Czytaj książkę: «История Тамбовской Епархии. Курс лекций»

© Олег Лёвин, 2023

ISBN 978-5-0060-6535-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лекция 1. Обзор источников и литературы по истории Тамбовской епархии

Исторические источники по истории Тамбовской епархии можно разделить на два типа вещественные и письменные. К первым относятся: предметы археологии (нательные крестики, образки, клейма гончарных сосудов, монеты и пр.), предметы церковного обихода (богослужебные сосуды, священнические облачения, иконы, киоты, оклады икон, резные скульптурные изображения), предметы церковного быта (синодики, лампадки, подсвечники, кануны, поминания), храмы и церковные постройки, фотографии, церковные награды. Все эти источники дают прекрасное представление о внешнем бытовании веры в наших краях, а также позволяют восстановить нам ту атмосферу, в которой протекала жизнь верующих в разные эпохи.

Однако подобного типа источники лишь косвенные и полной информации о религиозной жизни в епархии мы не можем получить, имея под рукой только такой тип источников. Более полную картину дают письменные источники.

О самом древнем периоде существования христианства на территории нашей епархии мы находим упоминания в русских летописях, посланиях митрополитов (например, митрополитов Киевских Феогноста и Алексия по поводу принадлежности территорий Червленого Яра). Источники XVII в. писцовые книги дают прекрасное представление о том, сколько и где было в это время храмов, кто в них служил и в каких хозяйственных взаимоотношениях священнослужители находились с окружающими их людьми, к этому же периоду относятся челобитные настоятелей монастырей на имя государей, грамоты, выдаваемые монастырям на владение землей, различные межевые соглашения и хозяйственные документы монастырей. Кроме всего прочего сохранился Тамбовский летописец, в котором можно почерпнуть информацию о возникновении епархии и о первых ее архиереях. Все эти документы в свое время были собраны членами Тамбовской ученой архивной комиссии и опубликованы в ее Известиях, благодаря чему мы и имеем возможность ознакомиться с этими уникальными документами.

Круг источников по XVIII – н. XX вв. более обширен. Хранятся они в основном в Государственном архиве Тамбовской области (ГАТО) и каждый желающий может их просмотреть. В ГАТО есть несколько чисто церковных фондов: это, прежде всего фонд Тамбовской духовной консистории (ф. 181) насчитывающий более 2500 дел, здесь большой интерес представляют журналы заседаний и протоколы решений консистории, которых сохранилось достаточно много, а главное в регулярном порядке. Представляют интерес и клировые ведомости, где содержатся сведения о духовенстве и храмах епархии, а также ведомости о монашествующих. В фонде консистории также находится несколько приходских летописей – уникальный источник по истории отдельных приходов, отчеты благочинных и несколько отчетов епископов.

Фонд Тамбовской духовной семинарии (ф. 186) также содержит в себе более 2000 дел: журналы заседаний семинарского правления, педагогических советов, списки учащихся и сведения об их успеваемости, свидетельства об окончании семинарии, сведения о преподавателях, документы о нравственной, бытовой и хозяйственной жизни семинарии.

Три монастырских фонда: Козловского Троицкого монастыря (ф. 212, около 600 дел), Трегуляевского Иоанно-Предтеченского мужского монастыря (ф. 183, более 300 дел) и Оржевского Тишениновского Боголюбского женского монастыря (ф. 211, около 30 дел): в этих фондах есть указы Конситории и епископа, ведомости о монашествующих, рапорты и распоряжения настоятелей, приходно-расходные книги, летописи монастырей, хозяйственные документы.

Помимо церковных фондов есть еще фонды по гражданской истории губернии, в которых можно почерпнуть массу сведений об истории епархии. В фондах Канцелярии Тамбовского губернатора (ф. 2) и Губернского правления (ф. 4) содержатся документы о сектантах и раскольниках, а также взаимоотношениях светских и духовных властей на разных уровнях. Фонд Строительного отделения (ф. 46) дает информацию о строительстве церквей в епархии.

