Czytaj książkę: «Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием», strona 57
Для развития необходимы согласованные действия многих созидателей, а чтобы разрушить систему, достаточно нескольких сверхактивных разрушителей. Февральский переворот в наибольшей степени был обязан своим успехом низости одного человека – А. Гучкова. Этот чрезвычайно завистливый и тщеславный человек, бретёр, особо опасная разновидность опереточного злодея, ненавидел царя за его очевидное превосходство в вопросах достоинства и чести, а царицу за её любовь к мужу и детям. Он был основным автором и спонсором шпиономании и борьбы с «чёрными силами», якобы возглавляемые императорской четой. Пасквили на последних сыпались, как из рога изобилия. В результате страна, которая была обречена на победу, обрушилась в пропасть невиданной катастрофы.
В верхушке политики и бизнеса самый высокий процент беспринципных. Ельцин, будучи первым секретарём Свердловского обкома партии, приказал снести дом Ипатьева, где была расстреляна царская семья. Шестьдесят лет дом простоял, пока не нашёлся зрело мыслящий партиец, который понял всю степень опасности, таящейся в этом немом свидетеле. Но Ельцин продолжал созревать и далее, и вот он уже крестится на перезахоронении царских останков. Столь же динамично он превращается из сторонника социализма «с человеческим лицом» в ярого приверженца «ценностей западной цивилизации», а далее других ценностей в валюте. Какой уровень у депутатов, которые дружно проголосовали за зимние каникулы, чтобы понежиться на тропическом солнышке или покататься на «самом популярном российском курорте Куршевеле», и никогда не проголосуют за нелинейную шкалу налогов (общепринятую во всём остальном мире)? Когда одни катаются в Куршаке, как называют курорт в российском «бомонде», другим, по словам одного из обозревателей, «не остаётся ничего другого, как пить и жрать». Большинству граждан более всего для декады свободной от службы подошёл бы май или июнь (в зависимости от широты), чтобы окучить сотки или просто погреться на солнышке после долгой зимы, но российской чиновничьей «элите» больше для этого подходит январь с его широкими возможностями – от тропического солнца до горных лыж. Для новых хозяев жизни – заграничные каникулы, а для народа пьянка. Ничего, до конца января просохнут!
Что бы там не говорили о том, что демократия – это власть народа, жизнь в стране определяется очень узким кругом лиц. Остальные плывут по течению. А активное меньшинство вертит пассивным большинством. Достаточно небольшой горстки разрушителей, чтобы перевернуть страну. Украиной после 1991 года фактически управляла горстка националистов из западных областей, майданные перевороты осуществлялись руками нескольких тысяч отморозков, собранных со всех концов страны. И сегодня число представителей украинских гибридов националистов и нацистов не превышает нескольких сотен тысяч, но они определяют ситуацию. Группы численностью в несколько сотен прибывают в особо значимые точки и там что то захватывают, кого то сжигают, остальных запугивают. Многие горе-аналитики полагали, что украинский народ, недовольный властью, выйдет на третий «майдан» и свергнет её. Но не тут то было. Народ это сделать не способен, а у разрушителей, которые уже добились своего, нет никакого резона себя свергать.
5.11. Порочность безуровневой социологии
Уровневая модель отменяет социологию, ставящую во главу угла социальные отношения между группами (классами, стратами) людей, рассматривающую общество, как целостную систему, и социальную формацию как главный фактор бытия. Та человеческая разность, на которую указывает уровневая модель, в принципе не позволяет образовать целостность. Человечество, если смотреть на него непредвзято, это какой-то сумасшедший оркестр, где каждый дует в свою дуду и грызётся со всеми остальными.
Благотворность объединения была уже давно осознана людьми. Чтобы преодолеть разобщённость, человечество изобрело много способов объединения людей внутри систем. Это насилие, единоначалие, тоталитаризм, идеология, всех оттенков мифологии, религии, история, системы ритуалов, традиции, семья и т. д. Но все они оказались недостаточными при том уровне сложности и несовершенства одновременно, к которому пришёл в результате своего развития человек. Человечество, состоящее из слишком разных людей, в принципе не может объединиться в нечто достаточно целое – это его самая большая проблема.
