Czytaj książkę: «Баллада о снеге»

Czcionka:

Здравствуй, Грета

Когда возвращаешься в места, где однажды был очень счастлив, порой посещают очень странные чувства. Ходишь по улицам, заглядываешь в кафе, ищешь знакомые названия… а их и нет. И на месте запомнившегося магазина сувениров продают уже молодежную одежду.

Да, сложное чувство. Безвозвратно ушедшего времени.

Немного философии, немного грусти.

Марк сидел на просторной веранде отеля, наблюдал, как оранжевый диск солнца медленно закатывается за кромку гор. Солнце было самого настоящего апельсинового цвета. А кто-то внизу под ним бросал в море монетки.

– Your coffee¹, – сказала по-английски официантка, поставив перед Марком чашку.

Пять дней на Крите. Это была очень странная поездка, в организации которой приняло участие даже Министерство культуры, а снарядили на остров только Марка, наделав при этом как можно больше совершенно ненужной шумихи.

Дело заключалось в том, что на Крите нашли новую загадочную таблицу.

Недавняя находка по диаметру была якобы чуть меньше предыдущей, и ее текст содержал новые знаки.

Уникальная новость, которая, хоть и хранилась в тайне, со временем все же просочилась в Сеть, и Марка, как одного из известнейших мировых ученых по древним цивилизациям, отправили на Крит – дать свое заключение.

Заветную табличку он пока не видел, успев встретиться только с парой профессоров. Зато прогулялся по окрестностям около отеля.

По иронии судьбы это был тот самый отель, где пять лет назад Марк отдыхал со своей молодой женой. Теперь уже бывшей.

Классическая история. Она была его студенткой. Потом аспиранткой. Потом любовницей. И, наконец, стала женой.

Ее звали Грета – блондинка с пепельными волосами, как две капли воды похожая на Грейс Келли. Он – интересный мужчина около сорока с едва тронутыми сединой висками, уже сделавший себе громкое имя. Они, без сомнения, были очень красивой парой.

– Как необычно тебя назвали, – сказал Марк на их первом настоящем свидании.

– Это все бабушка, – прозвучало в ответ. – Она была поклонницей Греты Гарбо и обожала ее «Даму с камелиями». Утверждала, что в наше время таких женщин уже нет.

– Таких, как дама с камелиями?

– Таких, как Гарбо, – смеялась Грета тихим грудным смехом.

Она была невероятная. Из тех, про которых говорят – породистая. А еще земная, умная, талантливая и лживая.

Но тогда, далеким жарким летом, Марк об этом еще не знал.

Даже сейчас он помнил, каким ярким было синее море с белыми бликами от солнечных лучей, помнил темную зелень цветущих кустов, белые стены маленьких, почти игрушечных бунгало, рассыпанных по территории парк-отеля, и вкус местного вина.

Он помнил, как вечерами они выбирались в город. В тот год проходил то ли чемпионат Европы, то ли чемпионат мира по футболу, и болельщики собирались в открытых спортбарах с большими телевизионными экранами на стенах. И Марк целовался с женой на узких улочках под крики футбольных фанатов, а потом они спешили, почти бежали в номер, чтобы заняться любовью.

Он помнил лавочку, в которой продавали серебро для туристов. Там были копии найденных при раскопках артефактов: крошечные подобия дисков, молотов – односторонних и двухсторонних, много всего. Грета выбрала кулон, изображающий двух пчел. Она сразу же надела подвеску и не снимала ее с шеи до самого конца отдыха.

Как много он, оказывается, помнил! Как ездили в Кносс и бродили по тому самому Лабиринту Минотавра, любовались Лассити – красивой зеленой частью острова, а возвращаясь домой, строили планы…

И как все это разом рухнуло, он тоже помнил.

