Czytaj książkę: «9 жизней»

Саша не должен был родиться. Ира всячески пыталась избавиться от него, но, как сказал врач, он «прицепился» намертво и не желает выходить. Саша дал о себе знать на позднем сроке, когда аборт делать было уже поздно. Ира заметила, что ее тянет на солененькое, целыми днями клонит в сон, появилась плаксивость, раздражение на старших детей и мужа, которому нет дела до своей семьи. Матвей приходил домой поздно, ложился на диван и почти каждый день потягивал пиво. Домашние дела его не интересовали, как живут дети – тоже, а жена… Ну что жена? Поесть приготовлено, рубашки-носки постираны, выглажены, в квартире чисто, уютно. Что еще надо для спокойной жизни?

Посетив гинеколога, Ира вышла из кабинета в плохом настроении. Куда третьего рожать? Кому? Мужу? Да ему плевать на двоих первых сыновей, зачем ему еще один? Ира не готова возиться с пеленками и слышать бесконечный ночной ор.

– Что с вами? Вам плохо? – врач вышла следом, потому что это был последний посетитель.

– Нет, – Ира стояла, как столб, и думала, что делать дальше.

– Присядьте, – взяв потерянную женщину за руку, доктор усадила ее на стул. – Хотите воды?

– Я хочу избавиться от него, – голос Иры был глухим, будто она говорила, прикрыв рот вязанным шарфом.

– От кого? Ребенка? Да вы с ума сошли, – возмущенная врач села рядом. – Как можно избавляться от живого существа? Другие забеременеть не могут, слезы льют, по врачам и бабкам бегают, а вам так повезло…

– Не повезло. – Ирина смотрела себе под ноги и готовилась разрыдаться. – Этот ребенок никому не нужен. Я уже стара для третьих родов.

– У вас вполне подходящий возраст. Не придумывайте. Если он у вас появился, значит, ему суждено родиться.

– Помогите, – закрыв лицо руками, Ира все-таки заплакала. – Пожалуйста, помогите.

– Одумайтесь. Срок большой. Как это повлияет на ваше здоровье, если уж не хотите думать о НЕМ?

– Я не хочу этого ребенка. Понимаете? У меня уже есть двое.

– А муж? Что об этом думает ваш муж?

– Он? – вытерев ладонями лицо, Ира уставилась на врача. – Он пока не знает. Но я уверена, что будет против.

– Поговорите с вашим мужем, возможно, он обрадуется.

– Не обрадуется. Ему плевать на нас. А еще… – Ира сглотнула и с жалким видом взглянула на врача, будто это она во всем виновата. – У него есть другая женщина.

– Вы уверены? Мне кажется, это гормоны у вас играют. Беременным многое чудится.

– Уверена. Не уговаривайте меня, пожалуйста. Помогите. Вы же врач. Вы обязаны…

Женщина в белом халате тяжело вздохнула, попросила посидеть пару минут, пока она отлучится. Ире моментально стало легче, когда доктор дала надежду на избавление.

Через два дня утром Ирина приехала в отделение женской гинекологии с пакетом, в котором лежали тапочки, сменное белье и халат. Ее положили в пятиместную палату, взяли кровь на анализ, мочу и поставили капельницу. Ирина знала, что эта капельница должна исполнить ее единственное на данный момент желание – вызвать выкидыш. Но в первый день ничего не произошло. Она ничего не почувствовала: ни болей внизу живота, ни слабости.

– А когда должно… – начался обход, и Ирина сразу задала первый вопрос лечащему врачу.

– Точных сроков не могу дать. Может, завтра, а может и ночью.

И Ира начала ждать. Она просыпалась ночью от легкого покалывания в животе и сразу дотрагивалась до трусов в надежде, что увидит на пальцах кровь. Но, увы. Пусто. Наступил второй день «лечения». Но и он не принес должных результатов. Потом третий, четвертый… Ирина уже отчаялась, что сможет освободить свое тело от нежелательной беременности. Потом были уколы, но и они не спровоцировали избавление от бремени. Иру выписали из клиники со сроком шестнадцать недель. Она приехала домой. В квартире был полный бедлам. За последние десять дней мальчишки и муж не пылесосили пол, не мыли посуду и не выносили мусор. Насмотревшись на грязь, Ира устроила сыновьям скандал и заставила навести порядок.

