Czytaj książkę: «На расстоянии кадра»
– Вам придется подождать некоторое время. Он сейчас занят. Или, если хотите, с вами может работать наш второй, более молодой фотограф.
– Нет, спасибо, я подожду. Второй, боюсь, мне не сможет ничем помочь, – поспешила отвергнуть замену я. Девушка как-то странно на меня посмотрела, затем дежурно улыбнулась.
– Хорошо, тогда я вас приглашу, как только он освободится, – она вернулась к своим делам, предоставив мне самой себя развлекать в ожидании.
Я, не имея ничего лучшего, решила заняться просмотром работ, которыми были увешаны почти все стены помещения. И надо сказать, тут было на что посмотреть.
Прежде, чем идти в эту студию, я очень долго искала подходящего фотографа, наводила справки и расспрашивала знакомых. И все мои исследования сошлись в этой точке. По мнению многих – это один из лучших профессионалов в городе.
И вот, я хожу вдоль стен и понимаю, что я нашла именно то, что искала. Я не просто вижу картинки, я чувствую то, что на них происходит; я понимаю что хотел человек показать, когда делал эти фотографии. Нет какой-то определенной направленности или тематики фотографий. Здесь собрано все: животные, природа, люди… люди разные: грустные и веселые, одинокие и в компании, влюбленные и агрессивные, взрослые и дети, задумчивые, рассеянные, мечтательные, сосредоточенные… За каждой из этих фотографий я вижу человека, который обожает жизнь и просто кричит окружающим о том, что они должны обратить свое внимание на ее разностороннюю красоту. Я вижу художника, который не просто запечатлевает мгновение. Он видит суть, смысл. Испытывает всплеск эмоций, который не позволяет ему пройти мимо, не захватив, не нарисовав этот кадр, преступно забыв его. В моей голове тут же сам собой появился образ этого человека: пожилой художник, страстный, эмоциональный, немного рассеянный, добродушный, с насмешливыми глазами. Он не любит работу в стенах, он скиталец, который смотрит на мир под другим углом.
Мне казалось, что я посмотрела уже достаточно, когда одна из работ заставила меня замереть на месте. Это была иллюстрация моего детства. Меня часто отправляли в деревню на летние каникулы. Мне нравилось там: беззаботная жизнь, лес, речка, горы, свежий воздух… но одно место мне было дороже всего. Там была скала, окруженная лесом с одной стороны и обрывающаяся отвесным спуском к широкой реке с другой стороны. Глядя на фотографию, я почувствовала, как чувствовала себя переполненным эмоциями подростком: мне захотелось взмахнуть руками, как крыльями, и полететь в синее бескрайнее небо. Страстное желание полета, как у барышень классической литературы: ветер, простор, свобода и таинственное бесконечное будущее впереди.
– С вами все в порядке? – прозвучал из реальности озадаченный голос девушки за стойкой.
Я очнулась словно от опьянения и поняла: воспоминания и эмоции настолько поглотили меня, что по моим щекам текли слезы. Стараясь справиться с собой и уничтожить следы своей преступной чувствительности, я поспешила успокоить девушку:
– Да, все хорошо… обычно я не настолько эмоциональна при просмотре фотографий…
Девушка с пониманием кивнула и ответила:
– У нас такое бывает здесь иногда. Если вам необходимо зеркало, то в конце коридора справа есть туалетная комната для посетителей. Там вы сможете умыться и привести себя в порядок.
Что со мной не так? Меня выбила из колеи обычная фотография! Да, на ней изображен кусочек пейзажа из моего детства. Но это же не повод плакать навзрыд на глазах у незнакомых людей!
Нервно теребя бумажную салфетку, я дошла до конца коридора и замерла в нерешительности: прямо передо мной, слева и справа от меня были одинаковые двери. Коридор плохо освещен. Возвращаться к девушке в приемной и выставлять себя в еще более глупом свете совершенно не хотелось. Но я никак не могла вспомнить о какой двери она говорила. Право, лево, прямо… Хоть бы таблички повесили или раскрасили их в разные цвета что ли: вряд ли хоть один посетитель прошел бы мимо розовой двери в зеленый горошек… О боже! О чем я думаю!
