Czytaj książkę: «Наташа, у которой всё уронили»
Глава 1. Наташа, у которой всё уронили
Над головой что-то зашуршало и длинно вздохнуло. Потом к щеке прижался чей-то холодный (спасибо, что не мокрый) нос. Наташа мотнула головой и ещё плотнее закрыла глаза.
Знала она расчудесно, что сейчас увидит над собой…
Всем знакома картинка с четырьмя котами, склонившимися в попытке разбудить некую Наташу донесением о том, что у них всё-всё упало, даже местами пропало и вообще уже шесть утра?
Ну, конечно, всем! Вот и эта конкретная Наташа видела подобную картину над собой ежеутренне и примерно в указанное время… Примерно, потому как будить её иногда начинали с половины шестого. Ну, правда, иногда бывала поблажка, и время побудки смещалось на шесть пятнадцать, но это было редко.
Её осторожно потрогали, коснувшись плеча. Так как это было последнее вежливое предупреждение, лучше было глаза открыть, иначе дальше участники побудки просто начинали скакать по ней как стая диких бразильских обезьян.
– Всё как на картинке! – подумала она, оценив склонившиеся к ней головы – две белые, одну рыжую и ещё одну трёхцветную.
– Подписей не хватает. Хотя… лучше им об этом не говорить.
– Наташ! – заторопился обладатель рыжей головы по имени Тимка. – Мы это… там упало… но мы ничего не трогали! Оно само!
«Оно само» – самая любимая Тимкина фраза, можно сказать, девиз!
Впрочем, подобные фразы были у всех участников сборища.
Белоголовые Артём и Антон, любители метода «тихой сапы – громкого результата», обожали свои фразочки.
Артём при каждом удобном случае выдавал: «А я вовсе и ни при чём», даже если стоял по колено в том, что только что вылил или развалил.
А Антон пожимал плечами и произносил: «А я-то чё?», укоризненно глядя на вас невиннейшими голубыми глазами. И вам начинало казаться, что вы – натуральный свин, ибо не может столь замечательный ребёнок обрушить двухметровый фикус вместе с карнизом для штор, самими шторами и милосердно прикрывающим всё это тюлем…
Зато трёхцветная Арина выдавала со скоростью пулемёта что-то вроде: «И ничегошенечки я не делала, и чего вы фффсе меня обидяете?». Вообще-то трёхцветной она стала недавно – это просто братья постарались – взяли и в детском саду раскрасили её фломастерами «под тигра», что в сочетании с её природным светло-русым цветом дало интересный эффект.
Вся четвёрка с любопытством уставилась на уже практически разбуженную Наташу.
– Тёть, а тёть, ну, вставай уже давай, а то у нас там… – пробурчал Артём. – Токо учти, я вовсе ни при чём!
– Токо учту! – согласилась Наташа. – Колитесь, что натворили!
– Да ничего такого… просто строили бобровую плотину в кухне. И знаешь, так хорошо построили! – с энтузиазмом поведал рыжий Тима – самый откровенный из компании. – Плотина плотинится и это… нерасплотинивается!
Вставать категорически не хотелось – она легла-то не очень давно, пришлось до двух часов ночи доделывать задание, которое срочно надо было сдавать.
– Народ, я вам завтрак оставляла, может, родителей разбудите и с ними поедите? – уныло уточнила Наташа, мечтавшая поспать ещё хоть полчаса, ну, хоть пятнадцать минут…
– Неее, родителей будить не хотим! Они ругаются и не вставаются! – обстоятельно объяснил белокурый Артём, покосившись на брата-близнеца. – Тош, скажи?
– Неее, не вставаются! – подтвердил тот. – И плотина… они через неё не того… не перепрыгают!
– И наши тоже! – присоединил свои аргументы рыжий Тима. – Спят ваааще! И плотину тоже не перелезут!
– И я хочу спать! И тоже не хочу перепрыгивать через вашу плотину! – вздохнула Наташа, но, понимая, что деваться-то ей некуда, усилием воли добыла себя из-под одеяла, привычно перехватив тигроподобную Аринку – та ежеутренне с размаху вешалась тётке на шею.
