Czytaj książkę: «Тайные похождения экспедитора Дубровского»

Глава 1

Кому-то по нраву спокойная и тихая жизнь. Я, наверно из той категории граждан, которая вечно ищет на свою голову приключения, но вместо приключений вечно попадает в какую-нибудь задницу. За свои шалости в детском доме меня частенько закрывали в холодном подвале, так как постановка в угол, по словам моих воспитателей, мне не помогала. Воспитателей и учителей я не любил, они мне отвечали взаимностью. Мало чего изменилось и в «бурсе» – слесарном училище. Работать с железом мне нравилось, но, по словам моих преподов, путёвого входило мало. Да, только мало они сами понимали в моих железяках! На станках, во время занятий, может и получалось, на посторонний взгляд, что-то несуразное, но ведь это только начало производства. А вот дальше было интересней. Как и положено детдомовцу, квартиру мне дали в самом сраном доме на отшибе города, куда раньше селили бывших сидельцев в местах не столь отдалённых, да и дом хотели пускать под снос, но потом передумали. Наверно решили, что он сам завалится бесплатно.

О чём это я? Ах, да. Так вот, моим соседом оказался дядя Коля. Был он когда-то чёрным копателем, руки имел золотые, за что, собственно и отсидел. Так вот вечерами, немного поколдовав над моими железяками, он превращал их в обрезы, пистолеты и ножи. Какая красотища получалась! Качество металла было конечно далеко не идеальным для подобных творений, но спросом наша продукция несомненно пользовалась. Короче, на курево и выпивку хватало, немного откладывал денег, чтобы купить кое-чего из профессионального инструмента.

Жили мы ладно, но какая-то, скажем так, нехорошая личность сдала нас по полной программе. Дядя Коля своё отсидел, теперь пришла моя очередь. Пришлось всё взять на себя. Малолетка мне уже не светила, но участковый решил сделать ход конём. На участке я не хулиганил, замечаний от соседей не имел, короче спровадили меня от греха подальше сапоги топтать и Родину защищать.

Интересно, почему до сих пор говорят про сапоги, я топтал берцы в спецназе. Скулёж в начале службы стоял конечно страшный, но я не понимал почему. Ну какой-то год головоморочки, это же не два, как раньше. Наглецов и нытиков из богатеньких семей я мягко говоря терпеть не мог, быстро ставил на своё место. Пара оплеух быстро ставила их на своё место. Вот почему им на гражданке никто не давал подзатыльники? Казалось бы, такая мелочь, вовремя вправить мозги в нужную сторону, глядишь, меньше бы уродов было.

Моё так сказать старание по службе заметило начальство, а может своё дело сделали жалобы мамашек этих соплестонов, не знаю, но меня решили отправить в учебку на курсы сержантов. Вот тут бы и мне заскулить, но ничего, не помер. Кроме всего прочего меня научили руководить не только кулаками, а так же привили суровое понятие дисциплины.

Так, сяк, но год пролетел. Вот, казалось бы, отслужил своё, так иди домой. Но нет же, чёрт дёрнул меня идти по контракту. А с другой стороны, специальности у меня нет, работы в родном городе тоже кот наплакал. Единственное, что я теперь умел, так хорошо стрелять да метать ножи. Со своим пакостным характером я мог попасть только в диверсионный отряд, что и сделал.

Кто сказал, что раз войны нет, то и диверсанты не нужны? Как же, очень нужны! Спалить ферму несговорчивому арендатору, усадьбу, несговорчивому мэру. А как же! Вот откуда ноги растут у бестолковых казалось бы законов и постановлений, вот почему продукция фермера на местном рынке стоит дороже, чем в Москве. Да много ещё чего непонятного объединяет одно умное слово – политика. Дураков в ней конечно хватает, но не так много, как кажется а первый взгляд, да и среди отцов-командиров. Не сразу я понял, что служил не родному государству, а кучке мафиозных сволочей среди чиновников и продажного офицерья. А как разобраться? Подонок и нормальный офицер носят одинаковые погоны, вместе присягу давали Родине служить

