Czytaj książkę: «Исповедь военного переводчика. Книга 2»

* * *

© О. Попенков, 2024

© Издательство «Четыре», 2024

Вечера на Йеменском фоке
(Автобиографическая повесть)

От автора

Фото автора, Москва, 2023 год

Эта небольшая повесть рассказывает об условиях жизни и деятельности военных переводчиков ВИИЯ в Северном Йемене начала 70-х годов прошлого столетия. В то время, когда человечество уже проложило себе путь в космос и весь мир рукоплескал Юрию Гагарину, в Йемене (на севере страны) лишь недавно отменили рабство. Страна жила в крайней нищете. Большинство населения, разделенное на кланы и племена, пребывало в невежестве. Не хватало жилья, дорог с твердым покрытием, больниц, школ и т. д. В полудиком состоянии находилось до 1/3 населения ЙАР. Люди жили в пещерах и горных развалах.

СССР оказывал большую экономическую помощь Северному Йемену, установив дипломатические отношения с этой страной еще в 1928 году. При его поддержке в ЙАР появились новые шоссейные дороги, холодильный комплекс для хранения рыбы в Ходейде (порт на Красном море), цементный завод в горном Таизе, построены медучреждения, объекты социального, а также военного назначения.

Особое место в истории двусторонних отношений сыграло сотрудничество в военно-экономической области. Оно достигло степени своего наивысшего развития в 60-80-е годы прошлого столетия. И постепенно затихло в 90-е годы, после распада СССР и ухода Советского Союза с Ближнего Востока.

Йемен – древнейшее государство в мире. Сегодня, после объединения двух его частей – северной и южной – в 1990 году со столицей в городе Сана, Йеменская Республика бурно развивается.

По данным ООН, в объединенном Йемене один из самых высоких уровней рождаемости в мире. На одну йеменскую женщину приходится в среднем 6,8 детей. А дети до пятнадцати лет в стране составляют сорок шесть процентов от общего населения Йемена. Подсчитано, что если эти темпы рождаемости будут сохраняться, то к 2025 году население в стране может составить около сорока миллионов человек, и Йемен выйдет на первое место по количеству населения среди всех арабских государств.

Йемен – исламское государство суннитского толка. Однако население севера – шииты. Жизнь в стране до сих пор регламентируется племенными отношениями. Из-за слабости центральной власти часто возникают конфликты на этнической и религиозной почве.

Однако повесть не только и не столько о Йемене. Она более о любви, которая хранила автора этих строк везде, где бы он ни находился.

Повесть переиздается с изменениями и дополнениями. Впервые она появилась на свет в 2011 году в издательстве «Адамант» в сборнике «Исповедь военного переводчика».

Глава 1

– Ни фига себе, вот это небо! Сколько же здесь звезд? – Два друга-переводчика Олег и Владимир Григоров по кличке Паук сидели за столом, который вытащили на фок¹, и, задрав головы, восхищенно вглядывались в черный небосклон отдыхающего от изнурительной жары южного неба. Звезд было столько, что казалось, будто небо усыпано разного калибра осколками сияющих бриллиантов. А Млечный Путь представлял собой не просто мутный мазок едва различимых светил, который можно было наблюдать в России, а мощный поток звезд поярче и потускней. Черное небо полыхало огнем созвездий Южного полушария.

– Эх, что мы там учили в школе по астрономии? – сетовал Паук. – Ничего не помню! Вот, например, что это за созвездие, прямо над нами? – обратился он к Олегу, тыча пальцем в небо.

Володя получил свое прозвище за то, что всех без исключения называл «пауками» – к месту и не очень. Степень восхищения кем-либо из друзей определялась длительностью паузы: «Ну, ты… паук!» Впрочем, Володя всех пауков, то бишь знакомых людей, делил по родам, соответственно: мужчина – паук, а женщина – паучиха.

