольно вырвалось у Людмилы. – Разве для такой работы я его растила?
– Непрестижно? Зато очень полезно! Дама – очень не дура. Девок водить запрещает, в любое время дня и ночи может позвонить и по видеосвязи проверить как там её живность, если что – приедет сын и наведёт порядок.
Перед глазами Людмилы нарисовались и заиграли всеми красками дивные картины. Вот коварная соблазнительница крадётся к заветной двери и тут как из-под земли, то есть из-под придверного коврика вырастает любящий маму бизнесмен, отбрасывающий гадину недрогнувшей рукой, а там, за бронированной дверью спит невинным сном её малыш, окруженный бдительно охраняющими его покой котиками и пёсичком.
