Czytaj książkę: «Дефицит Высоты. Человек между разрушением и созиданием», strona 55
В СССР грузины и эстонцы были для себя, русские – для всех. Действовали центробежные силы, окраины стремились урвать от общего пирога как можно больше себе и при этом в максимальной степени дистанцироваться от центра. Как показала история, подкуп привилегиями и дотациями, как способ противодействия центробежным силам, не работают. В значительной степени «дружба народов» была основана на подкупе. У русских отбирали, других подкупали. Но знала об этом только их номенклатура. Это сыграло злую шутку с СССР. В целом народ в республиках был убеждён, что он живёт лучше, потому что лучше работает. И «содержать» Россию им не хотелось. При этом они считали нормальным, что литр бензина стоит 10 копеек, а килограмм абхазских мандарин 2 рубля 50 копеек.
Роковой ошибкой «Москвы» явилось то, что она «не смогла у себя дома создать уровень и образ жизни, какому стали бы завидовать все прочие братья по коммунизму» [9]. Бедность – непривлекательный образ. Можно снять и отдать последнюю одёжку, это не прибавит вам симпатий тех, кого вы одарили. Оказанная услуга через пять минут ничего не стоит. Им жадность и богатство понятнее и даже привлекательнее, чем бедность и щедрость. А если вы хотите, чтобы вам завидовали и к вам тянулись, надо жить богато.
В силу неумолимо действующих законов, в системе со столь ущербной структурой объединение больших масс людей на большие исторические сроки в принципе невозможно. Попытка в Европе пойти другим путём – имеется в виду мультикультурализм, вариант «дружбы народов» в европейском осмыслении – тоже окончилась неудачей. Создание естественной иерархии народов, которая бы устроила всех, это слишком сложная работа, которую сегодня Европа, как и в своё время большевики, выполнить не в состоянии.
Система, созданная в 1991 году тоже очень далека от естественной, что ограничивало возможности её развития. Если нет развития – ищи, в чём ты ошибся. Вектор должен быть сменён на созидательный, а для этого всё разрушительное должно быть опознано и удалено. Необходимо убрать мешающие барьеры, сковывающие созидательную инициативу, предоставить равенство возможностей, социальные и административные лифты, создать конкурентную среду, реально укоротив коррупцию, монополизм, ввести прогрессивный налог. Буржуазия и бюрократия должны быть национальными. Это, как минимум, означает, что их финансы, недвижимость и другие формы собственности должны быть в России, и свою прибыль они должны вкладывать в развитие России.
Большинство систем, образованных человеком, не являются естественными, поэтому их возможности развития ограничены. Причина в том, что значительная роль в управлении ими принадлежит низким и низменным. Слишком велика доля алчных, снедаемых жаждой власти и разрушения, и слишком мала доля высоких.
5.9. Некоторые закономерности развития систем
Системы в результате первоначального толчка начинают развиваться и достигают апогея. Развитие системы всегда начинается с нижних уровней и носит интенсивный характер. По мере исчерпания развития на задействованном уровне, оно распространяется на следующий уровень, где носит более экстенсивный характер, что открывает большие возможности для развития. Каждый вышестоящий уровень обладает способностью более глубокого преобразования ВЭИ. На первом уровне объектами преобразования являются в первую очередь пища и жилище, на втором подчинённые деятели и целые народы, завоёванные территории, на третьем знания и законы и т. д.
Любая деятельность, пусть задуманная наилучшим образом, в конце концов начнёт деградировать. Любая человеческая система конечна во времени, так как её развитие неизбежно сменяется деградацией. Деградация есть снижение уровня деятельности. Снижается уровень с потерей веры в Бога и обретением свободы «не по уму». В СССР роковую роль в его снижении сыграло то, что долгое время разрушение под видом строительства нового было официальной политикой государства. А разруха плодит разруху. При этом скорости деградации в различных областях различны. Сегодня в области техники прогресс, а в области нравственного и духовного развития регресс. Показательно, что эта уровневая механика была понята ещё Аристотелем: «Кто движется вперёд в науках, но отстаёт в нравственности, тот более идёт назад, чем вперёд».