В общем, съездил я как-то одному прямому и непосредственному своему начальнику прямо в его тупорылый пятак, ну, может не один раз. А если честно, то наработанная комбинация как-то сама вылетела. Отказался травить рыбу в пруду честного и несговорчивого мужика. Надоело жить по указке козлов, хотелось сесть и самому во всём разобраться. Сесть дали, а вот разобраться в себе – нет, потому что теперь я точно попал куда не надо, а если быть точнее, то в дисбат. Там тоже нашёлся один умник, решивший вправить мне мозги хлоркой. Сволота! Не знаю, с какого перепуга, мне в камеру сыпанули ведро хлорки. Глаза разъедало, дышать было не возможно. Единственное, о чём я мог думать, так только мечтать, что всё это когда-нибудь закончится, что я сверну голову этому сукину сыну.

На утро эта тварь пришла посмотреть не сдох ли я. Не сдох, он не ожидал от меня резких движений, поэтому подошёл ко мне слишком близко. Очень близко! Я постучал его головой об стену, докладывая соседям, что пошёл на рывок, выскочил из своего люкса и закрыл дверь на засов. Силы мои на этом кончились. Мне нужны были помощники, поэтому я открыл двери двух соседних камер. Братьям по несчастью я как мог, хрипя и задыхаясь, объяснил план нашей эвакуации, но добраться мы смогли только до забора. Нас жестоко скрутили, срок наверно добавился явно не на одну недельку.

Выяснив, что зачинщик побега – я, меня хорошенько отпинали, как боксёрскую грушу, но после неожиданно перевели в лазарет и оставили в покое. Здоровое питание, приветливые и смешливые медсёстры, чего ещё надо? Только браслет на руке напоминал мне, что после выписки свобода мне не светит. Судьбу мою круто изменил солидный человек в сером костюме. Как он оказался в моей палате, я так и не понял. Только что никого в палате е было, моргнул, а вот он! Сидит передо мной на стуле, бумажки какие-то листает. Я обалдел от удивления.

– Вы откуда?

– От туда, – сказал человек в сером и ткнул указательным пальцем в потолок.

– А…

– Вопросы здесь задавать буду я, Юра. Мне нравится твой психологический потрет и твои боевые навыки.

– Это чем же, позвольте всё же спросить?

– Зажатый к стенке, ты не сломался, действовал быстро и без лишних движений, проявил даже организаторские способности во время побега.

– Г-м, мне наверно медаль за это полагается, но прапор, которого я отоварил, наверняка так не думает.

– А он больше ничего не думает, Юра, ты его убил, – сказал серый и пристально на меня уставился.

– Жаль, в смысле туда ему и дорога, только вот сидеть мне теперь придётся долго. Вы следак, сколько мне теперь дадут?

– Просто восхитительно! Ни капли раскаяния! Я не следователь, а сидеть тебе теперь наверно пожизненно, но я могу дать тебе шанс выйти на свободу.

– Вы или ненормальный, или предложите мне сделку с дьяволом, – апатично сказал я и хотел, было отвернуться к стене.

Нет, ну просто потрясающе! Ты прав в обоих случаях! Там, где я служу, нормальных, вернее нет, они просто не выживают, и да, я предлагаю тебе сделку. Выполняешь работу и – свободен. Но не спеши радоваться, ты можешь погибнуть на любом этапе операции. Так что хорошенько подумай, прежде чем мне ответить.

– Чем же я так Вам понравился?

– Прежде всего тем, что ты из детдома, родных и близких у тебя нет. Если сгинешь, то тебя никто не кинется, так что многого о себе не думай, на тебе свет клином не сошёлся, будешь работать в составе бригады.

– Мне уже понравилось слово «работать», оно подразумевает другое слово – «зарплата», и так, сколько?

– Много, твоя зарплата – это твоя свобода!

– Мало, если я сдохну в начале операции, то на хрена мне такая свобода?

– У тебя в роду евреи были?

– Не знаю, а что?

– Извини, забыл, что ты детдомовский. Ты первый, кто спросил об оплате, да ещё и торгуешься знатно. Хорошо, сколько ты хочешь, но не борзей, я к такому повороту в разговоре не готовился.

– Сколько продлится операция?

