Czytaj książkę: «Больше, чем любовь»

Глава 1

Марина вышла на открытую веранду, чтобы разговору не мешал шум кафе и звуки живого джаза, хотя они пробивались и сюда. Долго считала гудки. Нажала на вызов ещё раз. Наконец услышала: «Да, зайчонок…» Вот только голос прозвучал не только в телефоне. Она медленно повернулась. Встретилась с ним глазами.

– Можно ли понимать отсутствие обручального кольца на вашей руке как знак того, что вы любите балет так же сильно, как люблю его я?.. – после паузы, в течение которой они молча смотрели друг на друга, с усмешкой спросил он. С этого вопроса десять лет назад начиналась их любовь. Правда, тогда в его тоне не звучала насмешка…

*

– Можно ли понимать отсутствие обручального кольца на вашей руке как знак того, что вы любите балет так же сильно, как люблю его я?..

Весёлый голос вырвал её из задумчивости. Марина подняла глаза на парня, остановившегося перед ней. Вопрос показался ей забавным. Она улыбнулась.

– Не очень поняла, как связано одно с другим, – призналась она уже несколько смущённо, потому что успела разглядеть его внешность. Парень был высокий, с фигурой, выдававшей многолетние занятия спортом, густыми чёрными волосами и глазами цвета морской волны. В том смысле, что они так же легко меняли свой оттенок. Высокий лоб, прямой нос, красиво очерченные губы. В общем, красавец, непонятно зачем заговоривший с ней. У Марины не было комплексов по поводу того, чем наградила её природа, но красоткой она себя не считала. Симпатичной – да. Возможно, обаятельной, потому что никогда не страдала от недостатка внимания противоположного пола. Правда, всегда относила его насчёт своего чувства юмора. С ней было нескучно. Почему-то по абсолютно любому поводу в её голове находились остроумные замечания. Что же касалось «углублённых» отношений, то вот тут возникала проблема. Сколько Марина себя помнила, она всегда была влюблена. Пожалуй, с детского сада. Ей было необходимо как воздух, чтобы там, куда она шла, был тот, кто был бы ей небезразличен. Иначе какой смысл туда идти. Но, как она поняла со временем, ей нравилось именно состояние влюблённости, желательно безответной. Потому что «ответ», который, как правило, наступал очень быстро, предполагал уже совсем другие отношения, а вот к ним она никогда не была готова.

– Ну как же. Вы стоите перед театром оперы и балета с задумчивым видом вот уже минут десять. В афише сегодня значится именно балет. Мне бы хотелось думать, что вы ждёте подругу, но вы так красивы, что с этой мыслью я расстался практически сразу. Так же как и с той, что вы до сих пор не скованы обязательствами. Пришёл к выводу, что из-за желания посмотреть балет вы поссорились с мужем, который равнодушен к этому виду искусства. В порыве обиды сняли кольцо.

– А вдруг я жду сердечного друга? – внимательно его выслушав, с любопытством спросила она.

– Тогда он проморгал своё счастье, – без промедления заявил парень всё с той же подкупающе весёлой интонацией.

– Почему? Может, он опаздывает по уважительной причине?

– Даже если и так, он всё равно уже опоздал. Я вас забираю.

– А как же муж, наличие которого вы предположили?

– Муж тоже сам виноват. Ему нужно было любить балет.

– А куда вы меня забираете? – в ней поселился смех, на душе стало легко и радостно. Особенно с учётом того, что ни на какой балет она не собиралась. Остановилась именно в этом месте совершенно случайно, только потому, что задумалась. Причём всё по тому же поводу, хотя она давно выросла не только из детсадовского и школьного, но даже студенческого возраста: очередная влюблённость вышла на другой уровень и ей опять нужно было искать выход, как с минимальными потерями и не слишком обижая того, в кого была влюблена, вернуть отношения в безопасную дружескую колею.

– Как куда, на балет, конечно.

– А что сегодня дают?

– Разве это важно?

Марине действительно было неважно. Парень мгновенно вскружил ей голову. И как минимум один вечер, если он не позволит себе лишнего, она готова была провести в его обществе. А такая длинная и не лишённая остроумия преамбула была, скорее всего, связана с тем, что у него образовался лишний билет. Вероятно, его девушка не смогла прийти. И, более чем вероятно, по исключительно уважительной причине. Всё-таки парень был красавцем.

Её предположения насчёт лишнего билета оказались неверны. Парень вообще не показал на входе никаких билетов, только обменялся с женщиной-контролёром дружеским кивком.

