Czytaj książkę: «Что случилось с Маргарет?»
Если воин вынужден вести внутренний диалог – то пусть этот диалог будет о силе.
Дон Хуан Карлос Кастанеда
© Нина Линдт, 2024
Глава 1
Самолет ухнул вниз, внутри все похолодело, я с воплем вцепилась в пассажира рядом. Тот пытался оторвать меня от себя, но это было невозможно: я не собиралась умирать в одиночестве, хотелось, чтобы при этом хотя бы ощущалось присутствие рядом другого человека. Тем более такого охренительного мужчины.
Когда он заговорил со мной еще на земле, пока мы рассаживались по местам, от бархатно-грозовых перекатов его голоса я так замлела, что не сразу поняла слов:
– Вам нужно пересесть. Это сидение должно быть пустым.
Я сверилась с посадочным. Все вроде верно.
– Это мое место.
Мужчина пытался испепелить меня взглядом, но я не торопилась обращаться в золу. Внутри все переворачивалось и горело от обиды, что первую встречу мы начинаем вот так, со спора. Мне не везет на знакомства с красавчиками, и вот… опять то же самое.
– Вы точно на нужный рейс сели?
Усмешка на его красиво очерченных губах не предвещала ничего хорошего. А взглядом он теперь пытался меня заморозить.
– Слушайте! – я вконец разозлилась. – Обратитесь к стюардессе, разберитесь, где чье место, я не ошибаюсь самолетами, а вот у вас, судя по всему, проблемы имеются.
Все, Сафонова, не видать тебе даже пяти минут флирта с божеством мужского пола.
Я отвернулась к окну. И так вся жизнь летит в тартарары, да еще и села не туда, встала не так, повернулась не сяк. Да пошел он… Козел самоуверенный. Еще один.
Своему начальнику я вчера заехала по причинному месту. Осталась без работы. И теперь собиралась сделать то, о чем всегда мечтала: пройти паломническим путем прямо от Парижа до Сантьяго-де-Компостела1. По моим расчетам, дорога могла занять от двух месяцев до трех. Самое оно, чтобы определиться, что мне нужно в жизни. Потому что меньше всего, как оказалось, мне нужна работа топ-менеджера в немецкой компании, если ее начальник считает возможным распускать руки.
Так что… одного отфутболила, этого тоже могу. Тем более, судя по одежде, он тоже какая-то шишка. Хммм… шишка-то шишка, а летит дешевым рейсом. Строит только из себя.
Мужчина отошел решить проблему со стюардессой, а я спокойно достала книжку. Лучше отвлечься на приключения попаданки в Средневековье, чем продолжать надеяться на флирт в самолете.
– Мессир, мы решим эту проблему, – долетело до меня.
Мессир? Стюардесса тоже начиталась фэнтези, что ли? Пора бросать этот жанр, а то чудится всякое.
– Простите.
Я подняла невинный взгляд на бортпроводницу. Позади нее стоял мой противник, ухмыляясь так, что я поняла: меня собираются отсюда увести.
Она улыбнулась одной из своих фирменных улыбок:
– Могу я посмотреть Ваш посадочный талон?
В ответ я тоже обворожительно улыбнулась:
– Мой посадочный на это место. Я не собираюсь пересаживаться. Если сударь недоволен, может пересесть сам. Тем более что он уже стоит, – я показала ей посадочный, не отдавая, и когда убедилась, что она увидела номер рейса и места, отвернулась. Краем уха слышала, как они перешептываются. Затем стюардесса ушла, а мужчина сел на место. Он был очень недоволен.
– Клянусь вам, – обратился он ко мне, и холодок пробежал по моей спине, – вы пожалеете, что полетели этим рейсом.
И оказался чертовски прав. Где-то на сороковой минуте полета самолет попал в турбулентную зону. Сначала это были легкие потряхивания. Потом мы влетели в какое-то грозовое облако, за иллюминатором и вовсе стало черно и только вспыхивали ослепительные молнии. То и дело самолет проваливался вниз, потом резко взмывал вверх. У меня сдали нервы. Я понимала, что никак не могу контролировать ситуацию, что бессильна перед лицом смерти, а потому время от времени кричала от страха, вцепившись в соседа. Каким бы противным он ни оказался, а умирать в одиночестве не хотелось. Кричала почему-то я одна. Все остальные пассажиры сидели спокойно. Лишь мой сосед пытался отцепить меня от себя и поэтому ерзал в кресле.
