Czytaj książkę: «Художники», strona 2
Глава 4
Люди в городах потрясающе безразличны. Этому учит их сама природа мегаполисов. И когда на нас напала эта тварь, никто не обернулся на мой крик, как будто так и было нужно.
Крыса. Огромная, черная, с серыми бусинами глаз и серебряными нитями в шерсти. А когда я закончила выдумывать ее покрову новые эпитеты, она клацнула зубами в двадцати сантиметрах от моей шеи. Потом ее пронзил кинжал.
Олег вытащил с усилием острое оружие, и в следующее мгновение темное пятно от крысы испарилось.
– Ты ее убил?
– Нет. Эту тварь не убить.
– Кто это?
– Это черный вестник. – Олег сощурился и недобро взглянул на меня вниз. – Тебе снился он сегодня?
– Не знаю. Наверное, – соврала я. Вспомнила, как на моих ногах смыкаются серые зубы. Я подтянула коленки.
Олег сплюнул.
– Вот ты дура, – он отер кинжал о штаны: тот был сухой. – За тобой приходил вестник, а ты даже этого не заметила.
– Откуда я знаю, как они выглядят? – нахмурилась я.
– А у них нет фиксированных обличий, – развел руками парень. – Приходят все в черном, но могут быть и тараканом, и мошкой, и блохой. Иногда птицей. Каким-то несуразным антропоморфным. Могут деревом прикинуться. Но общее одно – они несут смерть.
Я сглотнула и с ужасом уставилась на персонажа. За мной приходили. Еще раньше…
У меня все было четко написано на лице, этаким красивым смертным почерком.
– Когда началось?
– Позавчера, – я дыхнула. – Дома. Потом в туалете, в училище.
– Какие замечательные совпадения, – у него на губах расплылась улыбка. – И потом в туалете появился я?
Я выдохнула.
– Это ты их привел!
– Молчи! Я тут не причем! Они шли, возможно, следом, но не за мной.
– А кем?
– Тобой, – сказал он как идиотке.
– Я ничего об этом не знаю, – замотала я головой. – Я не придумывала.
– Мало что ты думала в своей растрепанной головке, какие у тебя там розовые пони ходят, но эти вестники искали тебя, и в этот раз – да и в тот – тебе повезло, что я оказался рядом. Наверное, это единственная причина, почему кольцо забросило именно в твой мир.
– В мой мир? Забросило?
– Я доставал кольцо… – он осекся. Сказал мне подняться, пока на нас не слишком стали обращать внимание. Хотя народу не особо было – утро субботы.
Он что-то не договорил. Мне до смерти хотелось узнать, что!
Но с такими словами не шутят!
– Вот почему я еще здесь? – сказал Олег, почему-то с вопросительной интонацией. – Чтобы вытащить твою творцовую шкуру? Значит, если я не ушел к вчерашнему вечеру, придется это сделать сегодня.
– Я не знаю, как тебя вытащить.
– Хватит говорить отрицаниями, – разозлился он. Приблизил меня за воротник. – Если ты сегодня не найдешь способ, чтобы вернуть меня обратно, или тебе не поможет какой-то божественный случай, к завтрашнему утру сдохнешь. У меня не хватит кинжалов.
– Отпусти меня, – запротестовала я.
– Ты все поняла? – подтянул он ближе, отчего мне дохнуло в глаза запахом его нечищеных зубов. – Либо подстегиваешь воображение, либо труп.
– Пусти, – я заплакала.
Впрочем, быстро прошло. Он сбросил меня с пальцев и скоро начал спускаться в метро. А у меня сжалось сердце: потому что по закону жанра в метро были самые ужасные твари.
Я была права. Господи, я была права! Ну почему?! Вот в первый раз жалею, что не читала Глуховского!
Когда мы спускались по эскалатору, она была там. Бешеная. Рванулась! – я побежала, вскрикнув, грозив самой себе переломанной шеей.
Затем услышала хруст.
Беззвучный утопающий вой.
Меня в спину толкнул Олег.
