Czytaj książkę: «Дары любви»

Czcionka:

ISBN 978-5-4496-9689-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие.

– Ник! – в который раз крикнула Алина, все еще не потеряв надежду услышать хоть какой-то звук в ответ.

Своды огромной пещеры, сверху до низу покрытой льдом и часто встречающимися сталагмитами, гулко разносили женский голос, искажая его.

Алина пробиралась вперед, стараясь аккуратно переставлять ноги, чтобы не поскользнуться на гладкой, словно отполированной, ледяной поверхности. Слезы уже не слушались ее, быстро сбегая вниз по щекам, и превращаясь в тонкие ледяные дорожки.

То, что ждало ее впереди за очередным поворотом, было столь неожиданным, что Алина замерла на месте. Она просто не могла поверить своим мокрым замерзшим глазам. Вновь и вновь проводя по лицу влажной рукавицей, Алина пыталась осознать увиденное, чтобы появилась способность здраво мыслить, но все было напрасно. Крик отчаяния застрял в горле, она бросилась из последних сил вперед, но запнулась за что-то, и рухнула, как подкошенная, на пол пещеры. Мощный фонарь выпал из рук и выключился. В угасающем сознании пронеслись последние дни, в которых всё еще можно было изменить…

Глава 1

Раздался громкий хлопок дверью. Алина от неожиданности вздрогнула.

– Никита, это ты?

В ответ раздалось нечленораздельное мычание.

Алина отложила свои рукописи на край стола и вышла в прихожую. Ее взору предстала интересная картина. Посреди небольшой темной комнатушки стояла, опираясь углом в стену, длинная узкая деревянная лодка, изрядно потрепанная временем. Из-под нее торчало одно сломанное пополам весло, а вокруг лежало, стояло невообразимое количество сумок, каких-то тряпок, непонятного назначения вещей. Конструкция была настолько шаткая, что незначительное движение из-под лодки привело к обрушению. Как только затих грохот и улеглась поднятая пыль, Алина, наконец, увидела того, кто умудрился все это притащить в квартиру.

Сначала появилась длинная нога в ободранном кроссовке с затянутыми до нельзя шнурками. Потом верхушка кучи стала медленно расползаться, и оттуда появилось улыбающееся курносое лицо Никиты. Он громко чихнул и засмеялся.

– Сын, ты с ума сошел? Откуда ты все это притащил? Боюсь даже предположить, сколько свалок ты обошел, что бы все это отыскать? Твоя страсть к сбору старья начинает пугать.

Никита выполз из-под кучи, отряхнулся и бросился обнимать маму. Несмотря на бурные протесты, он схватил ее в объятья и закружил по комнате.

– Ник! Поставь меня немедленно на место! – отбивалась Алина, хотя тоже очень соскучилась по сыну.

Никита отсутствовал всего несколько дней, но ей показалось, что в опустевшей квартире без него все стены покрылись пылью и паутиной. Так часто ее все это окружало в археологических экспедициях, куда Алина отправлялась в качестве лингвиста и искусствоведа, но знакомые стены без единственного родного человечка давили, угнетали.

Вот и сейчас, радость от вида его счастливого лица мигом вытеснила легкое раздражение от появления непонятного скарба в прихожей.

Алина выползла из цепких рук сына, схватила его за плечи и повела в комнату. Там она усадила его на диван, взяла за шершавые, мозолистые руки и заглянула в искрящиеся зеленые глаза, обрамленные пушистыми черными ресницами. Какая-то новость явно не давала покоя подростку, и он с трудом сдерживался, чтобы не заплясать от радости по комнате.

– Ну, выкладывай.

Ник вздохнул и на одном дыхании выпалил:

– Мам, ты только не волнуйся! Папа берет меня с собой в экспедицию!

