Czytaj książkę: «Падший ангел: путь к исцелению»

Глава 1. Доктор, которому не избежать своей судьбы

Город, который давно не спит. Детройт. Город, который не терпит слабых. Город, где разбитые судьбы – это норма. Я люблю его и ненавижу одновременно. Я вижу его таким, каким он есть. Я вижу людей, которых он выбросил на обочину жизни. И моя работа – помогать этим людям.

Клиника, где лечат не только разум.

Моя частная клиника не похожа на обычные больницы. Ко мне не приходят за таблетками. Ко мне приходят с ранами, которые не видно глазу. Страх. Вина. Ненависть к себе. Я слушаю их истории, потому что они – часть моей истории.

Кто такой доктор Карл Уинслоу?

Я врач, клинический психолог и психотерапевт. Мне сорок лет, и я видел больше человеческой боли, чем кто-либо другой. Но у меня есть тайна, которую никто не знает.

Флешбек: Сделка с Богом.

Когда-то я стоял перед Ним.

– «Ты хочешь испытать, что значит быть человеком?»

Я кивнул.

– «Но помни: ты получишь не только их жизнь, но и их слабости.»

Я согласился. Я отдал свою бессмертную сущность, чтобы почувствовать, что значит быть смертным. Я родился человеком. Теперь я живу среди людей. Теперь я чувствую их боль, их страдания, их грехи. Потому что теперь я тоже грешен.

Первые тени прошлого.

Каждый пациент, который входит в мой кабинет, кажется мне знакомым. Каждую их боль я уже проживал сам. Иногда это похоже на дежавю. Иногда это словно кошмар, который повторяется снова и снова. Но я знаю, что теперь мне не уйти от судьбы и решения, которое я принял 40 лет назад.

Первый пациент.

Сегодня ко мне пришла семья Миллеров.

Отец, Роберт "Боб" Миллер, холодный и жёсткий человек.

Мать, Сара Миллер, уставшая женщина, разрывающаяся между мужем и сыном.

И их сын, Джейсон Миллер, 17 лет. Он ненавидит себя. Он боится смотреть в глаза своему отцу. Он знает, что для семьи он стал чужим. И причина? Он гей.

Дежавю, которое невозможно игнорировать.

Когда я смотрю на Джейсона, что-то внутри меня сжимается. Я уже был на его месте. Я помню шестой класс. Я помню Элиаса. Я помню то чувство, которое я боялся назвать любовью. Я помню боль, когда судьба нас разлучила. И теперь эта боль снова передо мной, но в чужих глазах.

Когда правда опаснее лжи.

Отец смотрит на меня с холодным презрением.

– «Исправьте его.»

Мать опускает глаза и молчит. А Джейсон… он уже научился ненавидеть себя благодаря родителям. Я сжимаю кулаки под столом. Я знаю, что сказать. Но готовы ли они услышать?

Грех и искупление.

Я должен помочь Джейсону. Я должен разрушить то, что отец внушал ему всю жизнь. Но как я могу помочь ему, если я сам прошёл через ту же боль? Я не могу стереть своё прошлое. Я не могу изменить свою человеческую природу. Я могу только сказать ему правду, которую никто не говорил мне тогда.

– «Вы хотите, чтобы я изменил его?»

Отец кивает.

– «Ты же врач. Сделай его нормальным.»

Я смотрю на Джейсона. Он едва дышит, ожидая приговора. Я улыбаюсь.

– «Я сделаю кое-что лучше.»

Отец хмурится.

– «Что?»

Я отвечаю спокойно:

– «Я сделаю так, чтобы он больше никогда не чувствовал себя ненормальным.»

Отец напрягается. Джейсон резко поднимает на меня глаза. И в этот момент я знаю: я дал первый мощный конфликт.

Глава 2. Тени прошлого

Когда слова режут сильнее ножа.

Отец Джейсона сидел напротив меня, сжав кулаки.

– «Что значит – вы не измените его?»

Я смотрел прямо в его яростные глаза.

– «Это не болезнь.»

Молчание. Напряжение заполняет кабинет. Джейсон затаил дыхание. Его мать смотрит в пол. Отец закипает от гнева.

Почему душевная боль передаётся из поколения в поколение? Они не понимают.

Но я знаю, откуда растёт этот гнев. Этот мужчина сам был воспитан страхом.