– Что застыла?!
– Граждане-пассажиры, при сходе по эскалатору не бегите, не обгоняйте впереди идущих…
– Быстрее, беги!
Я проигнорировала лицо работницы, которая из кабинки смотрела на меня густо накрашенными глазами.
Твою мать, да на мне сейчас самой лица нет!
Олег толкнул меня к поезду. Я остановилась, когда вагоны подъехали, тормозя; оперлась на коленки: и увидела, как из глубины второго пути на меня зырят два страшных вылупленных красных глаза – зрачков нет! Я затеребила Олега, он обернулся; впихнул меня в поезд, – мы заслужили возмущенные крики толпы – поезд не закрывал двери. В толпу было не пробиться, поезд стоял открытым; эти две страшные твари, как черные тени привидений – дементоры – издали что-то, похожее на метро-глас, – такие звуки остались от старых вагонов, когда они катят по подземке – ринулись в толпу на платформе, одну тварину сшибло приехавшим поездом, вторая виляла среди людей….
– Двери закрываются…
Она не успела даже впечататься в стекло с обсыпавшейся строчкой текста. Завязла где-то меж двух потоков людей, которых в субботу было почему-то слишком много. А жаль, такая драма…
Господи, что я думаю?!
Я глотала слюни под злобные взгляды стоявших впереди и сзади меня. А ведь это они держались за перила, не я! Олег посматривал, как я судорожно восстанавливаю дыхание, и пытался не упасть, когда машинист резко тормозил.
Мы вышли через две станции.
– Они за нами гонятся?
– Конечно, поэтому я и вышел, – он не обратил внимания на мой глупый вопрос. Огляделся. – Увидеть их на открытом пространстве будет реальнее. И люди мешают.
– На этот раз люди нас спасли, – я села на корточки.
– И мы сами чуть в них не увязли, – заметил он, я не стала спорить.
Мне все это уже казалось сном.
– Почему это со мной происходит? – я схватилась за виски.
– Мне отвечать?
– Нет.
– Тогда идем. И давай придумывай.
– Что?
– Как нам попасть в твое училище.
Я немного не догоняла.
– Зачем нам туда?
– Ты надеешься выжить без помощи? – парень неприятно скривился. – Ты сама ничего не можешь, так, может, хоть другие что-нибудь придумают. Там есть учителя.
– Эти твари там тоже были!
– Ну и какая разница? Что здесь ты убегаешь от них, что там. Там хоть творцов побольше.
Я сглотнула.
– Сейчас суббота. Никого нет.
– Тогда слушай сюда, раз с первого раза не понимаешь, – он притащил меня за воротник – это уже стало противной привычкой. – Меня выкинуло туда, значит там проход. Найдем – убежим. Ты надеешься меня отсюда забрать? Ты же ничего не умеешь!
– Не умею, – признала я. Хотелось разрыдаться. Глаза щипало.
– Избавь меня от женского, – скривился он. – Горазды.
– Да что ты понимаешь?! – жалобно крикнула я, когда он меня отпустил.
На углу через дорогу мне показалась тварь.
Показалось!
Но Господи, как попасть в училище?
Меня обычно забирали сами, в будни. А сейчас суббота. Все дома.
– Я не знаю, кто из них где живет, – растерянно сказала я.
– И не надо. Пошли в училище.
– Я не знаю, где училище! И как в него попасть!
Он глянул на меня тяжело.
– Истеричка. Как ты попала туда впервые?
– Авария.
– Вот это мы и устроим.
– Что? Нет!
Он тащил меня к дороге. Нет! Он вцепился как клещ, и прохожие с испугом шарахались от нас. Милиции рядом не было. Тьфу, полиции. Какие же у него цепкие пальцы. Не отодрать.
– Пусти меня!
Он махнул рукой, отчего я полетела на шоссе: как раз дали зеленый…
– Совсем спятила?! – это был Хаз. Он рванул меня назад прямо перед носом грузового.
– Это он! – я ткнула в ненависти в Олега. Тот подошел ближе.
