Czytaj książkę: «Крошка Юки-онна», strona 2
Все согласились с этими словами. С тех пор до самой своей смерти не слышала юки-онна, чтобы называли её глупой. Только доброй называли её люди, дорогим другом и сестрой, а дети – тётушкой. И хотя жить ей осталось недолго, но это время она прожила счастливо и ни о чём не сожалела.
Старшие дочери скоро покинули мать. Снежным феям быстро наскучило в бедной деревне, где из богатств были только хлеб и рыба.
– Люди здесь грубы и невежественны, – сказали они. – Они не умеют нас почитать, как следует, да и нет у них ни золота, ни нефритовых гребней, ни дорогих тканей. Позвольте нам вернуться к дедушке, мама.
– Хорошо, дочки, – ответила добрая юки-онна. – Делайте, как считаете правильным.
Она благословила дочерей, и те унеслись снежными ветрами в заоблачное царство Юки-акума. Лишь одна, самая младшая, осталась.
– Почему ты не отправилась с сёстрами? – спросила её мать.
– Я не хочу разлучаться с вами, мама, – ответила крошка юки-онна. – И мне нравятся люди в этой деревне. Я хотела бы всегда дружить с ними.
– Раз таково твоё желание, я рада, – улыбнулась добрая юки-онна. – Мне было бы одиноко без тебя.
И с тех пор они вдвоём стали жить среди людей, помогая им и стараясь ничем их не утруждать. Люди же, напротив, только рады были сделать что-нибудь для снежных фей. И жили они все вместе дружно и весело.
С каждым годом добрая юки-онна, лишившаяся бессмертия, старела – на лице у неё появлялись морщинки, чёрные волосы стали седеть. А крошка юки-онна, казалось, нисколько не менялась. Дети в деревне взрослели, а она оставалась малышкой. Всё той же девочкой с белоснежными волосами и глазами, прозрачными как первый лёд.
– Всё оттого, – говорила её мать, – что на самом деле мы не бессмертны. Мы живём сотни лет, но и у наших жизней есть срок. Однако и взрослеем, и стареем мы намного медленнее вас, потому вы и не замечаете разницы.
Люди слушали слова доброй юки-онна и грустили. Каждый понимал, что свою жизнь и волшебные силы она растратила, спасая их. Но оттого они любили её ещё сильнее. И может быть, добрая юки-онна жила бы ещё много лет в окружении своих друзей, если бы жестокий, упрямый генерал не вернулся однажды в деревню.
Поражение не давало гордецу покоя. Он не мог ни есть, ни спать, думая о том, что его – непобедимого завоевателя, покорившего десятки городов и деревень, – обратили в бегство простые крестьяне.
Конечно, генерал понимал, что без волшебства не обошлось. Это понял бы и дурак, а генерал дураком не был. Злым был, но глупым – нет. Призвав к себе магов со всего света, он задал им вопрос: кто мог вызвать метель посреди лета? Один колдун ответил: – Без сомнения, то была юки-онна. Странно только, что она вступилась за крестьян, ведь снежным феям нет дела ни до кого, кроме себя.
Генерал спросил, сумеет ли он одолеть юки-онну, и колдун, поклонившись, ответил:
– Я сумею одолеть её! Возьми меня с собой, господин, победа будет твоей!
Вдохновлённый этими словами, генерал собрал войско и отправился через горы. Ранней осенью солдаты подошли к деревне и разбили лагерь на противоположном берегу реки. «В этот раз я сожгу деревню, а жителей угоню в рабство!» – мстительно думал генерал, наблюдая за детьми, выбежавшими из ворот, чтобы поиграть на берегу. Некоторое время те его не замечали; смеялись и играли. И вдруг перед ними выросла страшная армия. Испугавшись, дети резко остановились, а двое даже упали на землю. Но тотчас опомнились и побежали к деревне, крича:
– Беда! Беда! Солдаты! За рекой солдаты!
