Czytaj książkę: «Серебряный. Отголоски Судьбы», strona 14
– По какому праву вы принимаете решение? – с ненавистью произнес Дайонте.
– Его величество император тяжело ранен и не в силах сейчас отдавать распоряжения сам.
– С чего вы решили, что это можете делать вы?
– Я главный советник его величества. И именно он дал мне это право.
– Совет Пяти является единственным полноправным органом управления в Астрэйелле в момент отсутствия законного правителя, – Реманнос Олафури появился с отрядом законников.
– Являлся, – холодно поправил его Дим. – Совета Пяти больше не существует.
– Вы бредите? – мерзко ухмыльнулся советник. Он пробежался взглядом по лицам собравшихся людей. – Или пытаетесь выдать так страстно желаемое за действительное.
На собрании Большого Круга Аурино не объявил своего решения. Оно было понятно, и никто из присутствующих тогда участников совета не сомневался каково оно. Император же растягивал удовольствие, оттягивая момент, доводя советников до полного исступления.
Объявить о роспуске Совета Пяти на празднике в честь становления династии было очень символично.
Как они могли осмелиться на такое?! Димостэнис в бешенстве стиснул зубы.
– Его величество собирался сообщить приятную новость во время официальной части празднований, после своего шествия.
– Мы готовы принять любую волю его величества, – раздался смиренный голос Элсмиретте, – когда он придет в себя и выскажет ее. А пока, сэй Иланди, будьте добры не мешайте. У нас слишком много дел.
– Кстати, – вступил в разговор Талал Дайонте. – Димостэнис, как вы могли допустить произошедшее? Его величество безоглядно доверял вам. Вы сами всегда хвалились хорошей работой вашей новоиспеченной службы.
– Нехватка опыта сыграло с вами плохую шутку или злой умысел? – елейным голосом подпел Олафури, играя на притихшую публику.
– Вы специально тянете время, не пуская Бриндана? – Элсмиретте бросил взгляд на целителя, предлагая ему вступить в беседу. Однако тот молчал, так же как и пятый советник.
В воздухе нарастало напряжение.
– Если верить вашим словам, император хотел нашей отставки. И случись что с его величеством, вы остаетесь единственным претендентом на трон, – наконец вынес вердикт Дайонте, явно довольный разыгранным представлением. – Чем не причина для вас? Корона – лакомый кусок.
– Так же, как и для вас, – язвительно фыркнул Дим, – только в башне рядом с ним был я!
Передняя покоев его величества была переполнена людьми. Законники с праздничными нашивками, гвардейцы в парадных куртках, советники в официальных одеждах своих Великих Домов, дамы с испуганными глазами, растерянные кавалеры.
Второй акт разыгравшейся трагедии.
– Правом данным мне его величеством соблюдать законы и вершить правосудие, – голос Олафури взлетел над ошеломленными людьми, – я обвиняю сэя Димостэниса Иланди в попытке покушения на жизнь его величества императора Аурино Стефана Эллетери с целью захвата власти. Кир Леткарис, – он повернулся к старшему законнику, – арестуйте отступника!
Аурино и здесь ошибся. Он считал, что советники не решатся на его убийство, так как сначала им придется передраться между собой, чтобы решить, кто будет править государством. Почему он решил, что у империи обязательно должен быть один правитель? Тридцать аров Астрэйелль управлялся Советом Пяти, и кто им помешает делать это впредь?
Серебро заполнило все существо, вязко растекаясь по венам. Сверкающие щупальца взвились вверх, тонкими острыми плетьми рассекая воздух. Одна из них разрезала пространство возле лица Реманноса Олафури, заставляя того дрогнуть и отступить. Остальные замерли, выбирая себе добычу.
Дайонте подхватил с горящих огневиков рыжие всполохи, заставляя языки пламени разгореться у него в ладонях. Струя огня слетела с его рук, устремляясь к выбранной жертве. Серебряная воронка вобрала в себя ее мощь, разбрасывая вокруг себя потухшими искрами. Послышались испуганные вскрики. Придворные, стараясь стать незаметными, жались к стенам. Законники обнажили дагерры.
