Czytaj książkę: «Попаданка. Любовь сквозь века»

Часть 1

Пролог

Все в руках Господа, и только История ускользнула из-под Его контроля.

Збигнев Ежина

Человек борется, чтобы найти жизнь вне себя, не осознавая, что та жизнь, которую он ищет, находится внутри него.

Джебран Халиль Джебран

Когда бывало невмоготу или хотелось отвлечься от постоянного, выматывающего душу и тело труда, он доставал из кармана костюма старые чётки с выцветшими от времени бусинами и перебирал их снова и снова. Губы меж тем привычно шептали молитву: «Pater noster, qui es in caelis,

sanctificētur nomen tuum»¹… Сколько времени провел он в этом кабинете, сколько еще проведет… Кто знает… Все в руках Господа… Отвлекшись и приведя в порядок мысли, он снова принимался за дело, иногда задумчиво поглядывая на дверь, словно ожидая кого-то…

Глава 1. Работа дураков любит

История – это исследование людских ошибок.

Ф. Гуэдалла

Наша жизнь – следствие наших мыслей; она рождается в нашем сердце, она творится нашею мыслью. Если человек говорит и действует с доброю мыслью – радость следует за ним как тень, никогда не покидающая.

«Дхаммапада»

– Лизка! Лизка! Ну куда ты мчишься! Вот же неуемная! Все равно уже опоздала! – миниатюрная, юркая, словно ящерка, Илька вылетела из очередного длинного коридора, подхватила меня под руку, надеясь остановить.

– Если не появлюсь, отправится Вик. ЧУдная замена, – не оглядываясь, я с упорством танкера снова и снова передвигала ноги в сторону заветного кабинета.

– И что? – недоуменно спросила моя спутница. – Да на здоровье. И пусть отправится. Он, вообще-то, отличный спец, лучше многих наших.

– Не меня, – недовольно фыркнула я, размышляя, сколько еще шагов осталось до нужной двери.

– Профессиональная гордость? – хмыкнула худенькая Илька. – Не дури, Лизка. Ты меньше суток отдыхала.

– Мне хватило, – вот, еще два-три шага, и я внутри. А там можно и с Виком пободаться.

– Лизка… – протянула расстроенно девчонка. – Завтра у меня день рождения…

Удар под дых. Тяжело вздохнув, я резко остановилась. Не ожидавшая такой реакции Илька мгновенно впечаталась в меня всем телом. Теперь синяки останутся. У обеих.

– Так остаёшься? – расцвела широкой улыбкой сытого кота довольная подруга, радостно посверкивая изумрудными глазами.

– А то ты мне выбор оставила, – улыбнулась я в ответ. – Когда отмечаем?

– В пять, – счастливо сообщила девушка. – Там же.

– Там же – это в «Пьяном лосе»? – уточнила я. – Лады, буду.

Илька ужом юркнула в очередной коридор, а я остановилась посередине этого: на «летучку» опоздала, в командировку точно не отправят, значит, можно и к себе заглянуть. Давненько я в собственном кабинете не была…

Свернув на одной из многочисленных развилок, я прошла мимо десятков дверей и через двенадцать шагов остановилась перед тёмно-зелёным зайцем, наклеенным на железную поверхность.

– Привет ушастым.

Живность, как и следовало ожидать, не ответила. Я потянула за ручку. Надо же, в этот раз дактилограф сработал, как нужно. Пару месяцев назад пришлось службу техподдержки вызывать, когда этот аппарат заклинило, отпечатки восстанавливать. А сейчас дверь открылась, беспрепятственно пропустив внутрь хозяйку комнаты.

Свернутое пространство – великая вещь. Не будь его, нужно было бы раз за разом расширять и так огромное здание.

– Ты опоздала на «летучку»?

Дарик, домовой. Нужное в хозяйстве создание, если не ворчит, конечно.

– Специально не пошла. У Ильки завтра день рождения. Закажи по Планетнету подарок.

– Очередные траты. А бюджет-то нерезиновый!

Нужное, да? Я передумала. Скряга еще тот. Интересно, Илька примет его в качестве презента?

