Луи помотал головой в знак отрицания, потом кивнул.
– Моя любимая.
– В-ваше в-высочество, – чуть заикнулся он, – вы сейчас мне сами развязали руки.
Он резко приблизился, впился губами в мою кожу, подхватил меня, как пушинку, и понёс в спальню.
– Я в душ, – встала я с кровати, накидывая на себя покрывало.
Краем глаза я заметила, как Луи старался незаметно заглянуть под одеяло. И увидев алые пятна на простыне, смущённо улыбнулся. Оставить этот след было нетрудно, имея в руке то стёклышко. Он соскочил с постели и в три шага догнал меня, остановил и прижался к спине грудью. Освобождая шею от волос и пледа, он начал медленно спускаться к спине, покрывало слетело с правого плеча, и он замер, увидев шрам.
– Испугался? – усмехнулась я, – сейчас ещё один покажу.
Я развязала узел на ноге, и лента плавно упала на пол, обнажая ещё один безобразный шрам. Я взглянула на Луи, в его взгляде читалась растерянность и небольшая брезгливость. Нервно смеясь, я добавила:
– Надо было попросить скидку у императора Кристофера за испорченный товар.
– Я не… – тихо произнёс он.
Закрывшись в ванной, я включила душ, и слёзы смешались с потоком воды.
– Боги, за что?
Выходить я не спешила, медленно приводила себя в порядок, смывая косметику. Волосы опять стали кудрявыми, а лицо бледным.
– С возвращением, – улыбнулась я отражению в зеркале.
Тихо приоткрыв дверь, я увидела, что Луи уснул в кресле, так и не дождавшись меня. Надев белую блузку с длинным рукавом и песочного цвета юбку в пол, я решила проверить Изабель.
Неслышно прошмыгнув между комнатами, я открыла дверь. Оливер спал, обнимая девушку. Я приложила ладонь к её лбу, у неё была слабая температура. Оставив их, я спустилась, взяла плед и вышла на улицу.
Солнце уже грело, но дома стояла гробовая тишина. Вчерашние гости разошлись на рассвете. Усевшись на скамейку, подобрав под себя ноги и подставив лицо светилу, я не заметила, как моментально уснула.
Открыв глаза, я увидела перед собой Луи.
– Ты вообще никогда не спишь в кровати?
– Иногда случается, – улыбнулась я.
Он взял мою руку и повернул ладонью вверх, взглянул на шрам. Я пыталась вырваться, но он крепче сжал.
– Откуда он? – Луи провёл пальцем по нему.
– Молила духов вернуть мальчику душу, – спокойно ответила я.
– Больно было?
– Не помню, я сразу потеряла сознание.
– А этот, – он убрал мои волосы и посмотрел на висок.
– Я рассказывала, – не желая говорить, ответила я.
– В Месопотамии веткой, я помню, – кивнул он, – а на ноге?
– Я прыгнула с пятнадцатиметрового водопада.
– Кого-то спасала? – смотрел на меня Луи.
– Нет, – помотала я головой, – было интересно, разобьюсь или нет.
– Да ты сумасшедшая, – спокойно говорил Луи.
– На всю голову, – тихо рассмеялась я.
– А на спине?
– Это волк оставил.
– Почему он отличается?
– Это было до посвящения.
– До чего?
– До того, как духи наделили меня силами.
– Я думал, ты родилась с ними.
– Родилась, но до посвящения сбежала из Храма и прожила две недели совсем одна в лесу…
– Сколько тебе было?
– Четырнадцать.
– Ты победила волка?
– Он не на меня напал, – пытаясь встать, сказала я, – не хочу это вспоминать.
– Подожди, – Луи взял меня за руку, – больше не спрошу. Смотри, – он показал мне свою ладонь, – у меня тоже теперь есть шрамы.
– Это заразно, – улыбнулась я.
– И глядя на них, я буду вспоминать нашу первую ночь, – он подвинулся чуть ближе, – мадам Бланшар.
– Они потускнеют, – я машинально отодвинулась назад.
– А ещё один на груди, – ухмыльнулся он, – хочешь, расскажу откуда он?
Я закрыла ему рот рукой:
– Не имею ни малейшего желания.
Он рассмеялся, поцеловал мою ладонь и взял её в руку.
– Мы можем остаться здесь подольше? – спросила я.
– Нет, – покачал он головой, – на следующей неделе сюда приезжает отец с партнёрами.