– Как я дошла до жизни такой! – Наташа в два счёта разобрала бобровые укрепления – ещё бы! Опыт-то какой!
Она варила себе кофе, надеясь хоть капельку проснуться, ну, хотя бы взбодриться…
– Эхх, Наташа, вставай… – напела она негромко, и её тут же поддержал дружный квартет:
Наташа, проснись, мы там всё уронили,
И брюки твои к сарафану пришили,
Две вазы разбили, кастрюлей прикрыли,
Чтоб ты не порезалась, слышишь, Наташ?
Наташа, не спи, а то завтрака нету,
Хотим бутерброды, омлет и котлету,
А кашу не будем, ни ту, и ни эту,
Мы завтрак хотим, поднимайся, Наташ!
Наташа, прости, мы же тихо сидели,
Почти ничего не роняли, не пели,
Ну разве что люстрой тихонько звенели,
Теперь не горит, ты же включишь, Наташ?
Наташа, вставай, а у нас всё упало,
А то, что упало, куда-то пропало,
Найти мы не можем, а пропало немало,
Когда ты проснёшься и завтрак нам дашь?
Песня была придумана сообща, составлена из конкретных случаев и любимых племянниковых требований, положена на бодренькую музычку из сети и распевалась с восторгом.
– Натааааш, ну что вы опять таааак шумииите! – в кухонном дверном проёме возникла взъерошенная голова невестки Анастасии – родительницы белобрысых близняшек. – Я вчера с работы поздно приехала, не выспалась, а вы тут…
– Да, действительно! – поддержала её вторая невестка – Василиса, мама рыжика Тима и Арины. – Я вот тоже уставшая и не выспавшаяся, а мне на важную встречу!
Наташа пробурчала что-то извиняющее, спешно выдала детям завтрак и отправила их есть в собственную комнату – а куда ещё-то? Да, кухня у них большая, но сейчас встанут братья и места совсем не будет хватать.
Как ни странно, несмотря на скученность, жили они довольно слаженно – невестки крепко дружили, старшие близнецы Роман и Дима тем более – всегда были не разлей вода. Наташу никто не обижал – наоборот, невестки постоянно дарили что-то из вещей, не подошедшее им по размеру, обувь и косметику.
– Ну, тебе-то всё подходит, – вздыхали они. – Худенькая, как птичка. И как ты ухитряешься поддерживать такой вес?
Наташа только посмеивалась, подозревая, что если бы каждая из них побегала за своими детьми, то и у них был бы примерно такой же размер одежды…
Посмеиваться-то посмеивалась, но уставала очень и надеялась, что, несмотря на дружелюбие братьев и их жён, когда-нибудь эта история всё-таки закончится.
А история была довольно-таки обыденной, если не брать в расчёт наследство…
Уважаемые читатели! Чтобы не было путаницы, кто есть кто, сразу прилагаю схемку:
Родители Наташи:
Алла Сергеевна – Виктор Николаевич.
Их дети:
– Дмитрий (жена Анастасия, дети – белокурые близняшки Артём и Антон – 6 лет)
– Роман (жена Василиса, дети – рыжий Тимофей (5,5 лет) и трёхцветно-тигровая Арина – 4,5 года)
Алла Сергеевна +Виктор Николаевич
– Наташа.
Наследство получили родители Наташи от папиной тётки, которая жила не где-то, а в добротном доме у моря, в самом что ни на есть курортном месте – под Сочи. Случилось это, когда Наташе было тринадцать лет.
Папину тётку она не помнила и в доме том никогда не была – тётка летом всегда сдавала комнаты, судорожно копя деньги, никого из родных никогда не приглашала, да и не принимала.
Когда Наташиному отцу по завещанию неожиданно досталось это наследство, они с мамой долго думали, как им поступить – дом можно было продать за хорошие деньги и вложиться в квартиры для старших сыновей, благо близнецы Рома и Дима только что закончили институт и всерьёз собирались жениться.
Но… родители решили иначе:
– Дом огромный, земли много, роскошный сад, море в шаговой доступности, там жить и жить… Мы легко найдём там работу, – рассуждал отец. – А детям оставим трёхкомнатную квартиру в Москве, пусть живут!