В тот день по телевизору показывали фильм про трех мушкетеров. Как символично, думал впоследствии с горечью Марк. Граф де Ла Фер женился по большой любви на прекрасной женщине, оказавшейся воровкой. А Грета занималась контрабандой. Высококлассный специалист по древним артефактам, она была связующим звеном между исполнителем и посредником от заказчика, получала очень хорошие комиссионные за свой труд, водила Марка за нос, как последнего дурака, и даже поездку на Крит провела с пользой, время от времени отлучаясь «в магазины». Это он уже потом все понял про «магазины», случайно наткнувшись на ее переписку в телефоне с некто по имени Знаток.

Марк не имел привычки проверять чужие телефоны. Когда аппарат зазвонил, у Греты были руки в муке, и она попросила ответить – сказать, что перезвонит позже. Марк просьбу выполнил, а когда разговор закончился – одно неловкое нажатие – и на экран высыпал чат. Очень содержательный. И очень страшный для осознания.

Что было после… вот это он помнил уже смутно… слова, в которые не получилось поверить, большая черная дыра в груди, там, где совсем недавно билось сердце, понимание, что тебя предали.

Ее чемодан с вещами у двери.

Все это было пять лет назад.

Дыра затянулась, заросла, замаскировала прореху новыми событиями. Марк вычеркнул Грету из жизни, а вот жить получалось с трудом.

Тогда-то совсем не получалось, а сейчас – довольно сносно. Он по-прежнему нравился женщинам, этакий импозантный профессор в расцвете зрелости, умеющий носить одежду с элегантной небрежностью. Ироничный интеллектуал, предпочитающий встречаться с противоположным полом не на своей территории, любящий виски со льдом и сигареты Captain Black.

Марк прилетел сутки назад, провел на Крите всего один день и уже поймал себя на мысли, что ищет ее. Везде: в Ираклионе, на улицах курортного городка, к которому прилегает гостиничный комплекс, и даже в полупустом ресторане. Еще не сезон. Еще много свободных столиков.

После ужина Марк сидел в одиночестве на открытой веранде, пил кофе и курил.

В какой-то момент он понял: что-то незаметно изменилось. Возможно, едва уловимый знакомый аромат женских сигарет, а может, пристальный взгляд, который невозможно не почувствовать даже спиной. Обернулся.

Она сидела за соседним столиком, на плечах – голубой кашемировый палантин с безупречной драпировкой, на столике – чашка эспрессо, в длинных пальцах – тонкий Vogue. Почему-то не удивился. Наверное, потому, что ждал.

Здравствуй, Грета.

Она была все так же ослепительно хороша. Заныло почему-то под лопаткой. И с каждой затяжкой ныло все сильней. Но Марк заставил себя неторопливо докурить сигарету.

Они так и сидели вдвоем на пустой веранде, безмятежно глядя друг на друга, пуская в небо колечки дыма и делая маленькие глотки кофе. А потом он оставил потушенный окурок в пепельнице, поднялся и ушел.

* * *

Фестский диск – уникальный памятник письма минойской цивилизации – был найден при раскопках древнего города Феста. Его точное назначение, а также место и время изготовления неизвестны. Предположительно, диск мог быть жертвенной «лепешкой» морскому владыке, этакий шаблонный молитвенный текст богу-владельцу лабиринта-водоворота. В пользу данной версии говорит то обстоятельство, что артефакт обнаружили в потайной ячейке храмового хранилища. Он изготовлен из терракоты без помощи гончарного круга. Диаметр диска составляет около шестнадцати сантиметров, на обеих его сторонах нанесены борозды в виде спирали, которые разворачиваются из центра. Внутри спиральных полос расположены рисунки-иероглифы. Иероглифы были вдавлены с помощью печатей в мягкую глину до обжига. Таким образом, этот диск является древнейшим известным науке печатным текстом.

Марк не раз его видел. Фестская находка хранится в Археологическом музее Ираклиона.