– Придурок, – выругался Хаз и замахнулся на персонажа.
– Что? Веди нас в училище!
– Зачем?
– Тебя не спросили. Быстро. Мы не знаем, как туда попасть.
Хаз почему-то посмотрел на меня недоуменно.
– Вам и не нужно туда. Суббота.
– Веди.
– Да какое ты право…
– Я тебе язык отрежу, – в момент кинжал Олега оказался около шеи лаборанта. Тот сглотнул.
– Ненормальный, – он, кажется, щелкнул пальцами, и в следующую секунду мы уже стояли на голом полу.
– Спасибо, – промямлила я и пошла к аудитории. Любой, лишь бы там был кто-то, помимо нас.
Решила остановиться на кабинете основ композиции.
– Не спеши, – дернул меня за руку перс.
– Что ты хочешь?!
– Сначала узнай, как доставить меня. А уже потом защищай свою шкуру.
– Думаешь, мне интересна твоя жизнь? Погибнешь – перепишу!
Он страшно сильно сжал мои запястья и приблизился нос к носу. Глаза как у орла были – страшные!
– Не смей распоряжаться моей жизнью, девчонка! – он шипел как мифический змеелев. – Если ты не можешь спасти свою шкуру, то как мне надеяться на целость своей? Сначала забрасываешь меня, потом делаешь свою жизнь.
Я пискнула, и он отпустил мои руки. У меня пошла колкость.
Я открыла дверь, потирая проступившую пятнами красноту.
– Савельева? А ты как тут? – Грег, наверное, впервые не выругался.
– Мне нужна помощь. Я побуду тут.
– Сегодня суббота, – повернулся Грег к какому-то мужчине. – У тебя нет занятий.
Я оглядела аудиторию, которая почему-то была полной. Ребята смотрели на меня как на привидение, явившиеся им в не очень продуманной страшилке. Это же суббота, все занимаются?
– Сегодня у студентки нет занятий, – сказал мужчина в плаще. Он посмотрел на меня. – Но пусть проходит.
Я хотела брякнуть «спасибо» и сразу подойти к Расковскому – значит, тут есть и директор. Но споткнулась. Бросилась назад.
У мужчины голова обернулась черным ястребом.
– Бежим! – крикнул за меня Олег – мы уже неслись по коридору, когда птица разинула свой клюв в дверях аудитории. И заклокотала.
– Где туалет?!
– Не знаю!.. Черт, за поворотом. Лестница, вниз!
Мы понеслись туда.
Перепрыгивая через три ступеньки, я подвернула себе ногу. Было больно – я побежала.
– Что кричишь?
– Нога!
– Оно услышит!
Оно услышало: раскинуло крылья в начале лестницы – крылья-плащ.
Олег бросил меня внутрь туалета, я умыла собой кафельный пол.
– Перемещай меня!
– Что? Как я буду…
– Перемещай!
– Это мужской туалет! Все было в женском!
Парень яростно оглядел висячие писсуары.
В дверь стукнулось тело. Скрипнули петли.
Еще раз.
– Делай! Что тебе надо для этого? – ревел персонаж.
– Ручка, – выдохнула я. – Бумага.
Этого нет.
Ругаясь, Олег отмотал рулон бумаги, бросил передо мной. Достал кинжал.
У меня тянуло болью ногу…
Чиркнул кинжалом по ладони.
– Пиши. Пальцем!
Я макнула в красную кровь дрожащий указательный.
Дверь сносили с петель.
Я не знала, куда нам надо идти, где живет этот персонаж. Мне всего лишь хотелось унести отсюда ноги. Но в мыслях стояла сумасшедшая черная птица – и она нацеливала когти мне в шею…
Когда сломалась дверь, дерево врезалась парню в спину.
Кровь закончилась.
Но мы уже были не тут.
Я постанывала на жесткой древесине. Мне вывихнуло ногу, все-таки вывихнуло. Я теперь не могу ходить…
Олег встал, покачиваясь, и на взгляды посетителей отвечал рассеянно. Дыханием. Черт возьми, где мы?