Стоит еще отметить личные фонды А. Н. Норцова (ф. 153) и Б. П. Мансурова (ф. 972), дающие представление о религиозности нашего дворянства.

Отдельной строкой, именно как исторический источник, нужно отметить журнал «Тамбовские епархиальные ведомости», которые издавались с 1861 г. по 1918 г. (в этого год вышел только один номер) сначала 2 раза в месяц, затем еженедельно. Подшивки ведомостей хранятся как в архиве, так и в Тамбовской областной универсальной библиотеке им. А. С. Пушкина, причем там нет номеров за 1860-е гг., а в ГАТО есть лакуны в целом, но зато на месте номера как раз первых лет существования издания. Имеются ведомости и в Тамбовской епархиальной библиотеке, но там всего за пять лет. Для нас это сейчас именно источник, где собрана информация о самых разных сторонах жизни епархии. В настоящее время с цифровым вариантом этого источника можно ознакомиться на сайте тамбовской Пушкинской библиотеки.

Это, пожалуй, главные дореволюционные фонды. После 1917 г. сведения об истории епархии растворились в самых разных фондах, однако их можно структурировать. Если мы хотим собрать информацию о том, как складывались отношения советского государства и Церкви в 1918-1930-х гг., стоит просмотреть фонды Губисполкома, Окрисполкомов (Тамбовского и Козловского), Облисполкома. Для более детальной проработки темы обратить внимание на многочисленные фонды волисполкомов и, затем райисполкомов. Есть сведения о церкви в фонде Губземодтела.

Все что касается репрессий против духовенства и мирян содержаться в фондах Губпрокурора, его помощников (их с десяток), окружных прокуроров, в фондах милиции.

Интересную информацию можно также почерпнуть в фондах Государственного архива социально-политической истории Тамбовской области (бывший партархив), сокращенно ГАСПИТО. Здесь имеются документы, проливающие свет на то, как в губернии организовывались многие антицерковные компании, а также уникальные сводки и беллютени ОГПУ.

Неисчерпаемый материал содержится в периодической печати советского времени. В 1920—1950 гг. «Тамбовская правда» и районные газеты печатали статьи антирелигиозного характера, часто направленные против личностей. Впрочем, источник этот очень специфичен и относиться к нему надо с большой долей скептицизма и осторожности.

Послевоенный период в истории епархии можно изучать с большими подробностями. Пожалуй, это единственный «положительный» момент в создании института Уполномоченных по делам религий. Начиная с 1943 года и по 1991 год все документы, касающиеся церкви аккумулировались в фонде Уполномоченного (ф. Р5220) в котором 4 описи и одна из них (оп. 4) состоит полностью из личных дел священнослужителей (она засекречена). В общей сложности в фонде почти 2000 документов, и они прекрасно иллюстрируют жизнь епархии в период 1940-1980-х годах.

Постсоветский период в истории епархии и современное положение их в источниковедческом смысле темное пятно. В государственные архивы церковные документы не сдаются, а епархиальный архив для работы исследователей закрыт. Остается единственный источник: журнал «Тамбовские епархиальные ведомости», светская пресса и официальный сайт Тамбовской епархии, существующий с 2002 года. С 2008 года газета «Тамбовские епархиальные вести» преобразоваа в полноцветный журнал, который с 2009 года стал выходить под прежним своим названием «Тамбовские епархиальные ведомости», продолжая преемственность традиций, заложенных еще святителем Феофаном Затворником в 1861 году. Вот все что можно кратко сказать об исторических источниках по истории Тамбовской епархии.

Переходя к обзору литературы, следует отметить, что дореволюционный период, это время накопления материала, его систематизация и попытка практического применения в качестве церковно-исторических справок. И здесь есть ряд имен, внесших существенный вклад в сбор сведений об истории епархии.