– Хм, вы здесь завсегдатай? – удивилась Марина. Она, собственно, тоже любила балет. Но бывала в театре довольно редко. Раньше – по причине занятости учёбой, которой уделяла много времени, так как была добросовестной по своему характеру, сейчас – по причине работы. Она недавно начала преподавать на курсах иностранных языков и старалась недостаток опыта компенсировать тщательной подготовкой к занятиям, что отнимало всё свободное время.

– Есть такое дело, – весело кивнул он.

Он привёл её в ложу, располагавшуюся прямо около сцены.

– К сожалению, отсюда будет видно не только красоту, но и адский труд, и пот, и стук пуантов. Сегодня будем смотреть классику, – опять улыбнулся он ей. – В современном балете пуанты уже не используют.

– А в чём же танцуют? – Марина всё больше удивлялась тому, что с ней происходит. Пожалуй, это было самое необычное её свидание.

– В мягких балетках или босиком.

Марину осенила догадка. Она искоса ещё раз оглядела фигуру своего нового знакомого.

– Я поняла, вы танцор!

– Правильно говорить – танцовщик, – поправил он её с ласковой усмешкой и, увидев её смущение, добавил: – Ничего страшного. Многие путают. Но… я не танцовщик. Был когда-то.

– А что случилось? Травма?

– Увы. Теперь о балете только пишу. Я в некотором роде критик, – разглядывая её лицо, сказал парень. – Вам так идёт быть взволнованной.

Марина почувствовала, что её щёки загорелись. Она действительно была взволнована. Вдруг осознала, что скоро погаснет свет и она останется с этим красавцем вдвоём в маленькой двухместной ложе. А даже имени его не знает.

– Почему «в некотором роде»? – пролепетала она почти в испуге.

– Потому что, когда сам танцевал, терпеть не мог критиков. Считал, что этим занимаются те, у кого не задалась карьера артиста, – не отводя от неё глаз и явно наслаждаясь её сконфуженным видом, ответил он.

Зал был уже полностью заполнен. Кажется, прозвенел и последний звонок. Марина поймала себя на мысли, что не слышала ни одного. Она перевела глаза на люстру. С детства обожала это таинство – когда огромное хрустальное великолепие начинало медленно и загадочно гаснуть. Парень проследил за её взглядом. Его губы опять тронула улыбка…

*

Улыбка… Сейчас на его губах была усмешка.

– Тебе не кажется наша ситуация трагикомичной? Супруги встретились там, где не ожидали, что их ложь раскроется… Ты ведь, кажется, вышла на замену заболевшей коллеги?

– А ты, кажется, должен быть дома с нашим сыном… – прошептала она, чувствуя, как сердце скачет в груди. Из-за этого он называл её зайчонком. При малейшем волнении её сердце начинало трепыхаться…

– С ним всё в порядке. Он у бабушки с дедом.

Они снова молча смотрели друг на друга.

– Домой поедем вместе или порознь? – наконец спросил он.

– Ты хотел сказать – в квартиру?.. – Марина вдруг ощутила страшную усталость. Напряжение последних месяцев вылилось слезами, она быстро отвернулась, чтобы он не увидел их. Почувствовала на своих плечах его пиджак.

– Вернись внутрь, замёрзнешь…

Глава 2

…В тот раз давали «Корсара», романтическую и полную приключений историю любви предводителя пиратов Конрада и прекрасной юной гречанки Медоры. И Марина напрасно боялась темноты и такого близкого соседства незнакомца. Как только раздались первые звуки музыки, он повернулся лицом к сцене и словно забыл о том, что не один. Она не видела этот балет, а потому и сама заворожённо следила за ярким, волшебным действом. В какой-то момент поймала на себе его улыбающийся тёплый взгляд. Ответила тоже улыбкой, прошептала:

– Спасибо…

В антракте с искренним удовольствием повторила благодарность.

– Я рад, что не ошибся, и рад нашей встрече, – сказал он, опять разглядывая её лицо. Выражение его глаз было ей не до конца понятно. – Можно я приглашу вас в буфет? Вы наверняка голодны, поскольку ведь не думали, что так задержитесь.

– Уже догадались, что я оказалась возле театра случайно?

– Собственно, сразу догадался, это было несложно, – он улыбался. – Просто воспользовался антуражем для знакомства.

– Кстати, о знакомстве. Вы специально до сих пор не представились и не спросили моего имени? Для этого у вас тоже есть особый ритуал?