Глубоко вздохнув, я повернула ручку двери слева от меня. Дверь открылась, и комната встретила меня красным полумраком. Проявочная. Великолепно! Уже почти закрыв дверь обратно, я заметила развешенные на натянутой леске свежие фото. Таинство проявки всегда манило меня. И тот факт, что фотограф до сих пор предпочитает работать с пленкой, говорило в его пользу. Настоящий художник старой закалки. Я шагнула в комнату и прикрыла за собой дверь.
Когда через некоторое время позади меня негромко хлопнула дверь, я вздрогнула от неожиданности: я потеряла счет времени, опять погрузившись в изображения, сделанные чьей-то умелой рукой.
Я резко повернулась. Справа от меня вспыхнуло бра. Оно излучало мягкий неяркий свет, но после тусклого освещения красной лампы, мне показалось, что на меня направили мощный прожектор, ослепивший меня на мгновение. Когда мои глаза привыкли к свету, я увидела молодого мужчину, который замер на пороге. Он рассматривал меня так же внимательно и настороженно, как и я его. Темные немного волнистые волосы. Выше меня. Худощавый. Потрёпанные джинсы, рубашка с закатанными до локтя рукавами, спортивная обувь. Мой взгляд вернулся к его лицу. Симпатичный. Светлые серьезные глаза. Прямой нос. Четко очерченные губы. И опять глаза. Не смотря на его мальчишеский внешний вид, морщинки вокруг глаз, пожалуй, говорят, что он едва ли младше меня…
– Простите, я нечаянно зашла сюда, я заблудилась… – опомнилась я и начала оправдываться.
Он медленно спустил сумку с плеча и шагнул ко мне, оставляя ее возле двери. Что-то такое мелькнуло в его глазах, какая-то тень эмоций пробежала по лицу, хотя ни единый мускул не дрогнул, что-то незримо изменилось в его выражении.
– Потрясающие фотографии! – я, нервничая, повернулась опять к развешанным снимкам и неосознанно указала на них рукой, чтобы он понял о чем я говорю. И почувствовала, как его пальцы скользнули от моей кисти к моему предплечью. Вслед за его прикосновением по моей коже пронеслись неконтролируемые мурашки. Мышцы спины напряглись в ожидании. В голове помутнело. Его вторая рука легла на мою талию и властно развернула меня. Во рту пересохло. Я замерла. Я смотрела прямо перед собой, на его грудь и шею. На легкую щетину на подбородке. Я не могла заставить себя поднять глаза выше. Я слишком остро чувствовала те участки кожи, к которым он прикасался. Как ожоги. Приятные ожоги. У меня начала кружиться голова. Я судорожно вдохнула, и это было фатальной ошибкой. Я почувствовала его запах. Такой мужской, приятный, пьянящий… Мои ноги подкосились, и я схватилась за его плечо. Его рука скользнула с моего предплечья на мою щеку. Я закрыла глаза. Ощущения стали еще ярче. Он мягко убрал волосы с моего лица. Его вторая рука тоже поднялась к моему лицу. Он дождался, пока я открою глаза. Наши взгляды встретились. И что-то будто щелкнуло между нами. Мы поняли друг друга, настроились на волну друг друга, не произнеся ни единого слова. Некоторое время мы так и стояли, глядя друг другу в глаза. Я таяла под его прямым, решительным взглядом. Я тонула в его тепле. Он с силой притянул меня к себе и поцеловал… У меня не было ни сил, ни желания сопротивляться. Я жаждала этого поцелуя каждой клеточкой своего тела. Жаркая волна пронеслась по моему телу и подгоняемая этой волной, я запустила свои пальцы в его волосы, прижалась к нему всем телом и глубоко вдохнула его запах…
Минуты текли, переходя, как мне казалось, в часы. Мы не могли оторваться друг от друга, не могли напиться, насытиться друг другом. Голова опустела, и только в висках стучало: «Еще…»
Мне хотелось полностью раствориться в этом мужчине. Дойти до края и сорваться с обрыва вместе с ним. Мои пальцы лихорадочно искали пуговицы на его рубашке. Мне хотелось плакать от того, что их так много, что они мелкие и непослушные… бросив их расстегивать на полпути, я с наслаждением и трепетом коснулась его обнаженной груди, прорисовывая пальцами контуры его мышц. Его рука замерла на мгновение на моем горле, затем решительно двинулась вниз. Почувствовав его касание на своей обнаженной спине, я выгнулась и впилась ногтями в его кожу.
