Czytaj książkę: «Приключения Лиса Стёпы и его друзей на Крайнем Севере»

Наталья Дзе

Czcionka:

Глава первая
Забытый за старым шкафом. Новое знакомство

Стёпа проснулся. Кто-то пихнул его в бок царапучей лапкой.

– Кто здесь? – Стёпа испуганно потянул на себя одеяло.

– А-а-а! – раздался крик. – Караул! Привидение, домовой, леший, одеяло крадут!

– Я не леший и не привидение, – пробормотал Стёпа. – Я плюшевый лис Стёпа, и это моё одеяло! А вы кто?

В темноте раздалось кряхтение, чирканье спички, и Стёпа увидел сонную мордочку евражки – северного суслика.

– Я чукотская евражка! – сердито шмыгнула она носом. – И это моё одеяло! Я всю зиму им укрываюсь. – Евражка почесала макушку и ворчливо продолжила: – Думала, поселюсь в квартире, буду жить, как человек, – в тепле и уюте. Так нет! Эти квартиры холоднее наших тундровых норок! В норку травки, мха натаскал, утеплил – и спи себе. Снег припорошит – вообще красота, и отопления не надо. Бывало, в тапочках на босу лапу сидим в норке и в домино играем или в шашки. А знаешь, – евражка оживилась, – я однажды трёх зайцев обыграла в шашки! Равных мне не было в тот год, а потом…

Лис Стёпа внимательно слушал, он был хорошо воспитан. Хотя ему очень хотелось узнать – почему квартира стала холодной; как случилось, что евражка перебралась сюда; где его, Стёпины, друзья, все остальные игрушки? И самое главное, где хозяйка – девочка Оля?

– Ты меня не слушаешь! – возмутилась евражка.

– Извините, – смутился Стёпа, – я задумался.

– О чём? – живо заинтересовалась евражка, ведь известно, что евражки, как и все суслики, очень любопытны.

– О моих друзьях – других игрушках, где они? И где хозяева?

Евражка удивлённо смотрела на Стёпу:

– Так ты ничего не знаешь?

– А что я должен знать? – ещё больше смутился Стёпа.

– Во дела! – Евражка хлопнула себя по коленкам. – Так они давно уехали!

– Куда?!

– Туда, где тепло! Нелегко людям жить на Севере, они уезжают, многие дома пустуют, особенно в старых районах. Вот мы, дикие звери, и селимся в них потихоньку.

Стёпа поражённо молчал.

– Я вот, например, в октябре сюда перебралась, – продолжала евражка. – Первый снег выпал, я и решила норку на квартиру сменить. Думала, отопление будет, вода горячая, вода холодная. Ан нет! Как дом опустел, так всё и отключили. – Она вздохнула. – Весной уйду опять в тундру! А ты-то как тут оказался?

– Я здесь всю жизнь жил, – медленно проговорил Стёпа. – Меня подарили на день рождения Оле давным-давно, когда она была совсем маленькой.

– Кто такая Оля? – подозрительно спросила евражка и понюхала воздух вокруг.

– Оля – это девочка, моя хозяйка. – Стёпина мордочка просветлела. – Ей восемь лет, она ходит в школу. Олина мама пекла нам творожное печенье, Олин папа мастерил скамейки и табуретки. Неужели все уехали? – Пушистый хвостик Стёпы задрожал. – А как же я?

Евражка пожевала губами.

– Да, дела. Тебя забыли. За этим шкафом!

Стёпа огляделся. Самый дальний пыльный угол, его любимое место. Шкаф стоит в полуметре от стены, получилась узкая маленькая комнатка. Стёпа часто сюда наведывался – думать и фантазировать.

– Шкаф старый, – сказала евражка, – его не стали брать, а тебя, скорее всего, сочли потерянным.

Стёпа задумался. Был вечер, он читал «Занимательную географию» и, увлёкшись, побрёл в своё любимое место – размышлять. И, по всей видимости, заснул. Сколько же он проспал?