Взрослые побросали свои дела, высыпали из ворот. И верно, вражеская армия стоит на другом берегу реки! Красные шатры упираются в облака, режут осеннее небо острые пики, блестят на усталом солнце тяжёлые мечи, колчаны полны стрел. Кровь у людей похолодела. Матери прижали к себе детей. Отцы нахмурились.
– Спасла нас однажды от смерти тётушка юки-онна, – сказал Атсуши. – А в этот раз придётся самим за себя постоять!
Мужчины стали на бой снаряжаться. А кто потрусливее, те стонут:
– Куда нам против такого войска? Как его одолеть? В прошлый раз лишь некоторые головы сложили, теперь же все сгинем!
От этих слов людям стало ещё страшнее. Плачут матери, плачут жёны, взахлёб рыдают малыши.
– Хватит болтать! – не выдержал друг Атсуши Юкио. – Деваться всё равно некуда. Не может тётушка юки-онна всегда нас спасать. И так полжизни за нас отдала. Теперь нужно самим постараться!
Притихли трусы. Смолкли рыдания. Люди поняли: сколько ни плачь, слезами вражеское войско не остановишь. Выставили дозорных на стенах. Как сумели, снарядили отряды. Да только что могут мирные крестьяне против армии? Ни оружия, ни брони у них нет. Ни разу не держали они в руках мечи. Невод закидывали, за плугом ходили, рис собирали, за скотом ухаживали, мастерили посуду и утварь. Но не убивали, не калечили никого без жалости. Куда им против солдат?
Добрая юки-онна понимала это. И так ей стало горько на сердце, что из глаз потекли слёзы. А когда заплакала она, из туч на землю снег повалил: сначала мелкий и редкий, потом крупнее и гуще, потом и вовсе метель началась. Не все силы растеряла снежная фея.
– А раз могу я ещё управлять снегами, не дам этих добрых людей в обиду! – решила она и напустила вихрь на лагерь генерала.
Зазвенели мечи и кольчуги, закачались копья и штандарты, рухнули на землю красные шатры генерала и командиров. Испугались солдаты, стали пятиться от реки. Над рекой стоит на воздухе прекрасная женщина в белых одеяниях, и вокруг неё вьётся, кружится снег. И хоть волосы у неё чёрные с проседью, а глаза словно капли древесной смолы, но сразу все поняли, кто вышел на защиту деревни.
– Юки-онна! – закричали солдаты, совсем ряды сломали, убегая. – Она заморозит нас!
Взмахнула рукавом юки-онна, швырнула в них снегом. Захлебнулись, закашлялись, замолчали. Грозно крикнула снежная фея:
– Я не хочу вам зла и ничего не сделаю, только уходите отсюда! Сейчас же уходите и не смейте возвращаться! Не губите мирных людей, и я вас не погублю!
Генерал из-под шатра выбрался, выпрямился. Смотрит на юки-онну, улыбается и губу кусает.
– Так вот она какая, снежная фея, – говорит. – И повезёт же мне захватить такую невиданную полонянку! Может, ещё и сам Юки-акума её откупит своими несметными сокровищами?
Так нехорошо усмехнулся, что по спинам командиров дрожь прошла. А маг заклятья над глиняной чашей бормочет. Готовится отобрать у доброй юки-онны остатки её волшебства.
– Не бойтесь эту красавицу, – говорит генерал командирам. – Мой колдун с ней совладает. Сожгите деревню, а всех, кто выживет, заберите в рабство!
Командиры поёжились, но скомандовали наступление. Солдатам хоть и страшно воевать с дочерью Юки-акума, а воспротивиться воле генерала страшнее. Выровняли ряды, пошли в атаку. Видят деревенские жители: летят в юки-онну стрелы, летят копья, а метель слабеет, снег тает. Колдовство мага из снежной феи последнюю жизнь вытягивает.
– Неужели мы так и будем смотреть, как гибнет добрая тётушка юки-онна?! – воскликнул Юкио. Схватил свой нож и кинулся за ворота, на солдат.
Отважный парень был, охотник. Только стрела быстрее него оказалась – пронзила грудь храбрецу. Упал он в снег, и снег вокруг него стал красным.
