Czytaj książkę: «Например», strona 9
Глава 16. Спустя 11 дней
– Ты не справедлив, Майкл! – завопила я, когда в очередной раз услышала, что осталась в пролете на ближайшие главные роли во всех спектаклях.
Мне осточертело быть на вторых ролях – в школе, в университете, теперь в театре, и всегда впереди эта Эмма! Человек, родившийся с золотой ложкой во рту, с идеальной семьей из рекламы хлопьев, с идеальной внешностью, идеальным талантом и наследством!
– Ты должна быть мне благодарна, я трезво оцениваю твои способности со стороны и честно тебе заявляю – ты пока не дотягиваешь до главных ролей! И мы не можем ударить в грязь лицом с год столетия театра, выпустив на сцену неопытных актеров!
– Когда и где мне набираться опыта, если здесь ты не даешь мне раскрыться? – не унималась я!
– Посмотри вокруг, взять Эмму, она играла во всех предлагаемых спектаклях и не гнушалась играть второстепенные роли, как дерево в Питере Пене…
И снова ваша любимица Эмма! А я о чем пытаюсь сказать?!
– К черту твою Эмму, я говорю сейчас о себе! – прервала я Майкла – и я не собираюсь играть ромашку на лугу в двадцать один год, только потому что это поможет мне со временем играть Джульетту…когда, Майкл? В сорок?
– Я с уважением отношусь к тому, что ты пришла в мой кабинет в нерабочее время, я с уважением выслушал твою проблему, но качать свои права я тебе здесь не позволю, тем более повышать голос и устраивать истерию! Режиссер здесь пока я, а ты актриса, причем не самая талантливая, которая служит в этом театре и выполняет свои обязанности по личной просьбе мэра города и если я скажу тебе играть уборщицу за кулисами, ты пойдешь и будешь играть!
Одновременно послышался раскат грома за окном и вспыхнувший гнев в моей груди, я схватила что-то тяжелое со стола, предполагаю, дырокол, и размахнувшись, ударила Майкла в висок. Я никогда не промахивалась, я была прилежной ученицей, папа учил меня стрелять и защищаться. Поэтому моя рука достигла цель довольно точно. Майкл рухнул на пол.
Шестеренки в моей голове начали громко крутиться, и я вдруг осознала, что только что сделала!
Аккуратно выглянула в коридор, чтобы убедиться в отсутствии людей. На часах было уже глубоко за полночь и в театре оставался только один трудоголик – Майкл. Он был профессором и вел лекции, режиссером и ставил спектакли, словом, на все руки мастер. И что ему с этого теперь, скажите? Секунду назад он называл меня бесталанной средненькой актрисулькой, а себя считал Богом сцены – и вот он лежит у моих ног с проломленным черепом и больше не возмущается на мой счет.
Я спустилась в подвал, где хранился хозяйственный инвентарь, взяла лопату, пару перчаток, прихватила несколько тряпок и дезинфицирующее средство, чтобы смыть пятна крови с пола.
На улице был ливень, раскаты грома зловеще разрывали тишину, появляющиеся молнии на мгновения освещали небольшой сад под окнами нашего режиссера. Лопатой я срезала часть земли и откинула в сторону:
– Ночка будет долгой – сказала я сама себе и продолжила копать.
Глава 17. После премьеры
Город укрыл первый снег. В воздухе витал аромат рождества, предвкушение волшебства. Мы с Холтом шли по парку Грин Лейк, держась за руки. Временами он подносил к губам наши сплетенные пальцы и старался отогреть их. Под ногами приятно скрипел снег, не все дорожки успевали почистить, снег валил без остановки второй день.
– Как твое плечо?
– Иду на поправку, через две недели можно вернуться в зал, хотя и проводить тренировки под присмотром тренера. Что слышно о Аманде?
– До суда еще полтора месяца, так что…
– Как думаешь, присяжные не будут на ее стороне?