– Хотя бы до завтра?
– Завтра хотел выйти на работу, – начал оправдываться тот, – думал, что первый месяц мы узнаём друг друга, но всё, что я узнал, это то, что ты любишь спать где угодно, только не в спальне, – улыбнулся он. – И в компании сейчас кризис, в связи с крупным финансовым вложением и переводом некоторых активов в… – он замялся, – один проект.
– Теперь это называется проект, – ухмыльнулась я и снова попыталась подняться.
– Подожди, – остановил меня Луи, – я не знаю, как это называть, чтобы тебя не обидеть.
– За всю жизнь не отмыться, – сглотнула я, – я поеду с тобой?
– Я буду жить в небольшой квартире, без прислуги, думаю, оставаться в замке для тебя лучший вариант. И по окончании твоей командировки я приеду к тебе.
– Всё решил за меня?
– Катрин, доброе утро, – вышел к нам Оливер, – Луи, привет.
– Доброе утро, – ответила я.
– Оливер, – начал серьёзно Луи, – если хочешь поговорить про вчерашнее происшествие с Изабель, то Катрин ни при чём…
– Как это ни при чём? – возмутилась я, посмотрев на мужа, – ты почему принижаешь мои способности?
Он недоумённо посмотрел на меня.
– Катрин, – вмешался Оливер, садясь напротив, – как я могу вас отблагодарить за то, что вы с Хосе вчера спасли её?
– Можешь просто сказать «спасибо», – улыбнулась я.
– Спасибо.
– Вы сейчас про что? – непонимающе смотрел на нас Луи.
– Я, кстати, ждала тебя на утренний чай, – говорила я Оливеру, не отвечая мужу, – захватила с собой тра́вы, – достала мешочек из кармана. – Пойду заварю.
– Расскажешь? – спросил Луи, когда я отошла.
Подойдя на кухню, я услышала разговор экономки и повара.
– Ей же всё дозволено, она же голубых кровей.
– …и в конце вечера она пошла к озеру…
– Извините, что прерываю ваш интересный рассказ, – постучавшись, заглянула я.
Они вздрогнули от неожиданности и застыли, глядя на меня.
– Можно мне заварник и три чашки?
Они всё ещё не могли отойти от испуга.
– Извините, мы тут… – начала экономка.
– Я могу сама всё сделать, если разрешите пройти.
– Конечно, в смысле, мы всё сделаем и принесём.
– Я возьму, – улыбнулась я, проходя на кухню, – только покажите, где мне всё найти.
Мне быстро подали то, что я просила. Я насыпала траву в кипяток.
– Я принесу, – сказала женщина.
– Нет-нет, – ответила я, беря поднос, – вы рассказывайте, там в конце самое интересное.
За эти пять минут моего отсутствия на улицу подтянулись ещё гости.
– Боги, как вас много, – воскликнула я, улыбаясь, – я только три чашки взяла.
– Я принесу, – сказала Айла вставая.
– И кипяток тогда тоже, – пожала плечами я.
Поставив поднос на столик, я села рядом с Луи. Он чуть шевельнулся, пододвинулся поближе и приобнял за плечо, я резко повернулась к нему с вопросительным взглядом. Он быстро убрал руку на спинку лавки.
– Вот так хотел, – улыбнулся тот, – координация движений нарушена, – шёпотом говорил он, – слишком много крови вчера потерял. Порез на груди до сих пор жжёт, – дразнил меня Луи.
Я улыбнулась.
– Правда, что ты можешь задушить одним взглядом? – спросил Майкл.
– Хочешь, покажу?
– Нет! Нет, – встрепенулся он.
Я поймала его взгляд, и тот отвесил себе пощёчину.
– Ой, извини, – воскликнула я, смеясь, – я не рассчитала.
– Получил? – рассмеялся Луи, – не будешь глупых вопросов задавать.
Оливер разлил чай по чашкам.
– Всем доброе утро, – вышла к нам Изабель, укутанная в плед. Её красные глаза выдавали недавнее пробуждение.
Я не стала отвечать на её приветствие.
– Как ты? – спросила Айла.
– Очень плохо себя чувствую, – ответила она, – у меня озноб, кажется, воспаление лёгких получила.
– У тебя слабая простуда, – ответила я, – и невысокая температура. Остальное – это интоксикация алкоголем.
– Откуда тебе знать? – она повысила голос на меня.