Снежным ураганом взревела разгневанная юки-онна. Откуда только силы взялись? На сотню шагов отбросила лучников.
– Как вы посмели убить этого мальчика?! – разрыдалась она. – Разве нет у вас сыновей и братьев?!
Солдаты на миг остолбенели. Ждали они от снежной феи всякого, но и представить не могли, что так отчаянно и искренне будет она сокрушаться над смертью человека. И разве жизнь людей значит для демонов хоть что-нибудь? Даже командиры на мгновение замерли и задумались. Но были они умные и опытные воины и ничего не сказали вслух, стали снова атакой командовать.
Генерал в ставке злится, понукает мага: где, мол, твоё колдовство? А тот: не извольте беспокоиться, господин, скоро юки-онна всю волшебную силу растратит. И правда. Утихает метель. Не время ещё для снега, да и юки-онна слишком слаба. Не может она долго сопротивляться колдовству, деревню защищать. Видят люди: ещё немного, и совсем обессилит снежная фея, и схватят её солдаты.
– Что ж! – сказал староста. Ржавый меч на поясе поправил. – Дважды нас спасала добрая юки-онна, а теперь наша очередь ей помочь. Обещали ведь стать ей верными друзьями. И пусть мы не воины, а за свою деревню и за друзей постоим!
– Умрём, но не отступим! – выкрикнул Атсуши.
Мужчины на миг глаза опустили – Юкио им вспомнился, тот так же кричал, – но после подхватили клич и стали собираться у ворот. А женщины расплакались им вслед. Ведь нет ни шанса, чтобы крестьяне победили солдат.
Крошку юки-онну спрятали в храме Снежного демона вместе со всеми детьми. Она хоть и столетний демон, а жителям деревни казалась простой девочкой, как все прочие, и её так же берегли.
Долго сидела маленькая снежная фея в темноте, слыша только плач напуганной ребятни и отчаянные молитвы. Но вот снаружи засвистели стрелы, закричали люди. И матушка тоже кричала и плакала, прогоняя кого-то, стыдила и вразумляла. Да видно, без толку – бой не стихал.
Прошло ещё немного времени, в храм стали сводить раненых. Крошка юки-онна изо всех сил старалась помогать им: останавливала кровь, охлаждала воду для компрессов, унимала боль, ласково беседовала. Но кто на неё ни посмотрит – у того слёзы на глазах. Испугалась крошка юки-онна.
– Почему вы смотрите на меня и плачете? – спросила она. – Или с матушкой беда?
– Ах, бедная Юки-чан! – сказал один крестьянин. – Всем нам ты стала как дочка. Да только твою родную маму мы не защитили. Убивает её генеральский маг своим колдовством, и ничем мы не можем помочь!
Как услышала эти слова крошка юки-онна, сквозняком в дверную щель вылетела. Никто её удержать не успел. А даже если бы успели, не смогли бы.
Пронеслась крошка Юки над долиной, видит: на реке лёд встал, матушка снежные вихри поднимает, швыряет в солдат; только сил у неё совсем не осталось – снег на лету тает.
Видит крошка Юки: отчаянно бьются на речном льду воины и крестьяне. Падают они в снег, и снег вокруг матушки юки-онны совсем красный.
Плачет добрая юки-онна, хочет людей спасти. Но колдун генерала отнял у неё последние силы – ничего она уже не может. И страшный человек в чёрном, красном и золотом берёт в руки тяжёлый изогнутый лук, выпускает стрелу в самое её ледяное сердце.
Звенит тетива, летит стрела заклятая, падает добрая юки-онна на снег и кровь её – прозрачная, словно вода, – вовсе его не красит. Стонут, плачут люди, видя её гибель. Хохочет бессердечный генерал.
Вдруг словно январская стужа сковала всё вокруг. Суровые, тёмные тучи закрыли небо, повалил непроглядной стеной снег, закружил над рекой ураган, какого никогда ещё не было. Опрокинулись в снег и генерал, и колдун, и солдаты. Заносит их сугробами в человеческий рост! Они снег разбрасывают, а его ещё больше летит – не выбраться.