– Да, но как быть с Наташей? Ей же всего тринадцать! Брать с собой и переводить её в тамошнюю школу? Там она далеко – в соседнем посёлке, да и не все учителя в ней есть, я узнавала. И как она с не очень-то хорошей подготовкой сможет куда-то поступить? – переживала мама.
Пока родители судили и рядили, один из близнецов – Дима – выяснил, что его девушка Настя забеременела, срочно с ней расписался и привёл её жить домой к родителям…
Отец и мама смутились – места явно не хватало, хорошо ещё, что второй близнец, Рома, жил у своей девушки.
– Так, надо ехать! – решили родители через несколько месяцев, когда Настя родила двух мальчишек, а их второй сын Рома в свою очередь обнаружил, что уже его девушка ждёт ребёнка.
– Надо ехать, иначе мы тут с ума сойдём! – разумно решили родители. – Только вот Наташа!
Вопрос с Наташей решался… постепенно. Пока родители по очереди мотались в дом под Сочи и занимались там ремонтом, пока переезжали, пока в освободившуюся комнату вселялся Роман с женой Василисой и новорождённым рыжим-прерыжим первенцем Тимофеем, прошло время.
– Ну, Наташке-то уже пятнадцать! – осенило отца. – Куда её уже переводить? Пусть тут доучивается и поступает. Тем более что братья тут. Они ей помогут и присмотрят, если что! Да и ты пока большую часть времени в Москве проводишь.
Через год, когда Наташе было шестнадцать, у Романа родился второй ребёнок – дочка Арина, и квартира ещё больше начала напоминать смесь яслей, общежития и зоопарка, приправленную налётом лёгкого сумасшествия.
Нет-нет, братья действительно Наташку любили и заботились по мере возможности. Более того, они, понимая, что в трёхкомнатной квартире, пусть даже большой, жить пятерым взрослым и четверым детям не очень-то хорошо, изо всех сил впряглись в ипотеки.
Квартиры были куплены в одном и том же доме, строящемся неподалёку, но куплены на этапе котлована – на большее не хватило средств, даже несмотря на помощь родителей. Вот пока и приходилось ютиться всем вместе.
Обе невестки близнецов, как на подбор, оказались деятельными и очень активными: как только появилась возможность, вышли на работу, вкалывая наравне с мужьями. А дети?
– Наташ, ты сама понимаешь… чем раньше мы купим квартиры, тем раньше ты избавишься от этого бедлама! – вызвали её на разговор братья и их жёны, как только она поступила в институт, а родители окончательно переехали в дом у моря.
– Давай, помогай! Если Васька и Настя засядут с малышами, мы ещё непонятно сколько будем горбатиться – ипотеку выплачивать, да и на ремонт надо собирать, там же будут бетонные коробки, сама понимаешь… Уехать туда без ремонта мы не сможем.
Наташа понимала. Она вообще оказалась понимающая.
– Мы тоже тебя не обидим – няня стоит непомерных денег, так что ты берёшь на себя детей, а мы тебе будем за это платить. Только не очень много… Скинемся с братом тысяч по двадцать пять, получится пятьдесят в месяц. Двадцать из них – твой вклад в квартплату и питание, а тридцать будем класть тебе на счёт! Да и потом – это, во-первых, твои племянники, а во-вторых, – твой профиль, ты ж в педагогическом! Как раз пошла на учителя младших классов и у тебя уже будет бесценная практика!
Наташа подумала, посоветовалась с родителями, целиком и полностью поддержавшими гениальную идею близнецов, и…
Практически полностью стала героиней мема. Особенно весело стало сейчас, когда белокурым и голубоглазым близняшкам Артёму и Антону исполнилось по шесть лет, рыжему Тимофею – пять с половиной, а его сестрице Арине – четыре с половиной.
Видимо, все вышеперечисленные дети характерами пошли в своих крайне шебутных в ранней юности отцов, так что от них стонали все группы несчастного детского сада, где они пребывали, пока Наташа была на занятиях в институте.
Потом она неслась со всех ног забирать племянников, потому что, если их оставить до вечера, не факт, что на следующий день детский сад будет на месте, а не эвакуируется куда-нибудь в Заполярье…
Когда именно Наташа училась, было великой загадкой для её родных, потому что весь день она крутилась с племянниками, но и сессии сдавала на отлично.
