Czytaj książkę: «Легенды звёздных далей»
Легенды звёздных далей. Легенда первая. Одна Большая миссия.
Моим друзьям: Александру Баку – самому странствующему из Странников и Александру Кудряшову, самому Королевскому из Космических Разведчиков.
Пролог
Если б вы знали, какая дура эта кукушка!
Выскочит, бывало, посреди ночи, напугает до полусмерти – и шмыг в свой кукушник! Тьфу! И зачем только Пришелец её в дом притащил? Была бы какая порядочная птица…
Нет, поначалу-то я ей даже обрадовался: вот, думаю, родственная душа объявилась!.. Подлетел к ней, идиот, поздоровался… А она мне в ответ только «ку-ку» сказала – и больше ж по-русски ни бельмеса не умеет!.. Я её ещё целый час ждал! Комплименты приготовил, пёрышки почистил: объясниться, дурак, хотел…
Только потом Пришелец показал как она устроена: у ней там внутри одни колёсики да пружинки – и ни капли мозгов, как у меня, например!
Ладно. Не чета она мне! Ни в какое сравнение она со мной не идёт!
Я это Пришельцу однажды доказал, когда в пять утра кукукнул и весёлую песенку еёным голосом ему на ухо пропел… Потом, правда, в комнате полтергейст начался: это Пришелец в меня всякими вещами кидался.
Кстати, вот только что он дверью хлопнул: «Если ты такой умный, – сказал мне, уходя, – пиши роман сам!»
Кукушка с испугу даже кукукнуть не решилась, едва высунулась и сразу обратно… Почему, собственно, и начал я этот роман с кукушки: если б вы знали какая она дура!
Ах, да – теперь вы это знаете.
Но взять бы и самого Пришельца! Опозорил меня на все галактики, перемешал правду с вымыслом – пойди разберись теперь, что было, чего не было? Уж я и сам порой не пойму, кто я есть на самом деле, а какое мнение обо мне составит сторонний Читатель, вглядевшись в мой карикатурный портрет в Пришельцевых романах?! Вот то-то!
И кстати вот это вторая причина, по которой я начал повествование с кукушки: теперь-то у уважаемого Читателя будет с кем меня сравнить! Как уровень современного производства с уровнем 1913 года, так и меня с кукушкой – вы же знаете какая она дура!
Пришельцу, между прочим, мои критические замечания не нравятся, а смотрите – экий я вам психологический анализ одного из героев провёл?!
Герой – это, естественно, я, попугай Ромуальд, а не кукушка – прошу не путать! Да и какой же она, честное слово, герой? Она за всю эту историю и с места-то не слетит, а останется на Земле, пока мы… Ну вот, я уже и вперёд забегаю, и всё из-за этой кукушки! И зачем её только Пришелец в дом притащил? Хоть бы испортилось там в ней что-нибудь, чтоб никаких признаков жизни она…
Вот! Вот с этого-то я и начну, наконец!
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Лирическое отступление Глава 1 Признаки жизни
Признаки жизни появились не сразу. Лишь через месяц он научился сжимать и разжимать указательный палец правой руки, как будто бы всё ещё жал им на гашетку бластера. И даже когда он произнёс первое своё слово, не было уверенности, что реанимация прошла успешно, ибо «младенческое» «Ау-ау», скорее, только разрушало надежду специалистов на полное и окончательное восстановление функций мозга. Почти никто уже не верил, что удастся без потерь возвратить к жизни самую личность пациента: это казалось маловероятным.
И всё-таки чудо произошло! Спустя два месяца, когда более-менее наладились двигательные реакции суставов, он отчётливо и вполне осмысленно, как показали нейродатчики, произнёс первую фразу:
– Ау, ау, галактика!
Присутствующий при этом Странник поспешил успокоить кибернетиков, решивших, что Пластероид всё-таки рехнулся:
– Это у него наследственное…От Старика и Пришельца!
Пластероид ещё не мог в полном смысле этого слова двигаться, но, тем не менее, пошевелив головой, взглянул на Странника, явно узнав его, и попытался встать.
– Синтетик Мэн! Готов к работе!
– Лежи, лежи! – остановил его Странник. – Теперь всё будет хорошо, отрегулируем – и ты ещё споёшь…что-нибудь из «Рокетс»!
