– Постой – она поставила бокал на перила – ты сказал ему сделать это?
Он кивнул.
– Это безумие. Решил подмять Джерси Сити? Зачем?
– Во-первых не только Джерси Сити, во-вторых так надо.
Она вздохнула. Помолчали.
– Майк.
– Мм?
– Я давно хотела сказать. Боялась, ты не одобришь.
– Говори, одобрю – он затянулся и медленно выдохнул.
– В конце весны мы ездили по делам на Манхэттен, помнишь?
– Не тяни – окурок полетел в кусты. Лейн поморщилась – кто?
– Злиться не будешь?
– Не буду.
– Он из ирландцев.
Майкл прикрыл лицо руками.
– Ну, я догадывался. Будь это человек, ты бы уже давно сказала.
– Майк.
– Ладно, не придираюсь. Надеюсь, он, если не глава, то хотя бы родственник центральных бруклинских бомбил. Да? Нет? Жаль. У тебя плохой вкус, Лейн. Его отец знает?
– Думаю, тоже догадывается.
– Он будет счастлив узнать, что ты не итальянка. Устрой нам встречу в пятницу утром. Пусть берут семью, друзей и всех тех, кто считает разумным что-то со мной обсуждать.
– Не выйдет. В пятницу у них что-то типа общего сбора.
– Знаю, не слепой. Что ж, пусть делают выбор. Надеюсь, родственные узы у них выше национальных.
– О встрече попросил Джастин Хоукс?
Он помотал головой.
– Не попросил. Назначил. Встречу назначил Майкл Око Хит.
Она улыбнулась.
– Выходишь на свет божий?
– Даю тебе повод для гордости. Допивай и пойдём, а то холодно.
Она засмеялась, и ей почему-то вдруг захотелось оставить себе что-то от этой сентябрьской ночи. Тогда Лейн не знала, что её брат начал разыгрывать важнейшую в жизни партию против всего и всех сроком в одну неделю. Она думала о том, что сентябрь дарит, пожалуй лучшие в году ночи, а он лишний раз вспоминал, всё ли нужное сказал своему единственному родственнику, не забыл ли что-то, о чём будет жалеть. И обоим почему-то казалось, что больше в их жизни таких ночных разговоров никогда не будет.
Четверг, 15 сентября.
Тучи, двухполосная дорога, свист тормозов и сплошная стена дождя. Крохотный козырёк над крыльцом кирпичного дома. Припаркованные под крыльцом машины. Офис. Два окна, прикрытых жалюзи, дорогой деревянный стол и кожаное кресло для хозяина с одной стороны, стул для гостя – с другой. Тикают настенные часы. Под ними на той же стене подробная карта Бруклина. В кресле сидит хозяин этого офиса, Камилло Корсини, по левую руку от него стоит новый стратег бруклинских итальянцев, Сильвестро Мариотти. Напротив на мягком обитом тканью стуле расположился Майкл. Хозяева молчали.
– Полагаю, вы уже знаете, зачем я здесь, поэтому перейду сразу к делу. Я предлагаю вам пять процентов.
Италтянцы переглянулись.
– Значит, организация Хоукс желает перевести поставки под наше крыло в обмен на пять процентов от стоимости каждой закупки – заговорил стратег – вы это хотите сказать?
Майкл спокойно кивнул. Стратег указал на висящую на стене карту.
– Мы не говорим "нет" на этом, но ставку стоит пересмотреть. Пяти процентов не хватит.
Хозяин дважды медленно кивнул.
– Я склонен согласиться с Сильвестро, пяти процентов мало. Посудите сами – он упёрся взглядом в Майкла – вы предлагаете нам заняться вашими поставками, а значит и перенять соответствующие расходы. Нужны склады, машины, водители, копы. Машинам и складам нужна охрана. Всем платить за молчание. Машинам нужен ремонт, копам взятки. Мне нравится ваша идея, но с такой ставкой вы, похоже, просто хотите нас ограбить.
Майкл задумчиво разглядывал карту. Итальянцы ждали.
– Господа, почему вы отметили своим, считай, весь Бруклин?
Стратег, нахмурившись, собирался ответить, но тот продолжил.
– Взглянем правде в глаза, не так уж у вас всё хорошо – он перевёл взгляд на итальянцев – Вы примерно представляете объём моих поставок. Указанные вами расходы покроются одной только прибылью от уменьшения цены закупки. В Кентуки и Канаде, поверьте, слышали про оптом. А я предлагаю ещё и пять процентов сверху. Так что же вас не устраивает?