– Какой сейчас месяц? – спросил он евражку.

– Месяц? – Евражка поскребла за ухом. – Так март уже!

Март! Стёпа ужаснулся. Как долго он спал! Ведь тогда стоял август – Оле как раз купили эту самую географию вместе с учебниками.

Теперь понятно: его, Стёпу, просто потеряли. И уехали. Без него.

– Ладно, погоди расстраиваться! – протянула евражка. – Давай чаю выпьем. Меня Ева зовут, кстати.

– Какое интересное имя! – удивился Стёпа, который был очень начитан. – Из Библии!

– Не знаю, из какой Бильбии, – махнула лапой евражка, – я книг не читаю, всё газеты да журналы. А тебя как зовут?

– Стёпа! – спохватился Стёпа и протянул свою пушистую лапу.

Ева изящно её пожала:

– Вот и познакомились.

Глава вторая
Обход жилища. Предсказание

Пока Ева кипятила воду на игрушечной плите и разогревала откуда-то взявшиеся пирожки, Стёпа осторожно вышел из-за шкафа.

Пустота. Голая комната. Ни дивана, ни письменного стола, ни телевизора. Ни-че-го.

«Как жутко, – подумал Стёпа, – будто и не было прежней жизни, будто бы мне всё приснилось. Или я до сих пор сплю?» – и он ущипнул себя за лапу.

Нет, он не спит, и это не сон. Стёпа медленно двинулся на кухню.

Там остался только колченогий стол.

Стёпа огляделся: всё те же стены, сине-белые.

Было очень интересно смотреть, как Олины папа и мама их красили. Сначала они прошлись синим цветом. А потом катали по стенам тряпку, которую обмакнули в белую краску. Получились необычные разводы: разные-разные, ни один не повторился! Стёпа тогда сидел с Олей на табуретке и восхищался – как же красиво получилось.

Он задрал голову. Вот бы залезть на подоконник и глянуть на улицу. Но как? Хотя вот стол… Высокий, конечно, но забраться можно.

Стёпа подошёл к ножке стола, обхватил её лапами, подтянулся и – оп-па! – полез, как по канату.

Забрался на стол, подошёл к подоконнику, прыг! – и тут же оказался на нём.

Окно. Без штор и цветов оно казалось огромным. Стёпа и раньше тут бывал: Оля любила читать на подоконнике, а Стёпу сажала рядом. Он хорошо изучил двор: игровую площадку с горкой и качелями, гаражи, лохматого пса Хоттабыча, что вечно лежал у соседнего дома и приветственно махал Стёпе хвостом.

Сейчас вроде было всё то же самое: и двор, и площадка, и качели.

Только теперь так безлюдно!

И Хоттабыча не видно.

«Жили – не тужили. И вот – на` тебе! – подумал Стёпа. – Где теперь всех искать?»

Он ещё посидел в задумчивости, потом встал, огорчённо махнул лапой, лихо съехал вниз и зашагал в прихожую.

Тут раньше стояла обувь, и так здорово было забираться в валенок или сапог, когда играешь в прятки.

А слева высилась вешалка с одеждой: длинными пальто Олиной мамы, шубейками Оли и тёплым рабочим тулупом Олиного папы.

Сейчас нет ничего.

Стёпа поёжился и обернулся: белая дверь. Кладовка. Раньше её держали закрытой, а сейчас щеколда сломана. Войти – не войти? А вдруг там, внутри, что-то страшное?

Потоптавшись немного, Стёпа набрался смелости, осторожно потянул на себя дверь и вошёл.

Узко, тесно. На полу валяются обрывки бумажек, верёвок и скотча. По стенам – пустые полки. Когда-то тут хранили банки с вареньями-соленьями и старые вещи.

В углу Стёпа увидел маленький холмик.