Видовой характеристикой человека является неспособность людей взаимодействовать друг с другом. Как следствие этого войны, восстания, революции. Казалось бы, власть должна понять, что надо людям, дать им это, и страна заживёт благополучной мирной жизнью. Все будут испытывать самые добрые чувства друг к другу и радоваться своему счастью. Но так не получается. Всегда найдутся такие, кто стремится делать как можно меньше своими руками и присваивать как можно больше, сделанного чужими руками. Те, кто украдут или убьют. Но и в самые мирные периоды жизни они всё равно плохо понимают друг друга. Ну, конечно, они принадлежат к разным уровням, и более того, среди них много разрушителей. Разрушители не дали и не дадут наладить такое взаимодействие между человеческими особями, как это удалось сделать, например, муравьям. Каждый раз, говоря о возросшей мощи человека, и возлагая на неё большие надежды, люди не понимают, что эта мощь в конце концов будет потрачена на самоуничтожение.
Ключевым понятием социологии является группа. Это совокупность людей, которые объединяются на основе совместной деятельности. Считается, что у членов группы общая система жизненных ориентиров, нормы поведения, цели. Но суть деятельности не в её внешнем характере: вытачиваешь ты что то, стоя у станка, или пишешь, сидя за столом. Суть скорее в том, порядочный ты человек или непорядочный. Потому что непорядочный будет разрушать, а порядочный – созидать. Именно эта фундаментальная направленность их деятельности определяет судьбу систем. Первый переворот в России в 1917 был совершён либеральной интеллигенцией с высоким образовательным статусом и новой, отнюдь не глупой, буржуазией, второй маргиналами-недоучками. Мы видим огромную разницу в социальном статусе, а разрушительная суть одна и та же. Поэтому такая наука, как социология, ориентированная на внешние признаки деятельности, не просто бесполезна, но и вредна.
В реальности жизненные обстоятельства сводят в группы очень разных людей, отличающихся своим уровнем. Красноречивым примером принципиальной ограниченности наших возможностей взаимодействия являются отношения мужа и жены. Нет другого примера системы из двух людей, которых все обстоятельства вынуждают быть одним целым. Но и в этой минимальной системе, состоящей всего их двух человек, степень уровневых отличий неумолимым образом определяет итог её существования, зачастую плачевный.
Являющиеся простейшими элементами системы группы, по представлениям социологов, складываются в структуры, называемые социальным строем и экономическим укладом. Маркс считал, что всё в человеческих системах определяется экономическими укладами, и даже придумал для этого шикарный термин базис, над которым, по его мысли, телепается всё остальное, названное им надстройкой. Но вот беда, войны были при всех известных человечеству экономических укладах и социальных строях. Какой бы строй ты не построил, в результате получится гадость. Эта грустная закономерность особенно хорошо видна на примере России. В ней ни «развитой социализм» не желал развиваться, ни доморощенная разновидность капитализма.
В истории есть множество примеров, когда задачи развития решались в считанные годы, в самых тяжёлых случаях в считанные десятилетия. Это США в годы Великой депрессии, СССР в 1940–1950‑е годы, ФРГ, Сингапур, Южная Корея, Китай в последние три десятилетия. И в высшей степени эффективные преобразования в указанных выше случаях были проведены при различных укладах жизни. Это говорит о том, что дело не в укладе, не в национальности, не в начальных условиях, а в том, кто осуществляет управление. В начале пути в 80‑е годы Китай в сравнении с СССР был совершенно отсталой страной. Без большого преувеличения можно сказать, что тогда у СССР было всё, у Китая ничего. Более того, по числу граждан с высшим образованием в отношении ко всему населению СССР занимал первое место в мире, отставание Китая по этому показателю было огромным. Объективно говоря, СССР обладал гораздо большими ресурсами для развития и перед ним была открыта дверь в сказку. Однако в сказку попал не СССР, а Китай. Главной причиной этого было то, что высшее руководство страны состояло из китайцев. В России жил многонациональный винегрет, в котором каждый стремился урвать как можно больше, а русские – стержень этой системы – были раздавлены, их пассионарность уничтожена. Во главе страны стояла разложившаяся номенклатура, русская часть которой утратила национальную идентичность, забыла о своих корнях, и уже не понимавшая, кто они, куда двигаться. Нерусская же, состоящая из таких, как Шеварнадзе, понимала только свою выгоду.