– Чем вы питались? – намыливая губку, женщина тряслась от злости. – Отец вам не готовил?

– Нет, – пятилетний Илья пришел к маме, чтобы пожаловаться на старшего брата Андрея. – Бабушка приходила, приносила суп и кашу.

– А папка, что делал? – повернувшись к сыну, Ирина нахмурила тонко выщипанные брови.

– А он дома не ночевал.

Ира предчувствовала, что именно так и будет, не впервой Матвей бросает детей в квартире и сваливает на всю ночь. Он так уже делал, когда Ирина была в роддоме и рожала Илью.

– Та-ак, – бросив губку в раковину, женщина рванула к старшему сыну. – Андрей! Сколько раз отец не ночевал дома?

Андрей сидел за столом и собирал кран из металлического конструктора. Крик матери заставил его содрогнуться.

– Не знаю.

– Как не знаешь? Ты что, спал и не слышал, как папка уходил?

– Не-ет, – переведя сощуренный взор на младшего брата, Андрей еле сдержался, чтобы не показать ему кулак. Отец учил не предавать родных, а Илья проговорился.

Илья, ощутив угрозу, спрятался за матерью. Он был ближе к маме, чем к отцу, поэтому не стал скрывать правду. Маленький еще, и много не понимает.

– Прикрываешь? Отца прикрываешь? – Ира подскочила к Андрюшке и с силой схватила за локоть.

Мальчик скривился от боли.

– Сколько раз отец не ночевал дома? – захрипела взбешенная мать, приподнимая мальчика со стула. – Говори.

– Мне больно, – всхлипнул Андрей, пустив пару слезинок.

– Сколько?

– Я не считал.

– Я тебе руку оторву, если не скажешь, – Ирина вскипела на ребенка, не соображая, что он не виноват в поведении папы.

– Его два раза не было, а может – три.

– Ясно, – отпустив ребенка, Ира вернулась в кухню.

Осталось несколько часов, и Матвей приедет с работы. Ира не знала, куда себя деть. Посуда не моется, надо бы порядок в комнатах навести, но не до этого. Сейчас бы вошел Матвей, заговорил, а Ира как ударила по лицу и высказалась, собрала вещи и выгнала к той, к кому он бегает делиться любовью. Но она этого не сделает. Матвей нужен ей, как воздух, как глоток воды. Он – первый и единственный мужчина в ее жизни, которого она полюбила с первого взгляда и не готова отпускать.

– Перебесится, – успокоила себя Ира, поглядывая в окно.

Матвей пришел домой позже, чем обычно. Он вошел в квартиру, снял обувь и куртку.

– А, ты уже приехала, – разочарованно встретил жену и сразу скрылся в ванной.

– Почему так поздно? – Ирина ощутила запах алкоголя.

– С мужиками посидели в кабаке. У Стаса день рождения был. Жена ему подарочек преподнесла – залетела, дура.

Иру перекосило. Она ведь тоже «залетела» и тоже «дура».

– Ну как, подлечили? – вытирая руки, Матвей вышел из ванной. – Что там с твоими придатками?

Надо же поинтересовался здоровьем жены. Никогда не спрашивал, а сегодня спросил. Ира улыбнулась.

– Все в порядке. Простудила.

– А нечего было в одних колготках по морозу бегать. У вас, баб, чуть ветер дунет – или цистит, или воспаления.

Ира заулыбалась еще шире.

– Матвеюшка, а где ты несколько дней ночевал?

– О, сдали, засранцы. Просил же молчать, – повесив полотенце на дверь ванной, Матвей пошагал в кухню. – Калымил.

– Да?

Как неожиданно. Что это на него нашло?

– Держи, – выложив деньги на стол, Матвей сел и начал ждать похвалы.

– Какой ты молоде-ец, – ревность испарилась, и Ира начала пересчитывать купюры. – А чем занимался?

– Помогал одной женщине ремонт в ванной делать.

Теперь и радость исчезла.

– Какой? – насторожилась Ирина, уставившись на мужа.

– Да там, одной. Мне мужики подсказали, вот я и взялся за ремонт.

Скоро Новый год. Деньги – как раз кстати. Надо мальчишкам подарки купить и… приданное для малыша. Ирина не спешила «радовать» мужа этой новостью. Она ждала тридцать первое декабря, чтобы рассказать о неожиданном сюрпризе.