Но да… педагогическая практика у неё была потрясающая! Видимо, это чувствовалось, потому что, стоило Наташе вывести свою великолепную четвёрку во двор, вокруг моментально собиралась разновозрастная толпишка детей, которые не отлипали от неё, пока она придумывала племянникам игры и занятия.
Разумеется, через несколько минут все играли уже вместе, и вокруг Наташи постоянно клубился рой детворы.
– Наташенька, а ты не хочешь у нас няней подработать? – регулярно справлялась то одна, то другая родительница, понаблюдав за тем, как Наташа управляется со всем этим броуновским движением детомолекул.
– Нет-нет, что вы! Я с племянниками!
– Ну, у них же есть свои родители! – возражали ей. – Хотя бы на выходных они же могут заняться с детьми, ты и так с ними всё время.
Да, на выходных Наташа иногда поднимала вопрос о том, что ей бы собой заняться, но в последнее время этот вопрос, так неуместно поднятый, всё чаще падал сам по себе. Временами просто в обморок.
– Наташ, ну как ты не понимаешь? Мы же устаём до полусмерти! Мы съездим на выходные на базу, побудешь тут, ладно? – отвечали братья, которые и правда уматывались ужасно.
Нет, Наташа племянников искренне любила, но всё чаще задавала себе вопрос: а что будет дальше?
– Я даже к морю не могу поехать… Хотя мама в прошлом году и приглашала. А что в прошлом, что в этом поехали братья по очереди. Сначала Димка с Настей, Артёмом и Антошкой, а я была с оставшейся парочкой, а потом – Рома с Василисой, Тимкой и Ариной, а я оставалась с младшими близняшками. Нет, я понимаю, что родители там работают, но я же могла бы там со всеми детьми побыть… – недоумевала тогда Наташа.
Правда, мама ей всё объяснила:
– Наташенька, с четырьмя ни в коем случае! Это же ужас какой-то! Они даже вдвоём ухитряются всё перевернуть вверх дном. Квартирантов пугают… я даже не знаю, какая парочка хуже! Каких квартирантов? Ну, как каких? Мы с отцом полдома отделили и сдаём комнаты – а как бы мы иначе твоим братьям помогали?
Объяснение было принято, но остался от него какой-то мутноватый осадок…
Осадок этот, как и положено подобным явлениям, опустился куда-то глубоко, устроился там, освоился, а потом вдруг взметнулся, закрутился, превратившись в целый камнепад родственного скандала, поднятого из-за сущей ерунды – из-за крошечного, истошно пищащего чёрного котёнка, которого Наташа нашла во дворе и принесла домой.
Глава 2. «Я не могу» бывают разными
Тонкий, пронзительный писк она услышала, когда возвращалась из института. Остановилась, словно в стенку врезалась – померещилось, что плачет ребёнок. Потом, чуть прислушавшись, уловила отчётливое «миаууу», правда, очень тонкое и крайне жалобное.
– Нет, не ребёнок, – выдохнула она, но тут же поправилась. – Ребёнок, только кошачий.
Почему-то уйти не получилось – ноги сами понесли её в кусты, откуда раздавался писк.
Котёнок сидел там, чёрный-пречёрный, очень тощий, с тонкой шёрсткой, почему-то слипшейся на правом боку, он разевал ротишко и кричал изо всех сил, правда, было понятно, что сил-то осталось не очень много – пронзительный мяв то и дело срывался.
Увидев, что кто-то развёл ветки кустов, котёнок поднял голову, уставился на Наташу серовато-голубыми глазами и замолчал.
– Я не могу, – сказала ему Наташа. – У нас в квартире всех очень много. А ещё четверо детей. Я не могу, понимаешь?
Нет, ничего не понимал этот детёныш, кроме того, что его почему-то оторвали от мамы, куда-то унесли и оставили одного. Он весь день метался, пытаясь найти хоть кого-то, кто его покормит и согреет, но никто не останавливался, он упал в лужу и промок, а мамы, которая бы вылизала его бочок и утешила, рядом не было.
В кусты он забился от здоровенной вороны.