А дома в Москве собраны различные материалы и труды знаменитых историков, посвященные этому диску. Он знал каждый знак на терракотовой табличке, потому что работал над расшифровкой послания. До сегодняшнего дня никому так и не удалось разгадать текст. И хотя многие ученые трудятся в данном направлении, диск до сих пор хранит свой секрет. Это связано не в последнюю очередь с краткостью самого сообщения и с отсутствием других памятников той же самой письменности. Фестский диск уникален. Был до недавнего времени. Если подлинность новой находки в Кноссе подтвердится, то этот артефакт может стать не только важным археологическим открытием, но и ключом к разгадке тайны.

Вполне естественно, что Марку не терпелось увидеть диск, а обращение за консультацией именно к нему не могло не тешить честолюбие ученого, но все же… все это казалось несколько странным. Нереальным. Вот точное слово.

И Грета на веранде никак не шла из головы.

Ведь она специально села рядом. Хотела, чтобы Марк ее заметил. В какую игру решила сыграть его бывшая жена?

Бывшая жена, которую он не видел пять лет.

Мысли о Грете исчезли из головы только на следующий день в Ираклионе, когда состоялась встреча, ради которой Марк и прилетел на остров, – ему был показан найденный артефакт. Несомненно, кносский (как теперь называли эту табличку) диск был практически копией фестского. Совпадали цвета глины, размер «лепешки», расположение знаков. Он тоже был двухсторонним и, по всей вероятности, тоже «печатным». Но некоторые иероглифы оказались новыми, совершенно неизвестными. Марку позволили сделать снимки находки. Потом он беседовал с археологами, узнал в подробностях, где, каким образом было обнаружено это послание. Оказалось, что, как и его предшественник, кносский диск лежал в храмовом помещении. Кроме этого, вместе с ним нашли несколько статуэток матери-богини со змеями – типичная скульптура для минойской цивилизации, и золотые украшения – крошечные двухсторонние секиры – священные символы, связанные с культом быка. Ведь Кносс и есть тот самый легендарный Лабиринт Минотавра. Встреча продлилась несколько часов, Марк выразил желание посетить место находки. Поездку в Кносс решили совершить на следующий день.

Он возвращался в отель уже вечером, начал накрапывать дождь. Сезон дождей подходил к концу, но осадки еще периодически увлажняли критскую землю.

Весна – самое красивое время на острове, когда все вокруг цветет, поля пестрят разными красками, а склоны гор покрыты красными маками. И, наверное, в другое время Марк смог бы в полной мере оценить великолепие природы, но внутреннее ощущение какой-то неправильности не давало покоя.

Первое – сама поездка. Просто консультация. Но не серьезная научная работа. Да, он привезет с собой в Москву фотографии, да, продолжит работу по дешифровке текста. Но еще не получены результаты из лаборатории о подлинности диска. Почему? В чем трудность? На этот вопрос Марка археологи дали очень туманное, многословное объяснение.

Второе – командировка всего пять дней, два из которых занимает дорога. Что можно успеть сделать в столь короткий срок при условии, что завтра – последний «рабочий» день? Зато сегодня на встречу зачем-то было приглашено телевидение. Теперь по новостному каналу покажут репортаж о том, как историки всего мира восхищены недавней находкой и как плотно они сотрудничают друг с другом, чтобы узнать тайну древних текстов.

Третье – по словам ученых, диск был обнаружен около полугода назад, и все это время артефакт хранили в тайне, подтвердив информацию о находке лишь полтора месяца как. И снова – почему? Опять же… неужели полгода – недостаточный срок для экспертных заключений? Внешне все казалось правильным, объяснения – логичными, но если разбираться детально…

Четвертое – Грета. Почему она здесь? Совпадение? Вряд ли. Не имея никаких доказательств, Марк все же был уверен, что появление бывшей жены напрямую связано с кносским диском.

Все эти мысли кружились в его голове как рой жужжащих пчел, вызывая вполне ощутимую тревогу.