Подошёл, наклонился – ба! Да это же Олин детский шарфик – разноцветный, полосатый, с помпонами. И рядом – синяя пуговица от Олиной куртки.

Вот так находка!

Стёпа поднял шарфик, зарылся в него носом.

– Немножко пахнет Олей, – улыбнулся он. – И пылью.

– Уху! – раздалось откуда-то сверху.

Стёпа вздрогнул и выронил шарф:

– Кто здесь? – громко прошептал он.

– Я-а-а-а. – и долгим эхом звучало «а-а-а-а». – Судьба-а-а-а.

Стёпа задрожал, но тут же взял себя в руки и прерывающимся голоском спросил:

– Что мне делать, судьба? Куда идти?

Наверху пошуршали, крякнули, угукнули, чихнули.

– В тундру, там друг тебя ждёт, и люди, ищущие камни.

– «Время собирать камни, и время разбрасывать», – пробормотал Стёпа. – А что за люди?

– Они помогут тебе!

– А я найду Олю?

– Если будешь видеть знаки. Если жить будешь по зову сердца. Если будешь отзывчив к чужому горю. Если будешь смелым и упорным, тогда…

– Стё-ё-ёпа! – раздалось снаружи. – Ты где-е? Чай вскипел!

Стёпа схватил шарф, пуговицу и опрометью бросился к двери.

Глава третья
Чаепитие с друзьями. Твёрдое решение

Выскочив из кладовки, Стёпа нос к носу столкнулся с Евой.

– Ну ты даёшь! – Она покачала головой. – Зову, кричу, брожу по всей квартире. Ты где ходишь?

– Бежим! – крикнул Стёпа и схватил Еву за лапу.

И они помчались в комнату, за шкаф.

Добежав, повалились на одеяло – отдышаться.

Краем глаза Стёпа заметил кукольный деревянный столик, на нём – чашки и тарелка, накрытая полотняной салфеткой.

– Ты чего? – прерывисто выдохнула Ева. – Помчался, словно и не лис, а прям самый настоящий заяц!

– Я слышал, – так же прерывисто ответил Стёпа, – как кто-то говорит в кладовке, да ещё так складно! Будущее предсказывает!

– В кладовке? Говорит? – переспросила Ева и расплылась в улыбке. – И ухает ещё в такт?

– Да! – Стёпа удивлённо уставился на неё.

– Да это Кэ´тху! – рассмеялась Ева. – Полярная сова. Она, понимаешь, решила уйти от хищной жизни и жить предсказаниями. Вот в кладовке-то и открыла кабинет. – Ева поднялась и принялась разливать по кружкам чай из маленького синего чайничка. – Хотела будущее предсказывать, следующие жизни, природные катастрофы, в общем, всякое глобальное! Но разве это у зверей на уме? Вот и ходят к ней с пустяками: как выйти замуж? Где взять корм, если за`морозки ранние? Когда рыба к берегу пойдёт – чтоб ловить было удобнее? Так, по мелочи, может, и дойдёт до больших заказов. Хотя меня лично житейское волнует больше. Я зверь практичный. Да мы сейчас ей позвоним, пригласим на чай! – и Ева сняла салфетку с тарелки. Там дымились ароматные пирожки.

– Что сделаем? – не понял Стёпа. – Позвоним? Как?

– А вот! – Ева вытащила из-под одеяла рацию.

– Откуда это? – удивился Стёпа.

– Геологи в тундре обронили сумку с рациями, а Кэтху нашла и принесла сюда. Теперь мы с ней переговариваемся: она из кладовки, а я – из-за шкафа. То я её в гости позову, то она меня. Веселее всё-таки. Шкаф вызывает Кладовку! Шкаф вызывает Кладовку! – громко отчеканила Ева в рацию. – Приём! Приём!

Пока Ева разговаривала с Кэтху, Стёпа встал и осмотрел Евину каморку в Зашкафье.