И тут мы провалились окончательно. Падение было слишком долгим для воздушной ямы. Меня подбросило вверх, в глазах потемнело, раздался оглушительный рев, самолет задрожал, а потом стал вкручиваться винтом в бездну. Последнее, что помню, это то, как я прижалась лицом к плечу мужчины, крепко обхватив его руками.
Я очнулась в темном помещении. Сначала решила, что самолет разбился и я выжила, но, пошарив около себя, поняла, что лежу на чем-то ровном и твердом. И холодном. Пол? Каменный?
Медленно возвращалась способность двигаться и мыслить: после пережитого шока первые мгновения реальности были какими-то ватными и вязкими. Шею что-то неприятно холодило. Я дотронулась ладонью до грубоватой поверхности, пробежала пальцами по ободку. Не похоже на корсет для шеи. Значит, я не в больнице, а…
Внутри все заледенело. Это железный ошейник! Я в тюрьме.
Я встала, хотя ноги еще дрожали, ощупала получше железный обруч, цепь, протянутую от него к кольцу в стене. Судя по длине цепи, я на короткой привязи. А еще здесь было очень промозгло.
Я пыталась понять, в какой стране я могла оказаться, ведь самолет должен был лететь через Европу. Это был рейс Франкфурт – Париж, черт побери!
Послышался скрип тяжелой двери и голоса. Слабый свет позволил выяснить, что я стою у дальней стены маленькой камеры, с железной решеткой вместо двери.
Шаги приближались, и вскоре два человека появились у решетки в красноватом свете факела. Один из них был низеньким, со связкой ключей в руке. А другой высоким и до боли знакомым… Мой сосед по самолету стоял, убрав руки за спину. На нем был камзол с золотыми пуговицами, узкие брюки в тон камзолу, высокие сапоги. А на лице очень мерзкая улыбка. Ухмылка человека, который явно знает больше, чем ты.
Может, я все же умерла? И это что-то вроде галлюцинаций, мучащих меня, пока отмирают клетки мозга? Или я в коме, и это как бы мой бред?
Но железный ошейник натирал ключицы совсем не иллюзорно: пришлось подложить палец под него, чтобы не давил.
Низенький отпер решетку.
– Прошу, мессир, – с поклоном пропустил он высокого мужчину в камеру.
Тот вошел, свет факела за спиной делал его более грозным и значимым. Вот теперь я бы ни за что не вцепилась в него в самолете. А еще лучше, пересела бы подальше.
Минуту он созерцал меня, потом чуть наклонился вперед и проворковал:
– Я тебя предупреждал. Ты ошиблась рейсом. Но не волнуйся, тебе недолго мучиться.
Потом повернулся к мужчине с ключами:
– Выводите ее на арену первой. Когда умрет, сожгите тело. Не годится ни на что.
– Может, просто повесить, господин? – почесал тот сальную голову.
– Много чести, – фыркнул «господин». – На арену, чтоб не мучилась.
И направился к выходу. Я шагнула было следом, но железный ошейник не пустил.
– Эй! Какого черта? Объясните мне, где я? Что случилось?
Он повернулся. Усмешка разрезала его щеку словно нож.
– Ты в аду.
Ждать долго не пришлось. Как только он вышел, зашли двое стражников, тоже одетых как-то слишком уж странно. У меня было ощущение, что я попала в пятнадцатый или шестнадцатый век. Или на сьемки какого-то фильма.
Только уж больно реалистичны были декорации.
Может ли быть, что на мои видения в состоянии комы как-то повлияла книга про попаданку? Получается, я настолько качественно брежу, что все тычки и пинки от стражников вполне ощутимы, а их сальные шуточки – понятны и возмутительны.
Меня то и дело дергали за цепь, заставляя двигаться быстрее. Это тоже было реально. Где я? Почему все такое явственное? Ведь это не может быть правдой.