– Это уж как вам повезёт. Цели неизвестны, неизвестно место их положения и их количество. Неизвестно ещё кое-что, но об этом тебе знать не полагается пока. Мы только знаем когда, в данных условиях это уже не мало.

– Значит, это может быть и месяц, и год. Тогда двойной оклад контрактника моего звания, пайковые само собой деньгами, а не просроченной дрянью с армейского склада, опять же стаж работы или выслуга лет.

– Хорошо.

– А вот это очень плохо.

– Почему, я же согласился на твои условия?

– Слишком быстро согласился, начальник. Значит, или кинешь с оплатой, или просто ликвидируешь после операции.

– Есть ещё два варианта. Скорее всего, ты не вернёшься, и платить будет некому. И второе: бюджет моей организации до нескромного не ограничен.

– Жесть!

– Что опять не так?

– Я продешевил, надо было просить больше!

– Это твои проблемы, так как торг уже закончен. Ну, так что ты решил? У нас совсем нет времени!

– Я согласен, да и выбора у меня особого нет.

– Тогда будем знакомиться, меня зовут Николай Иванович.

– Ага, так я и поверил!

– Не перебивай, всех инструкторов для тебя зовут Николаями Ивановичами. У тебя больше нет имени и фамилии. Твоё имя – Шестой. Собирай своё барахло, мы едем на дачу. Немедленно, у нас нет времени!

На дачу мы добирались в лучших традициях диверсантов. На попутках добрались до Богом забытой железнодорожной станции, в поезд сели естественно без билетов. Никола Иванович сунул неизвестно сколько проводнице, и через пять минут мы вдвоём попивали чай в пустом купе. До указанной проводнице станции мы не доехали. Ровно в половину двенадцатого Николай Иванович протёр салфеткой все места, к которым мы прикасались, открыл дверь вагона своим ключом и мы произвели выброску десанта, оказавшись в бескрайнем поле.

– Не робей стажёр, пройдём пару километров до моста, там тепловозы скорость сбрасывают, там и пересядем в другой вагон, – подбодрил Николай Иванович, – попрыгали, ничего не звенит, а теперь пробежимся, а то засиделись.

Пара километров оказалась десяткой, не меньше, я совсем потерял ориентацию во времени и пространстве, что не скажешь о Николае Ивановиче. Он-то точно знал, куда мы направляемся, где садиться на поезд, а где с него спрыгивать. Вскоре показался мост. Рельсы и шпалы проходили по деревянному настилу, который стоял на деревянных же сваях.

– Ну и дыра! – Воскликнул я, – Такой мост уцелел, как его во время войны не разбомбили?

– А здесь боевых действий не было. Скоро проберёмся в глубокий тыл нашей необъятной пока ещё Родины.

– А куда нас вообще чёрт несёт?

– О-о! Знатные места! Они не на всех картах есть. А тебе так скажу, меньше будешь знать, дольше проживёшь на пытках, если в плен попадёшь. Не робей, вероятность плена критически мала. Вас там не ждут, да и от нас такой прыти не ожидают.

– Мягко ты стелешь, Николай Иванович, да чую, что очень жёстко спать придётся.

– Ну, не без того. Во, наш экспресс тормозить готовится, начинаем посадку, занимать только лучшие места!

Лучшими местами конечно тут и не пахло. Тепловоз заскрипел тормозами, начиная торможение, за собой тянул несколько цистерн и крытые почтовые вагоны.

– Через двери не входить, пломбы не срывать! Зайдём со служебного входа, для особо важных персон, – скомандовал Николай Иванович.

Служебным входом оказался узкий люк почти под самой крышей вагона.

– Ну, что, по полтинничку, за удачную посадку?

– Не, мараться только твоим полтинничком. Не жмотись на бутылку, начальник, ехать нам теперь долго, как я понимаю.

– Правильно понимаешь, ладно, чёрт с тобой, всё равно теперь не скоро выпьем в следующий раз. Если вообще выпьем.

После поездки в «буханке» с нечитаемыми номерами и наглухо затонированными стёклами, мы оказались на «даче», хотя по внешнему виду, дачей это место не назовёшь. Снаружи база секретников походила на заброшенную воинскую часть или тюремную зону. Охраны нет, только бесцельно шатающиеся люди, одеты неизвестно во что, хотя вот тот мужик похож на садовника, те двое вроде как дворники. Э, нет! Это и есть охрана! Взгляд у людей цепкий, под грязными фуфайками явно не палки прячут, вон один рацию достал. Хитрое место!

