Czytaj książkę: «#счастьекакдиагноз. Stories»

Czcionka:

Благодарность

Я благодарю Бога за возможность писать эти строки. За радость, что Он приносит мне и, надеюсь, принесёт моим читателям. Благодарю родителей за то, что они воспитали меня, указав правильные жизненные ориентиры. Благодарю своего мужа Олега за то, что он вдохновил меня на написание первых новелл.

Эту книгу я посвящаю сыну Марку. Пусть мой труд станет для него маяком на пути выполнения его предназначения.

От автора

Счастье. Что это такое? Как быть счастливым? Каков рецепт счастья? Подобными вопросами задаётся каждый. И ответы на них находятся совершенно разные. Я же предлагаю вам, дорогие читатели, открыть книгу, улыбнуться на первых строках, выдохнуть и перестать участвовать во всеобщей погоне за счастьем. Эти незатейливые новеллы помогут вам избавиться от ложных представлений о счастливой жизни, освободиться от поклонения сомнительным атрибутам успеха и стать строителем своей судьбы на прочном фундаменте нового понимания вашего личного счастья. Здесь вы найдёте истины, которые являются общими знаменателями счастья для всех людей на нашей планете. Они, как прочные нити, вплетены в ткань жизни и точно и последовательно определяют курс бытия каждого из нас.

Зинка

– Зина! Зиночка! Ну, Зина! Ну, Зинка! – кричал мужчина средних лет, атлетического телосложения, в джинсах Prada.

Дело происходило где-то на окраине Москвы в маленькой, но довольно уютной однокомнатной квартире со старой мебелью и такими же старыми дверьми – этакий привет из 1980-х.

Зинка находилась в ванной и пыталась в зеркале разглядеть достоинства своего 30-летнего тела. Она поворачивалась к зеркалу то одним боком, то другим, воображая себя моделью. Потом пыталась втянуть живот и приподнять грудь.

Когда от выполняемых упражнений – втягиваний и поджиманий ей стало жарко и она утомилась, Зинка подошла к зеркалу вплотную и стала поглаживать себя по лицу и корчить гримасы, как мужчина во время бритья. Затем длинно выдохнула.

– Ну что же, зато человек хороший, – сказала она себе.

Призывы за дверью не утихали.

Зинка, предвкушая развитие отношений со своим ночным гостем, с улыбкой выскочила из ванной. Её маленькие глазки сияли, пухленькие щёчки стали ещё розовее, чем обычно, а белые длинные пергидрольные волосы торчали, как антенны. И вся эта красота в мыслях уже неслась к своему полночному принцу. Коня у принца не было, но были вино, цветы и почти обещание жениться.

– А вот и я, – промурлыкала Зинка.

Сейчас она воображала себя пантерой. Ну или львицей. На крайний случай кошкой. Хорошей, породистой кошкой со всеми прививками.

– Зинуля, тут срочно позвонили. Мне надо идти. Я, как освобожусь, тебя наберу.

Ночной принц ещё что-то бормотал на ходу, обувался и исчезал в джунглях лжи и пустых обещаний.

Много раз Зинка уже видела подобную картину. Но, как неисправимый романтик, она верила в чудо. И в любовь, и в то, что где-то бродит её счастье, но, по всей видимости, к ней не торопится. Утешала мысль, что счастье её уже родилось, а если родилось, то ходить умеет, а если ходить умеет, то точно дойдёт. В железной логике Зинке не отказать. Не зря она много лет работает аналитиком в фармацевтической компании.

Не успела она сказать принцу «До свидания», как дверь перед её носом захлопнулась. И тогда Зинка подумала вслух, положив руки на свою среднестатистическую женскую грудь:

– Да-а-а, человек я, конечно, хороший. Но сиськи… сиськи надо сделать.

«Новые сиськи – большие деньги, – уже про себя продолжала Зинка. – А денег кот наплакал. Нет, не львица и не пантера, а именно кот. Жалкие слёзы кошки из подворотни. Особенно после вчерашней зарплаты и вчерашнего же выхода в свет под девизом “А что? Один раз живём!”»

Делать особо нечего. День только начинался, а перспектива напиться остатками вчерашнего вина, пореветь над судьбой и залечь на диване смотреть сериал нарисовалась уже очень отчётливо.

С намеченного плана сбил звук эсэмэски: «Привет».