Это, прежде всего протоиерей Стефан Абрамович Березнеговский (1797—1868 гг.). Он был первым исследователем истории епархии, ему принадлежит труд по истории строительства Спасо-Преображенского собора г. Тамбова, по истории тамбовского сектантства и статья, опубликованная в «Тамбовских епархиальных ведомостях» в 1861 году под громким названием «История Тамбовской епархии», хотя собственно сама история была доведена лишь до первых тамбовских епископов. Отец Стефан проследил обстановку в крае до появления городов, высказал некоторые мнения о распространении христианства и даже выдвинул предположение о подвластности первых тамбовских епископов Рязанским митрополитам (в статусе викариев). Протоиерей Стефан Березнеговский занимался историческими изысканиями так сказать в свободное от работы время, это было его хобби. Он был настоящим знатоком церковной старины и подвижником своего дела.

В некотором роде продолжателем его деятельности стал протоиерей Георгий Васильевич Хитров (1820—1893 гг.), однако деятельность эта протекала уже в официальных рамках: в 1851 году при Тамбовской духовной семинарии был создан Тамбовский церковно-исторический комитет, основной целью его стало создание описания Тамбовской епархии. В конечном итоге в 1861 году была издана книга «Историко-статистическое описание Тамбовской епархии» под редакцией протоиерея Г. Хитрова. В «Описании» собраны справочные сведения, касающиеся епархии вплоть до 1859 года, однако это было не просто сухое изложение фактов, а концептуально продуманное справочное издание со своей внутренней логикой и в том, что труд получился именно таким заслуга без сомнения отца Георгия Хитрова. Логика труда заключалась в том, что истории епархии рассматривалась с ее основания и мыслилась как история деятельности епархиальных архиереев.

Безусловно говоря о литературе по истории епархии нельзя не упомянуть об Иване Ивановиче Дубасове (1843—1913 гг.), в его основном труде «Очерки по истории Тамбовского края» (начал издаваться в 1881 году) много места уделено истории местной церкви. Главная заслуга И. И. Дубасова заключается именно в том, что он не отрывал историю церкви от истории губернии, понимая какое исключительное значение, сыграло христианство в становлении нашего края.

Несколько работ тамбовских любителей церковной старины посвящены описаниям жизни подвижников благочестия. Они, эти описания, стали основанием для составления житий подвижников после их прославления в лике святых. Среди этих работ стоит отметить труд Н. Молчанова (в будущем архиепископа Виленского Никандра) под названием «Жизнеописание свт. Питирима, епископа Тамбовского», выдержавшего два издания 1885 и 1914 годов. Это наиболее полное описание жизни нашего святителя, оно и сегодня является единственным в своем роде.

Протоиерей И. М. Сладкопевцев оставил нам жизнеописание прп. Марфа (Апариной), помещенное в журнале «Странник» за 1862 год, а затем попавшее в многотомное издание «Отечественные подвижники благочестия» 1912 года.

В 1897 г. появилась книга А. Щеголева «Краткий очерк жизни Козловского юродивого Ивана Семеновича Григорьева», отдельной маленькой брошюрой была издана книжица о тамбовской страдалице Марии Черновой автором которой стал В. Быков. Помимо этих работ драгоценные сведения в «Тамбовских епархиальных ведомостях» мы можем найти о Николае Савельевиче Чернеевском, иеромонахе Трегуляевского монастыря Августине и о многих других. Характерной особенностью всех этих статей, брошюр стало то, что фактически все они были сборниками воспоминаний о том или ином подвижнике людей, знавших их, общавшимися с ними и часто были записаны по горячим следам.

В дореволюционное время составлены историко-статистические описания почти всех наших крупных монастырей. Описания были изданы или отдельными брошюрами, или же опубликованы в ТЕВах. Есть описания Козловского Троицкого мужского монастыря, Санаксарского мужского монастыря, Вышенской пустыни, Кирсановского Тихвино-Богородицкого женского монастыря, Тамбовского Вознесенского женского монастыря, Оржевского Боголюбского Тишениновского женского монастыря и других. Такие описания составлялись по стандартной схеме: история основания, основные этапы развития, храмы и постройки, настоятели, святыни. Кто-то из авторов помещал в описание небольшой патеричек (как например игумен Тихон в своем очерке о Вышенской пустыни), кто-то больше рассказывал о настоятелях, но среди всех описаний монастырей выделяется и по своему объему, и по подробности изложения «Описание Саровской Успенской пустыни» изданное в 1906 году. Сводный историко-статистический труд о монастырях и монашеских общинах был помещен в «Историко-статистическом описании Тамбовской епархии» 1911 года издания.