Глава 2
Приглушенный серый свет дал понять, что день нынче пасмурный. То и дело грозил начаться дождик, а может, и снег, судя по тому, как у меня и стражников вырывался пар изо рта. Холодно. От пережитого в самолете и неопределенности в настоящий момент потряхивало. С трудом удавалось сдержать судорожное и трусливое клацание зубов. Меня вывели на арену, покрытую засохшей грязью, изрытую ногами, копытами, колесами, звериными лапами.
Вокруг арены бешено орала коричнево-серая толпа, стучали сотни кулаков и топали десятки ног. Их вопли лавиной заполнили сознание, отчего мне остро захотелось дать стрекача обратно в темницу и самостоятельно приковать себя к стене. Я сначала рассеянно огляделась вокруг: вот это массовка… Потом посмотрела на себя: я в той же одежде, что была в самолете: кроссовки, лосины, майка и теплая кофта. Отлично. Хоть что-то обыденное, из настоящей жизни.
В одном месте трибун коричневая масса зрителей резко сменялась пестротой разноцветных одежд, шляп, сверканием украшений. Знать пришла посмотреть зрелище? С меня сняли ошейник. Здорово, наконец-то первое хорошее событие после пробуждения.
Я провела рукой по шее, пытаясь облегчить боль на натертой железом коже.
Огляделась. Мои охранники поспешили удалиться за деревянные ограждения арены. Подозрительно быстрым шагом. Я нервно расправила плечи.
Так, Сафонова, взяла себя в руки. Даже если это сон, кома, видение, мираж или еще какая-то хрень, что происходит только у тебя в голове, это не повод позволять кому-либо сломать тебе шею. Лучше проснуться победителем, чем проигравшим. Так что сосредоточилась.
Я плавно поворачивалась, не зная, откуда появится тот, кто должен со мной покончить на радость зевакам.
– Дамы и господа! Мессир Рональдо обещает нам сегодня три сражения, которые не оставят вас равнодушными! Шесть лучших гладиаторов порадуют вас своим мастерством и умением. Но сначала небольшая разминка. Ученик гладиаторской школы мессира Рональдо совершит казнь этой юной особы.
Я пыталась найти говорящего в толпе. Наконец остановила свой взгляд на небольшой трибуне, которая едва заметно выделялась среди массы зрителей.
Ведущий (или кто он там) надрывался во всю мощь своей глотки. Голос охватывал всю арену, и после того, как он замолчал, рев толпы всколыхнулся вслед, приветствуя последние минуты жизни юной особы. Ну, то есть меня.
Мессир Рональдо (он же мой сосед по самолету) стоял рядом с восторженно вопившим ведущим.
Железные ворота под трибуной открылись, и мне навстречу вышла гора мышц, одетая только в кожаные штаны и сапоги. Лысая голова, грудь вся в шрамах, на лице отсутствие интеллекта, в глазах желание убить. Но с облегчением я заметила, что оружия в руках нет.
Пока мой противник неторопливо приветствовал толпу, Рональдо и знать, я оценивала свои шансы. Их было мало. Неровная почва под ногами могла послужить как преимуществом, так и препятствием, смотря кто из нас споткнется первым. Груда мышц уверена в своих силах. И для нее я – моль. Это плюс. Этот тип не знает же, что у Сафоновой черный пояс по карате. Хахаха. Тэкс, что еще…
Он неповоротлив и, кажется, то ли слышит, то ли видит справа лучше: лицо так повернуто. Значит, заходить лучше слева.
А теперь самое главное: решить, что делать. Если я дам ему понять, что со мной справиться не так легко, то второй попытки может и не быть. Значит, при первой же стычке необходимо его вырубить. А потом думать, что делать дальше.
Гора двинулась на меня с решительностью рассвирепевшего быка. Очень хорошо: я пустилась легким бегом по краю арены: согреюсь, разомнусь, покажу противнику, что боюсь его до жути.
Хохот толпы был подтверждением тому, что моя уловка сработала. Кажется, тут не принято было убегать от смерти. Смерть бежала за мной неуклюже. Похоже, они в этой школе гладиаторов только тупо качаются, а кардионагрузки совсем не практикуют. Удостоверившись, что противник далеко, я остановилась перед трибуной и отвесила поклон мессиру Рональдо. А затем побежала рысцой дальше. Толпа икала, захлебываясь от хохота. Кажется, еще никогда публика меня так не любила. Когда представляешь очередной рекламный проект, все обычно сидят с мрачными лицами. Хоть ты шути, хоть танцуй джигу, а ощущение всегда такое, что в переговорной кто-то скончался.
