Czytaj książkę: «В ритме танца любви»

Czcionka:

ISBN 978-5-4483-5485-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Дневник Клэр

Я боюсь потерять тебя в шумной толпе,
Где и мысли, и люди, и чувства не те,
Где и так я так долго жила – не жила,
Где тебя не искала, но чудом нашла.
Я боюсь разминуться с тобой у ворот,
За которыми счастье и радость живёт.
И боюсь я пути не найти в этот дом,
Где любовь и желанье нас ждут за столом,
Я боюсь каждый день начинать без тебя,
Я боюсь дальше жить, как тогда, не любя…

Злата Литвинова

Глава первая

«Осталось 20 минут до отправления поезда. Три часа под Ла-Маншем – и я во Франции. Всё ещё не верю, что я способна на такой поступок. Но оставаться в этом террариуме, гордо именуемом домом, больше нет сил…»

Клэр положила ручку в толстую сиреневую тетрадь в твёрдой обложке, убрала её в сторону и уставилась в окно. Вокзал был одним из немногих мест, в котором можно было понаблюдать за искренним проявлением эмоций, да и то благодаря туристам. По перрону ходили и бегали люди с сумками, чемоданами, пакетами, что-то говорили и кричали, дёргали за руки отчаянно вырывающихся детей, так и норовивших ускользнуть от нервных родителей – в общем, как всегда бывает перед отъездом, царила обыкновенная лихорадка. У девушки зарябило в глазах, поэтому ей пришлось вернуться к дневнику и рассеянно перелистывать исписанные чёрной ручкой страницы. Она выхватывала отдельные абзацы, восстанавливая в памяти прошедший год. «Рано пришла из университета, отменили последнюю пару из-за внезапно нагрянувшей комиссии. Второй день голова болит – погода меня просто убивает. Дождливая осень в Лондоне, что может быть тоскливее… (4 октября, 15.20)» Клэр горько улыбнулась. «Университет, – подумала она, – о каком высшем образовании может идти речь, если у меня хватит денег только на несколько обедов в кафе и недорогой номер в гостинице, в лучшем случае на неделю?» Девушка перевернула ещё пару страничек. «Сегодня Рождество. Не праздновали. (25 декабря, 23.48)» Клэр не стала заострять внимание на этой фразе, чтобы не впасть в депрессию, и открыла предпоследнюю запись. «Ну что же… Вещи собраны, билеты лежат в ящике стола, с деньгами и документами. Странное состояние… умом я понимаю, что надо волноваться, хотя бы самую капельку. Однако ничего не чувствую; такое ощущение, что все эмоции в состоянии «ВЫКЛ». Может, и к лучшему… (11 апреля, 04.35 утра)» «Подумать только, – девушка снова захлопнула тетрадь, – я написала это полтора часа назад». Она откинулась на спинку сиденья, скрестив руки на груди и вслушиваясь в мелодичное предупреждение о завершении посадки. Сердце девушки забилось чаще, а мысли понеслись в разные стороны, как табун диких мустангов, внезапно лишившийся своего вожака. Ей хотелось выхватить хоть одну из них, чтобы сосредоточиться и не перескакивать с одной темы на другую, но предвкушение новизны – поездки, обстановки, жизни – перебивало все её старания. Поэтому Клэр с облегчением зацепилась за доносившийся из-за двери купе щебет молоденькой проводницы:

– О, сеньор Эмбриагез, это такая честь для нас! Как жаль, что Вы не предупредили нас о своём намерении воспользоваться услугами нашей железной дороги. Мы непременно позаботились бы об отдельном номере…

– Всё в порядке, Люси, – раздался насмешливый бархатный голос, – я уверен в том, что Вы сделали бы всё возможное, и признателен за заботу. Благодарю Вас.

Клэр нахмурилась. Она определённо слышала этот приятный, вкрадчивый тембр. И её совсем не радовала перспектива провести несколько часов в одном купе с кем-либо из своих знакомых. Однако прежде, чем она смогла понять, кому этот красивый голос принадлежит (девушку сбивала с толку знаменитая фамилия), открылась дверь.