Ряд очерков в ТЕВах было посвящено истории приходов наиболее интересные из них это очерки о приходе с. Раево Моршанского уезда (написанный профессором Казанской Духовной академии И. Покровским) и очерк о приходе с. Кермись Шацкого уезда (автор священник П. Курганский).

Эпоха, последовавшая за 1917 годом, отмечена печатью полного отсутствия интереса к церковной тематике. Лишь в 1970-х годов вышло несколько трудов Клибанова посвященных сектантству (в значительной мере с использованием тамбовского материала).

Правда, в этот период заметен некоторый интерес к истории почитания св. источников в епархии, издано по этой теме несколько брошюр: «Правда о святом Питиримовском источнике», «Приключения Скорбященской Божией Матери». Это были все антирелигиозные брошюрки, написанные с определенной целью, но, тем не менее, какую-то информацию несли и они.

Падение советской системы, начавшееся «православной возрождение», не отмечено проявлением какого-либо острого интереса к епархиальной истории. Долгое время (с 1992 года) в этом направлении работала В. А. Кученкова, заведующая при архиепископе Евгении (Ждане) епархиальным архивом (до 2001 года). Почти все ее книги носят компилятивный и справочный характер, да они и составлялись как справочники. Такими можно назвать «Святыни Тамбовской епархии» 1993 года и «Жития Тамбовских архиереев» 1998 года. Однако по праву Валентину Андреевну можно назвать историком тамбовских храмов, так как ее книга «Тамбовские православные храмы» 1992 года и действительно раскрывает нам дотоле неизвестные страницы истории строительства наших храмов. Последняя книга Кученковой по церковной тематике «Архиепископ Евгений: Возрождение традиций» (Тамбов, 2004).

В книге изданной коллективом авторов Лёвин О. Ю., Просветов Р. Ю., Алленов А. Н под названием «Кирсанов Православный» (Москва, 1999, второе издание 2012 г.), собран огромный фактический материал по истории небольшой части епархии, а именно Кирсановского уезда (после 1940-х гг. соответственно Кирсановского, Уметского, Гавриловского и Инжавинского районов). В этом труде много воспоминаний участников описываемых событий и впервые сделана попытка не только описать, но главным образом дать срез именно религиозной жизни народа, и изучить те условия, в которых она протекала. Много лет спустя почти по аналогичному образцу была подготовлена книга «Моршанск православный», авторы ее Озорнов И. А., Федосеева Н. Л., Лёвин О. Ю. (Тамбов, 2010 г.)

В начале XXI века появились две серьезные монографии: С. А. Чеботарева «Тамбовская епархия 40-60-е гг. XX в.» (Тамбов, 2004 г.), и Алленова А. Н. «Церковь и власть: Тамбовская епархия в 1917—1927 гг.» (Тамбов, 2005 г.). Об истории мичуринских храмов рассказывает книга журналиста Белых М. «Сказание о Козловских храмах» (Тамбов, 2001 г.).

По местной агиографии издано две брошюры «Тамбовский патерик» (Тамбов, 1999 г.). В книге первой собрана краткая информация о тамбовских святых, во второй о подвижниках благочестия г. Тамбова. Теме жизнеописания подвижников благочестия посвящены также следующие труды: «В западне Российского безбожия» (Москва, 2003 г.) о иеросхимонахе Павле (Гулынине), подготовленной к печати его внуком протоиереем Александром Сарычевым, «Мичуринская подвижница схимонахиня Серафима (Белоусова)» (Мичуринск, 2004 г.) сборник воспоминаний о подвижнице, где вымысел очень сложно отличить от правды, «На службе Богу и России» (Москва, 2002 г.) сборник трудов архиепископа Феодора (Поздеевского) в бытность его ректором Тамбовской духовной семинарии. Здесь стоит отметить отличную вступительную статью Р. Ю. Просветова о семинарии 1904—1906 гг. Он же в 2022 г. ииздал жизнеописание митрополита Вениамина (Федченкова) под названием «Жизненный путь митрополита Вениамина (Федченкова). 1880 – 1961».

