Czytaj książkę: «Обгоняющий ветер», strona 2
На следующий день он проснулся от трёх мелодичных звуков разной высоты, бесконечно повторяющихся один за другим. Не открывая глаз, он попытался определить источник этих звуков, но они, казалось, висели в са́мом центре комнаты. Он открыл глаза. Светало. Когда Иван, потянувшись, встал с постели и открыл дверь кельи, звуки прекратились. Наклонившись, он медленно провёл пальцем по полу. На полу осталась блестящая черта, а на пальце – тёмная полоска пыли. Получив для ночлега более того, о чем он мечтал: не дом – дворец, он понял, что надо за ним ухаживать.
После завтрака Иван принёс воды из ручья и занялся уборкой своего временного пристанища. Он не успокоился до тех пор, пока тщательно не вымел и не вымыл все четыре комнаты и центральный зал. Потом сел на камень у входа и стал смотреть на море. Неподалёку послышался шум крыльев, потом пыхтенье, и Жах, удобно примостившись на верхушке огромного валуна, лежавшего рядом, сложил крылья и чуть прикрыл глаза.
– Привет, – взмахнул рукой Иван.
Жах только гордо взъерошил перья и отвернулся.
Оглядев окружающие созвездия, он потянулся к весёлому сочетанию разноцветных звёзд и почувствовал, что движется вперёд… Он мчался сквозь черноту Космоса мимо солнц, мимо цветущих и ледяных планет. Он одновременно мог видеть всю безграничность миров или рассматривать каждый из них в отдельности. Сначала он привыкал к этому, потом он был счастлив и свободен. Он научился облетать очередную планету по не слишком удалённой орбите, осматривая её материки, океаны и облака, если они присутствовали там. Планеты были очень разные: с атмосферой и без неё, с медленно плывущими облаками, белыми и цветными, плотной облачностью, разрываемой страшными ураганами. Иногда поверхность их пестрела красными точками бесконечных вулканов, мерцающими сквозь клубы разноцветного дыма. Он не любил бывать на таких планетах, которые напоминали глупых медлительных и страшных животных, которым ещё очень долго ползти по ступеням эволюции до первых проблесков разумного начала… Попадались и очень красивые планеты. Когда ему надоедало рассматривать всё это издалека, он резко снижал скорость и подлетал поближе. Яснее проступали ландшафты: леса, моря, горы. Он, любопытное, но бестелесное облако, мог долго любоваться окружающим с вершины горы вулкана, на берегу тихого озера, провожая бесчисленные закаты и восходы.
Свет солнца, проходящего почти через зенит, переливался в волнах причудливыми бликами и огнями, но горизонт закрывали тяжёлые, тёмные облака, и на их фоне иногда были видны зигзаги бесшумных молний.
Иван не думал больше о своей частичной амнезии. Видимо, благодаря этому его личность была чиста от негативных путей и ошибок, сопровождающих поступки любого человеческого существа. Каждый день он обнаруживал в себе всё новые и новые знания в разных областях науки, техники и культуры, но они были как бы отстранёнными от личности и больше походили на записи на страницах энциклопедии. Главным было то, что Иван с жадностью впитывал в себя окружающее. Освободившись от тёмных пут страха, его существо обнаружило непреодолимое влечение к познанию, однако существовала мера, определяющая своевременность и последовательность действий. До сегодняшнего дня, например, он не решался повторить свой опыт «телепортации». Почему? Он не мог понять этого. Сейчас, при воспоминании об этом, Иван решил, что не может больше ждать. «Ужель та самая Татьяна?..» – пропел он вдруг, входя в круглый зал, и удивился этим словам, возникшим из ничего, как и прочие его воспоминания.