Сюрприз мужу, мягко говоря, не понравился.

– И что ты тянула? – Матвей встречал Новый год с шести вечера. Он уже выпил пять бутылок жигулевского и открыл шестую. – Хочешь меня в ишака превратить?

– Поздно было идти на аборт, – Ирина через силу готовила салаты. – Даже уколы не помогли.

– Как не помогли? Что ты мне здесь лапшу вешаешь? Вон, у Дмитрича жена на третьем месяце избавилась. Сейчас деньги на отпуск копят.

– А вот так. Врачи сами удивлялись. Говорят, значит тому суждено случиться.

– Ну ты и ду-ура-а, – отхлебнув из бутылки, Матвей переключил канал телевизора. – Да к бабкам не ходи, они тебе наврали.

– Матвеюшка, – Ира присела на диван, – я его уже полюбила. Этот малыш принесет нам счастье.

– Угу, болезни, недосыпы и куча разных проблем. Отойди, мне телевизора не видно.

Единственными, кто обрадовался будущему ребенку, были Андрей и Илья. Они хотели побыстрее познакомиться с братом, потому что между собой не очень ладили. Они были на сто процентов уверены, что родится мальчик, которого обязательно нужно назвать Сашей.

Саша появился на свет раньше срока – шесть с половиной месяцев. Врачи, как один, утверждали, что ребенок недоношен, поэтому его умственное развитие будет заметно отставать от сверстников. Мало того, у него обнаружена желтушка, а это значит, билирубин печени завышен, что не способствует хорошему аппетиту. Саша терял вес, все время спал, находясь под специальным куполом, и не давал надежды на полноценное выздоровление. Ира отчаялась. Хотя врачи и предупреждали о последствиях, поначалу она была уверена, что мальчик выживет и будет обычным, как все дети, но шли дни, недели, и вера постепенно угасала. Ира смирилась с умственной отсталостью ребенка и уже приняла решение отказаться от него.

– Выбрось эти мысли из головы, – Марина Федоровна, мама Иры, приехала в родильный дом, чтобы навестить дочь. – Не гневи бога. Какой есть, вырастим.

– Матвей уйдет, если в нашей семье будет даун, – плакала Ира. – Я не смогу одна вытянуть детей.

– Он не даун! – стукнула по столу мать. – Просто родился раньше! Думай, что говоришь!

– Мама, – расплакалась Ира, прислонившись лицом к ее плечу. – Мамочка, я не знаю, что мне делать.

– В первую очередь, не ныть. Заберем Сашу, вырастим. Если Матвей захочет уйти – скатертью дорога. А Саша будет нормальным человеком – я это сердцем чувствую.

Через два месяца Сашу и Ирину выписали. Мама встретила их вместе с внуками. Андрей и Илья так радовались, что просили по очереди подержать малыша, но Ира не позволила.

– Приедем домой, там и познакомитесь.

Дома было весело, когда дети увидели маленького мальчика, похожего на куклу, с огромным ртом. Братья прыгали рядом с кроватью и радовались. В их семье появился еще один мальчик.

– А когда он заговорит? – Илья трогал малюсенькие пальчики на ножках, представляя, как он будет играть с Сашей в машинки.

– Скоро, – Ира вынимала из шкафа ползунки и пеленку.

– А бегать? – присоединился к вопросам Андрей.

– Через год.

– У-у, так долго? – насупился он, отходя от кряхтящего малыша. – Так неинтересно.

– Не торопи время, – бабушка цокала языком, нависнув над Сашенькой. – Ты тоже не сразу заговорил.

– Неправда, – Илья заступился за старшего брата. – Мы все разговаривали.

– Ты-то куда? – усмехнулась бабушка. – Тебе-то откуда знать.

Ирина переодела сынишку, покормила смесью и уложила спать. Занялась домашними хлопотами, мама ей помогла вымыть пол и приготовить ужин, а вечером приехал Матвей. Заходя в комнату, он бросил недобрый взгляд на кроватку, где спал Саша. Подошел, глянул с недоверием и вышел.

– Ну как? – Ирина кипятила пеленки.

– Нормально, – мужчина сел ужинать.

– Красивый, правда?

– Сойдет, – отломив котлету вилкой, Матвей застыл. – Будет орать ночами, уйду жить к Федору.

