Czytaj książkę: «Серебряный. Отголоски Судьбы», strona 7

– Остальным скажи, чтобы прибрались. Завтра, когда Талла встанет ничего не должно напоминать о том, что произошло, – он снова бросил хмурый взгляд на соседний дом, – или почти ничего.

– У меня вопрос, сэй.

– Слушаю.

– Вы должны были быть сегодня дома? Это нападение на вас или же попытка проникнуть в ваше жилище с целью там что-то найти?

Димостэнис замер.

– Все дьяволы Бездны! – выругался он.

Этим вечером он должен был быть в родовом имении, где его брат праздновал помолвку.

Глава 7

– Я прошу прощения за свое опоздание, – Димостэнис, как это было положено по этикету, склонил голову, приветствуя старшего в семье.

– Слегка припозднился, – голос Лиарена был сух и невыразителен, – но можешь не беспокоиться, мы не в обиде.

Большинство гостей проводило время в саду, где играли музыканты, часть приглашенных вели тихие беседы в гостиной, потягивая вино, часть уже успела разъехаться. Однако в искренности слов Лиарена Дим даже не сомневался.

Если бы Димостэнис вдруг задался вопросом, на чем строились отношения между ним и братом, то вряд ли смог дать на него ответ. Так как этих отношений никогда не было. Они росли в одном доме, у них были одни родители, они носили одно родовое имя. Впрочем, были еще безразличие со стороны младшего и ревность со стороны старшего.

По какой-то необъяснимой для Димостэниса причине брат всегда ревновал к нему отца. Если в детские ары это еще можно было понять, то сейчас исполнительный, учтивый, выдержанный, а самое главное не сующий нос, куда не следует Лиарен, за явным преимуществом набирал лидирующее количество балов за симпатии главы рода.

– Мы рады вас приветствовать на нашем празднике, – смущенно попыталась выправить положение будущая избранница.

– Кира, – Дим со всей учтивостью склонился перед девушкой, – почитаю приятным долгом выразить Вам свою радость от встречи и засвидетельствовать мое глубочайшее почтение.

– Для меня большая честь войти в вашу семью и стать ее частью.

Кира Диана Ханата принадлежала к знатному, хотя и не приближенному к императорской особе роду. Однако ее семья владела даром управления огненной стихией, что для Дома Иланди было определяющим в выборе. Союз был одобрен главами родов и подтвержден согласием императора.

Любые контакты между молодыми людьми и девицами без согласия и благословения были запрещены. Эта традиция, возникшая несколько сотен аров назад, постепенно переросла в один из основных законов Астрэйелля. Все подданные империи, желающие создать семью в течение ара должны были подать прошение в специальные учреждения и за минор до начала Бала Цветов получали ответ на свой запрос. Если их просьба одобрялась чиновниками, молодых благословляли в храмах Зелоса, и они становились законными избранниками, если нет – такой союз никогда не мог быть заключен.

Этот довольно жесткий закон в свое время сумел остановить вырождение шактов в империи. В последние десятки аров вновь стали рождаться одаренные с богатой родословной и правильными линиями управляющих стихий.

Лиарен безоговорочно принял то, что ему было положено, и заочная помолвка состоялась пять аров назад. Однако девица Ханата была еще слишком молода и не могла вступить в законный союз. Представители с обеих сторон заручились поддержкой глав семей, скрепили согласие печатью императора и молодые продолжили жить каждый своей жизнью в ожидании светлого момента.

Покончив с учтивостями и необходимыми формальностями, Лиарен с избранницей откланялись, а Димостэнис пересек большую залу и вышел на закрытую террасу в противоположной части дома. Здесь было тихо и темно. Он не стал зажигать огневики, развешанные по стенам, оперся руками на перила и погрузился в свои невеселые мысли.

Кто организовал нападение на его дом и штаб?

Советники? Эта мысль неотступно преследовала его. Ответ Дайонте на то, что он слегка похозяйничал в его доме? А в том, что он там был, Талал не сомневался и Дим знал это. Несмотря на то, что Пантерри не смог ничего доказать.

Попытка его приструнить? Или убрать с дороги?

Нет. Сегодня вечером он должен был быть здесь. О празднике Дома Иланди знали многие, а значит, были уверены, что он обязательно будет отдавать свой братский долг.

Кому-то что-то нужно было найти в его доме. Это более верное предположение. Только что? Ту злополучную тетрадь он не смог даже открыть, не говоря о том, чтобы присвоить себе.