Любая жизнь гораздо короче сроков существования неживой материи. Деятельность человека деградирует быстрее, чем горы. Большинство выдающихся художников проходят пик своих возможностей до 40 лет. Закон распада живого неумолим. Это плата за большие возможности, которые позволяют осуществлять более сложные преобразования. В процессе деградации деятели уходят с верхних уровней, всё структурированное деструктурируется, система хаотизируется.
Со свойственным нашему времени угасанием веры в Бога уходит страх божьей кары, но что ещё важнее, прекращается диалог с Высшим, которое олицетворяет Бог. Вместе с ней теряет свой смысл справедливость, которую Бог олицетворяет, и честь – обязательный атрибут Высоты. Сравнительно недавнее изобретение, гуманизм, делает мерилом всего человека, а это приводит к тому, что всё становится относительным. Что то очень важное, сложное удаляется из деятельности человека и вслед за этим более примитивным становится сам человек. В результате – утрата качества жизни и омертвление. Процесс деградации, кажется, нами ещё мало осознаётся, до сих пор не изучен, причины его в полной мере неизвестны. К. Н. Леонтьев считал неизбежную деградацию результатом действия «космического закона разложения».
Для характеристики состояния, которое система достигает в апогее, Леонтьев ввёл красивый и исполненный глубокого смысла термин «цветущая сложность». В его представлении развитие есть «постепенный ход от бесцветности, от простоты к оригинальности и сложности». При этом «форма глубже расслоённая и разгруппированная и в то же время достаточно сосредоточенная в чём-нибудь общем и высшем, – есть самая прочная и духовно производительная; а форма смешанная, уравненная и несосредоточенная – самая непрочная и духовно бесплодная». Иными словами, чем более структурирована и высока деятельность, тем более жизнеспособна система.
В соответствии с его диагнозом, поставленным такому явлению, как прогресс, европейская культура вторглась в общественную мораль с идеями всеобщего равенства, разрушила личную мораль проповедями либерализма. Расширение свобод без разбора разрушителями воспринимается, как вседозволенность. В результате разрушения личной морали человек лишается опоры внутри себя и высоких ориентиров. «Европейская культура – мещанства и либерализма – предлагает разрушительные идеи всеобщего равенства; культ мелочности и безликости… Нынешний прогресс не есть процесс развития, он есть процесс вторичного смесительного упрощения, процесс разложения». Россия, как оказалось, не смогла в полной мере расцвести, используя возможности «византизма», монархизма, иерархичности общества. Леонтьев это понял и пророчествовал кровавые социальные революции, приход царства антихриста. Экстремисты с философскими наклонностями сумели поднять большой шум вокруг отрицания, диалектики, революции. Другие пути развития «передовыми умами» отвергались; тех, кто без лишней шумихи созидал, снабдили обидной кличкой «консерватор». Так и Леонтьева записали в консерваторы и реакционеры, а он оказался прав, а его оппоненты, якобы знавшие, как построить светлое будущее, как показало время, были жуликами. Крупными, судя по тому, что они натворили, но жуликами.
Непосредственными причинами деградации могут быть естественное старение, несовершенство человека, проявляемое в деятельности низших уровней, их близорукости, безалаберности, разгильдяйстве, халатности, безответственности, узколобости, и, как следствие, неспособности эффективно управлять и собой и системой, но главный виновник деградации человеческих систем – откровенный разрушитель. Это один из очевидных, буквально кричащих, фактов, которые наука отказывается видеть.
Человек и порождает высокие идеи, и убивает их. Какую бы замечательную идею не породили созидатели, разрушители используют её в своих целях. Христианство породило высокие идеи любви, но оно же их и уничтожало крестовыми походами, расколом на две церкви, затем расколом православной церкви, сыгравшем роковую роль в последующей судьбе России. Государство, призванное обеспечивать условия созидательной работы, вследствие работы разрушителей становится орудием сохранения власти в руках властвующих.