– Я утром заходила проверить.
– Ты ещё посмела врываться в комнату, когда я спала? – возмутилась она, – после того, как вчера чуть не убила меня?
– Изабель, перестань, – строго сказал муж.
– Луи, не успела поблагодарить тебя за спасение, если бы ты не спас меня вчера, то я бы утонула. Ты как себя чувствуешь после вчерашнего? – обратилась к нему Изабель.
– Отлично, – ответил тот, улыбаясь, – у меня был хороший доктор, – глядя на меня, сказал он и шёпотом на ухо добавил, – очень хорошо согрел меня вчера.
Я вновь кинула на него вопросительный взгляд.
– Плед, чай, – быстро выпалил он шёпотом, – ты что подумала?
Я чуть улыбнулась и, отвернувшись, обратилась к Изабель.
– Возьми, я не пила, – протянула ей чашку, – здесь пихта, очень полезна в твоём состоянии.
– Только подавать чай ты и можешь, – брезгливо сказала она, оттолкнув чашку так, что она упала прямо мне на колени.
– Проклятье, – ругнулась я, вставая и отряхивая юбку.
– Изабель, ты перегибаешь, – встал следом за мной муж.
– Что ещё может дешёвая девка, хотя нет, за неё же было отдано целое состояние, – надменно говорила девушка, – продажная шл…
– Хватит! – закричал Луи.
– Я одного не пойму, – взглянула я на неё, – считаешь себя бессмертной?
– Угрожаешь мне?
– Пока нет, но если ты хоть пальцем тронешь мою семью, то увидишь, на что я действительно способна! – яростно говорила я, – и денег твоего отца не хватит, чтобы уберечь тебя от меня!
– Катрин, – встал между нами Луи, взяв меня за плечи, и тихо шепнул: – не надо.
– Боги, дайте силы, чтобы я не обрушила этот дом на её голову! – со злостью сказала я, развернулась и пошла внутрь.
– Катрин, – пытался остановить меня муж, но Изабель его задержала.
– Луи, – сказала она, – я боюсь за тебя, она очень опасна. И она не достойна быть рядом с тобой.
– Это я недостоин её! – донёсся до меня крик мужа, когда я заходила в дом. – Я!
Пройдя насквозь первый этаж, я вышла через чёрный вход и направилась в лес.
– Ваше Высочество, – взмолился Хосе, бежавший за мной, – только не это! Я не успел поспать, а вы опять куда-то направились!
– Можешь остаться дома, – строго ответила я.
– Чтобы меня уволили, а потом я пошёл пасти овец? Лучше вас потерплю.
– Что-что ты сказал? – возмутилась я.
– Для меня великая честь находиться рядом с вами, – смиренно сказал он.
– Вот так лучше.
Мы быстро поднимались на холм, пройдя километра три быстрым шагом, я остановилась и, тяжело дыша, сказала:
– Всё! Я успокоилась.
– Наконец-то, – задыхаясь, сказал Хосе.
Я нашла поваленное дерево и села на него.
– Хосе, как я от всего устала.
Он сел неподалёку под дерево и, облокотившись о ствол, мигом вырубился.
– Хосе! – позвала я его чуть слышно, – Хосе-е! Ты, правда, уснул? – усмехнулась я.
Подставив лицо к солнцу, я, как ящерка, заряжалась его энергией.
«Что стало с моей жизнью за этот год? Как же изменчиво всё вокруг. Жизнь так коротка, и падение – это часть жизни. Надо проживать её, как в последний миг. Ведь жизнь – это не репетиция и не кино с заранее прописанным сценарием и хэппи эндом, главное, чтобы как можно дольше не сказали: „Стоп, спасибо, снято!“ Что у нас есть – это наши воспоминания, которые мы проживаем снова и снова в своих мыслях. И пусть приятных моментов будет как можно больше».
Я встала и прошлась по поляне, собирая цветы, дотрагиваясь до деревьев, помнящих все зимы и лета на этом склоне, обхватывала их руками и стояла по несколько минут, заряжаясь их энергией, которой мне так не хватало.
– Тшш, малыш, – прошептала я, когда прострелило живот острой болью, – тише-тише, – опустилась я, – обещаю, больше никакой магии и переживаний.
Меня пугали и удивляли новые ощущения. Даже лёгкую тошноту, случавшуюся поутру, теперь воспринимала иначе.