Будто угадав мысли и желания недовольной хозяйки или же действительно прочитав их, пушистый серый комок размерами с домашнюю кошку шустро выполз из своей коробки и, недовольно что-то бурча под нос, поковылял на двух ногах к местному планетнику.

– Что нового? – уточнила я, вертясь перед большим настенным зеркалом.

Высокая, стройная, с длинными, до почти до поясницы, каштановыми волосами, сейчас собранными в хвост, большими синими глазами и чуть пухлыми губами. Обрядить меня в платье – вышла бы идеальная мать семейства. Но фигушки – я предпочитала скакать по эпохам, выполняя задания родной Академии. Вместо платья на мне сейчас были джинсы и футболка. Замуж я не собиралась еще несколько лет точно, чем раздражала некоторых членов моей большой и не всегда дружной семьи.

– Сара приходила, – сообщил домовой, сидя за моим столом и уверенно работая с планетником. – Записку оставила.

– Ты её впустил? – удивилась я.

– Вот ещё, – фыркнула живность. – На дактилограф прилепила, я потом снял.

Логично.

Я внимательно огляделась: что-то изменилось. В большой широкой комнате всё ещё стояли кадки с цветами, стол и кресла у окна, на полу лежала длинная красная дорожка, по стенам висели полки с книгами, рукописными свитками, презентами друзей и коллег, даже зеркало, повешенное мной собственноручно неподалеку от жилища Дарика, оставалось на месте. Но чего-то не хватало.

– «Парочка» разбилась.

Точно читает.

– Да ты в зеркало посмотри. На лице вопрос: что свистнули?

Грубиян.

– Как она могла разбиться?

«Парочка» – миленькая фарфоровая статуэтка, изображавшая двух влюбленных, привезенная мной из очередной командировки и поставленная на полочку возле двери, как напоминание, что есть, есть в мирах и эпохах те, кто просто радуется жизни, счастлив в любви и дружбе и не стремится заморачиваться поисками смысла бытия. Жалко, что разбилась. Нехорошее предзнаменование.

– А вот так, упала на пол, и адью.

– Всем штатным сотрудникам собраться в главном зале, – ворвался в нашу содержательную беседу механический голос. – Повторяю: всем штатным сотрудникам собраться в главном зале.

Люблю свою работу…

До главного зала можно добраться, минуя три коридора и семь развилок. Количество кабинетов при этом никто не считал – собьёшься спокойно на первой сотне, в глазах зарябит от одинаковых железных коричневых дверей. Это только я выделяюсь своим зайцем, но на мою наглую персону непосредственное начальство уже давно рукой махнуло. Ценный сотрудник, как-никак.

В зале – толпа, не пробиться. Многие объявились здесь практически моментально, используя «переходники», как у нас в разговорах называли порталы. Я эти средства передвижения не очень жалую, уж лучше ножками туда-сюда пройдусь. Но зато в подобной толчее приходится место выбивать. Нашла свободный угол, подперла стенку рядом с рыцарем в кольчуге. И не жарко кому-то в таком костюме.

Рыцарь заскрипел шеей, пытаясь рассмотреть соседку. Не успел: на сцене появилось драгоценное начальство.

– Прошу тишины!

Народ послушно замолчал. Нерей Ортанский, гигант ростом почти два с половиной метра, окинул решительным взглядом собравшихся, недовольно покачал головой:

– Опять не все появились. Что ж, буду премий лишать.

Спасибо, добрый человек, ты как всегда умеешь правильно мотивировать.

– Первая новость. У нас открылся новый отдел по изучению доисторических времен. Куратор – Ринар Торссон. Желающие попробовать себя в новом амплуа – вперед, на амбразуры.

Доисторические? Это неандертальцы, что ли? Вот еще не было печали…

Народ, похоже, перспективы не оценил: ни одного желающего отправиться под крылышко «норвежца» не оказалось. Значит, будут набирать с улиц и из училищ. Последний раз такое случилось еще до моего здесь появления. Старожилы до сих пор вздрагивают, вспоминая то время. Чувствую, будет весело…

– Вторая новость. Увеличились квоты на изучение Средневековой Европы, отправляться туда будем чаще и уже не поодиночке, а обязательно с напарником.