Алина лишилась дара речи. Мало того, что Вадим очень редко появлялся в их жизни и до и после развода, так еще собирается нарушить их соглашение. Бывший муж полностью посвятил свою жизнь раскопкам, древним развалинам и поискам загадочных цивилизаций. Молодая жена и розовощекий малыш были незначительным дополнением к бурлящей доисторическими фактами жизни талантливого археолога Вадима Зверева. Даже общие интересы не смогли надолго скрепить трещавший по швам брак. Ради Вадима Алина бросила любимую работу в музее и поступила на археологический факультет. Она по ночам, пока маленький Никита спал, изучала мертвые языки, старинные рукописи и все то, что так интересовало ее непутевого мужа. Но его невозможно было ничем удержать лишнюю минуту дома, стоило только несносному трудоголику-руководителю напомнить о себе. Вадим тут же срывался в очередную поездку в погоне за каким-нибудь артефактом. После очередной затянувшейся экспедиции Алина больше не смогла видеть довольное обросшее лицо мужа, с жаром рассказывающего об обледенелых костях мамонта. Она просто выставила его из родительской квартиры. Вадим не стал устраивать сцен. Договорившись о встречах с сыном, он хлопнул дверью и ушел. Впоследствии, Алина потребовала, чтобы Вадим не смел даже заговаривать с сыном о том, чтобы взять его в экспедицию. Одного мужчину, помешанного на археологии, она уже потеряла. Такого в ее жизни не должно было повториться никогда.

И вот теперь, когда Алина уже успокоилась, что бывший муж практически забыл об их существовании, так как не давал о себе знать почти три года, он объявился. И не просто объявился, а еще собрался тащить ее Ника Бог знает куда! Такого она не ожидала.

– Мам, ну ты чего молчишь?

Никита заглядывал в погрустневшие глаза матери, в которых стали появляться злые огоньки. Поняв, что буря вот-вот должна разразиться над его бедной головой, Никита быстро заговорил, пытаясь образумить и успокоить раскрасневшуюся от гнева мать:

– Послушай, мам, пожалуйста! Папа сегодня позвонил, когда мы с классом возвращались из похода. Он только что из Египта. Там он нашел очень интересную карту, по которой можно отыскать какую-то древнюю расу людей. Папа так интересно об этом рассказывал! Мам, пожалуйста, разреши мне с ним поехать! Я так давно об этом мечтал!

– Ты об этом мечтал?? – Алина не могла поверить своим ушам.

Сбылся самый страшный ее кошмар – сын заразился болезнью Вадима. В том, что это была именно болезнь – страсть ко всему древнему – Алина ни минуты не сомневалась. Она даже в песочницу сына не пускала, боясь последствий и ловя удивленные взгляды мамаш на детской площадке. Любое напоминание о работе мужа вызывало у Алины зубную боль. Она сама вернулась в музей и постаралась забыть о той печальной странице своей жизни, когда все было брошено к ногам любимого, но такого далекого мужчины.

Алина растерянно смотрела на Никиту и старалась собрать мысли в кучу. Но они, как на зло, расползались, словно перепуганные тараканы, приводя свою хозяйку в полное смятение.

Никита, воспользовавшись растерянностью матери, продолжать тараторить без умолку, пытаясь уговорить ее:

– Папа сказал, что карта настоящая. Наверняка, эти древние люди жили именно там. Представляешь, мы можем найти цивилизацию людей, о которой еще никто никогда не слышал!

Никита не смог больше сидеть. Предвкушение приключений томило его, сводило с ума, не давая спокойно обдумать все «за» и «против». Обида на вечно отсутствующего отца отступила куда-то на задний план. Жажда неизвестного, возможность вместе с отцом сделать всемирное открытие, просто отключало здравый смысл. Он продолжал что-то говорить, но Алина почти его не слышала. В голову, наконец-то, пришла только одна мысль: ничего уже не поделаешь, Никита все равно поедет с отцом, отговаривать его абсолютно бесполезно.

Зная, что уговоры и запреты могут повлечь за собой обиды, сопение носом и косые несчастные взгляды в ее сторону, Алина решила обойтись «малой кровью».

– Хорошо, поезжай.

Никита остановился на полуслове, не веря своим ушам. Чтобы мама так быстро сдалась? Такого давно не случалось. Ник взглянул на мать и замер. Она смотрела на него таким взглядом, что Никита не выдержал, бросился к Алине и обнял.

– Спасибо, мамочка! Я так тебе благодарен! Я буду очень осторожен, вот увидишь! И там на самом деле не так уж и холодно, как говорят…

Алина насторожилась.

– То есть как, не так уж и холодно? В Египте-то? Холодно?

Никита замялся.

– Так. Давай-ка все рассказывай. Иначе… – Алина нахмурилась, не зная, какую чушь наболтал быстро загорающийся Вадим ее впечатлительному сыну.

– Понимаешь, мам, карта, которую нашел папа в Египте, направляет его в Гималаи. Именно там, по его словам, скрыта загадка цивилизации неизвестной расы людей.