– Это же токсикоз, – улыбалась я сама себе, – Катрин, ты столько лет лечишь людей, а своё недомогание списывала на нервы и недосып.
– Ваше Высочество! – Вскочил Хосе, – Катрин, – ещё громче позвал он.
– Я тут, не кричи.
– Сколько меня не было?
– Часа три.
– Простите, я не думал, что так выйдет. Вы расскажете Омер-бею?
– Да, есть сбережения, чтобы овец купить? – улыбнулась я.
– Есть, – повесил голову он.
– Шучу я! Если бы хотела тебя подставить, то ушла бы, а так ждала, пока проснёшься.
– Спасибо, – он подбежал и поцеловал мне руку.
– Ну, всё, – рассмеялась я, – пошли обратно?
– Куда скажете, – радостно воскликнул испанец.
Мы медленно спустились к дому. Весь подол юбки был в грязи, и мне не терпелось переодеться. На первом этаже нас ждал Луи.
– Как ты? – Подошёл он, когда мы зашли.
– Лучше… совсем всё испортила?
– Ты ни причём. Вернее, – усмехнулся он, – я не принижаю твоих способностей. Но виноват я, надо было сразу расставить все точки над i.
– Все знают про то, что ты купил меня?
– Знал только отец Изабель, так как надо было переводить активы компании, но теперь, видимо, все. Прости… – Он виновато повесил голову.
– Я пойду собираться.
– Ты не ела ничего, и я ждал тебя, чтобы вместе пообедать.
– Можно переодеться? – улыбнулась я.
– Нет, – взял он мою руку и потянул к столу, – уже подали.
Мы присели, и я увидела, что нам приготовили большой кусок мяса и немного овощей. Я нервно усмехнулась, взяла вилку и начала думать, как бы улизнуть.
– Давно все уехали?
– Прямо перед твоим возвращением. Ты почему не ешь?
– Ем, – нервно улыбнулась я, закусив небольшим кусочком помидоры, – очень вкусно. Но пойду всё же собираться. Переживаю, что дорога долгая предстоит, вернуться бы дотемна.
На этих словах я встала и, развернувшись, направилась на второй этаж.
– Что опять не так? – возмутился Луи, бросая столовые приборы, которые со звоном упали на тарелку.
– Она мясо не ест, – услышала я голос Хосе.
– Что? – переспросил Луи.
– Мясо.
– Скажи, я идиот?
– Да… Нет-нет! Нет. Конечно, нет… Я доем, не переживайте…
Переодевшись, я начала собирать чемодан, благо вещей было не очень много.
– Можно? – постучался Луи.
– Это твоя комната, конечно. Я почти собралась.
– Зря сделала, – чуть улыбнулся Луи, – завтра рано утром мы отсюда поедем прямиком в мою квартиру. А в замок отправимся на выходных.
– Сам придумал или кто помог? – улыбнулась я.
– Мир не без добрых людей, – усмехнулся он. – Через пару часов будет готов ужин, Хосе проследит, чтобы всё было по твоему вкусу. И оставшийся вечер будем делать всё, что пожелаешь: есть траву, гулять в лесу, спать на лавке, – улыбался тот.
– Что за идеальный муж стои́т передо мной? Знает все мои слабости, – рассмеялась я.
– Я такой, – тоже тихо усмехнулся он, подойдя ко мне, – можно обниму?
– Да, – кивнула я. – А костёр разведём?
– В камине. – Крепко прижал к себе.
– На улице.
– Пропахнем дымом.
– Ой, я и забыла, что ты рос в золотых пелёнках.
– Это мне говорит девушка голубых кровей? У которой прислуги больше членов семьи?
Я хотела оттолкнуть его, но он ещё крепче сжал руки.
– Разведём-разведём, – усмехнулся тот, – на заднем дворе. Я же обещал сделать всё, что прикажет моя госпожа.
После ужина я вышла на улицу. Луи стоял, держа руки в карманах, а садовник – дон Педро, собирал шалашик для костра.
– А почему ты это дело перекинул на дона Педро? – возмутилась я, подойдя ближе, – только не говори, что ты не умеешь разводить костры? – улыбнулась ему.
– Никогда не разводил, – пожал плечами он.
– Знала бы я это раньше, точно сбежала бы до свадьбы, – принимаясь помогать дону Педро, сказала я.
– А зачем это ему надо? – вмешался садовник, – да и вам не сто́ит руки пачкать.