Не было печали. Теперь думай, кого в напарники взять. А так хорошо работалось самой…

– Третья новость. Всем, кто еще не обзавелся домовыми, срок в три дня. Потом начну урезать зарплаты. Всё, свободны.

А вот тут я уже посмеюсь, причём злорадно, так как единственная в своем отсеке, да что там, чуть ли не во всем коридоре, имела такого полезного «зверька». Остальные сотрудники небрежно отмахивались: «Древность», «Ты предложи еще в бане париться», «Что он такого может, что те же роботики не сделали бы?» Вот и посмотрим теперь, как запоют эти роботики, когда хозяева массово начнут их на свалки выносить.

Дождалась, пока разойдется народ, наклонилась, сунула под ковёр, покрывавший пол, овсяное печенье, услышала знакомый хруст и довольно улыбнулась: фиг с два мне удалось бы пробраться в тот угол, если б не Кеша, домовичок. Эта продажная душонка за сладкое лакомство всегда местечко придержит и пройти к нему поможет. Дарик, конечно, ревнует, но пользу младшенького признает и печеньем меня снабжает исправно.

– Лизка, слышала? – прямо на выходе предсказуемо ошивался Жерар, детина практически под два метра ростом, только из-за перекачанных мышц больше на шкаф с ручками смахивавший. – Напарниками обзаводиться требуют. А у нас и кабинеты рядом…

Я подавила вздох. Тяжко теперь придется. Этот качок с меня живой не слезет. И ведь сто раз уже отсылала на Дальние Границы к Древним, нет, не понимает человек отказов.

– Жерар…

– Да помню я, что некоторым и в одиночку хорошо работается, – привычно отмахнулся от моих объяснений мужчина. – Но начальство что сказало? Правильно: напарник нужен всем. Или ты теперь собираешься в другой сегмент переходить?

Угу, к неандертальцам в гости. Вот они человеку разумному обрадуются. Потом на костре поджарят и еще раз обрадуются. Или эти «товарищи» мясо сырым ели? Нужно обязательно учебник перечитать… А вообще, надо будет Мартина искренне «поблагодарить» за идею с напарниками. Чувствую, не обошлось здесь без моего любезного старшего братца…

– Ладно, давай в «Пьяном Лосе» все обсудим, – сдалась я и, стараясь не замечать, как сразу же расцвел Жерар, трусливо сбежала к себе.

У двери с зайцем топталась рыжая зеленоглазая Сара, худощавая и невысокая. Я приветливо улыбнулась подруге, получила ответную улыбку и предложила:

– Может, в столовую?

– Лучше у тебя, – оглянувшись вокруг, заявила девушка. – Пошептаться нужно.

Ну… У меня, так у меня. Дактилограф привычно мигнул зеленым, дверь открылась.

– Опять не одна приперлась. Да шо ж такое! Вот сколько тебя учить можно: все посиделки за счет фирмы. На вас же, дармоедов, продуктов не напасешься! – мой пушистик старательно разыгрывал роль сквалыги, считая, что именно так и должны вести себя настоящие домовые, хранители домашнего пространства.

– Дарик, это я, – хмыкнула Сара.

– Ну вот, а я только в роль вошел, – горестно вздохнул невнимательный хранитель пространства. – Вам что? Обед или чай?

– Обед, наверное. Я с самого утра не ела, – равнодушно пожала я плечами и постучала ногой по полу.

Через пару секунд в кабинете возникли дополнительные стол со стульями, на накрытой белоснежной скатертью поверхности начали появляться готовые блюда и посуда. Все-таки ни один роботик с домовым не сравнится. Кто еще из персонального отсека в подполе в нужное время соленья достанет?

– Читала мою записку? – спросила подруга, накладывая себе на тарелку мясное рагу.

– Не успела: едва пришла, общий сбор объявили, – я последовала её примеру. – Что опять приключилось?