– В Урюке, – выдохнул он и взял меня за плечи. Я вскрикнула – боль в лодыжке была невыносимой. – Каким-то чудом ты забросила нас куда надо.
– Куда надо? – тихо простонала я.
У меня мутилось в глазах. Кажется, от боли я теряла сознание.
– Город, где я вырос. Конечно, это далеко от столицы, но все лучше, чем непонятно в какой дыре.
Я оперлась на здоровую ногу, и она подкосилась.
– Держи меня.
– Вот еще.
– Ну пускай. Я упаду.
– Ты не должна была забрасывать себя следом.
– А был у меня выбор? Я всего лишь написала, что хочу спастись. Что мы окажемся в баре, который ты знаешь…
Работник за стойкой перестал тереть стаканы и обернулся в поисках крепкого.
Часть 2
Глава 1
– Ну и как вам хоромы? – посмеиваясь собственной шутке, чтобы гостю было уютнее, произнес я, промокая губы в красное вино.
К ночи чувствительность языка притупилась, поэтому определить, что налил мне Анкольд в этот раз, я затруднился.
Еремир, кивая, оглядел комнату немного… оборзевши. Это чувство мне понравилось.
– Мне следует быть довольным, и я доволен, – произнес мальчишка, жмурясь от крепкого вина.
Надо же, оно ему крепко. А ведь сколько разницы между нами? Едва ли пять лет.
Я поставил кубок на столешницу.
– Рад, что вам нравится, принц. Если что-то нужно, вы всегда знаете, что стесняться нежелательно. Позовите кого-нибудь из слуг – они быстро выполнят вашу просьбу.
– Если моя просьба выполнима, – хихикнул Еремир, отпивая еще больше вина.
Мальчишка…
– Нет ничего невыполнимого, Еремир. В моем царстве – это так.
Принц посмотрел на меня поверх кубка, и я заметил по глазам, что он готов.
– Тогда можно мне увидеться с принцессой?
Я рассмеялся.
– Моя племянница находится за гранью всего выполнимого и невыполнимого в том числе. Так что эту просьбу я отклоню.
– Я хочу хоть раз ее увидеть.
– У вас будет время на балу, до свадьбы, – улыбнулся я и поднялся с места. – Спокойной ночи, принц Еремир.
– И вам, высочество!
Закрывая дверь, я не преминул слегка поморщиться. Ох уж это прозвище.
– Зальд. Зальд, – пальцами подозвал стражника, охраняющего покои принца – и теперь почему-то шатающегося без дела? – Спустя двадцать минут пропусти сюда служку.
– Но принц будет спать, ваше величество!
– Не будет, – я махнул рукой, и стражник поклонился. Чтобы принц спал, когда я ему приведу такую «служку»?..
В моих покоях уже были две девушки.
– Вы сегодня устали, ваше величество? – мурлыкнула одна.
– Устал, – я устроился головой у нее на коленях. – Столько господ в одном месте – кто не утомится?
– Мы снимем с вас усталость, ваше величество, – сказала другая с черными пышными кудрями и придвинулась ближе.
Я заглянул в ее глаза. Страх.
Как это замечательно.
Тех, кто знает, как разговаривать с окружающими, всегда ожидает дивный мир. Все твои желания, исходя из этого возможности – надо знать только, как убеждать и что говорить…
Вольх знал, как говорить.
Правитель Зенсиса – не полноправный правитель, регент, до вступления в право своей племянницы – он широко улыбался людям, он всегда знал, что отвечать на их просьбы. И что требовать взамен. Восхитительно было – править. Это чувство можно сравнить с бургундским напитком, который, при правильном смешении с кое-какими другими ингредиентами, дает потрясающий пьянящий результат.
Когда зима скатывала свои покрывала, убирала лапы с промерзших улиц, в лесах оставляя еще следы, у принцессы Демиды должен был случиться славный праздник – ей исполнялось восемнадцать. И к этому празднику Вольх готовился.
