Czytaj książkę: «Близкие враги», strona 2

Глава 4

Демонстративно рассмеяться бы, а после, не стесняясь в выражениях, объяснить Марату, что он для меня – ноль без палки, как и его мнение и желания. Но только дураки не учатся на собственных ошибках. Незачем провоцировать человека, который эмоционально и физически гораздо сильней, а то опять слезами умоюсь.

– Марат, чтобы кому-то условия диктовать и приказывать, надо иметь рычаг давления, – ровно и спокойно произнесла я. – К счастью, я от тебя никак не завишу, поэтому на все твои требования говорю: «Нет».

От окна послышался сдавленный смех.

– Ты такая смелая, поскольку ошибочно полагаешь, что квартира и солидная сумма денег уже у тебя в кармане. Анастасия, это не так. Стоит мне только пальцами щелкнуть, и целая свора юристов возьмется оспаривать твое право.

– Ты просто блефуешь, – возразила я. – Договор есть договор. По закону…

Резко умолкла: на этот раз Воронцов рассмеялся не сдерживаясь.

– Настя, не делай вид, что тебе пять лет. На какой закон ты собралась сослаться? Закон, как и тысячу лет назад, всегда один. Кто сильнее, тот и прав. В данном случае выиграет тот, за кем стоят деньги и власть, то есть я. У тебя нет средств судиться со мной. Да моим юристам даже напрягаться не придется, они могут просто бесконечно откладывать процесс, это тебя финансово выпотрошит, и ты отступишь.

То, что Воронцов вполне способен устроить мне такую кузькину мать, не сомневаюсь, но помыкать собой все равно не позволю. Хватит уже, надоела роль жертвы.

– Да и подавись, – отреклась я от наследства, чем, видимо, удивила Марата. Мужчина даже соизволил повернуться ко мне лицом.

– И на что ты собралась жить? – прищурился Воронцов, ох как нехорошо прищурился.

– Как это на что? А на что остальные люди живут? На работу устроюсь. Борщи стану варить – это же я умею. Не переживай, не пропаду.

– То есть вдова Воронцова через несколько дней после смерти мужа пойдет к кому-то на работу проситься?! Ты хочешь меня опозорить? – Марат отлип от подоконника и двинулся в направлении меня. Насколько это возможно, я вжалась в диван, очень надеясь, что когда-нибудь выберусь из этой комнаты и не в качестве трупа со сломанной шеей.

– Причем здесь ты и какой-то мнимый позор? – Я высоко вскинула подбородок и собрала всю отвагу, чтобы посмотреть Марату, теперь стоящему напротив, прямо в глаза. – Мне нужно себя обеспечивать. Воровать я не умею, значит, работать пойду. И на это ты уж точно никак не повлияешь, хоть две своры адвокатов подключай, хоть три.

Как ни странно, на лице Воронцова вновь заиграла улыбка, и ничего хорошего она не предвещала.

– Марат, ты разыграл козырь – наследство Руслана, и проиграл. Признай это, – сказала я, когда мужчина уселся на диван рядом со мной, да еще и руку на спинку закинул, чуть выше моего плеча.

– Уверена? А я нет. Анастасия, скажи мне, где работают твои родители? – с напускным безразличием поинтересовался Марат. – Случайно не в моей фирме? Так вот, я сегодня же выгоню их к чертям. – Тон его резко сменился на угрожающий.

Было такое ощущение, что мне дали под дых, но я крепилась и всеми силами старалась не показать Воронцову, насколько метко он выстрелил. Впилась ногтями в обивку дивана и судорожно соображала, как возразить Марату.

– И чего мы губы надули? – притворно заботливо протянул мужчина, а затем провел большим пальцем по моей нижней губе.

– Не трогай меня, – резко дернув головой, потребовала я.

– Неужели ты надеялась, что я чего-то в своей фирме не знаю? – спросил Воронцов после того, как зачем-то провел по своему рту тем же пальцем, которым трогал меня. – Наивная. Я всегда в курсе всего. Более того, мне известно, что у твоих родителей есть долг по ипотеке. Настя, как ты думаешь, они горят желанием вернуться в такое же убогое жилье на окраине, какое у них было до этого? А ведь придется, им ни за что не найти такой доход, как у меня.

– Ничего, переживут, – выдавила я.

