Czytaj książkę: «Шальное золото сибирского прииска»
Глава 1
Середина октября. Для северных российских широт, это уже поздняя-поздняя осень. Невзирая на то, что нынешний октябрь выдался относительно тёплым, тем не менее, по ночам уж вовсю крепчали морозцы, днём моросил дождик, подчас переходящий в мокрый снег. Вот-вот, и река подёрнется толстым слоем льда.
События, о которых я собираюсь вам рассказать, приключились на бескрайних таёжных просторах Восточной Сибири, в районе реки Лены. Ох, и красивейшая в тех краях местность… Поначалу хотел было заикнуться о девственной чистоте сибирской природы, куда ещё ни разу не ступала нога человека. Однако участок тайги, о котором собственно и пойдёт речь, отдаленный от цивилизации километров на двести, таковым уж лет двадцать, как не являлся.
Здесь нынче прииск, в промышленных масштабах намывается золото. Восемь месяцев в году на данной территории, едва ли не в круглосуточном режиме ведётся добыча жёлтого металла, гудит мото- и автотехника, во всю трудятся вахтовики.
В лесу полно грибов и ягод, в реке много рыбы. Однако никто из золотодобытчиков данным промыслом вовсе не думает заниматься, попросту некогда. Работа на прииске – это не место для отдыха, различных пикников и праздного время препровождения. Добыча золота не прекращается не на минуту. Лишь в зимний период на данном участке тайги наступает относительное затишье. Увы, но природа диктует свои условия. Дело в том, что до прииска можно добраться исключительно по реке. При необходимости можно использовать вертолёт. Однако если учесть удалённость прииска, неподготовленность посадочной площадки, и прочее, и прочее – авиация окажется весьма затратным удовольствием.
Глубоководный проток Лены, по сути, остаётся тем единственным звеном, которое может связать прииск «Добрый» с цивилизацией. До ближайшего областного центра с транспортными инфраструктурами и дорожными развязками, напомню, не менее трёхсот километров. О каких-либо сотовых телефонах, тут не может быть и речи – абсолютная глушь. Всякое общение с внешним миром возможно лишь через «спутник». То есть, через не совсем стабильную связь, которая зависит, не только от технических, сколько от погодных условий.
Именно нынешний день завершал долгую, подчас изнурительную восьмимесячную вахту. Потому в посёлке золотодобытчиков нынче царила некоторая неразбериха и суета. Ещё с вечера к берегу причалил теплоход, который и должен вывезти вахтовиков на «большую землю». В ближайшем плавании золотодобытчикам предстоит провести не менее трёх суток речного пути. Ближе к полудню погрузка на теплоход практически завершилась. Газоэлектросварщики, мотористы, слесаря, промывальщики, машинисты бульдозеров и экскаваторов давно успели разместиться по каютам. Остались лишь небольшие формальности. К примеру, отдать последние распоряжения сторожам, которые до марта следующего года будут охранять прииск.
Фактически уже ступив на трап теплохода, комендант золотодобывающего прииска Эдуард Васильевич Кузнецов, вдруг остановился. Оглянувшись назад, с некоторой грустью он ещё раз окинул взглядом рабочий посёлок. Дюжину уютных бытовых домиков, помещение столовой, баню. Прищурился, вглядываясь куда-то вдаль, в район полигона. С самой ранней весны, и днём и ночью здесь гудела работа, смены по одиннадцать часов. Ну, а ныне участок опустел, затих до следующей весны. В этой непривычной тишине, пожалуй, впервые за последние месяцы, комендант вновь услышал вовсе не тихое течение реки.
– Ну, что, ребята?.. Пора прощаться. Встретимся мы с вами лишь в марте!.. – напоследок, Кузнецов обратился к двум крепким мужчинам, оставшимся на берегу. – …Запасов крупы, бензина, сахара, соли, спирта, всевозможных консервов у вас полно – на десятерых хватит. Опять же, карабины. Ну, там… Если свежего мяса пожрать захочется или какой мишка-шатун забредёт на прииск. В общем, не мне вас учить. Особенно тебя, Пётр!..