С утра было темно, он мало успел увидеть, а сейчас обнаружил столько интересного! Кроме одеяла, на котором спали, и деревянного столика со стульями, здесь была кукольная мебель: маленький шкафчик, плита, две тумбочки, кресло-качалка. Светильник в виде бутылки, велосипед со спущенными шинами, несколько холщовых мешков с разными надписями: «Гриби сушоные», «Морошка-заморошка», «Гречнивая крупа (дефецыт)», «Шикша костлявая», «Рыба вялена».

Стёпа начал считать ошибки, потом махнул лапой – не учитель же он, в конце концов.

– Ну вот, – Ева жестом пригласила Стёпу за стол. – Давай начнём, а Кэтху с минуты на минуту подлетит.

Пирожки были румяные, горячие, а чай благоухал северным можжевельником.

– Бери, они с грибами. – Ева пододвигала ему пирожки. – Тебе подкрепиться надо!

– Спасибо! – улыбнулся Стёпа. – Только я же игрушечный, я не ем.

– Ешь, я сказала! Игрушечный ты или нет, мне всё равно, – и Ева возмущённо махнула хвостиком.

Стёпа ничего не оставалось, как надкусить пирожок. Оказывается, это так вкусно – есть! И он с удовольствием умял аж три штуки.

– А откуда у тебя столько вещей? – спросил он.

– Да так, – пожала плечами Ева, – по пустым, брошенным квартирам походишь – ещё и не то найдёшь! Или вот на помойке тоже много хорошего можно сыскать! Сейчас ведь как – чуть что сломалось, готовы выкинуть. Чинить лень. Так я себе и насобирала на интрьерер.

– Интерьер! – машинально поправил Стёпа и собрался было подлить себе чая, как вдруг у входа в Зашкафье что-то захлопало-заухало-зафырчало.

– О! Кэтху! – обрадовалась Ева. – Входи! Только входи, а не влетай! А то опять чашки побьёшь!

– Чашек, что ли, жалко? – пробубнил в ответ голос, и из-за шкафа появилась полярная сова.

Огромная, белая, с мелкими тёмными отметинками на крыльях, она степенно вытерла лапы у входа, кашлянула и, сверкнув жёлтыми глазами, направилась к столу.

– Садись-садись, подруга! – Ева подвинула ей стул, налила чаю. – Знакомься, это Лис Стёпа! Ты, кстати, ему уже успела будущее предсказать, – и Ева покатилась со смеху.

Кэтху пожала плечами, видимо, она привыкла к взрывам смешливости у своей соседки. Потом протянула Стёпе белоснежное крыло и проухала своим колдовским голосом:

– Будем знакомы, очень рада, очень приятно.

– И мне, – улыбнулся Стёпа и аккуратно пожал двумя лапами протянутое крыло.

Оно показалось ему невесомым. И как такие лёгкие крылья держат такую огромную птицу?

– Ну, рассказывай! Приходят к тебе наши, тундровые? – спросила Ева.

– Приходить-то приходят, – Кэтху повертела глазами. – Да все с пустяками. Никто судьбой и звёздами не интересуется, всё больше простыми делами. Ещё, знаешь, стали на душевные раны жаловаться.

– На что? – удивилась Ева.

– На душевные раны, – вздохнула Кэтху. – Пришёл тут волк как-то ночью и давай рассказывать про одиночество. Даже повыл в кладовке, я уж боялась, тебя разбудит! Не знаю, говорит, как жить дальше, помоги, сова, подскажи, в чём смысл моей волчьей жизни, неужели только выть на луну и охотиться?

– Во даёт! – Ева пихнула Стёпу локтем и подмигнула.

– Боюсь, пора доктором становиться, – продолжила Кэтху после паузы. – По душевным ранам. Это сейчас больше спросом пользуется. Книжку бы найти по этой теме. Эх!

Ева и Стёпа сочувственно покивали.

– А вы как к нам попали? – поинтересовалась Кэтху у Стёпы.