Я перешла на приставные шаги. Мой противник наконец осознал, что бегать за мной по кругу глупо, и пошел наперерез. Давай, родимый, я жду тебя на наше первое и последнее свидание. Прости, что без букета. Зато я разогрелась и готова к нашему тесному общению.
На всякий случай я сделала вид, что задыхаюсь: уперлась ладонями в колени, дышала нарочито глубоко и часто. И считала расстояние. Гора надвигалась на меня стремительно, все больше уверенная в скором успехе. Его рука уже тянулась ко мне. Я шмыгнула влево и, используя его собственную инерцию, помогла ему врезаться в ограждение арены за моей спиной. Головой.
Что-то хрустнуло, мой противник трепыхнулся пару раз и затих. Я в ужасе уставилась на его неподвижное тело.
Сафонова, ты перестаралась. Поздравляю с первым трупом.
Черт!
Несколько секунд абсолютной тишины: публика даже встала с мест, не веря своим глазам. А потом поднялся страшный топот и грохот рукоплесканий. Невероятно. Мне аплодировали за убийство.
Я даже не поняла, откуда появились два стражника, но, когда меня схватили под руки, не сопротивлялась. В этот момент пошел дождь со снегом, и арена вмиг превратилась в месиво из грязи. Мне страшно повезло, что небеса решили подождать. Но что теперь?
Меня втащили в помещение под трибунами. На голову от топота зрителей сыпался песок, потом все затихло, и глашатай стал объявлять первую пару гладиаторов.
Я думала, меня прикончат тут же, под ногами зрителей, пока они отвлечены новым зрелищем, но мы двигались дальше, переходами, пока не оказались на улице. Значит, меня убьют втихаря на этом маленьком каменном дворике. Но тут я увидела мессира Рональдо и успокоилась. Не втихаря. Он не преминет что-нибудь милое сказать перед моей кончиной.
– Отпустите ее.
Стражники выполнили указание. Ухмылка морщинами снова разрезала щеку мужчины, и я поняла, что ничего хорошего ждать не стоит, сейчас опять будет неприятно.
– Попробуй отбиться от них. Сломайте ей шею!
Я лишь успела снова подобраться, каждая мышца в теле напряглась. Стражники напали вдвоем, я плавно скользнула в сторону, вывернула руку одному, дала между ног другому, подкосила его под колено и аккуратно уложила на брусчатку. Получить еще один труп не хотелось. Первый нападавший с искаженным от боли лицом бросился на меня, но споткнулся о товарища и рухнул.
– Стоп!
Пока стражники со стоном поднимались, мессир Рональдо приблизился вплотную. Минуту его холодные серые глаза с любопытством изучали меня.
– Тебе удалось меня удивить. Следуй за мной.
И он пошел прочь, нисколько не интересуясь, следую я за ним или нет. Но разве у меня был выбор? Я прошла под арку, перешла, все сильнее намокая под дождем и снегом, площадь перед внушительного вида зданием, напоминавшим городскую ратушу или крепость. Похоже, мы направлялись прямо туда. Я старалась особо не отвлекаться от спины впереди, но все-таки все больше осознавала, что моя фантазия не способна с такой четкостью, в таких мелких подробностях обустроить целый окружающий мир. Крики с арены долетали все глуше, снег полетел большими тяжелыми хлопьями, редкие прохожие провожали мой спортивный и явно несовременный наряд любопытными взглядами, мышцы ныли и гудели.
Когда мы оказались в теплой и сухой зале, я вытерла мокрое лицо и встала поближе к камину, в котором приветливо горел огонь. Мои пальцы превратились в ледышки, пришлось растирать руки и сгибать и разгибать кисти. Вдруг мой гостеприимный хозяин опять устроит спарринг или кумитэ, как его называл мой тренер по карате? Надо быть готовой ко всему.
Я молчала, хотя вопросы крутились на языке. Нет уж, не стану говорить первой. Пусть сам начинает.