То, что это какое-то кидалово, я понял сразу. Со мной не заключили контракт, мои документы при мне сжёг один из Николаев Ивановичей. Дача оказалась подземным бункером с бесконечными коридорами. Ну, пусть лучше так, а то мне уже показалось, что меня привезли сюда как скот, как бесплатного раба для рубки деревьев на Китай.

Занятия начались немедленно и казались мне скучными. Подделка документов преподавалась на таком низком техническом уровне, что мне было тошно. Замки по сложности почти не отличались от обычных засовов.

– Это ж в какую дыру вы нас забросить готовитесь? – спросил я у одного из Николаев Ивановичей, -.это ж в какую даль не дошёл ещё технический прогресс? Таких замков уже лет как двести не выпускают, да и зачем рисовать печать от руки, проще отсканировать, лишнее убрать в редакторе, да на цветном струйнике отлёпать.

– Согласен, с тобой, да только техники такой у тебя там точно не будет, и с электричеством там проблемы в виде полного его отсутствия.

– Там это где? – настороженно спросил я. Лазить по болотам или в дикой тайге мне совсем не улыбалось.

– Не бойся, Шестой, далеко не поедешь. Тут немного другое понятие перемещения, ты и твоя команда будет перемещаться не в пространстве, а во времени. Собери всех, пора Вам, наконец, рассказать о цели и месте вашей миссии.

Собрать всех, оказалось делом не хитрым. Нас было семеро, вернее шесть парней под номерами и Линда. Почему ей дали кличку, а не номер, я не знаю. Вся компания занималась в тренажёрном зале, я же в это время ковырялся с одним из хитроумных замков ручной сборки.

– И так, ребятушки, как вы поняли уже наверное, мы находимся на пороге большого кипиша. А если быть точным, то в самом эпицентре темпоральной войны.

– Какой войны?! – просил один из нас.

– Временной войны. Наши враги не единожды пытались захватить нашу Россию-матушку, но как вы знаете, что всё безрезультатно.

– Поэтому решили не завоёвывать, а скупить на корню за бесценок, – ехидно вставила Линда.

– Было и такое, – согласился Николай Иванович, – но только как скупили, так и бросили, когда обосрались переполоха на Украине. А что не бросили, то мы сами изъяли, взамен на санкции. Отожмись-ка, девочка, пятьдесят раз, а ещё раз перебьёшь меня – будешь слушать стоя.

Среди всех Николаев Ивановичей, этот инструктор был самым свирепым и возражать ему было себе дороже. Поэтому Линда пулей сорвалась с места, приняла упор лёжа и начала отжиматься. Смею Вас уверить, было на что посмотреть, но ни один из нас даже не подумал пялиться на задницу и отвести глаза от инструктора.

– О чём это я? Так вот, после спецоперации на Украине возникла путаница и неразбериха, но это на взгляд простого обывателя. Мы же вовремя заметили, что стали пропадать не только люди, но и целые события, начала меняться сама трактовка происходящего. Вот это была уже не гибридная война против России, а начало темпоральной войны. Да, у нас были кое-какие наработки в этой области, но мы к нашему прискорбию очень отстали от Штатов в этом направлении, всё из-за оттока учёных за границу. Но история повторяется, как с атомным оружием. К нам в руки попали нужные чертежи и понятия принципов перемещения во времени, остальное пришлось додумывать самим. Неизвестно, как работает машина у американцев, но очень энергетически затратно – это точно. Наши учёные разработали более дешёвый и практичный метод перемещения по типу качелей. Нужный объект забрасывается в будущее, как бы, но это невозможно, потом его обратно кидает с удвоенной силой. Мы добавляем немного энергии, объект проскакивает настоящее и отправляется в заданную точку прошлого. Для возврата в наше время мы вживляем в объект нужный датчик.

– То есть, прям как в «Терминаторе»? Через время проходит только живая ткань, а техника нет, если не встроена в живой организм?