– Может быть, может быть, – закивал Воронцов. – А как насчет твоего брата? Он же в Германии учится. Европа. Жизнь дорогая. Он, по твоему мнению, тоже переживет то, что ему придется вернуться на родину? Кажется, мне Руслан говорил, он у вас семи пядей во лбу, чуть ли не вундеркинд. Ну ничего, у нас тоже есть приличные ВУЗы. Подумаешь, светило парню жить и работать в Европе. Приедет обратно, отучится, устроится на завод инженером, у нас любят на умных пахать. Так и сдохнет в маленьком кабинете с окладом, о котором стыдно думать, не то что сказать вслух.

Ошибалась я, когда Воронцова упырем называла. Какой он упырь? В этой роли ему тесновато. Зато Сатана или Антихрист – в самый раз. Если теория о переселении душ верна, то я догадываюсь, кем он был в прошлой жизни. Гитлером.

– Анастасия, время не резиновое, мне долго смотреть, как ты медитируешь? Разве тебе есть над чем размышлять? Твои родители наверняка немало сил положили, чтобы тебя поднять на ноги. Пришло время отдать долг, разве они этого не заслужили? Да и с братом твоим ситуация однозначная. Его цель – построить блестящую карьеру в Европе, вполне достижима. Если парень он мозговитый, все получится. А вот твоя мечта о ресторане – банальная прихоть.

Я продолжала молчать, Воронцов, покачивая ногой, ждал. По всем законам черная полоса в моей жизни должна закончиться, а она все длится и длится…

– Так понимаю, тебя надо подтолкнуть к правильному решению? – не выдержал ожидания Воронцов. – Не вопрос. Я такую милую сцену застал, вы так трогательно с Ниной Васильевной обнимались. Так вот, как только ты с чемоданами переступишь порог дома, я ее рассчитаю и отправлю на все четыре стороны.

– У тебя хоть что-то святое в душе есть?! – подскочив с дивана, взорвалась я. И меня нешуточно понесло. – Нина Васильевна отработала на твою семью двадцать лет. Двадцать лет! – с надрывом повторила я, активно жестикулируя руками. – Марат, ведь когда она к вам пришла, тебе всего десять было. Руслан рассказывал, она с вами уроки каждый день делала, в школу собирала, коленки йодом, в конце концов, мазала, когда вы их расшибали. И после всего этого ты ее погонишь на улицу? Ты же знаешь, ей идти некуда. Собственное жилье она из-за сына-идиота потеряла, а он сам теперь неизвестно где. В последний раз звонил ей три года назад и то для того, чтобы денег занять. Марат, опомнись! Это – то, твое родное, что трогать нельзя!

Видимо, говорила я в пустоту: под толстую кожу Воронцова не проберешься. Мужчина смотрел на меня со скучающим видом, еще чуть-чуть, и зевнул бы.

– Ну раз Нина Васильевна такая хорошая, помоги женщине. Все же от тебя зависит. Выполнишь три условия, и все будут счастливы.

Я отвернулась от Марата, зарылась лицом в ладони и боролась одновременно с двумя невыносимыми желаниями. Первое – разреветься, второе – накинутся на Воронцова с кулаками.

– Настя, обычно я не так добр к людям, но для тебя сделаю исключение. – Рука мужчины легла мне на плечо.

– Просила же не трогать, – дернулась я.

– Я не заставлю тебя озвучивать решение вслух. Понимаю, это трудно и в какой-то степени унизительно. И завязывай при мне слезы лить. Раздражает.

О том, что я не плакала, Воронцов так и не узнал: через секунду после того, как он высказался, дверь в гостиную за ним захлопнулась.

Глава 5

Хотя я лично еще никакого решения не приняла, Воронцов, похоже, в моем ответе не сомневался. Через три часа после нашего с ним разговора, водитель Марата доставил и занес мне в спальню чемодан с теми немногими вещами, которые я успела перевезти в квартиру.

Не знаю, кому досталась участь собирать мои пожитки, но человек этот явно помешан на аккуратности. Помимо того, что сложено все в идеальные стопочки, так еще и отсортировано по назначению, спортивное к спортивному, домашнее к домашнему, ну и нижнее белье тоже все вместе. Более того, бюстгальтеры в одном пакете, трусы в другом, халаты и ночные рубашки в третьем.

Да, неизвестный мне человек теперь хорошо осведомлен о моей безмерной любви к кружевам и о том, что под одеждой я предпочитаю носить красный цвет. А еще этот кто-то ничего не забыл, даже косметику из ванной собрал.

Правда, одной вещицы я все-таки не досчиталась. Своих любимых трусов, которые покупала еще до замужества – шиканула, обмыла первую зарплату.