Его хриплый стон отозвался дрожью в моем теле. Он легко приподнял меня, чуть перенес в сторону и прижал спиной к стене. Несмотря на то, что у меня появилась опора, я ощутила слабость в ногах, и, если бы он не держал меня крепко в руках, я бы стекла на пол к его ногам. Я ощущала каждый миллиметр его тела, прижатого ко мне. Оторвавшись от моих губ, он стал жадно целовать мои щеки, шею, нос, глаза, лоб…
– Боже… – полупрошептал, полупростонал, полупрорычал он, прижавшись лбом к моему лбу, тяжело дыша и замерев на мгновение.
Этого мгновения и звука его голоса мне хватило, чтобы вернуться в реальность. Я увидела себя словно со стороны: пылающую страстью к незнакомцу (голоса которого я даже не слышала до последней секунды!), прижатую к стене в полутемном помещении фотостудии… Растрёпанные волосы, размазанный макияж, непристойное поведение. Я будто мысленно получила пощечину от себя самой и окончательно протрезвела. Что, черт побери, я творю! Я с некоторой долей испуга отпрянула от незнакомого мужчины, который еще секунду назад был для меня самым родным и близким. В его глазах читалось непонимание, он еще был пьян, в отличие от меня. Я уперлась руками в его грудь и слегка наклонилась вперед, чтобы мягко оттолкнуть его от себя. Он скользнул губами по моей щеке, коснулся губ. Я вдохнула его запах, почувствовала опять тепло его тела под своими руками, и едва снова не потеряла контроль над собой. Резко оттолкнув его от себя, я метнулась в сторону, хватая ртом воздух. Какие-то слова кружились в моей голове, я пыталась ему что-то сказать, но связной речи не получалось. Я видела горечь, смущение, нежность, желание и озадаченность в его глазах. Чувствовала, что будто привязана к нему невидимыми нитями, и они тянут меня обратно. Я бросилась прочь из комнаты. Пробегая мимо девушки в приемной, автоматически отметила, что она удивленно подскочила мне навстречу и даже что-то попыталась мне сказать. Но я, не останавливаясь, промчалась мимо нее и вылетела на улицу. Я бежала и бежала по улицам, пока где-то во дворах не наткнулась на пустую скамейку. Обессиленно опустившись на нее, я сложилась пополам и закрыла лицо руками.
Что это было!? В голове мелькали обрывки происшествий сегодняшнего утра. Фотографии… девушка в приемной фотосалона… что она теперь обо мне думает: сначала расплакалась, потом пролетела растрёпанная мимо… незнакомый мужчина… даже от воспоминаний о нем, о его прикосновениях, о его поцелуях у меня перехватило дыхание и сердце забилось в горле…
Полгода спустя
– Саш, ну не хочу я туда ехать. Сейчас опять будет куча народа, шум. Ты же знаешь, что я не любитель компаний и вечеринок…
– Успокойся, Иринка сказала, что посидим в тесном кругу, только самые близкие. Побудем там пару дней. Отметим их помолвку и вернемся назад.
– Какая помолвка? Они живут вместе уже лет восемь! Да и нет в нашей стране такого понятия, как помолвка… – не смогла сдержать недовольство я, тем не менее, заражаясь понемногу невозмутимостью и спокойствием своего мужчины. Его глаза были прикованы к дороге, руки лежали на руле. На долю секунды я задумалась, пытаясь вспомнить ситуацию, когда мой Саша вышел бы из себя, вспылил, потерял контроль над своими эмоциями… но нет, ни одной такой ситуации на ум не пришло. Если есть в мире воплощение спокойствия – то это он.