– Почти так, Четвёртый, пойди-ка приляг рядом с Линдой и выдай соточку!

– Это несправедливо, Николай Иванович! Ей полтинник, а мне соточку!

– Она – баба, а ты – мужик. Сто пятьдесят чтоб не гавкал! Теоретически можно обложить, например танк, живыми дождевыми червями, а потом посмотреть, что получится, но наши учёные работали до сегодняшнего дня с объектами не более майского жука. Сложно сказать, что будет, да и где столько червяков взять, да. Вы первые крупные живые объекты, которые покинут настоящее время из нашей лаборатории. Всё должно пройти гладко, американцы, чтоб им пусто было, проделывали это не раз и уже успели насвинячить в прошлом. Вы должны вычислить их в прошлом и прекратить временной парадокс, уничтожив дела их рук, да и самих исполнителей. Необходимо также вычислить точки в пространстве, где они появляются в прошлом, потому то это места, где в настоящем стоят их машины времени. Это естественно где-то на нашей территории, может в каком-нибудь посольстве, к сожалению мы не знаем. Постарайтесь уничтожить все предпосылки и даже саму мысль путешествовать во времени. В принципе, я всё сказал. Четвёртый, Линда, можете встать. Сейчас вы все разойдётесь по своим кабинетам, где вам будет выбран свой способ финансирования во время операции.

Глава 2

Ну, что ж, будет интересно узнать, как Николаи Ивановичи будут переводить нам денежку на мелкие расходы и на проведение операции. Уж точно не на карточку. О том, что наличку придётся, глотать думать не хотелось. Однако проклятые мысли так и лезли, чтобы выкинуть их головы, пришлось придумать себе занятие. Я закрыл глаза. От этого места шестьдесят семь шагов прямо, но чтобы не идти по дуге и не впилиться в боковую стену, нужно слушать как отражается шорох моих шагов от стен и других преград на моём пути. Вот здесь звук изменился, всё правильно, в этом месте на стене висит пожарный ящик со стволом и рукавом, а это значит, что я ошибся в своих расчётах на четыре шага, ничего, сделаю корректировку. Ещё двенадцать шагов и будет поворот, но стоп!

Не зря один из моих преподов учил, что с закрытыми глазами можно увидеть больше, чем с открытыми! Я конечно ничего не увидел, но почувствовал, что за поворотом кто-то стоит. Не так отразился звук моих шагов, вот короткий, почти бесшумный вздох как перед атакой. А почему как? Собаки чувствуют страх, но это не запах, может ферромоны или ещё что-то неуловимое и нападают активнее. Я же чувствовал агрессию, неудержимую ненависть. Человек или животное за углом хотело порвать меня в клочья. Я остановился. Нет это не животное. Как бы какая-нибудь тварь не вылизывалась и не пыталась закамуфлировать свой запах, лучший способ – это атака против ветра, но здесь ветра не было. Не было и характерного запаха голодного хищника, значит за поворотом стоит человек и готовится убивать.

Ошибки быть недолжно. Подобные тренировки проводились у нас регулярно, но от затаившегося противника я чувствовал азарт охоты, а сейчас ненависть и жажду смерти. Я привык доверять своим чувствам и сделал пару шагов назад к пожарному шкафу. Я знал, что человек за углом один, но не знал, вооружён ли он или нет. Излишний риск или геройство хороши в кино или для дураков, но не для шпионов, поэтому я аккуратно открыл пожарный шкаф, вытащил из него рукав и отмотал на полтора метра концы. Конец со стволом взял в правую руку – ствол хоть и алюминиевый, но какое – никакое оружие. Второй конец обмотал вокруг левой руки и шеи – вот и броня от колюще-режущего инструмента, а теперь мой выход.

Я открыл глаза, заранее по дыханию противника определив, где у него голова. А теперь резким взмахом посылаю конец пожарного рукава с навинченным стволом за угол. Убить мой манёвр в ряд ли сможет, больно вес мал, но нокдаун или временное оцепенение противника обеспечено, пара, тройка секунд на добивание у меня есть. Я выскочил из-за угла, тело уже падало. Удар в глаза, почти тут же удар в горло. Я схватил безвольную голову противника чтобы свернуть шею и чуть было не довёл дело до непоправимого конца.