В СССР деградация и в Китае развитие начались в годы, когда СССР был экономическим чудом, а Китай лежал в руинах. Сегодня Китай экономическое чудо, он уже производит и продаёт высокотехнологичной продукции больше, чем США. Сегодня мир трансформируется, в результате чего формируется принципиально новая система управления экономическим развитием. Китай здесь является глобальным лидером, именно его система управления доказала своё превосходство. У китайцев есть кураж и истинный патриотизм, желание стать страной № 1 после 150 лет слабости. Китай не стал следовать советам ВТО и создал свою эффективную экономическую модель. В 1978 году там было разрешено семейное фермерство, и в считанные годы крестьяне накормили страну. Госпредприятия оставались в собственности государства, реформировались медленно и продуманно, стали базой, на которой выросли мощная автомобильная, станкостроительная, авиакосмическая промышленность. Коррупционеры преследуются по всему миру, ежегодно домой экстрадируется порядка тысячи коррупционеров. Сильным фактором там является неотвратимость наказания, так был казнён заместитель мэра Пекина.
Ещё один поучительный пример – Япония. Основы своего процветания японцы заложили в 50‑е, 60‑е годы, работая на износ ради великой цели: возрождения Японии. И в этом отношении у японцев не было разницы между бедными и богатыми, так как из за очень развитого чувства патриотизма для японца на первом месте стоит то, что он японец, всё остальное на втором. Другое дело Россия. В 1990‑х она разделилась на бедных и богатых, богатые в большинстве своём оказались антипатриотами, их главная забота – вывоз капиталов, выведение активов, подготовка себе почвы за границей, получение иностранного гражданства, для начала обучение детей и внуков за границей, покупка там недвижимости. Заметную роль в этом разделении сыграло то обстоятельство, что национальный состав бедных и богатых в России существенно отличается. Это в Японии те и другие – японцы.
Приведенные примеры говорят о том, что не в строе дело. Формации разные, разрушители одни и те же. Поэтому все попытки разделить людей на классы, культуры, типы характеров и что то этим объяснить в целом окончились неудачей. Дело в том, что они, так же как и партийная принадлежность, однозначно не связаны с вектором деятельности. Сегодня либерализм в России и США является более разрушительным, чем не такой «передовой» консерватизм. Г. Трумен и с ним в значительной мере вся страна, в едином порыве решившие сбросить атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, являются экстраординарными разрушителями. Но к какому классу американского общества они принадлежат? Такового нет, потому что разрушители, равномерно распределённые по всей системе, не имеют классовой принадлежности.
Природа разрушительности – генетическая. Войны, восстания и революционные катаклизмы были при всех социальных укладах, какая же социальная группа, существующая во всех исторических укладах, их пробуждала? Таковой нет. Разрушители выполняют свою чёрную работу невзирая но тип социальной системы. Стремление к власти, наживе, сексу и другим видам разрушения в отдельных человеческих особях намного превосходят все остальные влечения. И общество пока не нашло способа, как им противостоять.
«Классики» запугивали нас противоречиями буржуазного общества, но лишённый его противоречий социализм развалился гораздо быстрее. Развалило его неустранимое в рамках той системы противоречие между жизнью и её угнетением, иначе говоря, между созидателями и разрушителями. Созданная разрушителем с большой чёрной бородой теория классовой борьбы – это дьявольское наваждение, которое привело Россию к страшной трагедии. Она послужила теоретическим обоснованием уничтожения элиты системообразующего народа империи рвущимися к власти маргиналами из малых народов. Большевики власть «классово чуждых» разрушили, но якобы классово правильная власть оказалась сплошным ужасом. С классами это никак не связано. А с чем? Теперь ответ есть: с уровнями деятельности. Только ответ дала не социология, а теория деятельности, в основании которой лежит уровневая модель. История, не соглашаясь с теорией Маркса, подкидывает нам всё новые доказательства её ущербности. Так, Трамп и Х. Клинтон, в борьбу между которыми была вовлечена, и этим не на шутку дестабилизирована вся Америка, принадлежат к одному классу!