– Зачем? Можешь ночевать в комнате ребят, – заволновалась Ира.

– Стены тонкие. Не высплюсь.

– Не надо никуда уходить. Это не дело.

– А дело, когда ты меня в это болото сунула?

– Какое болото? – Ира села на стул, вглядываясь в недовольное лицо мужа.

– Я не просил его рожать, – Матвей жевал котлету и злился.

– Я не одна в этом участвовала, – отрезала Ира и вернулась к плите.

Матвей что-то пробормотал, доел котлету с макаронами и ушел в комнату. Ира осталась в кухне, наблюдать, как пузырится вода в тазу, и грустить. Вскоре проснулся Саша. Поначалу он кряхтел, призывая кого-нибудь подойти к нему, а позже начал издавать оглушительные звуки.

– Да заткни ты его! – рявкнул Матвей, зажимая уши подушкой. – Я отдохнуть хочу! Устал, как собака, а тут еще этот!

Ира забрала сына и его одежду. Саша был мокрый и хотел есть. Меняя ему ползунки в комнате детей, женщина сжала зубы так сильно, что заболели челюсти. Андрей и Илья смотрели на плачущего мальчика и хмурили лица.

– Почему он все время кричит, когда просыпается? – Андрею надоело слушать визг малыша. – У него что-то болит?

– Нет. Все дети плачут, – Ира взяла Сашу на руки и сунула соску от бутылки ему в рот.

– Что-то он мне уже не нравится, – прошептал Андрей, вытаскивая конструктор из коробки. – Надоел орать.

Илья молчал. Ему было любопытно смотреть на братика и видеть, как он сосет молочко из бутылочки, причмокивая от удовольствия.

– Быстрей бы ты вырос, – вздохнул он, потирая нос.

Саша рос, набирался сил и не казался каким-то ненормальным, как «обещали» врачи. Он вовремя начал держать головку, переворачиваться на животик, улыбаться и агукать. Наблюдая за Сашенькой, педиатр удивлялась его обыкновенным способностям:

– Ну что я могу сказать, вам повезло, – заполняя медкарту Саши, пожилая женщина иногда поднимала глаза на Ирину. – Столько диагнозов, и все испарились.

– Наверное, это ошибка? – с надеждой в голосе спросила Ира, держа Сашу на руках.

– Божий промысел, – улыбнулась врач, передавая карту медсестре. – Массажи делаете?

– Хм, да, – солгала Ира. Она забывала разминать ребенку ручки и ножки, потому что дома напряженная обстановка из-за постоянно уставшего мужа.

– Ну вот видите. Все манипуляции пошли вам на пользу. Всего доброго и позовите следующего, пожалуйста.

Слова детского доктора немного вдохновили Иру. Она шла домой в приподнятом настроении, радуясь за сына.

– Теперь-то Матвей поймет, что Саша – здоровый ребенок.

Но Матвей не хотел слушать о Саше. Он наслаждался пивом, смотрел футбол и пропускал мимо ушей радостные известия.

– Медотвод сняли, – Ира гладила распашонки. – Анализы отличные. Саша уже пытается сесть самостоятельно.

– Когда начнет ходить самостоятельно, будет бегать мне за пивом, – глупая шутка порадовала самого Матвея, и он заржал, как лошадь.

Ира скривила рот.

– Только о пиве и думаешь. Саша вырос из ползунков, пора новые покупать.

– А что стало с теми, которые носили старшие?

– Ты же знаешь, я их раздала.

– Умница. Как раздала, так и забирай. У меня нет денег на этого засранца.

Вздохнув, Ирина задержала дыхание, чтобы не заорать на грубого мужа. Она и так была на пределе из-за волнений за старших детей, которые заболели гриппом, а тут еще Матвей издевается. Андрей и Илья простудились одновременно. Один выходил на балкон, пока мама с Сашей была на прогулке, и стоял под проливным дождем, доказывая другу Славе, что он закаленный и смелый, как супермен, а Илья заразился в садике. Чья-то мамаша привела ребенка с температурой и не соизволила забрать его, когда ей позвонили на работу. Мальчишки кашляли всю ночь. Несколько раз разбудили Сашу, и вся семья слушала дикие вопли младенца, который уже несколько дней мучился коликами в животе, а, благодаря братьям, просыпался еще чаще.