Пожалуй, эта поездка – яркая иллюстрация нашим отношениям: он ведет машину, отвечает за нашу безопасность. А я сижу рядом, любуюсь пейзажами, наслаждаюсь поездкой, выбираю музыку. Он регулирует уровень работы кондиционера – чтобы я не замерзла или не перегрелась. А я… украшаю собой пространство рядом с ним, развлекаю его разговорами обо всяких пустяках, делаю длинную поездку приятной. Каждый из нас уважает автономность другого и трепетно относится к сохранению своей собственной.
Друзья Саши с поздней весны до ранней осени предпочитают жить за городом, в своем большом коттедже. Именно туда мы и направлялись, чтобы разделить их счастье по поводу предстоящей свадьбы.
Несмотря на то, что нам дали понять, что кроме нас, никого не будет, на подъездной дорожке – незнакомый автомобиль. Новенький, красный, дорогой. Проходя мимо, я невольно поддалась соблазну и бросила взгляд в салон: кожа, дерево. И никаких деталей, которые бы хоть что-то рассказали о хозяевах машины.
Друг Саши, Кирилл, встретил нас на крыльце. После крепкого рукопожатия и бурных приветствий, мы, наконец, зашли в дом. Из комнаты выпорхнула хозяйка, та самая Иринка, и начала щебетать:
– Мы вас заждались, мясо уже жарится, проходите. Устали, наверное, пока ехали. В гостиной есть напитки, закуски.
– Ты же говорила, что будем только мы, а там во дворе еще одна машина, вроде не ваша… – пытаюсь вставить хоть слово.
Хозяйка весело рассмеялась:
– Я не говорила, что только вы. Я сказала в близком кругу. Приехала моя подруга детства Вика со своим мужем. Ой, я ж тебе еще не показала какое кольцо мне Кирюшка подарил…
Ее слова потонули где-то ватном покрове, который окутал мою голову едва я вошла в комнату. Рядом с высокой и стройной брюнеткой стоял Он. Мужчина из кошмаров, которые мучали меня последние полгода. Он повернулся ко мне, слова приветствия замерли на его губах, как только во взгляде появились ноты узнавания и замешательства. Я снова, слишком реально почувствовала его запах. Мои губы, мое тело вспомнили его прикосновения. Моя голова закружилась, и я стала медленно сползать по стене…
– Не переживайте, с ней такое бывает. Перепады давления, перемена обстановки, голод – и пожалуйста вам, головокружения и обмороки, – голос Саши доносился до меня откуда-то издалека. Из другого пространства и времени. – Ириш, приготовь ей, пожалуйста, горячий сладкий чай. Кир, открой дверь в сад, чтобы больше воздуха свежего поступало. Милая, давай я тебя усажу на диван?
Чувствую, как сильные руки уверенно подхватили меня и через пару секунд опустили на мягкие подушки дивана. Постепенно мои глаза начали фокусироваться на происходящем вокруг. Александр, сохраняя абсолютное спокойствие, добавлял подушки за моей спиной. Кирилл, открыв дверь, нерешительно стоял рядом с диваном. Ирина суетилась с чаем. Ее подругу, казалось, происходящее позабавило. Она с некоторое время следила за развитием событий, но зазвонивший телефон вскоре отвлек ее внимание. Причину моего внезапного «недомогания» я не видела. Но я чувствовала, что он находится в комнате, где-то совсем рядом.
Приняв кружку с горячим чаем из рук Ирины, Саша бережно вложил мне ее в руки, предварительно подув на жидкость, чтобы я не обожглась. Затем он устроился рядом со мной, закинув руку на бортик дивана за моей головой. Все эти манипуляции заметно меня, да и всех окружающих, успокоили. Каждый занялся своими делами: Кирилл отправился проверять мясо, подруга Иры устроилась в кресле напротив нас, сама Ирина вспомнила о роли хозяйки дома и начала нас знакомить.
– Вика, это Саша – лучший друг Кирюши. Они еще со школы не разлей вода. Это его девушка, Варя, – замявшись и метнув на меня быстрый взгляд, Ирина продолжила, – ну а это, как я уже вам говорила, моя подруга Виктория. Или Вика. И ее парень Дима, – она кивнула куда-то за мою спину. Я почувствовала, как рука Саши пожала чью-то невидимую руку. Мышцы на моей спине онемели от напряжения. – Дмитрий у нас фотограф. Причем, один из лучших, – видимо, Дмитрий хотел возразить, потому что Ирина даже пальцем ему погрозила, – а может и самый лучший! И нам очень повезло, что он наш друг и любезно согласился фотографировать нашу свадьбу.
