Czytaj książkę: «Дом моего детства»

Czcionka:

ISBN 978-5-0055-2310-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор книги Ольга Сародой (Дорофеевская) учитель музыки общеобразовательной школы. Родилась в г. Шенкурск Архангельской области в 1955 г. Она человек, любящий свою родину всей душой и пишущий от чистого сердца нежные слова о ней.

Член Российского союза писателей. Номинант различных премий сайта «Стихи. ру», а также имеет публикации стихов в альманахах сайта «Стихи. ру», в «Антологии русской поэзии» за 2020 год, в газете «Важский край», в сборнике «Владимирские посиделки», в коллективном сборнике стихов «Нашей Победе 76» издательства «Ридеро» за 2021 год, в сборнике Библиотека современной поэзии «Краски жизни» за 2021 год, в альманахе «Стихи» от РСП – 2020 год.

Стихи, стихи, как песня льются.
У них мелодия своя,
Стихи – они душой поются,
Быть может, лучше соловья.
Они летят, как чайки в море,
Сопровождая корабли,
Тревожа в радости и в горе,
Вблизи от дома и вдали!
Они созвучны птичьим пеньям,
Симфонии морских глубин,
(Строка идёт от потрясений),
И ты не чувствуешь их плена
Ты в них, и с ними ты един!
Поэзия – из слов искусство
Воображенья, чувств полёт,
Её сопровождает Муза,
В стихи – «божественное» льёт!
Пришла пора для поздравлений —
Из рифм поднимем сей бокал…
Журчаньем слов поэт наш – гений,
И крепок строф его кинжал!
В служенье Матушке России,
Поэзия всегда сильна,
В ней чары бродят колдовские,
Во все века и времена.
04.03.2020

Крылатые качели

Люблю я всё, что дышит мамой

Люблю я всё, что дышит мамой,
Люблю до светлых слёз в глазах,
Люблю с той искренностью самой,
С какой она любила нас.
Люблю наш домик тихий, скромный,
Мосточков старых скрип и стон,
Люблю шумливый парк огромный,
Кукушку слушать перед сном!
И всё так люблю – красиво,
Всё это мама, мать – Страна,
Да потому, что мать Россия,
У нас у всех она одна!

1972

Утро брезжит неяркой лампадой

Памяти моего детства

Утро брезжит неяркой лампадой,
Трактора завздыхали вдали.
Жизнь колотит за каждой оградой,
Дышит каждый комочек земли.

И будильник, устав от чего-то,
Вспомнив службу, опять зазвонит —
«Что ж вы спите, пора на работу»
И, охрипнув, на день замолчит.

Под «ворчанье» затопится печка,
Звякнет таз, зазвенит кочерга,
Встанет мать, ни сказав, ни словечка,
И уйдёт за водой как всегда.

В кухне тихо отец суетится,
Что-то чистит, в кастрюли кладёт,
Вот уже и картошка дымится,
И на чайнике крышка поёт.

Я лишь глаз «втихаря» приоткрою,
Притворюсь, будто сплю, повернусь,
В животе что-то ноет и ноет,
Скоро ль завтрак, никак не дождусь!

Нос «щекочется» запахом блинным,
Так и хочется прыгнуть к столу…
По тропинке ступаю недлинной,
Первый лучик я солнца ловлю!!!

1977г.
(Последние 2 строчки написаны много лет спустя)

Родина. Детство

«О, ночь! Я пленница твоя…»

О, ночь! Я пленница твоя,
Мне нет покоя до рассвета,
Мне снятся милые края,
Среди лесов мой Шенкурск, где-то.

Волны на Ваге тихий плеск,
Собачий лай, мычанье, ржанье,
Да солнца, восходящий блеск,
Да песни мягкое звучанье.

Костры в ночи среди лугов,
Коней «гордливых» силуэты,
Глухие зовы пастухов,
Ребячий смех, костром согретый.

Хмелящий запах буйных трав,
И шелест ив, в напев рассказу.
А, ты, лицом в цветы упав
Пьёшь вдохом их всю прелесть сразу.

Вот так бы обнял весь свой край,
Вдохнул в себя его прохладу…
Душой играет светлый май!
И вновь кричу я в ночь: «не надо,

Не надо слышь, не уходи,
Дай вновь уснуть, дай вновь забыться,
Прильнуть к лесной, земной груди,
Росой родных лугов умыться».

