Czytaj książkę: «Мне нужно твое «да»»

Czcionka:

Глава 1

Топот ног сестры Ефимия услышала задолго до того, как Анна стремительно ворвалась в дом, едва не опрокинув ведро с водой. Старшая из девиц Брок с укором посмотрела на нее и, подоткнув юбку, продолжила мыть пол. Безусловно, это не дворянское занятие, а Броки как-никак бароны, но в некоторых случаях черную работу приходится делать самим. Особенно если отныне вы бедны, у служанки выходной, а ты принесла на ногах землю из сада. Не так уж это и сложно – наклониться и убрать за собой. После смазать кожу смесью меда и топленого курдючного жира. Тогда руки останутся гладкими, что бы там ни ворчала матушка.

Анна приплясывала на месте, явно пытаясь привлечь внимание сестры. Пришлось поднять голову.

– Ну?

– Я стану императрицей! – без предисловия выпалила девушка.

Ефимия опешила, даже тряпку отложила.

– С чего вдруг?

– Вот!

Анна с гордостью протянула конверт. Ефимии не доводилось видеть такие с двенадцати лет, когда они жили в столице и держали целый штат прислуги. Белоснежная плотная бумага, тисненый герб Рдожа. Внутри выведенное аккуратным писарским почерком приглашение явиться на некий отбор и факсимиле Его Императорского Величества Вардена Имериза. Имя получателя не значилось, но по какой-то причине Анна решила, будто письмо адресовано ей.

– Ничего не понимаю!

Ефимия, качая головой, вернула конверт сестре.

– Ну ты темная! – закатила глаза Анна и закружилась по прихожей. – Неужели ты ничего не слышала об императорском отборе?

– Нет, – честно призналась девушка.

Как-то не до того было. То надо съездить к ростовщику, заложить очередные драгоценности, то договориться о починке забора. Это Анна порхает. Мать ее избаловала. Может, чувствовала вину за то, что лишила младшенькую беспечного детства? Она была совсем крохой, когда все случилось.

Анна тяжко вздохнула и, встав в позу, подсмотренную на представлении бродячего театра: чуть выставив вперед ногу и запрокинув голову – пояснила:

– Ну как же, Эффи, по указу императора сделали списки всех незамужних девиц и разослали приглашения. И вот двадцатого числа я должна явиться на заседание отборочной комиссии графства. Без обид, сестренка, но ты не подходишь. В приглашении четко сказано: до двадцати одного года. Там будет еще три сотни девиц, – беспечно добавила девушка, – но это сущие пустяки! Я выиграю.

Ефимия придирчиво осмотрела младшую сестру: вдруг действительно выиграет? Возраст подходящий – шестнадцать, кукольная внешность, которая так нравилась мужчинам: чуть тронутая румянцем кожа, шоколадные локоны, невинное личико, кармин-ные губы. Если в комиссии собрались не старые хрычи и взяточники, оценят. Насчет себя Ефимия не расстраивалась. В императрицы она не метила, излишним тщеславием тоже не страдала.

– Что там у тебя, Анна?

Привлеченная голосами, в прихожую вышла Мелания Брок с пачкой бумаг в руках – до возвращения дочери она вместе с золовкой проверяла счета. Сестра мужа маячила у нее за спиной.

Анна с гордостью протянула матери приглашение.

– Неожиданно! – пробежав бумагу глазами, покачала головой Мелания.

– Ты не рада? – состроила кислую мину девушка.

Ефимия только вздохнула. Совсем ребенок! Хотя такие уловки работали, вот и мать поспешила успокоить дочь, погладила по голове.

– Ну что ты, милая, конечно, я рада и не сомневаюсь, что святая Эрнестина, твоя небесная покровительница, направит руку выборщика к карточке с твоим именем. Я о другом. Странно, что император надумал жениться. Вдобавок не на очередной принцессе и через столько лет! Я полагала, он сохранит верность памяти невесты. Представляешь, – обернулась она к золовке, – нашу Анну вызвали на императорский свадебный отбор.

– Этого следовало ожидать! – фыркнула Анжела. Напрасно Анна ждала поздравлений, тетушка всегда была скупа на эмоции. – Стране нужны наследники. Выбирать среди своих разумно: избежишь ссоры с соседями. Всегда найдутся недовольные, начнут требовать, чтобы предпочтение отдали их кандидатуре. Так и до войны недалеко.