Разрушители последовательно и неумолимо подрывают работу созидателей, в конце концов силы созидателей иссякают и система обрушивается. В истории немало примеров, когда человек подходит к порогу смерти, достигнув своего самого высокого уровня. У больших систем это не так: смерти всегда предшествует деградация, осуществляемая разрушителями. После извлечения всех выгод деятельность разрушителей сходит на нет, потому что разрушать больше нечего, а созидать они не умеют. Будучи не в силах терпеть разруху в дело вступают созидатели, начинается подъём и цикл повторяется. В описании Э. Хоффера этот процесс выглядит так: «Когда свобода уничтожает порядок, жажда порядка уничтожает свободу».
Возникает естественный вопрос, а можно ли всё это делать без уничтожения порядка и свободы? Увы, у человека иначе не получается. После достижения апогея активизируются разрушители, система перерождается и деградирует. В случае возникновения кризиса (управленческого, экономического, мировоззренческого, культурного), с которым система не в состоянии справиться, всё заканчивается катастрофой, приводящей к разрушению системы. Но через всю историю чётко прослеживается закономерность: чем выше уровень, тем меньше кризисов. Кризисы – это плод нашего несовершенства.
Ставшая очень популярной, диалектика Гегеля утверждает, что источником развития являются противоречия. В результате дальнейшего её «развития» Маркс и Ульянов сообразили, что борьба противоположностей оканчивается… чем? Правильно, тем, что одна противоположность, всегда новенькая, крушит другую, понятно, устаревшую и мешающую развитию. Теория хороша тем, что позволяет вволю поломать, порушить, не оставив камня на камне от «отжившего». Но, увы! существенная часть противоречий являются неразрешимыми, и они не развивают, а разрушают. В гораздо большей степени развитию способствует не борьба противоположностей, а гармония процессов в системе. Безусловно развивает стремление увеличить свои созидательные возможности, свойственное как неживой, так и живой природе.
Близка к разрушительной диалектике социальная экстремология, в основе которой лежит абсолютизация фактора остроты. В соответствии с её представлениями, чтобы сделать что то путное, необходимо, попросту говоря, заострить, и это правило действует от самого малого (чтобы отрезать кусок хлеба, надо нож наточить) до самого крупного. Одним из вариантов обострения является доведение до крайности. До крайности, в частности, доводятся противоположности, противоречия. Но как показывает исторический опыт, доведение до крайности, как правило, разрушает всё безвозвратно.
На одной из встреч с общественностью Д. Лихачёва буквально умилил вопрос одного совсем молодого человека, который спрашивал, почему позволяют разрушаться одному из монастырей в центральной России, по его мнению, являющемуся памятником истории и культуры. Лихачёв в буквальном смысле выразил своё восхищение тем, как думает современная молодёжь (дело было в 1986 году). «Во времена моей молодости царило всеобщее убеждение, что всё старое надо сломать, иначе нового не построить». В отличие от упомянутых теорий, развитие, осуществляемое в результате повышения уровня, не требует достижения предельных, крайних состояний. Повышать имеет мало общего с обострять. Новая высота достигается в результате достижении баланса, обретения большей гармонии, а не обострения.
Сегодня приходит осознание, что изменения должны носить эволюционный, а не революционный характер. Каждый кардинальный слом системы, уничтожая результаты труда многих поколений, отбрасывает страну назад. В этом отношении России не повезло больше, чем какой-либо другой стране мира. В начале ХХ в. чрезмерно пёстрый национальный состав, избыток честолюбия у маргиналов создали значительный разрушительный потенциал. Детонатором послужила Первая мировая. Разрушительная волна была столь мощной, что она уничтожила традиционный уклад, частную собственность, наиболее трудоспособное население, религию, историю и культуру страны. В результате был уничтожен тот запас Высоты, которую страна набрала в предыдущие столетия. Классы, в которые были вкраплены «держатели Высоты»: дворянство, аристократия, интеллектуалы, наиболее созидательная часть купечества и буржуазии – подверглись разгрому, а уцелевшие их представители были объявлены врагами, или, как минимум, чуждыми элементами.