Вика отправила покровительственную улыбку за мою спину, из чего я поняла, что сам Дмитрий не был настолько уж рад подработать на свадьбе.
– Я вас ненадолго оставлю, надо на стол накрыть. А вы знакомьтесь поближе, вам четверым придется много общаться в ближайшее время: Саша и Вика теперь наши свидетели.
Я как раз отпила немного чая и, услышав последнее предложение Ирины, неприлично хрюкнула в кружку и закашлялась, подавившись. Саша похлопал меня по спине. Затем повернулся к новому знакомому и сказал поверх моей головы:
– Фотограф? Какое интересное совпадение. Варенька как раз полгода назад искала фотографа для одной своей работы. Но тогда, я так и не понял толком почему, ничего не вышло. Она на время поставила свой проект на паузу, но раз так уж случилось, может быть, Вы сможете ей помочь?
Горячий чай вылился мне на колени…
После того, как Саша отнес наши вещи в приготовленную для нас комнату и оставил меня переодеваться, я стянула с себя мокрую одежду и с немалой долей раздражения бросила ее на пол. Затем яростно по ней потопталась. Потом села на пол и начала биться головой о кровать. Ну не прямо о саму кровать, о мягкий матрас. Через некоторое время мои эмоции улеглись, я смогла наконец взять себя в руки и мыслить рационально. Для начала я нашла в сумке сухую одежду и переоделась. Затем стала приводить свои волосы в порядок, пытаясь одновременно причесать и свои мысли тоже.
Во-первых, мы все не маленькие дети. Пусть я выглядела растяпой, но ведь со всеми иногда так бывает. Просто день не задался. Плохое самочувствие, слабость, вот и все. Тем более, все, кроме новых знакомых, прекрасно знают, что я максимально собранный и сосредоточенный человек. Обычно.
Во-вторых, и самых главных: кем бы ни был этот человек – нас ничего не связывает. Я до сих пор ничего не рассказывала Саше про то происшествие, но если будет в этом необходимость – скрывать я ничего не буду. Никакого тяжкого преступления я тогда не совершила: обычный поцелуй под влиянием момента и эмоций, не более того. Сначала меня выбила из колеи та фотография, потом темная комната, внезапный порыв… От воспоминаний у меня по спине побежал холодок. Да уж, сейчас самое время опять потерять контроль над собой. Сегодняшняя встреча подтвердила, что в этом мужчине нет ничего особенного: абсолютно зауряден. И к тому же не свободен, как и я, что к лучшему.
Под влиянием своих рассуждений я окончательно успокоилась и даже улыбнулась. Никаких трагедий. Возможно, нынешняя встреча будет даже на руку: Дмитрий может помочь мне опять назначить встречу с понравившимся мне фотографом! После своего постыдного побега, я больше не рискнула звонить в фотостудию.
Внезапно мои мысли были прерваны: сквозняк от открытой двери швырнул занавеску мне в лицо. Но даже выбираясь из случайной западни и закрывая окно, не видя вошедшего, я точно знала кто теперь находился в одной комнате со мной.
– Что вы здесь забыли? – не оборачиваясь, спросила я. – Не думаю, что нас разместили вместе.
– Простите за вторжение, – я наконец повернулась и посмотрела в упор на Дмитрия. – Я специально нашел вас, чтобы прояснить ситуацию…
– Я только «за»! Скажите, вы всегда набрасываетесь на клиенток своей фотостудии и целуете их, даже не спросив имени?
– Что? А! Да! Конечно, – его лицо осветилось нахальной мальчишеской улыбкой, глаза смотрели на меня с прищуром и вызовом, как бы говоря «Мы оба знаем, что нас там было двое…» – Мы работаем только с особенными, проверенными клиентами. Ну и существует, конечно, система бонусов…
Поставленный акцент на слово «проверенными» не оставлял сомнений в том, что я проверку прошла. На мгновение я улыбнулась в ответ, но тут же одернула себя.