– Уверена – нет. Она наворотила столько глупостей и покалечила столько судеб…Элизабет она заставила прийти с пистолетом в театр и выстрелить в тебя в обмен на жизнь ее тети и племянниц! Она их всех прятала в подвале, связанными! Можешь себе представить, взрослый человек и два подростка с ней не справились…ну или она с ними справилась.
– А что ты думаешь…про ваше неожиданное родство?
– Я решила отнестись к этому по-философски – наши родители когда-то были молодые, как мы сейчас, и совершали ошибки, о которых, возможно, жалеют. Но это был их выбор и их жизнь. Да, по крови, мы родственники, но на деле оказались совершенно чужими. По крайней мере пока я не могу делать какие-то выводы и думать о нашем дальнейшем общении. В любом случае сначала она должна будет ответить перед законом за все. Против отца у нее лишь догадки и детская обида – нет ничего, подтверждающего, что за убийством ее матери стоял мой отец. И я никогда не смогла бы поверить в его причастность к этому делу. Хотя не скрою, все те расследования, что начались после этих событий – немного выбивают меня из равновесия. Аманда была права в одном – я жила в семье из рекламы долбанных хлопьев и не замечала, что творилось вокруг. Согласись, подозрительно, что мама всю жизнь как идеальная трофейная жена с голливудской улыбкой готовит нам завтраки, не жалуясь ни на что, девочка, потерявшая мать и приехавшая в новый город может чувствовать себя лишней и ненужной и я, как ее лучшая подруга должна была это заметить. Ну разве что за ее отношение с парнями я не беру ответственность, тут сугубо ее вина в выборе бабников. Смогу ли я принять неприглядную правду об отце, если он действительно получил свое кресло обманным путем – наверно я разочаруюсь в самом близком человеке и получу колоссальную травму, но думать об этом будем по мере поступления проблем.
Холт отпустил мою руку и обнял меня за плечо. Мы уходили по тропинке вглубь парка, снегопад потихоньку начинал засыпать наши следы. Камера поднимается на квадрокоптере все выше и выше. Мы становимся крошечными точками и идем в свое счастливое будущее.
– Что нового в театре?
– Мы ставим рождественский спектакль, режиссером назначили Гордона Фишера, помнишь его?
– Мистер-картофелина? Еще бы!
– Да нормальный у него нос! – я засмеялась – все ребята ждут твоего возвращения.
– Соскучились? – лукаво улыбается Холт.
– Нет, просто вы проиграли мне ежедневный кофе в Старбакс, а пока ты на больничном им приходится скидываться больше.
Эпилог. Спустя год
Рождественские приготовления – это база романтической истории, и именно это волшебное время года способно подарить людям чувство волшебства, доброты, любви и капельку детства.
Сегодня у нас в гостях будут все наши соседи, придет отец Нейта Ной, бабушка Тони и его племянница Хлоя, все актеры из нашего театра, а также друзья моей мамы.
Что касается отца, его отстранили от работы в муниципалитете и наложили запрет на работу в государственных органах. На те деньги, что успел перевести в офшоры, он купил себе маленький домик где-то на берегу озера в Канаде и остался в нашей жизни только на открытках по большим праздникам. Его команда юристов прекрасно сработала, и отец напрямую не был замешан в смерти матери Аманды, но косвенно, его руки оказались в крови. Что сказать – мой идеальный образ отца был разрушен в один миг. Но потеряв его, я начала больше ценить тех, кто остался со мной рядом.
Мама работает с психологом, теперь я вряд ли скажу Вам, что она стоит у плиты с белоснежной улыбкой, укладкой и макияжем в восемь утра. Зато теперь она выглядит счастливой и окрыленной. Крылья, к слову сказать, ей выдал купидон вместе с сердцем отца Нейтона. Представляете, как жизнь повернулась? Теперь дядя Ной мой отчим. Хотя они до сих пор как дети пытаются скрывать свои отношения, все давно в курсе и рады за них. Горе сближает, и мама по началу часто поддерживала отца Нейта, а затем их дружба переросла в нечто большее и мама расцвела с этим мужчиной, расцвела по-настоящему! Перестала быть пластиковой куклой и стала живой счастливой женщиной. Дядя Ной устроился на работу в университет и тренирует футбольную команду. Это помогает ему пережить и банкротство с точки зрения финансов и потерю сына, общаясь с мальчишками-подростками.