Вызванные Странником Старик, Принцесса и Пришелец застали Пластероида всё ещё в разборном виде: под светом тысяч ламп огромной лаборатории Киборг-Центра на многочисленных столах, соединённые разноцветными кабелями, лежали руки, ноги, туловище и голова робота, которые двигались, выполняя те или иные задания кибернетиков. Однако, увидев Счастливчиков, Пластероид своевольно прекратил всяческие эксперименты, помахал друзьям манипуляторами и исполнил басом «Наслаждение электричеством».
– Заберите меня отсюда! – добавил он в конце второго куплета, – Я здесь как голый!
Нейрохирурги и кибернетики только руками развели, а Старик, Принцесса, Странник и Пришелец, бросившись к Пластероиду, принялись пожимать его манипуляторы, отвечая на приветствия и едва сдерживая слёзы радости.
Глава 2 «Что выдумал этот Пришелец?»
Нет, ну как Старик работает! Как он работает! Каюсь, наблюдая за его работой, я трепещу и благоговею как никогда! Какая точность движений кистью, какой стиль и манеры! Не узнать в этот миг в Старике настоящего Мастера может только Странник. Ну что с того, что Старик всего лишь – как кажется! – раскрашивал Пластероида?! Разве ж это повод, чтобы врываться в мастерскую и прерывать гениальное творчество, нанося, быть может, невосполнимый ущерб сиюминутности подлинного и, я не побоюсь это сказать, Божественного Откровения, кое владеет Художником?
О, этот Странник! Какие-такие причины позволили ему столь бессовестным образом отрывать Старика от работы? Пусть эти рыженькие пятнышки на броне Пластероида всего лишь крошечные штрихи будущего образа, но не из них ли, из этих и подобных им скромных пятнышек, состоит всё подлинно Истинное Искусство?!
Да, я узнаю Странника: его решительное восшествие в мастерскую, где ещё секунду назад царила Муза, напомнило мне ураган на Дистроере. Тогда нашу Тарелку снесло с ног и перекатило в другое полушарие. Просто уму непостижимо, как мы все остались целы, но было весело!
– Ты представляешь, что выдумал этот Пришелец! – громогласно провозгласил Странник.
Правду сказать, я не сомневаюсь в способности Пришельца выдумывать всякое и разное, а также – эдакое, но также я знаю, что нет ничего такого, что могло бы вывести Старика из состояния созерцания собственного произведения, – в данном случае, художественной раскраски Пластероида. И только Странник мог надеяться растопить Стариковское хладнокровие сообщением о какой-то там наиновейшей выдумке Пришельца. Удивляюсь, как ещё Странник не уяснил себе этого за столь длительное время знакомства со Стариком? Видимо, мне придётся отдать должное собственной проницательности.
Старик, как я и ожидал, не оторвал взгляда от Пластероида, а только откинулся на спинку кресла, тряхнув шевелюрой, и замер с кистью в руке. Муза, как мне представляется, всё ещё стояла где-то рядом с Пластероидом, поправляя причёску и одёргивая платье.
– Ему видите ли необходимо лететь на Скрежет! – возмущённо продолжал Странник, усаживаясь в кресло напротив Старика. Музу он явно не видел, или просто не обращал на неё внимания. Невнимательность ему присуща, как хорошо известно во всех рукавах нашей и в большинстве рукавов иных Галактик. Возмущенный Странник – это тоже надо видеть! Во всём облике сквозит энергия и сила, которых хватило бы на сотню злобных противников. Существуй на свете словесное каратэ, Странник, безусловно, вышел бы абсолютным победителем…Мало того, я также уверен, что известные строки о «грешном языке» и «жале», которое вложили вместо языка, совершенно напрасно приписывают кому-то другому, а не Страннику…Когда он на меня смотрит, подозревая в какой-нибудь самой невинной шутке, я чувствую себя тушканчиком, загипнотизированным в стельку, и ощущаю пронзительное желание упасть с жёрдочки замертво.
– М-да? – спокойно ответил Старик, талантливым и лёгким движением кисти добавляя глазам Человеко-Монстра на Пластероиде толику хитрежа и обоябельности. – Ну и что?! Я тоже собираюсь лететь на Скрежет!
– Та-а-к-к! – сказал Странник, будто шашкой рубанул. – Ну, Пришелец понятно: в тихом омуте черти плещутся и булькают, когда тонут, но ты! Отец семейства! Что ты там забыл?!
– Я между прочим не только отец семейства, но и Королевский Космический Рзведчик! – хмуря правую бровь, ответил Старик, – Вот сразу после отпуска по решению Галактического Совета с Лысым и Длинным и полетим!… Пластероид, стой спокойно, а то уши выйдут зелёными!
