Czytaj książkę: «Любовная мечта современных русских художников»
Мадонны
Voyez cette Madone, – c'est le portrait d'une courtisane.
Mèrimée.
Женщина, после грехопадения, была изгнана из рая. Белый ангел с мечом стал у дверей, чтобы охранять блаженство, недоступное соблазненным. Но Змей-искуситель – главный греховник – не перешел границ Эдема.
Он остался в раю – жить, учить и блаженствовать. В Старом Завете не сказано, что в раю поселились новые существа. Но так было в действительности. В райском саду красоты мечтой художников и поэтов были созданы призраки полу-Девы – умнее и хитрее ангелов. А изгнанницу Еву обожествила земная мечта и в неведении назвала Мадонной – прекрасной, величавой, смиренномудрой Девой. И много веков люди, жаждущие красоты недостижимой, молились ей…
Но там, в раю, долго невидимые, бесплотные, жили безликие тени грешницы, порочной и изысканной, лишь наполовину внявшей соблазнам Змея. Она взяла только нужное, из того, что полностью предлагал услужливый Дьявол и запрещал Ангел.
Это была Лилит – первая жена Адама которой Сатана, по словам Реми де Гурмона, сказал:
«Человека я отдал в твою власть, чтобы ты унизила его, чтобы слезы его стали смешными, чтобы дом его стал больницей, а кровать лупанаром. И женщину я сделаю такою же, как ты. После удовольствия она будет выть, как мать, ребенка которой волчица уносит в пасти… In vulva infernum… И Ефрат прольет через нее свои воды и не угасит её углей».
Предреченное сбылось. И теперь эта женщина, сделанная Дьяволом, – не Ева, не Лилит, а Мечта наших дней. Ева, никогда не грешащая только потому, что она родилась порочной и сделаться ею не может, – девушка с невинным лицом ребенка, одетая как взрослая, в пышной прическе, раскрашенная как кукла, смесь дьяволицы и серафима, – с маленькой головой и большими глазами, как у бархатной бабочки, а рот – как кровавый иветок с крошечным розовым язычком кошечки, – смесь зла и невинности, подростка и старушки, – больной, оранжерейный цветок в оправе Лалика, – странное и острое слияние непонятного и знакомого, невинности и греха, девочка, о которой сказал бы Альтенберг: «И смотря на нее, дети становятся взрослыми, а взрослые детьми»…