Аманда проходит принудительное лечение в психиатрической больнице Бостона, признаюсь, иногда я пишу ей письма, рассказывая о новостях Сиэтла и пытаюсь поддержать ее, несмотря ни на что. Может мы и не станем подругами как прежде, но, если и я отвернусь от нее – меня это не сделает ничуть не лучше, чем она сама есть.
Холт? Конечно он здесь, как и его родители. Холт заключил контракт с Нетфликс сразу за два сезона нового сериала и получил гонорар за первый съемочный пул. Мама обнимает его, притягивая к себе и что-то шепчет на ухо, загадочно улыбаясь, смотря в мою сторону.
Не могу не закатить глаза. Серьезно, ма? Напутствие жениху не обижать ее маленькую дочку?
Что? Я не сказала? Холт сделал мне предложение! В Мачу Пикчу, представляете? Без колен, колец, слез и прочей помпезности, а совершенно по-простому, как умеет только он! И это был лучший день в моей жизни, разве что кроме сегодняшнего.
Каждый день я благодарю судьбу за этого парня рядом, за то, как он относится ко мне, за его заботу и за то, что он всегда успокаивает меня. А я часто нервничаю! С недавних пор я попробовала себя в режиссуре, и поставила уже два грандиозных спектакля! Полный зал и все в восторге! Спектакли, к слову, детские, и от этого мне еще больше нравятся.
Помните я говорила, что люблю размышлять, наблюдать за сценой? Так вот это наверно оно – не стоять на сцене, а именно быть с ней рядом, придумать героев, наделить их характерами, оживить их своим изюминками, нарядить, дать слова и наблюдать, как раскрывает этот цветок, под названием спектакль!
Я отвлеклась, пока я стояла у окна и наблюдала как наши близкие на другой стороне комнаты делятся впечатлениями о подарках, я не заметила, как ко мне подошел Холт.
В обычных синих джинсах и мятном поло он выглядел, как звезда Голливуда, сошедшая с афиши. А, погодите, ка, это и есть звезда Голливуда, моя любимая звезда. Холт встал за моей спиной и обняв меня, перекинул волосы на плечо, поцеловав в шею.
– Я так скучал по тебе, Эм, это не выносимо! Давай найдем тебе театр в Лос Анджелесе и устроим на работу? Съемки только начались, а я уже не могу думать ни о чем, кроме тебя!
– Я тоже по тебе скучала, но вряд ли смогу променять наш театр на какой-нибудь другой. Тем более я собрала такую классную труппу! Эти дети – невероятные! Ты должен увидеть их игру! Ты останешься до нового года?
– Да, я планировал выдвинуться обратно второго января.
– Супер! Кстати, чуть не забыла, у меня для тебя есть подарок, только он наверху, пойдем!
Я начала тянуть Холта вверх по лестнице в сторону своей детской комнаты. Последние месяцы мы съехались и жили в основном в доме Холта, но недавно он снял нам отдельную квартиру. И уехал на съемки на полгода, поэтому теперь я скучаю одна в центре города, хотя могла бы жить здесь, рядом с родителями, и помогать Анне выращивать цветы. Но я не жалуюсь, наша уютная светлая квартира – это наше гнездышко, которое с каждым днем становится по настоящему моим домом.
Добравшись до моей детской комнаты, я впускаю Холта, закрываю дверь, облокачиваюсь на нее и улыбаясь, молча киваю подбородком в сторону кровати. На розовом пледе лежит маленькая серая коробочка. Холт осторожно подходит к кровати и берет ее, аккуратно открывая. На лице у него проскакивают тысяча эмоций, и он переводит взгляд с меня на коробочку и обратно. А позже приходит понимание:
– Мы?
