Czytaj książkę: «Три дня после Рождества»

День первый. 1

Герман чувствовал себя очень комфортно, в кое-то веки. Много ли человеку надо? Устроился по удобнее и сразу мысли потекли размеренные, плавные, мечтательные…Кажется, что может быть лучше? Но, ведь как всегда бывает, только достигнешь уровня нирваны, так обязательно кто-нибудь все испоганит. Вот кому он в данную секунду понадобился? Зачем сейчас его дёргать?

– Молодой человек, вы живы? Что с вами? – кто-то очень настырно тормошил его.

Если это опять Матрёшка со своими шалостями, на … её пошлёт, не посмотрит, что жена. Пусть потом целую неделю, всякий раз, когда он возвращается домой, голодный и измотанный, демонстративно и громко рассказывает маме, бабушке, подружкам, старым тёткам, коллегам-бухгалтершам тщательно составленный «подкаст» о своих эмоциях и переживаниях заботящейся о муже, но непонятой им страдалицы жены.

Вообще-то жену его звали Маришка, но он с первого же дня знакомства иначе как «Матрёшка» её про себя не называл, уж больно походила она на знаменитую игрушку и красными щёчками, да общим абрисом. Женился Герман как только перебрался из Питера в балтийский анклав, всего через полгода. Батя его, отставной по состоянию здоровья полицейский полковник, пребывал в глубоком убеждении, что решение сына было поспешным и в целом глупым. А он сам, перспективный лейтенант полиции, Герман Борисович Юров, был уверен, что очень удачное решение принял. По крайней мере, в течение первых двух месяцев был уверен....

– Молодой человек, если вы немедленно не отзовётесь, я скорую вызову! – раздалось у него над ухом. – И полицию!Гав!

Нет, это не Матрёшкин голос, абсолютно точно не её. Герман  с трудом разлепил глаза и тут же прикрыл снова. Сны сегодня странные какие-то, хоть к гадалке иди…

– Не смейте тут вот так сидеть! – низкому настырному голосу вторило не менее раздражающее гавканье и повизгивание.

Делать нечего, а ведь так хорошо было!, Герман собрал волю в кулак, выскреб, можно сказать, остатки, и вновь открыл глаза, теперь по-настоящему. Перед ним, чуть склонившись, стояла тётка, обычная женщина, ничем непримечательная, за исключением своего яркого стёганного пальто и огромного клетчатого шарфа, закрывающего волосы и пол лица. На руках у неё почти уж подвывала упакованная в комбинезончик таксочка.

Лицо у теребившей его дамы было такое милое и участливое, а глазки у собачки такие напуганные, что молодой человек «проглотил» все нецензурные слова, которые он собирался произнести. Не без труда расцепив замёрзшие губы, лишь попросил:

– Пусть она помолчит, голова на части разрывается! – и добавил повежливее. – Со мной всё в порядке!

–Не уверена, что в порядке! – дама отпустила таксочку на волю и та тихо повизгивала где-то у его ног. – Мы с Дуней в парке уже час гуляем, а вы всё не двигаетесь. Заледенели совсем под снегом, настоящий сугроб!Хотите для согрева?

Не интересуясь вовсе его ответом, дама вытащила из кармана обтянутую вязанным футляром фляжку и протянула Герману. Тот попытался поднять руку и понял, что действительно заледенел, ни одна мышца в его теле не собиралась двигаться. Женщина, пробормотав что-то, похожее на ругательство, стащили зубами варежку и споро отвернула крышечку фляжки. Пространство вокруг Германа мгновенно заполнилось пряными ароматами, он даже поводил носом, чтобы лучше принюхаться.

Край фляжки слегка надавил ему на губы и он не мешкая сделал приличный глоток. Что-то горячее, сладкое и очень живое полилось ему в горло. Следующий глоток он сделал уже осмысленно, а затем, вцепившись скрюченными пальцами во фляжку, не мог оторваться от нектара, согревающего каждую клеточку замёрзшего организма .

– Пейте, пейте, – поощряла дама, – у меня заготовки на целую кастрюлю.

Герман смутился и нехотя вернул фляжку.

– Вы, молодой человек, поаккуратнее с отдыхом на скамейке, не май месяц. Домой вам пора, в ванну горячую. Не сидите здесь как забытый рождественский подарок! Сами дойдёте?

Герман кивнул, от чего страшно закружилась голова и он вцепился в край занесённой снегом скамейки.

– Вы не ранены? А то может, все-таки, скорую? Или до полиции вас проводить? Нам с Дуней все равно в ту сторону…

– Спасибо, вы настоящая фея, – прохрипел Герман, без тёткиного живительного нектара он бы и слова не произнёс. – Я сам офицер полиции и со мной всё в порядке.