Матвею надоело слушать бесконечные крики. И на следующий день он переехал ночевать к холостяку Федору, который был его другом и напарником в автосервисе.

Июль.

Саше исполнилось пять месяцев. Муж до сих пор не ночует дома, Ирина одна занимается детьми (спасибо маме за помощь, если бы не она…), иногда заходит соседка Венера Арнольдовна – пожилая женщина с ревматизмом, – чтобы посидеть с мальчишками, когда Ирине нужно срочно отлучиться по делам. Жизнь идет своим чередом. Не счастливая и не печальная. Обыкновенная. Такая же, как и у всех. Наверное…

Ира варила кашу, чтобы накормить детей завтраком. Сегодня благоприятный день для прогулки в парке. Заранее договорившись с приятельницей встретиться у фонтана, Ирина рассчитывала узнать у нее кое-какие новости о гадалке, приехавшей в город совсем недавно. Ира не особо верила в предсказания, но что-то заставляло ее обратиться к «знающей» женщине за советом. Вдруг нужно всего лишь сказать какое-то ласковое слово мужу или пригласить на ужин, приготовив новое блюдо… Ира терялась в догадках. Надо срочно что-то менять, но она не знала – что. В любовных делах была полным профаном, не умела толком приласкать, не понимала, что такое французский поцелуй, терпеть не могла взрослые фильмы с откровенными сценами. Когда муж однажды притащил чей-то видеомагнитофон и вставил кассету с демонстрацией голой парочки, Ира покраснела.

– Как можно так себя вести? – Ирину передернуло, и она убежала в ванную, чтобы охладить вспотевшие ладони. – Это кошмар! Ужас! Позорище!

– Не думал, что ты у меня такая… – Матвей не мог подобрать слов, чтобы охарактеризовать совестливую жену. – У нас все мужики смотрят. С женами! И ничего, нравится.

– Как такое может понравиться? – Ира ополаскивала лицо снова и снова. – И как потом людям в глаза смотреть?

– А ты не смотри. А лучше, ходи с закрытыми, – Матвей улыбался, глядя на то, как брюнет с волосатыми ногами снимает трусы. – Ир, глянь! У этого мужика такие же ягодицы, как и у меня!

– Фу, – вытерев наскоро лицо и руки, женщина села в кухне.

Ее трясло и корежило от фильма. А муж обещал шедевр! Говорил, что там про любовь показывают. Гадость какая.

– Иди, глянь, – Матвей появился в дверях, – он ее на коленки поставил.

– Уйди! – слезы проступили на глазах. Ира ощущала себя грязной, словно это она сверкает на экране голой грудью. – Выключи! Выброси, только, чтоб я не видела эту дрянь!

Вспоминая тот день, Ирина накладывала рисовую кашу в плоские тарелки и поеживалась.

– С кем бы поговорить на эту тему, чтобы понять, это нормально? Нормально… Нормально, – шептала она, настраиваясь на романтический вечер с мужем.

Но мысли о романтике разлетелись в клочья, когда Ира посетила гадалку. Выходя из квартиры, она прислонилась к стене и закрыла лицо руками.

– Что она сказала? – Вика ждала снаружи. – Ир, не молчи.

– Это я во всем виновата, – всплакнула та и опустила руки.

– Ты о чем? – Вика всматривалась в потухшие глаза.

Пока они шли к гадалке, Ира выглядела жизнерадостной, счастливой, а сейчас ее не узнать.

– Ира, она про смерть говорила, да? Что-то случится с Матвеем? – тормошила опечаленную женщину Вика. – Не молчи.

– Нет. Пойдем отсюда, мне нужно на воздух.

Приятельницы покинули многоэтажное здание и двинулись к трамвайной остановке. Ира не могла говорить. Ее трусило и тошнило. Волнение добралось до желудка и в нем образовался вихрь различных болей: давление, спазмы, рези.

– Пить хочу, – выдохнула Ира. В горле пересохло, язык зажгло и верхнее небо покрылось шершавым налетом.

Вика подошла к рядом стоящему киоску и купила газированную воду «Буратино». Сделав два глотка, Ирина задышала полной грудью.

– Ну? – терпение Вики лопалось.

– Он сказала, что последний мальчик принесет много горя в мою семью.

– Какой еще мальчик?