Для начала можно было переместиться из одного конца зала в другой. Иван присел на пол у са́мой двери своей комнаты и мысленно представил себе траекторию и свой полёт в противоположную точку зала. Ничего не получилось. Он слишком волновался. «Надо услышать тишину», – припомнил он чей-то голос. Иван закрыл глаза, расслабился на минуту, и почти сразу по его телу пробежала тёплая волна. Повторив попытку телепортации, сразу же почувствовал ощутимый удар по ягодицам, сопровождаемый пронзительным свистом, а голова, являясь естественным продолжением наклонившегося тела, проверила крепость двери. Иван, машинально потирая ушибленные места, понял, что и в этом деле надо учитывать инерцию. В ушах затихал лёгкий гул и тонкий свист, на самой границе слышимости. Ошеломлённый, он посидел некоторое время, переводя дух, потом попробовал ещё раз – и переместился в обратном направлении. Сердце колотилось, в глазах поплыли алые пятна, и словно вся горечь мира обрушилась на него. Не в силах бороться с ней, Иван, обхватив голову ладонями, мог только покачиваться из стороны в сторону, зажав уши и крепко закрыв глаза. Не то кровь, не то слёзы заструились по его лицу и груди, пытаясь сделать более человечным его бесконечное одиночество. Через несколько минут оцепенение прошло.
Ничто не даётся нам просто так. Даже ползущая букашка имеет цель, назначение и платит свою цену за возможность находиться в этом прекрасном и бесконечно непонятном мире.
Тихий и задумчивый, Иван вышел из пещеры, сел на камень, обратившись лицом к морю, и закрыл глаза. Покой его был совершенен, он не испытывал ни голода, ни жажды, и ни одна мысль или слово не нарушали его внутренней тишины. Мир исчез для него. Жах, перебравшись поближе, на соседний камень, привычно нахохлился и тоже прикрыл глаза.
А природа продолжала своё бесконечное действо: светило перемещалось к западу, и гора постепенно накрывала своей тенью весь склон, опускающийся к морю, гася цветок за цветком в невысокой траве, омываемой ветром. «Так время, медленно и неотвратимо, поглощает годы, века, и можно сказать, у нас совсем нет времени, если существование не наполнено смыслом. И это верно в прямом смысле. Возможно, человек вечен по своей природе, а в вечности времени не существует. Но чтобы найти вечность, человеку нельзя терять и одного мгновения, нужно использовать каждую возможность для поисков неизвестного пути». Странные миры и странные слова грезились Ивану в его полусне: то он не мог выбраться из вязкой чащи лесов, оскалившихся шипами, как зубами, то он свободно летел над морем, купаясь в серебристом воздухе. И он не услышал ровного гула в пещере, возникшего только на минуту и сразу исчезнувшего.
Когда уже совсем стемнело и в чистом небе загорелись далёкие искры редких звезд, Иван решил попытаться телепортироваться ещё раз. Пройдя предварительные стадии, на удивление, быстро, он, в апогее ещё более сильного гула и свиста, почувствовал уносящую его неодолимую силу, похожую на ветер, темнота ещё более сгустилась, и он оказался сидящим в келье на своём застеленном ложе. «Вот это интереснее – сквозь стены», – пробормотал он. Волна бесконечной тоски опять прокатилась по его сердцу. Обычный человек просто не мог проделывать подобные вещи. Это было страшным испытанием. Сверхчеловек. Он может не оказаться просто человеком. Как будто зияющие бездны открылись перед ним. Он смотрел в их глубину, как юный бог, творящий по воле своей. Неведомые силы, затеявшие с ним странную игру, опять оставили его в головокружительной бездне, из которой вынес Ивана только рассвет и три уже знакомых повторяющихся звука.