Парень он был неунывающий, не терялся ни при каких жизненных обстоятельствах и безобидный. Кому-то он мог показаться себе на уме, хитроватым. Да только все его хитрости лежали на поверхности. С ним было легко и весело.

Фото на фоне рододендрона. Сана, 1974 год

Группа военных переводчиков института ВИИЯ из пяти человек прилетела в Северный Йемен месяц назад. Все они только что окончили военный институт, были выпускниками одного курса и выехали в первую для себя загранкомандировку дипломированными специалистами. Перелет из Москвы до столицы Северного Йемена, города Саны, был долгим и утомительным. Добирались на винтовом Ил-18 с посадками в Каире и Адене часов двенадцать.

Когда самолет приземлился в столице Египта, к нему подали трап, открыли двери лайнера, но выходить на летное поле запретили. Внизу, у самого трапа, топтался египетский боец с автоматом Калашникова наперевес.

Отношения между СССР и Египтом после прихода к власти Анвара Садата, настроенного проамерикански, резко ухудшились. Тогда, в августе 1974 года, в Египте оставалось совсем мало советских военных хабиров, которые завершали свою миссию, и еще меньше их гражданских специалистов, в основном медиков и строителей. Отношения с Россией сворачивались стремительно.

Разминая затекшие ноги, переводчики гурьбой выкатились на трап. В лицо повеял теплым дыханием ветерок африканской пустыни, остывающий от дневного зноя.

– Эй, гундий², ты чей автомат в руках держишь?! – крикнули ребята сверху оторопевшему часовому и, не дожидаясь ответа, скатились вниз.

– Нельзя из самолета выходить! – пролепетал ошеломленный египтянин, опасаясь наказания за нерасторопность.

– Да ладно, мы тут только постоим, покурим! – пояснили ему друзья и, уже не обращая на бойца никакого внимания, с удовольствием закурили под животом лайнера.

Олег практически не курил. Он с удовольствием вдыхал пьянящий запах чужой страны. Было темно и тихо. Дул приятный ночной ветерок. Так хорошо было размять затекшие после шестичасового перелета конечности! В черном небе южной ночи светились звезды, трещали цикады. Аэродром отдыхал от палящего дневного солнца.

Прошло не более получаса, как всех вновь пригласили на борт Ильюшина и путешествие продолжилось.

Самолет быстро и плавно набирал высоту. За иллюминаторами царили мрак и покой ночных воздушных масс, способные убаюкать путешественника, но настроение у парней было далеким от умиротворения. Так много воспоминаний и своего собственного отношения было связано у них с Египтом! В этой стране некоторые из ребят уже побывали во время учебы в служебных командировках. Некоторым довелось повоевать, отстаивая национальные интересы египтян в тяжбе с Израилем. Кто-то служил бортпереводчиком, когда перегоняли советскую военную технику в Египет по воздуху. В стране оставались друзья и сослуживцы среди египтян. Ну а теперь им тычут в лицо автоматом советского производства! Политика, политика…

Олег не был в Египте. Он в это время был командирован в Сирию, но вполне понимал настроение своих друзей.

Следующую посадку лайнер совершил уже ранним утром в столице Южного Йемена Адене. Летевших пригласили в транзитный зал, территория которого наполовину была открытой. За колючей проволокой ограждения мощно дышал Индийский океан. Вдоль плоского песчаного побережья сиротливо стояли равномерно воткнутые в грунт щиты с предупреждением о том, что в этих местах купаться запрещено, появляются акулы, и что за невыполнение данного предостережения администрация ответственности не несет.

Несмотря на ранее утро, в воздухе стояла мокрая духота, и народ запросил влаги. В здание аэровокзала служащие авиакомпании принесли и поставили перед пассажирами три ящика миринды, но вода оказалась противно теплой. Все выпившие ее покрылись липкой испариной.