Стёпа не успел ответить, Ева его опередила:

– Я его сегодня обнаружила в дальнем тёмном углу, – затараторила она. – Впервые ушла туда спать, а потом чую – одеяло с меня тянут, я – к себе, опять тянут, я тогда как закричу от страха! – Она всплеснула лапками. – Оказывается, он там спал уже полгода, его забыли хозяева! А я и знать не знала!

– Да уж, – невесело улыбнулся Стёпа и почесал нос. – Заснул я надолго.

– И что вы собираетесь теперь делать? – Кэтху пронзительно глядела на него.

– Искать своих: Олю и её семью.

– Помилуйте! – угукнула Кэтху и взмахнула крылом, отчего мешок «Гриби сушоные» завалился набок. – Как вы собираетесь это делать? Где искать? Как? Мир-то большой!

– Мир огромный, – взвизгнула Ева возмущённо, – и маленькому игрушечному Лису в нём очень опасно!

– Я должен их найти. – Стёпа упрямо мотнул головой. – Они – часть меня, без них я всегда буду чувствовать себя пустым наполовину. И потом, – продолжил он, обращаясь к Кэтху, – вы же сами мне нагадали сегодня: «Иди в тундру, там друг тебя ждёт и люди с камнями, они помогут». Помните?!

– Я? – Кэтху от удивления выронила пирожок. – Вам? Сегодня? Так это были вы?

– Да.

– Я вообще спала на верхней полке. Слышу – кто-то шуршит внизу, про судьбу спрашивает. Ну, думаю, хороший сон: хоть здесь меня спрашивают о серьёзном! И ответила. Но во сне!

– То есть это всё неправда? – шмыгнул носом Стёпа. – Олю я не найду, и никакие друзья меня в тундре не ждут?

– Неправда-неправда. – Ева спешно начала стряхивать крошки со стола. – Чего не скажешь во сне-то, да, Кэтху? Где это видано, чтобы игрушечный лис отправился один в тундру?! Да ты представляешь, какие там звери встречаются? Какие опасности-морозы-ураганы? А этот, – Ева понизила голос до шёпота, – келе´?

– Морозы мне не страшны, я никогда не мёрзну, – ответил Стёпа и переспросил: – Келе? Кто это?

Но Ева уже испуганно замолчала и только мотала головой: не скажу, не скажу.

Кэтху задумчиво вращала глазами и молчала.

Потом шумно вздохнула:

– Да если начистоту, то во сне самые лучшие и честные предсказания случаются! – и Кэтху нравоучительно подняла крыло вверх. – Всю правду я сказала, даже не видя тебя, но чувствуя.

– Вечно ты со своей правдой! – пробурчала Ева. – Теперь ведь не отговоришь!

Стёпа молчал, постукивая ложечкой о чашку. Потом встал, прошёлся, заложив лапы за спину. Остановился и сказал:

– Надо идти, значит.

Кэтху кивнула, Ева охнула:

– Завтра уж пойдёшь!

Глава четвёртая
Сборы. Неожиданная встреча со старым знакомым. Прощание

В ту ночь Кэтху осталась за шкафом.

Они со Стёпой сходили к кладовке и повесили на дверь объявление:

«Кабинет предсказаний не работает в этот день и в эту ночь».

Ночью Стёпа долго ворочался, ему не спалось.

«Куда я иду? Стоит ли? Как я найду Олю? А если погибну?»

Тревожные мысли не давали ему покоя. Лишь под утро он забылся беспокойным коротким сном.

Его разбудил запах можжевельника.

– Встаём, сони, вста-ём! – Ева уже накрыла на стол, вскипятила чай и теперь делала зарядку. – Ать-два! Ать-два! – считала она приседания.

Кэтху сонно заворчала:

– Не лень тебе воздух сотрясать по утрам?

– Неа! – Ева уже энергично отжималась. – Зимой мало двигаешься и много ешь. Толстеешь в результате.