Нет, он и не знал, что они опасны, поэтому смело потопал к странному существу, но оно громко заорало и начало, странно топая когтистыми лапами, бочком приближаться к потенциальному обеду.
На этом история котёнка могла бы и закончиться. Но ему повезло – ворона была не очень голодна, поэтому выпад сделала небрежно и промазала. А дичь, вдруг уразумев, что это существо для него страшное, развила неожиданную прыть и со всех ног забилась в густые кусты. Ворона и не думала оставлять обед, зачем же? Она попыталась было достать чернявую мелочь, но не вышло, тогда она уселась на нижней ветке дерева и стала ждать – всё равно выйдет, деваться-то ему некуда.
Правда, ворона, при всём её бесспорном уме, не смогла предугадать появление какой-то двуногой, которая полезла в эти кусты. Впрочем, ворона и не расстроилась:
– Всё ррравно не заберрёт! Никому он не нужен, кррроме меня! – рассуждала она.
А котёнок, ещё так мало видевший и понимающий в жизни, рванул к Наташе изо всех сил, споткнулся, запутавшись в лапах, упал и прикатился прямо к её ноге.
– Я не могу… – выдохнула Наташа, уже наклоняясь и не обращая никакого внимания на возмущённое «каааррр» разочарованной вороны. Начала-то говорить одно, а закончила совсем иначе:
– Я не могу его оставить! – вырвалось у Наташи. – Ну, просто… не могу!
В результате котёнок, подхваченный с земли и бережно укутанный в недавно презентованный невесткой Настей шёлковый шарфик, был помещён за отворот Наташиной куртки и дальше отправился уже вместе с ней.
Странное это ощущение, когда у тебя за пазухой что-то дышит. Правда, слабо – можно сказать, едва дышит от ужаса, что ты сейчас передумаешь и выкинешь его обратно в тот страшный мир, который там, за пределами тепла, приятного нерезкого запаха и стука твоего сердца.
– Не бойся! – сказала котёнку Наташа, аж глаза прикрывшая от осознания, что сейчас будет… нет, ну ладно, не сейчас, но очень скоро! – Я сама боюсь, но вместе мы постараемся справиться!
Рывок в квартиру был стремителен – надо было оставить дома конспекты и мчаться в ветклинику.
– Хорошо хоть она недалеко! – радовалась Наташа, влетая внутрь. – Ой, если очередь, пропала я…
Очереди не было и её быстро приняли, осмотрев детёныша.
– Чистенький, лишая нет, глистогонное мы сейчас дадим, на прививку придёте. К детям? Ну… это смотря какие дети… Может, у них аллергия на котов есть!
– Нет, аллергии нет, – покачала головой Наташа. – Они котов и собак обожают и даже не пугают никогда. Так что все знакомые с животными – наше всё.
– Ну, тогда хорошо. Главное, чтобы они… гм… котёнка не заобожали.
– Неее, это они исключительно с людьми делают, – утешила ветеринара Наташа. – А корм… лоток и всё прочее у вас купить можно? И переносочку бы мне.
– Всё есть в нашем зоомагазине, – обрадовал её ветврач, и уже катастрофически опаздывающая Наташа рванула в зоомагазин.
– Так, корм, переноска, в переноске дитятко, лоток, наполнитель, кошелёк, моя несчастная голова… – ничего не забыла, тогда вперёд, а то там уже детсад, небось, в панике.
Паника действительно присутствовала – Арина так успешно играла на прогулке роль тигра, что слегка укусила новенького мальчика. Мальчик оказался мстительным и решил поколотить вредную хищницу, но не разобрался в расстановке сил и был изловлен объединённым отрядом братьев…
– Наташа, ой, Наташенька, забирайте своих, а то они такое творят! – переживали воспитательницы, растаскивая в разные стороны мстителя, рычащую Арину, всё ещё пребывающую в роли тигрицы, и трёх братьев, пышущих законным возмущением – кто посмел обижать ИХ СЕСТРУ!
– Так… – Наташа и сказала-то это негромко, но почему-то поперхнулась даже наиболее громкая воспитательница. – Немедленно прекратили безобразие!