– Да ничего особенного… – клюквенный морс из графина разлился по бокалам. – Так… Кое-что о прошлом Стивена разузнала…

Ох-ох-онюшки. Стивен. Мой крест. Персональный. И моя вина перед Мирозданием до конца жизни. Вроде не первый раз тогда на задание отправилась, опыт внедрения имелся… Так глупо проколоться. А самое главное: забыть закрыть дверь в переходник… И ничто меня не оправдывает: ни спешка, ни страх перед разоблачением, ни симпатия к работодателю… Проследил, окаянный, заинтересовался, зашел следом. И теперь вернуться обратно, в свой век, уже не сможет. Молодец, Лизка, поздравляю, провалила несложное дело. Начальство, конечно, так не считает, даже премию приличную выписало. Но вина-то все равно на мне осталась. Зато теперь отдел может похвастаться настоящим монахом-францисканцем, занимающим должность архивариуса…

Подруга о моих самобичеваниях прекрасно знала, как и о чувствах, которые ко мне питает этот самый монах, изначально звавшийся Стефаном. Это уже здесь, устроившись в архив, мужчина переиначил имя, пытаясь хотя бы таким образом порвать с прошлым.

– Наши после тебя там побывали, – добавила Сара, накладывая в тарелку овощной салат, – надо было разузнать, кто из соседей что запомнил или увидел.

– Наши? – странное слово резануло слух.

– Ну да, – пожала плечами моя собеседница. – Петра и Свен. Начальство их вдвоем отправило, решив, что так быстрей и качественней получится. Ребята сработались, теперь стали в отделе первыми напарниками.

А, так вот откуда у необходимого поиска напарника ноги растут. То есть мой дражайший братец в кои-то веки тут не замешен?

– Стивен жил отшельником, – вспомнила я детали дела. – Какие могут быть соседи?

– Лизка, – на тарелку подруги отправился кусок вишневого пирога, – в любой истории найдется тот, кто что-то видел или знает. В общем, оказалось, что твой монах двоеженец.

– Он не мой, – привычно поправила я Сару. – И при поступлении в орден, если я правильно помню, все земные связи рвутся.

– А в ордене никто не подозревал о его женах, – хитро улыбнувшись, моя собеседница отпила морса.

– В смысле? – не поняла я, следуя ее примеру и дожёвывая пирог. -Сара, там всех словно сквозь сито просеивают перед вступлением.

– Да, – согласилась подруга, – только в орден он вступил под именем Стефана Кляйна.

– И?

– А на самом деле он – Стефан фон Херц, – моя собеседница торжествующе подняла вверх указательный палец.

На несколько секунд я зависла.

– Ты хочешь сказать, что…

– Именно, – кивнула Сара, – он сын того самого фон Херца, которого наши считают Синей Бородой Средневековья.

Какие необычные новости порой узнаешь…

– От какой именно жены, известно? – я допила морс и отставила в сторону стакан.

– От первой.

Ой, как нехорошо-то. То есть Стивен был знаком с остальными пятью женами своего отца. Фамилию он изменил из-за родства или?.. Впрочем, сейчас важен другой вопрос.

– Сара, у меня от постоянного недосыпа мозги нечетко работают. Поправь меня, если ошибаюсь, но… Он стал двоеженцем, потом сменил фамилию и сбежал в монастырь, так?

– Так, – последовал ответ, – но, кроме того, наш архивариус еще и четверых детей оставил на отца, и двух жён.

– Первой группе собраться в портальном зале. Повторяю: первой группе собраться в портальном зале, – механический голос главного роботика вклинился в беседу и заставил подругу подскочить.

– Всё, я убежала. Пишите: Франция, двенадцатый век, Лангедок.

Везёт кому-то. Меня почему-то постоянно то в Испанию, то в Италию отправляют. А тут любимые место и время, но, как назло, мимо агента Елизаветы проплывают…

Тяжело вздохнув из-за такой вселенской несправедливости, я медленно встала со стула и, краем глаза замечая, как втягиваются в подпространство мебель и продукты, нехотя поплелась к рабочему столу. Ау, планетник, я пришла.