– Линда?! Сучка ты крашеная! Ты меня напугала! Я же тебя убить мог!

– Но ведь не убил же, – простонала Линда, приходя в себя.

– Какого чёрта ты меня здесь подкарауливала, даже не думай говорить, что ты здесь случайно, – я, помогая ей подняться, обхватил Линду за талию и тут же почувствовал спрятанный за кожаным поясом предмет. В том, что это был нож, сомнений у меня не возникало.

– Хотела тебя прощупать, – сказала чертовка и хитро прищурилась

– И как, прощупала?

– Да, такой альфа-самец, как ты, мне подходит для защиты, остальное прощупаю позже. Жди меня ночью в гости, а пока разбегаемся за своими денежками.

Я знал, что все блондинки – дуры, но Линда превзошла их всех. Хотя нет! За углом стояла смерть, а не желание меня прощупать, да и нож за поясом мне не померещился. Именно в этом повороте коридора вчера сломалась камера. Получить распределение именно в этот кабинет мог кто угодно из нас, кроме Линды – с ней работали отдельно в другом крыле. Значит, что ей было без разницы, кого убивать, а может девочка просто перегрелась от сумасшедшего графика тренировок.

Я махнул рукой на всё это и отрыл дверь в указанный мне кабинет. Очередной Николай Иванович повернулся от мониторов ко мне и взмахом руки поприветствовал меня.

– Что нового в мире, Шестой? – манера речи этого препода могла сбить с толку любого, но не меня. Так он обычно требовал анализа текущих событий.

– Препод перед Вами назвал прошлую военную операцию на Украине просто заварушкой или переполохом, но это же чудовищно! Столько народу погибло со всех сторон, мировой порядок полностью поменялся, а он говорит так, будто для него это пустяк.

– Видишь ли, Шестой, у нас на базе действует временной стабилизатор, поэтому для вас здесь история сохранилась такой, какой она была на самом деле, вы сами ещё существуете только потому, что так было изначально. В новой, переписанной истории, вам возможно места уже не нашлось бы. Наши враги очень тонко меняют прошлое, например, ваши родители даже не встретились, а может место их встречи даже не существует в теперешней реальности, но вы здесь существуете, потому что стабилизированы.

– Не понял и половины из того, что Вы сказали, но почему, же тот Николай Иванович, если он всё время был под действием стабилизатора времени…

– Юра, он не был всё время под действием стабилизатора, а чтобы так произошло, он должен был покидать базу, а это категорически запрещено и вам, и нам. Мы не смогли это обнаружить, теперь, благодаря тебе займёмся этим очень плотно. В его голове нарушились исторические связи, мир пошёл по другому пути, может там Украины и вовсе не существовало. Может там, за воротами нашей базы бушует теперь другой катаклизм, по сравнению с которым… Ладно, сам потом разберёшься. Я тебя о другом спрашивал. Дай мне оценку вот этого, – препод показал мне на монитор. В какой-то момент моего последнего боя, мы с Линдой попали под объектив одной из камер.

– У меня нет оценки, Николай Иванович, картинка не складывается. Я решил отключиться от дурных мыслей и решил устроить «слепой проход» коридора к Вам в кабинет.

–Что ж, похвально, эта тренировка хорошо концентрирует разум, дальше.

– Потом я почувствовал присутствие врага рядом. Именно врага, а не спарринг-партнёра в тренировочном бою. Ну, Вы же сами учили меня доверять своей интуиции, ну вот я и того…

– Ловко ты с пожарным шлангом, сам придумал?

– Не со шлангом, а с рукавом. Не совсем сам. Я действовал как кагинавой. Но если бы у меня была в руках кагинава, я бы отрезал ей голову из-за угла. Ну, а потом она перевела всё в горизонтальную плоскость.

–Понятно, эта девочка тоже покидала нашу базу, и что теперь у неё в голове – загадка. Она подверглась влиянию новой переделанной истории, и поэтому мы на всякий случай тренируем её отдельно. Так, а что за дурные мысли были?