До совершеннолетия оставалось не больше трех недель. К этому времени приглашения были разосланы, а в королевском дворце уже гостили трое почетных господ. Им Вольх стремился уделить больше всего внимания. Богатые столы, музыка, вино – и качественное обслуживание. Вольх был уверен, что когда-нибудь не только император Хитанта, страны, граничащей с Зенсисом по северо-восточной части, уступит соблазнительным формам служек, имевшимся у Вольха в достатке – наследство от родителя. Конечно, с императрицей Далании, ныне вдовствующей, приходилось повозиться, но Вольх и сам надеялся отхватить себе часть – хотя больше это относилось к императорским землям, нежели к тому, что скрывала за собой показная женская неприступность. Еще одним гостем его дома был принц Вященский – мальчонка, помолвленный с принцессой Демидушкой, ни дня не мог прожить, чтобы не попросить встречи с ней. Правитель, улыбаясь принцу, велел девушке сидеть в комнате – еду ей принесут, слуги развлекут разговорами, но видеться с неугомонным Еремиром ей совсем не обязательно. Пусть его развлекают служки.
Единственное, что беспокоило Вольха, почти каждый день и по нескольку раз – это положение вдовствующей императрицы – ее собственному сыну недавно исполнилось четыре года. Это могло бы стать проблемой. Хотя вполне решаемой.
Рульда очень волновалась, когда впервые вступала в эти стены. Кто об этом мог бы мечтать? Уж точно не она. Как может сиротка, вскормленная теплом неродной ей бабки, мечтать когда-нибудь, что окажется она в самом дворце! Словно история про принцессу. Она сама как принцесса. Наверное. Теперь.
Как она попала на кухню? Все это казалось таким далеким, что девушка и не помнила. Ей очень велико было платье, цвет не нравился – был коричневым, будто темная жижа, ботинки тоже были велики – но разве это стоит, чтобы возмущаться? Рульда видела, как девочки, что работают тут дольше, ходят в более элегантных одеждах. И цвет у них – бежевый, более мягкий. Когда-нибудь она дослужится до такого, и тоже будет носить одежду, которая будет ей по вкусу.
А пока вкус надо было дарить другим.
Повариха на нее прикрикнула.
– Тебя где учили?! Думаешь, господа будут есть твою стряпню?
Рульда очень боялась и очень не понимала – как она уже может – готовить? Она думала, что будет мыть посуду, как говорили ей все, кто служил у знатных господ – она познакомилась с многими милыми девушками, когда искала работу. И ей было обещано притрагиваться к еде на кухне только после года труда на ней. И тут – такая удача? Его высочество допускал к готовке даже таких людей, как она. Конечно, еду дегустаторы буду пробовать – в этом нет сомнений. Но у Рульды щеки загорались от такой чести. Она только на картинках видела сказки, а тут – в сказку попала сама.
И все же слышать кухарку было обидно. Она что, не старается что ли?
Хотя готовит так, как ее бабушка учила. Неужели не получается?
В обязанности девушки также входило носить воду, продукты, а еду, оставшуюся после приготовления знатным господам, относить работавшей здесь страже. Обычные слуги допускались для обеда в комнату рядом с кухней.
До этого пару дней с ней ходила девочка. Была она русой, светлые волосы все время из-под платка выбиваются, и зубы у нее были кривые, но смотрелось это очень мило. Рульда цеплялась за нее, словно за соломинку. Алиса, так звали девушку, работала здесь четыре месяца.
– Ты знаешь как на мужиков смотри? Как будто ты их съесть хочешь! – Алиса надувала щеки, а потом громко смеялась. В эти моменты казалось, что она ничего не боится – и даже будто веснушки проступали у девушки на щеках. Хотя какие у русой – веснушки.
Но что-то сегодня Алиса прихворала, а на кухне не было рук, поэтому Рульде пришлось нести приготовленное одной, в два захода.