Наверное, потерялись, кому они нужны – далеко не новые, да и не самые дорогие, но все равно жаль, это была часть воспоминаний из прошлой счастливой жизни.

Марат

– Надеюсь, ваши услуги стоят тех денег, которые вы за них просите, – сказал я частному следователю, который сидел напротив, и мужчина в знак подтверждения моргнул.

– Портфолио у меня нет, сами понимаете, работа специфическая, в каждом деле обязательное условие – полная и безоговорочная конфиденциальность. Но раз мы с вами разговариваем, значит, меня порекомендовал человек, который получил мою услугу и остался доволен результатом.

– И часто к вам обращаются? – скорее из праздного любопытства поинтересовался я.

– Нет, не часто, не каждому по карману оплатить мое время. За год в среднем я беру два-три дела.

– И что, хватает на жизнь?

– Хватает. Из рекомендации вы этого не могли узнать, люди обычно о таком умалчивают, но я предлагаю полный спектр услуг. Если вы понимаете, о чем я говорю.

– Нет, объясните.

Следователь, прежде чем начать, размял пальцы на руках, оглянулся в сторону двери, убедился, что она закрыта, и лишь потом открыл рот.

– Марат Александрович, вы же не пошли со своей проблемой в полицию, а наняли меня. После расследования, вполне вероятно, я назову имя убийцы вашего брата. Но дело в том, что собранные мной улики зачастую бывают получены нелегальном путем, с ними в суд не пойдешь. То есть виновный за решетку не сядет. А мои клиенты все как один хотят возмездия. И я им в этом помогаю. Естественно, за отдельную плату.

– И что же вы предлагаете в качестве возмездия? – спросил я, еще раз убеждаясь в давно известной мне истине: с деньгами невозможного мало.

– Да что пожелаете. Прейскурант у меня обширнее некуда. Кому-то достаточно обидчику просто ноги сломать, кто-то заказывает бесследное исчезновение, а кто-то требует изувеченный труп. Например, один мой заказчик, после того, как я ему сообщил, что жена не только завела молодого любовника, но и планирует избавиться от мужа, оставил ее в живых, но видели бы вы ее шрам на половину лица, не сочли бы, что женщине повезло.

– Вы мне подходите, я вас нанимаю. – Я протянул следователю руку, чтобы скрепить договор.

Анастасия

– Что такое? – скидывая одеяло и сползая с кровати, проворчала я. По ощущениям даже птицы еще не проснулись, а за окном кто-то так шумит, словно белый день в разгаре.

Может, к нам вор пробрался, а охрана его засекла и скрутила?

Пока доплелась до окна, успела три раза зевнуть, но только отдернула тюль, сон как рукой сняло.

– Что?! Зачем они здесь? – мотнула несколько раз головой и потерла глаза: вдруг Марат и Оксана мне померещились спросонья. Нет, блин, во дворе дома действительно они, вполне реальные и с целой горой чемоданов!

Так, не паниковать. Может, все не так страшно, как на первый взгляд кажется. Марат с Оксаной могли просто на выходные приехать. Какая разница, что сегодня четверг, Воронцов – птица вольная, когда решит, тогда и отдыхает. А Оксана – тряпичница, оттого и великое множество сумок.

Накинув халат, как есть, на босу ногу, пошла на разведку. Показываться на глаза Воронцову в планы не входило, затаюсь на лестнице да послушаю.

Стратегически выгодное место во всех смыслах я заняла до того, как Марат и Оксана зашли в дом. Парочка при всем желании меня не заметит, зато они будут как на ладони. А когда решат подняться наверх, я успею ускакать к себе в спальню. И обязательно закроюсь на ключ.

Как и положено хозяину, сначала с двумя чемоданами в руках порог дома переступил Воронцов, следом за ним – Оксана налегке и только потом какой-то мужчина в костюме, в белой рубашке и при галстуке. Водитель, наверное. Ему-то и досталась главная ноша, сразу несколько сумок.

– Вадим, аккуратнее, – поучала Оксана парня в галстуке. – Стены не задевай.

Я сжалась и замерла: Марат, после того как поставил чемоданы на пол, зачем-то наверх посмотрел, как раз туда, где я пряталась.

Выдохнула. Воронцов просто окинул дом взглядом, ни одна эмоция на лице его не отразилась, значит, он меня не заметил.