Это плачет, рыдает над телом своей матушки крошка Юки. И так горько, так безутешно плачет она, что даже Юки-акума, чьё сердце холоднее льда, услышал её из своего заоблачного царства.
Колдун подполз к генералу.
– Спасаться надо! – кричит. – Не одолеть мне колдовством горе!
Скомандовал генерал отступление. Побросав оружие, едва живые, воины выбрались за горы. А многие и вовсе не спаслись – замёрзли насмерть.
Деревенские жители попрятались в домах. Днём и ночью жарко топили они печи, но холод от горя крошки Юки был так силён, что никто не мог согреться даже у огня. Почти до самого дна замёрзла вода в реке. До сердцевины заморозило в лесу деревья, ток сока остановился, корни умерли в промёрзшей земле. Птицы замертво попадали с небес. Никто и нигде не мог найти укрытия от холода, так горевала по своей матушке крошка Юки. Осталась она совсем одна на свете и не знала, что ей делать, как жить дальше.
Все в деревне жалели маленькую юки-онну. Но больше жалели они себя и своих близких и боялись, что умрут от холода и голода. Понимали люди горе маленького демона, но всё же помнили, вспомнили теперь, что юки-онна – демон. И было им больше страшно, чем жаль её.
Но в деревне жили четверо, кто даже в то жуткое время не испугались, не увидели в крошке Юки демона, не побоялись пойти к ней по морозу, убивавшему всё живое.
Шотаро было почти шестнадцать лет. Его отец был кузнецом, и парень обучался мастерству с самого детства, а отец часто хвалил его за хорошую работу. Его сестрёнка Хикари первой подружилась с крошкой Юки, приняв её за ровесницу. И до сих пор они были лучшими подругами. Маленький Рюдзе, которому было всего шесть, даже обижался, ведь он хотел быть лучшим другом Хикари-чан и лучшим другом Юки-чан. Маленькие мальчики часто сами не знают, чего хотят.
Но Рюдзе-кун был добрым и весёлым, он всегда делился с девочками ракушками со дна реки и вместе с ними убегал от взрослых смотреть на светлячков. Поэтому Юки и Хикари были не против дружить с ним. А ещё им нравилась старшая сестра Рюдзе Аи – дочь старосты и первая красавица деревни. Это была серьёзная и ласковая девушка. Она слушалась старших и не пренебрегала малышами, поэтому Аи любили все. Шотаро её тоже любил, но об этом он никому не говорил и говорить не собирался.
Не сговариваясь, друзья сбежали из дома и собрались у ворот деревни, за которыми оплакивала свою матушку крошка юки-онна. Ничего не сказали они, только кивнули друг другу и пошли по снегу, утопая в нём по пояс. Шотаро и Аи даже пришлось нести сестрёнку и братика, когда те вовсе не могли пробраться через сугробы.
Мороз больно щипал детям щёки, ветер бил в глаза, снег жалил, словно пчёлы. Но они упрямо шли вперёд, к Юки, и наконец добрались до неё.
– Юки! Юки-чан! – звали они, кашляя от холода. И не могли рассмотреть подружку среди вьющегося на середине реки бурана. – Не плачь, Юки, не плачь больше! Тётушка юки-онна опечалится, если ты будешь плакать.
После этих слов буран утих. Снег опал на землю, открыв взглядам детей крошку юки-онну. И они сами заплакали, увидев её. Сидя на льду, Юки обнимала тело своей матушки, а из глаз её текли слёзы и обращались в крохотные льдинки.
– Но мама умерла, – всхлипнула она. – Ей теперь всё равно.
Шотаро и Аи переглянулись, не зная, что сказать. Хикари расплакалась ещё горше, вспомнив, какой хорошей была тётушка юки-онна. И только Рюдзе не растерялся.
– Неправда! – крикнул он и сразу закашлялся, но не замолчал. – Тётушка юки-онна всегда так заботилась о тебе! Если ты будешь плакать, она тоже будет!
– Успокойся, Юки-чан, – ласково сказала Аи, сев рядом. – Я верю, что тётушка юки-онна ушла в хорошее место. Все добрые люди попадают в хорошее место после смерти.