Самолет обслуживали более часа. Люди, чувствовавшие себя будто в парной, томились в ожидании посадки. Но наконец приглашение на борт поступило, и все чуть не бегом бросились к лайнеру в надежде на кондиционированный воздух в его механическом чреве.

Через несколько часов крылатая машина проделала последний отрезок пути и приземлилась на горном плато, окаймленном гранитом скал. В любом направлении, на сколько хватало зрения, тянулся унылый, буро-коричневый пейзаж.

На таможне не вскрыли ни одного чемодана. Наскоро проштамповав паспорта, их без промедления вернули владельцам. Служители аэропорта тут же отодвинули турникеты, освобождая дорогу прилетевшим переводчикам к ожидавшему их армейскому ПАЗу, который подогнали прямо ко входу в зал прилета.

Шоссейка побежала по плоскому лунному пейзажу к видневшемуся вдали нагромождению каменных строений, среди которых, как свечки в пироге, торчали серые зубчатые минареты.

– Куда это мы прилетели? – спросил своего соседа Олег, когда автобус тронулся с места.

– Кажется в ж… у, – невесело отозвался Миша Ломакин, безотрывно глядевший в окно на однообразный безрадостный пейзаж.

Вдруг за окнами справа по ходу транспорта медленно проплыли, удаляясь, два характерных граненых монумента с красной пятиконечной звездой в их изголовье. Захоронения находились прямо у шоссейной дороги без какой-либо ограды. Привычные в таких обстоятельствах венки также отсутствовали.

– Как это понимать? Это что, памятники павшим советским воинам? – изумленно обращаясь как бы ко всем сразу, поинтересовался Саша Шишкин, сидевший с Игорем Сахаровым на переднем сиденье автобуса.

– Здесь во время войны с монархистами погибли наши летчики. Это им памятники, – пояснил встречавший их представитель аппарата главного военного советника в Сане.

После его объяснений в салоне автобуса повисло молчание, которое уже не прерывалось до самого въезда в город. Приподнятое настроение, обычно сопровождавшее ребят во время путешествий в дальние страны, куда-то улетучилось.

Историческая справка

Йемен – древняя арабская страна в юго-западной части Аравийского полуострова. Граничит на севере с Саудовской Аравией и на востоке с – Оманом. С запада омывается Красным морем, с юга – Аравийским морем Индийского океана. Особое значение Йемена в истории Ближнего Востока связано с тем, что через эту страну всегда проходили важные торговые пути. Йемен контролирует выход из Красного моря и Баб-эль-Мандебский пролив, который разделяет Аравийский полуостров и Африку.

Внутренние высокогорные районы Йемена долгое время были изолированы от остального мира. Благодаря этому здесь возникли уникальные формы земледелия, архитектуры и образа жизни йеменцев. Вплоть до двадцатого века мало кому из иностранцев доводилось здесь побывать. До 60-х годов ХХ века для того, чтобы попасть в северный Йемен, нужно было получить разрешение от самого имама. Официальное название страны – Йеменская Республика.

Название страны может быть переведено с арабского языка как «правая сторона» или «счастье», «благоденствие». Йемен занимает большую часть территории, которую древние римляне называли «Арабиа Феликс» («Счастливая Аравия»).

В XVI веке Йемен был захвачен турками, но уже в 1597 году в стране началось восстание под руководством зейдитского имама аль-Касема, в результате которого турки были изгнаны из Йемена. В XVIII веке турки вновь захватили часть страны, включая Сану, и оставались номинальными правителями страны вплоть до 1918 года.

Разделение Йемена на две страны началось с 1839 года, когда Аден был захвачен англичанами. Этот порт, находившийся под юрисдикцией Британской Индии, превратился в важнейший торговый и перевалочный пункт с быстро растущим населением. Его значение особенно возросло после открытия Суэцкого канала. Великобритания заключила соглашения о протекторате с двадцатью четырьмя мелкими княжествами, располагавшимися к северу и востоку от Адена. По соглашениям 1903–1905 годов Йемен был разделен между Османской империей и Великобританией. Эта граница, искусственно разделившая страну на две части, сохранялась вплоть до 1990 года.