Щупальца истончаясь, превратились в тонкие серебристые нити, сливаясь с лучами Таллы льющимися через окна. Острая серебряная сеть повисла под потолком, хищно замерев.
– Сопротивление при аресте лишь подтверждает и умножает вашу вину, – Олафури не сводил глаз с мельчайших серебристых лезвий, угрожающе сверкающих над его головой.
Димостэнис перевел взгляд с него на Дайонте, Элсмиретте, краем глаза покосился на отца. Вокруг Лауренте Иланди словно зверь, запертый в клетке, зло билась энергетика земли, переплетенная с нитями огня, тянущихся из огневиков, развешанных по стенам.
Однако никто не спешил делать следующий шаг. Мены неумолимо тикали. За дверью боролся со смертью последний из рода правящий династии. Ради кого другие готовы были сражаться и умирать.
Четкий шаг десятков ног разрезал гнетущую тишину. Одетые в черное с головы до ног, держа на готовку моргены, с нашивками своего подразделения по коридору шли каратели во главе со старшим. Опытные воины, бесстрашные защитники, безжалостные убийцы. Они вызывали дрожь не только у простого народа. Сверкая боевыми аурами, дошли до дверей покоев, замерли. Предводитель нажал на незаметный рычаг посреди стальных пластин шеста, выпуская лезвия. Словно эхо раздались слитые воедино щелчки остальных моргенов.
Как все быстро! Каратели собрались почти мгновенно. Рядом со старшим нет его правой руки. Значит «летуны» кружат неподалеку. А вот и кир Драгор. Императорская гвардия. Сколько с ним человек?
Сколько бы не было. Серебра на всех не хватит.
Покушение на императора. Попытка переворота. Сопротивление при аресте. Этого достаточно, чтобы наконец исполнить заветное желание советников и навсегда избавиться от него. Дим привычно вздернул подбородок. Серебро клубком осело у его ног, как верный пес, ожидая команды.
Лиарен Иланди бросил короткий взгляд на своих бойцов. Перевел взгляд на брата.
– Мы готовы выполнять ваши приказания, сэй!
Удивляться времени не было. Димостэнис пряча ошарашенный взгляд, коротко кивнул.
– Поставить охрану у дверей покоев его величества! Никого не впускать без моего разрешения.
– Служим правителю Астрэйелля!
Как и предполагал главный советник, за Драгором протиснулись гвардейцы, окружив законников, заставляя их отступить.
– Димостэнис, – глава Дома Иланди с трудом отвел взгляд от старшего сына. – Ты сам сказал, что его величество ранен. Ему нужна помощь целителя. Пусти Бриндана.
Дим не ответил, судорожно бегая взглядом от одного лица к другому. Златовласую головку он нашел на одном из отдаленных балконов. Быстрыми шагами преодолел расстояние, разделяющее их.
– Думаю, сэя Дайонте справится не хуже, – подхватил растерянную девушку за локоть и увлек за собой в комнаты императора.
Захлопнулась тяжелая дверь, отделяя их от остального мира. Всего несколько мгновений чтобы броситься в любимые объятия. Порывисто, жадно, касаться друг друга, чувствуя под ладонями знакомое тепло. Уткнуться в волосы, сделать несколько скупых, быстрых вдохов.
– Как ты? – прошептала Олайя. – Я так испугалась! Какой же ты безрассудный!
Он не ответил. Для выражения чувств не всегда нужны слова.
Однако время безжалостно и не дает шансов тем, кто его не ценит.
– Аурино тяжело ранен, – Димостэнис отстранился, – он смог набраться немного сил. У него сильно поврежден хьярт. Ты должна помочь ему.
Олайя растерянно повернулась к двери.
– Дим, – ее взгляд испуганно метнулся к нему, – но сэй Пантерри! Он лучший! Я не смогу!
– Ты сильная! – он взял ее за плечи, тихонько сжал руки. – Ты справишься!