– Да на счёт финансирования. Очень уж не охота глотать деньги, чтобы потом в прошлом, куда вы нас отправите…

– Ой, Шестой, ты меня уморил! А если тебе понадобится для работы мешок денег или два? Нет, друг мой, столько ты не сожрёшь и в прошлое не пронесёшь. Все ваши деньги уже там, в прошлом.

– Как это?

– В нашем коллективе работает один специалист по кладам. Не по тем, которые всем теперь известны, а как бы это сказать?

– Чёрный копатель?

– Можно и так сказать. Благодаря ему мы знаем теперь некоторые старинные заначки. Кое-какими мы уже воспользовались, чтобы построить нашу базу и вести темпоральную войну, кое-какими воспользуетесь вы, когда уйдёте в прошлое. У каждого будет свой клад, благодаря им, мы будем знать, кто из вас удачно добрался до нужного отрезка времени и места, да и собственно до клада.

– А, что, у нас есть другие мрачные варианты?

– Не буду тебе врать, Шестой, возможно всё. С историей и временем шутки плохи. Смотри, вот здесь будет зарыт твой клад. Это произойдёт примерно через месяц после твоего прибытия на место, тьфу, на время. Язык сломать можно. Короче, как будешь там, сразу клад не отрывай, его там ещё не будет. Вот ещё что. У тебя сегодня горизонтальная позиция намечается, мешать не будем, но ты постарайся развести эту красавицу на откровенный разговор. Что-то у меня на душе не спокойно.

Тогда я кивнул головой, но вовремя ночных постельных баталий с Линдой допрос с пристрастием вёл не я, а она. Девица предлагала изменить точку сборки, не встречаться со всеми ребятами из команды, чтобы вдвоём свить своё гнёздышко, только в её синих глазах я видел пустоту синего неба. Теперь там не было даже ненависти, планы видимо поменялись. А вопросы межу тем лились с детской непосредственностью. Как я сюда попал? Как меня нашли? Где зарыт наш будущий семейный, то есть мой клад? Я как влюблённый кретин выложил всё – то есть врал безбожно и самозабвенно.

Что мне ещё запомнилось? День моей транспортировки в прошлое. За два часа до переброски меня положили под капельницу, самочувствие сразу стало отвратительным, но деваться было некуда. Эта внутривенная дрянь помогала проникнуть в прошлое цельным, а не виде фарша.

Когда заработала машина переброски, в глазах моих всё завертелось, в ушах стоял звон, и казалось, что одновременно в моей голове тысячи человек пытались мне что-то сказать. Вдруг я понял, что что-то пошло не так, в голове, а может и где-то рядом раздался крик:

–Слава героям Приб…!

Затем раздался взрыв. В круговерти образов я увел своё тело, но как-то со стороны, в него летели осколки, но больно мне уже не было. Моя душа или какая-то часть меня находилась уже в другом теле. Это тело мне не повиновалось. Чужой разум управлял телом, вернее сказать человек – хозяин своего тела, управлялся с ним, как ему было угодно, я был лишь сторонний незваный наблюдатель. О выполнении операции не могло быть и речи. Общаться с хозяином тела я тоже не мог. Подсматривать изнутри за чужой жизнью было противно, но я представил, что сижу в кинотеатре и смотрю бесконечный фильм. Так продолжалось не один месяц, я пытался выйти из своего заточения, но куда? Каким героям теперь кричали славу в будущем тоже не знал, ведь теперь я попал в прошлое, в нужное время, но совершенно чужое тело. С большим трудом я смог разобраться, что нахожусь в Петербурге, благо документы пишут тут на русском, разборчиво и красиво, а вот с озвучкой проблема вышла. Мой человек – кинотеатр разговаривал в основном по-французски, возможно знал ещё несколько языков, а вот на русский родной переходил редко, общаясь в основном с прислугой. Я ни черта не понимал в происходящем, и меня это сильно бесило. Самое обидное то, что я до сих пор не знаю, как зовут этого человека. Разны люди обращаются к нему по-разному: он же Пётр Гринёв, он же вероятно француз Дефорж и он же Владимир Дубровский. Все имена кажутся знакомыми, но никакой ясности этому делу не дают. Ладно, буду разбираться, времени у меня теперь, да и что такое время для меня теперь?