Северный Йемен

Население ЙАР – Йеменской Арабской Республики – по состоянию на 1974 год около 6 миллионов человек, включая иностранных рабочих. В основном это мусульмане шиитского направления. Но есть и сунниты. Неарабское население включает главным образом выходцев из Индии, Пакистана и Сомали.

Крупнейшие города: Сана – около четырехсот тысяч человек, Ходейда – около двухсот тысяч человек, Таиз – около двухсот тридцати тысяч человек (1974).

В результате развала Османской империи на Аравийском полуострове образовалось несколько новых государств. Одним из них был Северный Йемен, получивший независимость в 1918 году. Однако на исторические территории Йемена претендовал и новый сосед Йемена – Саудовская Аравия. В 1934 году имам Йемена Яхья подписал соглашения с Великобританией и Саудовской Аравией, однако границы государства не были четко определены. В 1948 году имам Яхья был убит группой оппозиционеров.

Новым имамом стал его сын Ахмед. В 1956 году Ахмед заключил военные союзы с Египтом, Сирией и Саудовской Аравией. В 1958 году Йемен вошел в состав конфедерации с Объединенной Арабской Республикой (Египет и Сирия), которая была распущена в 1961 году. В 1962 году умирает имам Ахмед. В течение нескольких дней после вступления на престол его сына Мухаммеда аль-Бадра группа офицеров во главе с полковником Абдаллой ас-Салялем захватила власть в Сане и провозгласила Йемен республикой.

Большинство племен северо-востока, поддерживаемых Саудовской Аравией, сплотились вокруг имама, тогда как западные и южные районы страны встали на сторону республиканцев, которые получили поддержку египетских войск. В течение нескольких лет в стране шла гражданская война, которая завершилась в апреле 1970 года подписанием соглашения, по которому бывшие монархисты получили несколько мест в правительстве страны. Однако стабильность в стране не была достигнута. В армейской верхушке постоянно шла борьба за власть. Несколько руководителей страны были убиты³.

«Бог ты мой! – невесело думал Олег. – И здесь, на чужой войне, погибли наши ребята. Сколь широка же география нашего участия во всяких разных „конфликтах“? Сколько их было уже после Великой Отечественной: Корея, Венгрия, Вьетнам, Ближний Восток, Чехословакия, Ангола, Мозамбик… Да разве все перечислишь?! И везде кровушка советских ребят! Только об этом ни-ни! Никаких войн. Так, конфликтики!»

Столица севера, Сана, встретила трех- и четырехэтажными глиняными строениями с плоскими крышами и полукруглыми окнами со вставками в виде витражей из разноцветного стекла. А еще плохой погодой. В городе уже целую неделю шли дожди. А из-за того, что асфальтовых дорог было совсем мало, повсюду виднелись лужи и непролазная грязь.

Покружив среди тесных улочек и переулков, автобус втянулся в узкий проезд между высокими глухими заборами. Наконец он остановился. Выйдя на улицу у каменного одноэтажного строения с массивной деревянной дверью, переводчики стали разгружаться. В нос ударил смрадный запах фекалий.

– Это из-за дождей, которые здесь, в общем-то, редкость, – вновь заговорил встречавший их офицер. – День-два, и солнце все высушит и убьет. Здесь ведь нет канализации!

Поднявшись на крыльцо, Олег увидел торчавший в двери гигантский ключ. Он был никак не меньше двадцати сантиметров в длину и толщиной в палец.

– Ну, вот, – обратился он к Мише Ломакину, – а ты говоришь, прилетели в ж… у. Судя по «золотому ключику», за дверью страна чудес!

– Страна чудес, да еще с чудесными запахами вокруг нас! – хмуро отозвался Ломакин. – А вот что внутри – сейчас посмотрим!