– Эдуард Васильевич, поднимайтесь уже на палубу!.. – в ответ, тяжело вздохнул Пётр Марченко, промывальщик прииска. – …Устали мы от ваших бесконечных сборов. Поскорее бы уже отплыли. Жутко отдохнуть хочется!
– И то верно!.. – поддержал Петра, Владимир Панов, механик золотодобывающего участка. – …Похоже, все, что нужно сказать, вы уж раз по пять сказали! Пора бы, в конце концов, и попрощаться.
Петру Марченко совсем недавно исполнилось сорок четыре года. На данном прииске он трудился с первого дня его основания. Можно сказать, был одним из ветеранов артели старателей. Высокий, широкоплечий. То ли во взгляде Петра, то ли в его манере общения… Возможно, дело было в его тёмных, глубоко посаженных глазах…
В общем, что-то едва-едва уловимое во внешности Марченко выдавало его тюремном прошлом. В то время как Панов, светловолосый мужчина среднего роста, производил впечатление абсолютной противоположности Марченко. Такой, знаете ли, интеллигент из приличной городской семьи, с хорошим воспитанием. На прииске «Добрый» Владимир трудился лишь третью вахту.
– В таком случае, бывайте!.. – прощаясь, комендант пожал мужчинам руки. – …Владимир Семёнович, не забывай: именно ты остаёшься здесь за старшего. Со спиртным будьте поосторожней. Не спалите прииск и не поубивайте тут друг друга по пьяной лавочке.
– Я вообще, в завязке, – равнодушно ответил Панов.
– Да, чё там пить?.. – в свою очередь усмехнулся Марченко. – …Каких-то десять литров спирта. Считай, алкашки на один присест!
Махнув рукой, дескать, поступай, как знаешь, Эдуард Васильевич поднялся на палубу теплохода.
Трап за Кузнецовым был тотчас убран. Кажется, от долгих сборов и ожидания устали не только Марченко с Пановым, но и остальные участники столь масштабного действа. Что матросы, что золотодобытчики – все они нынче грезили лишь одним: тёплым, домашним уютом.
Пётр с Владимир, ещё долго стояли на берегу, вглядывались в речную даль. Практически до тех самых пор, пока теплоход, превратившись в едва заметную точку, не исчез где-то там, за чертой горизонта. Лишь услышав два долгих, прощальных гудка, донёсшихся откуда-то издалека, мужчины наконец-то вышли из временного оцепенения.
– Ну, что? С чего начнём? – первым заговорил механик.
– Для начала, предлагаю перетащить свои вещи в комендантский домик… – ответил Марченко. – …Там телевизор, спутниковое оборудование и вообще, это самый тёплый вагончик в рабочем посёлке. По пути, проверим остальные домики, всё ли там в порядке? После чего, заколотим их наглухо. Чтоб ни зверь, ни ветер, никто-либо из посторонних не сумел забраться вовнутрь.
– Не понял!.. – с некоторой опаской Панов глянул на Марченко. – …Какие ещё «посторонние»?
– Да, это я так… К слову пришлось… – промывальщик поспешил успокоить напарника. – …Тут, как у Высоцкого. Назад: пятьсот, вперёд: пятьсот – и кто там после разберёт… Я уж одиннадцатый сезон на вахте, и трижды остаюсь на прииске сторожем. Однажды, так и вовсе караулил рабочий посёлок в одиночку. Пару раз кое-какие гости, конечно же, заглядывали. В основном, обманутые вахтовики, которых «кинули» работодатели. Потому и возвращались они домой своим ходом. То есть, пешком. По пути выклянчивали и попрошайничали еду. Уж и не знаю, дошли они до людей или нет… Зимы-то у нас очень суровые. Не хотел бы я остаться в тайге без тёплого крова и пропитания.
– Так ведь, и я попал на «золотую жилу» примерно по схожему сценарию!.. – в знак согласия, кивнул головой Владимир. – …Два месяца отработал на «дядю», после чего пришлось мне возвращаться домой на «своих двоих», без денег и документов. Благо, вышел на золотодобывающий прииск. Там, собственно, и остался…
– Люди в здешних краях не слишком опасны… – как-то хитро подмигнул Марченко.
– Хочешь сказать, что беду стоит ждать лишь от диких зверей? – попытался уточнить Панов.