– Нет, – замотала она головой. – Нет!
– Послушай, – быстро проговорил Дим, – то что сказал тебе Пантерри, насчет побочного эффекта – неправда. Твое умение проводить энергии – одна из сильнейших сторон твоего дара. Ты – проводник.
Олайя вжалась в дверь.
– Прошу тебя, Лала, – отчаянно прошептал он, – помоги мне. Я никому не верю кроме тебя. И сейчас мне нужна твоя помощь.
В ее глазах по-прежнему сиял страх и паника. Она убрала его руки, отошла. Подошла к двери спальни, где лежал император. Распахнула, замерев на пороге.
– Прикажите, сэй, пускай поставят мощные огневики по всей комнате. Мне нужна открытая энергия огня.
Глава 16
Как Димостэнис и предполагал все три отряда «летунов», оставшиеся в Эфраноре сейчас располагались на заднем дворе. Он прошелся вдоль стоил, оценивая их силы. Конечно, против армий Пяти Великих Домов им не выстоять. Однако сбор военных формирований дело не быстрое. Несколько дней они смогут продержаться в случае новой попытки нападения. Димостэнис очень верил в мастерство Олайи и надеялся, что большего им не надо.
В штабе его ждали Клит и еще несколько людей, отвечающие за проведения праздничного шествия. При виде его все вскочили на ночи и склонили головы.
– Начинайте, – бросил глава службы, проходя на свое место.
– Все шло по плану, – начал Клит не сводя с него глаз. – Люди ждали и радовались императору, за весь день практически не было никаких инцидентов, за исключением нескольких мелких случаев.
– Что именно?
– Да, – махнул рукой докладчик, – были невменяемые, которые все хотели под копыта императорской лошади броситься.
– Зачем? – Дим бросил раздраженный взгляд на помощника, который все также продолжал стоять. Впрочем, как и все остальные.
– Благословение императора получить. Несколько дамочек все старались цветы бросить. Но ребята не дали – приказ помнили. Еще пара подобных мелочей. Появление его величества вызвало большое потрясение. Я сам видел, как люди впадали в экстаз, смеялись, плакали.
– Что же произошло потом?
– Что-то ударило чуть ниже балкона, взорвалось, полыхнуло пламенем и скрыло императора. Каратели сразу помчались туда, откуда прилетели эти снаряды. Я поднял наших, мы начали рыскать вокруг. Летело отовсюду. Шары падали на землю, оставляя воронки, попадали в башню, взрывались.
Дим кивнул.
– Гвардейцы пытались проникнуть в башню, но это было бесполезно.
– Что за шары? Откуда это взялось? Вам удалось узнать?
– Акилоровская сталь, – Клит достал из ящика стола две половинки шара, очень похожего на тот, что залетел в башню, – мы подобрали несколько пустышек, оставшихся на поле. Точно такими же только начиненными взрывным порошком была обстреляна площадь. Первый шар попал чуть ниже балкона, но этого хватило, чтобы снести его. Следующие шары били прицельно по башне. Если бы не ваша защита, – глаза помощника сверкнули, – от нее не осталось бы даже мокрого места.
От императора тоже. Димостэнис мрачно посмотрел на помощника.
– Как вы вообще просмотрели это? Из какого оружия стреляли? Его что протащили по толпе людей, где каждый ер контролировался законниками и карателями? Как?!
– Стреляли из двух мест на расстоянии почти триста еров от башни. Нам удалось выявить точки обстрела и захватить орудие. Это катапульта, я такой еще никогда не видел. Она более легкая и прочная, но жгуты закручены с такой силой, что разгоняет другой конец рычага до большой скорости и бьет почти на семьсот еров. Мы уже проверили.
Дим язвительно посмотрел на помощника.
– Уже проверили. А где вы были раньше? Когда это оружие провозили в город?
– Мы предполагаем, – Клит бросил кроткий взгляд на одного из своих людей, – что катапульты уже давно были завезены в Эфранор так же, как и снаряды к ним. И долгие миноры хранились в городе. Или же вообще были изготовлены здесь.