Его учили: «Будь сильным. Будь правильным. Не проявляй слабости.» А теперь его сын разрушает всю систему, в которой он жил всю жизнь.

Когда страх становится оружием.

Я вижу, как Джейсон опускает голову. Он привык к этому. Привык к ненависти. Привык к ожиданию удара, даже если его не будет.

Это не жизнь. Это медленное умирание.

Дежавю: Когда я был таким же, как он. Я вспоминаю свой шестой класс. Тот день, когда я понял, что я другой. Тот день, когда я смотрел на Элиаса дольше, чем следовало.

И тот день, когда я научился притворяться.

Прятать себя. Прятать чувства. Прятать всё, что делало меня живым.

Когда молчание громче крика.

Я смотрю на Джейсона. Я вижу в нём себя. Я не могу просто наблюдать, как он идёт по той же дороге. Но как сказать ему, что я понимаю его боль?

Если я скажу правду – он не поверит.

Если я солгу – он почувствует это.

Разговор, который меняет всё.

– «Джейсон,» – говорю я тихо.

Он поднимает глаза. В них пустота, но где-то в глубине – надежда.

– «Ты не сломан.»

Отец резко дёргается. Но я не отвожу взгляда.

– «Ты не проклят.»

Губы Джейсона дрожат.

– «Ты не ненормальный.»

Он сжимает руки в кулаки.

– «Ты – это человек. И ты не ошибка.»

Когда цепи рвутся впервые. Отец не выдерживает.

– «Хватит этой чуши!»

Я поворачиваюсь к нему.

– «Вы боитесь его. Потому что он разрушает ваш мир.»

Отец сжимает челюсти.

– «Но это не его вина.»

Когда боль выходит наружу. Джейсон резко встаёт. Его голос сорван от сдержанных эмоций.

– «Ты даже не пытался меня понять, отец.»

Тот замер.

– «Ты никогда не спрашивал, как я себя чувствую. Никогда.»

Отец не знает, что сказать. Потому что ему некуда больше прятаться.

Я смотрю на Джейсона. Он впервые сказал правду без страха. Он больше не скрывается. Я знаю, что его путь только начинается. Но сегодня он сделал первый шаг. Это – начало чего-то большего.

Отец и мать уходят в молчании. Но Джейсон остаётся. Он смотрит на меня внимательно.

– «Ты правда понимаешь меня?»

Я долго молчу. А потом говорю:

– «Да. Потому что когда-то я был на твоём месте.»

И в этот момент он понимает, что больше не один.

Глава 3. После бури

Тишина, которая оглушает. Отец Джейсона ушёл. Мать ушла. Но он остался. В кабинете тихо, но эта тишина кричит громче, чем любой крик.

Джейсон не знает, что сказать. Я даю ему время. Он должен быть готов говорить сам.

Когда слова рвутся наружу.

– «Ты правда был как я?»

Его голос слабый, но в нём есть искра надежды. Я киваю.

– «Когда-то давно.»

– «И ты… Ты справился?»

Я смотрю ему в глаза. И не могу солгать.

Воспоминание: Мальчик, который не мог сказать «прощай». Мне было 12 лет. Я любил его, но не мог назвать это любовью. Я не мог ничего сказать вслух. И однажды он просто исчез. Я пытался забыть. Но такая боль не забывается, когда ты живёшь с призраками прошлого.

Я говорю спокойно, но в голосе есть тяжесть.

– «Я справился, но не потому что забыл. А потому что принял себя.»

Он впервые поднимает на меня глаза без страха.

– «Это возможно?»

Я киваю.

– «Это единственный путь.»

Когда страх становится правдой.

– «А если я не смогу?»

Я вижу панику в его глазах. Я знаю этот страх. Потому что я чувствовал его сам. Я кладу руку ему на плечо.

– «Ты уже можешь. Ты говоришь со мной, не так ли?»

Он глубоко вдыхает. И понимает, что я прав.

Когда боль перестаёт быть твоей клеткой.

– «Мой отец меня ненавидит.»

– «Нет. Он боится.»

Он хмурится.

– «Боится?»

– «Боится, что ты разрушил его мир.»

Он долго молчит. А потом говорит:

– «Я не просил его мира.»

Когда ты впервые чувствуешь свободу.

Я вижу, как он меняется прямо на моих глазах. Он уже не жертва. Он человек, который начинает понимать свою ценность.

Это только начало. Но сегодня он уже не тот, кто вошёл в этот кабинет час назад.

