Перед вами сборник очерков и рассказов Николая Викторовича Жукова «Следую своим курсом». К нему он шел несколько лет, хотя по количеству написанного, их жизненной наполненности, он мог бы появиться значительно раньше и порадовать нас.

Проза, представленная в сборнике, многогранна, в них отражена вся жизнь автора – боевого офицера Военно-Морского флота России. Произведения убедительны и правдивы, откровенны и прозрачны, потому что их благодатная основа – богатые жизненные впечатления самого автора. Легко писать о том, что ты хорошо знаешь и лично окунулся в эту жизнь, полную тревог и волнения. Ведь не даром службу в Вооруженных Силах относят к ратному труду. Именно об этом ведет рассказ автор книги.

Служба в морской пехоте матросом, учеба в училище курсантом и в дальнейшем офицером на Балтийском флоте – основа всех его очерков и рассказов. Обычный мальчишка из Донецка прошел суровую школу военной службы от матроса до капитана 2 ранга. Поэтому в его произведениях вся правда жизни, какой она была. Много места уделено его родине – Донецку. События, которые там происходят отразились болью в его сердце.

С гордостью автор пишет о своих родных и близких, о их нелегких судьбах.

Основная идея книги – привлечь широкий круг ветеранов, военных моряков, юношей, обдумывающих житьё, к творческой деятельности, к морской романтике. Дать возможность людям, которым не безразлично, что делается на флоте, поделиться своим бесценным опытом с теми, кто сегодня стоит у штурвалов кораблей, в чьих руках сегодня мощь современного оружия.

Книга своевременна и актуальна, полна патриотизма и веры в незыблемость нашего государства, веры в победу, какие бы испытания ни выпали на нашу долю.

Книга написана простым и понятным всем языком и рассчитана на широкий круг читателей.

Владимир МУРЗИН,

член Российского союза писателей, действительный член Международных союзов писателей имени святых Кирилла и Мефодия, и «Новый современник», дипломант Международных литературных премий «Славянское слово» имени Марины Цветаевой и Анны Ахматовой, ветеран военной службы, капитан 1 ранга в отставке.

Об авторе

Николай Викторович Жуков родился в городе Донецке Донецкой области в 1957 года. В 1974 году окончил среднюю школу №21 г. Донецка, а в 1976 году Донецкий техникум физической культуры и спорт, а с «отличием» по специализации классическая борьба. В ноябре 1976 года был призван на службу на Краснознаменный Балтийский Флот во взвод разведки морской пехоты.

Весной 1978 года избран делегатом 18 съезда ВЛКСМ. А летом поступив в училище, продолжил свою службу в Военно-морском флоте СССР. В 1980 году поднимал флаг Олимпиады-80 над Республиканским стадионом г. Киева.

После окончания училища проходил службу в частях и на кораблях Балтийского флота. Неоднократно решал задачи боевой службы, выполнил 52 прыжка с парашютом, стал офицером-водолазом спецназ. За успешное решение задач дальнего океанского похода экипажем эсминца «Настойчивый» по маршруту Балтийск – Абу Даби – Кейптаун – Балтийск, был награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени. Закончил службу в звании капитана 2 ранга в июне 1998 года. Уйдя в запас, продолжает трудится на благо нашей Родины. Работая учителем ОБЖ высшей категории в одной из школ города Балтийска продолжает учить молодежь военному делу. Является финалистом конкурса «Учитель года-2009», обладателем гранта «Лучший учитель». Награжден медалью Правительства РФ «Патриот России».

Член творческого объединения «Остров вдохновения», пишет очерки и рассказы. Является лауреатом и победителем первого областного литературного конкурса, посвященного памяти известного татарского писателя Ф. Карима «Ты сердца не жалей, поэт!», погибшего в бою за взятие Восточной Пруссии, третьим призером областного литературного конкурса посвященного А. Т. Твардовскому «За далью – даль». Дипломант международной литературной премии «Славянское слово» имени Василия Шукшина.

Печатается в периодических издания области и РФ.

Балтийская осень

«Унылая пора – очей очарованье,

Приятна мне твоя печальная краса,

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и золото, одетые леса!»

А. С. Пушкин

Есть люди, которые любят весну – пору, когда оживает красавица природа, другим приятно и радостно ощущать летнее тепло, вкус зрелых плодов, запах разнотравья, и красоту мира цветов. Зимний холод, прелесть морозного воздуха и разнообразие снежных пейзажей прельщает третьих. Но мне всего дороже осень – это время года, когда я впервые увидел мир!