К обретению святых мощей преподобной Марфы Тамбовской, Тамбовская епархия подготовила прекрасно изданную книгу «Жизнеописание преподобной Марфы Тамбовской» (Тамбов, 2007 г.). Помимо жизнеописания в книгу вошел рассказ об истории Кирсановского Тихвинского-Богородицкого монастыря, а также описание обретения св. мощей и торжеств в честь обретения.

В последние годы было издано три справочных издания: «Тамбовская энциклопедия» (Тамбов, 2004, переиздана с дополнениями в 2021 г.). Здесь более сотни статей, касающихся местной церковной истории и фотоальбом «Храмы Тамбовской епархии» (Тамбов, 2005 г.). В альбоме есть изображения практически всех ныне действующих храмов, а если учесть, что на сегодняшний день некоторых из них просто не существуют в природе (Верх Шибряй, Пересыпкино), то ценность подобной книги возрастает. И наконец «Тамбовский мартиролог», авторами-составителями которого стали протоиерей А. Сарычев и В. Н. Сафонов (Тамбов, 2007). Здесь собраны краткие сведения о репрессированных за веру в годы гонений. В 2014 г. к 100-летию со дня прославления свт. Питирима Тамбовского было издано его жизнеописание, составленное дореволюционным историком С. Н. Введенским, а также 3 тома жизнеописаний «Священнослужителей, монашествующих и мирян, пострадавших за Христа».

Лекция 2. Распространение христианства в Тамбовском крае

Распространение христианства применительно к нашей Тамбовской области понятие достаточно широкое. Можно выделить два этапа: 1) расселение «носителей» его, т. е. славян, в бассейнах рек Цна, Польной и Лесной Воронеж, Ворона X – XIV веках, 2) активное миссионерство среди племен мордвы и татар в XVI – XVIII веках.

Одним из первых жителей Тамбовского края стали мордовские племена, поселения которых известны уже с VI века. Они занимали центральную и восточную, покрытую лесом, часть будущей Тамбовской епархии. После падения Хазарского каганата в причерноморские степи вторглись половцы. Постоянные набеги кочевников вынудили отходить мордву в бассейн реки Мокши под защиту лесов.

Славяне появились в наших краях видимо около X века. Но активное освоение началось со второй половины XII века выходцами из Рязани. Они расселились в бассейне рек Верхний Дон, Воронеж, Матыра, Цна и ее притоков: Нару – Тамбов, Липовица, Кариан [1].

Русские люди, жившие в этих поселениях по берегам рек, были христианами. Об этом свидетельствуют находки предметов христианского быта такие как: фрагмент энколпиона, металлический образок с изображением св. Елены, нательные кресты и пр. О жизни христиан на Тамбовской земле в XIII в. свидетельствуют христианские захоронения, найденные при раскопках Никольского городища в Знаменском районе в 2001—2002 гг.

В этот и последующие периоды времени наши земли были пограничными, во-первых, для двух русских княжеств Рязанского и Черниговского, а во-вторых, со степными кочевыми народами половцами затем татарами. Сложно сказать сейчас насколько христиански просвещенной была в наших краях та часть русских людей, которая жила в этих самых многочисленных поселениях. Предметы, найденные при раскопках Никольского городища, свидетельствуют о христианской принадлежности проживающих в этих местах славян лишь косвенно. Никаких предметов христианского быта найдено не было, а вот языческих амулетов, так называемых астрагалов, нашли предостаточно. Во всяком случае, удаленность от религиозных центров могла сказываться в целом на уровне религиозной жизни русских поселенцев и даже можно предположить, что часть из них находилась под влиянием языческой мордвы. Косвенно об этом свидетельствуют и легенды о мудрых мордовских жрецах, которых одинаково почитали, как славяне, так и мордва [2].