Хозяин, нахмурившись, поёрзал в кресле.
– Послушайте, Майкл, мы привыкли работать со своими друзьями и родственниками, вы, к сожалению, ни тот, ни другой. Это первое.
– Сейчас с вами не будут заключать сделок даже друзья и родственники, господа. Скоро война с когтистым из Гарлема, и вы это знаете. Вы не в выиграшной позиции. Иначе меня бы и не пустили в этот офис, разве не так?
Стратег тяжело вздохнул.
– Если вы решили шокировать нас свой осведомленностью, то у вас не вышло. Про конфликт знают уже все, это не новость. Майкл, говорите прямо, чего вы от нас хотите.
Тот скрестил руки на груди, надолго задумался.
– Вы теряете куда больше денег, чем списываете на расходы. У вас под боком ирландцы, грабящие склады и жгущие машины. Империя с Манхэттена перекупает ваших копов. Вам нужно разом избавиться от паразитов, а не отказываться от хороших сделок.
Хозяин тихо засмеялся.
– Мальчик умный, мне он нравится. Но вы не зря привели пример с паразитами. Ирландцы, вы знаете, они похожи на тараканов. Всегда остаётся ещё один. А с копами высоких чинов связываться рискованно. Это не такое дело, какое можно сделать за пару недель или месяцев. Это долгая и кропотливая работа. В любом случае, это не ваше дело. Теперь вы поняли, почему мы не согласимся на такую ставку. Предлагайте свои условия.
Майкл пожал плечами.
– Пять процентов – он улыбнулся – вы азартный человек, господин Корсини?
Тот засмеялся, уже громче. Очевидно, люди добреют. Приходит с возрастом.
– Вы бы знали, сколько у меня игорных домов, Майкл, не задавали бы таких вопросов.
– Отлично, тогда я предлагаю пари. – он взял со стола ручку, блокнот и написал несколько слов – с ирландцами и копами я разберусь до конца недели. Проблем не будет. Вашу долю обозначим в два процента. Когда дело будет сделано, я отправлю вам письмо с этого адреса.
– А если у вас не выйдет? – нахмурился стратег.
– Тогда двадцать процентов. Никто не в обиде.
Хозяин, всё ещё улыбаясь, пожал Майклу руку.
– Что ж, теперь мы союзники, это хорошая новость. Н
о ты сам поднял тему войны, и я не могу не спросить. Мы можем расчитывать на помощь Джерси Сити?
– Разумеется. Но и я хочу думать, что вы поможете моей сестре, если я сам не смогу это сделать.
– У нас есть взаимовыгодное соглашение, Майкл. Но мы не семья. Мы тоже готовы поддержать вас в случае войны, но не расчитывайте на защиту ваших людей. Теперь вы можете идти. Я искренне желаю вам успеха в вашем предприятии, хотя и не верю, что вы справитесь. Считайте договор заключенным.
***
– Не повезло вам с погодой, ребята – Майкл под голоса, смех и громкую музыку вошёл в бар.
– Ну смотри как получилось – из толпы выскочил Гарри, охотник-друг принца – зато тепло и светло. Но всё равно спасибо, что занялся поставками.
– Не благодари. Я же говорил, друзья Джастина станут друзьями всей семьи. Иди, веселись. Сегодня с вас не возьмут ни цента.
Гарри, коротко поклонившись, вернулся в празднующую толпу. Майкл снял вымокшее пальто и шляпу, повесил на вешалку у входа. Протискиваясь мимо танцующих с одной стороны и пьющих с другой, он подбирался к металлической двери отдельной комнаты.
Дверь открылась тяжёлым скрипом. На диванчике внутри расслабленно сидел человек лет сорока в темно-бордовом костюме.
– Винчестер? Адриан Фостер?
– Винчестер – он, улыбнувшись, кивнул – Адриан Фостер.
Майкл закрыл дверь. Шум веселой толпы тут же стих.
– Как обращаться?
– Адри, можно Винчестер.
– Просто Майк.
Они пожали друг другу руки. Майкл приземлился в кресло принца, из ящика стола достал два стакана и бутылку бурбона. Не спрашивая, разлил обоим. Когда закончил, вернул бутылку в ящик и откинулся на спину со стаканом в руке.
– Догадываешься, зачем я просил приглашения?
– Теперь, кажется, да. Догадываюсь.