– Из Египта в Гималаи?! То ли твой папа растерял все навыки свои, то ли карта ненастоящая. Другого мнения у меня нет.

Алина скрестила руки на груди, всей своей позой выражая протест.

Неожиданная мысль посетила Никиту, и он радостно выпалил:

– Мам, а ты посмотри сама эту карту. Пожалуйста!

– Именно это я и собираюсь сделать. Отпускать своего единственного ребенка неизвестно куда с частично лишенным мозгов человеком? Ну, уж нет. И убери все это барахло из прихожей.

Глава 2

Вадим оказался на удивление сговорчивым.

Аккуратно достав карту из старого сейфа, он сдул толстый слой пыли с обеденного стола, некогда бывшего светло-коричневым, ныне имевший серовато-кофейный оттенок. Любовно разгладив все складочки на желтой бумаге, Вадим, с видом победителя, глянул из-под длинной челки на Алину. Она, с глубоким сомнением на лице, быстро подошла к столу, и, взяв из сумочки свою старенькую потрепанную лупу, стала тщательнейшим образом рассматривать бумажный артефакт.

Рисунки, сделанные чьей-то твердой рукой, испещряли всю поверхность карты. Довольно часто четкие темно-коричневые линии прерывались, образуя странное подобие рельефной местности. Иногда встречались расплывшиеся бурые пятна, в которых краска становилась настолько бледной, что разобрать рисунки становилось достаточно сложно.

По краям карты были высечены чем-то острым стороны света, действительно доказывающие версию Вадима о местонахождении его ненаглядных останков древних людей. Именно в заснеженных Гималайских горах и следовало искать их следы.

Письмена на обратной стороне карты были довольно странные, но

Алина часто встречалась в своей работе с доселе неизвестными диалектами и наречиями.

– Ты знаешь, что здесь написано? – спросила Алина.

Вадим усмехнулся.

– Конечно, знаю. Ведь к моей куче достоинств можно смело приписать еще и распознавание всяких древних каракулей.

Поняв, что Вадим, как обычно, просто издевается, Алина резко встала и убрала лупу в сумочку.

– Ладно, не обижайся. – Вадим примирительно положил Алине руку на плечо. Она стряхнула его тяжелую пятерню и отправилась к выходу.

– Ну, Алинка! Ну, чего ты как маленькая! – начал ныть Вадим. – Ну, посмотри, может, ты сможешь хоть что-то узнать о точном расположении стоянки этого племени. Совершенно не хочется бродить по этим неприступным ледяным горам просто так.

Алина словно ждала этих слов, чтобы дать волю своему гневу.

– Это ты ведешь себя как маленький избалованный ребенок, в поле зрения которого замаячила очередная игрушка! Какой же ты безответственный! Мало того, что сам тащишь свое мягкое место, любящее приключения, поморозиться, так еще и Нику забил голову своими бреднями. Хочешь в очередной раз рисковать своей никчемной жизнью – пожалуйста, никто не возражает. Но гробить сына я не позволю! И вспомни, наконец, данное мне обещание не таскать сына с собой!

Алина выкинула последний козырь, все еще лелея надежду о наличии хоть капли здравого смысла у Вадима.

Но все было тщетно. Он умоляюще взглянул на Алину и просто сказал:

– Алинка, это мой последний шанс. Если эта экспедиция провалится, я лишусь своей работы. А ты, как никто другой, знаешь, что я просто не смогу жить без нее. Слишком много поставлено на этот старый клочок пергамента. Прошу тебя, помоги!

В его словах было столько искренней горечи, что Алина не смогла устоять.

– Хорошо. Я расшифрую твою карту, но при условии, что Ник останется дома. Как хочешь, но ты должен объяснить ему, что эта поездка слишком опасна.

Вадим резко погрустнел. Появившаяся было блаженная улыбка, сползла и заменилась растерянным, каким-то детским выражением лица.

– Но я ему обещал.

– Ничего страшного. Сколько обещаний прошли мимо Никиты. Одним больше, одним меньше.

– Но… – начал Вадим, но поймав злой взгляд Алины, замолчал.

Он обреченно вздохнул и медленно кивнул головой.