– Марат, я тут что подумала… – Оксана дождалась, когда водитель выйдет из дома – скорее всего, за следующей порцией вещей, и зайкой запрыгала вокруг любовника. – Прикажи Насте уступить нам ее спальню. Она же одна, а нас двое. Зачем ей такая огромная комната, практически весь третий этаж занимает. Зато у нас у каждого будет своя гардеробная, ванных опять же там две – согласись, очень удобно. Но, конечно, самое главное – это примыкающий кабинет… Что? – растерянно протянула девушка, когда Марат повернул голову в ее сторону. Эх, жаль, мне его лица не видно.

Ответ Воронцова интересовал не только Оксану, но и меня. Не то чтобы я готова зубами и ногтями отстаивать право на комнату, но уступать ее будет как минимум мерзко, если, конечно, останусь жить в доме. А делать это мне хочется все меньше и меньше, ведь уже понятно, Марат с Оксаной точно не в гости приехали.

– Чтобы больше я таких разговоров не слышал. – Воронцов, оказывается, не на одну меня рычит, его девушке тоже по пятое число достается. – Настя была женой моего брата, хозяйкой этого дома. Так и останется. А если тебя что-то не устраивает, можешь вернуться в нашу квартиру, я не возражаю.

Да, вот это любовь, я понимаю. Не нравится – катись на все четыре стороны, я не против.

– Марат, да ты что? Я же исключительно для тебя. Чтобы тебе было комфортно. Нет – так нет, – извиняющимся тоном защебетала Оксана и преданно, как собачонка, заглянула Воронцову в глаза.

Тьфу, смотреть тошно. Зачем так унижаться? Ведь молодая, красивая, в фильмах снимается. Премия «Оскар» ей, конечно, не светит, но в рекламном ролике, где она нахваливала шампунь, смотрелась очень эффектно.

Глава 6

Я твердо решила из-за новых жильцов свой распорядок дня не ломать и от привычного течения жизни не отказываться. Конечно же, я не стану искать их компании, но и прятаться тоже не буду.

После утреннего душа, хоть и не хотелось, я спустилась в гостиную, где Марат с Оксаной чай пили, и поприветствовала соседей. Вежливо, сухо и торопливо.

Воронцов, как ни странно, даже выдавил для меня улыбку, причем именно улыбку, а не свой обычный оскал, а вот Оксана была явно не в духе и чуть ли не сквозь зубы общалась со мной. Наверное, из-за спальни расстроилась.

Хотя спрячь девушка свою злобу и сделай тон в обращении со мной чуть мягче, не получила бы очередной нагоняй от любовника. Воронцов даже не дождался, когда я отойду достаточно далеко, чтобы не слышать, как он строго отчитывает Оксану за то, что та совершенно не умеет с людьми разговаривать.

Время близилось к часу дня, и мы с Ниной Васильевной в столовой накрывали стол к обеду.

– Нина Васильевна, вы просчитались, на одного человека не хватает приборов, – заметила я и тут же пошла на кухню, чтобы принести недостающий комплект.

– Настасья, это я о себе позабыла, неголодная.

– С чего это вдруг? – приняв позу в форме буквы «ф», нахмурилась я, потому что женщина откровенно лукавила. Нина Васильевна, любительница вкусно, часто и сытно поесть – неголодна? Ага, как же! Может, она еще скажет, что ей турецкие сериалы приелись?

– Не хочу я сидеть за одним столом с этой выдергой, – под моим пристальным взглядом призналась Нина Васильевна. – Да и погонит она меня из-за стола.

– Это мы еще посмотрим, кто кого погонит, обедаете со всеми и точка, – заявила я. Но женщина мотнула головой.

– Нет, Настасья, даже не уговаривай.

Спорить с Ниной Васильевной – как тягаться с акулой в заплыве на сто метров. Дело заведомо гиблое, шансов выиграть нет. Как там мужик в мультике говорил? «Тут действовать надо технически», то есть с хитростью и умом. Так и поступим.

Марат в столовой на планшете что-то читает, Оксана на телефоне листает страницу соцсети, Нина Васильевна носит из кухни готовые блюда, а я, как паук, жду, когда настанет благоприятный момент. Похоже, время пришло.

Достаю из серванта посуду, приборы, кладу все на стол, подхожу к Нине Васильевне, беру женщину под локоток и веду к стулу.

– Садитесь, пожалуйста, – специально громко говорю я. Женщина брыкается, но к стулу идет и даже садится. – Настасья, погоди, я же мясной рулет еще не принесла.