Мессир Рональдо говорить не торопился. Он задумчиво подошел к столу, заваленному бумагами и картами, и отбивал костяшками какой-то ритм. Его лицо в этот момент снова стало красивым: мужественные черты так и просились на плакат с рекламой парфюма или приключенческого фильма.
Наконец он поднял на меня взгляд.
– Почему вы оказались в том самолете?
Опять двадцать пять. Разговор о самолете в интерьере средневекового замка казался странным, но все же я решила озвучить свой ответ, хоть он мессиру Рональдо был известен.
– Потому что у меня на него был билет.
Я хотела добавить «мессир Тупица», но благоразумно решила не лезть на рожон. Отношения с главнюком я еще успею испортить, но сначала нужно выяснить, как вернуться обратно.
– У тебя не могло быть на него билета. Это самолет в другое измерение, от тебя фонит обыкновенностью, ты не маг и не отсюда.
– Но он был, – упрямо повторила я.
Мы могли продолжать эту тему бесконечно.
– В любом случае… Раз уж ты оказалась здесь…
– А здесь – это где? – поспешила уточнить я.
– Здесь, – опять зло усмехнулся он.
– А обратно меня можно отправить? следующим рейсом? – поинтересовалась я.
Мой собеседник секунду смотрел на меня, а потом расхохотался.
– О да… можно отправить… но с чего мне этим заниматься?
– Ну, потому что… тогда не надо меня убивать, – резонно заметила я.
– Может быть… – он снова пристально посмотрел на меня, оценивая варианты «убить» и «отправить восвояси». – Но сначала вы окажете мне одну маленькую услугу.
– Рада, сударь, что мы снова на «вы», – не преминула заметить я. – Какую?
– Сходите со мной на бал.
Офигенно. От арены для боя до бала. Они тут все чокнутые или мне так сильно повезло? Я даже не сразу нашла, что сказать в ответ.
– У вас что, дефицит дам?
– Вам какое дело? Услуга за услугу. Вы четко выполняете мои требования – я вас возвращаю домой ближайшим рейсом.
– Предположим. Но вы меня полчаса тому назад хотели убить. Что поменялось?
Он пожал плечами:
– Вы меня удивили. Ваша ловкость и скорость могут пригодиться.
– Где? На балу? – не поняла я.
– Именно, – отвечая не мне, а своим мыслям, произнес он. – Именно.
У меня был выбор? Выбора не было. Согласие в любом случае избавляло от угрозы расправы в ближайшие часы.
– Хорошо. Схожу я с вами на бал. Когда идем?
– Через семь дней.
Я приуныла. Семь дней в этом месте будут тянуться бесконечно.
– Нам будет чем заняться в ожидании, – словно прочел он мои мысли. И позвонил в колокольчик.
Глава 3
Платье было невероятно красивым. Зеленое с золотой вышивкой, широкими рукавами и пышной юбкой. Я покрутилась перед зеркалом. Служанки меня не только одели, но и причесали. От голода сводило желудок, но я все поворачивалась то одним боком, то другим.
– Мы можем идти, мадам, – служанка вошла в жарко натопленную комнату и поклонилась.
Надо сказать, что за последние четыре часа мое положение в доме мессира Рональдо изменилось кардинально. Вместо темницы – просторные покои, прислуга, одежда. Но на душе почему-то становилось все неспокойней. Я понимала теперь, что попала в совершенно другой мир, пусть здесь не было языкового барьера, но определенно бытовали другие обычаи и правила. И мне только предстоит во всем этом разобраться.
Я шла за служанкой по коридорам: здесь они были не каменные, светлые, с шелковыми обоями, а зала, в которую мы вошли, оказалась просторной, с окном на всю стену, за которым угадывался сад в сумерках. Мессир Рональдо разговаривал с мужчиной, который, судя по его забрызганной грязью одежде, только что приехал. Голоса звучали встревоженно.
– Мы не можем допустить, – говорил мессир Рональдо, но тут его спутник увидел меня, а вслед за ним повернулся хозяин дома.
Черт. Я не знаю, надо ли делать реверанс перед человеком, который этим утром так легко приговорил меня к смерти? Решила, что нет.