Рауль безумно устал. Поездка в Лондон выбила его из колеи, погода испортила настроение, а звонкий щебет Люси только усилил головную боль. Купе казалось ему райским уголком, и ему хотелось поскорее отгородиться дверью. Мужчина вежливо отделался от служащей, устало опустился на сиденье и некоторое время сидел, закрыв лицо ладонями. Только почувствовав, что неприятная пульсация в висках стихает, он наконец обратил внимание на свою соседку.

Первое, что бросилось ему в глаза – неестественная бледность её лица. Если бы не тетрадь у неё на коленях и зажатая в пальцах ручка, можно бы было подумать, что девушка в обмороке. Эмбриагез встревожился – во-первых, возня с потерявшим сознание человеком не входила в его планы, во-вторых, Рауля постоянно преследовали папарацци. Канцелярские принадлежности наталкивали его на эту мысль.

– Леди, Вы не журналистка? – обратился он к девушке. Клэр подняла голову, и мужчине стало плевать, журналистка она, археолог или воспитательница в детском садике. Потрясающие глаза, гипнотизирующие, непередаваемого оттенка то ли дымчатого стекла, то ли расплавленной стали осторожно встретились с его взглядом.

– Будь это так, я вряд ли бы призналась, – едва усмехнулась девушка. «Да, это тебе не чириканье Люси», – Раулю понравился голос спутницы. Не слишком низкий, но грудной, глубокий. Правда, интонации были грубоваты, и фраза прозвучала жёстко. – Скорее, очередная фанатка, возможно, даже не слишком сумасшедшая.

– Серьёзно? – поинтересовался он, вопросительно приподняв одну бровь. Глаза Клэр на мгновение сузились:

– Возможно, я погорячилась с откровенностью. Да не беспокойтесь, – девушка убрала тетрадь в небольшую замшевую сумку молочного цвета, – я не буду мучить Вас вопросами, истерически визжать, прыгать и просить фотографию с автографом.

Мужчина пристально изучал её лицо. Оно было непроницаемым, однако почему-то становилось понятно, что девушка говорит правду.

– Тогда благодарю, – он прислонился к стене, закрыл глаза и невольно поморщился, когда поезд тронулся. Острая боль кольнула его в левый висок и отозвалась в затылке.

– Простите, у Вас болит голова?

На этот раз голос прозвучал гораздо мягче. К тому же он был полон искреннего сочувствия, поэтому Рауль не стал срывать раздражение на спутнице и огрызаться, что это не её дело, а просто легонько кивнул. Это простое движение далось ему с трудом, и он втянул воздух сквозь зубы.

– У Вас случайно нет таблетки? – спросил Рауль, стягивая с себя чёрную кожаную куртку и по-прежнему не открывая глаз, которые стали реагировать на свет довольно яркой лампочки.

– Подождите минутку, – попросила Клэр и выскользнула за дверь, аккуратно прикрыв её за собой.

В коридоре девушка ухватилась за стену и несколько секунд стояла, бессильно прислонившись к ней. Ничего себе, начало новой жизни! Огромные волны информации всплывали наружу и штурмом брали измученный мозг. Обрывки интервью и прочитанных журнальных статей, телепередачи и фильмы с участием Эмбриагеза стаей голодных волков ворвались в сознание девушки, а потом устроили там буйную вечеринку. Клэр потрясла головой, пытаясь утихомирить взбесившиеся факты и строго напомнила себе, почему она добровольно оставила за дверью человека, которым восхищалась добрых три с половиной года. Ему нужна была помощь. Остальное не имело значения.

Рауль с трудом открыл глаза, когда почувствовал запах какао. Надо же, он даже не слышал, как девушка вернулась. Она протянула ему белую кружку с золотистым штампом вагона-ресторана.

– Это горячий шоколад, – пояснила Клэр, заметив недоумение во взгляде мужчины. – Хорошо справляется с головной болью.

– А как насчёт лекарства?

– Растворимое, – девушка кивком указала на кружку и мысленно добавила «прошу прощения». Клэр вспомнила из интервью, что Эмбриагез старался обходиться без таблеток, поэтому сделала ставки на шоколад и решила ничего не добавлять. Его лечебные свойства в сочетании с эффектом плацебо всегда срабатывали, Клэр не единожды проводила такой эксперимент.