Внутри оказалось довольно просторное помещение, состоявшее из трех жилых комнат, кухни с электроплиткой, столовой, холла, душевой и туалета, выполненного в арабском стиле: дырка в каменном полу вместо унитаза, сливной бачок на длинной ноге (the best Niagara in the world) и гигиеническая подводка с водой. В качестве приза на кафельном полу стоял цветной пластиковый кувшин.

Переводчики быстро оглядели свое новое жилище и стали устраиваться в комнатах, разбившись по двое.

Олег попал в одну комнату с Володей Григоровым. В их «апартаментах» присутствовало низкое окно, выходившее во внутренний дворик, вдоль стенок стояло по кровати, а прямо у окна маленький столик, на который можно было поставить лишь пару кофейных чашек. В стенах по бокам имелись углубления или своеобразные ниши, игравшие роль полок.

Засунув чемоданы под свои кровати, друзья вылетели в холл, полюбопытствовать, как там устраиваются их коллеги.

В соседней комнате, похожей как две капли воды на их собственную, распаковывался Игорь Сахаров по кличке Цукер. Его соседом оказался уже живущий здесь молодой парень-переводчик, выпускник гражданского вуза, прилетевший в Сану несколькими днями раньше.

А у самой входной двери, в комнате поменьше, суетились Саша Шишкин (Шиш) и Миша Ломакин, по какой-то причине не получивший никакого личного прозвища за время учебы в институте.

– Эх, сейчас бы вискарика со свиданьицем! – в своей характерной манере пропел Паук. – Да только осталось уже полчаса до автобуса!

Переводчиков должны были отвезти в офис на беседу с заместителем ГВС по политической части и для получения денежного довольствия. Против второго действа ребята ничего против не имели, а вот с первым…

Если бы не это обстоятельство, то с выпивкой у вновь прибывших проблем бы не случилось. Содержимое их чемоданов составляло как раз спиртное в богатом ассортименте и палки сухой колбасы. Остальное – пара-тройка свежих рубах, белье да бритвенные принадлежности. Набор у всех был стандартным: присутствовал совет «добрых» друзей.

– С выпивкой здесь надо осторожнее, – высказал свое видение вопроса гражданский переводчик. – Тут высокогорье, не хватает до двадцати процентов кислорода, и поэтому, как сказал врач, больше ста грамм не выпьешь! Гипоксия – штука неприятная.

– Да ладно! – не поверил ему Цукер. – Вернемся и поглядим!

* * *

В офисе, куда переводчиков отправил своим ходом встречавший их офицер (т. к. он находился метрах в трехстах от их дома), они пробыли не более часа.

Аппарат ГВС в Сане представлял собой строение наподобие их собственного. В нем оказалось несколько тесных комнаток, в которых трудились люди.

После встречи с замполитом, который рассказал друзьям о сложном международном положении и непростых взаимоотношениях между хабирами и руководством йеменских Вооруженных сил, переводчикам выдали деньги страны пребывания. Каждый получил по солидной пачке местных банкнот, от которых прилично попахивало запахом улицы.

Начфин заявил, что все бумажные деньги обрабатывают, и обратил внимание на то обстоятельство, что в каждом йеменском риале сорок букшей.

– Сорок, а не сто, как в рубле! То есть полриала – это двадцать букшей, – повторил он для непонятливых.

– Во, блин, бубен сломаешь! – весело вякнул Паук, имея в виду под бубном голову.

– Да ладно, привыкнем! – отозвался Олег, нисходя к местной валюте.

– Интересно, сколько коробок спичек можно прикупить на эти бабки? Лично я хочу вернуться в Москву на белом «Мерседесе», – мечтательно бубнил Володя Григоров.

– А черный не сгодится? – поинтересовался у него Олег.

– Нет, черный не то! Белый «мерс» – и я весь в белом!

