Czytaj książkę: «Одноклассница»

– Катька! – раздался до боли знакомый голос за плечом. – Сколько лет, сколько зим!

Катя отставила кофе и медленно обернулась. Может, показалось? Спустя столько лет, за тысячи километров от дома… но, увы. За спиной стояла Танька. Даже не повзрослевшая, нет, а постаревшая на двадцать лет, но все еще вполне узнаваемая. Тот же вскинутый подбородок, такая же челка. “Даже прическу не сменила”, – поморщилась Катя. Только вот от былой стройной фигурки не осталось и следа да по лицу протопталось время.

– А я думаю, ты или не ты, дай хоть позову, может, откликнется. – Танька ослепительно улыбнулась и без спроса плюхнулась за столик напротив Кати. Рядом упала сумочка “Шанель”. “Подделка”, – автоматически отметила Катя. – Не рада, что ли? – деланно удивилась она.

– Тебе? – аж поперхнулась от возмущения Катя. – Нет, Ивлева. Тебе – не рада.

– Стрелецкая! – автоматически поправила беспардонная визитерша и бросила подошедшему официанту: – Мне латте, пожалуйста, и чизкейк. Зря ты так, Катька. Ох, зря.

Катя пожала плечами и сделала глоток. Настроение безнадежно испортилось. Да оно у кого хочешь испортилось бы, если бы вот так, на другом краю страны, вдруг встретить обидчика. Нет, не так. ВРАГА. Ибо слово буллинг не отражает всего того, что вмещает в себя словосочетание “школьная травля”. Почему так вышло? Да бог его знает. Только первая красавица школы Танька Ивлева проходу не давала “серой мышке” Катьке. И если б она одна…

Танька, словно не замечая красноречивого взгляда бывшей одноклассницы, трещала без умолку, словно стараясь не дать ей опомниться.

– Так что ты от меня хотела, Ивлева? – поморщилась, будто от зубной боли, Катя. Танька споткнулась на полуслове. Показное благодушие быстро с нее слезло, в глазах промелькнула злость. Она оглядела подтянутую фигуру бывшей одноклассницы (всегда ж была плоская, как доска, и тощая, за шваброй спрятаться можно), ее скромный корректный костюм, и подкатила глаза.

– Вот как была ты стервой, так и осталась, – прошипела Ивлева-Стрелецкая. – Я к тебе со всей душой, а ты… старых друзей знать не желаешь! – Откуда у тебя душа, Ивлева? – хмыкнула Катя. Первый отголосок еще детского испуга прошел, и она полностью взяла себя в руки, оглядывая бывшую одноклассницу уже с интересом. Та не изменила не только прическу, но и стиль. Белая блузка с вызывающим декольте, брюки в обтяжку, туфли на высоких каблуках. Дополняли ансамбль крупные золотые украшения и яркий вечерний макияж. Прошедшее время она, кажется, предпочла не замечать.

– Да ну тебя, – надула она губки. – Какая ты злопамятная!

– Злопамятная? – вскинула брови Катя. – А кто у меня Мишку отбил? Как ты говорила? По приколу?

– Да дался тебе тот Мишка? Он таким козлом оказался, – отмахнулась Танька и по-бабьи подперла подбородок рукой. – Мы потом расстались. Ты просто слишком большое значение этому придаешь.

– Я в курсе, – сухо сказала Катя. Давняя, казалось, зажившая рана снова дала о себе знать, заболела, как старый синяк. По Мишке она убивалась год, даже смотреть на других парней не хотела. – Так что тебе надо? В жизни не поверю, что ты просто так ко мне подошла.

– И зря. – Танька тоже взяла себя в руки. Подошел официант и поставил перед ней кофе и чизкейк. – Я просто собеседование жду. В одну очень важную корпорацию. – Одноклассница с особым значение ткнула пальцем вверх. – А ты здесь какими судьбами? Забежала за кофе? Ну так зря, в кофейне напротив оно дешевле! – Она снова осмотрела скромный деловой костюм собеседницы, всем видом намекая, что, как была Катька, мышью серой домовой, так и осталась. – А тут не всем по карману. Хотя готовят неплохо. Для тех, кто понимает.

– Он, – автоматически поправила Катя.

– Что?