Димостэнис досадливо пощелкал языком. Как бы ни хороша была эта версия – обвинить в случившемся Дайонте, а с ним и других советников, предвзятости и желания утопить противника в ней было больше, чем реальных обоснований, а уж тем более хоть каких-то улик.

За спиной послышались тихие шаги. Легкое дуновение ветерка, когда приоткрылась дверь. И мощная тяжелая энергетика земли, переплетенная с силой огня.

– Лиарену было столько же аров как мне сейчас, когда вы нашли ему избранницу. Теперь моя очередь, сэй?

Лауренте Иланди тихо рассмеялся.

– Я еще не выжил из ума. К тому же не одна девица в Астрэйелле мне не сделала ничего плохого.

Димостэнис обернулся. Приложил руку к хьярту, приветствуя главу рода.

– Однако ты мог быть более учтив к брату.

В голове встрепенулась безумная мысль. Дим медленными шагами обошел террасу, зажигая огневики. Одним за другим. Пока не стало светло. Так что можно было наблюдать за лицом собеседника.

Лауренте терпеливо ждал.

– Меня сегодня пытались убить, – пришлось чуть сгустить краски для чистоты эксперимента, – а потом проникнуть в мой дом.

– Убить? – эхом повторил глава Дома. Его лицо осталось спокойным, а в глазах вспыхнуло злое пламя.

Димостэнис скривил губы. Возможно его предположения не такие уж и беспочвенные.

– В моем штабе. Мой помощник был тяжело ранен.

– Какие у тебя предположения?

Дим пожал плечами. Сыграем по-крупному?

– Сэй Дайонте не в себе в последнее время. Вот и меня обвинил в том, что я у него что-то украл. Его Величество посоветовал ему отдых, а он все в делах да заботах. Может, его душевное равновесие совсем пошатнулось?

– А ты крал? – Лауренте зацепил взглядом глаза сына, не давая ему отступить.

– Что вы? – Дим слегка приподнял бровь. – Вы же меня воспитывали. Я помню – брать чужое не хорошо.

– А если вдруг случилась оказия – верни на место.

Вот даже как? У Дайонте на самом деле что-то пропало. И тот на радостях приписал злодеяние ему, решив, что теперь с полным на то основанием сможет отравлять жизнь своего недругу.

– Димостэнис, – глава Дома положил руки ему на плечи. Жест, который он уже много аров не позволял себе в отношении младшего сына, – давай поговорим начистоту.

– Отец! – Дим уже не помнил, сколько времени он не обращался так к старшему своего рода. – Давай! Начистоту! Расскажи обо мне.

Лауренте поморщился, будто ему в лицо брызнули неспелым лимоном. Пламя огневиков уменьшилось, стало темнее.

– Я уже все сказал тебе.

Иланди старший сделал несколько шагов назад и скрылся в темном проеме двери. Уход, похожий на побег.

Димостэнис в раздражении ударил по перилам. Ничего он не придумал. Дайонте считает, что он что-то взял из его дома. Что-то такое, что переполошило весь Совет. Дим попытался вспомнить, что было после того как он вытащил себя из ловушки. Воспоминания терялись в холоде темных коридоров. Кровь, боль, желание убраться как можно дальше и затеряться в лабиринтах подземелья. Свежий ветер, объятие стихии, ангел.

Все дьяволы Бездны! Вернуться бы туда! Вот только он не знал, куда именно его занесло и где он нашел выход.

Легкий шорох платья. Теплые ладошки на его талии.

– Я по тебе соскучилась, – теплое, благоухающее облако прижалось к его плечу.

– А я по тебе, малышка, – Дим положил руку поверх тонких пальчиков.

Сестра была единственным человеком, кого он любил. Сильно, искренне, всем своим существом. Так же как и она его. Они были невероятно близки, хотя между ними и была разница в возрасте аж целых двенадцать аров. Больше у Дима ни с кем не было таких отношений: ни со старшим братом, ни с родителями. Ни со всем остальным миром.

– Тогда ты не будешь на меня злиться?

Димостэнис мягко повернулся, глядя в невинные глаза сестры. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие.

– Доброй ночи, мой мальчик, – на террасу вошла Есения Иланди, – эти стены давно не видели тебя.

Он улыбнулся маме, решив не отвечать на ее замечание. Риторика.

