Czytaj książkę: «Зеркало Небироса»
Пролог
Тяжёлые шаги её конвоира гулко отдавались в пустом коридоре. Какой день она здесь? Шестой или седьмой? Ирина потеряла счёт времени. Сегодня у неё снова брали кровь. Рука, туго перевязанная бинтом, онемела и жутко болела. Что им от неё надо?
Они дошли до серой железной двери, конвоир её приоткрыл, просунул голову и спросил: «Можно?» Потом распахнул дверь и подтолкнул Ирину в помещение, став позади неё. Душный запах старой мебели ударил в нос. Сегодня за столом сидели двое. Напротив лысого невысокого человека, Ошанина, которого Ирина видела каждый день, спиной к двери сидел худой седой мужчина в длинном чёрном плаще. Мужчина обернулся к ней, быстро оглядев цепким взглядом, и произнёс:
– Ну что, красавица, как ты себя чувствуешь?
Ирина внимательно посмотрела на него и ничего не ответила. Мужчина издал короткий смешок и, повернувшись обратно к лысому коротышке, продолжил прерванный разговор:
– Всё остальное оборудование придёт не раньше вторника на следующей неделе. Документы в порядке, получите на станции. Только проследите, чтобы разгружали осторожно. Техника экспериментальная, хрупкая. С ней приедет специалист. Покажет, как она работает, и первое время будет вам помогать. Долго не держите его, очень дорого он нам обходится, постарайтесь максимально воспользоваться его услугами, и записывайте всё, что он говорит. Спрашивайте его, не стесняйтесь, если что будет не понятно. Как говорится, за всё заплачено. К зеркалу не пускайте, пусть сидит возле своих приборов, настраивает их, больше ему знать не обязательно. Самое главное – чтоб помог правильно настроить защиту. Об остальном не беспокойся.
Он встал, вытащил из кармана руку в чёрной перчатке, протянул лысому, тот соскочил, угодливо склонив голову, и пожал её со словами:
– Всё сделаем как надо. Когда в следующий раз Вас ждать?
– Не надо меня ждать, работайте. Приеду, как смогу.
Он повернулся и прошёл мимо Ирины к двери и, уже открыв дверь, бросил через плечо:
– Советую нам помочь и не надеяться на свою мать-ведьму.
Конвоир вышел вслед за мужчиной в чёрном плаще. Лысый показал Ирине на дверь в соседнюю комнату:
– Прошу!
Он пропустил Ирину вперёд, сам направился к низенькому столику, уставленному свечами, зажёг три самые высокие, взял листок бумаги со стола и задумался. Ирина прошла к табурету, стоявшему перед столиком, и села на него. На столике лежали очки, похожие на очки виртуальной реальности, с присоединёнными к ним проводами. Провода крепились к небольшому датчику. Посреди стола стояло старинное зеркало в медной оправе, закинутое толстым чёрным покрывалом. Лысый не спешил откидывать покрывало. Он ещё раз передвинул все свечи на столике, потом вернул их на место, включил тумблер на датчике. Потом обратился к Ирине:
– Прошлый раз, когда ты читала это, ты не угадала с ударением в слове « Тарости», на второй слог надо. И монотонно, как-то, ты всё это произносишь.
– Евгений Викторович, я в сотый раз Вам повторяю, что не умею читать заговоры.
– Я же тебе прочитал, как надо. Давай постарайся. Ты же не хочешь по-плохому. – Лысый впился в Ирину злыми глазками – Ты поможешь нам, мы тебя отблагодарим. Не сомневайся, хозяин у нас щедрый, и тех, кто ему помогает, он ценит.
– Почему именно я? Столько экстрасенсов сейчас в каждом городе, у них может скорее бы получилось.
– Раз сказали тебе, что ты должна, значит, на это есть причина. – Лысый недовольно дёрнул головой – Экстрасенсы, тоже мне! Фокусники они.
– Если бы Вы мне сказали, что вы пытаетесь добиться, может дело и скорее бы пошло.
– Всё, хватит, поговорили. Надевай очки и переключай диапазон, только не торопись и жди ответного сигнала. Завтра будет у тебя выходной, оборудование придёт новое, очки на нём будешь тестировать.