– Нет никакого особого ритуала, просто забыл, верите? Так увлёкся идеей заманить вас в театр, – рассмеялся он. Смех у него был очень приятный, нежный, как будто оживала улыбка. – Ярослав.

– Марина.

– Очень вам идёт.

– Так же, как взволнованность? – вспомнилась ей его фраза.

Он опять рассмеялся.

– Да, так же. Так что насчёт буфета?

– Пожалуй.

В буфете его тоже хорошо знали, обслужили без очереди.

– Пойдёмте, у меня тут есть секретное уединённое место, где мы сможем удобно расположиться.

Место действительно было удобное – широкие мраморные перила горизонтального участка лестницы за толстой колонной. Он поставил поднос с тарелками и двумя бокалами шампанского и легко подсадил её, Марина даже не успела среагировать. Сам же остался стоять.

– А почему вы решили, что имя мне идёт? В моей внешности нет ничего морского. Вот у вас хотя бы глаза цвета морской волны. А у меня обычные карие.

– Ничего обычного в вас нет. Особенно в глазах. Они тёплого оттенка гречишного мёда. Самое удивительное, что и волосы у вас такого же оттенка. Поэтому и веет от вас теплом, как от тёплого моря.

– Вы любите мёд? – смутившись от его слов, перевела тему Марина.

– Только смотреть на разнообразие его цветовых нюансов, если честно, вкус не люблю с детства.

– И я, только завидую тем, кто любит, они так аппетитно его едят.

Он поднял свой бокал.

– За знакомство?

– За балет! – улыбнулась она.

Сделав глоток, задала ещё один вопрос, не относящийся к «делу».

– Где вы успели так хорошо загореть? Весна такая прохладная.

– Я недавно вернулся из… горячей точки, где быстро пристаёт загар, – с небольшой запинкой ответил он.

Словосочетание «горячая точка» Марина восприняла исключительно в смысле температуры.

– Тоже писали критику на балет?

– Нет. Балет – это страсть, любовь всей моей жизни. Пишу о нём время от времени для театрального обозрения. А вообще-то я военкор. Как только возвращаюсь из очередной командировки, первым делом – сюда. К знакомой сцене.

Марину осенило с опозданием.

– Вы тут танцевали? И в этом балете?

– Да, партию Конрада… Пару лет был премьером. Не сложилось, – он с нарочитой весёлостью улыбнулся…

*

Зайдя в зал, Марина сняла с плеч пиджак, протянула Ярославу, слёзы продолжали стоять в глазах.

– Что будем делать? – тихо спросил он.

– Не знаю…

– Может, вернёмся домой и, пока нет Данилы, поговорим обо всём наболевшем без купюр?..

– Ты бросишь свою даму?

– Я вызову ей такси. С ней гораздо легче объясняться, чем… с тобой. Надеюсь, твой кавалер простит тебя за прерванный вечер? – на его губах опять появилась усмешка.

Марина молча развернулась, пошла к своему столику.

– Что-то случилось? – спросил сидевший там мужчина, заметив влажный блеск в её глазах.

– Мне нужно уехать…

– Марина, мы взрослые люди. Неужели ты так боишься своего мужа? Я уверен, он в курсе, что у тебя есть своя жизнь, так же, как она есть у него. Когда из семьи уходит любовь, то последствия наступают очень быстро.

– Мне нужно уехать, – повторила она. – Прости.

Он вздохнул.

– Давай я хотя бы провожу тебя.

– Нет, спасибо… Очень прошу, не спрашивай ни о чём.

– Даже так…

Ярослав уже ждал её у машины. Молча открыл ей дверцу и поддержал под локоть, подсаживая на сиденье. Ехали они тоже молча, думая каждый о своём. Она опять вспоминала…

Глава 3

…После театра они медленно шли по улице, почти бездумно, во всяком случае она точно не выбирала направления, куда идти. Заслушалась Ярослава. Он рассказывал о балете. Истории его возникновения. Знаменитых танцовщиках. Говорить мог бесконечно. Она готова была бесконечно слушать. Незаметно оказались на мосту. От весенней воды всё ещё веяло холодом. Ярослав внезапно замолчал, почти оборвав себя на полуслове. Марина остановилась, взглянула на него, ожидая продолжения. Смутилась, увидев, что он смотрит на её губы. Словно раздумывает, что ему грозит, если он их поцелует. Пока она в лёгкой панике соображала, как себя повести, если он всё-таки решится, он обнял её одной рукой за талию, а вторую приложил к её щеке. И Марина почувствовала, что щека уютно поместилась в его ладони, словно была специально создана под её размер. Ярослав наклонился, чуть помедлил, но притяжения уже было не остановить. Он прошёлся по контуру её губ лёгкими касаниями, потом приник к ним полностью, осторожно втягивая в себя, словно пил нектар.