Чувствуя тяжесть во всём теле, Иван с трудом поднялся с постели и когда вышел из комнаты, то сразу увидел Трон. Дальняя от входа в зал часть стены, прямоугольник, опустилась, образовав порог, и в глубине скальной стены открылось пустое, сияющее серебристым светом пространство, в центре которого парило сооружение, вид которого сразу ассоциировался со словом «трон». Он отвернулся, сел на пол и постарался успокоить дыхание. Этого просто не могло быть, потому что внутри скалы не может быть окна, обращённого в небо… или куда там ещё? Потом он осознал, что каким-то образом оказался стоящим лицом к туманному окну в никуда. Вот он, Трон. Он был массивным, изготовленным из непонятного материала, одновременно прозрачный и золотой. Сверху, над сиденьем, горизонтально висел, а может быть, лежал огромный сверкающий предмет, похожий на меч. В центре высокой спинки находилось изображение солнца. Невозможно было долго смотреть в эту клубящуюся облаками глубину, Иван почувствовал, что ещё немного – и его поглотит эта непонятная бездна. Сдерживая невольную дрожь в груди, Иван отвернулся, молча прошёл в «столовую» и начал медленно пережёвывать кисловатые и мучнистые плоды, пока мучительное чувство слабости не исчезло. Он больше не испытывал страха. Вместо этого он стал чувствовать упрямую уверенность в себе, даже образовалось какое-то подобие или, точнее сказать, ощущение улыбки. Потом он вышел наружу, чтобы сесть на свой камень. Жах встретил его криком. Приветственно махнув ему рукой, Иван присел, прислонившись спиной к прохладной, слегка влажной скале, и позволил безмолвию унести его взгляд и мысли в глубины сверкающего морского простора.
Часть вторая
Владыки смерти
Остановка движения Мысли являет Тьму
«Чтобы осуществить погружение в субстанцию “Время” (в голограмму Былого), необходимо прежде всего собрать энергию внутри себя…»
– Нет, всё это ещё очень далеко, – тихо проговорил пожилой человек, одетый в роскошный золотистый балахон, напоминающий халат.
Строн осторожно закрыл древнюю книгу и, откинувшись в кресле, закрыл глаза. Его чеканный профиль: орлиный нос, высокий лоб и тяжёлый, выдающийся вперёд подбородок – резко выделялся на фоне неба. Было раннее утро, однако Строн, Великий Магистр, давно уже не спал, а сидел в своём кресле в кабинете и пребывал в глубокой задумчивости. Первые лучи восходящего светила чуть коснулись вершин горного хребта Ин-Каро, едва обозначенного синеющими силуэтами в широком окне, обведённом золотой рамой. Из окна рабочего кабинета Строна было видно далеко. И гораздо дальше, чем думали некоторые самоуверенные политики. Он был уже немолод, но на его лице выделялись неожиданно блестящие и исполненные внутренней силы глаза.
А задуматься было о чём. Происходило нечто такое, чего он пока не понимал и поэтому таившее скрытую угрозу. Несмотря на Чёрную Инициацию, проведённую полным кругом Совета магистров, датчики Слежения за Изменениями Пространства продолжали показывать наличие в эфире странного переменного поля, сигналы о появлении которого приходили почти одновременно с разных направлений. Строн понимал, что его тревога не имеет пока никакого смысла и подтверждения, но ничего не мог с собой поделать, потому что чувствовал непонятное давление этой скрытой угрозы, заставляющее его действовать инстинктивно. Он поднялся с кресла, медленно подошёл к окну и замер, прислушиваясь к просыпающемуся городу.