После того как Ева закончила зарядку, они втроём уселись за стол.

Ели гречневую кашу с морошкой и жареные грибы. Пили можжевеловый чай. – Никогда не думала, что морошку можно с кашей есть, – удивлялась Кэтху. – Напиши мне рецепт, очень вкусно!

– Напишу, – Ева покивала и повернулась к Стёпе. – Давайте-ка обсудим твоё путешествие. Кэтху к тётушке своей собиралась, в тундру, она и тебя подбросит.

– Конечно подброшу! – согласилась Кэтху. – Только вот в какую сторону? Тундра большая!

– Я думаю, что к востоку надо, к Большому Валуну. – Ева поглядела на Стёпу. – Говорят, что Валун указывает верную дорогу.

– К Валуну так к Валуну. – Кэтху отставила пустую тарелку. – Как раз по пути.

Стёпа встал из-за стола. Надо бы взять Олин разноцветный шарфик с помпонами и синюю пуговицу. Куда же он вчера их положил?

– Я утром к нему пуговицу пришила, – как будто прочитав его мысли, сказала из-за спины Ева. – Чтобы не потерялась.

Стёпа повернулся – Ева протягивала ему шарф.

Он благодарно обнял её, повязал шарф.

– И вот ещё, возьми, – Ева держала заплечный холщовый мешочек-рюкзачок с нарисованным на нём красным солнцем. – Тут немного еды на первое время.

– Спасибо! – улыбнулся Стёпа и оглядел мешочек. – Солнце сама рисовала?

– Ага! – засмущалась Ева. – Только, видишь, жёлтой краски не нашла.

– Это восход, – сказала Кэтху, глянув на солнце. – Ранний-ранний. Вот сейчас полетим, сам увидишь – солнце именно такое по утрам.

Перед тем как шагнуть на лестницу, Стёпа кинул прощальный взгляд на квартиру и быстро вышел.

Во дворе, у лавочки, сидел старый лохматый пёс Хоттабыч.

– Ого! Вот так встреча! – радостно воскликнул Стёпа. – Как жизнь?

– Здравствуй, – ответил Хоттабыч. – Помаленьку. Стареем вот. Я думал, ты давно уехал!

– Знакомься, это мои новые друзья, Ева и Кэтху.

Хоттабыч приветственно махнул хвостом. Ева и Кэтху поклонились.

– А ты куда с утра пораньше? – Хоттабыч кашлянул. – Ещё и не рассвело.

– Полечу искать Олю. Потерялся я, они без меня и уехали, – вздохнул Стёпа.

– Оля очень горевала перед отъездом, тебя всё искала, а ты, оказывается, потерялся, – вздохнул Хоттабыч. – Мои тоже уехали. Звали меня с собой, но стар я уже, самолётов боюсь. И потом, я – северный пёс, что мне на Большой Земле делать? Тут я родился, тут и останусь.

– Пора! – сказала Кэтху. – Надо лететь.

Стёпа обнялся с Евой и Хоттабычем, забрался на спину Кэтху.

– До свидания, друзья! – крикнул он срывающимся голосом. – Спасибо! Мы ещё увидимся!

– Увидимся-увидимся! – зашумели Ева и Хоттабыч. – Счастливого пути!

– Держись крепче! – Кэтху взмахнула огромными крыльями и стала подниматься всё выше и выше, над домами и столбами электропередач.

Ева и Хоттабыч становились всё меньше, а потом их и вовсе не стало видно.

Стёпа сглотнул комок в горле, крепче ухватился за Кэтху и устремил взгляд на горизонт. Там красной полосой зачинался рассвет.

Глава пятая
Полёт и белая тундра. Страшная тайна

Лететь с Кэтху было не страшно, хотя от высоты у Стёпы поначалу кружилась голова.

Но уже через полчаса он с любопытством смотрел по сторонам и чувствовал себя хорошо.