– Но ведь принцесса Марианна забрала сердце императора, – не унималась Мелания. – Помнишь, мы целый год носили траур.

– Ты слишком романтична! – покачала головой золовка. – Императору скоро сорок, тут не до любви, особенно к покойницам. Не бастарду же трон оставлять! Их у Вардена хватает, но толку? Не удивлюсь, если мать попросила императора взяться за ум. Ее величество Алисия крайне практичная, приземленная особа, она всегда мне нравилась. Помнится, когда я…

Анжела не договорила. Ефимия догадывалась: речь об одном из эпизодов далекого прошлого, когда тетка входила в свиту тогда еще не вдовой императрицы. Не повезло ей! Если бы Анжела успела выйти замуж, пила бы сейчас чай или кофе в одной из великосветских гостиных. Но ее покойный отец искал идеального зятя, не желал мириться с любыми недостатками. В итоге к Анжеле перестали свататься, и она превратилась в компаньонку супруги брата.

– Ты права. Сорок – опасный возраст, лучше встретить его женатым.

Золовка хмыкнула. Конечно она права! Собственно, как всегда. Без нее Мелания давно бы пошла по миру. Доверять любому встречному, не считать денег – долго бы она прожила при таком подходе на скромную ренту?

– Смотрите, я императрица!

Анна собрала волосы в импровизированную ко-рону и закружилась по комнате. Даже Анжела растаяла, улыбнулась. Все принялись активно обсуждать предстоящий отбор, только Ефимия осталась в стороне. Откинув на спину косу цвета воронова крыла, она вернулась к прерванному занятию. Ей не терпелось закончить, чтобы открыть привезенный с воскресной ярмарки роман. Он продавался с хорошей скидкой, только поэтому Ефимия позволила себе его купить.

– Эффи, съездишь с ней? Да брось ты эту тряпку! – в сердцах добавила Мелания. – Не уподобляйся крестьянкам, вернется Труди и все сделает. Хватит того, что мы вынуждены на зиму закатывать варенье!

Девушка горько усмехнулась. Мать светилась так, будто помолвка Анны и императора – дело решенное. Между тем ей только предстояло бороться за право попасть во дворец.

– Кстати, тот молодой человек до сих пор к тебе ходит? – деловито поинтересовалась Мелания.

– О ком ты?

Вроде за Ефимией не водилось поклонников. Во всяком случае, с серьезными намерениями.

– Управляющий графини Малжбетен. Понимаю, он неподходящая партия, но лучше так, чем старой девой.

«Молодой человек»! Да он старше императора, к тому же лысый. Но мать напомнила о неприглядной истине: Ефимии почти двадцать четыре. Еще пара лет – и даже ясные, яркие, как сапфиры, глаза не спасут. Девичий век короток, а мужчины крайне разборчивы.

– Бывает иногда, – пожала плечами девушка.

Возраст возрастом, но выходить за Льюиса Бара она не собиралась.

– То букетик, то корзину яблок принесет, – охотно продолжила за нее тетка. – Ты не дурочка, Эффи, сама понимаешь…

– Понимаю – что? – громче, чем следовало, огрызнулась Ефимия и в сердцах кинула тряпку на пол.

– Что мы не в том положении, чтобы разбрасываться женихами, – поддакнула золовке Мелания.

Какой же упрямой уродилась дочь! Баронесса пробовала сговорить ее за мелкого джентри и за младшего сына окружного судьи, но все без толку. Ефимия упорно твердила «нет». В итоге из потенциальных женихов остался только Льюис Бар. Пусть он из второго сословия, зато закончил частную школу в Хайте, главном городе графства, и целый курс проучился на факультете права. Состояние у Льюиса тоже имелось, не ахти, но они с Ефимией могли бы держать прислугу, раз или два в год ездить в театр и завести приличный выезд. Только старшая дочь во всем пошла в отца, даже ростом, слишком высоким для девушки. Какое счастье, что Анна другая! Однако Мелания надеялась, голос разума в Ефимии возобладает, и она не повторит ошибок отца.