Но снова брезжит свет в окне,
Бьёт солнца луч какой-то бледный,
Так это живо всё во мне,
Хотя исчез мой сон заветный.

1978г

«Погляжу на дом наш издали…»

В память о родном доме, где прошло детство

Погляжу на дом наш издали,
На окошечки, что серенькими стали,
На цветы, что нынче отцвели,
И на трубы, что курить устали.

На забор облезлый, голубой,
На мосточки, поседевшие с годами,
И себя я вижу уж другой,
Но живу любимыми местами.

И кивает мне рябина головой,
Руки тянут русые берёзы,
Вьюга в избу просится зимой,
Да тревожат ночью летней грозы.

Пусть старею вместе с ними я,
Пусть душа, любя, светлеет,
Пусть природа эта и земля,
На висках моих сединами густеет.

1974г.

«мосточки» – деревянные тротуары в Архангельской области.

Родина

(песня)

Родина моя – Россия…
В поле с рожью, васильки.
Как глаза – озёра сини,
Русы косы – рек пески.

На рябине гроздья ягод,
Будто алая заря,
Быль и сказка ходят рядом,
Вдоль известного ручья.

Рокот ивушек весёлых,
Острый хват «шипечника»,
Здесь росой лучатся долы,
Вздох горячий у песка!

Аромат медовых пасек,
Опьяняет средь полей.
Взгляд – как реки твои ясен,
Чист родник в тиши елей.

А берёз прикосновенья —
Руки матушки моей.
Здесь в печальные мгновенья,
Утешает соловей.
Припев:
Русь – Россия наполнена
Соком – силой берёз,
И отвагой исполнена,
Не боишься ты гроз.

Июнь 1976.
(припев был дописан спустя много лет, на это стих. есть песня).

Русская масленица

Давит небо и хмурится,
Злость выливая в снег,
Солнце ехидно жмурится,
Глядя на этот век!
Льды не уходят мирно,
Ломят и крушат гранит,
Только подснежник смирно
Под снегом тающим спит!
И что-то с силой колотит,
И ломится в душу гремя,
Проснись, ведь зима уходит,
До пены задрав коня!
И выйди на площадь базарную,
Под тройки лихой перезвон,
И под струну гитарную
Рявкни: « Прощай» – в микрофон.
Толпа загудит, запенится,
За русским толкаясь блином,
И что-то, как будто изменится
За общим прощальным столом!
Толкает мамку мальчонка:
«Пойдём на лошадку, пойдём!»
Раз празднуешь, празднуй со звоном,
Чтоб каждый был весел в нём!
Не бойся щекУ зарумянить,
Под тлеющий холод зимы,
Зима всё равно переманит
В борьбе озорной кутерьмы!
И мчись, кувыркаясь от смеха,
С последней горы ледяной,
А смокнешь, ну, что ж, не помеха,
Прощаться с весёлой зимой.
Весна в сарафане атласном
Танцуя, веснянку поёт,
Гармонь заливается страстно,
А шут свою очередь ждёт.
И топчется суетливо,
И корчась, толкает весну,
«Попела – гуляй счастливо,
Дай мне отплясать под струну!»
А публика давится смехом,
Заботы на час отложив,
И тысячным вторит эхом,
Артисту, про всё позабыв!

1973г.

По стрелам сказочных дорог

Зовёт меня к себе и манит
Неведомый простор лугов,
Увядшей, грустно-цветной ланью
Влечёт в прохладу сладких снов.

Чела дотрагиваясь дивно
Велит душе напеть покой.
Иду по зову… всё пустынно
Средь глади этой вековой.

Лишь чудный голос где-то вторит,
Звеня о счастье и весне,
И втайне мне сей мир отворит,
В туманной сей голубизне.

И сладко сердцу, и сонливо,
Душе уютно без тревог.
Иду легко, неторопливо,
По стрелам сказочных дорог.

1974г.

Бьёт бронзой солнце…

Бьёт бронзой солнце по лицу незагорелому,
Плывёт туман по небу облаков.
Но что, же надо сердцу задубелому,
Как хочется понять его без слов.