Утреннее безоблачное небо дарило полное ощущение свободы, и казалось, что весь мир принадлежит только ему.

«Эхей, – подумал Стёпа. – Жаль, я не птица! Летал бы из города в город, из страны в страну. Мог бы облететь весь мир, заглядывать в каждое окошечко, и уж точно бы нашёл Олю».

– Как ты там? – крикнула Кэтху не поворачивая головы.

– Хорошо! – ответил Стёпа. – Как будто я птица!

– Старайся не смотреть вниз и не оглядываться назад. Лучше смотреть вперёд. Уже встаёт солнце, вон какой цвет, узнаёшь?

– Как на моём рюкзачке, – засмеялся Стёпа.

Там, на горизонте, огромным шаром медленно поднималось солнце, окрашивая небо в красный цвет.

Но чем выше оно поднималось, тем больнее было смотреть: красный переходил в оранжевый, потом в жёлтый, и этот жёлтый становился всё ярче и ярче.

Стёпа прикрыл глаза и неожиданно заснул, уткнувшись носом в мягкую спину Кэтху.

Так и летели они: Стёпа спал, Кэтху размахивала крыльями и думала о чем-то своём, о совином, а под ними расстилалась белая безмолвная тундра и закованный во льды Северный Ледовитый океан.

Наконец Кэтху разглядела внизу, на снегу, чёрную точку и медленно начала спускаться.

Чёрная точка становилась всё больше и больше.

Тр-р! – и Кэтху плавно приземлилась.

– Прилетели! Просыпайся!

– Уже? – сонно удивился Стёпа. – Так быстро?

– Во сне всё быстро! – засмеялась Кэтху и заухала.

Стёпа слез и огляделся:

– Да… Белым-бело! Конца-края не видно.

– Тундра! – задумчиво ответила Кэтху. – Она такая.

И действительно, вокруг них расстилалось абсолютно белое полотно. Ни деревца, ни кустика. Равнина. Только холодные безмолвные сопки вдалеке, белые, с чёрными отметинами камней.

– А вон там, – Кэтху махнула крылом, – океан. Вернее, море, но оно сливается с океаном, поэтому я всегда называю его океаном.

– Там же всё белое! – удивился Стёпа. – Как и тут.

– Лёд и снег. Везде, – хмыкнула Кэтху.

Стёпа стоял, уставившись вдаль.

– Куда же мне идти? – задумчиво пробормотал он.

– Ты, главное, не спеши! – ухнула Кэтху. – Постой у Валуна, он обязательно знак даст. По нему и поймёшь! А ещё знаешь что? – Кэтху понизила голос и наклонилась к Стёпиному уху. – Не попади в лапы келе и его слуг! Со зверем и птицей всегда можно договориться, всё же мы одной крови, одной души, а у келе и его слуг нет души, они только и способны – уничтожать.

– А кто это – келе? – тихо спросил Стёпа. – Ева хотела что-то сказать, но испугалась.

– Тшш, – шикнула Кэтху и зашептала: – Это чукотский дух! Страшный злодей! Если попадёшь в его лапы, или сразу погибнешь, или келе заберёт твою душу, и ты станешь его покорным слугой!

– Буду осторожным! – почесал лоб Стёпа. – Не хочу в слуги к злодею!

– Вот-вот! – кивнула Кэтху. – Думаю, мы с тобой ещё увидимся. Я в тундру к тётушке наведываюсь.

– Тогда не прощаюсь! – улыбнулся Стёпа.

– Ох, – вздохнула Кэтху, – как же ты тут будешь, на холоде, один?

– Да я же игрушечный, – пожал плечами Стёпа, – я не мёрзну. Не волнуйтесь за меня. До встречи!

– До свидания, смелый лисёнок! – обняла его Кэтху.

Она согнала набежавшую на круглый глаз слезу, взмахнула крыльями, поднялась и, не оглядываясь, полетела вдаль.

Darmowy fragment się skończył.