– Поразительно, – мессир Рональдо довольно оглядел меня. – Вы одинаково гармонично смотритесь на арене с гладиатором и в дамском платье.
– Если это комплимент, то благодарю, – осторожно ответила я.
– Кстати, как вас зовут?
– Лиза.
– Элиза, значит. Сколько вам лет?
– Мне скоро будет двадцать четыре.
Темные брови мессира Рональдо поползли вверх.
– Никогда не сказал бы…
Моя внешность – мое проклятие. Я выгляжу младше своего возраста, что совершенно ужасно сказывается на карьере. Меня всегда повышали скрепя сердце, когда я ставила начальству ультиматумы. Потому что это несерьезно и несолидно. А что я вкалываю с четырнадцати лет и опыта у меня больше, чем у иного тридцатилетнего дядьки, так это никого не волнует.
В прошлом остались попытки одеваться, как одеваются парни, и материться, там же – боевой раскрас, который должен был делать меня старше, и деловые костюмы для более серьезного имиджа. Ой, я ж еще красилась в брюнетку одно время! Потому что блондинки… Ну, и так понятно. Без комментариев. В итоге послужной список и удачно заключенные контракты стали моим лучшим щитом и самой эффективной рекомендацией, вот только это не спасло от того, что миловидную молоденькую сотрудницу затащить в постель начальство хочет чаще, чем ценить ее как специалиста. Так что да, удивляйтесь, мессир Рональдо. Но я не желторотый птенец. И если надо, могу покусать так, что не поздоровится.
Хозяин повернулся к мужчине и кивком попрощался с ним. Гость поклонился, еще раз глянул на меня так внимательно, что я решила, что он знает: я не отсюда, и вышел.
Мессир Рональдо предложил мне взять его под локоть. Какая любезность! Ну ладно. Я послушалась. Он проводил меня к столу, отодвинул стул, помог сесть.
В этом платье дышать было довольно сложно, и, казалось, вся грудь открыта, поэтому было неловко, когда он задержался возле меня, глядя сверху вниз.
– Недурно, – услышала я.
Он сел напротив. И долго с нахальным видом изучал меня, пока я терпела, стараясь сохранять спокойное выражение лица. В конце концов, он хозяин здесь, пусть рассматривает. Я прекрасно понимаю, что в спортивной одежде выглядела просто и непривлекательно: волосы стянуты в пучок, фигура скрыта майкой и кофтой. Теперь светлые волосы волнами разбросаны по плечам, подчеркивая серые глаза. А еще служанка мне нанесла румяна на щеки и чуть смазала ими же губы. Получилось очень нежно и свежо.
– Элиза…
Я подняла на него взгляд. До чего же он… хорош. В жизни не встречала таких красавцев. Впрочем, и тот его собеседник, что вышел недавно отсюда, был недурен собой. Только если мессир Рональдо темноволосый, с небольшими бакенбардами, которые ему чертовски идут, то другой был блондином. Если тут таких мужчин много, можно и задержаться.
Я улыбнулась своим мыслям, а получилось, что улыбаюсь ему.
– Вы когда-нибудь прежде убивали?
Настроение резко испортилось.
– Нет. И это была случайность. Моим намерением было оглушить его.
– Где вы научились так драться?
– Я с детства занималась восточными единоборствами.
Пока мы разговаривали, слуги накрывали на стол.
– Любопытно…
Он еще раз смерил меня взглядом, затем жестом пригласил к трапезе.
Во время ужина мы практически не разговаривали. Кажется, мессир Рональдо привык, как и я, есть в одиночку.
Когда трапеза закончилась, он подошел, помог встать, я взяла его под руку, и он отвел меня к двери спальни. Все так чинно, будто я действительно гостья, а не свалившаяся ему на голову попаданка.
– Напоминаю на всякий случай, Элиза: не вздумайте сбегать.
Что ж… Надолго его любезности не хватило.
– Еще чего, – мило улыбнулась я. – На улице холодно, а здесь прекрасно готовят. Я остаюсь погостить.
Он усмехнулся, поцеловал мне руку и пожелал спокойной ночи.
В комнате ждала служанка. Она помогла раздеться, и я упала в кровать. Довольно испытаний на сегодня. Нужно отдохнуть.