Он осторожно, как будто паутину, снял покрывало с зеркала и отпрыгнул к двери, моментально за ней скрывшись.
Ирина, наклонившись к зеркалу , начала всматриваться в него. Старинное зеркало притягивало взгляд, в него хотелось смотреть и смотреть. Кое-где видны были просвечивающиеся сквозь стекло чёрные трещины. Фигурная медная рама была вся в сколах, как будто иссечённая топором. Ирина дотронулась до зеркала рукой и спросила:
– Свет мой зеркальце, ответь. Что же в тебе такого особенного?
Глава 1.Горнозаводск
Среди ночи раздался звонок. Звонила Ирина.
– Мам, я в аэропорту, лечу в Екатеринбург. – Радостно затараторила она.
– Что случилось? – Испуганно спросила я спросонья.
– Ничего не случилось. Я еду в командировку в Горнозаводск. Меня пригласили как консультанта. Ты представляешь? Так неожиданно, сегодня утром мне позвонили с кафедры, а днём уже забронировали и оплатили билеты, и выдали командировочные. С самолёта я сразу на поезд, а там меня встретят. Там я буду пять дней, и в пятницу вечером приеду к тебе, а в воскресенье обратно в Москву. Ну всё, мамулечка, целую, до встречи!
– Позвони, как приедешь в Горнозаводск! – Успела сказать я и услышала гудки.
Сон слетел, как не бывало. Какая командировка? Она же только на диплом вышла? Да, она подрабатывает в какой-то небольшой фирме, но при чём тут Горнозаводск? Так как я уже окончательно проснулась, то загуглила Горнозаводск. Оказалось, что до него от Екатеринбурга триста пятнадцать километров. Из предприятий там только «Лайский комбикормовый завод».
Я посмотрела на время, без четверти четыре. Пойду, сварю кофе. Всё равно больше не засну.
На работу, в аптеку, я пришла самая первая, и ещё полчаса вышагивала перед дверью. Наташа, заведующая аптекой, и по совместительству моя лучшая подруга, прибежала без одной минуты восемь, вся взъерошенная и возбуждённая:
– Представляешь, пошли мы с Бобиком утром на прогулку, идём мимо детского сада, а там, в сетке заборной, голубь застрял. Мне жалко его стало, думаю, пропадёт, или кошки задавят. Я пытаюсь его достать, а он крыльями машет, мне только мешает. Я и так, и эдак, да ещё Бобик разлаялся, поводок дёргает, короче, тоже совсем не помогает. И я не заметила, что подошёл сзади какой-то мужчина, руку мою взял и говорит « Он сам выберется, Вы только ему хуже сделаете и напугаете его». Я так растерялась. Ты не поверишь, он говорит, а вокруг меня всё как будто медленное стало, как замедленная съёмка в кино. Я отпустилась от голубя, Бобик тоже какой-то вялый стоит рядом. И вдруг голубь сам выпутался из сетки и полетел. А мужик этот, заглядывает мне пристально в глаза и говорит: «Ты так и передай, не надо беспокоиться, всё хорошо, кому надо, тот туда и летит». Не знаю, сколько таким столбом я простояла. Только очнулась я, когда мужика этого уже рядом не было. Вот что это? Я чуть на работу не опоздала!
У меня подкосились ноги и я села в зале на скамью. Наташа удивлённо посмотрела на меня:
– Оль, ты что?
– Ирина. – Прошептала я одними губами.
– Что Ирина? – Теперь и Наташин голос выдавал её испуг – Что с ней?
– Она сегодня полетела в Екатеринбург.
– И что?
– Она мне около четырёх утра звонила, уже из аэропорта. Её в какую-то командировку, не понятно зачем, отправили в Горнозаводск.
– Господи, как ты меня напугала! Сейчас я позвоню в справочную и узнаю, прилетел самолёт из Москвы или нет.
Она долго дозванивалась, а я сидела, как громом оглушённая. Не знаю, что случилось, или не случилось ещё, но это всё, определённо, мне не нравилось. Наконец, Наташа радостно мне сказала:
– Прибыл рейс из Москвы, не переживай, всё нормально. Звони Иринке.