Расселение славян в Тамбовских пределах было прервано монголо-татарским нашествием. Но, несмотря на это говорить о полном запустении местности в этот период не приходится. Большая часть славян осталась на прежних местах своего жительства и лишь после того, как в XIV – начале XV вв. начались частые грабительские набеги разных татарских отрядов, территория, некогда населенная русскими людьми, стала приходить в запустение, так как, спасаясь от набегов татар люди, покидали насиженные места и уходили все дальше на север.

Однако по-прежнему на юге между Хопром, устьем Воронежа и рекой Вороной существовал анклав русских поселений, получивший название Червленый Яр. До нас дошла история спора, который возник между Рязанскими и Сарайскими епископами вследствие того, что последние старались распространить свою власть на места, лежавшие по правому берегу Вороны и Хопра. Митрополиты Киевские Максим, Петр и Феогност решали его в пользу Рязанских епископов, прямо называя упомянутые реки Рязанским пределом [3]. Притязания Сарайских епископов, однако, не прекращались до времен митрополита Алексея, который около 1360 г. своею грамотою окончательно утвердил спорные места за Рязанской епархией. Эти поселения, расположенные по течению рек Хопра и Вороны, появились здесь еще в XIII веке, о чем свидетельствуют грамоты митрополитов Максима и Петра, на которые ссылается Феогност. Последний, в своей грамоте, написанной между 1334 и 1353 гг., упоминает о городах по реке Вороне. Частые набеги ордынцев заставили русских князей прибегнуть к содержанию в степи караулов, которые могли бы вовремя извещать об опасности. Начало таких караулов относится ко второй половине XIV в. они упоминаются в первый раз в грамоте митрополита Алексия (около 1360 г.); у Феогноста о них еще не говорится ни слова.

В грамоте митрополита Киевского Феогноста, адресованной православному населению Червленого Яра говорится: «Благословение Феогноста, митрополита всея Руси, к детем моим, к баскакам и к сотникам, и к игуменом и попом, и ко всем крестьяном Червленого Яру, и ко всем городом, по Великую Ворону…» [4]

Православное население Червленого Яра, находившееся на прямой дороге между Москвой и Сараем, на окраине центральной части Золотоордынского государства, была очень удобной базой, как для русской военной разведки, так и для миссионерской деятельности. Червленоярцы составляли, заметную часть населения центрального района государства, служили в ханских войсках, платили подати. Неслучайно, что сохранилось несколько легенд связанных с русским населением этого края, одна из них говорит о Яблоновой пустыни расположенной недалеко от г. Лебедянь. Основана она была неким старцем Петром еще в XIV в. И именно он направил на путь истинный атамана одной из разбойничьих шаек по прозвищу Тяпка. Этот атаман, послушав отца Петра, оставил свою прежнюю жизнь, распустил шайку и постригся в монахи.

Можно также предположить, что небольшие монашеские общины, существовавшие недалеко от сел Оржевка и Рамза (бассейн Вороны) в XVIII в. могли возникнуть еще в бытность Червленого Яра, а Карандеевская икона Божией Матери является одной из святынь этой загадочной православной страны, существовавшей между Русью и Ордой.

Начиная с XVI в. русские люди стали заново осваивать территории в бассейне р. Цны. И первопоселенцами в этих лесных местах были монахи. Известно, что в Шацком уезде Свято-Никольский Чернеев мужского монастырь был основан старцем Матфеем в лесу на Мамышевой поляне в 1573 г. (первое письменное упоминание). Старец Матфей основал монастырь на Мамышевой поляне, где уже сто лет стояла ветхая церковь свт. Николая. Т. е. христианство в эти края проникло как минимум в XV в. (Шацк, ставшей центром новой колонизации основан в 1552 г.)