Никита нарезал круги на велосипеде во дворе, пока родители решали его судьбу. Он прекрасно понимал, что мама всеми способами будет убеждать отца в том, что идея с поездкой совершенно неудачна. Но надежда не оставляла его ни на минуту, придавая уверенности в благополучном исходе тяжелого разговора. Он периодически останавливался под отцовским окном и пытался заглянуть внутрь. Но плотные шторы не давали увидеть даже силуэты.

Когда, наконец, показалась макушка отцовской заросшей головы, Никита моментально бросил велосипед на дорожку и за секунду влетел в квартиру. Он на ходу разделся, швырнул все вещи на тумбочку, и заторопился в комнату, где сидели родители.

От одного вида нахмуренных лиц, Никита все понял, но постарался не подать вида прежде, чем выслушает все доводы.

Первым начал отец. Он долго ходил вокруг да около прежде, чем сказать главную фразу:

– Извини, сын, но ты не сможешь поехать со мной.

– Но, отец, ты же сам говорил, что экспедиция не опасная, что мы сможем провести много времени вместе…

Алина тяжело вздохнула и подошла к сыну.

– Милый, пойми, что Гималаи – это не теплый курорт, на котором можно отдохнуть и позагорать в свое удовольствие. Это холод, лед, опасные горные перевалы, дикие животные и еще неизвестно сколько всякой гадости может там встретиться! Ты понимаешь, что оттуда можно не вернуться?

– Мама, я все прекрасно понимаю, но и вы меня поймите. С тех пор, как ушел отец, я всегда думал о том, что же такого в его любимой работе, что он смог променять нас на нее. Я ненавидел все, что было связано с археологией. А теперь у меня, наконец-то, появилась возможность узнать, что же такого есть в этой старине, такого важного и завораживающего. Мне это нужно, понимаете.

Алина и Вадим переглянулись в недоумении. Слова кончились моментально. Никакие больше доводы не приходили на ум ни одному, ни другой. Никита внимательно посмотрел на родителей и улыбнулся. Все получилось.

Глава 3

На сборы ушло два дня. Вадим носился как ошпаренный от своей квартиры до дома Алины все это время. Сам он собрался за пару часов, а вот Никите пытался вложить в два необъятных рюкзака всякий, просто необходимый, по его мнению, хлам. В ход пошла счастливая ложка из мельхиора, подаренная каким-то вождем, огромные неопределенной формы часы с кукушкой, доставшиеся от прадеда и шедшие до сих пор каким-то непостижимым образом. Никита смеялся над причудами отца, но добросовестно все рассовывал по карманам и многочисленным отсекам.

Вадим многозначительно поднимал указательный палец вверх и говорил:

– Там может пригодиться всё!

Никто и не спорил, ведь про экспедиции в самые неимоверные места Вадим знал всё.

Скоро сборы закончились. Алина все надеялась, что что-то изменится, что отвратительный начальник Полянский сообщит Вадиму об отмене экспедиции, что сломается вертолет, в Гималаях начнется буран или произойдет еще что-нибудь. Но как назло, все прошло идеально, без каких-либо самых малейших происшествий. Зацепиться больше было не за что, и Алине пришлось помогать Нику собираться, нацепив на лицо подобие улыбки, чтобы не расстраивать сына.

Параллельно со сборами, Алина внимательно изучала карту. Вадим, с трудом распрощавшись с ней на время, постоянно ревностно следил за манипуляциями бывшей жены с его сокровищем. Алину это страшно бесило. Она понимала, что значит для него этот изрисованный клочок, но сомнения в ее компетенции с его стороны выводило из себя.

Сначала рисунки показались ей просто хаотичной смесью непонятных знаков и изображений. Но после сравнения с несколькими мертвыми языками и письменностью шумеров и инков, она нашла странную закономерность в исполнении и технике. На первый взгляд ничего не значащие рисунки образовывали симметричную геометрическую фигуру, напоминающую девятиугольник с вытянутой вершиной. В центре карты проступали рельефные изображения, явно указывающие на Гималайский горный хребет. Вдоль него выстроились множество символов, обозначающих у разных племен одно и то же – одиночество, страх и смерть. Это очень насторожило Алину. В своей практике она еще ни разу не встречала настолько угрожающих символов да еще в таком количестве, словно кричащих неисправимым авантюристам и искателям приключений о смертельной опасности, скрытой внутри этой тайны. Один из нижних рисунков поведал Алине о страшном потопе, другой – о нападении полчища змей, третий рассказал об обвале, в котором погибло почти все население живущих в Гималаях людей. Они называли себя гиотами, детьми гор и подземелья. Записи же на оборотной стороне были слишком лаконичны, будто каждую часть карты расписывали разные люди, а может и целое поколение людей. Иероглифы предупреждали о чем-то неизбежном, поджидающем любопытных, но что именно это было, Алине так и не удалось расшифровать. Эта неизвестность ее очень тревожила, но Вадим только отмахивался от всех ее страхов и предупреждений. Его так манила неразгаданная никем тайна Гималаев, что инстинкт самосохранения находился в беспробудном сне. Сделав все необходимые записи и пометки с карты, он ждал отправления в заснеженные горы как манны небесной.