– Я и не разбрасываюсь, просто ищу равного.

– Милая, – попыталась урезонить ее мать, – ты больше не дочь победоносного генерала Брока, пора умерить притязания.

– Отчего же, мама, я все помню, – сухо отозвалась Ефимия и оправила юбку. – Но даже в нынешнем положении сохранила крупицу гордости. Хорошо, я съезжу с Анной в город, заодно зайду к модистке. Нижнее белье сестры никуда не годится, если вы прочите ее в невесты императору, придется раскошелиться.

– А как же господин Бар? Ты так ему нравишься.

– Нет, и даже не проси.

Анжела положила руку на плечо невестки. Мол, успокойся, не трогай ее пока.

– Все образуется! – шепнула она Мелании и громко, вернувшись к первоначальной теме разговора, заметила: – Боюсь, одним бельем Анна не отделается, потребуются платья, минимум два. Эффи, заложишь мой гранатовый браслет.

Девушка кивнула. Все четверо понимали: украшение они больше не увидят.

– Возьми, что сочтешь нужным, из моего тайника, – добавила Мелания. – Не поскупись, но и не переплати.

Анна унеслась наверх, в общую спальню сестер. Наверное, вертится сейчас перед зеркалом, играет в императрицу. Порой Ефимия ей завидовала. Вот бы стать такой же беспечной! Только она не могла. Двенадцать лет назад жизнь разделилась на до и после, ровно пополам. Ефимия даже не знала, где похоронили отца и братьев. Все же девушке повезло, что она была ребенком, иначе не отделалась бы домашним арестом.

Мелания и Анжела шептались в гостиной. Ефимия не придала этому особого значения. Вылив воду, она занялась цветами – чтобы как-то оживить их скромное жилище, девушка составляла букеты и украшала ими комнаты.

– Эффи, – донесся до нее голос матери, – твое коричневое платье чистое?

Речь шла о муслиновом кофейном платье в мелкий белый горошек.

– Да, – задумавшись, отозвалась девушка, продолжая ловко орудовать ножом на кухне – нужно подрезать и подровнять стебли.

Она ожидала, мать еще что-нибудь скажет, но та промолчала. Наверное, они с тетей хотели, чтобы во время поездки в Хайт обе сестры выглядели презентабельно. Хорошо, Ефимия наденет коричневое платье, ей несложно, заодно представится случай достать из сундука перчатки. В последний раз девушка натягивала их почти год назад, когда графиня любезно пригласила их на пикник.

Ну вот, букет для гостиной готов.

Ефимия с гордостью осмотрела свое творение. После того как они перебрались в графство Орой, она увлеклась цветами и, по словам многих, обустроила чуть ли не самый лучший в округе камерный садик. Ничего особенного – пара кустов роз, пионы, мечтательные ирисы у пруда, откуда они черпали воду, и местные многолетники. Подхватив букет, девушка направилась в гостиную, чтобы поставить цветы в вазу. Тетя и матушка все еще что-то воодушевленно обсуждали. Ефимия нахмурилась, замерла на пороге, услышав обрывок фразы Анжелы:

– …после ужина оставим их наедине.

Кого они намерены пригласить, кого и с кем оставить?

Девушка стремительно вошла в комнату, заставив заговорщиц замолчать. Судя по тому, как они дружно отвели глаза, обсуждали Ефимию.

– Мы ждем гостей? – беззаботно поинтересовалась девушка и расправила тяжелые шапки пионов. Они идеально гармонировали с потускневшими золотистыми обоями. – Не думаю, что это хорошая идея. Труди вернется только к вечеру.

– Как раз управится, – возразила Анжела. Она решила взять судьбу племянницы в свои руки. – Ничего особенного, так, посиделки в кругу друзей.

Ефимия насторожилась и потребовала:

– А ну-ка назовите имя гостя!

– Фи, где твои манеры, Эффи! – скривилась тетка. – Надеюсь, завтра вечером ты будешь куда любезнее.

Выходит, не сегодня, а завтра. Явно пригласят очередного жениха, того самого управляющего. Но это уже слишком! Ефимия с громким стуком поставила вазу на столик и, подбоченившись, обернулась к Анжеле.

– Что вы пообещали господину Бару?