Из книги «Энциклопедия нового света»:
«Столица Окронии – Окронеллиана, или, сокращенно, Олли, с лёгкой руки древнего поэта Ликонна, имела оригинальную архитектуру. Когда-то давно она располагалась в небольшой красивой долине, окружённой невысокими горами и скалами у отрогов Ин-Каро. Её застроили шикарными огромными зданиями офисов, гостиниц и дворцов, принадлежавших финансовой и наследственной знати. Однако несколько веков спустя у богатых появилась мода вырубать жилища внутри небольших скал и каменистых холмов. Именно в это время столица была значительно расширена, почти все высокие здания снесли и заменили их постройками новых форм, повторяющими изящные линии естественных гор и скал. Но устарела в конце концов и эта архитектурная традиция. Техническая революция принесла с собой антигравитацию, мощные и компактные источники энергии и новый универсальный строительный материал альбор. Тщательные исследования микровселенной позволили создать материал, которому можно было придать почти любые физические свойства: от прозрачности и твёрдости алмаза до необыкновенной гибкости. Его можно было изготовить тяжёлым, как свинец, или таким же лёгким, как дерево. Это открытие позволило сделать резкий скачок не только в строительстве, но и в создании новых космических кораблей. В науке и технике произошли существенные изменения. Но это было давно. Теперь повсюду были видны дома – шаровые, конические, всяческих других фантастических форм, рождённых фантазией архитекторов и строителей. Но произошла и беда. Одновременно группе фанатичных финансовых и политических лидеров удалось взять под контроль изготовление и реализацию альбора. И фактически они установили диктаторский режим в Окронии, захватив власть и до предела ограничив реальные политические свободы граждан. К этому времени Окрония распространила своё влияние на бо́льшую часть планеты. Правительство получило от науки небывалые возможности, гарантирующие спокойное управление государством. Мощное оружие, фантастические для недавнего прошлого средства связи, огромные и быстрые космические корабли. И всё это – благодаря изобретению полиформических устройств, которые из чего угодно могли произвести вещество с любыми свойствами. В пределах разумного, конечно. Но потом стало ясно, что эти огромные возможности контроля над народом на столько же увеличили мощь организаций, представляющих для магистров реальную угрозу».
Строн улыбнулся всё же, вспомнив эмоциональную речь Циадара, набросившегося на магистра образования, предлагавшего новую систему обучения:
– Вам мало того, – кричал он, брызгая слюной, – что каждый молокосос может тыкать в правительство пальцем и обвинять его в презрении к народу? После чего, кстати, нам приходится срочно ликвидировать очаги недовольства. Теперь, оказывается, нужно наплодить новоявленных учёных среди широких масс студентов, которые изобретут такую гадость вроде психо-защиты, что остается только посылать отряды «Ангелов Смерти», чтобы государство не развалилось, как куча песка!
И в чём-то Циадар был прав. В системе управления государством появилось какое-то гнилое звено. Тщательно скрывал он эти крамольные мысли от своих «соратников», жадных и ослеплённых неограниченной властью. Он-то слишком хорошо знал из истории, что подобным империям быстро приходит конец. И уже нечто грозное нависло над головой. Что ты упустил из виду, Великий Магистр?
Оторвавшись наконец от размышлений, Строн подошёл к столу и коснулся пальцем синего светящегося квадрата системы объёмной видеосвязи. Аппарат мгновенно проанализировал его параметры – дактилоскопический рисунок кожи, полевые характеристики организма, а также Код Интеллектуального Воздействия, идентифицировал с данными, имеющимися в памяти, и принял мысленный вызов абонента. «Поднялась бы суматоха, – усмехнулся Строн, – если бы аппарат дал сигнал тревоги». Он представил себе пронзительные звуки сирен, опускающиеся плиты, перегораживающие коридоры и окна, и десант «Чёрных Ангелов», перекрывающий подходы к дворцу с земли и воздуха. Он тяжело и обречённо вздохнул. Власть над людьми и богатство не дали ему счастья. Оз-Вилла, единственная женщина, которую он любил, погибла возле тех самых отрогов Ин-Каро, на которые выходило окно его кабинета.
Над столом появилось уменьшенное во много раз изображение комнаты контроля. Строн кивнул вытянувшемуся дежурному офицеру:
– Через десять минут жду тебя с докладом, Кри.
Тот отсалютовал обеими руками, затем изображение дежурного исчезло. Видимо, он был очень удивлён. Нечасто Великий Магистр вызывал к себе дежурных офицеров.