– Я смотрю, вы наконец обрели голос?
Он немного смутился. Лицо его стало озадаченным, а левая бровь слегка приподнялась, словно в такт мыслям в его голове. Он стал серьезным.
– Я всего лишь хотел вам сказать, чтобы вы не переживали. Все, что случилось тогда – случилось по моей вине. Я не знаю, что тогда на меня нашло… – он вновь усмехнулся. – Возможно виновата влюбленная пара, которую я как раз перед нашей встречей фотографировал в парке: они были такие страстные, молодые, беспечные… Поверьте, я никогда раньше так безрассудно и нахально себя не вел! Не могу сказать, что мне не понравилось… – он запнулся под моим ошарашенным взглядом. – В общем, все произошедшее останется строго между нами. – Я прямо почувствовала, как он поставил точку в конце предложения: так четко и весомо звучали его слова. Не было даже тени сомнения в его искренности.
– Хорошо. Я в свою очередь тоже даю вам слово, что никто и никогда не узнает страшную тайну проявочной комнаты, – помимо своей воли я перешла на заговорщицкий шепот и даже приподняла одну бровь. Потом не выдержала и засмеялась. Он рассмеялся следом за мной и протянул мне руку.
– Предлагаю начать все заново.
– Принимаю предложение, – все еще смеясь, я приняла его руку, чтобы пожать ее… но от одного прикосновения меня будто ударило током. Ошарашенная, я уставилась на наши руки. Улыбка сползла с моего лица. Я сглотнула. Подавляя панику, старалась не поддаваться ощущению дежавю.
Медленно я подняла голову и посмотрела на его серьезное лицо: на нем светилось замешательство и удивление. Наши взгляды встретились. Через долю секунды встретились наши губы. Он отпустил мою руку и смял меня в своих объятиях. И несмотря на то, что я чувствовала, как хрустят мои кости, мне казалось, что он обнял меня недостаточно сильно. Голова закружилась, и по телу разлилось знакомое приятное тепло. Вся Вселенная перестала существовать, исчезло все, что находилось за пределами его рук, его губ. И все-таки что-то не давало покоя, какая-то мысль упорно пыталась обратить на себя внимание. Что-то упало там, внизу. И мысль пробралась к моему сознанию: так не должно быть! Это все неправильно! Я с силой оттолкнула его от себя и, прежде, чем успела понять что делаю, дала ему пощечину. Он оторопело уставился на меня.
– Да что же это такое! – злость затопила меня и стучала в моих висках.
В следующее мгновение дверь распахнулась, на пороге появился Саша. Мои щеки запылали, и руки невольно поднялись к ним.
– Что здесь произошло? – Саша с улыбкой и удивлением смотрел на нас по очереди, пытаясь понять сцену, свидетелем которой невольно стал.
Слезы ярости от собственной глупости и беспомощности заволокли мои глаза. Я промчалась мимо недоумевающего Саши и вылетела из комнаты.
Я хотела незамеченной выйти в сад, но пока металась в поисках свободного пути к отступлению, меня догнал Саша.
– Что с тобой сегодня происходит? – он задал мне вопрос, на который я сама хотела бы найти сейчас ответ.
Следом за ним подошел Дмитрий, он все еще держался за щеку, на которой четко отпечаталась моя рука.
Из кухни вышли Ира с Викой. Кирилл с интересом наблюдал за нами из сада.
– П-п-простите, п-п-пожалуйста… – пробормотал Дима. – Я н-н-нечаянно п-п-перепутал д-двери, н-не хотел в-вас пугать…
Мои брови поползли вверх. Сначала я отметила про себя, что он только что объяснил ситуацию всем окружающим, и они заметно расслабились. Даже хотели вернуться каждый к своим прерванным делам.
Затем я пришла в бешенство от его публичного театра, и внутри меня заклокотало возмущение:
– Вы издеваетесь надо мной?!
Все опять развернулись в нашу сторону и с изумлением уставились на меня. Спектакль тот же, актеры те же, действие третье…
– Кого вы хотите обмануть этим своим заиканием?! Перестарались! Я не права, что отреагировала пощечиной, я прошу за это прощения. Но пытаться выставить меня монстром… или дурочкой! Вы просто шут, как я посмотрю!