Усевшись в удобное, вместительное кресло с высокой спинкой и длинными широкими подлокотниками, я раскрыла стоявшую на столе небольшую прямоугольную коробочку, нажала на несколько кнопок и, как только появилась виртуальная клавиатура, начала набивать отчет о командировке. Обстановка, наряды, сплетни, даже описание погоды – все должно было скрупулезно зафиксировано и «живым, красочным языком» вписано в форму на внутреннем форуме организации. Иногда приходилось ругаться сквозь зубы, иногда – лезть в справочники для уточнения названия той или иной детали гардероба. Частенько нужно было морщить лоб, чтобы пытаться вспомнить кучу признаков приближения грозы/штормового ветра/любой другой столь необходимой начальству мини-катастрофы. В общем, веселились и я, и домовой, старательно подслушивавший в своем самодельном домике.

Через три часа я всё же встала из-за стола, устало зевнула, потянулась и, пожелав Дарику спать без кошмаров, вышла из кабинета.

Три коридора, два перекрестка, лифт и несколько минут – и вот уже я стою на выходе из здания.

– Ты, Лизка, что-то рано сегодня, – с добродушной улыбкой заметил вахтёр, низенький пухлячок Арти, привычно ставя штамп на проходном билете.

– Так только вчера вечером из командировки приехала, – вернула я улыбку.

– Стало быть, домой, – понятливо кивнул мужчина. – Ну отдыхай, детка.

Детка. Все мы для Арти были детками. Выглядел он максимум на сорок, вот только что Стивен, что Арти, что еще несколько человек, работавших здесь… Все они прошли через порталы в своем времени, кто случайно, кто намеренно, и оказались здесь, теперь уже навсегда. Наш вахтер прекрасно помнит первого президента Единого Галактического Союза, говорит, живым видел, лично руку пожимал, и случилось это знаменательное событие лет двести тому назад. Так что да, я, двадцатичетырехлетняя девчонка, действительно была для Арти «деткой»…

Два больших оранжевых светила, по привычке называемые нами солнцами, медленно уходили на покой, озаряя всё вокруг мягким и как будто теплым светом. Отлично. Еще есть полчаса, чтобы засветло добраться до межвременного кафе, как зовет Илька ту забегаловку, в которой мы, агенты-исследователи истории, любим собираться.

– Елизавета Дорская? – паренек лет пятнадцати отлепился от стены соседнего здания и быстрым шагом подошел ко мне. – Я из «Трикси». Вы заказывали у нас планетник.

Я? Заказывала? Планетник? Да еще и в «Трикси», онлайн-магазинчике, славящемся своими некачественными, хоть и довольно дешёвыми товарами? Так… Похоже, я знаю, кто завтра будет летать по всему кабинету. Ну, Дарик, ну, жмот!

– Товар оплачен, ваш планетник. Распишитесь, пожалуйста.

Я поставила электронным пером закорючку в планшете, забрала коробочку с планетником и повернула налево.

Несколько минут пешком, мимо высоченных зданий из камня, стекла, пластика и мрамора, и вот я уже в «зеленой зоне» – районе парков, развлекательных центров, кафе, игровых автоматов… Да мало ли, что здесь можно найти. Были б только средства, свободное время и желание.

«Пьяный лось» радовал глаз случайных прохожих и постоянных посетителей броской неоновой вывеской с реалистичным изображением одноименного животного, крупного парнокопытного, явно перебравшего горячительных напитков, и яркими, объемными голограммами, исполнявшими на тротуаре понятный только им одним танец – смесь вальса и ламбады.

Внутри было тихо: закрытые кабинки изолировали клиентов от внешнего мира, официанты добирались до каждого места бесшумно, даже домовые без малейшего звука исполняли свои непосредственные обязанности и убирали-чистили-доставляли из подпространства продукты «без шума и пыли».

Я огляделась, увидела уменьшенную копию своего зелёного зайца на одной из кабинок и смело шагнула в том направлении. Дверь получила отпечаток моего пальца. В следующую секунду я оказалась внутри.

Очередное помещение со свёрнутым пространством. Внутри – длинный, заставленный различной снедью стол, кресла, стулья, табуреты, приглушенная музыка, доносящаяся из чьего-то планетника, мягкий рассеянный свет, льющийся с потолка, и множество людей.

– Лизка! Наконец-то! – Илька все той же ящеркой подскочила ко мне, забрала подарок, скороговоркой пробормотала: «Спасибо» и потащила непутевую подругу на отведенное ей место.