Несколько позже было основано еще несколько монастырей: Сергеевская Проломская пустынь, Вышенская Успенская пустынь, Мамонтовская и Троицкая пустыни. Все они располагались недалеко от рек среди дремучих лесов, и с самого своего основания, вели миссионерскую работу, просвещая языческую мордву. Сам старец Матфей крестил 20 мордовских семей. Но кроме этого монахи были и колонизаторами, так как вокруг монастырей, на монастырских землях селились крестьяне и таким образом появлялись новые села: Мамонтово, Отъяссы, Троицкая Дубрава, Ново Чернеево и др.

В XVII в. тамбовские пределы входили в состав Рязанской епархии и управлялись рязанскими епископами. Наиболее яркой фигурой этого времени был архиепископ рязанский Мисаил, который прославился как замечательный проповедник христианства среди мордвы. Он лично посещал мордовские деревни, рассказывал о христианской вере и крестил почти 4000 человек. В 1656 г. владыка отправился в свою последнюю миссионерскую поездку в Шацкий уезд. Несмотря на предупреждение, что его поджидают несколько сотен вооруженных язычников, святитель двинулся вперед из села Конобеево в деревню Янбирную (ныне Шацкий район Рязанской области). Апостольская проповедь была заглушена грубой мордовской бранью, свистом пуль и стрел. Одна из стрел выпущенная мордвином Горечишкой, пронзила левую руку и сердце архиепископа. Боярский сын Бохолдин, сумел вынести проповедника из толпы и перенести в Чернеев монастырь. Случилось это 14 апреля 1656 г. В жестоких страданиях Мисаил прожил еще девять дней и скончался 23 апреля. Тело его было торжественно предано земле 27 мая 1656 г. в Архангельском соборе г. Рязани. Он стал первым мучеником Тамбовской земли пострадавшим за веру во Христа. В 1988 г. Русской Православной церковью архиепископ Мисаил был причислен к лику святых [5].

Дело архиепископа Мисаила было продолжено другими ревнителями православия. Священник Иоанн из с. Кондровки Темниковского уезд в 1663 г. был убит мордвой за свое миссионерство. Еще одной жертвой язычников стал священник Иосиф из с. Базарная Кадомского уезда, убитый мордвином в 1648 г. В 1680 г. в Темникове миссионерствовал игумен Феодосий, а темниковский протопоп Иоанн обратил в христианство 250 татар. Миссионерством занимались и миряне. Так подъячий Темниковской приказной избы Иван Мыльников бывал в разных мордовских селах, помогал беднякам, проповедовал, многих обратил в веру Христову, за что получил царскую грамоту.

Реалии XVII в. были таковы, что наше захолустье все больше втягивалось в сферу интересов молодого Русского государства. Тамбовская земля стала важным стратегическим рубежом на юго-востоке Русского царства и как следствие этого появление таких укрепленных городов как Тамбов и Козлов. К этому времени фактически на территории Тамбовщины проживало три народа: мордва, русские и татары. И поэтому остро стоял вопрос о христианизации и мордвы и татар. Теперь это уже была не частная инициатива отдельных монастырей, духовенства и мирян, а государственная задача. И неслучайно, что именно в этот период времени так резко активизируется миссионерская работа архиепископа Мисаила.

Нельзя сказать, что вся мордва была крещена в одночасье, процесс этот затянулся вплоть до XVIII в., но в целом можно констатировать, что протекал он мирно и успешно. Сложнее было с татарами. Миссионерская деятельность поначалу принесла некоторые успехи: по документам того времени мы знаем, что существовали целые деревни крещеных татар, были крещены знатные татарские роды (Чолокаевы, Енгалычевы, Мансуровы и др.), однако затем эти усилия были ослаблены, так как изменилась политика государства в этом вопросе, да и само татарское население в тамбовских пределах составляло незначительное меньшинство (оно фактически было локализовано в Темниковском, Елатомском, Спасском и Шацком уездах, незначительное количество татар проживал в Тамбовском уезде).