– Не совсем так. С местным зверьём, можно запросто ужиться. В большинстве случаев, если ты их не трогаешь, то и им до нас нет никакого дела.
– Как-то слабо вериться в то, что в дикой тайге нет никаких опасностей, – с нескрываемым сомнением пожал плечами механик.
– Правильно, что не вериться… – Пётр пристально глянул в глаза Владимира. – …Как-нибудь при случае, я тебе расскажу об иных «гостях».
– Что ты имеешь в виду?
– Давай, позже…
В одном из жилых вагончиков Панов обнаружил забытый кем-то пакет с детским книжками и простеньким конструктором. Показал его Марченко.
– Наверняка его забыл Дамир Шафейкин, водитель трактора… – предположил Марченко. – …Его сыну, что-то около четырёх лет. Очевидно, купил по пути на вахту, дабы по возращению, не таскаться по магазинам. Тогда как, а в суматохе сборов… В общем, давай-ка мы приберём этот пакетик до весны!
– Как скажешь… – согласившись, механик выдержал короткую паузу. После чего, продолжил. – …Давно собираюсь с тобой переговорить, однако никак не мог решусь.
– Ну, так говори. Какие проблемы? – усмехнулся в ответ Марченко.
– Не взирая на то, что Кузнецов назначил меня ответственным… – чуть замявшись, механик махнул рукой. – …В общем, ты уже трижды оставался на прииске, в то время как у меня это лишь первая зимовка… Потому, принимай руководство прииском на себя. Говори, что нужно делать. А-то я чувствую себя, не совсем уверенно, не в своей тарелке.
– Перестань, ничего сложного в нашей караульной службе нет!.. – растапливая печку-буржуйку, усмехнулся в ответ промывальщик. – …Главное следить за генераторами. Ну, и за погодой в интернете посматривать, чтоб метель не застала нас где-нибудь на охоте, вдали от тёплого домика. А ещё, наш вагончик может запросто занести снегом по самую крышу. Со мной такое уже бывало, через окно пробивался на поверхность. Кстати, в чулане у коменданта я нашёл целую пачку, относительно свежих газет. То есть, будет, что почитать в непогоду, чем печку растопить.
– Пётр, ты давай, говори: чем я могу быть полезен? – поинтересовался механик.
– Пока что делать ничего не надо… – вновь улыбнулся промывальщик. – …Разве что, консервы открой. Отметим спиртиком начало нашего многомесячного дежурства.
– Э-э, нет!.. Я не пью! – отрицательно замотал головой Панов.
– Закодирован?
– Отчего ж? Сам бросил! – пробурчал Владимир.
– Если сам, то я и вовсе проблем не вижу!.. – махнул рукой Марченко. – …Это во время вахты мы все не пьющие, все держимся. Сейчас иное дело. Короче, уже можно! Поверь на слово, после Нового Года наша канистра полностью иссякнет и «догнаться» нам будет попросту нечем. Потому как ближайший от нас винно-водочный магазин, всё в тех же трёхстах километрах. В общем, за три оставшихся месяца мы не только протрезвеем; забудем, как алкоголь пахнет!
– Провоцируешь? – с некоторым лукавством улыбнулся механик.
– Никаких провокаций. Исключительно свой собственный жизненный опыт. Володя, я тебе вот что скажу… – в бытовой суете Марченко вдруг обратился к Панову по-свойски, и тотчас осёкся. – …Ой, извини!..
– Брось!.. – механик оборвал Петра на полуслове. – …Мы здесь вдвоём. Так к чему нужны какие-то церемонии, всякого рода субординация. Давай, уж так, по-приятельски.
– Согласен!.. – промывальщик поставил на стол два гранёных стакана. – …Вроде бы работаем мы с тобой, Володя, не первый год… Меж тем, ни разу не приходилось нам общаться в простой, так сказать: неформальной обстановке.
– Так ведь разный у нас на прииске функционал!.. – тотчас пояснил Панов. –…Ты, кстати, по какой причине остаёшься на зимовку уж в третий раз?