Отдав бутылку, Ирина сделала глубокий вдох и опять заплакала, повиснув на плече приятельницы:

– Это она про Сашу говорила. Про моего сына Сашу. Господи, какое горе он может принести? Он еще такой маленький. Я столько вытерпела ради него.

– Так, – глаза Вики забегали. Она смотрела на прохожих и недоумевала, каким образом может навредить собственный ребенок? – Наверное, ты что-то не так поняла.

– Она два раза повторила: твой сын – твоя боль. Он не должен был родиться. Ты сама привела его на этот свет, а теперь крепись.

– И где здесь про горе?

– Трамвай, – Ира услышала сигнал общественного транспорта и отпрянула от Вики.

Сев в салон, Вика взяла заплаканную женщину за руку.

– Все обойдется. Вот увидишь.

Дома Иру ждало разочарование. Венера Арнольдовна не смогла справиться с неугомонными ребятишками, поэтому попросила взять небольшой перерыв – на годик, чтобы дети подросли и с ними было легче сидеть. Ирина извинилась перед пожилой соседкой, сказала, что накажет Андрея и Илью за непослушание и пообещала купить подарок для Венеры в знак благодарности.

– Спасибо, но я как-нибудь без подарка, – соседка, охая, еле передвигала ноги к своей квартире. – Стара я для таких маневров, – намекая на безобразно воспитанных детей, она открыла дверь ключом и обернулась. – Ирочка, возьмитесь за Андрея. Если ему не дать направление, то всех мальчишек взбаламутит. Задумайтесь. Он старший, а ведет себя, как предводитель, а не брат.

Дверь захлопнулась, и Ира перевела строгий взгляд на Андрея, подпирающего стену.

– Я просила вести себя тихо? – ее глаза округлялись с каждым сказанным словом. Ира вскипала. – Я просила посидеть с бабушкой Венерой и не нервировать ее?

Андрей, спрятав руки за спину, оттолкнулся от стены. Он был напуган.

– Да что вы за дети такие? – закричала мать. – Сколько можно просить вести себя по-человечески?!

Андрей сморщил нос, стараясь не плакать.

– Почему я должна краснеть из-за вас перед Венерой Арнольдовной? Она старенькая! Согласилась присмотреть за вами, а вы!! Андрей, смотри на меня! – еще громче закричала Ира, когда сын опустил глаза в пол. – Сколько можно повторять? Я одна, а вас – трое!

– Отдай Сашку кому-нибудь. – забормотал обиженный мальчик. – Нам с Ильей и вдвоем хорошо. Ты всегда только с Сашкой, а мы… мы тебе не нужны.

И сын всхлипнул.

– Что? – с хрипом спросила Ира. Ей расхотелось кричать. Слова Андрея – удар ножом в спину. Нет, в сердце. – Сынок, – она потянулась к мальчику, но тот дал отпор.

– Не трогай меня! Ты злая! Злая! – Андрей убежал в комнату и оглушительно хлопнул дверью.

Обидела сына, не поговорив по-хорошему. Начала кричать только потому, что в голове крутится беседа с гадалкой.

– Саша. Не может быть, чтобы я родила Антихриста, – Ирина поплелась в свою комнату. – Не верю.

Открыв дверь, она опешила. Илья стоял рядом с кроваткой и протягивал Саше погремушку. А Саша стоял на ногах и крепко держался за бортик.

– Мамочки, – у Иры волосы встали дыбом. – Невероятно.

Саше на днях исполнилось пять месяцев, и он уже встал на ножки?

– Саша! – случайно выкрикнула Ира, и Саша от неожиданного вопля сел на попу и заплакал.

Ира подбежала, вытащила его из кроватки и прижала к груди.

– Не плачь, не плачь мой маленький. Илья, он давно так стоит?

– Давно, – Илья немного отошел назад.

– Андрей! – мать позвала старшего сына.

– Чего? – мальчик заглянул в комнату. Он дулся и смотрел на маму исподлобья, ожидая очередную порцию взбучки.

– Ты видел, чтобы Саша вставал?

– Видел.

– А Венера Арнольдовна видела? Почему же она мне ничего не сказала об этом?

– А он при ней лежал, – прошептал Илья, встав рядом с Андреем.

– Хорошо. Идите, поиграйте.