– Ничего, – вмешалась в разговор Мелания. Ее невинному взгляду позавидовал бы ребенок. – Мы просто подумали, вам нужно лучше узнать друг друга.

– Насколько лучше? – усмехнулась девушка и предупредила: – Если он сделает предложение, я отвечу отказом.

– Глупая девчонка! – вспыхнула Анжела. От возмущения ее лицо пошло пятнами. – Ты собралась вечно камнем висеть у матери на шее? Хоть раз бы полюбопытствовала, во сколько нам обходится дом, Труди, содержание вас с Анной!

– Перестань, Анжела! – попыталась урезонить ее невестка. – Девочки нам не в тягость.

– Сама перестань, Мелания! – отмахнулась золовка и, нервно заламывая руки, прошлась по комнате. – Ефимии двадцать три, двадцать три, понимаешь! Анна юна и свежа, ее мы пристроим. Вдруг карта отбора сыграет? Словом, за нее я спокойна, под старость без дома и денег не останется, но Эффи… Ты желаешь ей участи старой девы, приживалки при той же графине Малжбетен? Сама знаешь, рента твоя, дочери не унаследуют ни медяка. Да уродись этот Льюис Бар хоть записным уродом, мы должны благодарить всех святых. И ты, Эффи, – стрельнула она глазами по племяннице. – Не воротить нос, а молчать и улыбаться. Я отнесу записку сама, скажу, ты лично просила господина Бара прийти.

Стукнула дверь – тетка отправилась выполнять угрозу.

Обессиленная Ефимия рухнула на диван и прижала ладони к вискам. Она не желала становиться госпожой Бар. Лучше пойти в гувернантки!

– Полно, милая! – Мелания присела рядом с дочерью, привлекла ее голову к груди. – Не так все плохо. Вовсе не обязательно любить мужа, главное, чтобы тебя любили, чтобы человек был хороший. Ты ведь знаешь, мы с отцом… Но разве кто-нибудь назвал бы нас плохой парой? Господин Бар надежный, без ума от тебя. Хорошенько подумай и соглашайся.

Ефимия резко выпрямилась. Глаза ее налились грозовой синевой, пальцы сжались.

– Можешь что угодно соврать господину Бару, но к ужину я завтра не выйду. Так и передай тетке!

Раскрасневшаяся девушка вылетела из гостиной прежде, чем мать успела ее остановить. Мелания сокрушенно вздохнула. Вот что прикажете с ней делать? Вся надежда на Льюиса. Если он правильно поведет себя с Эффи, склонит весы в свою пользу. Главное, заткнуть рот Анжеле. Будто она сама не видит, что, агрессивно подталкивая племянницу к замужеству, наоборот, его отдаляет.

Ефимия стремглав влетела в общую девичью спальню. К счастью, Анны здесь не оказалось, и девушка смогла дать выход своим чувствам. Она металась по комнате между кроватями, от покрытого вязаной салфеткой туалетного столика до шифоньера, потом взобралась на подоконник. Анна облюбовала его для чтения, натаскала подушек из гостиной. Ефимия же предпочитала праздно любоваться видом на графские яблоневые сады. Всегда, но не сегодня.

У нее всего сутки. Зная тетку, можно не сомневаться: она постарается, чтобы Льюис не уехал, пока не сделает предложения. Ефимия слишком хорошо понимала, чем обернется отказ. Обиженный управляющий настроит против них графиню, а та позаботится, чтобы перед семьей Броков закрылись двери немногих приличных домов в округе. И если бы только это! Матушке перестанут отпускать товары в долг, кредиторы накинутся, словно стая ворон, а Анна вылетит с отбора прежде, чем переступит порог зала заседания комиссии. Только вот согласиться Ефимия тоже не могла. Она с трудом выдерживала пару минут в обществе господина Бара, а тут всю жизнь… Девушка оказалась между двух огней. Что бы она ни выбрала – все плохо.

Взгляд случайно зацепился за приглашение. Ефимия отвернулась, но уже через минуту встала и взяла в руки конверт. Она тщательно, медленно несколько раз перечитала письмо. В голове вспыхнула спасительная идея. А что, если?.. Тетка сама говорила, у Анны с замужеством проблем не возникнет, так пусть спасет сестру от незавидной доли.