–Ну-ну, – произнесла она разглядывая отогревающегося молодца, губы порозовели, щеки не такие уж и синие. – Сегодня седьмое число, восемь утра, если вам интересно. Снег идёт с пяти и вы засыпаны им полностью.

Подхватив свою жующую рождественский снег Дуню, любительница вынужденных ранних прогулок с собачкой пошла по еле различимому тротуару прочь, оставляя длинный узкий след на непорочно белой пушистой поверхности. Кроме их скромной компании в парке все ещё никого не было.

Обернулась, оглядев его ещё раз, и прокричала:

– Вы в зеленоградском парке, море там, – и она помахала левой рукой.

Герман чуть не рассмеялся. Его тёща тоже всегда ориентируется «от моря».

День первый. 2

2.

Состояние, конечно, прескверное, но оставаться здесь нет никакого смысла. И правда, не май месяц. Лейтенант Юров поднялся со скамейки лишь со второй попытки, посчитал до пятидесяти, удерживаясь за холодную и скользкую доску спинки. С трудом, но разглядел на фоне заснеженных кустов белую арку выхода из парка… За собой он оставлял такие же следы, как и пожалевшая его дама с собачкой, – серые борозды на кипельно белом мягком покрывале.

В этом городке он уже бывал несколько раз, Матрёшка требовательно относилась к времяпрепровождению в week-end, и если они не ездили к родителям, то обязательно тащила его сюда – покрасоваться на променаде, пожевать раскрашенную кукурузу, солёные крендели с ореховой обсыпкой, выпить глинтвейн, раф…Его слабые попытки убедить изображающую на публику игривую капризную кошечку жену, что эти типичные для общественных мест еда и напитки не гармонируют между собой и даже могут быть вредны для организма, успеха, естественно, не имели…

На дрожащих, затёкших от долгого сидения ногах он медленно брёл по узким старинным переулкам, внимательно вслушиваясь в гул моря – единственную подсказку и ориентир на данный момент. Безлюдный Курортный проспект встретил его той же первозданной чистотой, той же тишиной, что и заснеженный парк. Герман, еле передвигаясь, надеялся достичь вокзала раньше, чем снова начнёт замерзать.

Его трясло от холода, заледенели уши и сводило пальцы на руках. Где он оставил шапку и перчатки офицер полиции не имел никакого представления. Очень хотелось зайти погреться в какое-нибудь уютное место, но многочисленные сувенирные лавочки и «бутики», где днём в каждом можно купить кофе на вынос ещё закрыты, и работать раньше десяти не начнут. А вторую снежную фею с фляжкой горячительного он уже вряд ли встретит…

«Что ж вы, мадам, с такой маленькой фляжкой гуляете, мне только до середины проспекта хватило», подумалось с горечью Герману. Вцепившись в металлический забор, чтобы не упасть, он с тоской глазел на украшавшие узорчатое ограждение фигурки ворон.

Никого!

– Сигаретки не будет?– раздался совсем рядом хрипловатый девичий голос. Юров с трудом повернулся всем телом.

Из-за угла вышел высокий белый ангел с большими лохматыми чуть обтрёпанными крыльями за спиной и в белой пушистой шапке-боярке с плюмажем. Такую, только из чернобурки, с октября по май, не взирая на погодные условия, упорно носила соседка в их питерском доме.

– У меня зажигалка ещё работает, а сигареты кончились, – проговорил белый ангел, небрежно опираясь обеими руками на рукоятку длинного меча. – Ну, так как? Сигареты есть? Я и прикурить могу дать…

– Нет, – тихо проблеял Герман. Он с радостью произнёс бы несколько слов звучно и решительно, но язык не слушался.

– Тебе, похоже, совсем хреново! На вокзал шпилишь? А деньги есть? – приняв молчание вытаращившего глаза замершего чела за утвердительный ответ, ангел пояснил. – У вокзала кафешка есть приличная, круглосуточная, погреться можно и поесть, а потом рванём кому куда. Есть очень хочется, – доверительно сообщил девчачий голос из под низко нахлобученной на лоб пушистой шапки. – Мы вчера поистратились…

– А мне куда? – решился спросить Герман.

– Пока с нами, а дальше сам решай. Леська, да где ты там?! Все равно всё пиво сразу не выйдет! До кафе дотянешь, там туалет есть! Леська, подруга моя, вчера пива перебрала, – пояснил белый «ангел».

Из узенького прохода между старыми немецкими домами появилось новое существо – большое и с крыльями, но чёрными, голову вместо пушистой шапки украшало нечто вроде чёрной балаклавы с маленькими, как у козочки, рожками…

– Ну, погнали, – скомандовал белый «ангел».

И Герман Борисович Юров погнал, опираясь на любезно предложенный «ангелом» меч, как на посох. А что ж не погнать с четырьмя-то крыльями!