– Почему у вас так темно?

Элени послушно принялась вновь зажигать огневики. Глядя, как она это делает, Димостэнис невольно поморщился. Невыносимо было смотреть, как она использует свои совсем неслабые способности. Мама улыбнулась.

Она владела стихией воды. И не просто воды, а в том ее холодном застывшем состоянии, которое называется льдом. Сорок два ара назад молодой Лауренте Иланди смог всколыхнуть общественность, когда попросил императора скрепить его союз с некому неизвестной северянкой, дочерью простого гарнизонного офицера, к тому же обладательницы абсолютно несовместимой для Дома Иланди стихией. Однако правящий тогда Мерлан Эллетери, дед Аурино не смог отказать герою, который только что вернулся с победоносного похода, подавив восстание на северных границах Астрэйелля, и дал согласие на этот союз вопреки запрету главы Дома.

– Элени сказала мне, что ты не против взять ее к себе на минор отдыха между классами.

Дим подавил в себе стон, поднял возмущенные глаза на сестру. Та, потупив взгляд в пол, тихо стояла около мамы. Со всеми всплывшими в последнее время проблемами только этой «тихони» ему не хватало.

– Я должен поговорить с отцом, – привел он самый главный аргумент, – вы же занете, я у него не в чести. Вряд ли он согласится.

– С Лауренте поговорю я. Думаю, мне он не откажет.

Дим усмехнулся. Всемогущий глава Дома Иланди мог отказать в просьбе любому, даже императору, но только не своей избраннице. И маленькая любимица мамы знала об этом как никто лучше.

– Однако я хочу быть уверена, что ты сможешь позаботиться о ней.

Почему он должен доказывать свою состоятельность и выслушивать нотации каждый раз, когда переступает порог родительского дома. Слава Зелосу, что это бывает не так часто!

– Она еще очень маленькая и безответственная, – строго добавила мама. – Береги ее.

Вот сейчас можно было неуверенно пожать плечами и сослаться на неотложные дела.

Дим еще раз посмотрел в умоляющие глаза сестры и заверил, что все будет в порядке. Мама снова потрепала его по щеке на прощание и вышла. Общение состоялось. Хвала Богам, что у него не десять братьев и они не каждый ар отмечают свою помолвку!

– Ты совсем не рад, что я буду с тобой? – тихим серьезным голосом спросила девушка.

– Я рад, малышка, – Дим обнял сестру, – но я боюсь, что это будет не так весело, как ты себе это представляешь.

– Это будет лучший минор в моей жизни! – лицо Элени просияло улыбкой. Потом она не удержалась и, встав на носочки, несколько раз повернулась вокруг себя. – Эфранор, я иду!!!

Димостэнис все же застонал и закатил глаза. Бедный он! Такое счастье в одни руки и на целый минор!

– Сэй, – Айбер почти вбежал в кабинет, опустив всякие приветствия, – Клит и еще один из наших людей сэт назад были арестованы и препровождены в центральную городскую темницу.

– Отличная новость, – язвительно протянул Димостэнис, – я как раз ждал вас самого утра, чтобы такое услышать! Что случилось?

– Если сказать просто, их арестовали за то, что они сунули нос не в свое дело. По словам кира Хэлая.

– А если чуть сложнее? – Дим чувствовал, что начинает звереть.

– Дело в том, что в последние несколько миноров в городе действует некая банда. Они убивают шактов, вырезая им хьярт, а на телах оставляют клеймо в виде той татуировки, которую мы видели вчера на плече у одного из бандитов, напавших на вас и ваш дом.

– Почему я в первый раз слышу об этом? – недобро прищурился глава службы.

Айбер вытянулся в струнку.

– Простите сэй, я посчитал, что это рядовые случаи. Обычные уличные потасовки. Я упоминал об этом в общих сводках.

– Ладно, – хмуро бросил Дим, не став заострять на этом внимание. Сейчас было не до этого.

– Вчера, увидев эти татуировки, я рассказал об этом Клиту. Вот они с Морисом и пошли в главное управление сделать официальный запрос об этом деле. К тому же законники успели прошерстить территорию перед вашим домом до того, как там оказались мы. Пользуясь тем, что вы дали распоряжение не совать нос в это дело людям Хэлая, Клит хотел забрать документы и улики, чтобы все это было у нас.

– И?