Ах, наш славный Пластеродушка, Пластеродик, Пластушка, Пластик! Кто бы мог ещё вчера надеяться, что он снова будет тихонечко гудеть в нашей Тарелке и сиять новой мордочкой, искусно нарисованной Стариком?! По винтикам и шпунтикам пришлось собирать его организм, расплавленный на планете Медуз! Счастье ещё, что почти целёхоньким остался мозг, предусмотрительно упрятанный кибернетиками в бронированный череп! Глаза мои радуются, когда смотрю на обновленного и усовершенствованного Пластероида, в облике которого, являвшем последние чудеса науки и техники, чувствуется безудержная энергия и бесконечная сила!
– Я только хотел спросить: я с вами на Скрежет? – пробасил Пластероид, чуть шевельнув головой и преданно сверкнув лазерными глазами в направлениях Старика и Странника, и снова замирая, словно статуя.
– И этот туда же! – изумился Странник. – Но Пришелец собирается лететь на Скрежет теперь же, во время отпуска! Хорош будет отдых, могу себе представить!
– А кстати, неплохая мысль! – всё так же спокойно заметил Старик, откладывая кисти и с любовью разглядывая боевую раскраску Пластероида. – Есть смысл заранее определиться на месте перед предстоящей операцией: там будет над чем поломать голову и мне и Пришельцу!
Странник почесал бороду и, уже заметно спокойнее, заявил:
– Ломать головы – это вы умеете! А кто вам их там чинить будет? Я лечу с вами – и попробуйте сказать что-нибудь умное против!
Старик обернулся к нему и, закуривая, ответил:
– Никто ничего против умного не имеет! Зачем было волноваться? Сразу было ясно, что мы летим все вместе! Тем более что Академия Медицины Скрежета как раз приглашает специалиста-Землянина на должность Высшего Наблюдателя-Консультанта по вопросам Био и Эко Безопасности Межпланетного туризма…
– А, так вы сговорились? И Королевская Космическая Разведка уже подготовила легенды, или как там это у вас называется? – снова возгораясь, воскликнул Странник.
– Сплошной экспромт! – покачал головой Старик. – Особенно, желание Пришельца…Он может что-нибудь знать о секретном решении Галактического Совета?
– Какие там советы! Пришелец собирается сочинять там свой новый роман!..
Ох уж мне эти романисты! Готовы ринуться на край света в поисках сюжетов, ради свежих впечатлений и яркого словца пронзают Пространство и Время… После случая на Кар-и-Атиде Пришельцу следовало бы облагоразумиться: знает же, к чему привело его желание участвовать в эксперименте тамошних учёных!
Ах да, сам он не соизволил описать именно эти свои со Стариком приключения…И вы ничего не знаете…Заманчивая, доложу вам, тема для начинающего рассказчика, коим я здесь являюсь! Трудно не впасть в искушение и не поведать о тех событиях!.. Решено – пока Старик и Странник обсуждают планы предстоящего путешествия на Скрежет, я рискну и посвящу Глубоко Уважаемых Мною Читателей в тайну Кар-и-Атидского эксперимента!
Глава 3 Кар-и-Атидский эксперимент
Образно говоря, сам чёрт забросил нашу Тарелку в тот уголок Галактики, где вращается вокруг своего светила Большого Зноя планета Кариатида.
Как мы умудрились проглядеть спящего Валенка на пульте управления во время старта в подпространство? Ну, лежал себе Валенок, спал тихо и мирно…Во сне лапами шевелил…Кто виноват? И что было делать? Зря потом Старик вопрошал всех и каждого: «Кто положил Валенка на пульт?!» – никто этого сделать не мог! Особенно я. И песенку со словами «кто ложит Валенка на пульт, тот поступает скверно, со Странником мог быть инсульт, да и со мной, наверно…» – совершенно напрасно приписывают мне. Я её не сочинял! Она как-то сама собой сочинилась, потому что в ту пору каждую ночь, когда все ложились спать, я слышал бормотание Странника: «Это ты положил Валенка на пульт? Вот тебе! Ий-я! Вот тебе! Ий-я-а-а!»
Я попытался привести данное наблюдение в своё оправдание, но Странник заявил, что я болен и мне требуется его срочное кибернетически-хирургическое вмешательство. Само собой, после таких слов я посчитал единственно верным забраться повыше. К самому потолку кают-компании, откуда про себя подумал: «Странник такой же кибернетик, как я – попугай Сильвера!»