– Спасибо, – с чувством проговорил Рауль и сделал большой глоток. Тёплый сладкий напиток подействовал волшебным образом, через десять минут от боли не осталось и следа. Мужчина осторожно наклонил голову, опасаясь, что мучительное ощущение вернётся, но нет – всё было спокойно.

– Ещё раз спасибо, – с улыбкой обратился он к спутнице. Она оторвалась от книги, которую начала читать, пока Рауль приходил в себя, и посмотрела на него. Встретившись с колдовским взглядом, который сразу произвёл на него впечатление, Эмбриагез ощутил лёгкое напряжение. Ну надо же! Обычно представительницы противоположного пола действовали на него по-другому. По крайней мере, с ними он чувствовал себя раскованно, время от времени пользуясь арсеналом тщательно отрепетированных улыбок. В этом деле Рауль поднаторел – режиссёры натаскали его, как следует, и порой мужчина сомневался, получится ли у него когда-нибудь естественно рассмеяться или просто улыбнуться. Девушка развеяла его сомнения – под взглядом этих глаз было невероятно сложно играть или фальшивить. – Могу я узнать имя моей спасительницы? – Рауль протянул ей руку.

– Клэр, – мягко произнесла девушка, отвечая неожиданно сильным рукопожатием. – Впрочем, Вы вряд ли будете столь благодарны, узнав, что никакого лекарства в Вашем шоколаде не было. Простите.

– Вот как? – заинтересовался мужчина. – Однако боль всё-таки прошла. Вы совершили над кружкой заговор?

– Нет, что Вы! – улыбнулась Клэр. Но Рауль не успел как следует рассмотреть улыбку – буквально через секунду лицо девушки приобрело серьёзное выражение. – Обычное дело, благотворное влияние серотонина и глюкозы, способствующее расширению сосудов, особенно… Да неважно, – она махнула рукой. – Главное – помогло.

Рауль утвердительно кивнул и вдруг спохватился:

– А сколько я Вам должен? – Он уже потянулся к портмоне, но девушка его остановила:

– Сеньор Эмбриагез…

– Рауль, – поправил он. Клэр продолжала изучать Рауля слегка прищуренными глазами.

– Рауль, – нехотя повторила она, не желая сокращать дистанцию. – Не надо, это всего лишь чашка шоколада…

– А вдруг я подумаю, что Вы за мной ухаживаете? – мужчина таинственно понизил голос. Клэр еле сдержала смех. – Вот видите! – воскликнул Рауль, обрадованный тем, что ему удалось полюбоваться на совершенно преобразившееся от очаровательной улыбки личико. – Позвольте хотя бы пригласить Вас на обед.

– Целый обед – всего за одну кружечку? – усмехнулась девушка. – Скажите, Вы всегда так неосмотрительны? Сначала принимаете из рук незнакомого человека напиток, в который можно подмешать всё, что угодно, будь то снотворное или, скажем, приворотное зелье. А теперь собираетесь оплатить посиделки в кафе. Вдруг я соберусь разорить Вас, заказав самые дорогие блюда в расчёте на целый гарнизон?

– Считайте, что за оказанную помощь набежали проценты, – мужчина получал огромное удовольствие от разговора. В нём не было флирта, который успел ему надоесть до зубовного скрежета, не обсуждались контракты и деловые предложения. – Что скажете, Клэр? Кстати, куда Вы направляетесь?

– В Испанию.

Раулю стало ещё интереснее:

– Путешествуете?

– Что-то вроде того, – красиво изогнутые губы Клэр вернулись в строгое положение. – Во Франции пробуду недолго – насколько мне известно, поезд в Барселону отправляется через сорок минут после прибытия этого.

– Сорок минут на Париж? – поразился Эмбриагез. – Оскорбительно мало для такого города.

– Может быть, – девушка пожала плечами. Клэр не собиралась посвящать Рауля в свои проблемы – какое ему, собственно, было дело до неё, случайной попутчицы, имя которой он наверняка забудет, как только она окажется вне поля его зрения. Ей и так несказанно повезло очутиться с ним в одном купе, поговорить – даже в своих снах девушка не получала таких подарков. Будущее, которое она себе напланировала, не исключало встречи с ним, совсем даже наоборот, но Клэр не предполагала, что эта встреча произойдёт так скоро.