– С чего такие предположения?
– Все было четко спланировано. Одну катапульту установили на смотровой площадке Башни Императрицы, вторую меж холмов, напротив башни, где находился император. Мы предполагаем, что первые выстрелы были сделаны из нее, а уже последующие, чтобы запутать и принести большую сумятицу из второй, так как часть снарядов разрывались прямо в воздухе, сея панику.
– Сколько жертв?
– Несколько сотен погибших, с даром и без, больше обычных людей. Пострадавших больше, сейчас все обители переполнены.
Иланди на мгновение закрыл глаза. Людям надолго запомнится этот праздник. И имя нового императора навсегда будет ассоциироваться с этой бойней.
– Ящики из толстого кованого железа с этими снарядами были закопаны под землю, в местах, где были позднее установлены катапульты. Как и само оружие. Когда речь императора подходила к концу, и все внимание было приковано к нему, никто просто не обратил должного внимания на людей, одетых в парадную форму гвардейцев, идущих со знаменами дома Эллетери.
– Форму гвардейцев?!
Клит кивнул.
– Они положили законников, стоявших возле башни Императрицы и не ожидавших нападения. Потом все так же прикрываясь формой и знаменами, поднялись на смотровую площадку, где стали размещать регалии императорского дома. Это не вызвало недоумения. Все видели полет элитного отряда карателей и восприняли как должное.
– И ни у кого не вызвало вопроса – почему это стали делать в конце шествия? – поинтересовался Дим, раздражаясь все сильнее с каждым словом своего помощника.
– Решили, что задумка такая. Император на одной башне, а так как императрицы пока нет, то это как бы символичное украшение.
Иланди стиснул зубы, изо всех сил, стараясь держать себя в руках.
– Вы себя слышите? Что за бред вы несете? – рявкнул он. – Вы служба имперской безопасности или кисельные барышни, которые растаяли от праздничных ленточек?! Ваша голова, ваше чутье, ваше знание и опыт для чего вам нужны? Украшения на башне, смотровая площадка которой выходит прямо на балкон, на котором стоит император! Я вам лично говорил, что так будет? Почему вы не спросили меня, если сами не можете думать?
Помощник опустил глаза, не смотря на своего начальника. Остальные застыли, стараясь даже не дышать.
– Что дальше?
– После первых выстрелов, когда стало ясно, что это не праздничная мишура ко второй башне бросились законники и каратели, но ничего не успели сделать. Они взорвали ее, вместе со всеми, кто был внутри и теми, кто пытался их захватить.
О, Боги! Иланди провел ладонью по лицу. То-то он многих не увидел сегодня, когда бегло осматривал свою временную армию. Элитные отряды императорской гвардии, отпрыски знатных домов, молодые, обладающие силой Шакти с хорошим потенциалом, которые последние ары скрупулезно и тщательно отбирались, чтобы стать защитой и надежей для своего правителя.
– Среди законников был Айбер, – очень тихо добавил Клит.
Димостэнис застонал.
– Кого-нибудь удалось взять живым?
Гнетущая тишина стала ему ответом.
– Как такое вообще могло произойти? Грош нам цена! Только чудо спасло императора от гибели!
Клит вновь вскинул на него горящий взгляд.
– Это чудо видели все!
– Ты о чем? – осторожно спросил Димостэнис.
– Крошево камней, песка, бело-серебряные частицы, разбросанные повсюду после взрывов, стали подниматься и обвивать башню, пока не выстроились в защитный купол. Воздух не делился на нити или потоки он просто менялся, гнулся, окутывая башню, а за ним тянулась земля, смешиваясь в единое целое. От всего исходила невероятная мощь, пронизывающая до самых костей. Люди с даром и без увидели всю красоту и величие силы Шакти. Такой, какую ее еще никто раньше не знал.
Дим замер. Тогда в башне он почувствовал себя частичкой мира. Единым целым. Это было не сложно: соединить воздух и землю, заточить энергию одной стихии в другую и не дать ей освободиться, видеть не нити, а ощущать целостное полотно мироздания.