Глаза Юки широко распахнулись от удивления.
– Какое оно, это хорошее место? Где оно? Я могу пойти туда к маме?!
Аи на секунду задумалась. Бабушка рассказывала им с Рюдзе про место, куда уходят люди после смерти, но юки-онна, наверное, попадают в другое место, рассудила она. Какое же место для них хорошее?
– Я думаю, – сказала она, – что это просторное и светлое место, где всегда спокойно и холодно. Там тётушке юки-онне обязательно понравится. Но ты не можешь пойти к ней сейчас. Ты должна прожить свою жизнь и стать счастливой, иначе тётушка очень расстроится, увидев тебя.
– Я не могу пойти к маме? – всхлипнула крошка Юки, и вокруг неё снова закружила метель.
– Сейчас не можешь, – быстро ответила Аи. – Но на Обон она сможет прийти к тебе!
Шотаро восхитился находчивостью подруги. Он не подумал о фестивале Обон, когда души могут навестить родные края, но Аи вспомнила о нём! И Рюдзе с Хикари тотчас подхватили её слова:
– Точно, точно, Юки-чан! На Обон все души могут вернуться навестить родных! И тётушка обязательно навестит тебя!
– Ты сделаешь фонарик, и тётушка найдёт твой дом! – радостно сказала Хикари.
Крошка Юки сидела на снегу, нежно гладила маленькими ручками седые волосы своей матушки и вздыхала так безнадёжно, что у Шотаро заболело сердце.
– У юки-онна нет души, – тихо сказала она, – мы ведь демоны. Мы просто умираем и исчезаем навсегда.
Шотаро и Аи испуганно замерли. Они не заметили, как начали плакать. Но Рюдзе и Хикари возмутились в один голос.
– Не может такого быть! – закричали они. – Тётушка была такой доброй, конечно у неё была душа!
– Если она демон, то самый добрый на свете! – воинственно всхлипнула Хикари. – Боги должны позаботиться о ней, как она заботилась о нас!
– Да! Точно! – крикнул Рюдзе.
И Шотаро с Аи, даже не думая ругать малышей за неуважение к богам, согласились в один голос:
– Боги должны позаботиться о ней.
Ещё очень долго, не думая о себе и не ощущая холода, четыре ребёнка утешали крошку юки-онна. Они не отморозили щёки и ноги с руками лишь потому, что сам великий Снежный демон Юки-акума, невидимый за облаками, накрыл их своими рукавами и отогрел. Снежный демон не знал слов утешения и не умел быть ласковым. И потому, посмотрев немного на свою внучку и крестьянских детей, просто решил оставить всё, как есть.
В конце концов, рассудил он, эта дурочка, как и её глупая мать, любит людей больше своего рода. А люди любят их обеих.
Зима и весна в том году были тяжёлыми. Многие мужчины деревни были ранены в бою с солдатами, некоторые были убиты. Их семьям пришлось очень нелегко: даже дети должны были трудиться, чтобы выжить. Даже непоседа Рюдзе стал серьёзнее и маленькая Хикари надолго забыла об играх. А их старшие брат и сестра были заняты целыми днями, работая наравне со старшими.
Весной, когда сошёл лёд с реки, люди обрадовались, решив, что теперь легче будет прокормиться. Но оказалось, что холод, которым сковало реку горе крошки юки-онна, убил почти всю взрослую рыбу.
– Мы не будем рыбачить в этом году! – сказал староста. – Если выловим и ту рыбу, что осталась, река опустеет.
– Что ж, делать нечего, – покачали головами рыбаки. – Придётся на год убрать снасти.
– Придётся обойтись пока без рыбы, – утешали они своих сыновей. – Не выживет рыба в этом году – не выживем мы в следующем.
И те кивали с пониманием:
– Потерпим. Найдём пока другую пищу.
Только где искать еду никто из них не знал, ведь и леса опустели, и посевы не давали всходов из-за небывалого холода, проморозившего землю, казалось, насквозь.