– Вы так молчаливы, Клэр, – негромко произнёс Рауль, снова обращая внимание на бледность девушки. – Вам плохо?

– Нет, – она скрестила руки на груди и отвела взгляд в сторону. – Мне сложно притворяться, будто я не знаю, кто Вы, Рауль, – честно призналась она. – Я могу закидать Вас вопросами, рассыпаться в благодарностях и комплиментах и не уверена, что скоро остановлюсь. Но мне кажется, что Вас это не обрадует. Так зачем я буду действовать Вам на нервы?

Рауль на мгновение потерял дар речи. Поклонники (или, скорее, поклонницы) его творчества считали своим священным долгом заверить его в своей любви, и Эмбриагез снисходительно выслушивал восторженные реплики. Возможно, девчонки влюблялись в киногероев, которых он создавал. Но именно его, как человека, любить они не могли – для этого нужно было хотя бы несколько раз побеседовать с ним. Поэтому слова Клэр привели его в замешательство – в них напрочь отсутствовал эгоизм, зато прослеживалась логика. Девушка по-настоящему заинтриговала его.

– Своим благородством Вы ставите меня в неловкое положение. – Клэр непонимающе посмотрела на него. Она сама чувствовала себя не в своей тарелке, ругая себя за то, что сказала больше, чем нужно. – Избавляете меня от головной боли, бережёте моё спокойствие… Одним обедом я не отделаюсь. Как насчёт экскурсии по Парижу?

– Вы это серьёзно? – недоверчиво задала вопрос девушка, невольно повторив реплику Рауля в самом начале их знакомства. – Но Вы вовсе не обязаны…

– А Вы не допускаете мысли о том, что мне этого хочется?

Стук сердца Клэр должны были услышать на другом конце вагона. По крайней мере, ей так показалось. То, что происходило с ней, было таким нереальным… и таким соблазнительным!

– Только представьте, – продолжал развивать тему Рауль. В выразительных глазах орехового цвета зажглись искорки, а бархатный голос наполнился торжествующим воодушевлением: – Оставим вещи в камере хранения и погуляем по городу, посидим в кафе с видом на церковь Сен Жермен, закажем горячие круассаны… Соглашайтесь! – настаивал мужчина, уловив исходящую от девушки нерешительность. Она колебалась, поэтому Эмбриагез хорошенько встряхнул свою память, вытащил все прочитанные и услышанные сведения и в лучших традициях гида старательно уговаривал дальше: – Затем поднимемся на Эйфелеву башню, полюбуемся на Собор Парижской Богоматери, пройдём по Елисейским полям… Потом отправимся к мосту Александра Третьего по набережной Сены и часов в десять вечера, после незабываемого зрелища переливающегося огоньками символа Франции уедем в Испанию двенадцатичасовым поездом. У меня наконец-то появилось свободное время, а это, уж поверьте, не часто случается. Так почему бы не провести его в Париже, к тому же в такой чудесной компании?

– Не верю, что говорю это… но Вы меня убедили, – на лице Клэр проступила мрачноватая улыбка. – Вы – настоящий змей-искуситель, Рауль. Подозреваю, что прогулка по Парижу обернётся диким нежеланием работать и вообще что-либо делать. Я стану жить одними воспоминаниями…

– Работать? – Эмбриагез слегка нахмурился.

– Вас это удивляет? – Клэр не поняла, чем было вызвано его недовольство, но не успела спросить – мужчина объяснил всё сам:

– Немного. Вы слишком молодо выглядите, Вам нужно учиться в каком-нибудь колледже.

– Так оно и было до сегодняшнего дня, – задумчиво произнесла девушка. – Я была студенткой одного из университетов Лондона, изучала языки и литературу. Но так уж сложились обстоятельства – мне пришлось временно оставить учёбу, – Клэр не стала вдаваться в подробности. Ей не хотелось загружать Рауля ненужными ему сведениями, но молчать в ответ было бы невежливо.

