Czytaj książkę: «Серебряный. Отголоски Судьбы», strona 17

Глава 20

Территория севера представляла собой пузатый кувшин с узкой горловиной, наклоненной к морю и пригодной для жизни лишь небольшой своей частью. От Мерзлых Земель ее отделяли неприступные скалы, ледники, с воды – острова айсбергов. Да и климат здесь был не ахти какой: холод, слякоть, снежные бури, туманы. Широкие полосы промерзлости и болота. И если в центре Астрэйелля самый холодный период – сезон дождей, длящийся два, в худшем случае три из двенадцати миноров, то на север приходили морозы и выли метели. Здесь почти никогда в домах не гасли камины, а с вешалок не исчезали теплые плащи и куртки.

Несколько сотен аров – север не считался пригодным для жизни. Места в империи хватало, и люди обходили стороной неприветливые земли. Единственными, кто не дичился холодных ветров и лютых морозов были те, кто когда-то много аров назад прибыли в эти земли и обустроили здесь свой быт.

Сами себя они назвали Первыми и установили правила по которым стали жить. Люди с других частей Астрэйелля называли их аборигенами либо дикарями. Однако север далеко, территория страны огромна, никто никому не мешал.

Однажды правящему императору пришла в голову мысль, что если горы вблизи Акилора³³, который всего лишь в нескольких тысячах еров от северной границы, богаты ископаемыми, то почему не поискать их в нетронутых скалах Мерзлых Земель.

Эта мысль стала поворотным событием в истории Астрэйелля. Северные земли просто кишели минералами, рудой, алмазами и железом. Вскоре там вырос Рогдар³⁴ – столица, а вокруг выстроились большие деревни и маленькие поселения. Север превратился в крупный промышленный центр. Богатый, успешный, дающий надежды, а самое главное деньги.

Квота платила огромные налоги императорской казне, а чин наместника присваивался не императором, а передавался по наследству, что для империи было не свойственно и правители севера были единственными, кому это позволялось. Правда, за это каждый ар помимо податей казне выделялись добровольные пожертвования и роскошные дары. К тому же они признавали своим единственным повелителем – его величество императора, строго соблюдали законы и правила Астрэйелля и никогда не пытались сформировать собственную армию.

В общем, все были счастливы и довольны друг другом. И в этой искрящейся холодом сказке не хватило места лишь Первым, которых вытеснили с наиболее пригодных для жизни территорий и зажали между скалами и Мерзлыми Землями. Те возмутились, что мол именно они коренные жители северной квоты и имеют право пользоваться теми благами, которые дают эти земли. Никто против не был, тем более рабочих мест всегда было предостаточно на добывающих предприятиях, на обрабатывающих фабриках, в хозяйственном секторе, а вот рабочих рук никогда не доставало. Однако, чтобы ни у кого не создалось ложного мнения в желании местных трудиться на благо добывающей промышленности либо где-нибудь еще, они четко объяснили, что им не нужны несколько мотыг и еры подземелий, они хотят денежную компенсацию и свою территорию.

Наместник, возмущенный такой наглостью натравил на дерзких аборигенов карателей, которых ему прислал император, чтобы помочь справиться с напастью, покушающуюся на мирную жизнь верных подданных его величества. Так продолжалось долгие ары. Бунтари отравляли жизнь северян набегами на селения, убивали людей, уводили скот, грабили дома. Пока очередному правителю северной квоты не пришла мысль построить охранную крепость.

Так появилась приграничная стена, с одного конца вплавленная в скалу, другим доходящая до самого моря и упирающаяся в айсберги. На какое-то время это остановило бедствие, и люди смогли свободно вздохнуть. Единственное, что не учел наместник – если проблема не видна, не значит, что ее нет.

Аборигены крепли, ожесточались, набирались сил и разрушительной волной обрушились на своих врагов. Именно, тогда не будучи еще главой Дома, молодой Лауренте Иланди прибыл с объединенным войском для подавления мятежа.