Несмотря на свой бодрый вид, Строн чувствовал усталость после недавней Чёрной Инициации. Появление неизвестных сигналов насторожило сразу всех Магистров Ночи. В результате многочисленных заочных консультаций стало ясно, что источник опасности может находиться в Зоне Странных Взаимодействий, лежащей в восточном полушарии, там, где Разрушенное плоскогорье соединялось с Великим морем экваториальной полосой каменных пустынь. Никто не знал, когда она появилась, эта Зона.
Из книги «Энциклопедия нового света»:
«После резкого скачка технического прогресса и экспериментальной науки выяснилось, что никакие технические средства передвижения не могут пересечь границ Разрушенного плоскогорья. Туда пытались доставлять оборудование и детали машин частями, но, собранные на Разрушенном плоскогорье, они отказывались работать. Так же как и любые приборы. Позднее, когда ближайший космос был уже освоен, оказались настолько же бессильными и мощные локаторы, и оптические системы, установленные на искусственных спутниках, а спускающиеся ракеты любых конструкций просто падали, достигнув определённой высоты над уровнем моря. Постепенно интерес к этому месту остыл, и разработкой аномалии занимались лишь единицы энтузиастов от науки.
Геологические партии не обнаружили там никаких залежей полезных ископаемых, поэтому это место постепенно опустело. Только встречались ещё кое-где небольшие уединённые горные селения и маленькие полуразрушенные монастыри почти исчезнувшего тогда Ордена Оузара, воинов и солнцепоклонников, представляющих в то время интерес разве что для пресытившихся туристов. Но и туристы не спешили пробираться по крутым тропам в эту пустынную местность, почти лишённую растительности и воды».
Раздался лёгкий звон автомата контроля, и на пороге возник Кри-Ул, старший дежурный офицер охраны. Строн отметил про себя его крепко сжатые зубы и напряжённые мышцы челюстей под выдающимися острыми скулами лица. Кри-Ул отсалютовал и застыл неподвижно.
– Вольно, Кри, – разрешил Строн, но взглянул строго. – Что там сегодня на дисплеях оперативного контроля полей?
Офицер взглянул на наручный экран.
– Шестая Звёздная Эскадра Южного флота вернулась и вышла из подпространства возле Антора. Обычный доклад.
– Ситуация в городе?
– Кроме обычных пьяных потасовок, нет ничего серьёзного. На южной окраине в торговых лавках появилось несколько монахов Ордена Оузара, приехавших за покупками.
– Давно не было видно. И что же?
– Молодые ребята. Покупали продукты, материю и хозяйственные мелочи. Потом собрались на улице и шутили с прохожими, набежали любопытные. На ночь монахи остановились в дешёвой гостинице «Олли» на площади Фонарей. Наблюдение установлено.
– Так.
Магистр поднялся с кресла, подошёл к окну и задумался, барабаня пальцами по подоконнику. Потом резко повернулся, подошёл к столу и ударил кулаком по огромному прозрачному глобусу, укреплённому в центре:
– Зашевелились, ящерицы горные.
– Прикажешь задержать?
– Не пытайся угадывать приказы, Кри.
– Прошу прощения, Великий.
– За вольность лишаешься отпуска из казармы на месяц. А теперь слушай. Это секретный приказ, офицер. Каждый их шаг проследить, каждое слово записать. Под твою личную ответственность. Все разговоры про их мистическую чушь пока мягко пресекать, чтобы не забивали народу голову дрянью. Никого из них не арестовывать. Вечером доложишь лично мне. Можешь идти.
Отсалютовав Великому Магистру, Кри-Ул чётко повернулся и пошёл к двери, чертыхаясь и ещё больше недоумевая про себя. Он проклинал себя за длинный язык. То, что он отделался небольшим взысканием, ещё ничего не значило. Строн не забывал и не прощал ничего и никому.