Когда подходила к комнате стражи девушка в этот раз, – одна – ее немножко коснулась дрожь. То ли дело, когда плечо твое подруга поддерживает. Ей всегда казалось, что там сидят какие-то монстры. Они, взрослые люди, да даже парни молоденькие, – непохожи были на простоватых мальчишек с ее двора. Росла Рульда в пригороде, совсем не в столице, – только если пешим пару дней идти или на машине часик-другой взять, но куда уж ей думать о машине – и там мальчишки были все разудалые: Рульда видела и широкоплечих, и подкованных в дворовых драках, они широко улыбались всегда. Но она на них никогда внимания не обращала. Не то время было. И вот, когда время пришло, она перед собой каких-то зверей видела: такие они казались ей страшные, нависающие своей мощью и силой. Если к стенке прижмут, так это душу не заберешь. Говорили, что такие легко убить могут – кто на жизнь регента покусится. Вот Рульда никого бы кусать не стала – тем более его высочество!
Когда замерзшая от мыслей девушка открыла дверь, ее глазам представилось не меньше дюжины мужчин, играющих в кости. Девушку бросило в жар. Еще здесь было очень жарко.
Под кителями каждого из парней играли мускулы. У некоторых просто бухли плечи и руки. Такой мощи она и у медведей не видела – хотя только по экрану глядела последних. У некоторых были усы, у других лица чисты. Они смеялись, нет – гоготали, словно стая голодных животных. И что она делает, в этом логове, будто окруженная кольцом?
На девушку мало кто обратил внимание. Кухарок во дворце как кошек было нерезаных, и от смены лиц положение абсолютно не менялось.
Рульда просеменила к тумбочке, куда обычно ставили еду – на игорные столики она поставить поднос побоялась, но больше боялась, как бы мужчины не задели ее рукой – такие же страшные. Поставила поднос на тумбочку, обвела комнату быстрым взглядом, – стражи не отвлекались от игры – и чуть не стремглав, вышла из помещения. Там только, на лестнице, вздохнула свободно. У них столько силы в руках, столько ада в глазах – смотреть-то страшно.
Глава 2
Агнесса как всегда была прекрасна. Хотя, может, это из-за далеких воспоминаний, которые наслаивались на образ уже замужней дамы. Хм… далеких? Не более года прошло.
За этот год она успела обзавестись мужем и пополнеть в руках. Да и в животе – его не утягивал корсет.
На мою улыбку она ответила дрожью.
Даже не знаю, насколько это мне приятно.
– Регент Вольх, – сказала она первой и резко, будто надеялась, что я этим обижусь. С ее губ никогда не могло слететь колкое замечание. Я всегда умел их останавливать своими.
Ее муж поклонился мне и назвал высочеством.
– Благодарю, что ответили согласием, – расплылся в улыбке я и пожал ему руку. Скользкую.
– Не мог не ответить. Для меня эта большая честь…
Пока из его старого рта вылетала слюна и выпадали стандартные наборы комплиментов, от которых хотелось скрутить кому-нибудь шею, Агнесса чувствовала, что я слежу только за ней. Мне не надо было смотреть – она чувствовала себя не в своей тарелке, будто я впивался в нее глазами. Когда же, когда же я смогу остаться с тобой наедине?
Рульда очень удивилась, когда узнала, что Алиса и сегодня не придет.
– Ей очень плохо? – спросила она у посудомойки.
Девушка, которая работала здесь на два месяца больше, как-то странно посмотрела на Рульду. Как будто жалела и боялась.
– Очень, – ответила она голосом, который Рульда впервые слышала из ее уст.
Ей захотелось навестить Алису. Вдруг что-то плохое…
– Уволили? – Рульда не верила своим ушам. Ведь сегодня утром об этом ни шло даже и речи! А как только заикнулась… Ну ведь нельзя же, человек просто болеет. Она сама, Рульда, заменит Алису, сделает все, что та делает, пока не выздоровеет!
– Эка, девка, тогда ты вылетишь отсюда следом! Это ж столько – упахаться.