* * *

После посещения офиса переводчиков так же с провожатым отправили на соседнюю улицу. Там внутри охраняемого двора находились врачебный кабинет, столовая для холостяков и летний кинотеатр, больше напоминавший крытую вытянутую беседку. Впрочем, все здесь было «летним». Солнце палило нещадно, будто бы наверстывая упущенное после дождливой недели.

По пыльной дороге бредущим за провожатым офицером переводчикам, одетым не по погоде в генштабовские костюмы и галстуки, стали попадаться местные жители.

Арабы все как на подбор, худощавые и низкорослые, щеголяли в юбках – фута (на местном языке), которые представляли собой куски пестрой ткани, обернутой вокруг нижней части тела, и сандалиях на босу ногу⁴. Головы мужчин покрывали пегие национальные платки.

В дальнейшем выяснилось, что обязательным атрибутом каждого мужчины в Йемене является кривой нож, джамбий, в ножнах из грубой кожи, заткнутый за пояс. А наиболее богатые йеменцы к своему убранству частенько добавляют еще и автомат Калашникова. Обычно в таком виде они щеголяют в праздник или надевают для важности при сватовстве.

Одежда йеменских женщин также не отличалась изысками: обычно черный хиджаб (платье свободного покроя до пят). Лицо женщин должно быть закрыто от чужих глаз в обязательном порядке. Те из них, кто осмеливается открывать лица, подлежат жестокому наказанию по законам шариата.

* * *

Перед самым российским подворьем, которое друзья тут же окрестили «хабурятником», мимо бредущей по бездорожью группы промчался, поднимая клубы дыма и пыли, мотороллер. На нем гордо восседал местный индивид, во всю глотку горланивший какой-то йеменский хит.

– Страна Лимония, – мрачно, сквозь зубы процедил Ломакин, отмахиваясь от столбов поднятой пыли. – Еще и жрет что-то на ходу.

– Что жрет? – не понял его Игорь Сахаров.

– А у него какой-то желвак за щекой, – пояснил Миша.

– А может, он раненый? – хохотнул Саша Шишкин.

– Похоже, они тут все раненые, – пробурчал недовольный Ломакин.

* * *

На приеме у врача вновь прибывшим переводчикам устроили медосмотр, после чего с ними побеседовали. Из беседы следовало, что к местному солнцу нужно относиться с большой осторожностью, избегая тепловых ударов. Обязательно носить головной убор и стараться не открывать руки, через которые невольно получаешь дополнительный тепловой накат. Их также предупредили, что неядовитых гадов в стране просто нет и, если что, немедленно к врачу!

Для пущей острастки доктор предостерег от принятия спиртного на высокогорье и т. д. и т. п., но переводчики слушали его вполуха. Всем хотелось, получив наконец свободу, прогуляться по Сане! Впрочем, и по городу, как сказал доктор, ходить было небезопасно. Продавцы магазинов, по словам эскулапа, являлись основными переносчиками гепатита и всякой иной заразы.

– Они сами могут не болеть, а заболевание передать здоровому человеку вполне способны, – поведал врач.

К этому заявлению Олег отнесся вполне спокойно. Ведь какое-то подобное заболевание он уже перенес, находясь в сирийской командировке, и теперь, по его мнению, имел кое-какой иммунитет. Да и прививок парням перед их отъездом наделали немало.

Далее врач предостерег от питья местной воды, сообщив, что она здесь, на высокогорье, кипит при температуре 80 градусов по Цельсию. И не уничтожает многих микробов. В воде, кроме того, много соли, других минералов, и ее следует отстаивать. Потом снова кипятить и т. д. и т. п.

* * *

Столица Северного Йемена оказалась маленьким захолустным городком. Асфальтированные улицы здесь можно было пересчитать по пальцам. Все они находились исключительно в центре городка, в районе кинотеатра «Билькыс»⁵ и центральной площади. Все остальное – разбегающиеся от центра лучами в разные стороны пыльные каменистые дороги.