Поняв масштабы бедствия, он придумал маневр, который позволил завершить кампанию с наименьшими потерями для короны и подданных его величества. Разделив свое войско на две части, одну он оставил на первой стене, сдерживать врага, а вторую направил на сооружение нового защитного ограждения на расстоянии немногим более пятисот еров. Когда возведение нового рубежа было закончено, воины стали отступать, увлекая за собой врага. Предвкушение скорой победы сыграли не самую лучшую роль в судьбе мятежников. Они оказались зажаты между двумя стенами и взяты в кольцо императорскими войсками, у которых был четкий приказ – пленных не брать.

Общины аборигенов перестали существовать, Лауренте Иланди вернулся в столицу, назвав вторую стену девичьим именем своей избранницы, Эшдар. Возведенное же им ограждение не только не снесли, напротив укрепили, построили замок, окопали рвом. От нее до внешней крепости стало разрастаться поселение, обслуживающее гарнизоны.

Шли ары, напасть под названием Первые стала забываться, наместник сократил количество защитников в обоих замках, уменьшил финансирование, перестал уделять должное внимание военной выучке и обновлению оружейных складов.

Поэтому никто не смог оказать должного сопротивления, когда из тумана, предвещающего всего лишь скорое приближение сезона холодов вышла сама смерть. Она сидела на толстых крюках, цепляющихся за стену, летела с каждым камнем, запущенных из баллист, кричала в каждом ударе мощных таранов. Атака нападающих была настолько неожиданной и мощной, что почти половина защитников были убиты в первые сэты, а вторая, растерявшись, бежала, оставляя за собой взятую крепость и беззащитное поселение.

Переброска войск отняла не так много драгоценного времени. Шли быстро, бодро, почти не отдыхая. Димостэнис которого император официально объявил главнокомандующим на время проводимой кампании и отдал все полномочия в связи с новой должностью шел вместе со своим воинством. Поначалу у него была мысль добраться до Эшдара на Хоруне, потратив на это чуть более пяти-шести сэтов. Это сэкономило бы массу времени, к тому же к приходу войска он был бы уже введен в курс дела.

Однако рассказ лейтенанта Стэла о том, что мятежники хорошо знают, что собой представляют ярхи в бою и экипированы, чтобы уничтожать наиболее опасного противника, удержал его от реализации этой идеи.

Да и не время было оставаться одиночкой, подчеркивая свою обособленность. Он должен был стать частью тех людей, которых вел за собой, чтобы его приняли и считали своим, а не придворным хлыщом, посланным им волею каприза его величества.

К тому же чувство единства в его воинстве отсутствовало начисто. Впрочем, и воинства никакого не было. Разношерстные отряды, одетые в цвета своих Домов с различным вооружением и навыками военного дела. Исключением была лишь та часть войска, которая формировалась менее знатными Домами, не претендующими на свою кастовость. Правда, скорее всего эти уже просто пообтерлись друг с другом за время общей службы в столице и ее окрестностях.

Насмотревшись на это безобразие, Димостэнис принял решение провести ротацию, перемешав отряды, в том числе и командный состав. Пусть привыкают. Здесь нет разности интересов и амбиций глав Дома. Воин должен свято верить в того, кто стоит с ним плечом к плечу. В бою это не заменить ничем. Узы дружбы, доверия, единства. Войсковое товарищество в полной мере проявляющееся в бою, должно формироваться еще в мирное время. И Дим не хотел, чтобы в самый ответственный момент его воинов убивали только потому, что они видят друг в друге цвет формы, а не боевых соратников.

Его действия были приняты в штыки и вызвали массу недовольства и споров. На что главнокомандующий демонстративно взобрался на ярха и сообщил, что к его возвращению приказ должен быть выполнен.

Защитники крепости были ошеломлены, сломлены и вяло отбивались из последних сил. Ер за ером они отходили, оставляя на поругание мятежников мирное поселение. На первом же военном совете, который собрал Димостэнис, как только прибыл в Эшдар, стало известно, что часть домов была уничтожена, а жители убиты.

– Почему не был выставлен защитный кордон на границах селения, как только мятежники взяли первую крепость? – спросил Дим.