Вот так умственно отсталый! Будет недоразвитым, не успевать за сверстниками, говорили врачи. Ира ни разу не слышала, чтобы у кого-то ребенок начала вставать в столь раннем возрасте. Уникум! Саша – настоящий уникум!

Саша действительно казался Ире особенным. Он не ползал, не пытался вылезти из кроватки. Мальчик становился на одно колено, а вторую ногу ставил на стопу. Поднимался и пялился в голубой экран. Ему было все равно, что там показывают. Ему нравились быстро сменяющиеся картинки, разговоры, песни, смех и даже новости. Саша смотрел и улыбался, потом что-то лепетал на своем младенческом языке, махал ручкой и весело подергивал ножками. Ирина несколько раз пыталась посадить его на пол, но он начинал плакать. Тогда Ира стелила детское одеяло и сажала поверх него. Саша шустро крутил головкой, но не вставал. Почему-то ему нравилось стоять только в кроватке. В шесть месяцев Саша сказал первое слово «мама», в семь – сделал первые шаги. Ближе к году мальчик умел говорить короткими фразами, бегать, различать цвета, животных, растения. Педиатр, увидев способности подопечного, вытаращила на него глаза. В ее практике не встречались такие ранние по развитию детишки. Она похвалила Иру за внимательное отношение к сыну и уверила, что этот случай должны изучать профессора. В ответ Ирина улыбнулась, одела Сашу, отвела на анализ крови, а позже отправилась вместе с ним в продуктовый магазин. Сегодня сыну исполняется год! Надо бы отметить, пригласить Вику с дочкой, Венеру Арнольдовну и маму.

Купив немного продуктов для праздника, Ира зашла на почту, приобрела открытки для поздравления с 23 февраля, чтобы отправить их свекру и брату Матвея, с которыми она практически не общается, положила в сумочку и направилась к дому. Затащив коляску в подъезд, она встретилась с Венерой Арнольдовной, идущей в тот же магазин, пригласила вечером в гости, но соседка любезно отказалась, потому что сегодня к ней приезжают внуки.

– Вы бы сказали заранее, я купила б Вам продуктов.

– Не нужно, Ирочка. Пора размять старые кости. С таким отшельническим образом жизни можно и кони двинуть.

Старушка Венера хоть и была строгой по своей натуре, но пустить парочку едких фразочек не отказывалась. Ира поднялась на этаж, втащила в квартиру коляску со спящим Сашей и вдруг ей стало не по себе. Кажется, в доме кто-то есть.

– А, это ты, – из ванной выглянул муж. – Не ждала?

Ира поначалу обрадовалась, но через пару секунд взыграла женская гордость.

– Зачем пришел? – отнеся Сашу в комнату, положила на кровать, раздела, а потом сняла с себя пальто.

– Ну, как? У меня семья, все-таки, – шмыгнул носом Матвей, вытираясь банным полотенцем.

– А-а, о семье вспомнил, – женщина пришла в кухню, зажгла конфорку под чайником и села за стол. – А где ты был несколько месяцев? Почему не звонил, не поинтересовался детьми?

– Занят был… – закрыв дверь ванной, Матвей заглянул в холодильник. – Работал, как вол. Все для вас старался.

– А-а, – кивнула Ира и выключила засвистевший чайник. – Оказывается, это называется – работать.

Матвей не знал, что его жена в курсе всех событий. Она приезжала к Федору, чтобы поговорить с мужем. Но Федя рассказ неприятную новостью, после чего Ира уехала домой, прорыдалась, как следует, и решила жить, как жила. Уже и не надеялась на возвращение мужа. Свыклась с ролью одинокой женщины, любовь которой нужна только ее сыновьям. Матвей, пожив в квартире Феди пару дней, переехал к своей любовнице – сорокалетней Гале. Галя развелась с мужем и пригласила к себе Матвея. Первые дни влюбленная парочка была абсолютно счастлива. Мечта – быть вместе – сбылась, теперь никто не мешает наслаждаться друг другом в открытую. Но быт оказался ровно таким же, как и с бывшим мужем. Романтика улетучилась. Галя не смогла терпеть ежедневный ночной храп, разбросанные по квартире носки, воду на полу в ванной, немытую посуду (ее муж мыл за собой тарелки и чашки), чавканье за столом и запах тела. Галя не знала, что Матвей моется всего три раза в неделю. Наевшись досыта непривычным присутствием обыкновенного грязнули, Галя попросила его покинуть ее общество и забыть сюда дорогу. Сделав вывод об идеальности бывшего мужа, Галина решила начать новую жизнь и вернуть его. Пришлось горе-любовнику вернуться к Федору, но и там не все гладко. Бывший холостяк привел к себе женщину с ребенком. Матвея чуть сердечный приступ не навестил, когда позвонил и услышал детский смех через дверь. Жить негде, придется плестись к жене и детям.