– Спасибо, – сказал чуть хрипло.

– За что? – она с трудом обрела голос.

– Что ждала меня, – ответил он, серьёзно глядя ей в глаза.

Марина вспыхнула, затрепетала, неужели так легко определить всего лишь по единственному поцелую, что он для неё первый?.. Что она сделала не так?

Спрашивать было неловко, ещё более неловко было бы просить, чтобы он повторил поцелуй… Ярослав несколько секунд смотрел, как меняется выражение её глаз, опять наклонился. В этот раз поцелуй был более настойчивым и жарким. За вторым последовал третий, потом четвёртый… С небольшими промежутками, во время которых он с ласковой улыбкой разглядывал её лицо. С пятого она начала ему отвечать, наконец поняв, что можно не только принимать, но и отдавать…

*

От воспоминаний о тех первых поцелуях лицо её запылало, из глаз снова выкатились слёзы. Ярослав покосился на неё. Помрачнел. Не знал теперь, как вести себя, когда она плакала. Раньше приласкал бы её, утешая. Марина отвернулась к окну, огни реклам сливались в одну цветную полосу, словно бы размытую дождём. Это началось год назад… Они стали чужими друг другу… От прошлого осталось только его обращение к ней – «зайчонок», да и то произносимое лишь по привычке и только в ответ по телефону…

– Значит… ты хочешь развестись… – полувопросом, полуутверждением сказала она. Решившись, перевела на него взгляд. Ярослав смотрел на дорогу. Спокойный, видимо, был готов к разговору.

– А ты хочешь продолжать то, чего нет? – Он помолчал. – Впрочем, ради Данилы я готов и дальше притворяться семьёй. Мне не горит.

«Не горит». Марина задержала дыхание. Надолго, так что чуть не потеряла сознание. Опомнилась, снова сделала вдох. Она думала, у него уже есть вторая семья. Возможно, есть и ребёнок… Но разве тогда он выразился бы такими словами?..

– Мне тоже… не горит, – тихо сказала она. – Но вот только притворяться мне очень тяжело… И Данила уже не раз спрашивал меня, почему… – она оборвала себя.

– Что «почему»? – спросил Ярослав, хотя и догадывался, что она ответит.

– Почему мы больше не целуемся, не радуемся друг другу… Из-за чего поссорились… Когда помиримся… Тебя не спрашивал?

– Нет… Он же мамин сын. В любом случае будет на твоей стороне.

– Это потому, что он редко тебя видел… Как и я.

– Это девять лет не было для тебя проблемой…

– Было, но я знала, что ты меня любишь и тоже ждёшь встречи… А потом наступил момент, когда я поняла, что возвращения к нам тебе в тягость…

– Интересно, не тот ли это момент, когда у тебя появился другой мужчина… Возвращаться мне действительно стало в тягость.

Марина закусила губу, стараясь не расплакаться снова, отвернулась, прошептала еле слышно:

– Кажется, ты путаешь последовательность событий…

Глава 4

… Они гуляли до самого утра. И счёт поцелуям пошёл на десятки.

– Расскажи о себе, а то обо мне ты уже почти всё знаешь, а я о тебе совсем ничего.

Марина застеснялась. В сравнении с его жизнью, такой насыщенной яркими событиями, её собственная показалась ей тусклой и недостойной того, чтобы о ней рассказывать. А ведь Ярослав был всего на два года старше её. Но в свои двадцать шесть испытал и увидел столько, сколько большинству не дано испытать и увидеть за целую жизнь…

– О тебе я знаю ещё не всё. Как ты шагнул от балета до военного корреспондента?

Ярослав пожал плечами.

– Случайно, с одной стороны. Редакция газеты, для которой писал очерк, обратилась с таким неожиданным предложением. Их сотрудник был ранен во время одной из командировок. – Он замолчал, почувствовав, как Марина вздрогнула под его рукой. – Парень поправился. Но к тому моменту я уже втянулся. Понял, что это моё. После ухода со сцены мне явно не хватало адреналина.

Он развернул её за плечи к себе лицом.