Когда за старшим офицером охраны закрылась дверь, возле стены возникла тихая светомузыкальная круговерть над аппаратом секретной личной связи, в центре которой высветился личный код Циадара, магистра службы безопасности. Строн откинулся в кресле и послал импульс разрешения на звуковую связь. Цветомузыка стихла, и на этом месте появилось изображение высокого и очень тощего человека в пёстром служебном мундире, ожидавшего появления изображения, и его правый глаз начал знакомо подёргиваться нервным тиком. Циадар не ожидал, что изображения не будет, поэтому начал говорить после заметной паузы:
– Привет Властелину Тьмы и…
– Перестань, Циадар, – нетерпеливо прервал его Строн, – мы говорим по засекреченной линии, ты же знаешь. Слушаю тебя, магистр.
– Ты уже знаешь, магистр, что в городе вчера вечером появились монахи Ордена Оузара?
– И ты думаешь…
– Да, я думаю, что это имеет прямое отношение к нашей недавней Чёрной Инициации.
– Да, я тоже думаю, что она… доставила им некоторые неприятности. Да… монахи, монахи Ордена Оузара. Стоит ли тратить моё время на эти мелочи, Циадар? Мы же имели в виду другую цель и её не достигли.
– Исследовательский центр усилен специалистами и оборудованием, работает практически круглые сутки, магистр. Результаты должны вскоре появиться. Я доложу сразу же.
– Хорошо. А теперь скажи мне, как обстоят дела с организацией «Воины жизни». Что они делают возле секретной базы за хребтом Ин-Каро? Как случилось, что им удалось измерить уровень излучений?
– Они спустились со скал к охраняемой границе, встали лагерем и объявили конкурс на лучший танец. Ничего особенного. Нельзя было предположить, что они…
– Спустились со скал! Значит, у них много прекрасных скалолазов с оборудованием! А может быть, легче предположить, что они достали антигравитационные жилеты с военных складов? Ты говоришь «нельзя предположить»? А не оказывается ли подозрительным этот конкурс на лучший танец среди скалолазов? Ведь силы сопротивления растут, Циадар. Я не ошибаюсь?
– Не волнуйся, Великий. Каждый линейный корабль Звёздной флотилии справится с любыми проблемами за короткое время. Шестой Звёздный флот вернулся, и, мне кажется, пора научить их…
– Подожди, не торопись, Циадар. Такие вещи решает только Сход Магистров. К концу декады жду твоего доклада по этому вопросу.
– Есть косвенные данные из доклада Аналитического центра.
– Хорошо, – отозвался Строн, немного помолчав, – работай дальше. А монахов не трогай. Ими всё-таки я займусь лично.
– Да, Великий.
– Жадный и недальновидный дурак, – вполголоса проговорил Строн, отключив линию связи.
– Кого ты ругаешь, милый? – раздался рядом мелодичный голос, и в кабинет впорхнула грациозная юная фея с развевающимися золотыми волосами, обёрнутая в прозрачные складчатые одежды, переливающиеся всеми цветами радуги. Весёлая красавица подбежала к креслу сзади и обвила Строна руками.
– Перестань, Риа. Я же просил тебя не заходить по утрам ко мне в кабинет.
Осторожно отстранившись, он встал с кресла и оглянулся. Риа обладала двумя несомненными достоинствами: была в меру умна и очень красива. Даже сейчас, находясь не в лучшем настроении, Строн невольно залюбовался ею: длинные золотые волосы были красиво переплетены шнурами из лиомы, огромные зелёные глаза выражали радость и детскую непосредственность. Всё-таки она искренне и всем сердцем его любила. После гибели родителей она осталась совсем одна, и встретились они при странных обстоятельствах. Это была длинная история.
– Я сейчас уйду, я только на минуточку, – защебетала она, показывая пальчиками, сколько времени она у него отнимет. – Сейчас я говорила с Тали-а, и она предложила поехать на плантации лиомы, принадлежащие её мужу. И сам Циадар нам недавно опять про них рассказывал. Такая красота ночью. Всё сияет. Поедем? Только на одну ночь.
Строн рассеянно погладил длинные тёплые пальчики жены, вздохнул и тихо проговорил:
– Нет, Риа, поезжай одна.