На центральной площади Мейдан ат-Тахрир⁶ гуляющие переводчики наткнулись на танк Т-34, стоявший у президентского дворца. Во время июльской революции 1962 года (в местном обиходе – Дня освобождения) на его броне повстанцы въехали в Королевский дворец. Местные жители прозвали этот танк «Авророй», намекая на некую аналогию с революционным крейсером времен Октябрьской революции 1917 года в России.

Историческая справка

Местные жители произносят название своей столицы с ударением на второй длинный слог (Сана'а). Название города происходит от южно-арабского термина, означающего «хорошо укрепленный».

Если верить йеменским легендам, Сана – одно из первых поселений на планете. По легенде, город был основан Симом, сыном Ноя, сразу после Великого потопа. Вначале Сим выбрал место западнее современной Саны. Однако когда он начал приготовления к строительству города, с небес опустились птицы, которые подхватили канаты и перенесли их восточнее. Сим понял, что это послание свыше, и основал поселение на том месте, куда указали птицы. Еще одним легендарным основателем города считался Азал, сын Иоктана, из колена Симова, которого все аравийские племена почитают в качестве своего прародителя.

Историки же полагают, что город возник приблизительно в первом столетии нашей эры и вплоть до 1962 года размещался в пределах древних стен. Город находится на высоте 2,286 метра над уровнем моря в самом узком месте горного плато, над которым возвышается гора Джебел Нукум.

В Сане не бывает изнурительной жары, как на южном побережье. Вместе с тем солнце очень опасное: сказывается близость к экватору (четырнадцатая параллель). Зимой здесь иногда бывают заморозки.

Сана сохранила свое историческое лицо. Старый город Саны считается наиболее крупной и хорошо сохранившейся мединой в арабском мире. Многим зданиям здесь по четыреста-пятьсот лет, их фасады украшены сложными бордюрами и красивыми окнами в традиционном арабском стиле, а возвышающиеся над ними минареты выстроены по классическим исламским образцам.

Христианский период в истории Йемена

Южноаравийские племена одними из первых приняли христианство, и Сана славилась своим христианским храмом, одним из самых больших в свое время. Христианство в этих местах было официально признано приблизительно в 340 году н. э., когда римский император Константин II отправил своего посланца с целью укрепить союз с химьяритами против персов. Во время правления химьяритского царя Дху Нувасе (490–525 гг.), принявшего иудаизм, христиане подвергались гонениям. Византийский император, будучи не в силах помочь йеменским христианам, обратился с просьбой к королю Абиссинии (христианину) организовать карательную экспедицию в Йемен. Экспедиция началась в 525 году н. э., после вероломной атаки правителя Йемена на христианский город Найран.

В это время Сана была уже довольно большим городом с христианским населением. Исторические и этно-культурные связи между Эфиопией и Йеменом были очень тесными. Это обусловлено не только близким географическим положением двух стран, но и чисто историческими обстоятельствами: Менелик, основатель первого эфиопского государства Аксум, считается сыном царя Соломона и царицы Билкис – царицы Савской, правившей в Сабейском царстве на территории Йемена. В 537 году н. э. абиссинский наместник Абраха начинает строить в Сане огромный христианский собор Калис. Город стал местом паломничества, так как существовала легенда, что здесь молился Иисус. Абраху помогал византийский император Юстиниан I, который предоставил для строительства необходимые материалы и мастеров.

Собор Калис, согласно летописи, был высотою около восьмидесяти метров и шириною двадцать пять метров, с потолком из тикового дерева, кафедрой из черного дерева и белой слоновой кости и ступенями из золота и серебра. Для его украшения использовались мрамор, мозаика, цветное стекло и алебастр. Сегодня от собора практически ничего не осталось. На его месте можно увидеть большую яму, а по расположению близлежащих домов и улиц можно судить о его размерах и плане строительства, которые описывают историки. Несколько оставшихся от собора колон можно увидеть внутри Большой мечети. Падение Аксумской империи произошло приблизительно в 575 году н. э., когда Йемен захватили персы, которые правили страной на протяжении следующего полувека.