Ага, хорошая попытка убежать, Нина Васильевна, но не выйдет. Если вы сейчас со всеми за стол не сядете, то уже не сядете никогда. А мне без моральной поддержки оставаться наедине с гиеной и упырем никак нельзя.

– Ничего страшного, я сама принесу, – уверяю я женщину, но тут вмешивается Оксана.

– Что это такое? Куда это годится?! – словарный запас у девушки скудный. Все, конечно, поняли, что она против разделить обед с Ниной Васильевной, но мысль озвучена невнятно, значит, ситуацию еще можно спасти.

Только я открыла рот, чтобы Оксану за пояс заткнуть, как Воронцов перебил:

– Я с тобой полностью согласен, Оксана. – Я чуть от злости не позеленела. – Никуда не годится то, что пока Нина Васильевна с Настей на стол накрывали, ты на кровати валялась. Иди-ка принеси из кухни… ну то, что не принесли.

Я застыла на месте и уставилась на Воронцова. А он вновь тыкал пальцем в планшет, туда же и смотрел, словно ничего экстраординарного не произошло, а меня буквально-таки распирало, хотелось Марата красавчиком обозвать. Естественно, промолчала, обойдется, упырь. Один добрый поступок не перекроет десять дурных.

Хотя нужный вывод я для себя сделала: у Воронцова бывают проблески человечности, значит, все-таки есть смысл еще раз с ним поговорить и обсудить идею с рестораном.

Я покосилась на Оксану. Девушка, мягко говоря, была шокирована. Она с открытым ртом невидящим взором разглядывала свою пустую тарелку, словно секунду назад ее к смерти приговорили, а не рулет велели принести.

«Любимая женщина Воронцова» сходила на кухню, и, о чудо, не умерла. Более того, даже есть собралась. Набросала в тарелку исключительно свежих овощей и теперь ими давилась.

– Марат, можно из нашей квартиры хотя бы несколько работников сюда пригласить? – жалобно попросила Оксана, без аппетита проглотив очередной кусок огурца. – А то некому нашу комнату в порядок привести. Я бы, конечно, и сама убрала, но ты же знаешь, у меня бесконечные кастинги, пробы, съемки…

– Делай, как хочешь, – смилостивился Воронцов. Как любит повторять мама: сытый мужчина – добрый мужичина.

– А Альберта, нашего повара, можно? – Оксана, видимо, решила, что мало попросила, поэтому добавила еще.

– Исключено, – категорично отозвался Марат. – Я против, чтобы к плите подходил кто-нибудь, кроме Нины Васильевны. Я такой сочной и нежной говядины даже в фешенебельном французском ресторане не пробовал. Нина Васильевна, вы всегда вкусно готовили, но сейчас ваше мясо просто выше всяких похвал.

Нина Васильевна заулыбалась, а щеки тронул легкий румянец.

– Марат, приятно, что ты прошлые заслуги вспомнил, но сейчас похвала не по адресу. У нас теперь на кухне только Настасья хозяйничает, а я на подхвате, картошку почистить, рис промыть…

Признаться, ждала, что Воронцов выскажется по этому поводу, но он промолчал, зато его подружка не удержалась и прокомментировала:

– Настя по профессии повар, я бы удивилась, если было бы невкусно. Не сложно же делать все по рецепту, особенно, если тебя этому учили.

– Я в кабинет, меня до вечера не беспокоить, – поднимаясь, сказал Марат, когда поглотил все мясо с общей тарелки. Странно, что не лопнул.

– Я хотела с тобой поговорить, – обратилась я к Воронцову.

– Марат же сказал – не беспокоить, – тут же вставила свои пять копеек Оксана, но под грозным взором любовника сникла.

– Хорошо, приходи через десять минут.

Ровно в срок я стояла у дверей кабинета и морально готовилась к разговору, то есть вытирала мокрые ладони о юбку и успокаивала нервы, медленно вдыхая и выдыхая.

– Войди, – отозвался Марат, когда я постучала. – Только дверь за собой плотно закрой.

Переступив порог, прикрыла дверь, как и просили, потому что пришла я договариваться, а не ругаться. Проблема состояла в том, что оказалась я в кромешной тьме, хоть глаз выколи.

Предположу, что не только шторы были задвинуты наглухо, но и жалюзи опущены вниз. Единственный источник света – тусклая декоративная лампа в углу, освещал лишь один предмет – себя, ну, может, еще сантиметр пространства вокруг.

Воронцов – точно упырь, только они днем сидят в темноте, им так комфортнее.