Номер неизвестный. Зина судорожно вспоминает, кому и при каких обстоятельствах дала вчера номер телефона. Обстоятельств было много, и половину она не помнила. Аналитический ум ей подсказывал, что в данный момент лучше блефовать. Не спрашивать «А это кто?» – ну не 15 же лет, чтобы напиваться до беспамятства. Серьёзная женщина, аналитик. Хотя было именно так: до беспамятства, с танцами на барной стойке. В тот вечер Зинок отдыхала. Устав ожидать принца на белом коне, вчера она, в белых туфлях и красном сарафане, сама пошла навстречу судьбе – так назывались пятничные выходы в ближайший ночной клуб с коллегами.

«Привет», – ответила она.

«Как дела, красавица?»

«Уф! Красавица? Ну это точно было уже после шампанского и пары коктейлей, – подумала Зинка. – Так… Как же у меня дела? Правду писать нельзя. Про сиськи, пантеру и принца – тоже. В голове рой мыслей. Так, соберись, Зинуля! Принцы – они и по эсэмэске могут прискакать».

«Дела лучше всех. Улетаю на Мальдивы. Ищу купальник».

Отправлено. Доставлено.

«Мальдивы? Ты же собиралась сегодня на конгресс музееведов!»

«Что? Всё понятно. Вчера я была в образе богемной интеллигенции, случайно попавшей в компанию фармацевтов, которые силой затащили меня в диско-бар».

У Зинки всегда было наготове три образа, так как свой она не очень любила и даже ненавидела, причём с детства. Поэтому она была либо интеллигенткой, либо гламурной девицей, либо business women.

Она внезапно почувствовала какую-то душевную усталость. И, может, впервые в жизни ей захотелось быть самой собой.

Она ничего не ответила. И даже не стала пить вино, а заварила травяной чай, надела пижаму и превратилась из Зинки-львицы в милую девочку Зиночку, засыпавшую в своей кроватке в обнимку с мишкой, который с ней путешествует по этой жизни с семи лет.

«Доброе утро, красавица!» – эсэмэска всё от того же неизвестного абонента.

«Настойчивый», – подумала Зинуля.

«Добренькое!»

Отправлено. Доставлено.

День прошёл напряжённо. Зина была погружена в отчёты, графики и цифры. Свою работу она любила. И коллег любила. У них был дружный, сплочённый коллектив. Все – семейные добрые люди. Зину любили и от души желали ей хорошего мужа, ребёночка, чтобы всё у неё было хорошо. Зина славилась своим трудолюбием и терпением. Она всегда была готова прийти на помощь коллеге – ну хоть разобраться с завалом на его рабочем столе.

«Добрый вечер, красавица! Как прошёл день? Домой идёшь?» – снова эсэмэска от незнакомца.

На минуту Зина засомневалась: как бы принц не оказался маньяком и не собрался бы следить за ней. Но эту мысль она быстро прогнала, так как верила в добро и любовь. Ну и пара лет занятий дзюдо придавала ей уверенности.

«Добрый вечер. День прошёл чудесно. Да, домой иду. А ты откуда знаешь?»

«Я тоже иду домой после работы».

«А кем ты работаешь?»

Через три часа переписки она знала об Александре всё! И от этой переписки на душе у неё стало хорошо, как-то тепло. Каждая его эсэмэска отзывалась в ней. У Александра было классное чувство юмора, а Зина с детства любила смеяться и юморить.

Так пролетели пять дней их переписки. Теперь Зина начинала нервничать, если её телефон не издавал каждые 20 минут заветный звук пришедшей эсэмэски.

Хотелось ли ей встретиться с ним? Да, очень. Предлагал ли он ей это? Да, постоянно.

Но Зина решила не спешить. Может, она боялась разочароваться и оттягивала час икс, может, увлеклась СМС-романом. Первый раз в жизни она отключила свой аналитический ум, не придумывала себе образы, а осталась той Зиной, тем хорошим человеком, каким она и была на самом деле. И, вероятно, первый раз в жизни она этим наслаждалась…

Был летний вечер. Зина спешила на свидание. Сердце её билось сильно-сильно. Синее платье, волосы собраны в хвост, минимум макияжа, маленькая сумочка. И, конечно же, удобные лодочки. Она летела. Летела навстречу своим мечтам о любви, о муже и семье. И всех этих неудачных попыток, этих «принцев» как будто бы и не было в её жизни.

Она подошла к летней веранде кафе, как и положено приличной девушке, на 15 минут позже. Если честно, то 25 минут она простояла за углом кафе, так как её точность, излишняя пунктуальность плюс летящая походка в удобных лодочках привели к месту встречи гораздо раньше.

– Зина, я здесь! Здравствуй.

– Здравствуй, Саша.