– Хэлай лично отказал ему, сославшись на запрет от своего непосредственного начальства. Клит в ответ сослался на вас и ваш указ. Слово за слово, в общем, их обвинили в том, что они мешают расследованию важного дела и тормозят процесс, тем самым мешая закону восстановить справедливость.

Димостэнис не нашел Олафури ни во дворце, ни в его рабочей резиденции. Тогда он поехал в управление, чтобы поговорить с Хэлаем и высвободить Клита. Однако тот с непоколебимой невозмутимостью и абсолютно неприкрытой наглостью сообщил, что его люди были задержаны по подозрению в соучастии в преступлении и до выяснения всех обстоятельств не могут быть выпущены на свободу.

Иланди вернулся во дворец. Советника он нашел прогуливающимся в саду среди прочих придворных.

– Сэй, я желаю поговорить с вами, – Дим не собирался быть учтивым.

Ремманос Олафури остановился, смерив его нарочито скучающим взглядом.

– Вы не вовремя. Однако если быстро…

– Вчера в мой дом пытались проникнуть неизвестные. Преступление осталось нераскрытым и требует расследования. Я взял это дело под свой контроль и передал в работу Службе имперской безопасности. Какое право вы имели отменить мое распоряжение и отдать все правомочия законникам?

– Сэй Иланди, этот инцидент имеет значение не только с точки зрения вашего личного неудобства. Были убиты люди.

– Преступники, которые пытались проникнуть в чужое жилище, – напомнил Димостэнис.

– Разве эти несчастные были опознаны? Вы можете доказать свои слова?

Дим бросил на собеседника яростный взгляд.

– К тому же был разрушен совершенно не причастный к этому делу дом. К счастью ни сэй Мерриса, ни его домочадцы не пострадали, но урон, нанесенный ему очевиден, и является бесспорным подтверждением того, что это дело должно быть тщательно расследовано и виновные должны понести наказание.

– Мои люди…

– Ваши люди, – повысив голос, перебил Олафури, – могут заниматься чем угодно. Это ваши проблемы, сэй Иланди. По законам нашего государства именно та служба, которую вы вчера пытались отстранить от раскрытия очередного преступления является главным органом, поддерживающим закон. Именно у законников есть все полномочия и власть брать под свое ведомство любые дела, которые оно посчитает нужным и отстранять от работы тех, кого не считают компетентными.

– Законники? – прошипел Димостэнис, сдерживаясь из последних сил. – Где была ваша служба еще три ара назад? Когда я и мои люди пришли на улицы города, чтобы навести там порядок? Жители среднего города, не говоря уже о нижних кварталах, боялись выходить по вечерам на улицу. Впрочем, как и представители вашей службы. Именно мы вычистили грязь и вымели мусор из столицы. И не только. Где был так называемый главный орган, поддерживающий закон и порядок?

– Наконец-то вы назвали вашу истинную суть – чистильщики²⁹! – снисходительно засмеялся советник. – Я все эти ары не понимал, кто мешается у меня под ногами и постоянно мельтешит перед глазами. Зря вы так переживаете, сэй Иланди, мусора всегда хватит. Вы можете взять метлу и дальше заниматься своими непосредственными обязанностями. И больше не мешать моим людям делать серьезную работу.

Димостэнис вздернул подбородок. Медленно обвел глазами вокруг себя. Туда- сюда все так же прогуливались дамы и кавалеры. Только делали они это через уж неторопливо и куда в большем количестве, чем в начале их искрометного общения с Олафури.

– Сегодня утром были задержаны два моих человека, – сухо произнес Дим.

– Сегодня утром два ваших человека пытались нарушить закон, – высокомерно парировал Ремманос. – Вам надо быть внимательнее к тем, кого берете в услужение. Вместо того чтобы что-то требовать у кира Хэллая они должны были составить официальный запрос и ждать ответа.

– От трех до пяти дней.

Олафури развел руками.

– Это закон.

– Это то, что принадлежит нам.

– Если вы хотите освободить ваших людей, вам надо подать прошение на имя того же кира, – советник сделал вид, что не заметил последнего замечания, – в положенный срок его рассмотрят. Теперь прошу простить меня, сэй Иланди, но время, выделенное вам, уже давно закончилось. Благословит Талла ваши дни!

Ремманос Олафури так же степенно продолжил свою прогулку. Толпа придворных, которая совсем недавно окружала двоих собеседников, тоже стала расходиться в разные стороны, оставив главного советника в полном одиночестве. Димостэнис и в лучшем настроении никогда не отличался приветливостью, а после столь показательной порки от него и вовсе следовало держаться подальше.

