Czytaj książkę: «Ты очаровала моё сердце»
Глава первая
«Завтра я скажу тебе кое-что важное».
Эта фраза мучила меня всю ночь. Из-за неё я так и не смогла нормально выспаться. Серёжа написал мне в социальной сети наше традиционное пожелание «споки ноки», а потом через минуту, когда я уже собиралась выключать Интернет, получила от него ещё одно сообщение. И это предложение меня настолько заинтриговало, что мою сонливость сдуло, как пушистый одуванчик. Сначала я подумала, что он хочет признаться мне в любви. Мы встречались всего три месяца, и за это время Серёжа не сказал мне ещё трёх обычных слов, трёх волшебных слов. Короче, тех самых слов, которые меняют жизнь на «до» и «после». А я ждала их с нашей первой встречи. С Сергеем Сапрыкиным я познакомилась случайно, на последнем звонке его младшего брата, который учился со мной в одной школе. Три месяца назад я, будучи десятиклассницей, заглянула в просторную столовую, в которой была расположена сцена, и на ней во всю стену красовался плакат с гигантским колокольчиком и большими нарисованными красной краской словами: «До свидания, школа!». Обеденные столы были убраны в угол. Скамейки сдвинуты таким образом, что напоминали строчки в тетради в косую линию, как в первом классе. Не знаю, почему мне это вдруг вспомнилось. Моей целью посещения столовой была покупка любимой ватрушки с яблочным повидлом. Но, оказавшись внутри помещения, я поняла, что сегодня полакомиться вкусной выпечкой не получится. В тот момент я с любопытством оглядела сидящих поблизости людей. Будто почувствовав мой взгляд, один парень обернулся. Это был Сергей. Мы встретились глазами. А потом, когда громкая песня зазвучала, он встал и подошёл ко мне. «Школа, школа, я скучаю», – строчки падали в моё сердце, вызывая нежную грусть, посыпанную сахаром.
– Потанцуем? – незнакомец шепнул мне на ухо и протянул руки. Не знаю, почему, но я согласилась. Впервые в жизни я позволила парню прикоснуться к себе. Да, я наполовину индианка, и не могла себе этого позволять. По крайней мере, до встречи с Серёжей. Он мне понравился, и я под воздействием какой-то невидимой магии, трогательной мелодии о расставании со школой, разрешила себе на мгновение забыть, что можно делать, а что нельзя. К счастью, мой слишком серьёзный отец, живущий своими индийскими традициями и бесконечными ежедневными ритуалами, не видел моего романтического танца.
Так, на чужом последнем звонке выпускников, я неожиданно перестала ощущать себя одинокой. Не знаю, что послужило причиной этого душевного открытия: гудящая толпа одиннадцатиклассников в школьной форме и с яркими лентами или тёплая большая ладонь Сергея, которая медленно скользила по моей спине. Но потом песня закончилась, и пришлось возвращаться в реальность. Мы обменялись телефонами, и между нами завязалась переписка. Встречаться каждый день не получалось, поскольку Серёжа учился на третьем курсе в университете в другом городе. Да, он был уже студентом, а я только закончила десятый класс, и одиннадцатиклассницей должна была стать лишь после летних каникул. Зато выходные мы проводили вместе. Я хотела, чтобы наши вечера длились бесконечно. Когда мы держались за руки и гуляли в парке, я чувствовала себя спокойно, весело. Меня накрывала волна безмятежности. Именно её мне не хватало, особенно в последнее время, и всё из-за истории с моей старшей сестрой. Блин, не желала об этом вспоминать. Никогда. Серёжа дал мне понять, что я привлекательная девушка, стать парнем которой мечтают не только ровесники, но даже мальчики постарше. Я перестала бояться своих желаний, позволила открывать в себе новые качества и говорить обо всём, что меня волновало. Конечно, о некоторых вещах я не могла рассказать Сергею. Это относилось к нашей семейной тайне. Иногда происходят события, заставляющие нас по-другому посмотреть на жизнь, обратить внимание на то, что раньше, прежде, не замечал. Теперь я снова старалась вдыхать ароматы лета, не думать о том, что есть правила, которые я не смогу изменить, как бы ни хотела. Боже, а ведь мне этого действительно хотелось! Поменять прошлое или будущее, чтобы я сама имела право выбирать. Но, похоже, этого права у меня не будет. По крайней мере, в ближайшем будущем. А может быть, и всю жизнь. Задумываться о проблеме выбора я начала только, когда с Рией, моей старшей сестрой произошла та неприятная ситуация. Стопэ. Я обещала себе больше не возвращаться к этой теме. Она мне изрядно помотала нервы. А я слишком юная, чтобы портить их. Мне с ними ещё долго жить.
– Мира! – услышала я своё имя.
Я оглянулась и увидела одноклассницу Вику Рябинину. Её пепельные длинные локоны мило подпрыгивали на плечах из-за быстрой ходьбы. Вика – староста нашего 11 «Б» класса.
– Мира, с днём рождения! – торжественно произнесла Вика и протянула мне открытку.
Ну, конечно. Сегодня 30 августа, мой день рождения. В связи со сборами перед началом нового учебного года этот факт на мгновение стёрся из памяти. К счастью, лучшая староста в мире не забывает ничего. Она просто настоящая энциклопедия.
– Спасибо! – ответила я и машинально заглянула в открытку. В самом верху предельно аккуратно моё имя сияло серебристыми гелевыми чернилами. Рябинина – безумная фанатка таких ручек. Доброе готовое напечатанное пожелание, под которым было подписано «Твой 11 «Б» класс», заставило меня улыбнуться.
– Мне очень приятно, что ты не забыла про мой день рождения, – добавила я.
– Я же староста, и знаю всё, – усмехнулась Вика, откинув свои пепельные волосы назад.
– Вик, ты лучшая староста.
– О-о. Я рада это слышать.
Вскоре меня окружили все одноклассники, и мой язык просто устал в пятнадцатый раз повторять «спасибо» на поздравления. Наша классная руководительница и учительница русского языка и литературы Алла Фёдоровна Доронина объявила, во сколько начнётся линейка первого сентября и какие будут уроки. После этого мы все разошлись по домам.
Несколько секунд в лифте казались мне вечностью. Моё сердце всегда замирало от страха в этой кабинке. Я не любила ездить на лифте. И всё из-за того, что когда мне было шесть лет, я застряла в нём с подружкой. Мы просидели там минут десять. Нас быстро открыл лифтёр. Но мне этого хватило, чтобы возненавидеть тёмное узкое помещение и ощущение, которое сдавливало всё тело. Мы жили на девятом этаже, поэтому не пользоваться лифтом казалось просто глупой мыслью. Я пыталась бороться со своим страхом. Но, похоже, что в этой битве всегда побеждал страх. Как и сейчас, когда ладони начали слегка потеть от волнения при свете карамельной лампы. Наконец-то голос объявил: «Девятый этаж». Двери медленно раскрывались. Я выскочила в коридор с чувством сумасшедшего облегчения. На секунду я подбежала к раскрытому в подъезде окну. Сделала пару глубоких вдохов через нос. Стало легче.
– Мируша, наконец-то ты пришла! – воскликнула мама, встречая меня в коридоре.
Я сняла оранжевые босоножки. Затем неторопливо направилась в свою комнату. Остановившись на пороге, я ахнула. Над моей кроватью и компьютерным столиком у самого потолка толпились разноцветные гелиевые шары. Ещё один красный шарик в виде сердечка и с белой надписью «С днём рождения, принцесса!» сиял у самого изголовья, так как его ленточка была приклеена на скотч к стене. Слёзы начали пробиваться, и я немного прикусила изнутри щёку, чтобы успокоиться. Кажется, с годами я становилась более сентиментальной.
– С днём рождения! – старшая сестра крепко обняла меня.
– Спасибо, – прошептала я.
– Люблю моих девочек, – сказала мама.
В комнату вошёл отец.
– Наташ, пора отмечать день рождения Миры. Стол готов.
Папа всегда самым первым поздравлял меня с днём рождения. Во-первых, потому что он вставал раньше всех и молился. Во-вторых, отец обожал готовить индийские блюда, и поэтому на праздники он становился королём кухни. Но ему требовалось много времени для приготовления, и потому он начинал возиться у плиты чуть ли не с рассвета. Я любила свою семью. С детства я впитывала в себя две культуры, русскую и индийскую. Мне нравилось сочетать противоположные вещи, наблюдать за папиными индуистскими ритуалами, которые он, будучи настоящим индийцем, соблюдал регулярно. Я гордилась им не только потому, что Анкит Бакши – мой отец, один из лучших индийских танцовщиков, но ещё из-за того, что папа совершил подвиг ради моей матери. Он остался жить в России. Любовь способна менять людей в лучшую сторону, открывать в себе новые силы и таланты. Я верила в это. Пример красивой истории любви был перед моими глазами каждый день. Родители боролись за свои чувства и теперь ярко демонстрировали их. Для меня они не просто любимые папа и мама, а ещё индийский хореограф и русская девушка, которая научилась танцевать. Вместе они открыли школу индийских танцев. И я в ней тоже училась.
Сочные цвета блюд пробудили в моих глазах дикий восторг. Папа постарался. Ароматы специй приятно щекотали ноздри. Я вдохнула. Без пряностей я уже не представляла своей жизни.
– Давайте обедать. Я голодная, – сказала Рия.
Старшая сестра не любила отмечать праздники. По крайней мере, свой день рождения она превращала в обычный день. И это меня порою бесило. Ну как можно не любить тот самый день, когда ты появилась на свет? Ладно. Рия не любила отмечать, быть в центре внимания, но ей нравилось создавать другим праздники, радовать, украшать, быть режиссёром шоу. Несмотря на её попытки превратить праздничный обед в рутинный, я чувствовала, что мой праздник никто не испортит. Тем более, сегодня, когда в моей комнате столько шаров. Я обожала воздушные шарики.
– Рия, потерпи ради сестры. Она любит праздники, как и её мама, – отец шутливо помахал указательным пальцем. Анкит Бакши не был любителем подсчитывать количество прожитых лет. Считал, что нет смысла в том, чтобы радоваться ещё одному году, который уходит из жизни. В дне рождения он видел лишь грустный подтекст. Сейчас я не желала об этом думать.
– Вы сегодня не пошли в школу танцев? Из-за меня? – спросила я.
Родители с сестрой переглянулись. В их хитрых улыбках я вдруг почувствовала, что меня ждёт какой-то сюрприз.
– Нет. Просто решили устроить выходной, – ответила мама.
– А теперь время торта! – воскликнула Рия и поставила в центре стола шоколадный торт, в котором торчали две свечки с цифрами «один» и «семь».
Мы сделали селфи. Потом папа зажёг свечи. Рия сфотографировала меня.
– Мирочка, загадывай желание, – напомнила мама.
На мгновение я задумалась. А чего бы я хотела? Какая моя мечта? Нервная дрожь пробежала в кончиках пальцев. Я поняла, что прежде не размышляла серьёзно о том, чего желала бы на самом деле. Я хотела бы хорошо окончить школу, поступить в университет, получить диплом. Но это обычные жизненные ступени, через которые проходит каждый человек. Это не особенные мечты. Это просто планы, следуя которым достигаешь определённых целей. Я хотела бы, чтобы Серёжа признался мне в любви. Да, встретить взаимную любовь вполне может стать отличной мечтой, которую хочется исполнить. Разве слова Серёжи смогут дать мне ту высоту чувств, к которой я стремилась? О господи! Взрослый мир такой запутанный. В действительности я хочу, чтобы был мир. Никакой войны. Никогда. Но я знала, что это мечта всех людей. Верить в добро и любовь – так важно. А что касается личного желания, то здесь гораздо сложнее. Конечно, я хотела бы выйти замуж по любви. Это моя большая мечта. Однако я понимала, что не могу тешить себя мыслью, что если загадаю, то непременно сбудется. Есть традиции индийской семьи, и в них нет возможности выбирать, только подчиняться воле, покоряться желанию старшего поколения, уважать их выбор и не думать о своих чувствах. Их надо просто выключить. А ещё я хотела бы…
– Мира! – завопила Рия. – Скоро свечи догорят. Ты слишком большой список желаний перечисляешь. Это видно по твоему сосредоточенному лицу.
Я тут же задула свечи.
– Свершилось чудо, – засмеялась старшая сестра.
Отрезав кусочек торта, я угостила родителей и сестру. Затем Рия маленьким кусочком размазала торт по моему лицу. Это наша традиция. В Индии любят вымазывать тортом лицо, а потом фотографироваться и выставлять такой снимок на фото профиля, чтобы все друзья и родственники видели, что день рождения отметили как следует.
– Рия, хватит. Уже достаточно испачкала, – заметила мама и, взяв меня за уши, потянула семнадцать раз.
– Мам, я уже взрослая для этого, – пискнула я.
– Нет. Это русская традиция. Хочу, чтобы ты выросла большой и счастливой.
– А вот и подарок. Мира, это тебе, – произнёс отец и вложил мне в руки какие-то бумажки.
Я проморгала несколько раз. Запах и вкус бисквита мешал сосредоточиться. Уголки глаз слипались от сладкого торта. Но мне удалось разглядеть, что дал мне отец. Билеты и приглашение на участие в танцевальном фестивале «Наваратри» в Индии.
– Что? – во рту пересохло от лёгкого шока.
– Похоже, нам удалось удивить тебя по-настоящему, – проговорила мама.
Удивить – не то слово. Скорее, убить этим фактом. Я по-прежнему сидела со сладким лицом, на котором высыхал торт, как маска. Моё настроение начало сползать под стол. Я аккуратно положила билеты и приглашение на свободное и чистое место возле блюдца.
– Амит Кападиа лично пригласил тебя участвовать в своей танцевальной группе. Вместе вы подготовите номер, с которым выступите на фестивале «Наваратри», – сказал отец. – Он лучший хореограф в Гандинагаре, да и во всём штате Гуджарат. К тому же он мой друг. А у кого в теле течёт гуджаратская кровь, тот знает, какое значение имеет фестиваль народных танцев гарба.
Я почти не слушала, что папа говорил. Просто понимала, что не хочу никуда ехать. И, конечно, осознавала, что не смогу отказаться. Отсутствие возможности произнести «нет» сжимало голову. Мысли скакали, как обезьянки по деревьям. Не было сил прекратить эти прыжки.
– Представляешь, Амит посмотрел видео твоих выступлений на других конкурсах и сказал, что в тебе заложен огромный потенциал, что ты станешь лучшей танцовщицей. Только если будешь стараться, – продолжал отец. – Он хочет, чтобы в этом году на фестивале ты стала лидером его группы. Для тебя это отличная возможность заявить о себе, показать, на что ты способна в искусстве индийского танца.
– А ещё ты сможешь повидаться со своими индийскими бабушкой и дедушкой, да и с другими родственниками тоже, – вставила мама.
– Мир, ты что язык вместе с тортом съела? – весело спросила Рия.
– А как же школа? Нельзя пропускать. Это выпускной, последний класс, – робко произнесла я.
– Всё в порядке. Это всего лишь на три недели, максимум месяц. Документы мы подготовили. В школе знают, что ты занимаешься танцами, участвуешь в конкурсах. Они привыкли тебя отпускать. Нет проблем, – пояснил отец.
Нет проблем. Хотела бы я говорить эту фразу и действительно не чувствовать проблем. Но я не могла сказать отцу. Я просто должна была согласиться. И всё же радость не накрыла меня с головой. Странное ощущение. Я любила танцевать, и поучаствовать в новом проекте мне было бы безумно интересно. Однако сейчас отсутствовало желание это сделать, потому что я не хотела уезжать от Серёжи. Почти целый месяц не видеть его представало в моём разуме жуткой пыткой.
– И когда будет этот фестиваль? – спросила я.
– «Наваратри» начнётся 22 сентября. Он длится девять ночей.
Нет. Как так может быть? 22 сентября – это день рождения Серёжи. Я хотела сделать ему подарок, вручить лично. Впервые мы будем отмечать этот праздник вместе. По крайней мере, я надеялась, что мы сможем провести его вдвоём.
– Я не могу поехать. У Серёжи день рождения будет 22 сен…
– Мира! – сердитый голос отца заставил меня замолчать.
Старшая сестра в этот момент послала мне воздушный поцелуй. Издевается.
– Я думал, ты будешь рада нашему подарку. Это прекрасный хореограф. Амит сказал, что тебя ждёт блестящее танцевальное будущее. Используй свой шанс. А этот Сергей мне не нравится. Не хочу, чтобы ты с ним общалась, – медленно проговорил папа.
– Спасибо за подарок! Вы лучшие родители. Я знаю, что вы хотите, чтобы я стала успешной танцовщицей. Но вы же видите, что в мире искусства, как и в любой профессиональной сфере, есть связи, конкуренция. Из-за того, что вы тоже занимаетесь танцами, меня нигде не воспринимают всерьёз. Все эти судьи, жюри смотрят не на мои движения, а на биографию. В итоге снижают оценки несправедливо. За последние четыре года я получала лишь третьи места. И больше не хочу участвовать в конкурсах, – сказала я и добавила. – Пап, мне нравится Серёжа.
Похоже, моя речь немного смягчила отца.
– Ничего страшного, если пропустишь его день рождения. Зато сегодня он придёт на твой. Твоя встреча не отменяется, – заметил Анкит Бакши.
Папа согласился, чтобы сегодня я провела вечер с Серёжей. Лишь бы поехала на фестиваль. Неожиданная новость. Да уж, этот день рождения войдёт в мою личную историю. Я люблю танцевать, но там всё по-другому. Может быть, отец прав, что в этом есть мой шанс. В Индии не знают обо мне, как о танцовщице. Кроме родственников, конечно. Значит, я смогу продемонстрировать свои танцевальные способности. Никто не будет мне мешать исполнить мечту и завоевать главный приз. Впрочем, это тоже родительская мечта. Не только моя. Это я тоже поняла давно.
Украдкой я взглянула на дату, указанную в билете. И почти подпрыгнула на стуле.
– Седьмое сентября?
– Что? А-а. Ты про билет. Да. Вылет туда седьмого сентября. Потому что две недели уйдут на подготовку к выступлению. Амит Кападиа всё расскажет тебе, – отец задумчиво провёл пальцами по своим густым усам.
Звук сообщения на моём телефоне вывел меня из размышлений. «Я жду тебя в парке», – прислал Серёжа.
– Мне пора, – произнесла я, вставая из-за стола.
– Не забудь умыться, – подсказала мама.
– Ох, точно.
Я побежала в ванную и быстро смыла остатки торта. Немного подкрасилась и, схватив сумку, поспешила к двери. Рия стояла на пороге комнаты и наблюдала за мной. Когда я уже взялась за ручку, сестра внезапно прошептала:
– Не совершай мою ошибку.
Глава вторая
Я увидела Сергея возле фонтана. Он сидел на каменных развалинах, в центре которых стекала вода, создавая эффект миниатюрного водопада. По обеим сторонам восхитительно сплетались дикие цветы, образуя бесконечный венок.
– С днём рождения, крошка! – произнёс Сергей Сапрыкин, крепко сжав меня в объятиях.
«Спасибо», которое я смогла лишь прошептать, затерялось на его плече, потому что именно там оказались прижатыми мои губы. Серёжа был высоким и широким. Его крупное телосложение приковывало взгляды девчонок. Это мне льстило. Но и раздражало тоже. Внезапно я открыла в себе ревность. Столь неприятное чувство сводило с ума, поскольку я знала, что мы не принадлежим друг другу. Нас сложно назвать парой. Мысленно я считала Серёжу своим парнем, но никогда не говорила этого вслух. Не могла. Из-за отца. Из-за предсказуемого будущего. А Сергей Сапрыкин с первой встречи называл меня своей девушкой.
На мгновение Серёжа выпустил меня из объятий. Я с облегчением вздохнула. Всё же он был слишком сильным. Иногда это причиняло мне физическую боль. В прямом смысле. Как сейчас. Его обнимашки казались попыткой задушить или припугнуть. Наверное, я просто являлась сверхчувствительной личностью и поэтому воспринимала так. Через секунду перед моим лицом возник большой букет из малиновых астр и белых роз.
– Моей любимой девочке, которой сегодня исполнилось семнадцать, – проговорил Сергей, выглядывая из-за букета.
Я взяла цветы и вдохнула аромат. Прелестно. Моё настроение после получения родительского подарка заметно взлетело. Я даже попыталась выкинуть из головы предстоящую поездку в Индию и участие в фестивале. Сегодня мой день рождения, и я хотела провести его с любимым человеком. Хотела запомнить эти семнадцать лет. Впервые быть вместе с тем, кто тебе нравится, особенно в день рождения – дорогой подарок.
– Серёжа, спасибо большое! – сказала я и приподнялась на цыпочки, чтобы достать до его лица.
– Давай запомним это лето, нам было хорошо, – начал напевать парень. На каждой нашей встрече он включал песню «Диалоги тет-а-тет», поэтому я знала её наизусть.
Сапрыкин немного наклонился. Я робко чмокнула его в щёку. Сергей тоже поцеловал меня. Сначала в левую щёку, потом в правую, а затем он остановил взгляд на моих губах. Судя по его решительным искоркам в глазах, я догадалась, что он задумал. Похоже, Серёжа собрался рискнуть и почти достиг цели, но в этот момент я всё испортила. Я отвернулась и не позволила ему поцеловать меня в губы.
– Чёрт! Опять, – пробубнил Сергей. Его руки напряжённо стиснули мои плечи.
– Серёжа, – начала я.
– Мира!
– Я просто ещё не готова.
– А когда ты будешь готова? Когда?
– Не знаю.
– Я думал, что мы с тобой встречаемся. Как парень и девушка. Уже три месяца. За это время ты ни разу не позволила поцеловать по-настоящему. Ты мне нравишься. А я, скорее всего, тебе совсем нет. Потому что если у человека есть чувства, то он проявляет их. Мне двадцать лет, и я хочу серьёзных отношений. Но ты… Ты какая-то другая. Ты думаешь только о себе. Тебе безразлично всё, что не входит в круг твоих интересов. Ты вечно беспокоишься о том, что скажет твой отец, если узнает. Разве поцелуй – это великий грех? Мира, ты живёшь в собственном городе странных традиций. Кто сказал тебе, что нельзя целоваться? Одно дело, если бы я настаивал на чём-то большем, но я этого не делал. Чего ты боишься? И к тому же поцелуй сделает нас ближе друг к другу. Потом соединит навсегда. Иногда с поцелуев начинают рождаться истинные чувства. Любовь. И даже семья. Я вижу, что ты сдерживаешь себя. Тебя что-то останавливает. Но ты не говоришь, что именно. В любви нет места для страха.
Да, Сергей верно заметил. Я боялась. Боялась влюбиться и не иметь возможности быть с тем, кого любишь. Потому что поцелуи могли скрепить сильнее, а потом труднее остановиться. Я знала, что не могла обещать любить всегда. Через несколько лет будут другие планы, повлиять на которые было не в моей власти. Я просто девушка, лишённая возможности выбора. Однако я не могла рассказать ему этого. Мне нравилось проводить с ним время, чувствовать себя почти невестой. Хотя, конечно, всё на самом деле было не так, как представлялось в мыслях. Сапрыкин видел во мне какую-то поверхностную девчонку, которая не подпускает к себе из-за чудных обычаев. Он совсем не понимал меня. Или это я сама себя не знала? Не хотела показывать себя настоящую, другую? Я будто носила вечную маску, за которой пряталась, потому что так было удобно мне, моим родителям, сестре, друзьям. Я скрывала свои переживания. Не желала, чтобы меня жалели. Я умела забывать обиды. Думала, что умела. В действительности я просто укладывала их кирпичиками в своё сердце. И только сейчас осознала, что заложила вход, оказалась запертой самой собой внутри собственных ощущений. Внезапно я вспомнила про вчерашнее сообщение. «Завтра я скажу тебе кое-что важное».
– Серёжа, ты написал в сообщении, что хочешь сказать мне…
Я не успела договорить. Сапрыкин одной рукой прикрыл мне рот.
– Тссс, – прошептал он.
Его тёмно-серые глаза, напоминавшие мокрый асфальт, внимательно смотрели на меня. Я замолчала. Усталость схватила меня в свой плен. Не хотелось ничего говорить, объяснять, оправдываться. Всё казалось таким глупым. Большим пальцем Сергей дотронулся до моей щеки, затем провёл по губам. Я вздрогнула. Он тут же отдёрнул палец и отпустил моё плечо.
– Короче. Мира, думаю, нам с тобой не по пути, – быстро проговорил Сапрыкин. На лице отразилась злость. Его мужественная фигура на пару секунд сникла. Я впервые увидела, как он ссутулился и откровенно продемонстрировал свою ранимость. Словно он сам глубоко прочувствовал, что сейчас произнёс.
– В смысле? – растерялась я.
– В коромысле. Мы не можем быть вёдрами на таком кривом коромысле, где нет правды, доверия, чувства. Только, пожалуйста, не начинай плакать. Сегодня твой день рождения, и слёзы – лишний подарок.
– То есть ты бросаешь меня? Бросаешь прямо в день рождения?
– Я не хотел причинять тебе боль. Но ты сама не разрешила любить тебя.
Сергей как будто облил меня холодной водой из ведра. Нет. Я не желала верить в то, что он сказал. Это шутка. У него такой юмор. Не может он поступить со мной столь жестоко.
– Пока! Мира, не обижайся. Но тебе надо разобраться в себе и понять, чего ты хочешь. Ещё раз с днём рождения!
Изо всех сил я ударила его букетом. Сапрыкин молниеносно отвернулся и зашагал прочь. Я швырнула букет ему вслед. Затем села на скамейку и, обхватив колени, беззвучно разревелась. Голова отказывалась принимать этот факт. Разве так можно делать? Особенно в день рождения. Его слова зверски обидели меня. Даже несмотря на то, что частично Сергей был прав. Я делала всё возможное, чтобы не подпускать к себе никого близко, не открывалась полностью. Но это не причина, чтобы так поступить со мной. Да, этот семнадцатый день рождения я запомню на всю жизнь. Вне всяких сомнений. Я бросила взгляд на букет, изрядно потрёпанный он валялся на узкой дорожке, которая постепенно превращалась в широкую и вела к выходу из парка. Моё сердце на секунду застыло. А потом застучало с такой сумасшедшей скоростью, словно я протанцевала всю ночь, до самого рассвета. Слёзы хлынули с удвоенной силой. Мне кажется, что я не плакала целую вечность. И сейчас не могла остановиться. К счастью, здесь возле фонтана я была скрыта высокими зелёными кустарниками. Никто не видел меня такой слабой. Боже, я ненавидела подобное чувство. Приложив тыльной стороной ладони к щекам, я попыталась успокоиться. Несколько раз сделала дыхательные упражнения. Втянула воздух носом и выдохнула. Однако нос шмыгал от того, что плакала. Буря в душе не стихала. И обрести мгновенную гармонию не выходило. Принять факт, что тебя только что бросили – паршивое состояние. Тем не менее, я должна это сделать. Просто обязана смириться с тем, что мы с Серёжей расстались. Никогда не думала, что буду думать об этом. Всё произошло так некрасиво. Ну почему это случилось со мной? Почему?
Внезапно позади фонтана я услышала детский голос, который закричал: «Мама, посмотри, какой красивый закат!», и тут же взглянула на ту часть неба, которая возвышалась над прудом. Поистине сказочно-оранжевые с розоватыми вкраплениями отрезки казались лёгкими ступенями, которые вели вниз. Немного выше небо выглядело растекающимся сливочным кремом, который будто бежал в разные стороны, не хотел застывать. Я вспомнила про торт у нас дома. Представила родителей, которые, наверняка, обрадуются нашему разрыву с Сапрыкиным. После такого поведения я не хотела больше называть его Серёжей. Моя прежняя ласка улетучилась, будто и не было. Я встала со скамейки, подошла к фонтану и присела на каменные развалины. Затем подставила раскрытую ладонь под миниатюрный водопад. И вдруг с полной серьёзностью я захлопнула кулак, отчего капли воды брызнули мне в лицо. В данную минуту я твёрдо решила, что никогда больше не буду влюбляться, не позволю себе совершить это. Расставания причиняют боль. Особенно неожиданные. А чтобы не было расставаний, то не должно быть и встреч. Под моей кожей пульсировала злость. Перед глазами пронеслась история Рии. Я тяжело вздохнула. Слава Богу, ничего ужасного не произошло. Если не считать, что больше Сапрыкин не будет писать мне весёлых сообщений, не будет шептать сладких слов на ухо, не будет пытаться поцеловать меня, когда я не хотела допускать этого слишком откровенного по индийским меркам проявления любви.