Их глаза встретились. Руки соединились. И, кажется, эти двое больше не расставались.

Через пять лет именно в этом кафе (и тоже летом) Зина и Саша праздновали день рождения своей четырёхлетней дочки. Собрались все: фармацевтическая семья со стороны Зиночки и семья флористов (Саша оказался владельцем небольшого магазина цветов) со стороны Александра. Праздник был чудесный.

– Папочка, а за что ты любишь маму?! – вдруг звонко спросила маленькая Алина.

– Твоя мама очень хорошая, – ответил Александр с мягкой улыбкой. И прошептал Зине на ухо: – А ещё у неё самые классные сиськи. Для меня.

Ангел

– Ангел мой, ты проснулась?

– Нет.

– А когда проснёшься?

– Не знаю.

– А кто знает?

– Не знаю.

– Я уехал.

– Угу.

Утро Анжелики начиналось не раньше 12 часов. Белые шёлковые простыни, белая спальня, белый особняк. Вся её жизнь была белой. И сама она была блондинкой. Ангел жила тихой, обеспеченной (и даже очень обеспеченной) жизнью. У неё были обычные (и даже очень обычные) запросы невесты самого обычного олигарха Ромы. Этот стиль жизни определился уже давно, и другого она не знала.

Они познакомились три года назад. В самолёте. Он летел первым классом в Эмираты на переговоры с шейхом. Анжелика летела первым классом в Эмираты на девичник по случаю свадьбы её подруги с тем самым шейхом. И двух случайных встреч – в самолёте и на свадьбе у шейха им хватило, чтобы назвать своё знакомство судьбой. Как любит говорить Анжелика, «luxury-знакомство – luxury-судьба» (или «сладенькое для сладеньких», «всё так идеальненько, что хочется ещё»). У умницы и красавицы в арсенале было много перлов собственного сочинения. Гуманитарное образование плюс творческая душа постоянно её вдохновляли то на написание книг, то на создание картин, которые потом она дарила друзьям на свадьбы, дни рождения, крестины, именины и просто так.

Олигарх Рома был сражён. В его жизни, подчинённой жёсткому графику, так не хватало мягкости, красоты, тайны, что, познакомившись с Анжеликой, он понял: это три в одном. Так не бывает, но ему повезло. Беру! И взял. А она и не сопротивлялась…

Был поздний вечер. Обычно в это время в их загородном особняке Анжелика к ужину зажигает свечи, наполняет бокалы и встречает Рому. Но сегодня что-то пошло не так. Какое-то чувство тревоги положило ей на плечи свои тяжёлые руки. Она набросила шаль и вышла на балкон…

Подъехал Ромин автомобиль. Водитель открыл заднюю дверь, но оттуда вышел не Рома. Вернее, Рома, но передвигался он как старик, тяжело покачиваясь из стороны в сторону. Плечи опущены, походка медленная и уставшая. А прежде он легко взлетал по лестнице, его шуточки и громкий голос были слышны ещё от ворот.

– Рома!

– Анжелика…

– Что-то случилось?

– Я не знаю.

Она метнулась к нему как молния! Её белые руки обвили его, а голубые глаза не скрывали тревоги.

– Пойдём, Ангел…

Они сели возле камина. Рома о чём-то долго говорил. Спокойно, лишь изредка отводя глаза от огня и всматриваясь в любимое лицо. Анжелика сидела возле его ног в длинном платье, внимая каждому слову.

Когда он замолчал, она крепко обняла его колени:

– Я с тобой, Рома.

– Ты мой Ангел!

В этот вечер Рома обанкротился. Целиком и полностью. А наутро Ангел улетел, прихватив с собой все деньги и драгоценности из сейфа.

Хотелось бы написать, что это была проверка, что Рома всё так же богат и весел. Но, увы, иногда бывает, что за яркой мишурой и вечной погоней за «идеальным» счастьем люди теряют из виду главное – любовь. Эти двое не любили друг друга.

У Ромы впереди были непростые 10 лет. Суды, пьянство, депрессия. Тщеславие его сжирало, а сожаление о прошлом не давало двигаться вперёд.

Десять лет он оглядывался на свою идеальную жизнь с Ангелом, а потом смирился. Встал с колен, много трудился. Честно трудился.

Рома стал успешным предпринимателем. Женился. Его жену зовут Катя. Она шатенка. Они встретились в больнице. Одно время Рома был там частым гостем после запоев. Катя работала медсестрой. Каждый раз она его спасала: ставила капельницы, отпаивала чаем и подкармливала домашним супом.