Не сложно.
Сейчас он отдал бы полжизни, чтобы повторить этот фокус. Но энергетический холст был вновь расщеплен на нити, почти не ощутимые и не подвластные ему. И это, несомненно, добавляло капли угнетения и ошеломления в океан хаоса, в который превратилось его жизнь за эти считанные сэты.
Только вот это не мешает Клиту и другим людям смотреть на него как на Зелоса, временно спустившегося погостить с небес на их грешную землю. Похожие взгляды он ловил на себе и во дворце. А как всполошились советники! Одно их представление чего стоит! Если бы не такая неожиданная, но очень своевременная помощь брата и карателей вряд ли он сейчас сидел бы тут и выслушивал жалкие оправдания помощника. В лучшем случае видел бы Таллу сквозь маленькое окошечко под потолком какой-нибудь крошечной камеры и слушал траурные вести о том, что правящей династии пришел конец. Впрочем, это вряд ли бы. Враги не дали бы ему такого шанса.
– Сесть! – рявкнул он так неожиданно, что помощники вздрогнули и бросились искать стулья, чтобы выполнить приказ. – Клянусь всеми Богами, если еще кто-нибудь будет смотреть на меня подобным образом, посажу под арест.
Подождав несколько мен и окинув всех внимательным взглядом, продолжил более спокойным голосом:
– Теперь давайте выкладывайте, какие у вас мысли насчет случившегося. Кто? Зачем? Версии, предположения, любые даже самые слабые зацепки. Мы должны найти виновных и наказать!
Димостэнис низко летел над разрушенными улицами. В предрассветных сумерках город выглядел еще более угнетающе и мрачно. Грязь, кровь, клочки гирлянд и растоптанные бутоны цветов. В глаза непривычно бросалась пустота там, где обычно горделиво возвышались две красавицы башни. Они – напоминание о былых временах, когда был возведен Эллетер и главные купола над императорским дворцом, когда еще не было разделяющей стены, и император был подобен Зелосу и никто не мог усомниться в этом. Теперь они бесформенной грудой камней лежали у подножия холмов, доказывая всем своим видом, что любое прошлое, даже великое можно предать забвению.
Другого хотел добиться император, когда решил возобновить славные традиции предков.
Кто?
Вопрос молотом стучал в голове главного советника. Слышался в каждом шорохе ветра, тихом шуршание крыльев.
Ктоктоктоктоктоктоктокто?
После долгих сэтов обсуждения в штабе пришли к мнению, что подозреваемых не так много, особенно учитывая масштаб бедствия.
Сосед на востоке. Главная головная боль. Если учесть все то, что происходило на границе в последнее время, то княжеству была очень выгодна смерть императора. Случись такое и в Астрэйелле начнется смута. Долине лишь останется нанести удар по тылам и империи не выстоять против двух напастей.
Если эта версия верна, то в ближайшее время следует ожидать объявление войны от Мюрджена.
Так же выгодно устранение императора было Диксеритти и его банде. Если в империи не будет власти, неодаренным легче будет объединиться и создать свое отдельное государство, как они того и хотели.
В этом случае надо ждать организованных мятежей и начало новой войны между шактами и смертными.
И конечно же гибель императора была на руку Совету. Они были отлично подготовлены к тому, что может произойти. Их не было на площади, и они прибыли во дворец почти одновременно с его величеством. Вместе с целым взводом законников, а также (как позже узнал Димостэнис) дворец был окружен вооруженными отрядами личных гвардий каждого Дома. С чего бы великим сэям подтягивать такие силы на время празднований?
Большим просчетом советников стала поддержка Димостэниса карателями и императорскими гвардейцами. Лиарен своими неожиданными действиями подпортил отличный план. Кто мог ожидать такое от послушного старшего сына? По крайней мере, отец был несколько, так сказать, удивлен.