Когда ты находишь союзника.

– «Ты ведь не просто врач, да?»

Я улыбаюсь.

– «Что ты имеешь в виду?»

Он пожимает плечами.

– «Ты говоришь, как человек, который прошёл через ад и вернулся обратно.»

Я ничего не отвечаю. Потому что он прав.

Когда мир кажется не таким страшным. Он встаёт.

– «Я не знаю, как всё сложится дальше. Но… Спасибо.»

Я киваю. Эмоциональный прорыв – страх превращается в надежду.

– «Мы ещё увидимся.»

Он смотрит на меня, как на человека, который дал ему второй шанс. И уходит. Джейсон впервые осознаёт, что он не один.

Когда ты понимаешь, что не можешь спасти всех.

Я остаюсь один. Я закрываю глаза. И снова вижу того мальчика из своего прошлого. Элиаса. Я не смог спасти его. Но, возможно, я смогу спасти Джейсона.

Глава 4. Прошлое, которое не отпускает

Ночь, которая не даёт покоя. Я не могу заснуть. Лежу в темноте, слушаю дыхание Детройта за окном. День закончился, но голоса прошлого всё ещё звучат в моей голове. Я закрыл глаза. И впервые за долгое время позволил себе вспомнить.

Воспоминание: Ребёнок, который не знал, кем он был.

Когда мне было шесть лет, я чувствовал, что не такой, как все. Я знал всё о людях, даже когда они молчали. Я чувствовал их боль, их страхи, их тайные желания. Я понимал слишком много, но не знал, почему.

Первая встреча с настоящим страхом.

Мне было десять, когда я впервые увидел смерть. Это был безымянный мужчина в парке. Люди проходили мимо, не замечая, что он умирает на скамейке. Я остановился.

Я прикоснулся к нему, и его боль вошла в меня, как лезвие. Я знал всё, что он чувствовал перед смертью. И тогда я впервые почувствовал, что значит быть смертным.

Когда ты понимаешь, что не человек.

Я помню, как смотрел в зеркало в ту ночь. Я был ребёнком. Но внутри меня было нечто большее. Я не знал, откуда пришёл. Я знал только одно: Я не был таким, как все.

Флешбек: Последний разговор с Ним.

Я не помню Его лица. Но я помню голос. Глубокий. Спокойный. Полный любви.

– «Ты выбрал этот путь.»

– «Но я не понимаю…»

– «Ты поймёшь. Когда придёт время.»

Я ждал всю жизнь, но ответов не было.

Воспоминание: Элиас.

Я был подростком, когда встретил его. Он был сильным, уверенным, таким, каким я хотел быть сам. Я не знал, что это было – привязанность, дружба или что-то большее.

Я знал только одно: Я не хотел его терять.

Но судьба не спрашивает, чего ты хочешь.

Когда ты теряешь часть себя. Элиас исчез так же внезапно, как появился. Я не знал, куда он ушёл. Я не знал, жив ли он вообще.

Но внутри меня осталась пустота, которую никто не мог заполнить.

Тьма, которая пришла после.

Я боролся с собой. Я искал ответы в книгах, в религии, в науке. Но никто не мог объяснить, что я такое. Я не мог любить. Я не мог привязываться. Я мог только лечить чужие души, но не свою собственную.

Когда я начал лечить других.

Я выбрал психологию, потому что хотел понять себя. Я выбрал психиатрию, потому что знал, что мир полон таких, как я. Я выбрал гипноз, потому что надеялся найти дорогу в глубины своего разума. Но чем глубже я копал, тем страшнее становилась правда. Я был не человеком. Но у меня была душа, которая могла грешить.

Когда настоящее встречает прошлое.

Я открыл глаза. Ночь была глубокой и тихой.

Но я знал, что завтра я снова посмотрю в глаза чужой боли. И снова почувствую, что это моя собственная боль. Я встал. Посмотрел на своё отражение. И прошептал:

«Кто я? Падший ангел с человеческой грешной душой?»

Ответа не было. Но скоро он появится.

Глава 5. Новый пациент, старая рана

Когда чужая боль становится личной. Утро, которое началось с тьмы. Я не спал всю ночь. Голова тяжёлая, мысли гудят, как сломанный двигатель. Но у меня нет права на слабость. Сегодня очередной пациент. Очередная история, которая разорвёт меня изнутри.