Выплюнув последние слова, я уставилась на обидчика. Он выглядел так, будто я второй раз ударила его. Я почувствовала укол совести. Он повел себя, как настоящий мужчина: не смотря на произошедшее, одной фразой оградил меня от всех возможных неловких вопросов. А я закатываю сцену, как истеричка. Что бы между нами ни происходило, не похоже на то, что он разбирается в ситуации больше меня. Хотя все-таки так разыгрывать меня перед общими друзьями – это перебор. И тут до меня дошел смысл слов, произнесенных где-то сбоку, на уровне декораций, Ирой:
– Варя, Дима с раннего детства заикается… – она говорила вкрадчиво, как с ребенком.
Я уставилась на нее, как на сумасшедшую.
– Да какое к черту заикается! Он только что… – я оборвала себя на полуслове и резко повернулась к Дмитрию. Он устало закрыл рукой глаза. Затем взъерошил свои волосы и прошептал:
– Это п-п-правда…
Я на пятках развернулась и вышла из дома, громко хлопнув дверью.
Я очень долго бродила по окрестностям, нашла спуск к реке и по моим подсчетам просидела на берегу не меньше часа. Я думаю, что во многом благодаря Саше, никто меня не искал и не беспокоил. Он знает, когда я не в духе – мне лучше уединиться на некоторое время. Просто позволить успокоиться и подумать.
Все сидели в саду и мирно беседовали, течение разговора не изменилось с моим появлением. И я была им очень благодарна за то, что мне не нужно было что-то объяснять, включаться в разговор или смущаться от всеобщего внимания. Я молча села рядом с Сашей; он приобнял меня, даже не повернувшись. Я пожала кончики его пальцев: несомненно, в мое отсутствие он провел разъяснительную беседу и ликвидировал все неловкие моменты к моему возвращению.
Спустя несколько минут, Ира поднялась и с лукавой улыбкой произнесла:
– Теперь, когда все гости уже совершенно точно нагуляли себе аппетит, давайте все-таки пересядем за стол?
Она тепло посмотрела на меня, я смущенно улыбнулась в ответ. Едва заметно кивнув, она начала торопить будущего мужа занять свой пост у мангала.
За столом все поначалу суетились: распределяли места, тарелки, меняли местами блюда, пытались положить в тарелку соседа как можно больше еды. Наконец, суматоха улеглась, и все бурно встретили появление Кирилла с жареным мясом.
– Очень надеюсь, что вы все любите жареное, остывшее и вновь подогретое мясо, – со смехом Кирилл начал раскладывать шашлык по тарелкам.
– Я думаю, что все уже настолько голодны, что съедят что угодно… – пробормотала себе под нос Вика. Я покраснела до корней волос и уткнулась в свою тарелку.
Постепенно атмосфера за столом стала очень веселой: звучали тосты в адрес жениха и невесты, уговоры хозяев съесть что-нибудь еще, шутки и невинные подтрунивания над соседями по столу. Только я молча наблюдала за происходящим вокруг. И Дмитрий. Он тоже не включался в общий разговор, лишь иногда по принуждению вставляя в него вежливые односложные фразы. Заикающиеся фразы. Перехватив мой взгляд, он едва заметно улыбнулся и слегка пожал плечами, кивнув в сторону веселившихся друзей. Я с пониманием улыбнулась ему в ответ, как бы подписывая пакт о вступлении в альянс наблюдателей. С этой секунды компания негласно разделилась на две части: все, кто находился в эпицентре веселья, и мы двое, сидящие на обочине этого праздника.
«А мы могли бы поладить. Если он будет находиться как можно дальше от меня.» – я усмехнулась собственным мыслям. Бровь Дмитрия поднялась вверх, как бы спрашивая что меня рассмешило. Я не успела ему ничего ответить, потому что услышала покашливание Саши – он явно пытался привлечь мое внимание. Оказывается, мне задали вопрос. Понятия не имею о чем речь. Слишком увлеклась… установлением дружеских отношений.