Осенью школьники, гимназисты и лицеисты, студенты и курсанты начинают очередной учебный год. Возобновляют свою деятельность спортивные, музыкальные и художественные школы. В учебных заведениях включается механизм интенсивной работы от налаживания тематического планирования до проведения предметных олимпиад. Осенью все процессы в человеческом обществе набирают мощь, силу и скорость!

Пятнадцатого октября работники жилищно-коммунального хозяйства начинают отопление наших уютных жилищ, цена арбузов достигает минимума, заканчивается время строительства нового жилья для военнослужащих и бестолкового ремонта дорог ямочным методом, завершается бабье лето.

Осенью тысяча девятьсот семьдесят шестого года, мои короткие морпеховские сапоги впервые отстучали звонкую флотскую чечетку по брусчатке Балтийска. «Приветливо» встретила молодое пополнение замечательная осенняя калининградская погода, безжалостно поливая нас своими мелкими бесконечными дождями. Пронизывающие до костей балтийские ветра, под звуки барабанов, сдували новобранцев «чижиков» с огромного серого и скользкого плаца полка морской пехоты. Случайно полученные нами ранки и потертости на руках превращались в воспаленные и болезненные нарывы. Серая и мрачная погода одела новоявленных гвардии матросиков в черные флотские шинели. Вот так и пришло начало новой воинской жизни. «Попал в гвардию – гордись, не попал – радуйся!» – гласит матросская мудрость.

Мое появление в самом западном городе Советского Союза, скорее всего не было случайностью. Попав в бывшую Восточную Пруссию, я сразу же почувствовал в ней, что-то родное и близкое. Неизвестной и в тоже время знакомой показались мне ее природа и готическая архитектура. Наверно сыграли свою роль прочитанные в детстве красочные книги со сказками Гофмана и братьев Гримм, таинственные истории о подземных городах, «секретном фарватере», рассказы о подвигах русских солдат и матросов всех времен.

И как же разительно отличалась калининградская природа от природы донецкой, что провожала меня на воинскую службу. Меня встретили смешанные леса, чередующиеся с широкими полями, непривычные растения и деревья, покрытые мхом, изобилие лесных грибов и ягод. А там, далеко на Родине, остались просторные черноземные степи, распаханные человеком, и подготовленные к следующему севу.

Здесь у Земланда Седая Балтика упирается в разновысокую полосу белых песчаных, хрустящих, как снег в морозную погоду, дюн, за которыми прячутся прекрасные буковые рощи, созданные руками человека,

В лесных зарослях даже в холодные месяцы осени можно найти зеленую траву, цветы, переспевший шиповник, падающий с веток боярышник, гроздья рябины, дикие яблоки или груши. А как прекрасен аромат упавшей листвы, влажной пожухшей травы и потемневших желудей, сильно напоминающий запах крупных грецких орехов и листьев, растущих на огромном дереве во дворе родительского дома!

До сих пор мало кто из местных знает, насколько полезны и вкусны семечки чинар (так на Кавказе называют буки). Говорят, что по своей калорийности они не уступают кедровым орешкам!

Некоторые из этих удивительно стройных и красивых деревьев с белыми стволами, покрыты вечнозеленым вьюнком, тянущимся ввысь к их вершинам. Ему не страшны ни холода осени, ни зимние морозы. Много лет назад, чинары поразили меня своей белизной и величием, отчаянным стремлением дотянуться до солнца. Тогда среди морских пехотинцев была примета, если напишешь на стволе бука свое имя, месяц и год призыва на службу, то вернешься домой вовремя – день в день!

Прошли годы, и я в который раз пытаюсь отыскать следы тех самых надписей на чистой белой коже старых лестных великанов, но тщетно! Деревья с годами меняются и очищаются от прошлых ран, нанесенных снарядными осколками, пулями, и острыми ножами наивных матросов. Они продолжают тянуться к солнцу, становясь еще более могучими.

Осенью в этом поистине королевском лесу я всегда нахожу душевное утешение и божью благодать. Блеск позолоченных деревьев и звонкий щебет многочисленных птиц помогают мне снимать многочисленные, травмирующие человеческую душу, стрессы.