Ресторан, как и день назад, был почти пустой. Марк долго курил после ужина на веранде. Разрозненные кусочки мозаики никак не складывались в единое целое.

Грета не появилась.

К концу вечера Марку уже стало казаться, что она ему накануне привиделась.

Да и вообще, глупо сидеть в прохладный вечер на ветру и ждать бывшую жену.

* * *

Однако Грета не привиделась. Встретилась на следующий день в Кноссе на раскопках. Увидеть ее, бродящую среди древних камней в компании какого-то бородатого мужчины в бейсболке, было…

Пожалуй, ожидаемо. Снова стало тревожно. Марк почувствовал тесноту в груди. Кажется, прошло уже столько времени, уже пережил, уже нигде не болит. Должно бы прийти презрение. Не пришло.

Посетителей было очень мало. Не сезон. Да и день выдался пасмурный, с низкими облаками, хотя с неба не капало.

Грета что-то рассказывала своему спутнику, легко шагая в узких укороченных брюках и с платком на голове, отчего сходство с ретродивой казалось особенно сильным. Дойдя до колоннады, она собралась было уже повернуть, но вдруг резко обернулась и встретилась с Марком глазами. Всего мгновенье.

Оба поняли друг друга без слов.

Она знала, что он идет в закрытую для туристов зону.

Он знал, что ее интересуют недавние находки.

* * *

Марк снова не дождался Грету на веранде. Курил в одиночестве после ужина. Думал. Завтра в полдень он улетает. Визит на Крит подошел к концу. Любопытство ученого он, конечно, удовлетворил, материалы для дальнейшего исследования собрал, в голове начали формироваться идеи – в какую сторону двигаться, чтобы найти ключ к дешифровке иероглифов. Только вот сама поездка… сама поездка была для галочки и, наверное, для освещения ее в средствах массовой информации. И все это Марку не нравилось. Он чувствовал подвох. Вот только какой?

Докурив третью сигарету, профессор поднялся на ноги и направился в свой номер.

Ночью Марку снилось, что он идет длинными переходами кносского дворца, мимо фресок, на которых изображены мужчины и женщины. Кожа мужчин традиционно окрашена в темно-красный цвет, а женщин – в белый. Темнота, царившая вокруг, говорила о глубокой ночи. Чтобы видеть свой путь, Марк нес в руках небольшой масляный светильник. Через некоторое время возникло ощущение чужих глаз, хотя вокруг стояло безмолвие. Марк обернулся. Он увидел следовавшую за ним вереницу мужчин и женщин, которые сошли с фресок и, как привидения, невесомо плыли ровным строем. Стало жутко. Единственная мысль: скорее выбраться отсюда. Он откуда-то знал, что недалеко находится театр, а мозг ученого быстро выдал информацию: театр в Кноссе носил ритуальный характер. Значит, надо добраться до него – совершить какое-нибудь действо. И, может быть, призраки исчезнут. Марк прибавил шаг, но коридор никак не кончался, а со стен сходили все новые и новые фигуры. Увидев узкий боковой проход, Марк резко свернул в него и оказался на улице. Прямо перед ним был освещенный огнями полукруг театра. Совсем не там, где должен, если следовать реальной планировке, но это казалось уже неважным. Главное – достигнуть центра и встать под защиту факелов. Ночь была влажной и душной, огонь делал ее еще жарче. Марк уже бежал, однако вход ему перекрыли два высоких стражника, одетых в хлопковые юбки. На головах у них были морды быков с большими рогами, а в руках – священные двойные секиры, которыми они и преградили дорогу. Марк остановился. Он знал, что процессия, следовавшая за ним, остановилась тоже. Сквозь скрещенные древки секир можно было разглядеть происходившее в театре. Там находилась женщина-богиня в длинной юбке и со змеями в руках – точь-в-точь такая же, как и на бронзовых статуэтках, найденных при раскопках. Змеи извивались в ее руках, но не жалили. Богиня, стоя спиной к Марку, творила какое-то заклинание, а потом, положив рептилий на каменные плиты, воздела руки к небу. Змеи свернулись клубками у ее ног. Богиня повернулась лицом к Марку. Ее глаза были густо подведены черной краской, отчего казались огромными и длинными. Она протянула к нему руку в требующем жесте. И Марк не мог понять, чего хочет эта женщина, в которой, несмотря на ритуальную одежду и грим, он без труда узнал Грету. Ее палец указывал на приподнятую руку со светильником. Марк перевел свой взгляд и увидел, что вместо лампы его пальцы сжимают диск с письменами. Раздался ритмичный звук, словно кто-то бил в огромные, обтянутые кожей барабаны. Звук все нарастал и нарастал… а потом Марк проснулся.