Вопль петуха разбудил меня, когда светало. Петухи? Я поворочалась в постели, пока не вспомнила резко, где я.
Значит, я и в самом деле попаданка. Я прыснула в подушку. Жаль, с главным героем не повезло. Хоть он и тянет на Темного Властелина, зато его не тянет ко мне. Точнее… интерес есть, но явно не как к женщине. А как… к воину?!
Я резко села на кровати. Вчерашние события и вопросы мессира Рональдо вдруг стали видеться иначе: он нарочно заставил стражников напасть на меня, чтобы посмотреть, как я справлюсь с ними. Все его вопросы о моем прошлом так или иначе касались темы спорта. Бал… Черт побери… это ж надо быть такой дурой, чтобы не догадаться! Я ему нужна на балу именно как воин. Он собирается меня как-то использовать. И возможно, это опасно для жизни.
Я со стоном опять упала на подушки. Сафонова, ну что ты такая наивная, а? Как раньше не сообразила?
Пока светало, я лежала, разглядывая потолок, лепнину и нарисованных розовозадых купидонов. Беспокоиться за меня в том мире некому. С работы я ушла, семьи нет. Поэтому я не дергалась. Переживать приходилось только о том, чтобы выжить здесь. А если учесть, что меня вчера чуть не повесили, потом чуть не убили на потеху толпе, потом чуть было не прибили в интимной обстановке дворика, получается у меня неплохо. Но можно было бы и получше.
В этом мире вроде как есть магия? Мессир Рональдо что-то такое упоминал. Надо узнать поподробнее. И вообще побольше разведать о правилах и порядках. Не хотелось бы опять попасть впросак.
Я встала и начала заниматься гимнастикой. Придется усилить тренировки, кажется, моя физическая форма – это залог выживания в здешней среде. За отжиманиями меня застала служанка.
Сегодня платье было серебристым. Интересно, где они столько платьев нашли сразу? Иных дам я в доме не видела.
Этот вопрос я и задала мессиру. Его лицо исказилось гримасой, словно от боли или досады.
– Это платья моей невесты.
Отлично. Как красивый мужик, так либо сразу женат, либо почти женат.
– А она не будет против?
– Вряд ли, – к нему вернулось его обычное самообладание. – Она уже месяц как мертва.
В платье вдруг стало тесно.
– Вы побледнели.
Легкое любопытство загорелось в его глазах, и он приблизился.
– Вам дурно? Как вы себя чувствуете?
– Просто слишком сильно утянули корсаж, пустяки, – отмахнулась я.
После завтрака я подняла щекотливую тему:
– Мессир Рональдо, что именно мне нужно сделать на балу?
Он меня, казалось, не услышал. Встал, подошел к окну, за которым открывался вид на засыпанный снегом сад. Похоже, за ночь тут окончательно наступила зима. Хозяин дома долго смотрел вдаль. Тикали часы. Мессир Рональдо молчал.
Я не знала, переспросить или нет. В этот момент дверь отворилась, и вошел вчерашний посетитель, на этот раз в безупречно чистой одежде. На вид ему было лет двадцать, он был намного младше мессира Рональдо. Светлые волосы гладко зачесаны назад и заплетены в косицу. Он увидел меня и остановился.
– Мадам… Рональдо…
– Себастьян! Как спалось?
Мессир Рональдо вдруг ожил, в голосе появилась теплота, я даже поразилась. Интересно… они друзья? Или больше, чем друзья? В наше время уже ничем не удивить.
Себастьян сел возле меня. Я повернулась к нему и представилась:
– Элиза.
– Я знаю, – он тепло улыбнулся, но тут же переключился на мессира Рональдо: – Пришел ответ из Вилона. Нас ждут. Только, сам понимаешь… – краем глаза я заметила, как его взгляд метнулся в мою сторону.
Мессир Рональдо задумчиво погладил подбородок.
– Думаешь, на балу мы сможем ее выдать за твою невесту?
Эти двое говорят так, будто я вообще в другой комнате сижу.
– Господа, а давайте начистоту! Зачем мы все дружною толпой едем на этот бал? Явно не затем, чтобы показать класс бальных танцев. И мне станет яснее, и вам спокойнее.