В 628 году персидский наместник Южной Аравии принял ислам, и все постройки домусульманского периода были разрушены, хотя епископству Саны удалось сохраниться по крайней мере до XIX века.

Сана делится на три части: Старый город, Бир-эль-Азаб (Колодец пресной воды) и Каа-эль-Яхуд (Еврейская долина), которую по традиции продолжают так называть, хотя проживавшее здесь еврейское население Йемена выехало в 1946 году в Израиль.

Весь старый город (Bab al Yemen) разделен на кварталы. Раньше каждый квартал именовался по названию рынка, например сук (рынок) аль мильх (там продавали соль), сук аль бакар (скотный рынок) и т. д.

Археологи утверждают, что многие дома в Сане – точная копия домов Древнего Вавилона.

Архитектурный облик Саны определяется неповторимым стилем украшения домов, который выработался в Йемене около тысячи лет назад и был перенесен неизменным в наши дни. Традиционным строительным материалом в Йемене является глина, в виде как саманных плит, так и обожженных кирпичей разных оттенков коричневого цвета. Дома в Старом городе обычно строились на прочном фундаменте из базальтовых блоков высотой в полтора метра, которые зарывались в землю на глубину в полметра. Толстые глиняные стены, глубокая оконная ниша помогают создать благоприятный «микроклимат» в доме даже тогда, когда на улице стоит сорокапятиградусная жара.

Каждый дом – в три-четыре этажа, при этом чем выше этаж, тем он считается престижнее. Верхнее помещение – просторная гостиная, мафрадж – используется для приема дорогих гостей и для вечернего жевания ката.

Одними из самых интересных элементов архитектуры Йемена являются окна. В основном окна состоят из двух частей: нижней части для обзора окрестностей и вентиляции и отделяемой перемычкой верхней части, которая представляет собой веерообразное окно с алебастровыми или стеклянными вставками, которые пропускают больше света.

Некоторые окна представляют собой простые, закрываемые ставнями отверстия, в которые вставлен алебастр или цветное стекло. У других есть шубак, перфорированные выступы из стены коробчатой конструкции, через которые женщины могли выглядывать на улицу без страха быть увиденными. Подобные конструкции очень удобны для хранения глиняных кувшинов с питьевой водой и пищевых продуктов в прохладном месте. Здесь постоянно тень и прохладный воздух. У многих домов есть вентиляционные отверстия, которые также использовались в качестве бойниц⁷.

* * *

Несмотря на новизну увиденного и резкое отличие от картин быта в других, более цивилизованных, странах арабского мира (Сирии и Египте, где уже успели побывать наши переводчики), истинный восторг у друзей вызвали лишь местные магазинчики, торговавшие самой передовой радиоэлектронной техникой. Здесь была представлена продукция известнейших мировых фирм: «Сони», «Акай», «Нивико». В магазинах имелась и самая современная музыка: диски, кассеты, проигрыватели. То, о чем можно было только мечтать! Все самые известные поп-группы, записи популярного в то время ансамбля Джеймса Ласта. По соседству торговали часами «Ролекс», «Ориент», зажигалками «Ронсон». А ассортимент самых известных мировых брендов сигарет и сигар был настолько богат, что у куряк наступил томительный зуд, обещавший неземное блаженство.

Контраст между первобытной окружающей средой и предлагаемым самым современным западным товаром был невообразимым. К этому надо было привыкнуть. Впрочем, все ощущения новизны постепенно погасли, лишь только каждый переводчик, получив назначение, приступил к исполнению служебных обязанностей. Через некоторое время уехали в Ходейду Саша Шишкин, в Таиз – Игорь Сахаров.