И понял, что лежит на кровати в своем гостиничном номере. За окном темно, сквозь приоткрытое окно слышен шум моря, а в дверь кто-то стучит. Барабанит.

В коридоре оказалась Грета, которая влетела в его комнату и сразу же закрыла дверь, прижавшись к ней спиной.

– Ты от кого-то бежишь? – это первые слова, которые сказал ей Марк с момента развода.

– Можно сказать и так.

На Грете было вечернее платье с тонкими бретельками и узкой юбкой до колен. Шею украшала нитка жемчуга.

– Почему ты решила, что найдешь прибежище у меня? – что-то надо было говорить: выиграть время, прийти в себя.

Марк отвернулся от ночной гостьи и стал засовывать ноги в брюки, потом поискал глазами рубашку.

А то получается несоответствие между ее нарядом и его наготой.

Взял со столика сигареты с зажигалкой, протянул Грете.

– Спасибо.

В комнате вдруг стало невыносимо душно. Он подошел к двери, ведущей на балкон, и открыл ее настежь.

Голова потихоньку прояснялась. Странный сон выветрился, на первый план вышла действительность: Грета во что-то влипла и ищет у него укрытия. Марк даже знал во что.

– Это связано с новым диском? – тихо поинтересовался он, вернувшись в комнату.

Тоже взял сигарету и закурил. Она наконец отошла от двери и устроилась в кресле.

– Ты догадлив, – бывшая жена даже не пыталась отрицать.

– Для этого не надо быть очень догадливым, Грета.

– Наконец-то… ты назвал меня по имени, – на ее губах появилась едва уловимая улыбка.

– Не уходи от темы. Твои приемы давно уже на меня не действуют.

– Пять лет. Согласна, это срок.

– Итак, во что ты влипла?

– Ввязалась в одно дело, – Грета поискала глазами пепельницу и, не найдя, скинула пепел в пустую чайную чашку. – Очень большой оборот, очень большие деньги… Коллекционеры, они, знаешь ли, со своей жаждой обладать зачастую не останавливаются ни перед деньгами, ни перед незаконными приемами. А сегодня вечером мне надо было скрыться, вот я и… – она пожала плечами, – здесь.

Марк задумчиво смотрел на женщину, которая некогда была его. Ее хладнокровие… восхищало. И завораживало. Надо было бы выгнать Грету отсюда, но он стоял у раскрытой балконной двери и курил.

– Думаешь, они не придут искать тебя здесь?

– У профессора, который приехал изучать артефакты и про которого рассказывали все новостные каналы? Не смеши меня. Никому и в голову не придет подобное. К тому же наш брак далеко в прошлом, да и тогда он не был достоянием общественности.

Марк тоже искал глазами пепельницу и тоже в итоге остановился на чашке.

– Я могу тебя прямо сейчас передать полиции, – сказал он, низко наклонившись над своей гостьей.

Грета затушила окурок, аккуратно положила его на горку пепла, а потом подняла лицо.

– Но ведь не передашь, – прошептала, почти касаясь его губ.