– Сэй, воинов в замке не так много, – ответил начальник гарнизона, – аборигены нападают почти каждую ночь. Они наносят ущерб нашему хозяйству, но селяне стоят. Благодаря их стараниям, бунтари продвигаются не так быстро, и их численность уменьшается с каждой такой вылазкой.

– То есть вы хотите сказать, комманданте³⁵ Ларионтэ, что выставляете на мечи противника беззащитных людей, прячась за их спинами?

Среди собравшихся послышался ропот и возмущенный шепот. Однако Димостэнис не настроен был плести словесные кружева и обмениваться любезностями. Он приехал сюда с определенной целью – победить. Изгнать нечисть с земель Астрэйелля и вернуть людям мирную жизнь. Но даже здесь, где уже вовсю царствовала смерть, казалось бы, очищая души и разум и заставляя проявлять лучшие качества, надо было сначала вычистить сор из своей избы, а потом приниматься за остальные.

– Я не знаю известно ли вам, сэй, что люди, отстроившие свои хозяйства на землях между двумя крепостными замками, одарены наместником наших земель особыми привилегиями. Они не платят налоги в казну, имеют определенную денежную компенсацию за свои труды и прочие льготы. За это они обязаны содержать гарнизоны, обеспечивать их едой и питьем. На них возложена обязанность – отбывать воинскую повинность. В случае каких-то военных действий они становятся такими же бойцами, как защитники крепостей и разделяют все тяготы военного времени.

– Тогда мне вдвойне не понятна ваша позиция. Воины в бою своих не бросают, – металлическим голосом отчеканил Дим. – Чего вы дожидаетесь? Наступления холодов? Что вся проблема рассосется сама? А если нет?

– Мы ожидали помощь и поддержку его величества! Северная квота выполняет свои обязательства перед короной и ждет в ответ того же.

Димостэнис бросил на собеседника испепеляющий взгляд. Комманданте передернуло и он, нервно схватив перо, лежащее перед ним, стал крутить его в пальцах.

– Его величество никогда не забывает об ответственности, которую он несет перед своими подданными и заботится обо всех жителях Астрэйелля.

– Благословит Талла его дни! – поспешно добавил кир Ларионтэ.

Комманданте Дрогун Ларионтэ был далеким родственником наместника. Из какой-то не самой богатой ветви рода и не самой приближенной к правителю севера. Ему было около пятидесяти аров и чин начальника гарнизона замка Эшдар был для него вершиной успеха и пиком карьеры, которой он, впрочем, был совершенно доволен. Поэтому хоть он и ждал помощи и усиления воинского состава крепости, прибывшее с ними высокое начальство не вызывало у того никаких положительных эмоций.

– Если с этим разобрались, – Иланди подождал, пока все взоры опять устремятся к нему, – пойдем дальше. В нашем разговоре вы упомянули, что на нас напали аборигены. Вы в этом точно уверены?

Ларионтэ слегка раздраженно пожал плечами.

– Кто еще мог прийти со стороны льда? Это не первый мятеж, которые подняли эти дикари.

– То есть, – расставляя слова, подвел итог его словам Дим, – точной проверенной информации у вас нет.

– У них нет никаких опознавательных знаков, девизов или лозунгов. Обычная манера аборигенов.

– Зато у них есть мощное оружие и воинская подготовка. Разве Первые хотя бы когда-то славились подобным?

– Более сорока аров прошло с их последнего нападения! Даже обезьяны учатся, – снисходительно усмехнулся начальник гарнизона.

– Соответственно расположение их сил и количество воинов вам тоже не известно?

– Мятежники захватили первую крепость. Теперь они укрываются за ней. Совершают набеги и снова откатываются за защитные стены. У нас нет осадных орудий и достаточного количества воинов, чтобы выбить оттуда мятежников и вернуть утраченные позиции.

– Разведка?

– Сэй, сквозь крепость нам не пройти, – еще раз повторил командующий гарнизона, словно собеседник мог этого не слышать, – вокруг скалы и бурная ледяная река, которая защищает эти чертовы камни, а летать мы не умеем!