Я набрала номер, Ирина ответила сразу же:
– Мама, я сейчас получу багаж и поеду на железнодорожный вокзал. Не беспокойся, всё нормально.
– Ирина, позвони сразу же, как приедешь в Горнозаводск.
Весь день меня не покидала чувство тревоги. Ирина не звонила. Я набрала её сама. Телефон не доступен. Беспокойство моё только нарастало. Теперь я думала, что ей лучше бы было не брать трубку, когда я дозвонюсь. Но всё также продолжала набирать её номер каждые полчаса.
Вечером я позвонила Илье. Он тоже, как и Наташа, не видел в утреннем её событии никакого смысла, и не понимал, что меня так могло напугать:
– Оля, ну подумай сама. Ты же знаешь Наташку, она ещё та паникёрша. Вспомни, как в новый год, ей досталась бумажка, что она потеряет малое, а найдёт большее? После этого она своего Бобика полгода не выпускала из дома, и он все дела свои делал на коврик!
– Илья, я не буду с тобой спорить, просто мне очень плохо! Пока не знаю что, но что-то будет.
– Хорошо, давай так, если ты не дозвонишься до Иринки, мы с тобой сгоняем в Горнозаводск. Годится?
После этого разговора я немного успокоилась, по крайней мере, сделала вид, что упокоилась. Но решила позвонить Соне в Москву, они с Ириной лучшие подруги.
Соня ответила сразу, я ей вкратце объяснила, почему я волнуюсь. Она меня выслушала и сказала:
– Тётя Оля, мы с Ириной тоже удивились, что её вызвала какая-то маленькая фирма из далёкого Горнозаводска, тем более, что её дипломная работа не является какой-то уникальной разработкой. Они ей сразу поставили условие, что работа конфиденциальная, и нельзя ни с кем общаться, короче, ей надо было выключить телефон.
– А на кафедре знают про её командировку?
– Так ей оттуда и позвонили.
– А как называется эта фирма?
– Сейчас вспомню.– Соня ни минутку задумалась – «Новые технологии»
–Хорошо. И ещё, она тебе не звонила из Горнозаводска?
–Нет, но если она мне позвонит, я вам обязательно перезвоню. Вы ей напишите сообщение, вдруг она включит ненадолго телефон.
Какая же Соня молодец, как я сама до этого не додумалась? Я написала, что очень беспокоюсь, и чтобы она мне хоть пару слов черкнула. А потом подумала и добавила: «Я знаю, где ты, и мы к тебе приедем».
Как я выдержала всю неделю, сама не понимаю. Я набирала номер Ирины каждый час, а иногда и раз пять за час. Я не хотела идти домой, поэтому после работы я шла с Наташей выгуливать её Бобика. Потом они провожали меня, потом я провожала их. Когда в пятницу Ирина так и не позвонила и не приехала, я решила ехать в Горнозаводск. Илье позвонила и сказала, что еду на поезде. За неделю я так вымоталась, что уснула без задних ног и без сновидений. В шесть утра в субботу я была уже на железнодорожном вокзале. Без восьми минут семь поезд тронулся, и я поехала в далёкий незнакомый Горнозаводск, название которого я повторяла всю эту неделю чаше, чем какое другое слово. Вагон был чистеньким, проводница очень милой и разговорчивой, кроме меня в купе ещё сидела пожилая учительница.
– Мария Григорьевна. – Представилась она – Вы, надеюсь, не курите?
Я её успокоила, что тоже не переношу табачный дым, потом мы с ней перекинулись парой слов о погоде, и она всю дорогу продремала. Так что от моих невесёлых мыслей меня никто не отвлекал. За окном мелькали залитые ярким весенним солнцем леса, бескрайние поля, подёрнутые светлой зелёной дымкой. Природа дружно просыпалась от зимней спячки, деловито ловя тепло и гоняя ветром старые прошлогодние листочки.