– Ба, какие люди!

Оказавшийся моим соседом невысокий толстенький мужичок, больше всего напоминавший бочонок с пивом, ухмыльнулся во все свои тридцать два зуба, степенно поглаживая широкую бороду.

Я охотно вернула ухмылку:

– И тебе, Герти, не кашлять. Как командировка?

– Относительно, – пожал плечами мой собеседник. – Вернее, уносительно – еле ноги унёс.

– Это от англичан? – удивилась я, наливая себе бокал горячительного напитка. – Чем ты умудрился их так достать?

– Сами англичане – милейшие люди, – мужчина хитро прищурился. – А вот их королева…

– Погоди, – не поняла я, – как ты ко двору сумел пробиться?

– Так по легенде я был врачом ее фаворита, – Герти налил себе выпивку, мы чокнулись и охотно выпили в честь именинницы.

– Это Дадли-то? – уточнила я, закусывая бифштексом. – И чем ты ему не угодил?

Мы болтали без устали, отдыхая от зловредного, но столь необходимого в повседневной жизни начальства, бумажной рутины и очередных, так нужных этому миру, командировок в разные периоды нашего далеко не всегда славного прошлого.

Дома я оказалась поздно ночью, не раздеваясь, завалилась на постель и, уже засыпая, вспомнила, что так и не успела пообщаться с Жераром…

– Празднует она ночи напролет, гулена, а что делать бедному домовому? У нас все лекарства закончились! Говорил тебе: привези что-то нормальное из своих поездок! Чем я тебя сейчас лечить должен? Заговорами славян?

Тихий бубнёж пушистика был привычен и раздражения не вызывал. Наоборот, за такую искреннюю заботу я собиралась простить Дарику даже выходку с покупкой планетника.

– Лизка! Лизка, не смей засыпать! Через час собрание твоего отдела! Лизка!

Какое собрание? Чьего отдела? Пятая чашка крепкого кофе провалилась внутрь, будто в черную дыру. Эффекта, как и следовало ожидать, не было.

Голова наклонилась над столом, повисела в таком положении пару секунд, а затем стукнулась о полированную поверхность. Владелица непокорной части тела резко проснулась, но больше от звука, чем от боли. Неправильный он, звук то есть, громкий слишком. Пока потирала шишку и соображала, в чем дело, домовой закончил читать нотацию и недовольно фыркнул:

– В дверь это стучат, пришёл кто-то.

Упс. «Пить надо меньше», – как утверждал герой одного древнего фильма.

– Открой, – велела я.

– Лизка… – начало было зловредное создание.

– Открой, Дарик. Меня и не в таком состоянии здесь видели.

Пушистик, перекатываясь, добрался до двери.

– Елизавета!!!

Ох, боги и демоны, зачем же так орать???

Мартин, высокий, как по мне, чересчур накаченный, кареглазый жгучий брюнет, цель всех местных охотниц за мужьями и по совместительству мой родной брат, ворвался в кабинет ураганом. И что ему у себя не сидится?

– Март… – меня, естественно, перебили.

– Лизка, я тебя сейчас убью! – а орет-то, орет…

– Я не пила… – попыталась оправдаться я.

– Оно и видно. По тебе. Лизка…

Вот. Вот оно. Когда этот шельмец начинает пользоваться своим преимуществом – умением говорить с мягкими обволакивающими нотками в голосе – хочется простить ему все грехи и самой сознаться даже в том, чего не совершала.

– Марти…

– Лиз, посмотри на меня. Пожалуйста.

Ну вот что опять? Сказала же: не пила. Почти. Но голову послушно подняла. Брат был чересчур мрачным. Это ж не из-за моего внезапного срыва, да? Тут точно что-то еще…

– Лизка, Сара пропала.

А вот теперь я проснулась.

– Как пропала? – похмелье исчезло вместе со сном.

– Никто не знает, – ответ не обрадовал. – Собирают экстренное совещание. Приведи себя в порядок, пожалуйста.