Я прихожу в восторг от широколистных кленов и роскошных лип, от прибрежных приземистых сосен и огромных стройных лиственниц, от величественных могучих многолетних каштанов и зарослей лесных орехов. Меня завораживают древние дубы-колдуны, повидавших на своем долгом веку и рыцарей-тевтонцев, и солдат шведского короля Густава-Адольфа, и наполеоновские штандарты, и разъезды донских казаков генерала Платова, и плащ-палатки, и красноармейские звезды бойцов генерала Гурьева. Бывает, прижмешься к стволу древа, и кажется, что многовековая мощь и здоровье растения передаются мне, омолаживают мой уставший организм.

Порой вместе с родными и друзьями, мы ходим на экскурсии к заброшенным немецким артиллерийским укреплениям, местам, где когда-то стояли дома и усадьбы прусаков, находились старинные кладбища. Здесь жили другие люди, была совсем иная цивилизация, иная история. Она манит своей таинственностью.

Прекрасны виды на сказочный лес, Приморскую бухту и Калининградский залив, когда стоишь на берегу у Восточной Гривы. Заросли камыша местами прорезаны путями диких кабанов и уже редко встречающихся косуль. К воде тянутся тропки каких-то водоплавающих зверьков, которые, передвигаясь к береговой черте, брюшком тянут за собой стебли травы, указывающие направление движения животного. А еще лет тридцать назад, поздней осенью, мне приходилось видеть символ Восточной Пруссии – гигантского красавца лося, который останавливался у КПП танкового батальона морской пехоты, и долго с недоумением наблюдал за шоссе Балтийск – Калининград, всякий раз удивляясь появлению в своих владениях наглых непрошенных гостей – рычащих автомобилей.

Бывали случаи, когда целые семьи диких кабанов, утомленные встречами с многочисленными грибниками, выходили прямо на дачные участки. А однажды, во время очередной пробежки, мне посчастливилось встретить целое стадо косуль из пяти особей. Не почувствовав моего приближения, они стремительно разлетелись в разные стороны, и казалось, прыгни, как футбольный вратарь к близстоящему животному – дотянусь до его звонкого копытца! Как-то раз, в холодном ноябре, во время раннего снегопада я встретил среди лестных зарослей, ослепшую от белизны лису. Ветер дул с ее стороны, и зверь не почувствовал моего приближения. И я, продолжая свой кроссовый бег, шутливо попытался догнать Патрикеевну, но тщетно, через пять десятков метров ее и след простыл! Именно таким таинственным способом умеют уходить от вражеской погони моряки-спецназовцы и разведчики морской пехоты, выполняя непростые задачи флотских учений.

Юные кадеты моего класса всегда поражаются тому, что спустя десятилетия на балтийской земле остались нетронутыми глубокие шрамы от былых штурмов и сражений, как густо она начинена «эхом войны»! Каждый год она выдавливает из себя все новые и новые снаряды, мины и гранаты времен Великой войны, создавая поле деятельности для саперов. То там, то здесь, возле поселков Мечниково и Павлово среди берез, кленов, буков и осин, хорошо просматриваются осыпавшиеся траншеи, одиночные солдатские и танковые окопы, минометные и зенитные позиции, огромные черные воронки, остатки блиндажей и землянок, шпалы и насыпи узкоколеек, поворотные железобетонные артиллерийские площадки.

Порой, под многолетним слоем упавшей с деревьев листвы можно обнаружить россыпи автоматных и винтовочных гильз, еще черные пулеметные ленты, магазины легендарных ППШ, кинжалы и тесаки, трехгранные русские штыки, металлические тубусы для полевых карт, и не истлевшие отвороты черных морских шинелей, на пуговицах которых изображен не наш якорь. То и дело между песчаными холмами-курганчиками, встречаются кованные немецкие матросские ботинки с высоким берцем, прострелянные пулями лоскуты синих фланелевых рубах и лопаточные кости человеческих останков. Очевидно, все это когда-то принадлежало защитникам фашистской военно-морской базы Пиллау или воинам-гвардейцам армии генерала Галицкого, сцепившимся друг с другом в беспощадной, страшной и смертельной схватке. В тех жестоких боях, погиб каждый четвертый советский воин – чей-то отец, дед или прадед!

Северный ветер шевелит микроскопические песчинки береговых дюн, перенося их на дальние расстояния. И в очередной раз оголяются новые артефакты ушедшего времени. Эта земля хранит ещё множество неразгаданных загадок и нераскрытых тайн!