– Обстоятельства вынудили Вас забраться так далеко? Или Вы столь страстно любите Барселону? – Рауль не мог припомнить, когда ему приходилось общаться вот так, вытягивая по одному ответу. Эмбриагез привык к тому, что на него вёдрами выливали бесполезную информацию. Теперь же ему хотелось узнать всё, а он получал лишь тщательно отфильтрованные крупицы. Это ещё больше подстёгивало его и без того неслабый интерес.

– Вообще-то, – смутилась Клэр, – я не собиралась задерживаться в этом городе, несмотря на его непревзойдённую красоту. Я хотела попасть в Салоу.

– На Коста Дорада? – уточнил Эмбриагез. Клэр кивнула, смутившись ещё больше.

– Я знаю, что там находится Ваша танцевальная школа, хотя, если не ошибаюсь, сейчас Вы больше заняты съёмками и почти не ведёте занятия. Работа нужна мне для того, чтобы платить за еду, жильё и, разумеется, за сами уроки. Если, конечно, меня туда примут. У меня был непостоянный доход, однако теперь нужна стабильность.

По мере того, как Клэр говорила, у Эмбриагеза стало складываться более полное мнение о характере собеседницы. Он был уверен в её честности и ещё в том, что девушке, по-видимому, никто никогда не помогал и она привыкла рассчитывать только на себя. Его жизненного опыта было достаточно для того, чтобы разглядеть за строгостью неприступной маски чистоту и беззащитность. Рауль хорошо помнил сверхобеспеченных женщин, которые посещали школу забавы ради – Клэр была полной им противоположностью. Надо же, оставила дом и бросила учёбу, чтобы попытаться найти работу в абсолютно незнакомой стране и поступить в школу танцев. Его школу…

– Мне это льстит, – мужчина улыбнулся так обворожительно, что у Клэр заныло сердце. – Надо позвонить, простите, – произнёс он, поднимаясь и вытряхивая из кармана висящей на крючке куртки телефон. Эмбриагез вышел за дверь, быстро заговорив с кем-то по-испански. Девушка знала язык, но прислушиваться к разговору не стала. Она обрадовалась передышке – с Раулем было неимоверно легко разговаривать, но забыть о том, кем он являлся, было невозможно. Его красота, уверенность в себе, обманчивая простота идеально сидящей одежды – всё указывало на статус знаменитости. За время его отсутствия Клэр успела прочитать себе нравоучительную лекцию и относительно успокоиться.

Через четверть часа мужчина вернулся.

– Мы остановились на том, что мне льстит Ваш выбор, верно? – обратился он к девушке, присаживаясь на пружинящее кожаное сиденье. Улыбка на мгновение коснулась губ Клэр, и Рауль поймал себя на внезапно возникшем ощущении досады. Ему бы хотелось продлить этот момент, когда серьёзность уступала место очаровательной прелести. – Так вот, он польстил мне настолько, что я решил облегчить Вам задачу. Считайте, что работа у Вас уже есть, по крайней мере, на первое время, пока Вы не найдёте себе другую.

– Я… я не знаю, что сказать… – перламутровые глаза девушки стали ещё больше. Совершенно незнакомый человек делал ей воистину царский подарок – да, пока что Рауль только подтверждал образ, сложившийся в голове Клэр. – Спасибо, огромное спасибо, но Вам не стоило беспокоиться…

– Стоило, ведь в каком-то смысле я виноват в том, что Вы так перевернули свою жизнь. А поинтересоваться родом деятельности не хотите? – лукаво осведомился Эмбриагез, не отводя взгляда от растерявшейся девушки.

– Не думаю, чтобы… – в мелодичном голосе Клэр проступила чуть заметная хрипотца. Она кашлянула, помолчала немножко и наконец взяла себя в руки: – Не думаю, чтобы Вы стали предлагать мне что-то неприличное и портить свою репутацию.

– Вы правы, леди, – галантно склонив голову в полупоклоне, подтвердил Рауль. – Поэтому на Ваш выбор предоставляются должности помощника менеджера обслуживания мероприятий или же личного помощника хозяйки отеля, скажем, секретаря с большим кругом обязанностей. Подробностей не знаю, это уже на месте разберёмся. График работы гибкий, к тому же обычно неполный. О размере заработной платы я, к сожалению, ничего не могу сказать, зато питание и проживание в отеле Вам гарантированы.