«Сара пропала. Сара пропала», – мысль била по мозгам молотком раз за разом, пока я выбиралась из-за стола и, с трудом переставляя ноги, тащилась к неприметной дверце в стене. Да, чужих людей официально запрещалось оставлять одних в кабинете, но, во-первых, у меня жил домовой, готовый присмотреть за имуществом, во-вторых, Мартин все же мой брат. И в-третьих… Сара пропала…

Считалось, что сотрудник нашей организации не мог пропасть. Никогда. Ни при каких условиях. Затаиться, залечь в засаду – что угодно, но не пропасть. Чипы под кожей, мини-камеры в одежде – да мало ли способов наблюдения за людьми. Естественно, все они несовершенны, и за время работы компании пропажи все же происходили. Официально – дважды. Тридцать и пятнадцать лет назад. Ну и один раз, о котором вспоминать не принято, уже при мне… После этих чрезвычайных событий меры по надзору над сотрудниками ужесточили, поэтому то, что пропала Сара… Нонсенс. Нет, не верю. Быть того не может. Сара… Моя подруга детства. Мы все всегда делали вместе: и учились, и работать устроились, да даже замуж выходить вместе собирались. А теперь?.. Что теперь?..

Дверца среагировала на отпечаток пальца, я вошла внутрь, бездумно стянула с себя ярко-голубой костюм, сшитый на заказ, затем – белье, залезла под душ, нажала на кнопки. И сверху, с потолка, полилась практически ледяная вода. Выдержала я эту пытку ровно десять секунд, затем, с трудом подавив визг, выскочила из душевой. Да, теряю хватку. Раньше и полминуты выдерживала. Особенно когда с Сарой на спор… Заставив себя не думать о подруге, тщательно растерла тело полотенцем, надела после белья серую длинную, до пола, робу – на всякий пожарный, чтобы не терять время на переодевание, вдруг, как бывало не раз, прямо с совещания куда-нибудь пошлют… Во всех смыслах… Расчесала мокрые волосы, обула сандалии под цвет робы и, решив, что теперь уж точно выгляжу прилично, вышла из комнаты.

Меня встретил хрип. Кому там воздуха не хватает?

Повернулась на звук: брат. Стоит на том же месте, глаза выпучил.

– Ты… Ты смерти моей хочешь…

– В смысле? – удивилась я. – Стандартный наряд. Оправдывал себя не раз.

– Лизка! – сорвался на крик Мартин.

– Да что? – всё ещё не понимала я.

– Это неприлично!

Я недоуменно перевела взгляд на одежду, потом посмотрела на собеседника, но ничего спросить не успела.

– Отделу изучения Средневековой Европы собраться у начальника, – оповестил всех сопричастных роботик. – Повторяю: отделу изучения Средневековой Европы собраться у начальника.

– Я с тобой потом поговорю, – угрюмо пригрозил Мартин, – после совещания.

Десять шагов от кабинета до большого зала, и мы на месте: одни – в элегантном черном костюме-тройке, вторая – в длинной серой робе. На контрасте работаем, ага.

Нас оказалось невероятно много: больше тридцати человек расселись по диванам и стульям, приготовившись внимать активно размахивавшему руками коротышке, Лори Унрену, непосредственному начальнику отдела и большой занозе в наших совместных пятых точках.

– Собрались? Все? Отлично, – мужчина уселся в удобное кожаное кресло за столом и повернулся к слушателям. – Сначала новость неприятная: пропала Сара Нейтак, наша сотрудница. Что именно произошло, нам не известно. Выяснить это предстоит Елизавете Дорской, поднимись, Лиза, и ее отныне постоянному напарнику Алексу Ингвару.

Тишина. Да такая, что и писк комара показался бы громом. До меня не сразу, но доходит смысл сказанного.

Что? Кто? В смысле – напарнику??? Какому еще Алексу??? У нас в отделе нет Алексов!!!

– Привет! – к нашему с Мартином дивану, сияя, как Дарик, получивший очередную монету в свой бездонный кошель, пробился под внимательными взглядами остального отдела пацан. Да, именно пацан: худющий, мелкий, мне по плечо, лет пятнадцать, не больше. Боги, за что? Стажер! – Я – Алекс. Мое первое дело. Класс!

Убью…