Девочка, которая не должна была страдать.

Она сидит передо мной. Тонкая, почти прозрачная. Глаза тусклые, как у тех, кто уже сдался. Её зовут Эмили Ривз. Ей шестнадцать лет. И она беременна.

Когда на детские плечи ложится взрослый груз.

Она не говорит. Просто сидит и сжимает руки в кулаки. Я не тороплю её. Но я чувствую её страх, её боль, её ненависть к себе. И я знаю, откуда это идёт.

Когда правда режет, как нож.

– «Ты хочешь избавиться от ребёнка?»

Она поднимает на меня глаза. В них гнев и боль одновременно.

– «Я хочу избавиться от себя.»

Я затаиваю дыхание.

Дежавю, которого я боялся. Я уже видел этот взгляд. Не в её глазах. В зеркале.

Когда мне было 14 лет, Элиас исчез из моей жизни, и я потерял контроль над собой. Я смотрел эротические фильмы, а потом детскую порнографию. Этти, хентай, инцест, комиксы и компьютерные игры. Мастурбация и осложнения болезни – секс-игрушки, искусственная секс-баба-кукла со всеми дырками. Но у меня не было никаких реальных половых отношений. Потому что интернет научил меня бояться реальных девушек и женщин.

Я создал проект «Антионанизм» и «Антипорно», принимал антидепрессанты и транквилизаторы. Я боролся, плакал, и вроде бы победил. Но когда мне было 24 года, я сделал то, о чём до сих пор не говорю. Ей было 16 лет, она была в сексуальной школьной форме. Я был монстром. Я просил прощения у Бога, но не у себя.

Воспоминание: Дьявол, который жил во мне.

Я был одиноким, потерянным, озлобленным.

Я искал утешение в вещах, которые делали меня только хуже. Я разрушал себя, но однажды разрушил и кого-то ещё. Я перешёл черту, и этот грех остался со мной навсегда. И теперь я вижу свою вину в её глазах.

Когда я вижу себя в другом человеке.

– «Ты ненавидишь себя?»

Она кивает.

– «Ты думаешь, что ты грязная?»

Она сжимает губы, чтобы не заплакать.

– «Ты считаешь, что не заслуживаешь любви?»

И тогда её защита рушится.

Слёзы, которые никто не видел. Она рыдает. Не просто плачет – она трясётся от боли, которую носила в себе слишком долго. Я не утешаю её словами. Потому что иногда слова бесполезны. Иногда боль должна вылиться наружу, прежде чем можно будет её вылечить.

Когда я обещаю то, во что сам не верю.

Я беру её за руку. Она смотрит на меня с надеждой, которой боится верить.

– «Ты справишься.»

Она шепчет сквозь слёзы:

– «Как?»

Я улыбаюсь, но внутри я разрушаюсь. Потому что я не знаю ответа.

Когда ты лечишь других, но не можешь вылечить себя.

Она уходит. Я закрываю глаза. Я вспоминаю ту ночь, когда я потерял себя. Я вспоминаю ту девушку, которой я причинил боль. И я понимаю:

Я не могу изменить своё прошлое.

Но, может быть, я смогу спасти её будущее.

Глава 6. Прощение, которого я не заслуживаю

Тени, которые не исчезают.

Я не могу перестать думать об Эмили. Её слёзы. Её страх. Её боль. Я видел это где-то раньше. И я знаю, где.

Когда воспоминания становятся кошмарами.

Я закрываю глаза. Но прошлое не позволяет мне забыть. Мне 24 года. Я пьян, подавлен, зол на себя и весь мир. И я делаю то, что никогда не смогу исправить. Грех, который нельзя стереть.

Она несовершеннолетняя. Она не сопротивляется, но я знаю, что должен был остановиться. Но я не остановился. Я забрал у неё что-то, что уже не вернуть. И теперь, спустя годы, я вижу это в глазах Эмили.

Когда я впервые испугался себя. После той ночи я ждал, что за мной придут. Что она расскажет всем, и я заплачу за свой грех. Но она ничего не сказала. Она исчезла из моей жизни, но не из моей души. Я жил дальше, но внутри меня уже не было.

Когда Бог молчит.

Я молился. Я просил прощения. Я кричал в темноту, чтобы меня услышали. Но Бог не отвечал. Потому что я не заслуживал прощения.

Почему тогда я лечу людей?