Так же как и классовому делению, преувеличенное значение в социологии придаётся социализации (процессу усвоения определённой системы знаний, норм и ценностей). В соответствии с общепринятыми в социологии представлениями каждый из нас подвергается давлению социума, как целого, что и является решающим фактором формирования человека. В самом деле, у всех детей процессы овладения речью и элементарными навыками имеют много общего, но решающее влияние на ребёнка при этом оказывает не социум в целом, а преимущественно его мать. А далее пути от природы различно устроенных людей расходятся, и они усваивают очень разные, порой диаметрально противоположные, нормы и ценности. Процесс выбора и усвоения норм и ценностей является избирательным, так как деятель реагирует на то, что соответствует его природе и не воспринимает то, что противно ей.
Маршал Тухачевский, начинавший службу, как и несколько поколений его предков, в Семёновском гвардейском полку, затем без каких-либо колебаний и раздвоения личности перешёл на сторону красных, потому что там шансы поручика сделать карьеру были намного выше, чем в белой армии, буквально переполненной полковниками и генералами. Потом он подавлял восстание кронштадтских моряков, многочисленные восстания крестьян, в Тамбовской губернии травил их газами и не испытывал при этом никаких угрызений совести. Карьеру он действительно сделал, став в 38 лет первым заместителем министра обороны. Но большевистская верхушка в принципе не любила слишком умных и успешных, чуя в них опасность для своей личной власти. На этом Тухачевский и попался. Скромнее надо было быть, гвардии поручик. Ненавидевшему его Ворошилову, который «своим развитым классовым чутьём угадывал в Тухачевском затаившегося врага», удалось убедить в этом Джугашвили с помощью такого довода: «Тот, кто предал один раз, предаст и другой». Это пример того, как социализация в дворянской среде, более того, сильное социальное давление, которое ощущал каждый служащий в гвардии, оказались бессильны против гипертрофированных тщеславия и честолюбия, которыми будущий советский маршал был наделён от рождения.
Как следует из уровневой модели, отношение с социумом, как и вообще все отношения, являющиеся одной из форм деятельности, изменяются с уровнем. С повышением уровня деятель всё более осознаёт своё отличие от массы, становится менее зависим от окружения, менее подвержен социальному давлению и манипулированию. Высокие не подчиняются системе, но обладают развитым чувством ответственности за систему. Работая на систему, а значит и на её социум, высокие при этом стремятся держаться подальше от него, чтобы не слышать и не видеть ужасающей пошлости, тупости и избыточной агрессии. Это совсем не то, что социальность в общественных теориях. Та социальность, как и культура в современном понимании, не более, чем фантомы. Ещё одна социальная фикция, сфабрикованная в советский период – дружба народов. Что получилось из дружбы народов в принципе не способных дружить, мы видим на примере СССР.
Пороком человечества является то, что низкие в своей массе не стремятся стать высокими. Во многих отношениях выгоднее быть низким: не надо напрягаться и больше шансов обогатиться. В ряде ситуаций ещё выгоднее быть разрушителями. И то, и другое неумолимо тянет общество вниз. Им противостоит устремлённость в Высоту, которая проявляет себя в сравнительно небольшом количестве деятелей, и что победит – это большой вопрос. Поэтому понять, какое будущее ожидает человечество, социология, не рассматривающая эти процессы, неспособна. Это может сделать только уровнелогия, представляющая собой раздел общей теории деятельности человека.
Ошибкой многих обществоведов являлось то, что в социальных планах переустройства общества в расчёт принималось только высшее начало в человеке, и игнорировалось его животное происхождение. Прекраснодушные творцы «позитивной науки» об обществе не догадывались, что человек окажется такой свиньёй. Конечно, далеко не все, но и того, что в реальности имело место, хватило, чтобы обрушить все их теории. А самые разрушительные, такие, как Ульянов, на это свинство как раз делали ставку.