Шмели трепещут воздух рыжим бархатом,
Мурлычет кот, устроившись в тени,
А клевер на лугу, как в клетке шахматы,
На место ставит бледные огни.

И в душный этот полдень суетливый,
Мне хочется синь детства ворошить,
Как будто за плечом твой взгляд пытливый,
Решил к воспоминаниям пришить.

Идут часы, и сумерки касаются.
Прохладною ладонью плеч моих.
И вновь и вновь в сознанье возвращаются
Минуты наших встреч и слов твоих.

И снова парк унылый и запущенный,
В глазах луна влюблённая плывёт,
И милый взгляд твой, на меня опущенный…
А время, как река, бежит вперёд.

Восходы были, и закаты плакали,
Дождями разливая нас с тобой,
В душе – размытые любви каракули,
В тумане встречи наши за спиной.

1974г.

Гадание по ромашке

Не хмурь же брови, не вздыхай так тяжко,
В улыбке светлой губы расплещи,
И не гадай по солнечной ромашке,
И счастия так глупо не ищи.

Смелей подруга, не теряй надежды,
Найдётся счастье, сверкнёт и для тебя,
Увидишь, постучится, в дверь, как прежде,
В руках платок смущённо теребя.

1974г.

Да, почему ж, меня весёлою считают!?

Да почему ж, меня весёлою считают,
Как прежде просят все: «Развесели!»
Их хулиганская подвижность удивляет,
А мне так больно, хоть к чертям всех с краю шли.
И пусть весь день я глупо улыбаюсь,
Пою, пляшу, смеюсь до хрипоты,
Никто не знает, как я ночью маюсь,
Как целый день ждёт сердце темноты!
Никто не видит, что смеюсь сквозь слёзы,
Никто не верит, что болит душа,
Не знают, что все здешние берёзы,
Со мной рассвет встречают не спеша.
И лишь как выйду в сумерках до Ваги,
Вздохну и брошусь грудью на песок,
Заплачут волны, опьянев от влаги,
И вновь сожмутся, как в тоске цветок.
Сосна нагнувшись, что-то тихо скрипнет,
Затронет лапой волосы слегка,
И кажется, как я от боли всхлипнет,
Слезу смолистую развесив до песка.
Но, мир людей не тот, что мир природы,
Он больше дышит гадостью и злом,
Средь них одна дели свои невзгоды,
Лишь кто-то с радостью «схихикнет» за углом.
Я горсть земли дрожащею рукою,
Перед собой, как сердце подниму,
И над любимой, грустною рекою,
Досаду молча и печаль уйму.

1973г.

Любви посвящаю

Я слышу те цыганские напевы,
Я слышу звук струны и голос твой,
И в вечер под балконами у вербы,
Я вижу ясно образ твой живой!
Я плачу, наши встречи вспоминая,
И каждый день в одном тебе клянусь,
Я без твоей судьбы, своей не зная,
Домой уже, нет больше не вернусь.
Зачем есть смерть, зачем она безжалостно,
Навек тебя с собою увела,
Зачем тебя забыть лишь самой малостью,
Она ещё при жизни не дала.
Я плачу, я страдаю над гитарою,
Но, струны мёртвые мне больше не поют,
И руки нежные не тянутся за чарою,
И губы милые теперь уже не пьют.
Зачем ты умер, я умру с тобою,
Мы друг без друга не умели жить,
Я оставаться не хочу земною,
Я навсегда хочу с тобою быть…

Май 1975.

Я б снова стала ждать любви творенной

Глухие взрывы мечутся в груди,
Сердечной дробью тишину пронзая,
Надежды нет, но что-то просит: «жди»,
А я устала, всё же ожидая.
Захлещет ливень, заливая свет,
То вновь в награду солнце улыбнётся,
И вдруг меж этой суетни и бед,
Цветок, тычинки высунув, проснётся.
И снова ливень жмёт его к земле,
Сквозь грохот, снова луч его ласкает,
И в странном для него добре и зле,
Он всё же головы не опускает.
Но, где, же мне взять силы для борьбы,
Меж одиночеством и гарью ожиданья!?
Да нет, я не хочу другой судьбы,
Любви к тебе из сердца – нет изгнанья!
Люблю тебя и в этом вся беда,
Да впрочем, не беда, скорее счастье,
Наверно, ждать, могла б тебя всегда,
И в дождь и в солнце, радость и ненастье!
Хоть раз бы ты сейчас сошёл ко мне,
И хлад пронизал молнией мгновенной,
Чуть-чуть растеплил горечь на огне,
Я б снов стала ждать любви творенной.