– Ира спрашивает, задержимся ли мы до середины следующей недели, – как всегда пришел мне на помощь Саша. И не дав мне возможности озвучить нашу с ним договоренность, он пояснил, – чтобы организовать свадьбу, о которой она мечтает, мне и Вике придется не просто постоянно встречаться, нам придется жить вместе. Если мы на какое-то время останемся здесь – это по крайней мере не вызовет ни у кого подозрений, – закончил он громким шепотом и подмигнул мне, улыбаясь своей шутке. Все засмеялись.
– Погоди, Варя, вот настанет твой черед – тебя тоже охватит предсвадебная лихорадка: жажда праздника. Чтобы как принцесса из сказки и все вокруг такие же счастливые, как и ты, – Ирина захихикала, Вика со знанием дела закивала в такт ее словам. Я смутилась. – А когда, кстати, Саша, ты собираешься, наконец, Варе сделать предложение? Вы уже почти четыре года вместе, – Ира шутливо нахмурлась. Я смутилась еще больше.
Саша рассмеялся:
– Если б это зависело от меня, мы были бы женаты с первого дня нашего знакомства. Я уже со счета сбился столько предложений (романтических и не очень) за все это время я сделал, – не смотря на веселый тон, его глаза были серьезными. Надеюсь, только я это заметила.
Ира посмеялась, Кирилл что-то пошутил про серьезных и недоступных девушек. Они были в курсе нашей маленькой войны. Дмитрий смотрел на меня с интересом, склонив голову набок. Виктория откровенно недоумевала.
– Варя, вы из тех женщин, что повсюду носятся со своей независимостью и всячески демонстрируют свое презрительное отношение к семейным ценностям?
Я открыла рот, чтобы что-то ей ответить, но не нашла слов и закрыла его обратно. Просто сидела и смотрела на нее, не зная что сказать. Над столом повисла тишина
Внезапно мелькнула вспышка фотоаппарата. Я повернула голову в сторону Дмитрия. Вспышка сверкнула снова, на мгновение ослепив меня.
– Какая хорошая идея! – воскликнула Ирина. – Я очень хочу сделать альбом с фотографиями всего процесса подготовки к свадьбе!
Она тут же засуетилась в поисках подходящих для фотосессии мест в своем саду. Вика побежала подправлять макияж.
Саша и Кирилл переставляли садовую мебель по просьбе Иры то туда, то сюда.
– Спасибо, – я заглянула в глаза Диме. Они ответили мне теплом, сочувствием и пониманием. Тем не менее, он со смехом ответил:
– Не мог удержаться, очень удачный был ракурс.
Я улыбнулась, кивнув. Внезапно он стал очень серьезным.
– Простите за Вику. Иногда она забывает о том, что такое личное пространство.
Он замолчал на полуслове, заметив приближение своей невесты.
– Думаю, теперь мне весь вечер придется отдуваться за одну секунду собственной слабости… – он засмеялся и, по-мальчишески взъерошив волосы, отправился корректировать неуемную деятельность декораторов.
Всегда безумно не любила фотографироваться. Это все равно, что записывать на диктофон свой голос: результат совершенно не соответствует тому образу, который сложился у тебя в голове за все время твоего существования. Это ужасно!
Ты принимаешь какие-то картинные позы, клеишь на лицо картонную улыбку, а потом смотришь как фальшиво это выглядит со стороны.
И в этот раз идея фотосессии у меня не вызвала абсолютно никакого энтузиазма. Однако, это важно для Иры и Кирилла, поэтому улыбку все-таки пришлось нацепить, а картинную позу принять. Только у Дмитрия были какие-то свои мысли насчет фотографий. Он не торопился фотографировать постановочные сцены в саду. Он делал вид, что приводит в порядок технику, настраивает. Не уверена, что кто-то кроме меня заметил, как он за нами наблюдает. Когда все уже устали ждать и позировать, Кирилл принес бокалы, и праздник продолжился с того места, где остановился. Ира с Викой начали обсуждать детали свадьбы, Саша и Кирилл о чем-то спорили и подтрунивали друг над другом. И в этот момент замелькала фотовспышка. Дмитрий успел сделать с десяток кадров, когда все наконец опомнились и стали позировать. Он ради приличия еще пару раз нажал на кнопку и замер. Вика закатила глаза:
