Czytaj książkę: «Эмоциональ. 3+1 измерение», strona 9
Глава 18. Иностранный язык
После получения «отличных» оценок Мирослава и Антон спокойно сидели на уроке, понимая, что к доске их больше не вызовут. Чувствовалось, что напряжение между ними спало, но в любой момент все могло поменяться. Прозвенел долгожданный звонок.
– Вопросов больше нет или мне подождать? – уточнил Антон.
Неожиданно к нему подбежала одна из одноклассниц и принялась просить его составить ей компанию для похода в столовую.
– Нет вопросов, – Мира закинула портфель на плечо и направилась к выходу. Она не видела реакцию Антона, но одноклассница, крутившаяся около него, проводила Мирославу победной улыбкой.
«Оказывается, девочки могут быть такими назойливыми», – мысленно ругалась Мира.
Вадим и Ольга шли вместе с ней. Друзья почти всегда были рядом, и это радовало. Следующим уроком по расписанию был иностранный язык. С начальной школы класс делился на две группы для изучения английского языка. Антон и Алина вместе попали в группу, в которой училась Мирослава с друзьями.
– У неё такой красивый кулон, – сказала Ольга.
– У кого? – уточнила Мира, понимая, что она прослушала начало разговора.
– У Алины. Её рядом нет, поэтому я рассказываю, – оправдалась подруга. – Она сказала, что пошла брата выручать, его опять окружили почитательницы, – захихикала она.
Мирославе почему-то от этой новости смеяться не захотелось. Такое изобилие внимания к Антону не могло радовать, особенно её. Она же могла за очередную перемену узнать много нового, а вместо этого приходится просто прогуливаться по коридору.
– Так вот, кулон, – продолжила Ольга, не дождавшись реакции Мирославы. – Он такой красивый, круглый, черный с внешней стороны, а с внутренней стороны у него круглое отверстие, в котором виднеется синий камень. Очень красиво, но так странно, – задумалась она.
– Что странно? – Вадим опередил вопрос Миры.
– Почему самой красивой частью кулон висит не на показ? Да и вообще, она его прячет постоянно, – Ольга пожала плечами. – Я случайно заметила его, когда она прическу поправляла и расстегнула воротник блузки.
– Может она не хочет, чтобы узнали его цену и украли? – предположил Вадим.
– Может быть, – Ольге понравилась его идея. – Я уверена, он дорогой.
– Как и их машина, – уточнил Вадим, – а еще их обувь, рюкзаки, и всё, всё, всё у них дорогое, – перечислил он. – По ним издали видно, что они богатенькие.
– Зачем они в нашу школу перешли? – спросила Ольга. – Они явно не такие, как все наши.
– Мира, ты чего молчишь то? – уточнил Вадим, подталкивая подругу в бок.
– Машину вспоминаю, там что-то такое необычное в названии, – выкрутилась Мирослава.
– Майбах для тебя – это что-то необычное в названии? Надо же так сказать, – засмеялся Вадим.
Девочки засмеялись вместе с ним. На радость Мирославе, они подходили к нужному кабинету. Сейчас была одна из самых продолжительных перемен, которая составляла пятнадцать минут. За это время все успевали перекусить то, что брали с собой, или сходить в столовую.
Ребята обычно брали перекус с собой, поэтому пристроились за соседними партами и стали есть. Параллельно Мирослава и Ольга с интересом слушали рассказ Вадима об очередном уроке в театральной студии. Им всегда на занятии давали настолько интересные задания, что каждый раз девочки удивлялись, откуда берутся у преподавателей такие идеи.
Вот и на вчерашнем занятии ученики рассказывали анекдоты. Задание кажется обычным, но главным условием было не засмеяться самому рассказчику.
– Справиться было почти невозможно, – делился впечатлением Вадим. – Они же там все смеялись. Ты хочешь, не хочешь, а засмеешься. Я еле сдержался.
– Ты сдержался? – переспросила его Ольга.
– Не совсем. Я в конце не выдержал, – признался Вадим.
Мира и Ольга засмеялись. Зная, как эмоционально Вадим рассказывает анекдоты, девочкам не верилось, что сам он засмеялся лишь в конце. Они были уверены, что он смеялся с самого начала и на протяжении всего анекдота.
В середине перемены, в классе показались Антон и Алина. Трое друзей, сидящих близко друг к другу и увлеченно разговаривающих между собой, даже не заметили появления родственников.
– Над чем смеетесь? – подошла к их компании Алина.
– Да просто так, – ответила Ольга.
– Просто так? – уточнила Алина. – Такое оживленное проявление эмоции?
– Что в этом плохого? – обратился к ней Вадим.
– Это расточительство радости, – серьезно сказала Алина. – Её бы поберечь.
– Так что, теперь совсем не смеяться? Вон, как ты? – передразнила её Ольга.
– Я берегу энергию, чего и вам желаю, – Алина демонстративно шумно села на своё место.
Все трое ребят засмеялись, даже не пытаясь сдержаться.
– Алин, прости, конечно, – обратилась к ней Мира, – но ты слишком бережливая.
– Еще посмотрим, какая будешь ты, – блеснули в сторону Мирославы голубые огоньки.
Мира озадаченно посмотрела на Алину. Ольга и Вадим не понимали, о чем говорила новенькая, поэтому просто переглядывались между собой, а Алина перевела взгляд на брата.
– Да, совсем забыла, – наигранно протянула Алина. – Антон просил тебя к нему подойти, – она посмотрела на Мирославу.
Мира повернулась в сторону своей парты. Антон одиноко сидел на месте, что-то рисуя ручкой в каком-то блокноте.
– Ему срочно? – недоверчиво спросила она.
– Как захочешь, – съязвила Алина.
Мирослава посмотрела на друзей. Ольга лишь пожала плечами, а Вадим кивнул головой в сторону Антона. Общая атмосфера веселья была разрушена, поэтому Мира направилась к своей парте. Ей не хотелось заводить серьезных разговоров об эмоциях, но было интересно узнать, что понадобилось от неё Антону.
– Что хотел? – у неё получилось задать вопрос немного грубым тоном.
– Я просил, а не хотел, – не отвлекаясь от блокнота, проговорил Антон. – Большая разница. Понимаешь?
– Да, ты просил подойти – я подошла. Теперь, что ты хотел? – Мирослава села за парту.
– Что? Настроение испортилось? Не нравится под чужую дудку плясать? – посмотрел на неё Антон. – Теперь представь твою эмоцию, усиленную в сотни, даже тысячи раз, нравится ощущение?
– Нет, – вырвалось у Миры.
– И эмоции это не нравится, и если ты будешь что-то делать против своей воли – она сама тебя убьет, – беспечно сказал Антон.
– Кто?
– Эмоция, Мира. Если ты не сможешь контролировать её и себя, то она убьет тебя, чтобы найти себе более достойного обладателя.
Мирослава находилась в небольшом замешательстве.
– Как она меня убьет? – испугалась она.
– Я не знаю, но точно изнутри, – признался Антон.
Ощущения действительно были не из приятных, когда Мира подходила к Антону. Все потому, что она делала то, чего сама не хотела. Она не хотела уходить от друзей, не хотела прерывать веселую беседу, не хотела подходить к Антону. Всё это породило в ней злость, которая в свою очередь, воплотилась в грубость.
Мирослава поняла, как, оказывается, влияет собственное желание на действие и эмоцию. Если человек сам хочет, он сделает всё, что в его силах, чтобы добиться желаемого, и при этом будет рад и счастлив, а если он не хочет, но его заставляют, то он будет постоянно зол и раздражен.
– Наглядно получилось, спасибо, – Мирослава поблагодарила соседа.
– Обращайся, – улыбнулся Антон.
– У меня есть еще вопрос, – нерешительно начала Мира. – Ответишь?
– Задай его, а я подумаю, – Антон прищурил глаза.
– Нет, ты должен пообещать, – упрямилась Мирослава.
– Я не буду ничего обещать, – серьезно сказал Антон. – Пока ты не спросишь, я не решу отвечать или нет.
– Пока ты не пообещаешь ответить – я не спрошу, – сказала Мира, еще более серьезным тоном, чем у Антона.
– Пусть так, – встряхнул головой одноклассник. – Обещания не будет, – процедил он сквозь зубы.
– Значит, не будет и вопроса, – расстроилась Мира. – Очень жаль, – она встала с места и направилась к друзьям.
Под пристальным взглядом Алины беседа складывалась не так оживленно, как была в начале перемены, но, не смотря на это, друзья старались подбодрить и повеселить друг друга.
Антон к их компании так и не присоединился, а Алина сидела с непринужденным и скучающим видом. Ей не были интересны обычные радости общения, перепалки, пересмешки друзей и шуточные розыгрыши. В целом оба новеньких производили впечатление отстраненных ребят. Они не интересовались жизнью класса, им было скучно на уроках, они знали всю школьную программу наизусть, объясняя учителям, что они проходят более углубленную программу в лицее.
Наверное, каждый учитель задавался вопросом, зачем ребята перевелись в эту школу, но ответа не получали. Среди одноклассников начинали ходить слухи о тайной миссии инопланетян или директора их лицея. Самой распространенной была версия про тайных агентов, которые участвуют в операции по спасению человечества. Мирослава посмеивалась над всеми вариантами, но и сама не понимала, для чего эти новенькие перевелись.
Урок английского языка начался сразу со звонком. Приветствие класса всегда было на английском. Учительница задорно произносила:
– Good day, class (Добрый день, класс).
На что почти хором класс отвечал заученной фразой:
– Good day, Galina Vasilyevna (Добрый день, Галина Васильевна).
При перекличке учительница уделила особое внимание новеньким.
– How well do you know English? (Как хорошо вы знаете английский?) – Галина Васильевна обратилась к Антону и Алине.
Антон встал с места.
– We know three languages perfectly: English, French and German. (Мы в совершенстве знаем три языка: английский, французский и немецкий).
Весь класс прекрасно понял смысл сказанного. От удивления многие открыли рот, другие перешептывались. Мирослава восхищенно смотрела на соседа по парте. Лишь Галина Васильевна не удивилась его словам. Она прекрасно знала от коллег, что новенькие ребята из 7 «Б» опережают в подготовке даже девятиклассников.
– Thank you for the answer (Спасибо за ответ), – учительница задумалась, оценивая Антона, после чего оглядела всех ребят в классе. Через минуту она обратилась только к Антону, предполагая, что все остальные, возможно, не поймут то, что она сейчас ему скажет. – You, probably, will not be interested in the lessons, but I ask you to be patient, the guys are not as prepared as you are and they have a lot to learn (Вам, наверное, будет не интересно на уроках, но я вас прошу проявить терпение, у ребят не такая подготовка, как у вас, и им надо многому научиться).
Антон кивнул и ответил.
– If you allow, we can participate in the guys training as opponents (Если вы разрешите, мы можем участвовать в обучении ребят, как оппоненты), – предложил он.
– Good idea, agree (Хорошая идея, согласна).
Антон вернулся на место. Мирослава оглядела всех ребят. По озадаченным лицам одноклассников было заметно, что многие не поняли сути недавнего диалога. Галина Васильевна поспешила вернуть уроку обычное направление и стала поочередно спрашивать домашнее задание.
– Всё поняла? – Антон обратился к Мирославе с надменной улыбкой.
– Конечно, – с гордостью ответила Мира.
– Не особо верится, – недоверчиво посмотрел на неё одноклассник.
– Ты недооцениваешь людей.
– Наверное, не людей, а тебя, – усомнился сосед.
– Меня особенно, – грустно произнесла Мира. Она понимала, что уровень подготовки Антона и Алины, безусловно, выделяет их на фоне всего класса, и даже на фоне всей школы, но ей было неприятно, что ребята сами считают себя лучше всех.
Голубевы изначально показывают своё превосходство и не верят, что кто-то может быть с ними на равных. Конечно, эта их черта характера – особенность воспитания в лицее. Они знают, что они не такие как все и не стесняются это демонстрировать.
Антон всю оставшуюся часть урока молчал и листал учебник по английскому языку. Иногда он записывал решения заданий в рабочей тетради, но по большей части что-то рисовал в блокноте.
Мирослава подглядывала за ним и его рисунками, но проявлять излишний интерес не стала. Она считала обычным делом зарисовки на полях. Антон просто делал их в отдельном блокноте. Чаще всего он рисовал разные символы, планеты и созвездия. Мирослава сама любила рисовать, поэтому понимала, что в такие творческие минуты отвлекать лучше не стоит.
Она продолжала сидеть до конца урока в расстроенных чувствах. Что конкретно повлияло на её настроение, она не понимала, но результат её огорчал.
– Мира, не расстраивайся, – шепотом проговорил Антон. – Я не могу дать тебе обещание.
Мирослава выпрямилась и села ровно за партой.
– Ты мне не доверяешь, – убитым голосом сказала она.
– Я никому не доверяю, – прошептал Антон, – даже себе.
Мирослава отвернулась в сторону соседнего ряда. Ей стало так обидно и грустно, что хотелось заплакать. Если хоть одна слезинка покажется из её глаз, она отпросится выйти, чтобы не привлечь к себе излишнего внимания.
Оценивая ощущения, Мира посмотрела на руки. На одной из них предательски красовался паук. Он находился в одном положении и просто ждал.
«Странно, почему он появился? – подумала Мирослава. – Мне же не страшно, мне грустно».
Паук оставался на месте. Мира осмелилась погладить другой рукой кисть с образом паука. При касании одной из ног паука, тот пугливо подогнул её под себя. Не ожидая такой реакции, Мирослава убрала руку. Паук вернул ногу в исходное положение. Мира вновь поднесла руку и уткнула палец перед пауком. Паук несколько раз коснулся ногами места касания пальца, и, убедившись, что вреда он ему не причиняет, пополз на него.
Мирослава наблюдала, как паук переместился с одной руки на другую, и теперь он красовался на кисти левой руки. Паук неторопливо прополз по кисти, поочередно подползая к каждому пальцу, после чего переместился на ладонь. Мирослава наблюдала за пауком и старалась повернуть руку так, чтобы ему было удобно передвигаться. Вернувшись на кисть, паук остановился ровно посередине. Мирослава поставила палец перед ним и стала ждать. Паук подполз поближе к пальцу и перебрался на правую руку. Он не стал путешествовать по руке, а сразу скрылся в глуби.
За то время, пока она наблюдала за пауком, Мире удалось успокоиться. От недавней грусти не осталось и следа.
«Как все-таки чувствуется поддержка, хоть и от паука», – Мирослава улыбнулась мыслям, ощущая внутри спокойствие и благодарность. Странную благодарность пауку, внутреннюю и искреннюю.
Глава 19. Учитель
После окончания английского языка была ещё одна продолжительная перемена в пятнадцать минут. Сделано это было специально, чтобы не создавать очередь и толпу в столовой. За две перемены успевали перекусить все желающие.
Мира с Вадимом и Ольгой в это время обычно отдыхали в холле, играли или в редких случаях делали домашнее задание, чтобы освободить вечернее время. Из кабинета английского языка они втроем направились в актовый зал, где проходят уроки музыки. По расписанию этот урок был один раз в неделю и специально проводился в актовом зале, чтобы была возможность репетировать какую-нибудь песню или сценку для школьного концерта к любому приближающемуся празднику.
В коридоре Мире на глаза попался брат. Матвей размеренным шагом передвигался по школе в компании друзей, и при этом он казался счастливым. Наверное, понял, что можно хорошо провести время на перемене, не бегая по школе.
– Что это с Матвеем? – удивился Вадим.
– Наверное, повзрослел, – предположила Ольга.
– Если бы, – засмеялась Мира. – Просто вчера поговорил с отцом.
– А… – в один голос протянули друзья.
– Как изменил твоего брата поход к директору, – неожиданно для всех, появился рядом Олег.
– Да, точно, – согласилась Мира, – именно его не хватало.
– Можно тебя на минутку? – Олег обратился к Мирославе и сделал пару шагов в сторону.
Мира подошла к нему, не обращая внимания на удивление друзей.
– Я напомнить, чтобы ты никому не говорила обо мне.
– Ты мне это не так давно говорил, я еще не забыла, – Мира недоверчиво посмотрела на старшеклассника. – Ты мне каждую перемену будешь напоминать?
– Нет, конечно, – Олег провел рукой по волосам, – но сейчас это особенно важно, у тебя ведь урок музыки?
– Да, а что? – недоумевала Мира.
– Ничего, – загадочно улыбнулся Олег. – И никому, – подмигнул он и направился дальше.
Мирослава вернулась к ожидавшим её друзьям. Под их вопросительные взгляды она быстро заполнилась румянцем.
– Что ему надо от тебя? – напористо спросил Вадим.
– Прощения просил, – соврала Мира. – Он слишком часто извиняется, – она опустила глаза.
– Ну да, конечно, – Ольга оценила её недоверчивым взглядом.
Недалеко от ребят стояли Антон и Алина. Судя по расстроенному взгляду Антона в сторону Мирославы, он заметил её недавний разговор с Олегом и возможно даже следил за ним.
«Что за притяжение этих двух ребят? – озадачилась Мира. – Невозможно поговорить с одним, чтобы не обиделся другой. Ужесть».
Мирослава с друзьями зашла в актовый зал и заняла место ближе к проходу, где-то в середине зала.
Антон и Алина появились через пару минут после них и сразу направились к ребятам.
– Можно нам с вами? – спросила Алина.
– Конечно, проходите, – Мира поджала колени, чтоб образовался проход к дальним свободным местам.
Алина направилась внутрь ряда, а Антон остался неподвижно стоять около Мирославы.
– Я бы хотел сесть рядом с тобой? Можно? – спросил он.
– Я… это… – заволновалась Мира. – Конечно, – засмущалась она.
– Ребят, подвиньтесь, пожалуйста, – Антон обратился к Вадиму и Ольге с добродушной улыбкой.
Немного растеряно ребята сместились на одно сидение, оставляя свободным место около Мирославы.
– Благодарю, – Антон сел на освободившееся место.
Мирослава оказалась отделена от друзей Антоном, что было крайне непривычным для неё. Она не понимала, как ей себя вести. Стоит ли заводить общий разговор или обратиться с каким-нибудь вопросом лично к Антону. От волнения и неуверенности в дальнейших действиях она начала ерзать на кресле. Вадим и Ольга беседовали между собой, вовлекая в разговор новеньких. Алина сдержанно отвечала им, а Антон совсем не реагировал на беседу и не давал возможности спросить что-то у Мирославы, так как полностью перекрывал её собой.
Прозвенел звонок, эхом доносившийся в актовом зале. Многие одноклассники не переставали разговаривать, бегать между рядами, разыгрывать на небольшой возвышенной сцене импровизированные мини-сценки и даже играть на имеющемся в зале единственном фортепиано.
Прошло целых пять минут от урока, но учительницы музыки все не было. Раньше такого за Татьяной Ивановной, не наблюдалось. Она всегда приходила вовремя и начинала строить и успокаивать класс.
Ещё через пять минут, со стороны дверей в актовый зал послышался громкий голос директора школы.
– Ребята, всем доброго дня, – громогласно озвучил Павел Геннадьевич.
За несколько секунд, пока он произносил эти слова, весь класс разбежался по свободным местам в зале и выстроился по стойке смирно.
Мирослава, как только услышала знакомый голос, вместе со всеми вскочила с места и посмотрела в его сторону. Она не поверила своим глазам и обернулась на Антона. Белая статуя с ярко-голубыми глазами рядом с ней казалась безжизненной. Мира вновь посмотрела в сторону Павла Геннадьевича, надеясь, что увиденное было наваждением или галлюцинацией. Но, увы, все было более чем реальным.
Между рядами, по главному проходу к сцене, шли двое мужчин. Директор школы шел впереди и был направляющим, следом за ним шел Дмитрий Иванович. В брюках и рубашке, он выглядел вполне обычным мужчиной, выделялся лишь светящийся взгляд двух ярко-голубых глаз.
Дмитрий Иванович широко улыбнулся Антону и Алине, проходя мимо них и любуясь их реакцией на его появление.
– Присаживайтесь, – разрешил Павел Геннадьевич, оказавшись у самой сцены.
Все ребята с шумом садились, озираясь на Антона и Алину. Сложно было не заметить сходство оттенков их глаз с пришедшим мужчиной.
– Лично пришел обрадовать вас новостью, – с улыбкой говорил директор, оглядывая весь класс и задерживая взгляд на Мирославе. – Ваш урок музыки будет вести учитель из лицея № 3. Всё это проводится в ходе обмена опытом, – взгляд Павла Геннадьевича скользнул по Антону и Алине.
В актовом зале нависла тишина. Мирослава краем глаза заметила, как Антон сильно сжал подлокотник. Он настолько был удивлен и поражен всем происходящим, что даже боялся пошевелиться. С каждой секундой он сильнее вжимался в кресло и впивался ногтями в подлокотник.
– Прошу любить и жаловать, ваш новый учитель музыки – Дмитрий Иванович, – Павел Геннадьевич указал на стоящего рядом мужчину.
– Добрый день 7 «Б», – обратился ко всем присутствующим новый учитель.
В этот момент Мирослава услышала, как под пальцами Антона что-то хрустнуло. Похоже, он умудрился отломить небольшой кусок подлокотника.
– Добрый день, Дмитрий Иванович, – наперебой отвечали ребята.
– Давайте дружнее, – обратился директор. – Три, четыре… – дирижировал он.
– Добрый день, Дмитрий Иванович, – более динамично и четко послышалось в ответ.
– Так-то лучше, – улыбнулся директор. – Оставляю вас, – он повернулся к Дмитрию Ивановичу. – Удачи!
Павел Геннадьевич уверенным шагом направился к выходу. Мирослава хотела у него что-то спросить, но директор на ходу покачал головой и прошел мимо неё.
Мира посмотрела на нового учителя. Сияющая добродушная улыбка не сходила с его лица. Он пристально смотрел на Мирославу, не обращая внимания на перешептывающихся вокруг ребят.
– Итак, класс, – Дмитрий Иванович привлек к себе все взгляды. – Музыка – это ритм жизни. Она заставляет наше сердце биться в такт своей мелодии, – бегло пробежавшись взглядом по всем ребятам, он задержался на Антоне. – Она способна учащать или замедлять пульс, заставляя сердце биться под свой ритм.
Мира услышала очередной характерный хруст рядом.
– Не надо, – сквозь зубы прошептал Антон.
Мира испугалась и повернула к однокласснику голову. Антон не сводил взгляда с учителя, при этом движение Мирославы он заметил и немного наклонил голову в её сторону.
– Антон, ты чего? – шепотом спросила Мира, начиная заикаться от страха.
Волнение нарастало в её теле и чувствовалось, что скоро оно проявится мелкой дрожью.
– Мира, берегись, – шепнул Антон едва слышно, почти не шевеля губами.
Мирослава в страхе взглянула на Дмитрия Ивановича.
– Мы с вами послушаем несколько мелодий, – весело проговорил новый учитель. – При этом вы все будете внимательно слушать стук сердца, и когда музыка закончится, мы с вами обсудим изменения вашего сердечного ритма. Всем понятно?
Ребята закивали в ответ и стали удобнее устраиваться в креслах. Дмитрий Иванович поднялся на сцену, зашел за кулису и через секунду вышел из-за неё, держа в руках граммофон. Все ребята с интересом разглядывали раритетную вещь. Старинный граммофон в идеальном состоянии можно было увидеть лишь в музеях, а здесь антикварный музыкальный инструмент принес новый учитель на свой первый урок.
Антон неестественно выпрямил спину в кресле.
– Мира, беги, – шепотом посоветовал он.
Мирослава не знала, что делать.
– Что происходит? – так же шепотом спросила она, но ответ Антона не услышала.
Шум из граммофона заполнил пространство зала. Мирослава прекрасно слышала шуршание и скрип от соприкосновения иголки с пластинкой. Казалось, что на секунду Мира услышала звук, как вдруг резко и неожиданно всё стихло.
Мирослава оглядела актовый зал. Одноклассники оставались неподвижны, а игла граммофона застыла в одном положении.
– Добрый день, Дмитрий Иванович, – Антон встал с места.
– Добрый день, Дмитрий Иванович, – повторила за ним Алина.
– Ученики, здравствуйте, – улыбнулся им учитель. – И тебе привет, Мирослава, – Дмитрий Иванович пристально посмотрел на неё. В его взгляде читался неподдельный интерес.
– Добрый день, Дмитрий Иванович, – растеряно проговорила Мира, сомневаясь вставать ей или нет.
– Для выражения почтения ученики всегда встают с места, – два голубых глаза сияли в её направлении, – особенно перед своим учителем, – Дмитрий Иванович приподнял одну бровь.
– Что? – хором спросили Антон и Алина.
Мирослава за несколько секунд проанализировала весь сегодняшний день. Она ни разу не захотела стать ученицей Дмитрия Ивановича, так почему же он здесь?
– Вы мне не учитель, – строго сказала Мира. – Я встану, чтобы выразить вам почтение, но вы мне не учитель, – она поспешно встала со своего места.
Её руки начали дрожать от волнения. Чтобы хоть как-то это скрыть, она вытянула их вдоль тела вниз и постаралась спрятать за спинкой впереди находящегося сидения. Неожиданно она почувствовала, как очень аккуратно её руку взял в свою руку Антон. Мирослава глубоко вздохнула. Она старалась не смотреть на Антона, чтобы не привлечь внимание Дмитрия Ивановича к его действиям. Она мысленно благодарила одноклассника, всем телом чувствуя его поддержку, передающуюся от соприкосновения их рук.
– Ты ошибаешься, Мира, – улыбнулся Дмитрий Иванович. – Я твой школьный учитель музыки, а, следовательно, я твой учитель.
– Но вы ведь не поэтому здесь, – Антон крепче сжал руку Мирославы.
«Если он надавит еще сильнее, то сможет раздавить мне все костяшки пальцев», – думала Мира.
– Да, мой дорогой Антон. Ты прав.
– Тогда почему вы здесь? – спросила Алина.
– В этот раз я сам выбрал себе ученицу, – учитель грозно посмотрел на троих ребят.
Антон и Алина удивились его словам.
– Вы сами выбрали? – переспросила Мира. – Разве я не должна захотеть? Может, я не хочу ничему учиться, да и вообще я хотела передарить камень. Вы меня не забыли спросить?
– Мира, скажи честно, – Дмитрий Иванович наклонил голову, – ты бы никогда не согласилась стать моей ученицей. Я прав?
– Да. Вы правы, – призналась Мирослава.
– Именно поэтому я выбрал тебя сам. И хочешь ты или нет, я буду тебя учить один раз в неделю на уроках музыки.
Антон и Алина продолжали молчать. Реакцию Антона Мира ощутила на руке, которая чуть дернулась в его сторону.
– Можно даже сказать, что я начал твое обучение, – усмехнулся Дмитрий Иванович.
– Как это? – удивилась Мира.
– Антон, объясни, – послышался приказной тон учителя.
Антон словно очнулся ото сна.
– С первым звуком из граммофона мы осуществили пространственный переход и сейчас находимся в третьем пространственном измерении, – рассказал Антон, не переводя взгляда с учителя.
– Где мы? – не понимала Мира.
– Я объясню, – Дмитрий Иванович стал приближаться между рядами. – В теоретической физике существует несколько теорий возникновения нашей Вселенной. Одна из самых логичных и гармоничных из них так называемая теория струн. Она лучше всех подходит под описание того, что происходит с нами. Основана она на утверждении, что наша Вселенная существует в десяти пространственных измерениях вместе с одним временным, – рассказывал учитель. – Каждому измерению приписывают разные свойства, процессы и даже явления. По этой теории человечество живет в четвертом пространственном измерении. В нем есть три оси координат: длина, ширина и высота объекта, а так же есть так называемый временной луч.
– Временной луч, – повторила Мирослава, стараясь запомнить название. – Но, разве люди живут не в трёхмерном пространстве?
– Да, – Дмитрий Иванович остановился в нескольких шагах от ряда ребят. – Если быть точным, то люди живут в измерении три плюс один. Это трехмерное пространство для точки и временной луч, существующий независимо от неё. Даже школьник может сложить эти цифры и получить прекрасный результат четырехмерного пространственного измерения по теории струн.
Мирослава смотрела на стоящего недалеко от неё учителя музыки, не понимая ничего из всего разговора.
– Временной луч своего рода отрезок времени жизни человека от даты его рождения до даты смерти, – продолжил рассказывать Дмитрий Иванович. – Убрав из четвертого пространственного измерения этот временной луч, получается третье пространственное измерение. В нем существуют лишь три оси координат, поэтому, находясь в нём, никто и ничто не живет. То, что находится в третьем измерении, имеет форму и объем, больше ничего.
– Но, мы с вами живем, а вы утверждаете, что мы в третьем измерении, – сомневалась Мирослава.
– Правильно. Это и есть особенность людей, обладающих эмоциями, – гордо сказал Дмитрий Иванович. – Мы способны существовать и перемещаться между всеми пространственными измерениями, не теряя при этом жизненных сил.
– Как это? – от нахлынувшего волнения Мирослава крепко сжала руку Антона.
– Посмотри, – учитель обвел рукой актовый зал. – Все они остались в четвертом измерении, и как только мы вернемся из третьего к ним в четвертое, урок музыки продолжится. Но к нам они попасть не могут. Никто из них не является обладателем эмоции, ни у кого нет камня дара, поэтому они остались там, а мы вышли сюда. – Он развел руки в разные стороны, делая пол оборота вокруг себя. – Если обойти всю школу, то можно будет найти тех, кто обладает эмоциями. Они будут спокойно перемещаться, не понимая, кто осуществил переход.
Мирослава вспомнила Олега и поняла, почему он неоднократно просил её никому про него не рассказывать. Дмитрий Иванович еще раз внимательно посмотрел на стоящих ребят, развернулся и направился к граммофону.
– Только не это, – громко сказал Антон. – Она не готова, – он сжал руку Миры так сильно, что она чуть не закричала от боли.
– Вот и посмотрим, – сердито сказал учитель.
Он поднял иглу граммофона, перевернул пластинку и вернул иглу на место. Граммофон запустился, и из него послышались характерные шуршания и скрип.
– Мира! – вскрикнул Антон и резко потянул её на себя.
Мирослава поддалась его движению и оказалась в объятьях одноклассника. Антон крепко сцепил за её спиной руки в замок в момент, когда из граммофона донеслась единственная нота.
– Терпи, – послышалось на ухо.
Невыносимая боль сковала всё тело Мирославы, уши закладывало, её знобило и трясло, а из глаз потекли слезы. Она закричала от боли, поражаясь силе своего голоса. Это был не просто крик, это был рёв. Тело не слушалось и продолжало наполняться болью, смешиваясь с оцепенением. Мирослава, находясь в полуобморочном состоянии, цеплялась за Антона из последних сил. Она ощутила, как её голова упала ему на плечо, после чего потеряла сознание.