– Да! – застенчиво шепчу я и Холт подскакивает ко мне, хватая меня в охапку и кружа по всей комнате.
– Когда ты узнала, Эмми-Джемми?!
– Позавчера подтвердили на узи.
– Боже, а как ты смогла удержать это в себе? Ты ведь выкладываешь все что у тебя на уме еще до того, как мозг осознает происходящее.
– Представь??? Я сама от себя в шоке! Ну и хотелось сделать тебе настоящий сюрприз.
– Сюрприз? Родная, это охренеть какое, блин, чудо, а не просто сюрприз!
Я тебя обожаю! Вас! Я вас обожаю!!!
– Мы тебя тоже, папочка!
С этими словами мы сливаемся в страстный поцелуй. Холт не нежничает, а берет то, что долго ждал, и я его ни капли не осуждаю, я тоже ждала его и скучала по нему, по нему физически в том числе.
Холт подхватывает меня и несет к кровати, где укладывает на спину, продолжая целовать шею, ключицы, плечи, мочки ушей. Мои руки блуждают по его телу, стягивая поло и отправляя ее куда-то в противоположную сторону комнаты. Холт также стягивает мою футболку и откидывает ее к комоду, на мгновение удивляясь тому, что я без белья.
– Серьезно, Эм? И это в доме родителей, – усмехается он и начинает целовать и прикусывать по очереди каждый сосок. А они сейчас до невозможного чувствительны!
– Она стала больше и уже не влезает ни в какое белье, старые лифчики давят – хнычу я, готовая кончить уже от того, что Холт просто оттягивает один сосок и языком дразнит другой.
– Ни в коем случае не препятствую твоему желанию, этих девочек нельзя сдавливать!
Далее Холт опускается дорожкой поцелуев к животу, прикусывая, облизывая и целуя каждый сантиметр моего тела. И спустившись вниз, стягивает мои штаны вместе с трусиками и мгновение просто любуется открывшимся видом, слегка поглаживая руками внутреннюю поверхность бедер.
– Если ты и дальше будешь бездействовать, наш ребенок вырастет и уедет в колледж! – с наигранной обидой в голосе говорю я, закатив глаза.
И в ту же секунду, рот Холта обрушивается на меня, его язык нежно ласкает клитор, а пальцы подбираются ко входу, собирая все мои соки.
– Ммм, приятно знать, что тебя ждут дома. – мурлычет Холт и продолжает доводить меня до оргазма в моей девчачьей невинной розовой комнате детства.
Продолжая посасывать клитор, Холт трахает меня пальцами, и я уже готова взорваться от накрывающего оргазма, как он резко оказывается сверху меня и входит своим членом на всю длину резко и глубоко. Я стону от удовольствия и выгибаю спину, навстречу этим ощущениям. Слегка приподнимая бедра, Холт держит меня за таз и резко вдалбливается в меня не сбавляя темп. Я понимаю, что и он скучал и ждал эту разрядку долгие недели, поэтому я совершенно не против закончить первый раунд побыстрее, и продолжить эту ночь в нашей квартире, никуда не спеша.
Дыхание становится учащенным, и мы одновременно кончаем, сливаясь в этой неге страсти, любви и блаженства. Пытаясь отдышаться, Холт кладет свою голову в изгиб моей шее, шепчет милые приятности и целует после каждого слова, мою еще разгоряченную кожу. Затем он поднимает голову и наши глаза встречаются – мои голубые и его синие как океан.
– Счастливого Нового года, моя семья – шепчет Холт.
– Это всегда был ты. – отвечаю ему и на секунду отвожу взгляд на его шею, где висит кулон в виде трех ладошек, которые держатся друг за друга. Когда он успел его надеть?!