– Знаете, дон Педро, – говорила я, зажигая огонь, – десять лет назад я две недели прожила одна в лесу, и из огнива у меня было только два кремниевых камня. Ловила рыбу заострённой палкой, ела корни камыша и рогоза, пила из реки, и даже пару раз спала высоко на дереве, боясь, что меня разорвёт страшный волк.
– Вы, верно, шутите, – рассмеялся тот.
– Истинная правда, – улыбнулась я, – чем угодно могу поклясться. У меня даже большущий шрам остался на плече от встречи с ним.
– Шрам есть, – спокойно кивнул Луи.
– Вы с нами не посидите? – спросила я мужчину, который собирался уходить.
– Нет, вы что? – засмущался тот.
– Если у вас есть дела важнее, чем мы, то, конечно, идите, – хитро сказала я.
– Наши все дела сводятся к вам, – пожал плечами мужчина.
– Вот и отлично, – улыбнулась я, – присаживайтесь, набегались за весь день, Хосе принесёт нам чай. Так ведь? – я повысила голос, чтобы быть уверенной, что испанец точно услышит.
– Да, Ваше Высочество, – послышался голос Хосе из ниоткуда.
– И оставшихся людей позови.
Дон Педро не знал, что делать, растерянно потирал руки о штаны и поглядывал то на меня, то на мужа. Луи кивнул, и мужчина сел напротив.
Огонь охватил все ветви и молниеносно ринулся вверх. Дрова чуть потрескивали, выдавая яркие искры, которые тут же гасли.
– Добрый вечер, – неловко начали повар и экономка, выходя на улицу.
– Добрый вечер, – ответила я, – садитесь там, где удобно.
Они нервно переглядывались и подталкивали друг друга.
– Донья Паула, – обратился Хосе к экономке, раздавая чай, – где ваше печенье, которое вы хотели взять?
– Да оно простое, – оправдывалась она.
– С удовольствием попробую, – сказала я, – если, конечно, они не с мясом.
Хосе подал угощения.
– Не могу поверить, – шептал мне на ухо Луи, который сидел вплотную ко мне, – что я сижу здесь и пью чай с печеньем.
– Когда что-то происходит впервые, то надо загадывать желание, – шепнула я ему.
– Загадал, – улыбнулся он, – а точно сбудется?
– Конечно, – ответила я, как само собой разумеющееся.
– Тогда буду ждать ночи, чтоб проверить, – усмехнувшись, шепнул он.
Я цыкнула и покачала головой.
– Дон Педро, а расскажите, как вы познакомились с доньей? – обратилась я к мужчине.
– Это не очень интересная история, – вмешалась женщина.
– Интрига, – улыбнулась я.
Мужчина откашлялся, выпрямился и начал:
– Я пас овец в своей деревне.
– О, Хосе мечтает о своём стаде овец, – посмотрела я на своего телохранителя, – мотай на ус.
– Ваше Высочество, не смешно, – чуть обиделся Хосе.
– Извините, дон Педро, продолжайте.
– И чтобы привлечь внимание девушки, я назвал свою овцу Паулой. И когда видел животное на горизонте, кричал: «Паула, Паула, куда пошла?»
– Не могу поверить, – смеялась я.
– Каждый раз думала, что я её зову, – тоже начал смеяться он, – оборачивалась и, понимая, что я не ей, крутила пальцем у виска.
– Как я злилась на него, – встряла женщина.
– Таким подкатам тебе учиться и учиться, – смеясь, посмотрела я на Луи, который тоже улыбался, – сколько вы вместе?
– Сорок лет уже терплю его, – улыбнулась женщина.
– Кстати, очень вкусное печенье, – сказала я, – тебе понравились? – посмотрела на мужа.
– Понравились, – глядя на меня, ответил Луи.
Весь вечер мы слушали истории дона Педро, иногда донья обрывала его, чтобы он не болтал лишнего. Хосе подкладывал дрова в костёр и периодически подливал чай в наши чашки. Луи молчал, изредка улыбаясь рассказам мужчины.
– Засиделись мы, – вставая, сказала донья, – вставай, – обратилась она к мужу.
– Спасибо за вечер, – я тоже встала, провожая их.
– Вам спасибо, – говорил мужчина, – ох, какие воспоминания, – улыбаясь, качал головой он.
Когда мы остались одни, я села обратно.
– Довольна, моя госпожа? – спросил Луи.