С уничтожением высших слоёв, страна лишилась образцов. И когда пришло время возврата к частной собственности и капитализму, богатые появились, но какое убогое зрелище они являли. Возникшее полукриминальное «общество» было жуткой пародией на интеллектуальное, деловое, светское общество прежней России. В опросах рубежа 90‑х самой престижной профессией была валютная проститутка. При царе-батюшке отсталость в некоторых областях деятельности была, но когда люди обращались друг другу, они говорили «господин», «сударь», «сударыня», а теперь говорят «мужчина», «женщина» или ещё проще: «Эй!». Вот как мы упали за годы Советской власти. Конечно, страна постепенно выбирается из этой пропасти, но падение происходит быстро, а последующий набор высоты – это долгий, очень сложный процесс.
Условием развития является превышение критической величины численности высоких, а отнюдь не образованных, подобно тому, как в экономике – высоких технологий, а не природных ресурсов. В России самый высокий процент населения с высшим образованием, а наполовину безграмотный Китай, начав с гораздо более низкого старта тридцать лет назад, уже обогнал нас по ВВП на душу населения, и продолжает стремительно развиваться, в то время, когда у нас с нашими необъятными запасами ископаемых и высшего образования – стагнация, и непонятно, когда она закончится.
В отличие от высотного развития, ковыляние по ухабам кризисов пагубно для системы. Общество, прошедшее через кризис в той или иной мере утрачивает способность выживать и развиваться. Кризис кого то отрезвляет, но в целом отнимает силы. Поэтому кризис – плохое лекарство. Несколько кризисов подряд, и твои возможности на нуле. Иссякает запас жизненных сил, которые в периоды кризисов тратятся очень непроизводительно. Обессиленная страна обречена на историческое прозябание. Помешало этому (или только отдалило состояние ничтожества?) русское чудо – невероятная стойкость и неприхотливость русского народа.
На вопрос, можно ли развиваться без кризисов, отвечает история Финляндии. Большевикам в Петрограде в октябре 1917 года легко удалось захватить власть. Одним из следующих этапов был переворот в Финляндии. Сигналом к нему послужил красный свет, который зажёгся на башне Народного дома в Гельсингфорсе 26 января 1918 года и положил начало гражданской войне, продолжавшейся 108 дней. Но судьба благоволила финнам. Ульянов по условиям Брест-Литовского договора вынужден был вывести из Гельсингфорса балтийский флот и гарнизон в 40 тысяч русских солдат. Оставшиеся «красные» финны не смогли противостоять войскам К. Маннергейма. Элита в Финляндии оказалась более достойной этого звания. «Революция» обошлась обоим сторонам в 38 500 человек убитых, казнённых и умерших от болезней. В сравнении с Россией совсем немного. Проиграй «белые», история Финляндии была бы более кровавой, и сегодня Финляндия не была бы такой благополучной страной. Но в России выиграли красные. Это был приговор! Чему? Подлинной созидательности. Она отсутствует до сих пор, поэтому мы не в состоянии эффективно развиваться. Увы! рост разрушительности на Западе привёл Финляндию в НАТО, а с этим исчез один из немногих островков покоя и созидательности.
Два раза за одно столетие россиян соблазнили строительством новой жизни – результаты один хуже другого. Причина в особых свойствах человеческих систем, которые держатся сложными связями, о которых у нас пока очень смутные представления. Порвать эти связи легко, восстановить или создать новые – трудно. Но постепенно до сознания людей доходит, что недопустимо эти тонкие связи грубо кромсать, что делается, когда отменяют частную собственность, общественную систему заменяют на другую, ничего не имеющую общего с предыдущей. Слепота революционеров-реформаторов не позволила им увидеть, что при этом они порвали, погубили, порушили. Операция, которую большевики сделали России, если подобрать аналог из области медицины, это перерезать сосуды и сшить вены с артериями. И что мы в результате получили? 70 лет строили коммунизм, а получился снова капитализм, только менее национально ориентированный, но более коррумпированный и монополизированный. Китайцам остатки этих тонких связей сохранить удалось, в результате чего возникла естественная система, и они вырвались на простор развития.