Димостэнис положил локти на стол и уткнулся лбом в скрещенные пальцы. Он видел, как на его коже начинают появляться серебряные линии, после последнего единения со стихией его аура стала ровной и четкой. Наконец за столько аров он полноценно чувствовал свой дар, его новые грани и полноту своих возможностей. Это сделало его самого уравновешеннее и спокойнее. И именно это позволяло сейчас держать себя в руках.

– Думаю, мне пора отдохнуть с дороги. Кир Ларионтэ, прикажите кому-нибудь указать, где находятся мои покои.

Зайдя в комнату, Дим плотно закрыл дверь. Прислонившись к ней спиной, обвел глазами выделенное ему пространство. Внушительных размеров кровать, стоящая посреди огромного помещения, застеленная шелковым покрывалом и усыпанная подушками. Несколько мягких кресел, с высокими спинками, удобная кушетка, большой письменный стол, стулья. Бархатные темные занавеси на окнах, закрывающие от яркого света Таллы (если в этих местах такое чудо природы вообще существует) и дающие возможность хорошо выспаться. Дверь, скорее всего, ведущая в купальню.

Димостэнис усмехнулся. Лучшая комната в замке, возможно даже сам комманданте уступил ему свои покои. Для столичной неженки. Ладно! Сон в удобной кровати не самый худший вариант, особенно в условиях военного времени.

Он прошелся из угла в угол. Что в итоге он имеет по предварительным данным?

Плачевная подготовка защитников крепости, люди, приносимые в жертву, мятежники, зачем-то тянущие время и не нападающие на основные силы (которых было даже меньше, чем кот наплакал), пустоголовый ишак – начальник гарнизона, возомнивший себя Богом в этой маленькой вселенной.

Вспомнилась приграничная крепость Мюрджена. Пусть прошло уже семь аров с тех пор, как он был там, перед глазами все равно встали толстые надежные стены, высокие башни, укомплектованный, хорошо обученный гарнизон, оружие для отражения атак и нападения, патрули на каждом шагу, обмундирование воинов, выучка, дисциплина. Их с наскока не взять банде мятежников. Впрочем, их вряд ли вообще возможно взять с наскока.

Из Эфранора Эшдар тоже представлялся неприступной твердыней. Наместник постоянно отсылал отчеты, какая смета выделяется на содержание замка и гарнизона, охраняющего северные границы империи. Гнойник вскрылся слишком поздно. Зато будет, чем заняться, когда он вернется.

Однако пора было оставлять столицу, на время забыть мастерство закулисных сражений и плетения интриг. Четыре ара Димостэнис изучал военное искусство в закрытых классах своего Великого Дома. Иланди всегда славились воинским умением, мастерством и богатым опытом. Пришло время на практике показывать, на что он был способен.

Глава 21

Низкое серое небо лежало почти на плечах. В воздухе стоял запах сырой земли, прелой травы, тоски. Башни крепости, замок, деревья, верхушки скал накрыл густой белый туман. Тягучий, холодный, вполне осязаемый. Казалось, что можно протянуть руку и взять его. Он был похож на громадное живое существо, опасное и хищное, затаившееся и ждущее своего сэта. Резкие, сильные капли дождя раз за разом прошивали белую вязь полотна, прорисовывая только им известную картину.

Талла уже стояла в небе, но из-за этой бело-серой хмари не было видно ничего дальше, чем на пару еров. Начиналось обычное северное утро. Впрочем, обычным сегодня оно будет не для всех.

Димостэнис, стоя на смотровой вышке, наблюдал за тем, как формируются отряды, которые не позже чем через полсэта должны отправиться в селение, оградив местных жителей от набегов мятежников.

Утро для него началось уже давно с построения и знакомства с личным составом. Защитники гарнизона, пришедшие с ним воины, младшие офицеры, которые вчера не были удостоены чести присутствовать на совете. Выслушал короткие доклады о положении дел, рассказал о первостепенных задачах и планах, приказал сформировать первые отряды, которые отправятся за стену.

