Czytaj książkę: «Полярность. Сборник рассказов», strona 3

Маска

Хотите-верьте, хотите-нет, а я вам расскажу уже не несказку, а быль, то, что в действительности случилось со мной не так давно. Хоть и много чего фантастического и не совсем реального произошло – но зная всю абсурдность жизни, – я совсем не узрела ничего странного и даже вопиющего в неожиданном вторжении одного человека в мою жизнь. Так случилось, что незнакомец повадился посещать меня каждый поздний вечер. Даже сейчас спустя столько времени я с нескрываемым удовольствием вспоминаю его первое появление, когда я сидела на кровати с огромным блокнотом и карандашом в руке, ломая голову над одним предложением. Таинственный посетитель, как мне показалось на тот момент, вынырнул из книжного шкафа, что стоит в дальнем углу комнаты. "Точно показалось" – подумала я, уже ночью перематывая в голове события этого престранного вечера. Дальнейшие же удивительные появления моего нового друга я уже не списывала на временное помутнение рассудка, более того с детской игривостью пыталась предугадать "портал", что он выберет в последующий раз.

Но вернемся к событиям того самого вечера. Незнакомец оказался высоким, статным мужчиной с копной каштановых волос, что небольшими завитками обрамляли его лицо. На этом мое скудное описание его внешности, увы, кончается, а все из-за черной блестящей маски, скрывающей все его лицо. Только он вышел из шкафа, как уверенным шагом направился к кровати, что навело меня на мысль о его не первом визите в мой дом. Остановившись у кровати, он заглянул мне через плечо. Незнакомец так и стоял не шелохнувшись добрую минуту, пока не выдал:

– Убери!

Не знаю, что больше всего меня поразило в создавшейся ситуации: неожиданность и абсурдность его появления или же столь возмутительное замечание.

– Прошу про…,– немного придя в себя, я собралась с мыслями и захотела задать ему вполне очевидные вопросы, как незнакомец резко перебил меня.

– Перечитайте еще раз данное предложение. Ну, куда? Куда этот лишний причастный оборот?! – он закатил глаза и театрально помахал руками, показывая всю неуместность и бессмысленность написанной мной фразы.

– Ну, знаете ли! – я была серьезно задета его замечанием, скорее не наглым, а подтверждающим мои собственные сомнения. Но признаться ему, что я уже добрых пять минут ломала голову над одной фразой, не позволяла гордость. И я, постепенно повышая голос, продолжала. – А вы собственно кто такой, интересно было бы узнать! Уж не сам ли Белинский пожаловал ко мне?

– Что вы, что вы, мне до Виссариона Григорьича как… – черная маска еще раз причмокнула губами, неловко покачивая головой, что я вмиг устыдилась своей дерзости.

– Думаете, лишний, да? А как лучше написать? Совсем не знаю, что с ним делать, а полностью убирать не желаю, – я поняла, что он пришел помочь мне, и уже со стеснительной мольбой поглядывала на него.

– А к черту его!

– Да как же?

– Вы слишком усложняете, вот уберите его и сами увидите, как преобразится все предложение.

И действительно. Стоило мне заменить этот громоздкий причастный оборот на обычный глагол, как вся фраза преобразилась. Словно царевна-лягушка, сбросившая уродливую шкуру, фраза расцвела. Она полегчала, помолодела, стала как снежинка прозрачной и еле весомой.

Я даже не заметила, как мы, не договариваясь, перешли на "ты" и продолжили беседу уже в непринужденной форме, будто были знакомы тысячу лет. Не знаю, почему он пришел именно в тот вечер, была ли причина в простой неудавшейся фразе, или он все-таки почувствовал то одиночество, что съедало меня изнутри. Для того чтобы откровенно говорить с ним, мне не нужно было видеть его лица, он слушал меня, а главное – понимал, и в тот вечер невидимые нити навсегда переплели наши души, соединив их в одно целое.