Следует совершенствовать и развивать то, что есть, а не уничтожать его, чтобы на его месте построить якобы лучшее. Снести можно старое здание и на его месте возвести новую постройку, и она вне всякой связи с предыдущей может быть лучше её. Но человеческая система – это не здание, которое состоит из кирпичей, скреплённых раствором. Она состоит из людей, и скрепы у неё очень сложные и прихотливые. Новая система строится не из новых людей, а из тех, что остались от прежней системы с остатками прежнего в памяти, подсознании, привычках, а у многих и с болезненными травмами, причинёнными варварской ломкой того, к чему люди уже привыкли. Своё место в прежней системе они потеряли, а в новой им его не найти.
Для устранения внешних признаков разрушения порой достаточно косметического ремонта, как устранять разрушения в сознании человека, по правде говоря, никому не известно. Когда русский народ залечит раны, полученные в ХХ столетии, никто не знает. Вопрос, стоила ли овчинка выделки, после обретения нами своей подлинной истории будет снят. Да за такую «выделку», те ужасающие страдания, которые большевики принесли народу, гореть им в адском огне. В качестве примечания: в цветомузыке Скрябина красный цвет – это цвет ада. И не только в ней, в религиозной живописи такого цвета языки адского пламени. И это весьма символично, пусть в этих языках чрезвычайно красного, так любимого ими цвета адского пламени, большевики и горят.
Благом является не любое новое, а только более высокое новое. С любым другим новым надо быть крайне осторожным, потому что оно может быть использовано в качестве инструмента дестабилизации системы. Для того, чтобы идти по созидательному пути продуцирования нового, нужен большой талант, культура, упорный труд. Удержание очень важного для развития баланса «новое/традиционное», по силам только деятелям, начиная с пятого уровня, так как для того, чтобы выступать творцом, экспертом и регулятором этих процессов, нужна большая культура. А такие – капля в море тех, кто во что бы то ни стало стремится обратить на себя внимание и хорошо заработать на хайпе.
Последние столетия не утихают дебаты, как правильно: левее или правее. И никому в голову не приходит, что правильнее – выше. Да, не влево – не вправо, а выше! Благотворно такое сочетание тенденций (в том числе консерватизма и либерализма), которые обеспечивают максимальный прирост Высоты. Нужно не просто новое, а новое высокое. Ценно не само по себе новое, а новая Высота. Уровневую суть развития, как «непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему», верно уловил Ф. Энгельс. К сожалению, применительно к деятельности человека, идея о восхождении от низшего к высшему не получила у него дальнейшего развития.
Уровневый подход приводит к существенным изменениям во многих устоявшихся представлениях. В настоящее время принято считать разумным существо, которое способно мыслить. Но с введением в научный оборот двух векторов деятельности становится ясным, что разумной является деятельность, обеспечивающая развитие систем. Назначение разума – служить развитию. Мыслящим существом для этого быть недостаточно. Разрушители мыслят, и некоторые весьма неплохо (так что порой полмира водят за нос). Но тех, кто разрушает наш мир, здравый смысл отказывается признавать разумными существами.
Истинность не есть соответствие чему-то непостижимому. Истинно то, что развивает системы. А следовательно, чем выше поднимаешься, тем ближе к истине. Рациональное мышление неспособно поднять человека на значимую высоту. Самая сложная деятельность управляется посредством мышления более высокого уровня, являющимся в значительной мере надрациональным, с сильно выраженными элементами веры, образности, трансцендентности. Созидательные идеалы находят своё наилучшее выражение в образах Высоты.