– Что здесь происходит, сэй? – по лестнице поднимался кир Ларионтэ.

Дим развернулся в пол оборота, бросив взгляд на бывшего командующего гарнизона поверх плеча.

– Теперь мы будем защищать наших людей. Воины уходят в селения.

– Почему вы не оповестили об это меня? Я комендант этой крепости!

– Я объявил об этом на утреннем построении, на котором вы не присутствовали. Кстати, это был первый и последний раз, когда я прощаю подобное самоуправство и отклонение от исполнения моих приказов.

Дрогуна Ларионтэ перекосило, он бросил злой взгляд на объявившегося соперника. Димостэнис надменно усмехнулся.

– Я слышал, что вчера вы назвали меня высокомерным паршивцем и заносчивым выскочкой.

Раздраженный шепот коменданта, награждающего его столь «лестными» эпитетами, когда Дим покидал зал, где проходил совет, не заглушить было даже захлопнувшейся дверью.

– Вам не повезло, комманданте, я действительно такой. Еще я самодур и деспот. Поэтому за любую попытку саботажа я буду наказывать вплоть до ареста и заключения под стражу в темнице замка. Благо место хватит всем желающим.

Димостэнис отвернулся, наблюдая, как медленно открываются ворота крепости. Маршируя, воины отряд за отрядом покидали ее территорию.

– Я все сказал, кир Ларионтэ. И будьте так любезны, позовите ко мне лейтенанта Стэла.

Лейтенант Стэл вернулся в Эшдар вместе с Димостэнисом. После гибели их старшего он принял командование «летунами».

– Сколько осталось ваших? – спросил Иланди, когда офицер остановился в двух шагах от него.

– Тридцать три наездника и двадцать восемь ярхов, среди тех и других есть раненные.

Дим прикрыл глаза. Подразделение крылатых никогда не было большим. Оно входило в состав формирования под названием каратели и было частью тех самых немногочисленных войск, которые принадлежали лично императору. Хорошо обученные воины, виртуозно управляющие ярхами и отличные стрелки из тяжелых арбалетов на дальние дистанции.

– Что вы можете сказать, лейтенант, о наших противниках? Количество, расположение их войска, оружие.

– К сожалению, сэй, туман скрывает видимость, а снизиться до необходимой высоты, чтобы рассмотреть дислокацию противника мы не можем, нас сразу начинают обстреливать. Именно так мы потеряли половину людей.

Дим досадливо поморщился. «Летуны» всегда были отличным подспорьем в любых битвах. Однако ситуация полной неосведомленности и лучшей подготовки врага, не давала им проявить свои боевые навыки, и они без толку сгорали словно мотыльки, летящие на огонь.

– Лейтенант, к вечеру мне нужны будут четверо: надежных, выносливых, одаренных, желательно, управляющими разными стихиями. Мы совершим небольшую прогулку.

Пообщавшись с «летуном» Димостэнис спустился с вышки и отправился в свою комнату. До вечера надо было основательно подготовиться. Перед самым отъездом к нему в дом пришел посыльный от отца. Он передал конверт, в котором была записка всего с несколькими словами: «возможно, тебе понадобится» и карта подземных ходов Эшдара.

Едва он закрыл за собой дверь, как в нее постучали. На пороге стоял один из защитников гарнизона в форме и нашивками младшего офицерского состава.

– Адъютант Даджир Смайлс, – представился визитер, положив левую руку на правое плечо (как положено у военных приветствовать старших по званию), – меня приставил к вам комманданте.

Димостэнис ошалело глянул на прибывшего к нему помощника.

– Прямо так и приставил? – переспросил он.

– Так и есть, ваше высокородство³⁶! Для выполнения штабной работы и различных служебных поручений!

– А заодно следить за мной? – открыто спросил Дим.

– Приставил, сэй, – офицер все так же продолжал стоять навытяжку, не отводя взгляд.