В этом случае империю захлестнет междоусобная война. Либо же, если с императором все же случится самое плохое, и те, кто его поддерживает сейчас, испугаются открыто выйти против всемогущих Великих Домов, то в Астрэйелле грядет большой переворот и смена всех устоев и старого образа жизни.
Вариантов не так много, но исход один. Война.
Смерть. Много-много смертей. Кровь. Страдания.
Дим в отчаянии сжал кулаки. Чувство вины – давящее, мучительное, неизбежное пронизывало насквозь, разъедая душу и разум. Он не справился с поставленными задачами. Переоценил. Не доглядел. Не уберег.
Единственная зацепка – оружие. Разрушающее, жуткое, такого еще не было под серебристым светом Таллы. Кто мог его придумать? Если оно было произведено в Астрэйелле, как это можно было просмотреть? Если в Мюрджене – как оно было доставлено?
Димостэнис положил руку на грудь. Болезненно поморщился. Совсем перестал чувствоваться хьярт. Его неуправляемый дар вновь решил поиграть с ним в прятки. После того, что он сотворил в башне, после мощи, которую продемонстрировал в коридорах дворца, жизнь преподнесла очередную подлянку. Очень вовремя.
Невероятная усталость.
И это только начало. Впереди сэты долгой упорной работы.
Дворец был оцеплен гвардейцами. По приказу Димостэниса советники и их гвардия были выдворены и некоторое время Дим боролся с собой, чтобы не отдать приказ, такой же как отдал Олафури на его счет. Однако поразмыслив, пришел к выводу, что несмотря на острое желание, он не имел достаточных доказательств и весомых улик для своего обвинения.
Коридоры дворца были пусты, не считая усиленной стражи и отрядов карателей, которые взвалили на себя в том числе и охранную службу.
Не дойдя несколько еров до покоев его величества, Димостэнис столкнулся с братом, который принимал смену караула и отдавал новые распоряжения.
– Что-нибудь случилось за эти сэты? – спросил Дим, подождав, пока Лиарен поравняется с ним.
– Пока все тихо. Наверное, достаточно потрясений для одного дня.
– Через несколько сэтов начнется новый.
– Тогда надо успеть немного отдохнуть.
Лиарен кивнув, хотел пойти дальше.
– Почему? – тихим вопросом остановил его Дим.
Брат слегка скривил губы, то ли пряча насмешку, то ли просто как обычно выказывая отношение к младшему. Димостэнис уже пожалел, что спросил. Можно просто было сделать вид, что так надо и принять как должное.
– Империя всегда управлялась силой.
Как обухом по голове. Все же не надо было спрашивать. Не хватало, чтобы и этот еще про чудо говорить начал.
– У империи есть хозяин.
– И мы все служим ему, – серьезно ответил Лиарен. – Но сейчас ему нужна помощь. Ты лучше всех справишься с этой задачей.
– Обычно Совет Пяти брал на себя эти функции.
– За последние ары его величество хорошо потрудился, чтобы Совет больше не считали достойной силой.
Чтобы это сказал тот, кто через несколько аров должен был занять одно из кресел! На самом деле не плохо они с Аурино поработали.
– Я тоже не пользуюсь особой популярностью, а уж тем более пламенной любовью у подданных его величества, – Дим не сдержал иронии, – впрочем, кому я это говорю?
– Мое мнение решающим не было, – все с такой же серьезной физиономией ответил Лиарен, – люди сами решали, на чью сторону встать.
Димостэнис внимательно посмотрел на стоящего перед ним человека. Он точно разговаривает со своим братом?
– Все видели, что произошло там, – Лиарен поймал его взгляд, – ты спас императора и еще много жизней, удержав башню и не дав ей упасть на сотни людей.
– Как же отец?
Если уж этот разговор начали, то надо выяснить все до конца.
Брат язвительно фыркнул.
– Ты хочешь узнать, как же я такой исполнительный, никогда не перечащий старшему, исполняющий любую его волю, смог пойти наперекор?
Дим кашлянул, скрывая неловкость.