– Да, спасибо, что потерпел.
– Прости меня.
– За что?
– За Изабель, за её поведение и за то, что назвал тебя чудовищем.
– Было неприятно.
Он поцеловал мою руку:
– Прости.
– Можно кое-что спрошу? Можешь не отвечать, если не захочешь.
– Спрашивай, тебе всё расскажу.
– Где твоя мама?
– Она нас оставила, – муж опустил голову вниз, – когда я был маленький. Плохо её помню.
– Или тебе внушили это. Как может мать оставить своего ребёнка?
Он пожал плечами, всё ещё смотря под ноги.
– Хотя если у твоего отца хоть часть твоего характера, то неудивительно, – пыталась пошутить я, – ну ладно, неудачно сострила.
– Только ты меня не бросай, – грустно сказал Луи, – я же не переживу.
– Ой, да ладно, – подтолкнула я его, – Изабель, Гретель, кто там ещё? Можешь гарем создать, думаю, они не против будут.
Он усмехнулся:
– Я не знаю, что в тебе такого, но я обожаю на тебя смотреть.
– Покажу кое-что, – я подошла к костру и провела по пламени рукой, потом подошла и села обратно, – нет ожога. Я – огонь. Помнишь, ещё в университете я говорила, что ты сгоришь рядом со мной?
Муж кивнул.
– Ты уже начал. Ох, Луи Бланшар, что мне с тобой делать? – вздохнула я.
– Просто будь рядом, – он уткнулся в мою шею, покрывая её лёгкими поцелуями, от которых я непроизвольно вздрагивала и отстранялась.
– Можешь не преувеличивать, титул ты уже получил, – отодвинулась я.
– Неужели я тебе настолько противен?
– Знаешь, я начала думать, что, может, оно и к лучшему, что ты оказался рядом. Отец мог выдать за любого другого, предложившего нужную сумму.
– Приставал бы к тебе сейчас мерзкий немытый гоблин!
– Фу! – воскликнула я, смеясь, – лучше я потерплю эльфа.
– Эльф?
– Почему бы и нет, – я пожала плечами. – Эльфы красивы, у них острые черты лица и зелёные глаза, как у тебя. Если отрастить волосы и изменить форму ушей, – потянула двумя пальцами его правое ухо вверх, – эльфийский народ примет тебя за своего.
– Где они живут?
– В густых непролазных лесах, где утреннее солнце, проникая сквозь кроны, окрашивает свет в тёплый жёлтый, пробуждая всё вокруг. У короля эльфов красивая корона, напоминающая сплетённые ветви деревьев. Ты, правда, ничего не знаешь об этом удивительном народе?
– Первый раз слышу, – серьёзно ответил муж.
– За кого меня выдали замуж, – наигранно вздохнула я, – феи, сатиры, гоблины, гномы, тролли, василиск.
– Первый раз слышу.
– Кентавр, единорог… Скажи, что знаешь единорога.
– Это правда?
– Нет, – я помотала головой.
– Тогда зачем мне слушать эти сказки?
– Действительно, – я подняла брови вверх, отвернувшись к костру, который уже догорал.
– Боже, – он провёл рукой по моей щеке, чуть касаясь губ, – я же влюблён в тебя с самого университета.
– Красавчик Луи был влюблён в худого рыжего подростка? – я опять посмотрела на мужа. – Тот Луи, который снимал футболку после матча, оголяя торс, и все девушки на стадионе падали в обморок?
– Ты хоть один матч посетила? – улыбнулся он.
– Нет, мне некогда было. В отличие от тебя я училась. Мне Нэл рассказывала.
– Правда, очень нравилась.
– Настолько сильно, что променял, не задумываясь, на принцессу, – возмутилась я.
– В то время я думал головой и, тем более ты за столько времени ни разу не ответила взаимностью.
– Хочешь сказать, не прыгнула в постель, как это делают все девушки, тебя окружавшие?
– Мне хватило бы одного поцелуя.
– Ох, как сладко говоришь, – помотала я головой. – Пошли спать, завтра рано вставать.
– Пошли, – хитро сказал муж, прикусив губу.
– Уф, месье Бланшар, вы как подросток, у которого бушуют гормоны, ей богу! – Поднялась я.
– Какой из меня подросток? Мне уже двадцать восемь! – Он поднялся следом за мной, – я просто очень влюблён.
Darmowy fragment się skończył.