– И всё же. Чтобы я мог составить дальнейшие планы на наш счёт, мне нужна о тебе информация. Начнём с того, кому ты звонила, когда мы вышли из театра, кого предупреждала, что задерживаешься?

– Родителей, – пробормотала Марина. – Я живу с родителями, они бы волновались.

– И что ты им сказала?

Марина зарделась, потупила взгляд.

– Что я в гостях у подруги.

Ярослав засмеялся своим ласковым смехом ожившей улыбки.

– Я учту на будущее, как легко ты говоришь неправду.

*

Марина с грустью подумала, что фраза, произнесённая тогда шутливым тоном, означала на самом деле гораздо больше. И гораздо глубже сидела в его памяти. Он вытащил её на свет сразу, как только ему показалось, что она обманывает его. Это было не так. Но переубедить его у неё не получилось. Точнее, она и не пыталась. Почувствовала себя оскорблённой недоверием. Всё думала, вот-вот недоразумение между ними разрешится. Если бы она только могла представить, что трещина, вместо того чтобы зарастать со временем, будет становиться лишь шире, она бы не молчала обиженно, она бы объяснилась, она бы, возможно, спасла их любовь…

*

…Ярослав заглянул в её глаза, они выдавали усталость после бессонной ночи.

– А когда тебе на работу?

– Завтра вечером. Я преподаю немецкий на курсах иностранных языков. У меня пока одна группа, три раза в неделю с семи до десяти часов.

– И кто же учит немецкий в столь позднее время?

– Взрослые люди, – улыбнулась она. – У каждого свои цели и задачи.

– Значит, до завтрашнего вечера я тебя похищаю. Звони опять родителям. Послушаю, как ты сочиняешь сказки.

Марине хотелось поспать хотя бы пару часов, но расставаться с Ярославом даже на такой короткий промежуток было нестерпимо. Она позвонила. Сказала, чуть смущённо глядя на него, не сводившего с неё глаз:

– Алло, мама… Меня не будет до завтра. Мы… с Наташей съездим в Питер на денёк.

Ярослав удивлённо приподнял брови. Когда она отсоединилась, произнёс, снова обнимая её за плечи:

– Складно. И, самое интересное, что ты почти не обманула. Я действительно собираюсь увезти тебя в Питер. Заодно поспишь в поезде, а то ты от усталости уже очень бледная.

Он вызвал такси, и они уехали на Ленинградский вокзал. Поезда ходили часто, Ярослав взял билеты на сапсан. Как только они заняли свои места, Марина прислонилась к его плечу и уснула. Она не думала о том, сколько продлится то необычное, что с ней происходило. Не думала о том, что будет дальше. Полностью доверилась Ярославу, его улыбке, его нежным объятиям.

В Петербурге они провели незабываемый день. Для начала он привёл её на Поцелуев мост, и там они снова самозабвенно целовались. А вечером были в Мариинском театре на «Лебедином озере». И Ярослав утешал её, когда она рыдала. Сюжет и музыка «Лебединого» всегда доводили её до горьких слёз. Она смотрела его один раз в Большом и один раз в Станиславского и Немировича-Данченко. И оба раза выходила из театра, всхлипывая и утирая глаза. Потом они катались по Неве и каналам, любовались белой майской ночью. В поезде она опять спала. Спал ли Ярослав, не знала. Едва она открывала глаза, сразу видела направленный на неё нежный взгляд.

Потом он с вокзала отвёз её на такси на работу. Она впервые пришла на урок неподготовленной. Но счастье, поселившееся в ней, помогло выкрутиться, задания сочинялись легко, занятие прошло весело. Её студенты не заметили, что у преподавательницы не было при себе никакого конспекта. Прощаясь с Ярославом у входа в здание школы, где арендовали помещения курсы, она даже не спросила, когда они снова встретятся. Не знала его номер телефона. Вдруг испугалась, что всё закончилось… С душевным трепетом и страхом вышла на улицу после того, как отвела урок. Очень надеялась, что он ждёт её. Не увидев, почувствовала, как потекли слёзы. И сразу – его ладони, закрывшие ей глаза.

– Ну вот, не успел. Ты уже расстроилась, – обнимая её, сказал Ярослав. – Поехали. У нас есть важное дело.

Марина сияла. Ехать с ним готова была куда угодно. В этот раз он был на своей машине.

– Даже не спросишь, куда? – засмеялся он, глядя, как Марина усаживается поудобнее и пристёгивает ремень.

– Мне всё равно, – искренне ответила она. – Только бы с тобой…