Она просто полюбила, не зная о нём ничего. И он вновь воспрянул, расправил плечи. И первый раз в жизни узнал, что такое любовь. У них большая дружная семья.

«А где же Ангел?» – спросите вы.

Ангел всё летает первым классом, как и положено ангелам. Будьте внимательны при перелётах. И держите окна своих особняков закрытыми.

Не всё то ангел, что блестит…

Кровь

Моё детство прошло в тихой красивой деревеньке на берегу моря. Деревня – это чересчур, а вот деревенька – самое оно. Высоких домов не было. Все крохотные, какие-то сказочные. Местность удивительная! Вокруг зелено, дворы утопают в цветах! И тут же море плещется. Одним словом, рай на земле.

Был у нас и рынок. Каждую субботу там собирались все жители. Кто-то покупал, а кто-то продавал. Продавали всё – от гвоздей и калош до поросят и коров. Моё же место было там, где рыбой торговали. Мы с отцом ловили тараньку, бычков, и потом я гордо стоял и нахваливал свой улов, обещая, что такой рыбы больше нигде не найти. Да что уж там! В полуметре от меня стоял пацан и гордо, слово в слово выкрикивал то же самое. И таких нас было человек 10. Мы смотрели друг на друга с прищуром, исподлобья, мол, говори, говори, да не заговаривайся. И пока мы, юные предприниматели, надрывали глотки, пытаясь продать свой ценный товар, наши отцы стояли возле бочки с пивом, травили анекдоты, посматривали на нас и по-отцовски, по-доброму ухмылялись. Золотые были времена!

В нашей деревеньке жили три брата. Без отца и без матери. Старшему было 18 лет. Артемием звали. Среднему, Мишке, – 14, а младшему, Саньке, – 11. Жили они на отшибе, у самого моря. Рыбачили, торговали. Люди помогали как могли. Но этого им едва ли хватало. Времена были тогда суровые. Вот и промышляли ребята чем могли. И даже вели своё маленькое хозяйство.

Как-то мать послала меня к ним – отнести молоко и хлеб. Пришёл я. Стою.

– Дома кто есть?! – ору.

Тишина. Я вошёл в избёнку и поразился. Вроде пацаны одни живут, такие же, как и я, а в избе чисто, светло, прямо как у нас. Только у нас мамка с утра до вечера готовит, стирает, убирает, а у них нет родителей. И не ходит к ним никто.

Я поставил хлеб, молоко и хотел было уходить, как в дверях меня встретили братья.

– Тебе чего, паря? – спросил Артемий.

– Да так, ничего. Вот, мать передала, – и показываю на стол.

– Так чего уходишь? Садись с нами. Мы картошки напекли, сейчас обедать будем. Кровянка есть.

– Да как-то неудобно мне, – начал было я бормотать.

– Заходи, заходи. Там, где трое, там и четверо, – сказал Артемий и подтолкнул меня к столу.

Я сел. Братья быстро накрыли стол, мы уселись и начали есть. О чём говорили, забыл. Помню, смеялись. Вкусно было. И Артемий всё ухаживал за Мишкой и Санькой, а они ему помогали потом со стола убирать и посуду мыть. Так слаженно у них это всё получалось. В доме царила любовь. Настоящая братская любовь. Когда каждый за брата. Когда одна семья.

Я побыл ещё немного и ушёл. А ночью прибежал к нам Мишка, средний, и говорит, что Саньке совсем плохо и Артемий его на руках в районную больницу несёт.

Мы с отцом сели в отцовский рабочий грузовик и выехали на дорогу. Смотрим, Артемий несёт Саньку – согнулся в три погибели. Много ведь уже пронёс, а даже виду не подаёт, что устал. Усадили всех в грузовик, поехали в больницу.

Стёрлось в памяти, что да как, только, помню, довезли мы братьев. Саньку доктор забрал, а через некоторое время вышел и сказал, что кровь ему нужна для переливания. Я тогда вздохнул – братья ж здесь.

Только кровь их не подошла. Люди помогли – сдали кровь. Санька выжил.

Той ночью я узнал, что и не братья они вовсе, а абсолютно чужие люди. Сироты. Прибились как-то друг к другу и с малых лет живут вместе.

В сердце моём что-то сжалось тогда. Всё в голове перемешалось: братья, сироты, чужие, кровь людей. И Артемий на руках с Санькой перед глазами стоял.

Вернувшись той ночью из больницы домой, я подошёл к сестре Лизке (ей тогда года три было), обнял её, сонную, крепко-крепко. И по сей день уже 30 лет не отпускаю.

Darmowy fragment się skończył.