Безобразию тут же стало стыдно и оно, прекращённое и пристыжённое, по собственному почину ушло стоять в угол, а Наташиным племянникам стыдно не было – они были в своём праве.
Ещё некоторое время понадобилось, чтобы разобраться с правом и прочими сложными вещами, и наконец за Наташей, обвешанной сумками, переноской с притихшим котёнком и племянниками, закрылась калитка детсада.
Вздох облегчения детсадовского коллектива, придавший парусное ускорение Наташиной спине, она решила не замечать.
– Наташ, а это что? – Антон заметил странную сумочку у тёти, заглянул туда и восторженно подпрыгнул – от восторга у него всегда такое бывало.
– Котёнок…
– Нам?
– Нет, мне! – Наташа строго пресекла все попытки выканючить котёнка «нам-нам-нам-нам» и пообещала вообще рассердиться, если они не прекратят так себя вести.
«Вообще рассердиться» – это было серьёзно, так что племянники шли домой строем и старались потише спорить, кто первый будет гладить котика.
– Это не котик, а кошачий ребёнок. Очень маленький! Вы для него огромные и страшные – он никого из нас не знает. Так что пока его никто не трогает. Это всем понятно? Я спрашиваю, это ВСЕ поняли?
Когда тётя была в таком настроении, лучше было не спорить. Поэтому племянники вели себя почти образцово-показательно, в надежде, что Наташа сменит гнев на милость и даст им поиграть с котёнком.
Но вместо этого она попросила каждого из них представить, что было бы, если б они оказались в незнакомом месте, голодные, мокрые и усталые, а их бы хватали и жмякали какие-то незнакомые существа размером… ну, вот с тот дом!
– А говорят, что они непослушные! Им просто объяснить надо как следует! – умилилась Наташа глубоко задумчивому виду племянников, которые время от времени подходили к окну и опасливо косились на дом, указанный тётей.
– Может, и обойдётся… – понадеялась Наташа.
Но, увы и ах, частенько бывает, что детям что-то объяснить гораздо проще и легче, чем взрослым…
Разумеется, братья были против! Невестки, которые кошек любили и втихомолку мечтали о счастливом времени, когда получат наконец-то квартиры и смогут себе позволить завести по коту, сидели тихо и не вмешивались.
– Наташ, ты вообще чем думала? Мы тут на головах друг у друга сидим, а ты кошака припёрла! – возмущался Роман.
– Да и потом, он же может быть больной, лишайный, аллергия может быть у детей! – злился Дима.
– Вот тебе из ветклиники заключение – нет у него лишая и он здоров, глистогонное ему дали, а аллергии у детей нет – сам прекрасно знаешь, они у вашего с Ромкой приятеля с кошками обнимаются только так! И с ночёвкой вы туда ездили, помните? Всё умилялись, как дети нежно с котами общаются.
– Натка, так там же домина в двести метров! Там можно сколько хочешь кошек завести, а у нас? – упёрся Рома. – Нет, не надо его!
И тут Наташа, обычно спокойная как удав, натурально взбеленилась. Нет, может, она и не решилась бы возражать, но за отворотом халатика сжималось крошечное котёночное тельце, уже выстиранное и высушенное, накормленное и почти поверившее в то, что он нашёл свой дом.
– Значит, так… А что это ты распоряжаешься, кого и куда мне надо, а? – она решительно перетянула поясок халата потуже, чтобы котик не выпал, установила руки в бока и хищно прищурилась. – У меня есть моя комната, там я и без тебя разберусь, как мне жить и что делать!
Невестки переглянулись и разумно увели детей каждая в свою комнату – они обе вообще-то к Наташе относились отлично, но ссориться с мужьями тоже не хотелось, так что лучше было предоставить им троим возможность разобраться самостоятельно.
Братья опешили… Вообще-то у Наташки был на редкость неконфликтный характер. Правда, оба отлично помнили, что это не от того, что она терпеливо-бессловесная или слабачка… Нет, в детстве она пару раз так «включалась» – один раз, когда Диму окружила ватага деревенских ребят, решивших проверить городских «каникулярников» на прочность. Брата задержала их бабушка, попросив принести воду из колодца, а Дима улизнул на улицу, нарвавшись за углом на засаду.