– Элиза, не забивайте свою хорошенькую головку ерундой. Нет здесь никакой тайны, – мессир Рональдо стелил мягко, но поверить человеку, который развлекает толпу убийством? Ха!
– Ну да, конечно. И на бал вы меня пригласили исключительно из-за моих манер, а не из-за того, что я могу справиться с двумя мужиками.
Я встала.
– Либо выкладываете все, как есть, либо я никуда не поеду, ваших указаний слушать не буду, и можете меня вешать на ближайшем дереве.
– Наша гостья стала показывать зубки.
Мессир Рональдо смотрел на меня с интересом долгие пять минут. Я выдержала взгляд. В гляделки я играть не разучилась. Нашел на кого пялиться.
– Рональдо, я думаю, она права.
Себастьян тоже поднялся. Я повернулась к нему: его взгляд был приветливым, он протянул мне руку. Красивый, как Апполон. Как вообще не думать о том, о чем думается постоянно, когда у тебя перед глазами два идеальных мужика?
– Думаю, Элиза заслуживает знать правду.
Усмешка скользнула по губам мессира Рональдо, он смерил нас взглядом и отвернулся к окну. Себастьян и я приблизились следом. Перед нами простирался прекрасный сад, утопающий в снегу, и только одно было не похоже на реальность: темно-красные розы обвивали полукруглое крыльцо с колоннами. Если прищуриться, возникало ощущение, что колонны окропили кровью. Мне стало не по себе.
– На балу вам необходимо будет украсть одну вещь. Себастьян будет страховать. Я отвлеку внимание гостей. Нужно все сделать тихо.
– А почему Себастьян сам не может?
– Таков был изначальный план, но вы миниатюрнее. Тише. Ловчее.
– И потом вы вернете меня домой?
– Да.
– Что за вещь?
– Это бумаги. Пять синих конвертов.
– А что в них?
– Доказательства того, что смерть Маргарет была неслучайна.
Маргарет? Его невеста?
– А дальше что?
– Это вас не касается, – отрезал мессир Рональдо.
Ну, это и вправду меня не касалось. Я замолчала.
Мы смотрели втроем на сад. Черт побери, готова поклясться, что почти чувствовала присутствие этой Маргарет. Она словно была среди нас четвертой.
– Подготовь ее, Себастьян. Мне некогда с ней возиться.
Мессир Рональдо вдруг развернулся и вышел из зала.
– Элиза, не сердитесь на него. Он просто еще не до конца привык… А нам с вами лучше времени не терять. Начнем с географии.
– Себастьян… Вы думаете, он выполнит свое слово? Вернет меня обратно?
Я привыкла читать лица партнеров, клиентов и конкурентов. И я знаю прекрасно, когда мне лгут в лицо. Но Себастьян, произнося «конечно», не просто врал мне. Он меня жалел.
И мне это очень сильно не понравилось.
Мессир Рональдо пересекался с нами только во время трапез. Все остальное время я проводила с Себастьяном. На второй день он взялся обучать меня верховой езде.
Мы выехали рано утром, на полях еще лежал туман. От лошади ногам было тепло, я улыбалась: верховая езда давалась неплохо, но и лошадку Себастьян подобрал мирную.
Мы проехали через поле и въехали в рощицу. Себастьян остановил коня и подождал, пока я подъеду.
– Справляетесь?
– Неплохо, – пожала я плечами.
– Когда покинем рощицу, перейдем на рысь.
Он развернул лошадь, но я остановила его:
– Себастьян, подождите! Мне кажется, я что-то слышала…
Мы замерли, прислушиваясь к тишине рощи. Тонкие ветки берез и тополей трепетали от ветерка. И тут я услышала его снова: тихий плач.
– Кажется, там, – Себастьян спрыгнул с лошади и направился вглубь рощи, я замешкалась, спешиваясь тоже. Следуя за Себастьяном, я заметила, что он вытащил кинжал из сапога. Эх, а я-то и в самом деле думала, что они тут волшебными палочками машут при любом удобном случае. Тему магии в своих рассказах Себастьян тщательно до сих пор избегал, но про себя я решила, что вечером прижму его и допрошу с пристрастием.