– Знаешь, механик?.. – разливая по стаканам спирт, Марченко нехотя приступил к необходимым для данного случая пояснениям. – …С некоторых пор я начал сильно уставать от цивилизации, от городской суеты и шума. Уж тринадцатый год я здесь, вдали от автотрасс, от бешеного ритма. Отчасти успел привыкнуть к столь шикарной природной экологии. Лишь только представлю, что целых четыре месяца мне предстоит дышать парами бензина и выбросами нашего Нефтезавода… Я, кстати, родом из Омска. В общем, уж лучше тут!..
– Ну, и как оно «тут»?.. – улучив короткую паузу, Владимир задал свой, давно вертевшийся на языке, вопрос. – …Имею в виду, четыре месяца хрен знает где, да ещё и в полной изоляции?
– В одного, конечно же, тяжко… – коротко ответил Пётр. После чего, добавил. – …В одиночку, можно и свихнуться. Впрочем, человек способен привыкнуть к чему угодно. Не поверишь, но в своё время я считался неплохим вором. По этой самой причине и пришлось мне провести в «лагерях» порядка десяти лет. Быть может, именно поэтому моя душа и ищет некоторого успокоения, возможности поразмышлять о пережитом. Только тут, я отчасти и обретаю некоторое равновесие с миром, с природой, с окружающей меня действительностью. Хочу, порыбачу; хочу, поохочусь… Давай-ка, дружище, мы с тобой выпьем за наш прииск «Добрый»!
На сей раз, Панов не упрямился. Он, молча, взял в руки стакан и осушил его практически одним глотком. Дал о себе знать минувший, при этом, не самый удачный жизненный опыт.
Закидывая в себя алкоголь, своим периферийным зрением Владимир вдруг заметил, как в окно вагончика, будто бы, кто-то заглянул с улицы. Он тотчас оглянулся, всмотрелся в оконное стекло более предметно, более внимательно. Никого.
«Наверно, показалось…» – механик несколько успокоился.
– Теперь ты рассказывай: почему на зимовку остался; почему не уехал вместе со всеми?.. – закусив маринованным огурчиком, поинтересовался Марченко. – …Только не тренди о «романтике», о каких-то там «туманах», о «запахах тайги». Поверь мне на слово, в этой глуши просто так не остаются, обязательно должна быть одна из веских причин. Говори, уж как оно есть. Ведь мы с тобой, сейчас как космонавты. Четырёхмесячный полёт на околоземной орбите. Потому и не должно быть, между нами, каких-либо тайн, недомолвок. Дабы понимать мы могли друг друга с полуслова, с полу взгляда, с полунамёка. Мало ли, с чем нам суждено будет столкнуться в ближайшую суровую сибирскую зиму. Мужик ты, вроде бы, нормальный. По крайней мере, в услужливости начальству, в каких-либо доносах замечен не был. Кроме того, с подчинёнными у тебя налажен нормальный, рабочий контакт!..
– Даже и не знаю с чего начать… – механик осторожно приступил к своему повествованию. – …Пожалуй, мне нужна была некоторая пауза. Слишком много накопилось вопросов, которые требуют определённого, что ли, осознания. Вполне возможно, что уже через месяц я буду выть от тоски и мечтать поскорее вырваться из данной изоляции. Тем не менее, мне необходима определённая передышка.
– Звучит, как-то совсем уж тоскливо, – разливая по стаканам очередную порцию спирта, тяжело вздохнул Марченко.
– По правде сказать, мне попросту некуда ехать. Родители умерли, их квартира осталась брату. С женой давно в разводе. Была одна зазноба… Расстались. Напрашиваться к друзьям-приятелям на ночлег опять же опасаюсь, дабы вновь не сорваться на «синьку». Уж лучше здесь, в здравом уме и светлой памяти. Кроме того, дополнительный заработок. Я ведь на квартиру, уж третий год пытаюсь откладывать.
– Много успел накопить?
– Уж и не знаю, какова нынче цены на жильё, какой она будет в ближайшем будущем… Тем не менее, на следующем году, я намерен обзавестись хоть какой-то недвижимостью. Однушка, малосемейка, окраина города – в общем, на что денег хватит, главное, чтоб был свой, хоть какой-то угол. Потом буду копить на мебель, на ремонт, на прочую хрень… Ведь, по сути, мне придётся начинать свою жизнь заново. А ведь когда-то… Причём, совсем ещё недавно, я считался, вполне успешным бизнесменом. Увы, прогорел. Точнее, меня «сожрали» конкуренты. Сделали так, чтобы я попался на взятке высокопоставленному должностному лицу.