Вот тогда-то, когда он уже сжимал кулаки, прикидывая, кто подскочит первым, в стане врагов возник разброд и шатание – на помощь прибыла отважная мелочь-Наташка.
Она что есть силы оттолкнула одного из агрессоров, влетела в полукружье прижимающих Димку к стене и встала перед ним.
– Ну и крутая у тебя защитница, – захохотали деревенские. Один попытался было схватить девчонку за воротник и оттянуть от брата, но тут же завыл, потому как маленькая Наташка преотлично кусалась, а вот разжимать челюсти… нет, не торопилась.
Потом, когда на шум примчался Ромка и они вдвоём сумели уговорить Наталку отцепиться от воющего противника, о драке уже и речи не было. Можно сказать, их приняли как своих – с некоторой опаской и уважением – это ж надо, с такой-то тигрой жить в одном доме!
Братья разумно не стали говорить новым приятелям, что их сестра вообще-то исключительно мирный человек.
Видимо, воспоминание об этом всплыло у обоих, они переглянулись, одинаково пожали плечами, но… Но часто взрослые тормозят гораздо хуже подростков, упорно продолжая конфликт.
– Наташка, ты не права! Это… это пока наш общий дом, и ты должна с нами считаться, – начал Рома. – Ты не имела права приносить это, – кивнул он на кончик чёрного хвоста, втянувшийся за отворот халата, – не спросив у нас!
– Да! И мы бы тебе сразу сказали, что мы против! – включился Дима.
– Да что ты говоришь? А вы оба меня много спрашивали, когда женились, когда детей заводили? А? – прищурилась Наташа.
– Да что ты сравниваешь?
– А что? Скажете, что от кота будет больше сложностей, чем от двух взрослых женщин и четверых детей?
– Да как ты смеешь! – взвился Рома.
– Легко, Ромочка! Это при всём том, что я очень люблю племянников и обеих невесток, но, согласитесь, жизнь в этом доме с появлением каждого из них сильно изменилась! Правда? И меня ни разу никто не спросил, что я об этом думаю!
– Ты какая-то злая последнее время, взвинченная! – осуждающе покачал головой Дима. – Как ты можешь сравнивать наши семьи и твоего подзаборника?
– Злая я потому, что устала! Я дико, отчаянно устала! Не говори мне про вашу работу и усталость, я всё знаю, но у вас хоть выходные есть, а у меня – нет! И к морю вы ездили!
– К морю? Да ты б знала, как мы ездили! – начал было Дима, но осёкся, получив увесистый толчок локтем от брата. – Короче, нам нужно хоть немного передыхать, иначе мы просто подохнем.
– Вот и я уже готова прибыть к тому же состоянию! Я люблю всю четвёрку, но без выходных больше не могу!
– Нат, давай ты пристроишь котёнка, и мы спокойно поговорим, а? – попытался было устроить перемирие Роман. – Ты же раньше и не говорила, что выходные нужны. Ты как-то с ними так легко управляешься! Ни моя тёща, ни Димкина так ими командовать не могут.
– НЕТ! Никуда я его не собираюсь пристраивать! Тем более что он никому и не нужен! И не заговаривай мне зубы! Я буду распоряжаться своей жизнью так, как сочту нужным. Хочу – заведу котёнка, а хочу – ухажёра!
Братья почему-то взволнованно переглянулись и упёрлись как два барана!
– Нет, в этом доме кота не будет! – почти в один голос заявили они. – Мы не разрешаем!
Дальнейшее походило на смесь урагана и парламентских дебатов.
– Нашлись мне разрешатели! – взвилась Наташа.
– Да, в этом доме так и будет! Нам родители велели присматривать за тобой! Не хочешь нас слушать – им позвони, спроси про котёнка.
– Вы что? Упали и хором темечком стукнулись? Мне ДВАДЦАТЬ ЛЕТ! Я уже и без родителей в состоянии решить, возьму я кота или нет! – вконец разошлась Наташа.
– Знаешь, это нечестно – это ведь их квартира. То, что они разделили и оформили её на нас троих в собственность, не делает их посторонними для этого дома. Нет! Ты не можешь делать тут то, что захочешь! – авторитетно решил Дима.