Труд многих аров летел к чертям под хвост. Миф о могуществе и всесилии Службы имперской безопасности был развеян как туман по ветру. Щелчок по носу был даже не болезненным, а сшибающим с ног. Да и не щелчок вовсе. Хороший, расчетливый, вовремя нанесенный удар. Когда он уже считал себя на коне и во всеоружии советники показали, что тоже умеют кусаться и списывать их со счетов пока рановато.

Дим пошел к выходу из сада. Сейчас надо взять себя в руки и не делать никаких резких движений. Не рвать на себе волосы, не бегать по городу, отстаивая свои права, ни пытаться взять реванш. Спокойно, тихо, сделать вид, что ничего не случилось из ряда вон выходящего. Только так он сможет сохранить остатки своей репутации и не терять зря время.

– Дела, как я погляжу не очень, – резюмировал Ориф, увидев мрачного главу службы.

– Ты как?

– Бывали и лучшие дни, – поморщился помощник, – Айбер мне все рассказал, я решил, что могу тебе пригодиться. Что случилось?

Дим рассказал о своих беседах с Хэлаем и Олафури.

– Н-да! – протянул Ориф. – Что будем делать дальше?

– Ждать, – хмуро припечатал Иланди. – Отрицать нечего – первая битва осталась за ними. Нам надо работать и пытаться перехватить инициативу из их рук. Что у нас есть?

Ориф протянул ему папку с бумагами. Дим открыл, изучил содержимое.

– Но ведь это материалы по вчерашнему делу, – удивленно протянул он.

– Конечно, – помощник фыркнул, – Айбер принес все копии. Зачем этому олуху-Клиту надо было тащиться к Хэлаю и требовать чего-то?

Димостэнис тяжело вздохнул.

Меньше чем через сэт их работа была прервана появлением посыльного от кира Хэлая. Иланди молча взял депешу, прочитал. Бросил на стол, поднял глаза на гонца.

– Ответа не будет.

– Что? – спросил Ориф.

Дим кивнул на послание.

– Они что совсем обнаглели? – удивленно воскликнул помощник, ознакомившись с содержимым письма. – Что значит предоставить твой дом в полное распоряжение законников? Вообще-то ты – пострадавший!

Димостэнис решился.

– Они хотят кое-что найти у меня.

– Кто?

– Советники. Поэтому Олафури и заварил эту кашу.

Ориф потер лоб.

– Так все это не случайность?

– Они думают, что я что-то у них взял.

– А ты брал?

Димостэнис покачал головой.

– Более того – даже понятия не имею, чего они от меня хотят.

Помощник поцокал языком.

– Ни дня не жалел о том, что согласился на предложение поработать на тебя. С тобой весело.

– А каково мне, – буркнул Дим в ответ на столь спорный комплимент.

– Что будешь делать?

– Мне надо выяснить, что против меня задумали советники.

– А с посланием Хэлая?

– Пусть попробует войти в мой дом, – ехидно улыбнулся Иланди. – Я как раз с утра обновил защиту.

К вечеру прибыл еще один посланник с письмом уже от императора. Димостэнис сломал печати и достал сложенный пополам лист белоснежной бумаги.

«Я, Аурино Стефан Эллетери, владыка Астрэйелля и всех людей, живущих в нем, властью данной мне матерью-прародительницей Таллой и Великим Зелосом в целях укрепления законности и интересов всего общества доверяю Службе имперской безопасности и его главе осуществлять надзор за исполнением законов и правил нашего государства всеми органами власти. Так же наделяю вышеназванную службу и его главу правом контролировать, координировать и управлять остальными службами по своему усмотрению во благо империи и ее правителя».

Дим замер. Перечитал еще раз.

– Что? – Настороженно спросил Ориф. – Еще плохие новости?

Глава службы протянул ему письмо.

– Но это же…, – помощник поднял на него ошарашенный взгляд.

Димостэнис чувствовал, как по его губам расползается довольная улыбка. Он никогда не стремился к большей власти, чем уже имел. Тем более к такой, почти неограниченной. Однако события уходящего дня показали, что иногда ее очень не хватает.

– Это то, чем мы утрем нос этому самодовольному ишаку Олафури! – удовлетворенно произнес он.