В два часа дня я сошла на станции с итальянским названием «Пашия». Симпатичный вокзал напомнил мне точно такой же из моего детства, когда я приезжала на всё лето к бабушке в деревню. Адреса «Новых технологий» я не знала, интернет мне ничем не помог. Поэтому я просто пошла в город, надеясь на язык, который, как говорится, до Киева доведёт. Я прошла по улице товарища Тельмана, плавно переходящую, как и положено по статусу, в улицу Первого мая, потом свернула на улицу Свободы. Мне навстречу шагал импозантный молодой человек, неся в руке толстый кожаный портфель, и я решила, что из всех ранее встреченных, он более подходит к новым технологиям. На удивление, так оно и вышло. Оказывается, мне не надо было поворачивать на улицу Первого мая, а идти надо было всё время прямо. Он очень подробно мне объяснил, как мне надо пройти, а в итоге, сам меня проводил до места. Я поблагодарила его, увидев перед собой цель моего поиска.
На двухэтажном сером здании была вывеска «Новые технологии». Несмотря на субботу, офис работал. Охранник мне сказал, чтобы я поднималась на второй этаж. Там была открыта всего одна дверь с табличкой «Директор ООО «Новые технологии» Ошанин Е.В.». В приёмной сидела дама с ярко накрашенными губами, и на мой вопрос могу ли я видеть директора, спросила:
– Вы договаривались?
– Нет, но у меня срочное дело. Я из Екатеринбурга.
Она позвонила ему и кивнула мне на дверь:
– Заходите.
За столом сидел полный лысый мужчина, обложенный стопками папок. Он быстро посмотрел на меня и предложил мне сесть, потом снова уткнулся в свои бумаги. Я почувствовала беспокойство, исходящее от него, и это мне сразу не понравилось.
– И какое срочное дело привело Вас из Екатеринбурга к нам?– Спросил он тихо, и в голосе его я уловила нотки нервозности.
– К вам приехала студентка из Москвы Коломина Ирина Александровна. Я бы хотела узнать, она всё ещё у вас? Я её мама. Ольга Ивановна.
– Ирина Коломина? Да, она работала у нас по договору, но она уже уехала. У неё командировка была на пять дней. Она уехала в пятницу вечером. А что случилось?
– Она не приехала домой, то есть ко мне домой, в Екатеринбург.
– Но может она вернулась в Москву?
– Она должна была приехать ко мне на выходные, обратный билет на самолёт у неё был на воскресенье. Всю неделю у неё был недоступен телефон.
– Ну, не знаю. У нас у всех телефоны работают. Я сам с ней мало общался, она с нашими программистами больше общалась.
Странно, подумала я, почему он не сказал, что выключить телефон была его инициатива.
– А скажите, пожалуйста, почему Вы вызвали именно Ирину, она же ещё учится, тем более она живёт в Москве? Неужели ближе не нашли никого, например, в Екатеринбурге? Там тоже есть хорошие специалисты, может даже получше, чем Ирина.
– Ну, во-первых, мы давно сотрудничаем с Московским политехническим университетом, я и сам его когда-то закончил, у меня там остались связи. Во-вторых, её работа, а вот она, кстати, – он кивнул на файл, лежащий у него на столе – «Оценка работы алгоритмов повышения достоверности данных в компьютерных сетях» очень высоко оценена её руководителем, он нам сам её посоветовал привлечь. В-третьих, нам как раз сейчас нужен был такой специалист. Вполне возможно, мы сможем её заинтересовать для дальнейшего сотрудничества. Так сказать, мы к ней пригляделись, а она – к нам. Вроде, все довольны. – Он мельком посмотрел на меня и снова опустил голову к своим бумагам – А насчёт того, что не заехала к вам и не позвонила, так они сейчас такие, к родителям не особо их заманишь. Может, с кем- то встретиться надо было. Не переживайте, найдётся ваша дочь.
– Моя дочь так бы никогда не поступила. По собственной воле. – Сказала я, особо подчеркнув последние слова.
– Значит, Вам повезло. Я про своих детей так не могу сказать. – Он притворно вздохнул.
– А где жила Ирина, пока у вас работала?
– Мы оплатили ей гостиницу, она здесь рядом, на соседней улице. Можете сходить.
– Обязательно схожу. А скажите, мне можно встретиться с вашими программистами?