– Она надолго заболела? – испугалась Рульда. Ей говорили о страшных болезнях, поражающих только господ, потому что они дольше живут… Но ведь живя в господском доме – таком господском доме, – можно было заразиться. Наверняка можно. Ох, это какие же страсти…
– Надолго. А ты лучше не спрашивай, – кухарка хмурилась. И как будто тоже… жалела? – Иди и своим делом занимайся. Иначе тоже уволю.
– Но меня-то за что уволить?! Я не больна!
– Ох, девка, иди подобру-поздорову! – женщина даже притопнула ногой. Рульда юркнула в рабочий коридор.
Ну как же так. Алиса – она ведь такая веселая.
Брови Агнесса свела – но не показное ли это? Впрочем, я решил уступить ее женской прихоти.
Герцогиня оправила платье, хотя я ее еще даже не коснулся, прошлась к окну в комнате, которую теперь занимала с мужем. А год назад она делила здесь ложе со мной. И не могла не помнить.
Мне доставляло удовольствие смотреть на ее эмоциональную беззащитность. Потеряла она многое – и должна была очень жалеть.
Она оперлась рукой на подоконник. Я усмехнулся про себя – жалела. Пальцы упираются до побеления.
– Если вы хотели что-то сказать, регент, говорите сразу. Не понимаю, почему это нельзя было передать через моего мужа.
– Ты еще довольна, что выбрала его? – перешел я сразу к делу, желая насладиться ее реакцией.
Она повернула голову и вспыхнула.
– Не смей решать, что за меня делать!
– На «ты», на «ты», – усмехнулся я.
– Не смей оценивать мои поступки, – разозлилась она.
О, как это мило.
– Могу хотя бы оценить, что ты сбежала, – я окидывал взглядом комнату. – Променяла младость на старость, да еще какую: по-моему, даже теневые доходы не приносят ему столько, сколько имею я.
– Думаешь, я сбежала из-за денег?! – громким шепотом вскрикнула она.
– Уж точно не из-за чувств.
– Из-за чувств, – Агнесса сглотнула. – Ты знаешь, как я боялась.
Я сдвинул брови.
– И сейчас – ничего не изменилось. Я вижу…
– Тихо-тихо-тихо, ты говоришь опять вещи, которых не следует…
– Посмотри на себя, – я уже стоял к ней близко, – ты опять гонишь себя в могилу. Играешь с судьбой. Думаешь, я этого бы не боялась? Я и сейчас боюсь. Хотя никакого отношения к тебе не имею.
– Ты все еще думаешь… – я округлил глаза.
– Конечно. Ты пока еще в этой стране не закон.
Я был поражен. Она не может так думать.
– И сейчас, я уверена, ты готовишься это исправить!
В ее словах было столько ужаса. Столько ужаса в глазах. Неужели я так пугаю?..
Я сглотнул. Агнесса боялась всерьез. Я боялся всерьез… принимая ее слова за чистую монету?
– За кого ты боишься? За меня?
– За принцессу.
– Почему ты не боишься за меня?
Агнесса замерла.
– Ты отвечаешь за свои действия. А она…
– Она уже больше не ребенок! – я отвернулся.
– Однако ты ведешь себя с ней иначе.
Через несколько секунд…
– Она понимает…
Я оглянулся и холодно посмотрел на Агнессу.
– Она понимает, – повторила герцогиня, которая теперь показалось мне жалкой пародией на себя прежнюю. Ее живот, подвязанный лентой, подпирал ткань платья, намекая на чудо, которое должно было свершиться через пару месяцев.
– Ты выглядишь жалко.
– Все беременные выглядят жалко, – она в испуге обхватила руками живот.
– Думаешь, я говорю о твоем ребенке? – женщина, которая никогда не понимала, как устроен мир. Потому она и родилась женщиной.
Я хлопнул дверью. Приходил за постелью, а получил лишь горькую толику чужих воспоминаний и страхов. Она занимается любовью с этим обрюзгшим стариком…
Рульда сглотнула. Ей показалось, что за ней кто-то следит. А на следующем повороте… Ах, стражник!