Одним словом, вот таким образом и случилось, что мы сели на планету Карриатида для разборок с местными Властями, которые поставили нам в вину внезапное выныривание в территориальном пространстве. За нанесённый жителям планеты испуг нам грозила, по варварским аборигенским законам, пожизненная вентиляция мозгов с просверливанием в черепе дырочек для продевания тесёмочек. К счастью, местным адвокатам удалось убедить судей принять во внимание смягчающее обстоятельство инцидента, а именно – наличие на борту Тарелки неразумного существа кота Валенка, благодаря чему появилась возможность выбора альтернативного Высшей мере – то есть просверливанию – наказания: добровольного участия одного из нас в эксперименте «Антипод».
Прямо скажем, вентиляция мозгов нам не нравилась (хотя Странник и говорил, что, мол, мне в этом случае ничего не грозит), но и перспективы участия в местном сомнительном эксперименте были отнюдь не радужными. Тут-то вдруг Пришелец и вызвался добровольцем, обосновав своё решение тем нехитрым рассуждением, что с вентиляционными явлениями он, де, знаком не понаслышке, благодаря ветру, постоянно блуждающему у него в голове, а вот с Антиподами ещё никогда не встречался…
– В этом есть что-то новенькое! – объяснял Пришелец. – Может выйти преотличнейший сюжетец!
Отговорить его не удалось, хотя Странник и предлагал, опять же, сначала поэкспериментировать и потренироваться на мне, и обещал, если что, сделать из меня отличное чучело…
– Симпатичный из Ромуальда выйдет антипод! – настаивал Странник, грозно глядя в мою сторону. – Будет мило и тихонечко сидеть на веточке в шкафчике местной школы, а если повезёт, то – в кунцкамере!
– Нет, нет! Тут я должен всё сам прочувствовать и осознать! – настаивал на своём Пришелец, будто не слыша Странника.
Зато его услышал местный учёный Лим О Наций, руководитель эксперимента, и немедленно подхватил мысль:
– Оцень-гы карашо-бы! Двай уцастникай – оцень-гы карашо-бы, уес, кут-бах!
Лим О Наций обвил Пришельца щупалами и уже было вцепился в меня…Но совершенно неожиданно для всех вперёд ринулся Старик со словами:
– Сразу было ясно, что вторым буду я!
Лим О Наций не возражал, ему было всё равно. Возражал Странник. Он даже шлёпнул себя по лбу от удивления поступком Старика, но ему очень вежливо скрутили руки и объяснили, что третьего не надо, во всяком случае, пока: «Кабинок ма-а-асенький такой, оцень, твоя-пошёл-вон, оцередь-гы– занимать нада!»
Всё дальнейшее произошло как мы со Странником и предполагали (не сговариваясь, и в тайне друг от друга): едва Старик и Пришелец забрались в кабинку антипозитации, и эксперимент начался, перегорели сразу все трансформазуторы, замкнуло нейтрино-нефтефотонные рэле, и из кабинки повалил густой чёрно-пакостный дым. Все кинулись в рассыпную, опасаясь Большого Взрыва, а когда всё-таки нашли мужество и распахнули дверцу кабинки, обнаружилось, что Старик и Пришелец уже раздвоились. В сумятице и пылу эксперимент посчитали удавшимся, Стариков и Пришельцев не рассортировали, понадеявшись, что всё будет ясно, как белый день. Каково же было удивление учёных, когда выяснилось, что «антиподы» оказались абсолютно идентичными нашим друзьям! Все четверо отлично знали свои биографии, и прямо-таки идеально-одинаково рассказывали и врали обо всех событиях своей жизни! Никто не хотел признаваться, что он антипод! Наоборот, все искренне убеждали учёных в своей подлинности! Стало ясно, что никакие они не антиподы, а самые обычные двойники. Кариатидцы отнесли это на счёт ошибки в расчётах, но в каком положении оказались мы со Странником! Нам предстояло выбрать из них своих настоящих друзей, тех, с кем именно мы были знакомы и, как выразился Странник, кому все эти годы пожимали руки! Перед лицом подобной этической и моральной проблемы кариатидцы оставили нас одних, сославшись на занятость в связи с восстановлением сгоревшей установки атипозитации…
Я расспросил обоих Пришельцев об их впечатлениях от эксперимента, надеясь, что уж наш-то Пришелец наверняка почувствовал и ощутил гораздо больше и интереснее…Но оба – оба! – заявили, что все их впечатления – это удар током во время сдваивания, дым и запах жжёных проводов…
Странник определял Стариков, но те искусно рисовали и любили исключительно Принцессу, «Беломор» и «Rockets»…
Какими только ухищрениями мы не занимались, пытаясь определить кто есть кто! Однажды, Странник поймал одного из Пришельцев на том, что тот не отличает лангустов от мангустов…мы было уж обрадовались, думая что это вот и есть наш Пришелец, но оказалось, что его двойник тоже понятия не имеет о лангустах и мангустах, и при этом ещё путает их с устрицами и куницами…
Когда же я определил нашего Старика – выяснив, что тот не помнит, как вчера обещал мне перекрасить жердочку в жёлтый цвет, – обнаружилось, что второй Старик не помнит даже кто я такой и что мне от него надо. Зато оба посоветовали мне повеситься!