– А не попытать ли мне счастья? Прихвачу письмо и займу место Анны. Тут ведь даже фамилия не указана, а возраст… – Ефимия бегло оценила отражение в зеркале. – Не так уж старо я выгляжу, сойду за двадцатилетнюю. Мне ведь только от Льюиса и матримониальных планов тетушки сбежать, а отбор… Кто ж меня возьмет? Максимум первый тур пройду, пока родословную чуть глубже не копнут. А пока суд да дело, заведу знакомства с родовитыми девицами, найду место учительницы или гувернантки.

Воодушевленная девушка вытащила из-под кровати потрепанный чемодан, чтобы проверить замки. В последний раз их открывали во время вынужденного переезда на запад. А ведь император мог и на север, на рудники отправить – пожалел. Убедившись, что с чемоданом все в порядке, Ефимия с тоской осмотрела полки шифоньера. Из приличных платьев только одно, то самое, в горошек. Положим, она наденет его на заседание комиссии, но ведь и в остальные дни нужно в чем-то ходить, произвести благоприятное впечатление на потенциальных работодателей.

– Ничего, святой Верасий поможет, – понадеялась на помощь небесного покровителя девушка и захлопнула дверцы. – Да и чем скромнее, тем лучше. Гувернантке не положено притягивать взгляды.

Однако на всякий случай, вдруг авантюра удастся и Ефимия попадет в столицу, нужно прихватить кое-что из вещей тетки. Они примерно одного телосложения, да и Анжела всегда одевалась со вкусом, даже в ссылке. Шикарными ее платья не назовешь, но они хотя бы яркие, тогда как по настоянию матери Ефимия носила исключительно серое, голубое и коричневое.

А еще ей понадобится заглянуть в нижний ящик матушкиного комода. Там, на самом дне, в холщовом мешочке хранились семейные сбережения. Обкрадывать мать нехорошо, но Ефимия все вернет, да и возьмет немного, дюжину ассигнаций.

Заслышав шаги, девушка очнулась от грез и поспешила спрятать чемодан. Не хватало еще, чтобы Анна застала ее за сборами! Вопросов не оберешься. Лучше притвориться, что до сих пор дуется на тетку. Вот и она, легка на помине, спешит по тропинке к землям Малжбетенов. Анжела упряма, но Ефимия ни в чем ей не уступит.

Глава 2

Столовая небольшого двухэтажного коттеджа была настолько мала, что в нее едва удалось втиснуть длинный тисовый стол. Прежний, скромный, всего на четыре персоны, Меланию не устраивал. «Как можно обедать за таким убожеством? – сразу после переезда в деревню Мелрой заявила она. – Может, я отныне бедна, но не собираюсь тереться локтями о бока дочерей». Буквально через неделю в коттедж привезли новый стол, и с тех пор семейство Брок трапезничало с достоинством, полагавшимся всем дворянам. Подумаешь, приходилось тискаться вдоль буфета и втягивать животы, чтобы отодвинуть стул, зато не стыдно принять гостей. Правда, они опальных аристократов не жаловали, даже графиня Малжбетен предпочитала звать Меланию, Анжелу и Ефимию к себе, в одну из роскошных гостиных, каждую из которых без потери комфорта можно было превратить в две полноценные комнаты. Разумеется, тактичная графиня никогда бы не призналась, что избегала тесноты коттеджа. Она всегда находила предлог, чтобы перенести чаепитие в свое имение. Зато сегодня тисовый стол пригодился: Броки принимали Льюиса Бара.

Над расписанной аляповатыми цветами фаянсовой супницей поднимался пар.