– Знаешь, – в голосе Лиарена послышалась злость, – отец всегда так был увлечен твоей судьбой, что моя его никогда не волновала. И если дом всегда был полон уговорами и разговорами о том, что должен делать ты, то тем чего хочу я, никто не интересовался. Я не хочу становиться советником и всю жизнь тратить на интриги, заговоры, прозябание во дворце и решение судеб всего человечества. Мне интересна лишь моя, собственная. А ты, братец, лучше всех сможешь помочь в исполнении моего желания.
Враг моего врага мой друг.
Кто сказал, что для достижения цели нужны лишь сторонники или ярые последователи? Привязанность, дружба, уважение не объединяют людей так, как общая ненависть.
Внеся ясность в их отношения, Лиарен ушел.
Димостэнис зашел в покои императора. Аурино спал. Его дыхание было ровным и очень тихим, почти не слышным.
– Это не сон, – Олайя вышла из соседней комнаты, остановилась около дверей.
– Не сон? – нахмурился Дим.
– Я погрузила его в это состояние. У него разорван хьярт и большинство энергетических каналов. Чтобы их восстановить, нужен абсолютный покой и все внутренние силы организма.
Димостэнис помрачнел еще больше.
– Как много времени займет его выздоровление?
– Может десять дней, а может минор. Сейчас я не могу сказать точно.
Минор?! Дим едва не взревел, в последний миг удержав отнюдь не радостные эмоции внутри себя. Он рассчитывал на несколько дней.
Олайя грустно смотрела на него, слегка улыбаясь. Хотелось просто сжать ее в объятиях, хотя бы на несколько мгновений забыть обо всем. Он не мог позволить себе сейчас такую роскошь – быть слабым. И она это понимала.
– Ты устала, – Дим видел темные круги под ее глазами и осунувшееся бледное лицо, – какая тебе нужна помощь?
– Мои инструменты и все те вещи, которыми обычно пользуются целители. Они в учебных комнатах, где мы занимались с сэем Пантерри.
– Тебе принесут.
– Еще помощник. Я должна хоть иногда восстанавливать силы.
– Скажи кто и он будет у тебя через пол сэта.
Дим бросил на нее еще один взгляд и пошел к выходу.
– Береги себя, – тихо произнесла Олайя ему в спину.
Димостэнис кивнул, не оборачиваясь. Он знал, что она видит и понимает, как важна для него ее такая тихая поддержка.
Из покоев его величества главный советник пошел в кабинет. В голове постоянно стучало: минор, минор, минор.
Минор.
За это время Совет Пяти успеет очнуться от удара и придумает как устранить основное препятствие для того, чтобы вернуть свои позиции. Дим опустился в кресло с высокой резной спинкой и облокотился на мраморную белоснежную поверхность стола.
Если Аурино хотел объявить о роспуске Совета Пяти, явно он успел подготовить и подписать все бумаги по этому вопросу. Их надо найти и обнародовать. Возможно, это сможет сдержать советников от агрессивных действий.
Едва он открыл первый ящик, как дверь растворилась, и на пороге показался кир Холливер, секретарь его величества.
– Доброго вам утра, сэй, – поклонился чиновник.
– И вам, – Дим с уважением склонил голову перед старым служакой.
Кир Холливер служил еще отцу Аурино, задержался во дворце во время правления Совета, а после стал незаменим и для молодого императора, который ненавидя всех тех, кто имел хоть какое-то отношения к советникам и, избавляясь при любом удобном случае, всегда очень уважительно отзывался о своем секретаре и ценил его работу.
Кир Холливер знал все о распорядке дня императора, планировал и готовил встречи, приводил в порядок рабочий кабинет, раскладывал документы по своим местам, следил, чтобы правителю не сильно докучали во время работы, иногда сам встречался с более мелкими чиновниками, передавая волю его величества.
– Не хотел беспокоить вас в столь ранний сэт, – Димостэнис не мог не признать, что появление кира Холливера было очень кстати, – не поможете найти мне один документ?
– Я вас слушаю, сэй.
– Его величество успел издать указ о роспуске Совета?
Если чиновник и был удивлен, он легко справился с эмоциями.