***

День за днем таинственный друг неизменно приходил ко мне поздними вечерами. Мы могли часами напролет беседовать на разные темы, он подшучивал над моей сентиментальностью, я – над его категоричностью, он рассказывал мне о жизни, о ее смыслах и глубинных значениях, он будто пытался передать все то, чем сам владел, успеть сделать меня до своего ухода. А я просто наслаждалась. Великое счастье найти свою родственную душу. Человека, которому ты интересен просто за то, что ты – это ты.

– Попробуй! – черная маска наклонила голову и пытливо заглянула мне в глаза.

– Но я не могу. Это слишком личное.

– Когда узреешь весь смысл искусства, когда осознаешь свое истинное предназначение, когда…, – он на миг запнулся, но продолжил дальше, – тебе будет не с кем поговорить, а боль будет хладными лезвиями сдавливать сердце, тогда ты сможешь все!

Он закончил свою речь, но то величие, с каким он произносил слова, будто окутало нас воздушными цепями, что мы не могли оторвать взора друг от друга, лишь отвлекаясь на шум сердец, которые одни прерывали нависшую тишину.

Не знаю, что на меня нашло, ведь раньше я не терзалась подобными мыслями, но именно в тот момент я почувствовала острую нужду увидеть его лицо! Мне была неважна его внешность, но я хотела взглянуть в родное лицо, погладить по щеке и навсегда запечатлеть его образ в своем сердце. Но только моя рука взмыла в воздух, только я быстрым движением сдернула черную маску, как он испарился. Мой друг даже не вышел в окно или зеркало, как он это обычно делал, он просто рассыпался в воздухе. Я не могла поверить случившемуся, а еще больше своей глупости и душевной нетерпимости. Мое любопытство и низменные желания были причиной этого расставания.

С тех пор он так и не появился. Каждый вечер я жду его прихода, отворяю окна, заглядываю в книжный шкаф, но тщетно. Порой я чувствую его присутствие. Когда сочиняю, чувствую, как невидимая рука направляет мое перо, а еле уловимый голос нашептывает нужные слова. Во сне мы снова сидим в моей комнате и бурно спорим о современной литературе. Я по привычке ласково касаюсь его плеча, а он треплет по щеке, поговаривая, какая же я маленькая.

Он ушел навсегда, но оставил неизгладимый след. И самое главное – я наконец нашла в себе силы попробовать то, о чем он просил в тот вечер. Я нашла силы рассказать читателю о самом личном, взять все тепло и боль, что переполняют меня, обнажить свою душу и предстать перед всеми такой, какая я есть на самом деле. Не знаю, узрела ли я смысл искусства или нашла свое предназначение, но знаю точно, что нет ничего вечного, кроме следов, что оставляют люди в нашей жизни, они уходят, оставляя частичку своей души на память. Поэтому когда мне снова становится одиноко, мне стоит лишь погрузиться глубоко в подсознание и снова встретить там своего милого таинственного друга.

Дирижер слепого оркестра

Минутная стрелка часов с оглушительным звуком указала на римскую цифру шесть. Я стоял, протирая указательный палец левой руки, двумя пальцами правой. Глаза, ни с того ни с сего, начали безудержно слезиться. Судорожно протерев платком, я зачем-то схватил краешек и начел его жевать. Зажав зубами, я продолжил тереть конечности рук. Нервные окончания пальцев будто смазали медом и дали на растерзание термитам.

«Спокойно, Айзек, спокойно. Мы спокойны как никогда. Да? Да. Платок, платок, зачем он мне мокрый. Надо выбросить. Стоп. А если он понадобиться мне? Вдруг глаза снова заслезятся, а платка не окажется под рукой. Из-за чего выделится слишком много жидкости и пойдет раздражение. Оставлю. Да, лучше будет оставить. Но карман станет мокрым».

– Мистер Шивани, вот, возьмите коробочку салфеток.

Я благодарно кивнул. Вытащив несколько штучек, я снова протер глаза.