Замученная придирками хозяйки Труди в накрахмаленном чепце разливала кушанье. Все по-столичному, тарелка на тарелке, чтобы не запачкать скатерть. Рядом полный набор приборов, даже вилка для рыбы – на второе запекли радужную форель. Довершали картину искусно сложенные Анной салфетки и цветы в вазе. Последние принес Льюис вместе с коробкой конфет. Перевязанная алой лентой, она поблескивала на буфете. Ассорти с помадной начинкой. Куплены, несомненно, в Хайте, в их глуши такого не найдешь. В Мелрое продавали только булочки с заварным кремом и усыпанные сахаром рогалики. Однако виновница праздничного обеда щедрость управляющего не оценила. Ефимия с каменным лицом сидела напротив Льюиса и лениво помешивала ложкой наваристый суп. По настоянию матери она завила волосы. Прическа ей категорически не нравилась. Такая подошла бы Анне, какая из Ефимии романтичная барышня? Но Мелания была непреклонна: дочери нужно добавить женственности. По той же причине она велела ей говорить только о безобидных вещах, вроде моды и погоды. «Например, книгу с ним обсуди, – наставляла вдова Брок. – Спроси совета, какая лента лучше подойдет к шляпке». Определенно, мать спутала ее с Анной. Ефимия лучше станет молчать, чем болтать всякие глупости.

К сожалению, спастись от ненавистного ужина не удалось: проходящий дилижанс остановится в Мелрое около полуночи. По-другому в Хайт не добраться, разве только в собственном экипаже.

Ефимия испробовала все, чтобы не оказаться за одним столом с Льюисом. Сначала закатила скандал, потом сказалась больной. Когда же поняла, что мать и тетка настроены серьезно, попросту сбежала. Может, ей и удалось бы отсидеться в старом яблоневом саду, если бы не Анна. Сестру послали на поиски, и она обнаружила ее тайное укрытие. И вот Ефимия глотала суп, не чувствуя вкуса, пытаясь придумать, как безболезненно выпутаться из сложившейся ситуации. Анна ее терзаний не понимала. Еще бы, мысленно сестра уже в столице, блистает на балах. К тому же она всегда мечтала о замужестве: фате, красивом платье, свадебном торте – и не могла понять, почему Ефимия упорствовала. По мнению Анны, управляющий графини – отличная партия. Сама бы она за него не пошла: староват, но ведь и Ефимия в ее глазах чуть ли не столетняя старуха. Словом, на поддержку близких не приходилось рассчитывать.

Анжела с умным видом обсуждала с гостем виды на урожай. Ефимия догадывалась: тетка выбрала столь скучную тему только для того, чтобы Льюис блеснул красноречием. По той же причине ей вдруг понадобилось его мнение о недавней постановке, которую управляющему посчастливилось посетить. Прежде Анжела театром не интересовалась, считала его баловством.

– А вы любите театр, мистрис Брок?

Ефимия не стразу поняла, что вопрос предназначался ей. Ну да, теперь она «мистрис», а не «миледи». Мистрис Брок, потому что старшая из сестер. К младшей бы обращались «мистрис Анна». Но ведь их не лишили дворянства, Льюис мог бы в очередной раз не подчеркивать социальное падение семьи потенциальной невесты.

Девушка пожала плечами:

– Мне не доводилось там бывать.

Ни мать, ни тетя после не назовут ее букой, но и кокетства с потенциальным женихом не добьются.

– О, какое досадное упущение! – взмахнул руками Льюис. – Вам надо непременно увидеть настоящее представление, а не ту жалкую пародию, которую дают бродячие труппы.

По случаю ужина управляющий графини Малжбетен принарядился. Ефимия могла поклясться, что он забрал хрустящий сверток с новым костюмом только сегодня. На шейном платке сохранился неотрезанный ярлык. Он предательски мелькал из-под узла, когда Льюис двигался. Ефимии даже стало его жалко. Бедняга так старался, готовился! Но себя было жальче.

Ефимия честно пыталась. Закрывала глаза и представляла себя госпожой Бар в клетчатом платье и ночном капоре с оборками. Вот муж наклоняется и целует ее. Пусть все происходило только в ее воображении, всякий раз Ефимия в ужасе вздрагивала. Образ Льюиса в длинной ночной рубашке, его лысая макушка и несвежее дыхание вызывали отторжение. И не так уж он умен и образован, чтобы компенсировать остальные недостатки. О непомерном богатстве тоже речи не шло, – словом, девушка не находила ни единого аргумента в пользу замужества. Вовсе она не старая дева, чтобы поставить на себе крест и пойти за первого встречного.

– Осторожнее, Труди! – прикрикнула Мелания на прислугу.