– Да, не в этом доме! – поддержал его Роман, правда, как-то менее уверенно.
– Ах вот как… не в этом доме, значит… Хорошо! Ладно! Как скажете!
Наташа вихрем развернулась и унеслась в свою комнату, захлопнув за собой дверь.
– Эээ, может, мы того… перегнули палку? – шёпотом уточнил Роман у Димы.
– Нее, нормально! Сейчас позлится, позлится, и успокоится. Надо ей объяснить, что некуда нам сейчас кота заводить! Этого можно Серёге пристроить – он как раз в новую квартиру въехал, говорил что-то про котёнка, – просчитал варианты Дима.
– Ну да, наверное, это будет разумнее. Да нам осталось-то всего-ничего. Уже бетонную заливку в квартирах делают. Скоро уже построимся и освободим ей дом. Правда, до этого её дейтствительно надо её хоть немного разгрузить – Васька говорит, что она ещё больше похудела – уматывается с нашими. Но так-то не жаловалась… – пожал плечами Роман.
– Слушай, пошли на балкон поговорим, а? Чего-то мы давно не общались, только скандал и сподобил, – позвал он брата.
– Да ты и сам похудел, эх… ещё бы немного поднажать, – тоскливо пожал плечами Дима, глядя на близнеца, как на зеркальное своё отражение.
Они вышли на балкон, примыкавший к кухне, и уставились вниз, в осенний двор…
– Ты, кстати, не проговорись, что мать с отцом живут в летней кухне, а весь остальной дом сдают – они запретили, ты же помнишь! – напомнил ему Рома. – И да… я так и не понял, почему они так Наташке и не сказали, что мы переписываем на неё свои доли квартиры, как только переезжаем?
– Потому, что нашего повторения не хотят. Ну, типа, раз двое из их троих детей рано женились и детьми обзавелись, даже когда они были рядом, то что может сделать Натка, если узнает, что становится полной и единоличной хозяйкой трёшки? – хмыкнул Дима.
– Нууу, Наталка и разгул как-то не состыкуются, – рассмеялся Роман. – Она правильная девочка.
– Ты ж знаешь, что родители, глядя на нас с тобой, решили Натку воспитывать правильно – грузили её кружками, чтобы она голову поднять не могла – типа, чтобы балду не гоняла, как её братцы, то есть мы с тобой, – он подтолкнул брата плечом. – А когда уехали, извелись оба – боятся, чтобы она только во что-то не вляпалась. В принципе, их очень устраивает то, что Натка занята…
– Ага, как в детстве – головы не поднять. Только присказка уже другая – чтобы с плохой компанией не связалась, чтобы не начала гадость какую-то принимать, чтобы голову ей никто не заморочил, – согласился Дима.
– И коронное: «Чтобы в подоле не принесла!» – хмыкнул Роман. – Да у ней ещё и парня-то нет! А ведь она красавица!
– Вот, видимо, поэтому и боятся. Мы-то с тобой так себе, серединка на половинку и то… оженились да детей завели. А она… прикинь, какая за ней охота пойдёт, если станет понятно, что она в двадцать с хвостиком остаётся собственницей трёшки, да ещё живёт там одна!
– А вот интересно, как они потом-то собираются этот вопрос решать? Ната правильно вообще-то сказала – сама уже в состоянии думать, как ей надо.
– Так мама же всё решила, – стал объяснять брату Дима. – Когда мы въезжаем, оформляем на Наташку квартиру, они прекращают брать отдыхающих, и отец занимается ремонтом дома, а мама приезжает в Москву. Она сказала, что поможет Натусе тут косметически всё подновить, ну, и мы, конечно, поможем, а потом останется тут на какое-то время – присмотрит.
– Ну-ну… сдаётся мне, что она так и не уяснила, что Наташа выросла, – скептически отозвался Роман, который и сам ещё не знал, насколько был прав.
Ни один из братьев не расслышал хлопок входной двери, зато это услышали вездесущие младшие близнецы.
– Мам! А куда Наташа ушла? И котёночка забрала, и сумку большую на колёсах! И даже его лоток и корм, – затеребили мальчишки светловолосую Анастасию, которая в кресло села, да там и уснула…