Истинные механизмы регулирования деятельности систем и причины, по которым по большому счёту людям не удаётся управлять деятельностью общества на его благо, – это тайна за многими печатями. Вы только вдумайтесь, сколько людей игнорируют заповеди «не убий, не укради…». И это фатальным образом сказывается на судьбе систем. При том многообразии и сложности взаимодействий, которое постоянно с его окружением осуществляет человек, выделить систему социальных взаимодействий не представляется возможным. Поэтому автор не пользуется терминами социальная система, общество, заменяя их на более корректные – система или человеческая система, когда надо подчеркнуть, что в данной системе рассматриваются преимущественно люди.
Социальные системы и преувеличенное значение социума, социализации возникли в сознании социологов с целью выделиться в отдельную науку и упростить её задачу. Но когда осознаётся разделение людей на низменных, низких и высоких, понятие социум теряет смысл. Этот социум превращается в существо с тремя головами, смотрящими в разные сторон. На самом деле голов и сторон, в которые они смотрят, ещё больше.
В результате непонимания принципиально высотного характера устройства человеческого, оно было подменено на социальное, а соотношение последнего с биологическим было долгое время предметом научных дискуссий, принимавших особенно крайние формы в СССР. Согласно позиции официального советского марксизма социальное в человеке превалирует над биологическим. Ещё бы, человек не какое-то животное, он способен преобразовывать себя и жизнь, строить светлое будущее, для этого требуются всего лишь правильные социальные условия, секретом создания которых владеет марксизм.
История этого конфликта взглядов завершилась в 1981 году, когда академик с говорящей фамилией Н. Дубинин был смещён с поста директора Института общей генетики АН СССР. Выходец из низких социальных слоёв, он сделал свою карьеру благодаря безоговорочной приверженности марксизму-ленинизму. В таком научном рупоре, как журнал «Коммунист», он утверждал, что «все нормальные люди способны к неограниченному духовному развитию», а «точка зрения фатальной генетической предопределённости закрывает эти возможности». Интересно то, что в изменении взглядов в СССР на баланс генетического и социального существенную роль сыграл оппонент Дубинина, крупный математик А. Д. Александров. Он был лучше образован, обладал научным мышлением и, что оказалось существенным в этой истории, хорошим происхождением. Как пишет историк науки в СССР Л. Грэхем, «Александров был одним из немногих действительных членов АН СССР, происходивших из благородных семей; было известно, что он гордился своим происхождением и подчёркивал его важность. Его дед до революции был капитаном царской яхты «Штандарт». Сам Александров был лидером тех потомков петербургской интеллигенции, которые придерживались элитарных взглядов».
В основании элитарных взглядов лежат интуитивные уровневые представления. Не обладая уровневыми представлениями, невозможно понять механизмы социализации, которые являются в принципе избирательными. Неизбирательная социализация внутри своего вида осуществляется низкими, и в целом приводит к снижению среднего уровня, потому что большинство деятелей имеет низкий уровень. В непонимании этого порок эгалитарных взглядов. IQ шимпанзе в последнее время растёт не по причине изменений во взаимодействии друг с другом, а потому, что они стали подражать человеку, в своём развитии поднявшемуся выше их. Некоторые представители вида человек стремятся уже сознательно выбирать в качестве образца для подражания тех, кто стоит выше их. В результате они вырабатывают нормы и способы управления своим поведением, которые, как правило, не соответствуют образцам, наиболее распространённым в этой системе. Развитие человека возможно лишь при подражании Высоким, и общество следует устраивать так, чтобы «социальное давление» осуществлялось высокими. Эффективно организовать эти процессы можно лишь на основе уровневых представлений.
Более глубокое понимание мироустройства привело нас к тому, что, если раньше мы в иерархии складывали таксономические единицы: индивидуум, семейная линия, подвид, вид и т. д., то теперь мы поняли, что этот вид иерархии одно из следствий более глубоко скрытых в материи единиц: ген-в-организме, организм-в-среде, экосистема в биосфере и т. д. Как следствие этого тело нельзя считать автономным и замкнутым в своей оболочке. Оно является открытой системой с обратной связью, вследствие чего люди неспособны быть вполне независимыми от своего окружения. Но это окружение состоит не только и не столько из людей, а из очень большого количества сущностей, о наличии которых мы порой даже не подозреваем. Видят в окружении человека только одних людей и их группы интриганы и более склонная к абстрактному мышлению их часть, подавшаяся в социологи.