– Прописка, квартира есть, тем более, мы не разводились. – Матвей сел в автобус, который повез его на нужный адрес. – Ну Галька, подставила, так подставила. – поглядывая в окно, мужчина прижимал к животу сумку с вещами. – То не так, это не устраивает. До чего ж нудной оказалась. И зачем я от Ирки ушел?

Ирка никогда не ругала мужа за грязные носки, оставленные под диваном, засаленные подушки, испачканную обувь… она сама выросла в подобных условиях, слыша каждый день, как мать ругает отца за бардак не только с носками, но и в ванной, брошенная на столе тарелка, ложка, нож с крошками… Думая, что все мужчины одинаковы, Ира терпела и частое принятие пива, отказ помогать по дому, воспитывать детей и даже идти с ними на прогулку. Привычная жизнь абсолютно не отдает подвохом. Значит, все живут одинаково, и в этом нет ничего удивительного.

Не показывая счастливого вида, Ира налила чай и предложила мужу печенье. Начав чаепитие, она всеми силами сдерживалась, чтобы не приобнять Матвея. Ее душа истосковалась по мужским объятиям. По объятиям мужа. Матвей ощущал странное давление в груди. Он видел, как Ира услужливо ухаживает, старается угодить. И… да, ему было стыдно. Впервые Матвей осознал свою ошибку и стыдился за себя. Это было видно по его порозовевшим щекам.

В дверях появился Саша. Он потирал заспанные глазки, зевал и держался за дверной косяк.

– Иди сюда, – Матвей протянул руки к ребенку. – Иди ко мне. Ты меня не узнаешь? Сынок, иди.

Подергивая пальцами, мужчина подзывал к себе Сашу. Взглянув на незнакомца, потом на – маму, Саша нахмурился.

– Иди сюда, сынок, – ласково шептал дядька, улыбаясь ребенку. – Ну? Чего стоишь? Иди. Не боись, не обижу.

И вдруг незнакомец встал на одно колено, подзывая мальчика.

– Ну? Саша, иди ко мне. Топ-топ ножками. Иди… иди.

Мальчик внимательно всматривался в лицо и сомневался, стоит ли подходить.

– Саша, это твой папа, – подсказала Ира, уставившись на мужа.

Лицо мальчика расплылось в улыбке, и он быстрым шагом подошел к папе.

– Ну, привет, сынок, – Матвей обнял сынишку и пустил несколько слезинок.

«Вот теперь у нас все наладится, – подумала Ира, решив, что с этого дня Матвей принадлежит своей семье полностью».

Но увы и ах! Он ничуть не изменился. Показав себя на второй день проживания с Ирой, дал понять, что в этом доме он будет делать все, что ему взбредет в голову, и никто не имеет права указывать ему, как пить пиво, куда кидать носки и как обращать внимание на сыновей.

– Ты уже взрослый мальчик! – Матвею надоело, что старший сын стоит над душой и выпрашивает объяснить задачу по математике. – Иди отсюда. Ты учишься или я? Если ты чего-то не понял, значит нужно было внимательнее слушать на уроке. Все, отвали. Не видишь, я занят.

Наступил день, когда Ирине понадобилось съездить в магазин и она попросила мужа присмотреть за младшими детьми.

– Ну что я им, нянька что ли? – не желая вставать пораньше в воскресное утро, Матвей перевернулся на бок и захрапел.

– Праздник завтра, хотела купить тебе подарок, – Ира взялась за ручку двери, чтобы открыть и выйти, но муж остановил ее.

– А-а, за подарком. Так ты это, – сел на кровати, протер глаза, – возьми пацанов с собой. Пусть прогуляются.

– Знаешь, как тяжело с маленькими в магазинах? То им жарко, то пить-есть хотят. Или того хуже – в туалет приспичит. Летом куда проще, а сейчас там пурга.

– В магазине?