Будто было это только вчера, как появился я на этой благодатной земле. Но за плечами уже тридцать пять лет, что прожиты на своей новой родине – гордом, мужественном, несгибаемом Балтийске.

Казалось бы, что мечта моей жизни реализовалась не полностью, я не стал боевым адмиралом, хотя шел к этой цели, служа по-честному. Но вот совсем недавно один из моих закадычных друзей, который является родителем моего ученика-кадета, сообщил мне новость, что за глаза, оказывается, в нашей гимназии меня называют «Адмиралом». Так что, не взирая на отставку, я дослужился до высшего звания, звания, что присвоили мне мои ученики. А потому мечта сбылась. Сбылась тут, на героической балтийской земле.

Закончилось короткое бабье лето. Еще недавно величественное Балтийское море было теплым и ласковым, позволяющим мне вместе с кудрявым фокстерьером

Бонифацием весело купаться в его изумрудных волнах, вместе лакомиться ягодами пляжного шиповника и ежевики, гоняться за птицами и наглыми зайцами. Миновали теплые деньки, и небеса сменили свой колер. Они стали темно-серыми, сливающимися на горизонте с потемневшим свинцовым морем. Мощные дождевые заряды безжалостно поливают еще не опавший лес и бело-зеленые дюны.

Скоро начнется зима. А пока я жду свой день рождения, день рождения дочери и жены, дни танкиста, моряка-надводника, морской пехоты, советской военной разведки, спецназа ГРУ, и праздник учителей всей России! Все они касаются меня непосредственно, так уж распорядилась короткая жизнь обычного человека. А в общем, «Адмиралу» есть о чем поговорить со своими шумными и недисциплинированным кадетам. Вперед полный! Жизнь продолжается! Продолжается на замечательной Калининградской земле – второй родине, ничуть не хуже первой – Донецкой. И такой же многострадальной.

Противовоздушная история

Колька Абрамин и Мишка Болдырев познакомились в ранней юности, когда после окончания начальной школы приехали в Ленинград, чтобы стать настоящими моряками. Все началось с кузницы офицерских кадров Флота – Ленинградского Нахимовского училища.

Оба юноши мечтали о корабельной службе с детства. Отец Николая являлся потомственным адмиралом, а Миша был сыном донских степей – потомственным казаком, земляком советского литературного классика и Нобелевского лауреата Михаила Шолохова. Если мотивы Коли были вполне объяснимы, то у Миши они шли вразрез с вековыми казачьими устоями. От звонкой шашки и лихого коня к якорю и секстану!

После окончания Нахимовского, пути друзей разошлись. Николай стал курсантом легендарного и старейшего в СССР Ленинградского высшего военно-морского командного училища имени Михаила Васильевича Фрунзе, а Михаил продолжил учебу в Севастопольском высшем военно-морском командном училище имени Павла Степановича Нахимова. Специальность друзья выбрали одинаковую, самую морскую на флоте, уважаемую и престижную, а после окончания учебы, получения дипломов и кортиков стали специалистами минно-торпедной службы. Отдел кадров Флота, нежданно и негаданно направил друзей для продолжения дальнейшей службы на один и том же БПК (большой противолодочный корабль) с гордым названием «Своенравный».

Нахимовцев на флоте называют «питонами» и в корабельном народе недолюбливают. И хотя их отличают фундаментальные знания по учебным предметам, особая любовь к службе и военно-морской форме одежды, значок выпускника нахимовского называют «Орденом за потерянное детство».

Молодость, молодость – сколько ненужных проблем и трудностей порой ты можешь создавать людям на их жизненном и служебном пути! Если бы они были всегда и во всем вменяемыми и целеустремленными, то их служебная карьера стала бы менее трудной и более предсказуемой.

Большой противолодочный корабль находился в точке якорной стоянки близ берегов Египта, за бортом остались два месяца боевой службы. Это время для молодых минеров было насыщено поисками американских авианосцев и подводных лодок, выполнением обязанностей вахтенного офицера, дежурного по кораблю, несением боевого дежурства ПДСС (противодиверсионных сил и средств). Не прекращался и их учебный процесс, постоянно контролируемый и совершенствуемый флагманским минером дивизии, избравшим корабль местом своей постоянной дислокации на период дальнего похода.