И в этот момент он ненавидел ее. За то, что она права. И себя. За то, что она права.

Грета устроилась на маленьком диванчике и уснула почти сразу же. Или очень искусно притворилась, что уснула. А он, как последний дурак, заботливо укрыл ее пледом, после чего сидел в кресле, любуясь прекрасным лицом. Забылся только к утру. А когда открыл глаза, номер оказался пуст.

* * *

В аэропорту было много народа. И непривычно много полицейских. А разговорчивый таксист, везший Марка из отеля, рассказал об аресте партии контрабанды и взятии преступной группы. Марк был уверен, что это именно та самая контрабанда, о которой рассказывала Грета.

Проходя паспортный контроль, он невольно подумал о бывшей жене: ей удалось сбежать? Исчезнуть? Почему-то Марк очень надеялся, что да. Вопреки всякой логике. И еще он понял, что не может на нее злиться. Тоже почему-то.

Самолет оказался полупустой и вылетел без задержек. Стюардесса предложила коньяк. Марк не отказался. В голове царило полное отсутствие мыслей. Только вспоминалась женская голова на маленьком диванчике в гостиничном номере и точеные плечи, укрытые пледом.

Москва встретила слякотью и пробками, но вернуться домой было, в общем-то, приятно. А окунуться в привычную жизнь – спасительно.

На следующий день вечером Марк сидел с фотографиями кносского диска – изучал новые виды иероглифов, два из которых были точной копией египетских. Почти научное открытие. Почти ключ к разгадке. Да и в архитектуре древнего критского города есть немало пересечений с архитектурой египетской, но… как-то уж все очень просто. Слишком.

Размышления прервал звонок в дверь. Марк никого не ждал. Тем более – Грету.

– Значит, тебя не поймали, – сказал он вместо приветствия, закрывая за гостьей дверь.

– Меня и не должны были поймать.

– Зачем пришла?

– Получить заключение и… поговорить.

Грета сняла туфли, расстегнула плащ, повесила его на крючок. После этого она вошла в комнату и бросила, не оборачиваясь:

– Не откажусь от кофе.

– Я тебя не приглашал. И не думаю, что визит продлится долго.

– Ну, если ты все же закрыл дверь, а не выставил меня за порог сразу – у нас есть шанс провести этот вечер вдвоем. – И добавила через паузу: – А у тебя здесь ничего не изменилось.

Марк не мог понять, как оказался на кухне. И почему покорно начал варить кофе. Сказать по правде, он был очень рад видеть ее живой и на свободе.

– Вы все такой же отшельник, профессор, – сказала его бывшая жена, войдя на кухню. В руках Греты были снимки кносского диска. – И каков же вердикт?

– Вердикт неутешительный: это подделка.

– Так заметно?

– Нет, внешне очень похоже на правду, но вот этот знак с краю, похожий на дерево в овале, – он созвучен с письменностью индейцев майя и никак не может находиться на диске минойской цивилизации.

– Браво! – Грета села за стол и пододвинула к себе кофейную чашку. – Думаю, профессор, написать заключение вам не составит труда.

– Со мной играют в какую-то игру, – Марк почувствовал, что начинает сердиться, – и я никак не могу понять правила. Но мне эта игра не нравится. Зачем ты пришла? Заключение можешь написать сама, в конце концов, ты у нас отличный специалист по древним артефактам, – вопреки воле, в его голосе появились язвительные нотки.

– Ну, хорошо, – вздохнула Грета. – Что ты хочешь знать?

– Все. Начиная с того, зачем я был нужен на Крите, и заканчивая твоим участием в этом деле.