Несчастная женщина и так с трудом протискивалась между стенами и спинками стульев, не стоило волновать ее еще больше. Подумаешь, немного задела. Обычно леди Брок не была столь нервозной, но сегодня особенный день, все должно быть идеально.

Ефимия не знала, как дотерпела до десерта – традиционного яблочного пирога. Без него не обходились ни в одном оройском доме. Каждая семья бережно передавала фамильный рецепт из поколения в поколение. Брокам достался рецепт Труди. Она добавляла к яблокам корицу и чуточку кардамона. Мелания не уставала повторять, как им повезло с прислугой. Сегодняшний вечер это только подтвердил. Любая другая в сердцах бы скинула передник и заявила: «Справляйтесь сами!» – но Труди стойко терпела все замечания.

Однако на сладкое в семье Броков подали не только пирог. Крепившаяся весь вечер Анна не сдержалась и поделилась с гостем грандиозной новостью:

– Представляете, я стану невестой императора!

Льюис нахмурился, начал было:

– Боюсь, мистрис Анна, это невозможно…

На помощь пришла Анжела:

– Речь всего лишь о вызове в столицу графства. Но мы все надеемся, племянница продвинется чуточку дальше.

Однако недостаточно далеко, чтобы попасть в число финалисток. Клеймо дочери предателя никуда не делось. Пусть со временем вину барона Брока немного смягчили, его родные все равно оставались дворянами второго сорта, не для дворца императора.

– Жду не дождусь, когда предстану перед отборочной комиссией! – вновь восторженно защебетала Анна. – Господин Бар, вы, случайно, не знаете, кто туда входит?

– Боюсь, я недостаточно интересовался отбором, мистрис Анна.

– Жаль! – искренне расстроилась девушка. – Я надеялась, вы меня поддержите.

– Анна, – подмигнула Анжела, – тебе не кажется, что нужно помочь Труди? Одна она не принесет столько бокалов.

– Да вот же они! – не желая понимать намеков тетушки, Анна указала на буфет.

– Другие бокалы, Анна, – начинала сердиться Анжела. – Те самые.

Она выразительно посмотрела на Ефимию, и младшая племянница наконец поняла.

– Конечно, тетушка! – подскочила она и с шумом задвинула стул.

– А я заварю чаю, – вслед за ней поднялась Мелания. – Это чрезвычайно важный процесс, нельзя доверить его прислуге.

Ефимия не удивилась, наоборот, едва не рассмеялась, когда и у тетушки нашлось важное дело: достать из погреба бутылку лафита. Будто не могла все подготовить заранее! Желание оставить Ефимию наедине с Льюисом было столь очевидным, родственники могли бы действовать чуточку тоньше.

Девушка нервничала. Ей предстояло подобрать верные слова для отказа. Впрочем, вдруг управляющий графини ограничится простыми ухаживаниями? Увы, первые же его действия вдребезги разбили надежды. Откашлявшись, Льюис поднялся и положил салфетку рядом с тарелкой. Ефимия стиснула пальцы, словно окаменела.

– Милая леди Брок, – торжественно начал управляющий, употребив прежнее уважительное обращение, – возможно, я покажусь вам излишне дерзким, но сегодня я приехал в ваш дом с одной-единственной целью.

– Какой же?

В горле пересохло, и девушка залпом выпила стакан воды. Она злилась на Льюиса. Решить, будто она согласится! И ведь еще обидится, получив отказ. Будто в их случае можно рассчитывать на иной исход! Дело даже не во внешности или возрасте, Ефимия никогда не делала авансов, вела себя с поклонником подчеркнуто холодно и отстраненно.

– Прекрасная мистрис Ефимия, – девушка отшатнулась, когда он, умудрившись протиснуться между стулом тети и стеной, остановился рядом с ней, – позвольте мне надеяться… Словом, осчастливьте меня, мистрис Ефимия, станьте моей…

– Нет! – не позволила ему закончить Ефимия.

Щеки ее раскраснелись.

– Вы даже не выслушаете? – насупился Льюис. – Ничего предосудительного. Я уже говорил с вашей матушкой, она дала согласие…

– Вот на ней и женитесь! – в сердцах выпалила Ефимия.

Словно слон в посудной лавке, девушка проло-жила себе кружной путь к выходу. Святые свидетели, она пыталась, но не соглашаться же на брак из вежливости!