«О, Макрокосм! – подумал я, – как же мы ещё плохо друг друга знаем!»
Опасаясь Странниковой несдержанности и возможного начала с его стороны допросов с пристрастием (Странник уже неоднократно вертел перед глазами Стариков и Пришельцев свои пинцеты, ланцеты, зажимы, пружины и скальпели), я вызвал на Кариатиду Принцессу, надеясь, что уж она-то с чисто женской интуицией найдёт выход из ситуации… И правда, Принцесса не колеблясь выбрала одного из Стариков, назвав именно его своим законным мужем. Не знаю, насколько рискованным был её выбор: в конце-то концов, оба Старика были как на подбор! Но очень хочется верить, что она не ошиблась. Ведь второго Старика пришлось общими усилиями запихивать в кабину и аннигилировать…
Теперь открытым оставался только один вопрос – Пришельцевый! Тут-то на помощь жены рассчитывать не приходилось!
Вчетвером мы так и эдак «кололи» Пришельцев: заставляли философствовать, фантазировать, играть в карты и на гитаре… Какой же из них наш?!
Старик предложил проверить Пришельца на Мозге Тарелки: тот единственный мог выдерживать философствования нашего несчастного друга в течение суток… Но эта затея провалилась как и все предыдущие.
Мозг Тарелки не выдержал двух Пришельцев!
Эти несколько недель стоили нам целого года жизни, если не больше! Все мы стали нервные и издёрганные, сутками напролёт выдумывали новые способы и даже системы проверок, апробировать которые приходилось друг на друге.
Странник, например, долгое время приставал к Старику, заставляя его придумывать рифмы к словам на манер Пришельца… Но если скажем на слово «рай» Старик отвечал «край», то Странник качал головой и уходил думать дальше, при этом говоря: «Нет, это не по-Пришельцовски: он бы срифмовал «рай» с «адом». Вся сложность данной системы заключалась в том, чтобы придумать такое слово, на которое не было бы ни одной рифмы, кроме той, которую мог бы придумать только Пришелец. В поисках этого слова проходили дни и ночи. И, вероятно, могли бы пройти и месяцы, и года.
Принцесса, тренируясь на мне, каждое утро спрашивала: когда я женюсь? Я упорно отмалчивался, как поступал бы и Пришелец, но Принцесса говорила, что я отмалчиваюсь не так многозначительно, как он, и по моему лицу нельзя понять о чём я думаю… Принцесса забывала добавить, что на мне и лица-то нет – один клюв, да и только!
Мы заставляли Пришельцев играть в карты, но, даже играя между собой, они умудрялись проигрывать одновременно, друг другу, и без всякого толка для нашего общего дела!
Что же касается Пришельцевой игры на гитаре, то уже после первых аккордов у них приходилось отбирать инструменты, потому что Странником немедленно овладевала зубная боль, нарушая чистоту эксперимента, а Арго начинал подвывать.
Трагический конец всем мучениям положили сами Пришельцы. Однажды утром мы застали их обоих в кабинке антипозитации, где они решились жертвенно аннигилироваться…Или, как они нам хором кричали, отбиваясь: «…во имя чистоты научного эксперимента покончить счёты с жизнью аннигиляцией…»
Просто чудо, что мы зашли в лабораторию и успели вытащить одного из них! Но какого?!
Оставшийся Пришелец был хмур и молчалив – вполне похож на нашего!
Впрочем, кто знает? Тот ли он на самом деле? Может быть, и его самого гложут на этот счёт сомнения?
Спустя несколько дней, мы стартовали с Кариатиды. Но ещё долго Старик, Странник и Пришелец вопрошали друг друга: «Кто положил Валенка на пульт?». Все чувствовали себя чрезвычайно отвратительно, так что мне, каюсь, пришла в голову крамольная мысль: «А не лучше ли было согласиться на пожизненную ветиляцию мозгов?».