Стало немного смеркаться, и я поняла, что пора возвращаться домой. Иначе мои мысли сведут меня с ума. И всё же проблеск отрадного облегчения засверкал в моей душе с появлением половины серебристой луны на ещё голубоватом небе. Конечно, если глубоко задуматься, то я не любила Сергея. Я хотела иметь парня просто потому, что у всех моих одноклассниц были парни. Не знаю, почему всем девчонкам нравится в этом плане соперничать, никто не хочет отставать от столь странной моды на парней. Но… Без мальчиков жить гораздо легче. Почему девушки любят хвастаться своими парнями и сами же страдают из-за них, проливая литры слёз? Кто вообще придумал любовь, свидания и прочие глупости? Я не хотела целоваться с Сапрыкиным по одной простой причине. Я видела в нём лишь друга. А вот безумного притяжения, неземной страсти, которая сопровождает настоящую любовь я не испытывала. Поэтому и не хотела, чтобы он прикасался ко мне. Всё же это не любовь. По крайней мере, с моей стороны. Блин, ну почему я поняла это только сейчас, не раньше, не тогда, когда Сергей попросил номер телефона после танца на последнем звонке его младшего брата. Наверное, я тоже хотела повыделываться перед одноклассницами и подружками, что и у меня есть молодой человек, вдобавок, студент, старше меня, что добавляет большей крутизны моему имиджу. Возможно, в моих ушах по-прежнему звенели предложения, брошенные Катькой Мельниченко ещё в восьмом классе: «Мирка Бакши только умеет носить сари и клеить бинди между бровей, но встречаться с парнями – это целое искусство, к которому у неё нет таланта». Я поняла, что она завидовала мне лишь спустя год, когда она поспешила уйти после девятого класса, потому что случайно залетела, и ей пришлось отправляться замуж, а не в институт. И Олеся Фролова, её закадычная подружка, рассказала мне, что Катька безумно завидовала моей красоте и танцевальному таланту.
– Все твои призовые места становились её болезненными царапинами. И она старалась проявить себя в том, в чём получилось. Обойти тебя хотя бы в чём-нибудь. Смогла лишь в количестве парней. Хотя по мне это так неправильно. Своими безрассудными выходками она испортила себе жизнь. Мне вот безразлично, кто, что носит, с кем встречается или нет. Сначала надо на себя смотреть, заниматься собственной жизнью, а не делать это только на показ, для других, – поделилась тогда Олеся.
Я подняла букет, прижала на пару секунд к груди. На дорожку упало несколько белых лепестков. Похоже, что сегодня не мне разбили сердце. Это я бросила со всей силы на землю влюблённое сердце Серёжи. Оно, как стеклянная ваза, разлетелось на осколки. Не надо было начинать эту историю. Но я это сделала, чтобы доказать Катьке, юной матери, Олесе, одноклассникам и всем, кто думал обо мне плохо или с некоторым сомнением, потому что у меня немного другая внешность, иные традиции, что я могу завоёвывать сердца, в меня влюбляются парни. Проблема оказалась лишь в том, что я втянула в это Сапрыкина, немного привязалась к нему, стала для него серьёзным увлечением, а потом отчётливо поняла, что я не хочу принадлежать ему, не смогу. Короче, пора закрывать любовную тему. Мира, с днём рождения! Будь счастливой и никогда не влюбляйся. Мысленно поздравив себя с личным праздником, я двинулась в сторону дома.