– Тогда будет проще. Адри, ты слышал о том, что случилось на резиденции моей сестры в среду вечером?
– Принц Джерси стал королём Джерси – он пожал плечами – и что с того?
– Он захапал город. Поставил ультиматум всех, кого пригласил, а пригласил он крупных дельцов. Они больше не дельцы, они теперь наши работники на наших предприятиях. Скоро новый передел Нью-Йорка, он затронет и нас.
– И вы готовитесь к этому.
– И мы готовимся.
– То есть ты хочешь, Майк, чтобы и клуб охотников встал на твою сторону. А только что нам с того?
– А то, что вы в любом случае встанете на чью-то сторону. Либо вы будете сражаться за меня, либо за того, кому плевать на вас и ваши интересы. Выбор за тобой. Сегодня твои люди радуются жизни, завтра они же будут умирать в боях за кварталы, в которых никогда не побывают. Думай. Я жду на крыльце.
Залпом опрокинув содержимое, Майкл поставил стакан на стол и вышел из комнаты.
***
Я сидел в кресле-качалке в полураке грязной пустой комнате. Пять долларов за ночь. Действительно много. Дело шло к вечеру, солнце уже скрылось за крышами соседних домов, через открытое настежь окно в комнату падала полоса света. Очень громко тикали часы. Секундная стрелка ползла по кругу. Я вздохнул.
– Ты загнал себя в тупик. Опять.
Она подошла сзади и положила руки мне на плечи. Скрип прекратился.
– Я никуда себя не загнал. Я просто устал.
– А это не одно и тоже?
Она засмеялась и отошла. Осматривать комнату. Я оттолкнулся ногой от пола, и комнату снова заполнил скрип. Она провела рукой по единственной тумбе рядом с кроватью. Пыли было немного.
– Всё равно грязно – она поморщилась – как ты можешь жить здесь?
Я прикрыл глаза, погрузившись в скрип кресла-качалки. И тиканье часов.
– Я здесь на несколько дней. Это последнее дело. Когда получу свои деньги, уеду к чертям из этой страны.
– И куда же?
– Не знаю, в другую страну. Только закончу свои дела здесь.
– Ты не в первый раз так говоришь.
– Зато в последний.
Она пожала плечами.
– Не думаешь уехать сейчас?
Уехать сейчас?
Не знаю.
Из принципа.
– Дерьмо твои принципы – улыбнулась она – Ты больно часто и легко их меняешь. Не пора бросить всё и уехать, пока не поздно?
– Может и пора. Не знаю. Я не знаю, что делать. Да и куда мне ехать?
…
Очевидно.
– Очевидно.
Туда, где нет больших городов.
– Туда, где нет больших городов.
..
.
Она подошла к окну и оперлась руками о подоконник. Внизу с рёвом проносились машины. Дождь почти прекратился.
– К чему ты в итоге пришёл? – она, не отрываясь, смотрела вниз.
– Майкл убил прошлого короля. И это настолько очевидно, что мне сложно в это поверить.
Она засмеялась. Развернулась, села на подоконник ногами внутрь. Я снова оттолкнулся от пола. Скрип кресла-качалки. Рубленое. Точное. Тиканье. Часов.
Ты слушаешь? Слушай.
По мотиву выгоднее всех убийство короля было управляющему. Сейчас он взял власть в свои руки. Это было ожидаемо, ну да ладно. Я прибыл в понедельник в Джерси, хотя мог, не привлекая внимания, снять жильё на Манхэттене. Новости тут же попали в организацию. В среду на празднике в усадьбе я спросил принца, как Майкл узнал, сколько я пробыл в городе. И принц ответил. Значит Майкл дал ему эту информацию. Значит он пока нужен Майклу, и за его жизнь беспокоиться пока рано. Во вторник, когда я увидел Майкла в первый раз в баре, я сразу представился детективом. И он не удивился. Он был готов к такому повороту, и изначально планировал скармливать мне мусор, а для всех это выглядело бы как помощь Майкла в расследовании. В среду на празднике в усадьбе я опоздал к назначенному времени, и ему пришлось оставить меня на коронацию. Я стал свидетелем ультиматума. Но важнее другое. Когда принц поставил Майклу сроки, он сказал "планы изменились". Значит, он уже до этого обсудил свой план с Майклом, и тот был не против. Либо даже Майкл сам этот план придумал. Он получил больше всех выгоды от смерти Фрэнка. И это настолько просто, что даже смешно.