– Рауль… – восхищённо выдохнула девушка, глядя на собеседника сияющими глазами. – Вы – невероятный человек. Как только я столкнулась с Вами, моя жизнь превратилась в сказку. Экскурсия по Парижу, шикарные условия работы… Вы вообще настоящий?

– Пожалуй, – рассмеялся мужчина и едва не добавил «можете потрогать», но тут же спохватился: – Если не верите, спросите у моей мамы, она подтвердит.

– Вы с ней говорили? – поинтересовалась Клэр, указывая взглядом на телефон Рауля.

– Да. Она просила передать Вам привет и пожелала хорошенько отдохнуть, прежде чем Вы приступите к своим обязанностям. Мама – хозяйка отеля, куда я Вас порекомендовал. Уверен, Вы оправдаете мои ожидания и с лёгкостью справитесь с работой.

– Я постараюсь, – пообещала Клэр. – Я в таком долгу перед Вами…

– Оригинально у нас завязалось знакомство, Вы не находите? Мы всё время друг другу что-то должны, – весело подметил Эмбриагез. – Клэр, я ведь не ставлю галочки в списке Ваших добрых дел. Я помог Вам тем, что было в моих силах. Немного раньше это сделали Вы. Уж поверьте, я благодарен Вам не меньше – когда у меня болит голова, я становлюсь злым, как чёрт. Но если Вы переживаете, что работа досталась Вам слишком легко, то я Вас успокою. В мою школу Вы так просто не попадёте, придётся пройти испытание.

– Я ничего не слышала об этом, – нахмурилась девушка, перебирая в уме весь материал, который ей удалось собрать. – Мне известно только об экзамене – теоретические вопросы, базовая техника и сольный номер. Или Вы именно его так славно окрестили?

– Нет. За шесть лет существования школы так называемая дуэль устраивалась дважды, как раз в последние два года. Мы не афишируем события и просим учеников не распространяться на этот счёт. В первый раз соревновались две девушки, во второй раз – девушка и парень.

– Соревновались? – переспросила Клэр, так и не припомнив ничего стоящего.

– Именно. Вы же знаете, что обучение производится на платной основе. Так вот боролись они за грант. В последнее время мы даже подумываем учредить фонд одарённым молодым людям, не имеющим возможности оплачивать своё обучение. Нравится идея?

Клэр незаметно и сильно ущипнула себя за руку. Ей начинало казаться, что она спит – уж слишком гладко всё складывалось. Но всё, чего она добилась, так это ощутимой боли, рискующей перерасти в кровоподтёк.

– Сдаёте экзамен плюс проходите испытание – и грант Ваш, – пообещал Эмбриагез, отключая телефон и убирая его обратно в карман. – Со временем и местом его проведения определимся позже, надо узнать, будет ли в этом году конкуренция.

– Ладно, – согласилась девушка. – А кто из них поступил?

– Все, – усмехнулся Рауль. – Те, кто принимали участие, но остались на втором месте, получили скидку в пятьдесят процентов, – он закрыл глаза и провёл рукой по лицу. – Проклятый Лондон! Солнца нет, сыро, грязно… Я пробыл здесь всего три дня, однако они показались мне тремя неделями. Как Вы в нём жили?

– Не слишком весело. Попробуйте поспать немножко, – посоветовала спутница, – а как проснётесь, выпейте крепкого чаю с молоком и тремя кубиками сахара. Вам станет лучше.

– Мне бы не хотелось терять время на сон, – устало произнёс мужчина, бросая взгляд на дорогие наручные часы, – но, боюсь, мой организм другого мнения.

– Всё в порядке, – успокоила его Клэр. – Отдыхайте, а я пока поломаю голову, выбирая одну из должностей, которые Вы мне предложили. И свыкнусь с новостью об испытании.

– Уговорили, – улыбнулся мужчина, вытягиваясь на полке. Он не стал распаковывать аккуратную стопку постельного белья, отодвинул одеяло и подушку и заснул, едва коснувшись головой прохладной обивки. Девушка не удивилась – многие страдали синдромом усталости, которая приставала к жителям южных стран, как пиявка, и после поездки в Англию они неделями не могли прийти в себя.