К середине XVII в. Тамбовская земля от реки Воронеж до реки Цны покрыта сетью христианских поселений в каждом из которых был приходской храм. Складывается и своя традиция, когда приходская община выдвигала кандидата в священники из своей среды или же принимала в приход пришлого священника (документы не раз упоминают черных попов, этим термином обозначали не просто иеромонаха, а именно такого иеромонаха, который служит в приходском храме). При каждой церкви был участок земли, и видимо уже тогда стали появляться священнические династии, так как обучением своих детей духовенство занималось само и потому при выборе кандидата в священство предпочтение отдавалось именно детям духовенства.

Безусловно, одним из важнейших факторов развития церковной жизни в крае стало наличие нескольких крупных (для нашей местности) монастырей, которые играли большую роль и в экономической и духовной жизни. Настоятели монастырей пользовались непререкаемым авторитетом. Нужно помнить, что в то время духовный отец являлся часто и поручителем своих чад в финансовых и экономических делах, а также подписывал духовные завещания.

Но, безусловно, землю, ставшую в это время полноправной частью Российского государства нельзя было оставлять без высшего духовного руководства и вполне естественно, что в правительственных и церковных кругах созрела мысль об открытии епархии.

Картины религиозной бытовой жизни середины и конца XVII в. свидетельствуют о царящих в среде христиан грубых нравах, суевериях и остатках язычества. Церковная власть была очень строга, даже к таким, как нам сейчас кажется невинным забавам, как игры. Патриарх Иосиф в своей грамоте Темниковскому протопопу от 1652 г. говорит о том, чтобы не допускалось среди православных: «И зернью и карты и шахматы и лодыгами (шашками) и шарами и мячом и бабками и городками и шахардою и свайкою и сущем не играли, и всякого скота не окуривали (…) И купальниц не пугали, и на полях игр и глумов отнюдь не было, в ладоши б не били, на качелях, на досках не скакали (…) на санех и лыжах не катались, личин не надевали, чижика не праздновали». Также категорично Святейший был настроен по отношению к скоморохам, которых: «С домрами и с гуслями и с гудками и с бубнами и с медведи и с волынки и с сопельми (…) отнюдь не было» [6]. Все эти строгости современному христианину могут показаться излишними, так как получалось, что человеку нельзя было не в игры играть, ни музыку слушать, причем запрещения эти относились не ко времени поста. И часто такое времяпрепровождение связано было именно с праздничными днями и именно здесь следует искать причину таких строгих мер. Вспомним, что все перечисленные игры и обычаи по сути своей имели под собой языческие корни, именно так принято было проводить время в дни языческих праздников, что теперь было неприемлемо. Косвенно все эти факты свидетельствовали о том, что вера православная еще не очень глубоко вошла в души простых людей. Документы также свидетельствуют об огромном количестве различных пережитков прежних верований, которые до сих пор были живы: обычай умываться с серебра, гадания в виде литья олова и воска в воду, окуривание скота, завивание в лесу березок, плетение венцов и хождение с ними к воде и многое другое. Отрицательное отношение было и к традиционному празднованию Святок, когда запрещалось: «На вечерие Рождества Христова и Богоявления коляды и глуги и таусеня не кликали и игрищ не играли, и в рядех калачники в хлеб птиц и зверей не делали. Меж Рождеством Христовым и Богоявлением игр не играли и в харех не ходили, и молозева бы не ели, и телячей пузырь на избах не хоронили, и крестцов не пекли и скота не кормили». Появились и новые «народные обычаи» связанные непосредственно с христианством, например, сохранение благовещенских просвир для хлебного засевания, выпекание опресноков на святой воде и кормление ими скота. Однако с течением времени мало что менялось. В 1698 г. тот же Темниковский протопоп Иаков снова пишет Патриарху о том, что: «Из иных городов приходят в Темников город и уезд скоморохи с медведи (…) многих людей чародейством и волхованием прельщают (…) Чинят бесовские сонмища, сходятся в дому многие люди мужска и женска полу и девки по Рождестве Христову и до Богоявления дни всякими бесовскими играми играют» [6]. За все эти проступки Патриарх предлагал достаточно суровые наказания: брать пени по 2, 4 и по 6 руб., сажать в цепь или отправлять в монастырь.