Иланди более внимательно посмотрел на неожиданного гостя. Аров тридцати, бледно-молочная кожа, светлые волосы, льдисто-голубые глаза. Типичный северянин. «Водник», судя по почти сливающемуся с цветом радужной оболочки ободку вокруг зрачка. Скорее не из знати и даже не из предпринимательского рода. Иначе не торчал бы здесь в должности штабного писаки. Сумел окончить военные классы и получил младшее офицерское звание. Более престижно, чем вкалывать на горнодобывающих заводах или обрабатывающих фабриках.

– А если я откажусь? – поинтересовался Димостэнис.

– При вашей должности положен адъютант. Если я вас не устраиваю, комманданте пришлет вам другого. Он должен знать, – последнее слово Смайлс слегка выделил, – что вы всем довольны и ни в чем не нуждаетесь.

Интересно, это у него обычная нелюбовь к начальнику гарнизона, месть за что-то или просто парень решил выслужиться перед столичным гостем, делает карьеру? Так или иначе, союзник ему не помешает.

– Хорошо, адъютант, я освобожусь через несколько сэтов. Покажите мне замок?

– Слушаю, ваше высокородство! – офицер вновь приложил руку к плечу и вышел из комнаты.

Внутренний двор Эшдара был не особо большим. Однако помимо всего того, что давали деревни, располагающиеся за внешней стеной: мясо, зерно, муку, в замке имелись постройки, обеспечивающий самостоятельную жизнь его обитателей в условиях изоляции. Так же колодец с чистой ледниковой водой.

– Сюда поставляется провизия из близлежащих городов? – спросил Димостэнис у новоиспеченного адъютанта, когда они прогуливались по внутреннему двору и Смайлс показывал, чем и как живет замок.

– Расстояние до Магдароса, самого первого города более тысячи еров, – ответил тот, слегка пожав плечами, – часто не наездишься. Путь через болота и полосы промерзлости. Обоз ходит туда перед самым сезоном, когда дорога еще не размыта и после, когда природа приходит в себя на короткий срок и можно снова высовывать нос чуть дальше своей конуры.

– Здесь суровые условия жизни. Ларионтэ сказал мне, что жители деревень, живущие перед стеной, имеют ряд привилегий и еще каких-то льгот за свой труд.

Смайлс неопределенно фыркнул.

– Конечно имеют, – подтвердил он, – например освобождение от наказания. Одно дело в тюрьме сидеть, другое – жить на поселении, пусть даже в таких условиях. Обустроить дом, завести семью, делать вид, что живешь нормальной жизнью как все, и забыть, что большую часть ара здесь непроглядные туманы, дожди, морозы и вечная соседка – бесконечная Мерзлая Земля.

– Вы хотите сказать, – изумился Дим, – что поселенцы – это заключенные, которым дали какие-то поблажки.

– Вы не знали, сэй?!

Димостэнис покачал головой.

– Конечно не убийцы и не отъявленные каторжники, скорее те, кто оступился, и закон признал их вину недостаточно суровой перед государством. Им дается выбор – год за два. В смысле год в казематах или два здесь. Кто-то уходит после окончания срока, но большинство остаются. После того, как люди по закону ответили за свои преступления, им платят деньги за работу. Небольшие, но можно накопить на более счастливое будущее для ребенка. Послать его учиться и дать возможность навсегда покинуть эти гиблые места.

– Очень интересно, – пробормотал главный советник императора. Наместник севера часто хвастался, что у него самая низкая преступность в квоте, что люди всем довольны, чтут законы и живут строго по правилам. Хвалился полупустыми тюрьмами.

– Может, раннее это и было престижно быть защитниками границ. Отражать набеги Первых, искать славу на поле битвы. Но после того как ваш отец разгромил последний мятеж, эти места перестали быть такими востребованными. Возможно, еще несколько аров, пять – семь, после той битвы, а потом здесь стало глухо, тоскливо и безнадежно. Вы же сами видите!

– Если здесь так скучно, то что же никто не захотел проявить свою молодецкую удаль и выйти на защиту поселенцев? – язвительно спросил Димостэнис. – Или защищать бывших заключенных не такое благородное дело?