Мы постоянно обмениваемся исходящими от нас потоками вещества, информации и энергии, в том числе осуществляем взаимодействие с внешним по отношению к нам миром посредством языка, феромонов, тепла, электричества, запаха и прикосновений. В результате чего, в частности, огромное разнообразие микроорганизмов, бактерий, вирусов мигрируют среди нас и в нас самих, а у нас в голове возникает множество идей, значительная часть которых не связана с другими людьми, а с Природой, мирозданием, содержательно научным, прекрасным. Всё это создаёт связи, объединяющие не только человеческие существа, но и человека со всем, что есть в этом мире.
Большинство из этих связей не являются социальными, то есть результатом взаимодействия с себе подобными. Это могут быть связи с животными, вещами, природой, информацией, в том числе с произведениями искусства, да с чем угодно. В человека проник вирус, он заболел ковидом и умер. Произошло второе по важности (после рождения) событие в его жизни, но социальность, как и в первом событии, здесь почти что не при чём. С разносчиком вируса бедолага не контактировал, контакт у него был с вирусом. Главное действующее лицо в этой истории не человек, а вирус. Он использует человека, чтобы в нём размножаться и мутировать, а затем переселяться в других подходящих ему носителей. А умрёт кто-то или останется жить зависит от способности его организма должным образом взаимодействовать с вирусом.
Большинство людей является вынужденно социальными эгоистами. Между ними, скорее, больше отталкивания, чем взаимного притяжения. Есть и такие, которые не могут жить без людей, и при этом ненавидят их. Менее противоречивые третьи совершенно очевидно с трудом переносят людей и стремятся избегать лишних контактов с другими. Пожилая одинокая женщина может испытывать к маленькой кудлатой собачке очень тёплые чувства и чувствовать себя в её обществе гораздо комфортнее, чем в обществе людей. Человек может любить какую-то вещь, напоминающую ему о годах молодости, и ненавидеть если не всех, то многих из окружающих его людей. Вообще человеку свойственно с возрастом разочаровываться в людях и отдаляться от них, его скептицизм по отношению к людям и их обществу достигает при этом впечатляющих размеров. Монахи, затворники в максимальной степени отделяются от общества, и только таким образом достигают душевного покоя.
При этом у деятелей низких уровней существенно снижена способность учитывать интересы других. Людям в целом недостаёт взаимопонимания и взаимосвязанности в своих действиях, им с большим трудом даётся объединение в коллективный организм, возникший в воображении основателя социологии Дюркгейма. Мы никогда не сможем быть настолько взаимосвязанными, чтобы в полной мере понимать другого и сочувствовать ему, тем более мыслить, как он. Ведь мы деятели разных уровней! Уровневая модель, описывающая наиболее принципиальную разницу между людьми, естественным образом становится исходным пунктом для продуктивного исследования взаимодействия между ними.
Из уровневой модели следует, что никакого позитивного взаимодействия не может быть между разрушителями и созидателями. Более того, взаимопонимание существенно снижается, если двое разделены хотя бы одним уровнем. Люди в большей степени разъединены, чем объединены в некое целое. Многие с трудом переносят друг друга. Они близки поневоле в чисто пространственном отношении, отчасти в физиологическом, но, как правило, далеки в уровневом. Непонимание этого приводит к тому, что социологи преувеличивают цельность социальных систем.
Вершиной деятельности первых трёх уровней является нормативный человек – продукт рациональных устремлений, вершиной деятельности ур. (4 ÷ 6) являются высокие, реализующие идеальные устремления. Следующее из уровневой модели понимание этого позволяет примирить два крыла социологии, полагающих главными факторами, управляющими поведением человека и формирующими социальные системы, рациональное и идеальное начала в человеке. К первому крылу относится большинство американских школ, таких, как социальный бихевиоризм и социологический функционализм, ко второму – Дюркгейм, Вебер, Сорокин. Но ни тот, ни другой фактор не действуют во всём социуме как целом: объединению низких служит рациональное, высоких – идеальное.