– Ефимия, – полетел в спину встревоженный голос Мелании, – что случилось?

Обернувшись, девушка убедилась: и матушка, и тетка, и Анна караулили на пороге кухни, ждали конца объяснения.

Бежать, прямо сейчас бежать!

Стуча каблуками по скрипучим ступенькам, Ефимия гадала, сколько времени у нее в запасе. Сначала родные успокоят гостя, проводят его и только потом примутся за нее. Выходит, в запасе от пары минут до четверти часа – в зависимости от степени обиды Льюиса. Ничего, она успеет. Вещи собраны, осталось взять деньги и прихватить синее платье тетки. Ефимия не забрала его раньше, так как опасалась, что Анжела наденет его на вечер.

– Ефимия!

Теперь голос матери звучал тверже, суровее.

Девушка стиснула кулаки, но не остановилась. Сзади послышались торопливые шаги. Леди Брок нагнала дочь у двери спальни и ухватила за плечо, заставив обернуться. Прежде мать так грубо себя не вела, выходит, она в ярости. Так и есть. На щеках Мелании расцвели два пурпурных пятна, губы подрагивали.

– Упрямая девчонка! – Тетка бы одарила Ефимию звучной оплеухой, но леди Брок просто повысила голос. – Ты сейчас же спустишься и извинишься перед господином Баром.

– Даже не подумаю.

Девушка скинула руку со своего плеча.

– Глупая! – сокрушенно покачала головой Мелания. – Для твоего же блага! Уж не знаю, что ты там сказала, но Анжеле едва удалось все уладить, перехватить гостя буквально на пороге. Скажи: переволновалась.

– Вовсе нет. Я не собираюсь лгать.

– Милостивые святые, ну что мне с тобой делать? – всплеснула руками вдова Брок. – Пойми же, тебе нужно выйти замуж. Да, ты у меня красавица, при иных обстоятельствах разве я бы просватала тебя за управляющего? Но уж лучше он, чем приживалкой у той же сестры. Вдобавок господин Бар в фаворе у графини, ты ей тоже нравишься. Может, она тебя в завещании упомянет? У нее денег много, а из наследников – только непутевый сын-бретер.

– Матушка, я не выйду за господина Бара, – как можно спокойнее повторила Ефимия.

Когда же родные поймут эту простую вещь? Ни завещание графини Малжбетен, ни самое бедственное положение, ни общественное презрение к засидевшимся в невестах девушкам не заставят ее пойти за господина Бара. Льюис ей совсем не подходит. Разве мать не видит, как он глуп, не замечает его манер, лысины и прочих физических недостатков? Если уж продавать себя, то за большую цену. Господин Бар заплатить ее явно не мог.

– Так он сделал предложение? – не унималась Мелания.

– Почти. Я не позволила ему договорить.

– Ох, дура, упрямая дура!

Леди Брок обхватила голову руками. Перед ее глазами пронеслась безрадостная картина будущего. Существовать только на скромную ренту, лишиться общества графини Малжбетен, привлекательных цен в лавках – и все по милости слишком гордой дочери!

– Хорошо, милая барышня, – чуть ли не впервые за всю жизнь Мелания решила проявить строгость, – тогда отправляйтесь к себе и хорошенько подумайте над своим поведением. Вы не выйдете из дома, пока не примете предложения Льюиса Бара.

– То есть никогда, – со смешком резюмировала Ефимия и скрылась за дверью.

Вот и решилась ее судьба. Матушка не оставила выбора. Убедившись, что она ушла, спеша вселить надежду в отверженного жениха, Ефимия вытащила чемодан и бесстрашно наведалась в комнату тетки, а затем в спальню матери. Помимо денег девушка прихватила бархатный мешочек со своими драгоценностями. Так, ничего особенного, никаких бриллиантов и вычурных ожерелий. Девочке-подростку полагались скромные и неброские камни вроде жемчуга и янтаря. В свое время Ефимии удалось их припрятать, забрать в ссылку. Девушка как раз заканчивала сборы, когда в комнату заглянула Анна. Спрятать чемодан Ефимия не успела, сестра все видела, но не выдала, чем заслужила мысленную благодарность.