Рауль очнулся примерно за полчаса до прибытия поезда. Его глазам предстала ещё одна кружка, на этот раз чёрная. Из неё поднимался пар, ароматный, влажный и терпкий.

– Чай? – хриплым после сна голосом поинтересовался мужчина, принимая вертикальное положение.

– Да, – Клэр с трудом оторвалась от привлекательного зрелища – даже со слегка спутанными волосами Эмбриагез выглядел так, словно над ним несколько часов подряд трудились лучшие стилисты мира. Он провёл по голове рукой, немного пригладив растрёпанную причёску – жест получился настолько интимным, что девушка непременно покраснела бы, если бы могла. Впервые в жизни она порадовалась белизне своей кожи, способной покрываться румянцем только в исключительных случаях вроде высокой температуры или морозного ветра.

– Клэр, – с благодарностью произнёс Рауль, наполовину опустошив кружку с чаем, – мне кажется, я поторопился, порекомендовав Вас матери. Может, Вы ко мне работать пойдёте? Хотя нет, – нахмурился он, – я стану нещадно Вас эксплуатировать и в итоге стану зависимым на все сто процентов.

– Зависимым?

– От Вашего умения быть на шаг впереди моих желаний, – Рауль поставил чашку на небольшой откидной столик. – Вы угадали, когда я проснусь.

– Может, я собиралась Вас разбудить, – выдвинула предположение девушка, доставая из сумки косметичку. Рядом с ней лежал небольшой портфельчик, скорее всего, с ноутбуком. – Хотите воспользоваться? – спросила Клэр, перехватив взгляд собеседника.

– Если можно, – не стал отказываться Рауль, принимая портфель. – Забронирую билеты на ночной поезд через интернет. Это сэкономит нам кучу времени и нервов, – добавил он, поднимая серебристую крышку компьютера. Пока шла загрузка, Эмбриагез с любопытством наблюдал за девушкой. Судя по выражению её лица и направленному на косметичку взгляду, краситься ей не хотелось.

– Вы снова заботитесь о моей репутации? – неожиданно догадался он. – Не стоит, Клэр, если Вы собираетесь накладывать грим… нет… макияж только ради этого. Папарацци, если они всё-таки соизволят появиться, переживут отсутствие косметики. А для меня Вы и так прекрасно выглядите, – искренне добавил мужчина. – Зачем Вам вообще нужен этот арсенал?

– Возможно, когда-нибудь мы об этом поговорим, – Клэр с облегчением убрала сумочку обратно, предварительно достав оттуда пару флаконов. – Я оставлю Вас ненадолго, – она грациозно поднялась и вышла, бесшумно закрыв за собой дверь.

С минуту Рауль сидел, глядя сквозь монитор. «Что за чёрт…» Он не мог подобрать ни слов, ни даже мыслей, чтобы объяснить происходящее, и ответов на свои вопросы тоже не находил. Почему рядом с Клэр ему хотелось быть эдаким благородным рыцарем? Она не казалась хрупкой или безвольной, могла самостоятельно принять решение – и, тем не менее, мужчине хотелось взять на себя по крайней мере половину её проблем. Странная девушка… Её отношение к нему также было нетипичным, нестандартным, словно Клэр давным-давно была с ним знакома, но держала дистанцию. Рауля сбивали с толку сдержанность – она не стала лезть к нему с вопросами, как и обещала, – скрытность, серьёзность, несвойственная девушке её возраста… К слову, о возрасте – на вид Клэр было года двадцать два, а Эмбриагез предпочитал общаться с женщинами чуть-чуть старше себя. Они казались ему сформировавшимися, цельными личностями, постигшими женское таинство и утратившими глупые иллюзии. Однако в Клэр не было ни капли наивности, бесшабашности, свойственной юности, а розовые очки она, скорее всего, даже не примеряла. Женственность, загадка, скрытая сила, светящаяся в самых необычных глазах, какие только ему доводилось видеть, в сочетании с молодостью составляли удивительный букет. Рауль наслаждался им, но едва ли мог распознать отдельные компоненты. Ко всему прочему, Клэр была красива, но отчего-то не придавала значения своей внешности. Блестящие тёмно-русые волосы были собраны сзади и спрятаны под матовой кремовой заколкой, поэтому нельзя было угадать их длину. Черты лица не были классическими, однако прекрасно гармонировали друг с другом и вместе создавали неподражаемый образ – небольшие бледно-розовые губы, слегка вздёрнутый носик, брови с надломом и сверкающие драгоценными камнями глаза в окружении чёрных, плавно загнутых ресниц. Сложнее всего было дать определение их цвету – каменные, стальные, ртутные… Все слова отливали Лондоном – унылым, холодным, дождливым – и не передавали необходимой глубины, не могли ухватить суть. Клэр была ожившим вызовом всем существующим стереотипам.