На взлетной площадке Вадима и всю его группу уже поджидал большой вертолет. Кое-как разместившись в кабине, Никита выскочил на площадку и, пригибаясь от сильного порыва ветра от винтов, подбежал к бледной матери.

– Мам, как только прибудем на место, я тебе обязательно позвоню.

Алина, молча, сглотнула слюну и кивнула.

– Все будет отлично, мам, вот увидишь! – весело крикнул Ник, и, крепко обняв мать, бросился обратно, словно опасаясь, что в последний момент отец передумает и отправится без него.

Вернувшись домой, Алина не пошла на работу, как собиралась еще с утра. Она укуталась в старый выгоревший плед, залезла на диван с ногами и уставилась в пустоту. На сердце было пустынно и холодно, будто Гималаи уже запустили свои ледяные пальцы и туда, разлучив, пусть только на время, с ее маленьким сынишкой. Эта мысль неожиданно вернула ее в реальность.

– Он уже совсем самостоятельный, – сказала она сама себе, – ему почти шестнадцать лет. В этом возрасте некоторые уже женятся и детей рожают.

Услужливое воображение тут же нарисовала ей картинку, где ее Ник сидит на лавочке в окружении кучи ребятишек всех возрастов. Алина невольно улыбнулась. Уж лучше пусть он съездит в эту экспедицию, померзнет, может даже немного простудится. Совершенное отсутствие комфорта, к которому он привык, и каких-либо намеков на древнюю расу отобьет у Ника все желание продолжать дело своего отца, каким бы интересным оно не казалось изначально.

Алина просидела до вечера, не меняя позы. Звонка от Ника все не было.

Когда окончательно стемнело, она размяла затекшие мышцы и вновь достала копию карты, которую она сделала в тайне от Вадима в ночь перед вылетом. Нерасшифрованные знаки не давали ей покоя. Она ощущала какую-то недосказанность и пыталась найти ответ в рисунках. Но чем больше она всматривалась в линии, тем сильнее убеждалась, что загадка тщательным образом была скрыта намеренно теми людьми, которые составляли карту.

Сон сморил Алину в середине ночи. До кровати она даже не пыталась добраться, уснув прямо за столом, положа голову на злополучную копию.

Разбудил Алину телефонный звонок. Она вскочила, не понимая, что происходит. Быстро сообразив, что звонят не в дверь, она схватила телефон и нажала на кнопку. Голос Никиты был такой далекий, но такой родной, что все страхи Алины отошли на задний план. Он кричал в трубку, что с ним все в порядке. Свист снежной бури заглушал голос сына, но Алина уловила в интонации легкое разочарование и беспокойство. Немного позлорадствовать Алина могла себе позволить, ведь она была права, что эта поездка изначально была обречена на провал. Но расстраивать сына больше, чем нужно, она не стала. Сыпать соль на рану было уже бессмысленно. Никита и сам уже пожалел о своем скоропалительном решении. Уверив мать, что в скором времени он вернется домой, он отключился.

Алина была очень довольна. Не зря она ждала форс-мажорных обстоятельств, которые были бы существенным препятствием для осуществления задуманного Вадимом плана. Теперь словно побитая собака, он вернется, оставит свою распрекрасную работу, и, может, заживет обычной жизнью пыльного книжного червя, корпящего, как она сама, над горой книг. Алина отогнала эту нелепую мысль – Вадим в этой роли смотрелся бы настолько жалко, что это было просто невыносимо. Да он скорей умрет где-нибудь в Намибии от укуса неизвестного науке насекомого, потеряется в непролазных джунглях Амазонки, но никогда не изменит своей профессии. Таков был ее бывший муж, и никто на свете не смог бы его изменить.