Июнь 1976г.

Горечь

(на музыку А. Городецкого Атланты)

Когда на сердце тяжесть, и холодно в груди,
Иди на берег Ваги, пожалуйста, иди,
Там, на сосне упавшей усевшись, вдаль смотри,
И для души уставшей, кури себе, кури.

И ничего не надо ни ласки, ни тепла,
Душевная досада прошла, уже прошла,
Но, что-то «тяжко» дышит, но что-то не молчит,
Оно сквозь слёзы дышит, оно ещё стучит!

1974г.

Отчаяние

Полдень, ливнем холодным облитый,
Просит травы подняться опять,
А котёнок, к забору прибитый,
В страхе плачет, не в силах бежать!

Мокрый весь и озябший и грязный,
Впил глазенки в идущих людей,
Подбери мол, ведь я не заразный,
Сунь к себе под пиджак и согрей.

Но, какое там, плюнут, откинут,
Посмеются и мимо пройдут,
И не жаль никому «животину»,
Боль чужую они не поймут.

Пожалейте вы этот комочек,
Он наш меньший, но всё – таки брат,
Так грустны предыдущие строчки…
Но, воистину – было всё так!!!

1976г. (последние строки написаны намного позже)

Одинёшенька одна

Над водою одиноко,
Ива «стряхиват» слезу,
В омут смотрится глубоко,
Гонит из сердца грозу.

И чела не поднимая,
Грудью вздрагивает вся,
Боль, досаду унимая,
По реке печаль неся.

В капле горькой утешенья
Луч весёлый не звенит,
В тихой заводи теченье
Брег не пенит, не бурлит.

И тоска, как в тине вязкой,
Давит ивушку и жмёт,
Не утешит сердца лаской,
И надеждой не ожжет.

И стоит, согнувшись в горе,
Одинешенька – одна,
А пред ней страданий море,
Да отчаяния волна.

Кто бы к ней нагнулся рядом,
Тронул нежно за плечо,
И открытым, скромным взглядом
Грусть расплавил, как лучом,

Руку сильную предлОжил,
Распрямил девичий стан,
И навек конец полОжил
Тропке в подлость и обман.

1976г.

Теряя молодости дорогие годы

Сжимает что-то душу вновь и вновь,
И душат слёзы в непонятном жАре,
Не знаю, может это и любовь,
А может злоба плещет в пьяной «сваре?»

И не понятно даже для себя —
Что эта жажда, и тоска, и слёзы…
А сердце ждёт по-прежнему тебя.
Под именем твоим идут в нём грозы.

Но ты не слышишь мой душевный плач,
А сердце рвётся, ищет, верить хочет!
Застынет вдруг и снова ждёт удач,
То от бессилья плачет и хохочет!

Сильны так чувства, но момент… удар,
В лавине раскалённых превращений,
Меня замучил непонятный жар,
Тоска по встрече, жажда ощущений!

То холод вдруг сожмёт, застынет кровь,
И сумасшедший смех в тиши взорвётся,
В бреду зашепчут губы что-то вновь,
И взор потухший слабо улыбнётся.

Но, хлынет утро, растолкает шок,
Душа проснётся, позабыв невзгоды,
Войдёт в бурлящий жизненный поток,
Теряя молодости дорогие годы!

06.06.1976.

*Свара – раздор, ссора.

Забыть любовь

Зачем же эти волосы волнистые,
Зачем же эти губы и глаза,
То плутоватые, то иссиня – искристые,
Во мне остались, как в ночи гроза.

Зачем, зачем же ты меня оставил…
(Поверил в ожидание цветок,)
Капканы для души моей расставил,
Оставив в сердце нежный свой ожег!

Но, я люблю, люблю тебя как прежде,
Не потерять любви душе моей.
Весна, и снова тает переснежье,
Крича проталиной: «ты будь мудрей».

Но, разве мудрость, мне любовь заменит,
И сердце ласкою вновь обожжет?!
А жизнь, она с годами всё расценит,
И, может счастием в душе скользнет.

1977—2019.