«Наверное, зря я взял сразу несколько. И они неприятно пахнут хвоей. Зачем компании вообще придумали запах хвои, будто он всем обязан нравиться. Я, например, терпеть не могу запах хвойного леса. Ну не то чтобы ненавижу, скорее, недолюбливаю, нежели остальные. А хотя откуда я могу знать, какое мнение по этому поводу у остальных. Вдруг они солидарны?! Лучше бы навязали людям запах какао. Какое божественное какао готовила тетушка Маргарет! Как сейчас помню. После долгой прогулки забегаешь в дом и отпиваешь глоток великолепного какао. Блаженство. А сейчас такого какао не сыскать. Везде чертовы заменители с пищевыми добавками. Они вредят организму, из-за них наша жизнь стала намного короче. Хотя, возможно, не они в этом виноваты. Могу ли я судить их? Нет, уж мне лучше держать свой рот на замке. Снимут на видео, отправят изготовителям и меня затаскают по судам. А оно мне нужно? Нет, совсем нет. Хотя, с другой стороны, за мной закрепилась бы какая-никакая слава. Возможно, я бы стал знаменит, как Дэвид Боуи. Никогда не любил его творчество. Слишком экстравагантное, как для меня. Смог бы я взять на себя настолько большую ответственность?»

– Мистер Шивани, вы готовы? Скоро начинаем.

Я одобрительно кивнул и поправил галстук, который немного давил на кадык. Кислорода попадало меньше, чем было необходимо. Это вызвало обильное потоотделение. Вытащив еще несколько салфеток, я протер лоб.

«Быть кумиром миллионов? Представлять пример для подражания? Нет, это не по мне. Я бы не смог, нет. По мне лучше оставаться в тени. Да, пусть оставят меня в покое в знойный денек под прохладной тенью дуба. Блаженство. Но под палящим солнцем листья дуба могут высохнуть и опасть, что тогда мне поделать?! Тогда необходимо выбрать другое дерево. Но какое? Чтобы в любую погоду оставалось прежним. Может густую ель? Да, отличный выбор, Айзек. Обожаю запах хвои».

Протерев ладони, которые не прекращали потеть, я несколько раз сделал глубокий вдох. Поддержав воздух в себе секунд тридцать, я со свистом выпустил его наружу.

«Доктор говорил, что это поможет успокоиться, но никакого результата. И что за странные покалывания в спине. Наверное, это жар. Да, у меня определенно поднялась температура. Мне надо уйти домой. Хочу домой. Я не могу, то есть, я не буду этого делать. Я не обязан. Я точно не смогу. Боже, что подумают люди? С мокрыми ладонями, стекающими каплями по лбу, дрожью в ногах. Какой позор! Господи, помоги мне!»

– Мистер Шивани? Готовность две минуты!

– Шивани, это я, совершенно верно!

Я внимательно осмотрел мою собеседницу с головы до ног. Но взгляд судорожно бегал от одного отверстия в пуговицы к другому.

«Безвкусица. Розовый кардиган на пуговицах к джинсовой юбке. Куда я попал? Нет, мне надо домой. Так, Айзек, так. Надо вспомнить путь назад. Как мы шли? Пятнадцать шагов по коридору, второй поворот налево. Затем еще метров семь и поворот направо. До конца до стены со знаком, и вот я здесь. Так, нужно проделать тот же путь только в обратную сторону. Как там было? Конец коридора, девять шагов налево. Нет! Второй поворот направо?! Нет же, все не то! Айзек, соберись».

– Уважаемые дамы и господа, рад приветствовать вас сегодня! – послышался голос ведущего за ширмой.

«Ну, все это провал. Долго, долго размышлял, чертов Айзек! Ладно, выхода нет. Собрались! Я смогу. Нет, не смогу. Смогу, я для этого рожден! Боже, что я несу!»

– Встречайте самого уверенного бизнес-тренера нашей страны Айзека Шивани и его бестселлер «Уверен внутри, значит, уверен снаружи!»

Ширма распахнулась, и свет софитов ударил в мои глаза. Тысячи людей завопили будто ненормальные, заполнив каждый уголок огромного амфитеатра своим рёвом. Оглушающие аплодисменты и пронзительный свист закладывали уши. Среди криков можно было обрывисто услышать о желании иметь детей от меня и прочие подобные комплименты. Я подошел к центру сцены, взял микрофон и, четко и спокойно произнес:

– Я Айзек Шивани и сегодня я научу вас быть уверенными в себе на все сто процентов!

Зал взорвался овациями.