Не переставая думать о своей спутнице, мужчина быстро уладил вопрос с билетами, открыл свой почтовый ящик и тут же, поморщившись, закрыл – две трети сообщений можно было удалять, не читая, но заниматься скучной сортировкой во время отпуска было кощунством. Из любопытства Рауль заглянул в папку с документами, отмечая царивший там порядок. Все файлы были разбиты по категориям – «музыка», «фильмы», «книги», «творчество» и забавная «барахло». Но просмотреть их Эмбриагез не успел – Клэр вернулась, неся с собой едва уловимый шлейф чуть горьковатых духов.

– Готово, – с улыбкой сообщил Эмбриагез, – протягивая девушке ноутбук. Она выключила его и убрала в сумку, потом повернулась к Раулю:

– Надеюсь, дорогу Вы мне позволите оплатить?

– Надеетесь напрасно, – отозвался мужчина, тоже поднимаясь на ноги. – Я уговорил Вас задержаться, а цена билетов на вечерний поезд немного выше, чем на дневной.

– Сдаётся мне, что этот самый двенадцатичасовой поезд в полночь превратится в тыкву, – мрачно пробормотала Клэр, непроизвольно делая шаг назад. Рауль оказался выше её на голову, к тому же шире в плечах, чем это казалось на расстоянии. Он улыбнулся её реплике:

– Я похож на фею-крёстную?

– Не особенно, – девушка смерила его оценивающим взглядом. «Фея-крёстная, как же…» – подумала Клэр, любуясь гибкой мускулистой фигурой. – Я не знаю, как объяснить, Рауль… – она села на свою полку, поджав под себя одну ногу и обхватив руками колено другой. – Я не привыкла получать что-либо просто так, поэтому Вы загоняете меня в тупик – я без понятия, как поступить.

– Не заморачиваться и получать удовольствие, – предложил Эмбриагез. – Вероятно, Вы думаете, что я потребую чего-нибудь взамен?

– Не Вы, – отрицательно покачала головой девушка. – Обычно жизнь и сама неплохо справляется. И если сейчас всё идёт хорошо, вовсе не значит, что наступила белая полоса, компенсирующая предыдущие неприятности. Скорее, это маленькая передышка и подготовка к последующим «сюрпризам» судьбы.

Рауль присел на корточки перед Клэр. Их взгляды встретились, и оба улыбнулись друг другу.

– Сколько Вам лет, Клэр? – неожиданно для самого себя задал вопрос Эмбриагез.

– Восемнадцать уже исполнилось, если Вы это имеете в виду.

– Просто Вы так говорите, будто недавно отметили семидесятилетие.

– На самом деле мне гораздо меньше, – заверила его девушка. А через секунду из динамика на стене послышался приятный женский голос, который объявил о прибытии на парижский вокзал «Gare du Nord» через пятнадцать минут.

– Вот и первая станция Вашей новой жизни, – серьёзно сказал Эмбриагез. – Пожалуй, мне следует привести себя в надлежащий вид, чтобы не испортить торжественности момента, – он подмигнул Клэр и вышел за дверь. А она, в попытке успокоить гулко барабанящее по рёбрам сердце, сделала такой глубокий вдох, что почувствовала головокружение, какое бывает при переизбытке кислорода. Действительность впервые превосходила мечты, и девушка боялась спугнуть внезапно нагрянувшую удачу… или проснуться.