На «откуп от тюрьмы» ушли едва ли не все оборотные средства, все накопления. От безысходности едва не спился. Точнее, спился… Не просыхал более двух лет, чуть было не опустился до уровня теплотрасс… Благо, нашёл в себе силы взяться за ум, не дал себе кануть в небытие. Едва отошёл от алкогольного кумара и сразу отправился на вахту, подальше от дружков-собутыльников, от своих же тяжёлых воспоминаний. Ну, а далее ты знаешь. Как меня обманули, как мне пришлось возвращаться пешком… Вполне допускаю, что в, описанных мною злоключениях, был некий Божий промысел. Ведь в итоге я попал сюда на золотодобывающий прииск «Добрый». Пару лет отработал на дальнем участке простым слесарем, после чего был переведён на должность механика уже сюда. Кстати, Петро!.. – вдруг спохватился Владимир. – …Помниться, ещё днём ты заикнулся о каких-то «иных гостях»…
– Ах, вот ты о чём!.. – несколько спохватившись, Марченко припомнил подробности недавнего разговор. – …Теперь уже я вовсе не знаю: поверишь ты мне или нет. Я бы и сам хрен поверил, если бы лично не стал свидетелем кое-каких событий, которые приключились со мной в мою первую зимовку. Имею в виду ту самую зиму, когда я остался на прииске совершенно один.
– Кстати, с чего это вдруг ты остался на зимовку один, без помощника? – поинтересовался механик, не особо вслушиваясь в полупьяную болтовню Петра.
– Да, будет тебе известно, что изначально… Речь ныне идёт о первых трёх-четырёх годах существования прииска. В общем, на зимовку оставался лишь один сторож… – Марченко легко отвлёкся от первоначальной темы. – …Лишь после того, как один из караульных, в одиночку переживший зиму, едва не свихнулся – посчитали целесообразным оставлять на участке сразу двоих сторожей.
– Ну и что ж этакого, стряслось с тобой в ту самую зиму, о которой ты изначально рассказывал? – Панов вернул разговор в прежнее русло. При этом ему вновь показалось, будто бы в окно вагончика кто-то заглянул. Чуть приподнявшись с места, он внимательно вгляделся в темноту позднего вечера. И вновь никого.
«Неужто, мне вновь начали мерещиться былые алкогольные глюки?.. – в голове механика вдруг мелькнуло тревожное предположение. – …На хер я вообще хлебнул спирта, на хрен повёлся на уговоры уголовника?..»
– Едва ли не с самого детства я имел некоторое представление о всякого рода нечистой силе… – меж тем, Марченко продолжил свой рассказ. – …Однако в эти самые сказки мне не особо-то и верил. Меж тем события, о которых я собираюсь тебе поведать, заставили меня взглянуть на данную тему с несколько иной стороны.
– Петруха, ты не мог бы говорить более конкретно? Не ходить вокруг, да около!.. – Владимир оборвал собеседника на полуслове. – …Сразу рассказывай: чего видел, с какими-такими «силами» столкнулся?
– А ты меня не торопи!.. – недовольно поморщился промывальщик. – …Иначе, вообще ничего не буду рассказывать.
– Ладно-ладно. Молчу… – Панов взялся за бутылку. – …Я лучше спиртик по стаканам разолью. Итак, с какой именно нечистью тебе суждено было столкнуться в ту зимовку?
– С какой-какой!.. – передразнил напарника Марченко, вновь недружелюбно покосившись на механика. – …В ту зиму я поверил в существование всякого рода Водяных, Шишах, Шишиг, Русалок… Я вдруг понял, что известные нам по сказкам Лешие, Бесы, Черти, всевозможные Упыри, Оборотни, Кикиморы, Карачуны, Игоши и Мертвяки – это вовсе не вымысел, а вполне себе реальные существа, в избытке населяющие наши бескрайние таёжные просторы.