– Кофе – это он.

– Вот была ты занудой и заучкой, да так ей и осталась, – вынесла вердикт Танька и жестом подозвала официанта, чтобы рассчитаться. – Ну, мне пора. На такие собеседования не опаздывают.

– Не торопись. – Катя мельком глянула на наручные часы, но бывшая одноклассница ее уже не слушала, помахав рукой на прощание. – До твоего времени еще целых полчаса. Я успею выпить кофе. Вот уж не думала, что Стрелецкая Татьяна Леонидовна это Танька Ивлева, – пробормотала она и сделала еще один глоток.

Настроение улучшилось, и даже давний ушиб от Мишкиного предательства перестал болеть. Правильно говорят: “Земля круглая, где-нибудь за углом встретимся”. ...........

– Заходи, Ивлева, заходи, не стесняйся, – подбодрила Катя бывшую одноклассницу. Та застыла столбом у входа, округлив глаза, словно рыбка гуппи. – Ты ж так боялась опоздать! Никогда бы не подумала, что временная должность моего секретаря вызовет ТАКОЙ ажиотаж. – Она откинулась в кресле и сокрушенно вздохнула. Танька продолжала стоять. Ну хоть дверь прикрыла, и на том спасибо.

– Так это ты Нестеренко? – неверяще прошептала она, прижимая к груди поддельную сумочку. – Нестеренко Е.В.?

– Ну, есть такой грех, – призналась Катя. – А что тебя удивляет? Я фамилию со школы не меняла. Неужели забыла? Плохо, Ивлева, плохо. Для хорошего секретаря важна память.

– И что теперь? – глупо спросила Танька и нервно хихикнула: – Я следующую позову?

– Не торопись. – Катя глянула на часы и сделала приглашающий жест в сторону гостевого кресла. – У нас еще есть пятнадцать минут. Не бойся, квитаться с тобой я не собираюсь. Просто интересно, как ты здесь оказалась. Да, должность маленькая и временная, но просто так с улицы не попадешь.

Ивлева задумчиво посмотрела на бывшую одноклассницу, быстрым шагом подошла к креслу, села и плюхнула любимую “Шанель” на пол. “Ну хорошо хоть не на стол”, – поморщилась Катя. Кажется, к Таньке возвращалась былая самоуверенность.

– Буракова знаешь? – просто и без обиняков объявила она.

– Знаю, – спокойно согласилась Катя.

– И я знаю, – так же спокойно сказала Ивлева. Вернее, Стрелецкая. – Он и замолвил за меня словечко в отделе кадров. А что? Должность спокойная, непыльная, а денежки капают. Ты не переживай, секретарша из меня хорошая, исполнительная. – Она невесело усмехнулась.

– А зачем Бураков за тебя словечко замолвил? – задумчиво уточнила Катя. Буракова она знала прекрасно. Очень умный, хваткий и беспринципный. Ни с кем в открытую не конфликтовал, был всегда вежлив и корректен, но и было в нем что-то такое-эдакое. Непонятное и неприятное. Она старалась отношений с ним не портить, но и дружбы близкой не водила. И еще она знала, что просто так Бураков и пальцем не пошевелит.

– Копают под тебя, – сощурив глаза, заявила Ивлева. – Ты ж вроде должность недавно заняла? – Катя кивнула. – И человечка одного подвинула, которого Бураков хотел сюда поставить. Вот и… – она развела руками и усмехнулась: сама, мол, догадайся, что “и”.

– И тут ты под рукой и оказалась, – понимаешь протянула Катя. – Интересно, каким образом?

– Да уж таким. – Танька снова невесело усмехнулась. – Вспомнили прошлые заслуги… Да не важно уже. – И внезапно, перегнувшись через стол, жарко зашептала: – Кать, а Кать, возьми меня к себе! Я тебе еще пригожусь. Да, помню, у нас были разногласия. Уж прости меня, дуру, прости. Возьми, а Кать! Бураков он к тебе по-любому своего человека зашлет, найдет способ, я его знаю. Он тебя подсидит. А я на твоей стороне буду. Я тебе сразу все сказала, ничего не утаила! Возьми, Кать! Мне деньги нужны, очень нужны! – И обессиленно откинулась назад, опустив голову и как-то съежившись.