Смайлс очень серьезно посмотрел на него.

– Здесь почти у всех есть близкие люди среди жителей деревни: семья, друзья, возможно невеста, даже дети. Сегодня, когда вы отправили солдат для их защиты, мы были вам безмерно благодарны, и в то же время жутко скорбим, что эти отряды состоят только из воинов, пришедших с вами. Не подумайте, что я дерзну давать вам советы, но не смотрите на нас как на сброд, наряженный в воинскую форму. Мы не трусы и не предатели. Мы заложники. Когда случились первые нападения, мы поднялись и готовы были идти в бой. Комманданте приказал опустить ворота и всем вернуться на свои места. Тех, кто ослушается, приказал считать дезертирами и судить по законам военного времени.

– Почему он так упорен в своем стремлении никого не выпускать из крепости?

– Приказ наместника, – зло ответил Смайлс.

– А ему зачем это?

Собеседник пожал плечами.

– Адъютант! – чуть повысил голос Димостэнис.

Даджир медлил.

– Может, потому что он в сговоре с мятежниками? – растягивая слова наконец произнес он.

Да, такое не так просто сказать.

– Это очень серьезное обвинение.

– Кем бы ни были наши враги, аборигены или кто другой, но они почти играючи взяли первую крепость. И так же смогли бы взять и наш замок. Я уже не говорю о том, что разделаться с беззащитными селянами им вообще ничего не стоит. Однако они тянут. Может, сэю Аккарису надо создать видимость сопротивления, чтобы его не обвинили в этом сговоре?

– А может, у мятежников просто нет столько людей? Они, например, ждут подкрепления и между делом сокращают численность противника, – выдвинул свои предположения Дим.

– Или кто-то хочет скрыть другое преступление: например, продажу больших партий железа обходными путями.

– С чего вы это взяли?

– Я четыре года учился в высших классах. И не просто учился, был одним из лучших. Мне выпал счастливый билет – при распределении я попал на службу к самому сэю Аккарису. Был кем-то вроде третьего помощника главного заместителя личного секретаря, – он усмехнулся, – на таких обычно мало кто обращает внимание. А я слушал, слышал, кое-что видел.

– Как же вы вновь оказались здесь?

– На мое место нашелся более достойный кандидат, а меня с повышением аж до личного адъютанта начальника гарнизона отправили назад.

– Так что же вы видели? – слегка прищурившись, Иланди испытывающе смотрел на собеседника. Насчет биографии молодого офицера он не ошибся, да и насчет мотива – тоже. Врет не врет?

– Некоторые бумаги, неофициальные визиты высоких гостей из столицы.

– Высокие гости? – Дим чуть поддался вперед, замерев в ожидании. – Кто?

Шары со взрывчаткой были сделаны из акилоровской стали. Акилор всего лишь название города. Похожий сплав можно сделать где угодно, был бы исходный материал. Железо. Сталь. Снаряды – самый важный, недостающий фрагмент загадки. Неужели это след?

– Я не знаю, сэй, – пожал плечами адъютант, – имен не называлось, а в лицо я никого не знаю.

– Как же вас такого знающего отпустили?

– Так, ваше благородство, – снова нацепив на себя маску простофили – провинциала, вытянулся в струнку Смайлс, – кто же ведает, что я знающий? С недотепы селянина что возьмешь? Ему же одолжение сделали – вернули к истокам.

– Ваша семья там? – Димостэнис кивнул головой в сторону стены, отделяющую крепость и селения.

– Нет, – спокойно ответил Даджир, – уже нет. Их дом был одним из первых, на который напали мятежники, между делом сокращая численность противника.

– Сэй! – по двору к ним шел Стэл, – ваше задание выполнено. Люди готовы, ждут ваших указаний.

– Передайте им, что через полсэта я жду их у себя в комнате, – кивнул Димостэнис и вновь повернулся к Смайлсу, – спасибо за рекомендации, адъютант. Я нашел их крайне полезными и обязательно учту.