– Однажды ты наткнулся на мою переписку и сделал неутешительный вывод о связи своей жены с контрабандистами. Ты не захотел ничего слушать, я не захотела ничего объяснять. Наверное, была еще молода. Знаешь, все это, – Грета сделала неопределенный жест рукой, – гордость, максимализм… Несколько сообщений, и ты перестал в меня верить, а я думала, как жить с человеком, который готов изменить свое мнение о тебе всего из-за пары фраз… В общем, правда состоит в том, что я действительно связана с контрабандой, но с другой стороны. Я представляю интересы закона. Да-да, – она улыбнулась, посмотрев на его хмурое лицо, – настоящий агент. Не могла тебе тогда объяснить слишком многое, просто в силу секретности дела не имела права. А ты вычеркнул меня… ну да ладно…

Марк вдруг заметил, что она нервничает – пальцы, вертевшие в руках уже пустую чашку, слегка подрагивали.

– Существует очень большая группа людей, которые занимаются контрабандой исторических ценностей – поставляют их для коллекционеров. Там четко отлаженная цепочка заказчиков и посредников. Специализация – древние находки. И мы вышли на след. Нужна была только приманка. Вот такой приманкой и стал якобы недавно обнаруженный кносский диск. Операция была разработана и продумана до мелочей. О том, что это очень серьезная находка, говорило многое – и средства массовой информации, и визит известного специалиста из-за рубежа, – тут Грета с улыбкой посмотрела на Марка. – Очень важно было разыграть все достоверно. И подменить так называемый «подлинный» диск на «поддельный».

– Каким образом?

– Подкупом. Предполагалось, что на встрече с тобой можно будет вручить тебе «подлинный» диск, а потом, приняв его из твоих рук, подменить на «поддельный». Все это – дело нескольких секунд для ловкого сотрудника, присутствовавшего на встрече. Подкупленного сотрудника. Затем этот специалист передал диск мне, я – посреднику, и по цепочке дальше.

– Так вы накрыли еще и специалиста-предателя? – Марк наморщил лоб.

– Нет, – засмеялась Грета. – Специалист был подсадной уткой, как и я.

– А два диска…

– Оба поддельных, – закончила она мысль, – но заказчик, конечно, об этом не знал, ибо ему были представлены липовые заключения лаборатории.

– Его взяли?

– Заказчика? Да, с поличным. И пресекли целый канал контрабанды.

Марк очень долго молчал. Кофе расхотелось. Почему-то он был уверен, что Грета говорит правду. Но от этого не стало легче.

Он ничего о ней не знал. Он женился на женщине, которая все время вела какую-то другую, отдельную от него жизнь. Он жил с незнакомкой.

– О чем ты думаешь? – тихо спросила она.

– О том, что ты меня второй раз выставила полным идиотом. Марионеткой, которая танцует заданный танец. Идея послать на Крит именно меня была твоей?

– Да.

– По старой памяти?

– Можно… сказать… итак…

– Ну и как вы намерены выкручиваться из всего этого? Я имею в виду научный мир. Интернет уже полнится сообщениями о найденном диске, телевизионные новости тоже трубят о сенсации.

– Очень просто. Объявим, что это оказалась подделка, предъявим результаты экспертизы, а также твое заключение как ученого. И тема закрыта.

– Так просто? – Марк поднял на нее глаза.

– Так просто.

Почему-то Грета не выдержала его взгляда. Удивительно. Встала вдруг и ушла из кухни. Марк ждал, когда хлопнет входная дверь. Но она не хлопнула. Ах да, они же еще не договорили про заключение.

Грета была в гостиной, изучала корешки книг на книжной полке. В этот момент она совсем не походила на кинозвезду. Она была похожа… на женщину, которая когда-то здесь жила.

Марк остановился в дверях. Он вдруг отчетливо понял, что это не все. Что она пришла еще за чем-то.

– Ничего не изменилось, – тихо повторила Грета уже сказанные слова.

– Зачем ты здесь?

Она повернулась и ответила на его взгляд своим долгим взглядом.

– Начать сначала.

– Думаешь, стоит? – он все же вошел в комнату.

– А ты попробуй.