Рекорды по фантазированию человеческой взаимосвязанности и тем плодам, которые она приносит, принадлежат утопистам-гуманистам. Сегодня их сменили технократы. Так М. Хорост пропагандирует идею интеграции людей, машин и интернета [32]. По его мысли общество до интернета было недостаточно связным, чтобы образовать ноосферу. Общение между людьми через интернет посредством наноимплантов и вживляемых микрокомпьютеров создаст условия для перехода на новый уровень разумности. Доказательством принципиальной возможности перехода на новый уровень разумности у него служат муравьи. Муравьям удалось преодолеть барьер несовместимости и создать суперорганизмы. Более того, оказалось, что они способны создавать и более обширные объединения, названные униколониями. Они могут простираться на тысячи километров, к 2009 году их насчитывалось на Земле порядка тридцати, и в них отсутствует конкуренция между колониями-суперорганизмами. Колонии муравьёв не менее разумны, чем низшие млекопитающие. Как сознательные существа они фантастически успешны в своей жизни. При этом в масштабах планеты обладают не меньшей биомассой, чем человек.
Переход на новый уровень деятельности для муравьёв стал возможен, в частности, благодаря кастовому делению их общества, и появлению в результате этого муравьёв-альтруистов. Это муравьи, которые не участвуют в продолжении рода. Они заботятся о царице и яйцах, которые она откладывает и охраняют колонию от проникновения захватчиков. Они готовы к смертельной схватке при защите своей колонии. Их поведение в высшей степени необычно, но крайне выгодно для всей колонии. Эволюция пошла по пути создания этой касты, чем обеспечила выход на более высокий уровень деятельности всего вида. Хорост считает, что интернет может занять в нашем обществе то же место, которое отведено в муравейнике этой касте, и в основе его поведения будет лежать альтруистическая модель. Но это очередная утопия, мы видим, что интернет буквально оккупирован разрушителями. А вот у вида человек действительно выделилось нечто подобное касте альтруистов – это высокие. Именно им эволюцией отведена роль касты, выводящей человечество на более высокий уровень деятельности.
Столь милое для технократа вживление микрокомпьютеров приведёт не к новому уровню разумности, а к утрате врождённых инструментов управления своей деятельностью: спасительных инстинктов, интуиции и т. д. А без них человек погибнет. Сверхразум, если таковой возможно создать, по своей природе может быть только сугубо человеческим с минимумом технического. Результатом отехничивания сверх меры будет сверхкалькулятор. До сверхразума надо подняться. Для этого существует только один путь – повышение уровня деятельности.
Конечно, социум и порождаемый им фактор социальности вносят свой вклад в формирование индивидуальности, но при этом есть люди, которых никакой социум не испортит. И так же есть такие, которых ничто не исправит. Это обусловлено той совокупностью психических комплексов, которая присуща тому или иному уровню. Деятели высоких уровней обладают специфическим чутьём, которое подсказывает им, что можно делать, а что ни в коем случае делать не следует. Грасиан этот особый род интуиции называл синдересисом, он является составляющей ладности, которая либо дана человеку от рождения, либо нет. Если не дана, он перепортит всё, за что ни возьмётся. И это вне зависимости от того, чему его учили, и как принято поступать в его окружении. В противостоянии социальному давлению победителями выходят высокие, и терпят поражение низкие.
Уровень – мерило истинной ценности человека. Один совершает подвиг, жертвуя при этом своей жизнью, в то время как другой считает, что надо просто пересидеть в безопасном месте смутные времена. Это расслоение по уровням в существенно большей степени влияет на судьбу системы, чем разделение на социальные слои. В любом социальном слое есть герои и мерзавцы, патриоты и предатели. Это можно считать фундаментальным свойством живых систем. Судьба последних определяется не видом социального расслоения, а соотношением разрушителей и созидателей.