– Мне он ничего об этом не говорил.
Дим чуть не взвыл от досады. Как некстати Аурино затеял свои игры!
– Я ждал именно вас, сэй.
Главный советник вопросительно приподнял брови.
– На сегодня у его величества запланирована встреча с сэем Аскерети, они должны были решить вопрос об установлении новых налогов, киром Диасом, архитектором, отвечающим за те новшества, которые вводит его величество на улицах города. С этим сильно затянули. Каждый день выходит казне в медяк. И очень важно встретиться с…
– А я здесь причем? – слегка раздраженно спросил Димостэнис.
– Его величество сейчас не может, – на полном серьезе заявил ему кир Холливер, – вы должны взять эту обязанность на себя.
– Я??!!!
– А кто, сэй? Советников во дворце нет.
– Я не имею на это никаких полномочий, – холодно произнес Дим. И желания тоже. Вслух последнюю фразу он говорить не стал, чтобы совсем не расстраивать старика. Но ему очень не хотелось, чтобы Аурино, когда придет в себя, оторвал ему голову за то, что он полез не в свои дела и что-то там сделал не так. – Я думаю, что сэй Аскерети, кир Диас, да и все другие могут подождать его величество.
Иланди поднялся. Не в самый лучший момент он зашел за этой чертовой, несуществующей бумажкой. Еще и этот приступ необузданного рвения у кира Холливера!
– Конечно могут, сэй Иланди, – вдруг смиренно произнес секретарь, – все смогут подождать. И сэй Аскерети, и кир Диас, и кир Морриса, да и другие тоже.
– Вот и отлично! – Дим обошел стол.
– Кир градоначальник тоже сможет подождать. У него ведь не особо срочные дела. Всего лишь разрушена Площадь Императора, торчат останки башен, живое напоминание о том, что случилось, переполненные обители, нехватка целителей. Я передам киру Нариту ваши слова.
Димостэнис набрал в грудь больше воздуха и уставился на старика тяжелым взглядом. Обычно этого хватало, чтобы его начинали обходить стороной и не думали тревожить по всяким пустякам. Однако кир Холливер служил не одному императору и другим благородным сэям, поэтому яростные взгляды и тяжелые вздохи не произвели на него должного впечатления. Он невозмутимо смотрел в глаза Дима с выражением лица человека на сто процентов уверенного в своей правоте. Игра в гляделки закончилась полным поражением главного советника и он, мысленно послав чиновника ко всем чертям и пожелав ему скорее провалиться в Бездну, вернулся и сел за стол.
Когда за градоначальником закрылась дверь, вновь появился Холливер.
– Сэй Аскерети, – доложил он.
– Мы договорились только на кира Нарита, – мстительно улыбнулся Димостэнис.
– Его величество и сэй Аскерети составили смету расходов на ближайший минор, но в связи с произошедшими событиями, она явно нуждается в корректировке. Кир Нарит не имеет полномочий давать указания главному казначею, а сэй Аскерети не имеет права без указания свыше растрачивать государственную казну.
Секретарь поклонился и пошел к двери.
После был кир Морриса и сэй Дорис, у которых тоже были самые неотложные дела, потом еще пара чиновников, прибежал мальчишка посланник от казначея, уже успевшего набросать предварительный план, который они обсуждали с утра, поэтому, когда дверь вновь открылась и показался Холливер, Димостэнис лишь устало поднял голову и обречено поинтересовался:
– Кто еще?
– Не желаете трапезничать, сэй?
– А что можно? – он надеялся, что получилось ехидно.
– У его величества все по расписанию, – секретарь потряс небольшой книжечкой в кожаном переплете. – Вы ничего не сказали, когда подошло время обеда. Я подумал, что может, вы сейчас что-нибудь желаете?
С киром Холливером лучше было дружить. Дим опустил голову на руки.
– Ваша взяла! Я возьму на себя обязанности его величества до его выздоровления. Только, кир, не могли бы вы меня так же знакомить с расписанием встреч и распорядком дня?