Утро у лейтенантов ежедневно начиналось с того, что капитан 1 ранга Жиманчус осуществлял тщательную проверку элементов распорядка дня, организации деятельности на штатных заведованиях. Учеба по специальности шла с нарастающим напряжением. И замечаний флагман обнаруживал немало! По неутешительным результатам всего вышеперечисленного немедленно следовали карательные меры и со стороны корабельных командиров. Питание наших героев в кают-компании офицеров было перенесено на вторую смену, каждая минута свободного времени была взята на особый контроль. По настоянию Зама изучение морально-политических качеств подчиненных фактически стало неотъемлемой обязанностью молодых корабельных специалистов. И чего только ежедневно и ежечасно не выслушивали в свой адрес наши герои! Их служебные карточки постепенно превратились в энциклопедии журнала «Крокодил». Каких только формулировок взысканий, написанных идеальным штурманским почерком, с использованием белого и черного флотского юмора не было занесено на их страницы! Обхохочешься!

Но нашим юным друзьям было не до смеха. Труд военно-морского офицера тяжел и неблагодарен. Отрыв от родной базы, дисциплинарные залеты, подвохи и грубые проступки со стороны горячо любимого личного состава, как правило, чаще всего приносят серьезные психологические проблемы и травмы, чем радость и удовлетворение. Понятно, что все это рождает в сердце любого офицера тоску зеленую! Порой смотрит лейтенант в голубую воду моря и появляется ненавязчивое желание прыгнуть прямо с борта глубоко-глубоко в бездну! Но чаще всего приходит непреодолимое желание посетить какое-нибудь увеселительное заведение типа кафе или ресторана, залить свой стресс горячительными напитками, расслабиться в объятиях какой-нибудь туземной красотки, или как говорят моряки – «размагнититься»! И во всем этом выручает защитника Родины флотский оптимизм, юмор и надежда на самое лучшее.

В далеком море желанные мечты о «размагничивании» остаются фантомами, потому что идет боевая служба – испытание непростое и вполне серьезное. Не все гладко у молодых лейтенантов, жизнь бьет ключом, но чаще всего попадает по кудрявой питоновской головке! Вот и тогда наступило время, когда терпению минно-торпедного флагмана пришел конец. Были исчерпаны все арсеналы взысканий и угроз в отношении наших начинающих командиров групп, но желаемых изменений не происходило.

На одном из последних или, как говорят летчики и парашютисты крайних совещаний («разборе полетов»), вступив в тайный сговор с корабельными командирами, флагманский капраз определил свой окончательный приговор. Его вердикт звучал следующим образом: «В связи с невозможностью выполнения офицерами БЧ-3 Абраминым и Болдыревым своих служебных обязанностей в дальнем походе, из-за их личного разгильдяйства, нежелания служить Родине честно, наступила острая необходимость отправить „преступников“ на „Большую землю“ в места постоянной дислокации соединения». Он дал понять, что для доставки офицеров в Союз им заказан вертолет с противолодочного крейсера «Ленинград». Примерное время прилета летательного аппарата определено на 16.00. Вылетающим в Союз была назначена форма одежды: фуражка, галстук и кремовая рубашка. При себе полагалось иметь чемодан с личным имуществом весом не более 24 килограммов.

Если бы вы знали, как это было некстати! Николай и Михаил прекрасно понимали и давали отчет в том, что тогда, когда весь экипаж готовится к заходу в иностранный порт одного из североафриканских государств, их удаление с борта близко к предательскому дезертирству. Ведь силами их родных подразделений осуществляется покраска корпуса, приведение в идеальный порядок заведований и формы-одежды личного состава, но без них – своих командиров!

Все моряки БЧ-3, глубоко сочувствуя лейтенантам, трудились, не покладая рук и «в поте лица». А нашим друзьям приходилось тупо и пассивно сидеть на раскаленном юте и ожидать проклятый вертолет, думая с завистью о том, как их коллеги будут пятерками бродить по улицам экзотической страны, любуясь на закутанных в паранджи восточных красавиц!

Время прилета затягивалось, жара, казалось бы, могла расплавить вороненую палубу и превратить ее в магму. Но приказано ждать! Сначала Колю и Мишу почти одновременно посетили мысли о том, что флагман «перегнул палку» или идиотски пошутил. Затем возникла внезапная надежда на то, что он сменит свое волевое решение. А ведь в своих чистых душах и мыслях ребята оставались патриотами не только своей великой Родины, но и своего корабля и боевой части, в конце концов! Им было больно представлять себя позорно сбежавшими «с линии огня»! Ведь боевая служба – это выполнение боевой задачи в мирное время! И в душах «питонов» просыпался стыд и презрение к самим себе. Что скажет Колин отец-адмирал, а как Мишке смотреть в глаза землякам станичникам, которые обязательно обо всем узнают и обсудят его на казачьем круге!