После той самой «вахты» я, собственно, и начал всерьёз изучать славянские мифы, поверья, расспрашивать местных старожилов. Аккуратно выводил на данные, весьма скользкие темы местных охотников и рыболовов. Ведь они, как никто иной, имеют самый тесный контакт с дикой природой.
– Ты это серьёзно? – уточнил Панов.
«Ане тронулся ли мой напарничек умом, когда остался в одиночку в этом урмане, коль начал он верить!.. – механик ныне прибывал в некотором замешательстве. Первые впечатления от услышанного, породили в душе Владимира определённые подозрения. – … Да, чего там верить? Судя по его эмоциям, этих самых чертей и леших, Петька видел вживую. Это ж сколько нужно выпить спиртного, чтоб нажраться до таких жутких видений?.. Тут, по ходу, реальная «белочка», в сравнении с которой, мои прежние глюки просто отдыхают.
Как не крути, а с этим кадром мне предстоит провести ближайшие четыре месяца!.. В своём похмельном бреду, он может запросто принять меня за какого-нибудь вурдалака и пристрелить, припасённой для подобного случая, серебряной пулей… – допустив самую крамольную мысль, Владимир всё же взял себя в руки. – …Да, ведь он сейчас попросту пьян, потому и трепится о чём не попадя. Если разобраться, то мне ни разу в жизни не приходилось видеть Петра пьяным, потому и неизвестно, на какие фортеля промывальщик способен. Положа руку на сердце, мне и самому трудно представить, какие корки я сам мог отмочить по пьяной лавочки… Ладно, хрен с ним. Послушаем, чего ещё он тут отчебучит…»
– Конечно, серьёзно… – без какого-либо намёка на сомнение, продолжил своё повествование Марченко. – …Достаточно долго меня не покидал вопрос: отчего, на моей «малой родине», по сути, в точно такой же тайге, я ни разу не сталкивался с бесовщиной, которую в здешних местах, можно встретить, буквально на каждом шагу. Ответ оказался до банальности прост. «Золотая жила»! Здесь она имеется, а в моих краях её вовсе нет, потому и не наблюдалось там такого сосредоточения всевозможных мистических тварей, как тут, в окрестностях прииска.
Возможно, тебе и самому приходилось слышать, дескать, всё, что от Бога, если и имеет отношение к какому-либо металлу, так исключительно к серебру. Тут тебе и «серебряная пуля», убивающая посланников ада; и чаша, и нательный крестик – всё это из серебра. Скажу больше, ни в одной святой книги нет ни единого упоминания о золоте. А знаешь почему? Потому как золото – это металл потусторонних тварей, о которых я тебе сейчас и толкую. Абсолютно все прииски и золотоносные разрезы, находятся под пристальным наблюдением всевозможной чертовщины. Я даже слышал поверье, будто бы прежние… Имею в виду дореволюционных старателей. Так вот они искали золотоносные места, исключительно по явному присутствию в тех краях нечистой силы. А здесь, на прииске «Добрый» её, уж будь уверен, пруд пруди!..
– Хотел бы с тобой поспорить!.. – улучив короткую паузу, вставил своё слово Панов. – …За три года своей работы на «Добром», мне ни разу не приходилось сталкиваться ни с лешим, ни с водяного, ни с кем-либо ещё.
– Надо полагать, ты был сильно увлечён своей работой, потому и не подмечал множества, довольно-таки странных вещей, происходящих на нашей территории и вокруг неё! – рассмеялся в ответ промывальщик.
– А как на счёт медных нательных крестиков? Насколько я силён в химии, медь гораздо ближе к золоту, нежели к серебру.
– Что-то я не видел магазинов, торгующих ювелирными изделиями из меди!.. – несколько под растерявшись, Марченко предпочёл огрызнуться. – …Ты вновь меня перебиваешь!
– Всё-всё, больше не буду!.. – механик вновь поспешил успокоить собеседника. – …Однако и ты не уходи в непроходимые дебри. Лучше сразу скажи: чего именно ты видел?
– Будь, по-твоему… – в знак согласия, промывальщик кивнул головой. – …Впервые оставшись на зимовку, достаточно долго я опасался покинуть пределы прииска. Впрочем, в один из последних тёпленьких деньков я всё рискнул прогуляться по соседнему ельнику.