Крошка Юки, слыша всё это и видя, как сильно расстроены, в какой беде из-за неё люди, была очень угнетена чувством вины. Но даже заплакать она больше не могла – помнила, каковы слёзы юки-онна, – лишь вздохнула тихонько и побрела подальше от остальных. Очень горько ей стало, ведь если бы не она, не узнали бы люди в деревне такого бедствия. И рыба в реке, и зверьё в лесу, и могучие деревья, многие из которых были старше её, и звонкоголосые птицы – все были бы живы, не рыдай она тогда так безутешно. Но как было ей не рыдать? И с губ маленького демона срывался вздох за вздохом. Но никто не слышал плача её сердца, если небо не застилали тучи, если не валил снег и не студил мороз. Никто не замечал тихой, молчаливой печали, сменившей отчаяние потери.
Только старый рыбак Сора – самый старый рыбак в деревне, которого любили все дети и который сам без ума любил детей, хоть и не нажил своих, – услышал, как вздыхает Юки, понял её сожаления и боль. Сора был настолько стар, что никто уже и не помнил, сколько ему лет. И выглядел он как лесной демон – седой, растрёпанный, беззубый – последние два зуба торчали из-под нижней губы, как клыки чудовища. Но сердце его было нежным как его прекрасное имя. А назвали его в честь неба, которое видит всё. Может, потому он и увидел, как опечалена Юки.
Сора прожил на свете много лет, многое узнал и хорошо понимал чувства людей. А есть ли разница между человеком-сиротой и сироткой-демоном? Сора её не видел помутневшими от старости, почти слепыми, глазами и сердцем не видел тоже. Догнав Юки, он сказал:
– Не вздыхай так грустно, Юки-чан. Да, улова мы лишились на год, а то и на два, – Юки испуганно ахнула, но рыбак продолжил: – Но если б не ты и твоя матушка, нас, верно, и в живых уже никого не было бы.
Изумлённая этими словами, крошка юки-онна замерла на месте.
– Не может такого быть, дедушка Сора! – возразила она. – Солдаты бы, верно, забрали сокровища из храма моего дедушки и ушли. Зачем им убивать столько людей, если б они победили?
Старый рыбак грустно покачал головой.
– От жадности. От жестокости, – ответил он. – Ты ведь ещё совсем крошка и живёшь среди людей так недолго. А я наблюдаю за ними всю жизнь. Генерал не оставил бы никого в живых, если бы взял деревню. Ведь пленных так сложно перевести через горы. Проще убить здесь.
Крошка Юки не поняла, зачем вести пленных через горы, зачем вообще брать кого-то в плен, как она не понимала, зачем людям убивать друг друга. Но одно маленький демон понял точно: больше никогда солдаты не должны приблизиться к деревне!
– Уж я-то об этом позабочусь! – прошептала она.
А старик Сора, увидев, как на смену горечи и одиночеству во взгляде девочки пришла решимость, довольный ушёл прочь, ничего не зная о её мыслях, но уверенный, что теперь с крошкой Юки всё будет хорошо. «Хватит ей убиваться, – рассуждал он, идя по деревне. – Она всего лишь маленькая девочка, хоть и может, судя по всему, заморозить полмира. А мы тут – мужчины, и наш долг защищать детей».
– Эй, карапузы! – весело позвал он малышей, игравших у храма Юки-акума. – А ну-ка, идите ко мне!
Дети с радостными криками побежали к нему и скоро они все вышли за деревенские ворота. Старик Сора умел только рыбачить и охотиться, а этим он больше не мог добыть пищи. Он не знал, будет ли жив через месяц и два, даже через неделю. И потому ему вдруг очень захотелось поиграть с детьми. В тех краях, куда уходят души после смерти, ведь не поиграешь с ребятнёй.
Непростым было и лето. Все взрослые и дети постарше, как Шотаро и Аи, работали в полях, выращивали овощи на огородах, заботились о скотине. А малыши, как Рюдзе, Юки и Хикари, ходили в лес собирать грибы, ягоды и дикие травы, чтобы хоть чем-то помочь.