От таких мрачных мыслей перехватывало дыхание, и шершавый горький ком подкатывался к горлу, кремовая рубашка становилась мокрой и противно прилипала к спине, а прекрасная и удобная белая офицерская фуражка с шитым крабом становилась тяжелой и неудобной, как казан, в котором после охоты готовят наваристую шурпу!

Шло время, но вертолет с крейсера не прилетал, друзья начали надеяться на то, что для летательного аппарата не хватило керосина, а может быть виной всему будущая погода, или изменилась военно-политическая обстановка на театре военных действий. Но вдруг послышался шум винтов «хелликоптера», подлетевшего к кораблю и зависшего над ним со стороны солнца. Смотреть в его сторону без темных очков было просто невозможно. Но не зря лейтенанты корпели над учебниками и справочниками, пособиями и правилами, готовясь к сдаче зачетов на допуск к выполнению обязанностей вахтенного офицера!

Глядя на силуэт летательного аппарата, они сразу поняли, что он не похож на наш советский корабельный вертолет К-27, да и звук издает какой-то необычный, и винт не двойной, и крутится как-то помедленнее. «Иностранец!» – громко, почти как Тарзан, двойным голосом прокричали наши герои, испугав работающих рядом матросов и старшину команды. Вот наглецы эти французы! Мало того, что их «звериным оскалом» пугают всех советских военнослужащих на политических занятиях, так они еще и нарушают международные морские правила, приближаясь к «Своенравному» на очень опасную дистанцию.

Французский вертолет по-свойски завис над головами зевак и лиц дежурно-вахтенной службы. Раскрепощенное поведение пилота перерастало в вызывающую наглость, которая откликалась адекватной реакцией в душах моряков «Своенравного» и офицеров-штрафников, еще пять минут, назад терпеливо ожидавших отправки в Севастополь. Внезапно открылся боковой люк вертолета и из него, по-деловому, вылез второй пилот с фирменной, поблескивающей на солнце оптикой кинокамерой.

Вертолетчик разместился по удобней, свесив вниз ноги, одетые в легкие штаны летного комбинезона и тропические тапочки. Посадка «кинооператора» была небрежной, он разместился так, как это делает обычно в седле бывалый казак перед соревнованиями по джигитовке, всем своим видом демонстрируя «А, нам все равно!».

Наследники боевых традиций эскадрильи «Нормандия-Неман» вели аэрокиносъемку, не обходя своим вниманием ни корабельное вооружение, ни раздетых до тропических шортов членов экипажа «Своенравного».

Вот тут-то лейтенанту Мише и пригодились знания индивидуальных качеств подчиненного личного состава и сформированные в процессе политических занятий, ненависть и презрение к «проклятым империалистическим супостатам»! Как истинный казак он неплохо разбирался в премудростях охоты и рыбалки и как «рыбак рыбака» давно заметил бойца с отрогов горного Алтая старшину 2 статьи Монгуша, который был способен без особого труда камнем на лету сбить любую птицу, даже если бы это был воробей, не говоря уже о чайке.

Внезапно громкая командирская команда прервала зависшую над ютом тишину, и прозвучала она четко и уверенно: «Старшине 2 статьи Монгушу, гайку с соска системы УСВЗ (универсальной системы водяной защиты) снять! Цель – кинооператор! «Товсь!», «Пли!» Начищенная до золотого блеска медная гайка, брошенная бойцом горноалтайской национальности, молниеносно устремилась к цели. Костедробительный удар пришелся куда-то в область лба, защищенного шлемом, чуть повыше кинокамеры, черные встроенные очки разлетелись вдребезги! Соприкосновение головы вертолетчика с элементом материальной части корабля было столь стремительным, что не ожидавший подвоха француз резко вскрикнул, беспомощно взмахнул руками и, как раненый медведь, откинулся в глубь кабины. Ремень безопасности не позволил летчику вывалиться прямо в море у борта «Своенравного», хотя легкие тапочки и фирменная кинокамера взмыли вверх и после непродолжительного полета погрузились в светло фиолетовую волну Средиземки.