Едва я покинул охраняемую территорию, как на окружавшую меня местность опустились сумерки, при этом я вдруг увидел нечто белое. Приглядевшись, я увидел домашнюю собачку, спрятавшуюся под разлапистой молодой елью. Ну, знаешь?.. Именно таких, едва ли не карманных полу собак нынче модно держать в квартирах. Их одевают в различные одёжки, заплетают им косички, бантики… По мне, так это вовсе не собаки. Ну, ты сам посуди, разве можно назвать собакой существо, которое может насмерть загрызть обычная кошка?
Откуда думаю, она здесь взялась? Примерно такой была моя первая мысль. Осмотрелся. Вокруг никого, ни души.
Направился в сторону той самой собаченции, а она возьми, да и обернись белой птицей. Я, было, рванулся уже за ней… И тут совсем рядом со мной блеснул какой-то огонь. Точнее, не пламя, и не огонёк, а нечто похожее на солнечный зайчик. При этом заметь, на дворе в ту пору была абсолютно пасмурная погода. Тот лучик оказался каким-то завораживающим, потому и отправился я вслед за ним, вглубь леса. Пробежал примерно с километр, а может и больше и вышел к какой-то полузаброшенной деревне, в пару десятков перекошенных домиков…
Это уже потом, чуть позже, один из местных охотников сказал мне о том, что я, скорее всего, увидел деревню из прошлого. Дескать, до революции было тут небольшое поселение. Жили в нём, как бывшие каторжники, так и оседлые якуты.
Данная деревушка показалась мне отчего-то опасной. Потому, как была она окутана какой-то дымкой или матовым синим свечением. В общем, войти в неё я так и не решился. Отправился назад и заблудился… Представляешь? Практически в трёх соснах запутался тот, чьё детство практически полностью прошло в тайге. Более суток плутал и лишь к вечеру следующего дня вышел-таки к нашему прииску полностью измождённым. Надо полагать, какая-то лесная нечисть пыталась, если и не заманить меня в свою западню, то уж точно, до предела вымотать…
– И это всё? – дослушав рассказ собутыльника, в лёгком недоумении поинтересовался захмелевший Владимир. – …Я-то думал…
– Обожди!.. – совсем уж небрежно одёрнул механика Марченко. – …Я ещё не рассказал тебе о самом главном. Дело вовсе не в том, что я видел или слышал. Гораздо интересней то, что я при этом чувствовал. Не менее важно и то, какие сны мне после тех событий снились…
– Ну, и что ты чувствовал? – ради приличия или, скорее, для продолжения разговора, поинтересовался Панов. Он вовсе не верил во весь тот бред, который только что услышал от промывальщика, потому и было ему без разницы, какие именно эмоции, испытывал Пётр несколько лет назад.
– Ты зря смеёшься!.. – с некоторой обидой в голосе продолжил Марченко. – …В том лесу, в котором мне пришлось заплутать, я непрерывно ощущал самое пристальное внимание к своей персоне. Будто бы сотни глаз тайно следили за каждым моим шагом, за каждым поворотом моей головы. Жутковатое, скажу я тебе ощущение. Те же самые чувства я непременно испытываю, покидая прииск, и по сей день. Правда, сейчас я не обращаю на них особого внимания. Потому как отчасти успел к ним привыкнуть.
В мою первую зимовку, чем только не соблазняла меня здешние духи тайги. То золотой самородок вдруг померещиться в глухом ельнике, то красивая голая баба из-за кустов выглянет, соблазнительно поманит своим пальчиком. Однако я держался, не поддаваясь на их самые изощрённые искушения. Потому как после первой ночи, проведённой в тайге, мне вдруг приснилась моя бабушка. Я её уж и не помнил, какие-то смутные, обрывочные воспоминания из детства. А тут вдруг возьми, да и явись. Причём, сон этот выглядел предельно реалистичным, потому и вспоминаю я о словах своей бабули, как о действительно имевших место. Так вот, бабуля предупредила меня о возможной беде. Дескать, не вздумай поддаваться, внучок, на их чары; не от Бога они…