Я думал, что если я помогу другим, это искупит мою вину. Я думал, что если я вытащу из тьмы сотни, я смогу спасти хотя бы себя. Но я ошибался. Потому что я не чувствовал ничего. Никакого спасения. Только пустоту.

Когда всё повторяется.

Теперь передо мной Эмили. Она точно такая же, как та девушка из моего прошлого.

Я вижу в ней ту, кому причинил боль. Я вижу в ней возможность всё исправить. Но могу ли я? Имею ли я право спасать её, если сам когда-то был монстром?

Последний шанс изменить свою судьбу.

Я знаю, что должен сделать. Я не могу повернуть время назад. Я не могу изменить своё прошлое. Но я могу сделать так, чтобы она не пошла по тому же пути. Я могу дать ей то, чего не смог дать той девушке. Надежду.

Когда я выбираю быть врачом, а не судьёй.

На следующий день Эмили снова приходит ко мне. Она испугана, сломлена, но не сдаётся. Она ищет хоть кого-то, кто скажет ей, что она не разрушена навсегда. И я даю ей эти слова.

– «Ты не виновата.»

– «Ты не сломана.»

– «Ты можешь выбрать, как жить дальше.»

Когда я впервые верю в искупление.

Она плачет, но не от боли, а от надежды. Я вижу, как её сердце снова начинает биться. Я вижу, как её глаза наполняются светом. И впервые за долгие годы я чувствую, что, может быть, я всё-таки могу спасти кого-то.

Может быть, я не безнадёжен. Может быть, даже падшие ангелы могут обрести прощение.

Глава 7. Выбор, который меняет всё

Утро, когда всё решается.

Эмили сидит напротив меня. Она держит руки на животе, словно боится прикоснуться к собственной реальности.

Я молчу. Иногда тишина важнее слов.

Когда страх сковывает сильнее цепей.

– «Я не знаю, что делать.»

Её голос еле слышен.

– «Я не могу этого оставить. Но я не могу и избавиться. Я боюсь.»

Я вижу, как в её глазах мерцает паника. Я знаю этот страх. Потому что когда-то боялся так же.

Воспоминание: Когда я был слабым.

Мне было 24. Я сделал то, что не прощу себе никогда. И спустя несколько недель я получил весточку. Она забеременела. Я не знал, что делать. Я боялся посмотреть в лицо своей ответственности. И я сбежал.

Когда прошлое становится настоящим.

Я не могу позволить Эмили сделать выбор из страха. Я не могу позволить ей бежать от своей боли, как бежал я. Я должен быть для неё тем, кем не было для меня никто. Тем, кто поможет ей увидеть свет, даже если она погрязла во тьме.

Когда ты должен услышать себя.

– «Эмили.»

Она вздрагивает.

– «Ты ищешь ответ. Но он уже внутри тебя.»

Она хочет возразить, но замолкает. Потому что где-то глубоко она знает, что это правда.

Когда ты впервые видишь себя по-настоящему.

– «Скажи мне, чего ты хочешь?»

Она закрывает глаза. Я вижу, как её губы дрожат от нерешительности. Проходит минута. Потом две. И наконец она говорит.

Выбор, который меняет жизнь.

– «Я… хочу попробовать.»

Эмили принимает первое осознанное решение – попробовать оставить ребёнка. Её голос еле слышен, но в нём есть что-то новое. Что-то твёрдое, настоящее.

Я улыбаюсь.

– «Тогда ты уже сделала первый шаг.»

Но тьма не отпускает так просто.

Вечером, когда Эмили уходит, я получаю анонимное сообщение. Оно короткое, но заставляет моё сердце замереть.

«Я знаю, кто ты, Карл. И знаю, что ты сделал.»

Я чувствую, как внутри меня просыпается страх, которого не было уже много лет.

Когда ты понимаешь, что за тобой наблюдают.

Я смотрю в окно. Я знаю, что где-то там, в темноте, кто-то смотрит на меня. Кто-то, кто копает в моё прошлое. Кто-то, кто знает, что я не тот, кем кажусь. И я осознаю, что время у меня на исходе.

Когда игра начинается по-настоящему.

Я медленно сжимаю телефон в руке. Я не могу позволить себе отвлекаться на страх. Я должен защитить Эмили. Я должен защитить всех, кто доверился мне. Но в глубине души я знаю: Я больше не контролирую ситуацию. И теперь мне придётся сражаться не только за пациентов, но и за себя.