«Отлично старшина! Объявляю благодарность за службу!» – восторженно произнес еще недавно измученный ожиданием, мокрый от жары и переживаний, но уже радостный и поверивший в свои командирские силы Михаил. Вертолет, как испуганный пес развернулся и, «пожимая хвост», обиженно ушел за горизонт, наполняя прозрачный воздух затухающими звуками работающих лопастей. Моряки, оставив работу, бросились к борту в надежде увидеть след уходящей на дно фирменной фотокамеры.

Слух о «подвиге» лейтенанта Болдырева и старшины 2 статьи Монгуша мгновенно облетел корабль. Реакцией на полученную информацию стала команда с ходового поста о прибытии виновников случившегося в каюту командира. Там с присущим флотским ажиотажем и едким юмором было разобрано и разложено по полочкам поведение героев дня. Лейтенант сразу понял, что если Франция не начнет боевых действий против советских кораблей на Средиземном море, то командование эскадрой может ограничится неполным служебным соответствием, занесенным в его служебную карточку, а если же возникнет международный конфликт, то простите – «пути господни неисповедимы»! Весть о случившемся приключении вскоре достигла и пределов комфортабельной адмиральской каюты флагманской корабля эскадры.

Командирский катер, быстро спущенный на воду, заскользил по сине-фиолетовым волнам, унося на своем борту командира, зама, флагманского минера дивизии и героя-лейтенанта Болдырева. Разбор ситуации был неторопливым, спокойным, традиционно сдержанным, короче говоря, по-адмиральски мудрым. О чем судачили корабельные начальники с командиром эскадры достоверно не известно, но стало ясно, что комэска не в курсе высылки нарушителей в Союз. Да и заметив честные и уставшие глаза комбата Болдырева, контр-адмирал сразу же поинтересовался качеством и количеством часов суточного сна лейтенантского состава на «Своенравном». Узнав о том, что время сна не всегда соответствует требованиям корабельного устава, он произнес фразу, которая заставила задуматься не только корабельных руководителей: «Если лейтенант может закрывать глаза, то это значит, что у него еще много кожи на заднице! Мало сечете! А говорите, что он донской казак, старики бы в станице спуску ему не дали!»

До визита в иностранный порт оставалось совсем немного времени. Все члены экипажа продолжали работать и днем, и ночью, корабль преображался в прямом и переносном смысле. Заблестели борта, свежеокрашенные шаровой краской, были расхожены и смазаны все корабельные задрайки, натерта до блеска медь, помелена резина, отбита ватерлиния, обновлен бортовой номер, леерные тросики покрыты специальной смазкой, корабельные запасы пополнены, а палуба была покрыта графитом и блестела, как шкура вороного скакуна на призовых скачках. Проверка вышестоящим штабом прошла удачно, замечания были устранены молниеносно! Парадный трап был обновлен и готов к подаче на берег. Все только и ждали прибытия на борт командира эскадры.

Наступили последние дни подготовки. Через трое суток, БПК (большой противолодочный корабль) должен причалить к алжирской стенке, а сегодня после подъема флага и утреннего развода на корабельные работы жара начинает бить все допустимые рекорды, тропическая форма одежды почти никого не спасала, загорелые до синевы боцмана завершали последние штрихи покрасочных работ. Все шло, как говорят, по заранее утвержденному плану. Но в шелест морских волн неожиданно вмешался посторонний шум, напоминающий звук работы двигателя вертолета. «Француз» опять по-свойски, как старый добрый, но наглый знакомый, вновь подлетал к «Своенравному». Тишину разорвали звуки боевой корабельной тревоги, личный состав разбежался по боевым постам, выполняя приказы своих командиров. Совершенно не реагируя на вращение кормовых орудий «хелликоптер» почти долетел до борта корабля, замедлил движение, открылся боковой люк, из которого внезапно вылетел большой полиэтиленовый пакет. Всем показалось, что это какой-то дружеский сувенир, но в глазах французских летчиков, скрытых за дымчатыми очками шлемофонов ничего дружеского, а тем более братского – не было!

12 Kolejny

Следую своим курсом. Очерки и рассказы о тех, кто связал свою судьбу с флотом

Предисловие

Об авторе

Балтийская осень

Противовоздушная история

Osoby, które czytają tę książkę, przeczytały również