– Можно, только с одним, другой в отпуске с сегодняшнего дня. – Он поднял трубку и сказал – Елена, будьте добры, проводите Ольгу Ивановну к Вяткину. – Он поднял на меня глаза – Пожалуйста, можете сходить пообщаться, сейчас вас проводят. Что вы так беспокоитесь, она же взрослая, найдётся.
Я попрощалась с ним и вышла в приёмную. Елена уже стояла на выходе и я пошла за ней. Вяткин сидел в тесной комнате с железными решётками. Он лениво выслушал меня, не меняя позы и покачал головой:
– Мы общались только по работе, про личную жизнь её я ничего не знаю. Я сам только месяц здесь работаю. Она привезла программу, мы с ней её дорабатывали. И всё. Вот её рабочее место. В пятницу она попрощалась и пошла в гостиницу.
Больше ничего он не знал, или не хотел говорить.
Я вышла из здания. Что-то внутри меня подсказывало, что не всё так, как это мне пытаются показать. Пойду, схожу в гостиницу, хотя, я уже знала, что мне там ответят. Меня пытаются убедить в том, что Ирина уехала. Я чувствовала, что это не так. Я тихонько пошла по тротуару мимо двухэтажных обшарпанных домов. Повернув в проулок, я услышала за собой торопливые шаги. Я пошла медленнее. Меня догнала светловолосая высокая девушка в джинсах и спортивной куртке. Она меня сначала обогнала, потом замедлила шаг, и, повернувшись ко мне, спросила:
– Вы мама Ирины Коломиной?
– Вы знаете, где она? – Я схватила девушку за руку, она попыталась откинуть её, но я не отпускала – Да, я её мама. И я очень беспокоюсь!
– Отпустите меня, мы не знаем, где ваша дочь, но мы знаем, кто её удерживает и зачем. Идите за мной.
Я отпустила её руку, и она быстро пошла по переулку, потом перешла следующую улицу, снова свернула в небольшой переулок. Я старалась от неё не отставать. Девушка подошла к серой машине, стоявшей напротив парикмахерской, открыла её и села на водительское сидение. Я открыла пассажирскую дверь и села рядом с ней. Она завела мотор, развернулась и мы поехали.
Она сняла шарф и сказала мне:
– Меня зовут Лиза. Не бойтесь. Мы ваши друзья.
– Я и не боюсь. – Я вздохнула – Больше всего я боюсь за Ирину. Я чувствую что-то неладное, и этим «Современным технологиям» я не верю. Скрывают они что-то. Зачем она им понадобилась? Выкуп нам нечем платить, ценной информацией моя дочь никакой не владеет. Ничего не понимаю.
– Им не надо выкуп. Ирина им ценна не из-за этого. Люди, которые похитили вашу дочь, украли у моего деда очень опасную вещь. Опасную, если она окажется в плохих руках. А руки у них, поверьте, очень плохие. С помощью этой вещи много бед можно натворить. Сейчас мы едем к моему деду, он вам всё и расскажет.
Мы проехали весь городок и въехали в частный сектор. За высокими заборами стояли каменные особняки, но мы проехали мимо них, свернули ещё на одну улицу, которая оказалась на самой окраине города, и покатились по деревенской улице, с обеих сторон которой стояли деревянные старые избы. Мы подъехали к самому последнему дому, за которым начинался лес.
Лиза посигналила, и из калитки вышел крепкий пожилой мужчина в тельняшке, который открыл ворота и запустил нас во двор. Двор был тесный, места в нём хватило только, чтобы поставить машину и, почти бочком, пройти возле неё. Я вышла из машины, и мужчина подошёл ко мне. Лиза сказала ему:
– Дед, эта та самая Ольга Ивановна, мама Ирины.
Он улыбнулся мне и представился:
– Федот Ипполитович. Ждали Вас, Лиза каждый день у конторы Вас караулила. Можно на «ты»?
Я согласно кивнула и спросила:
– Лиза сказала, что Вы мне расскажите, из-за чего моя дочь оказалась в плену?
– Да расскажу, но сначала хочу спросить, как тебе показался Евгений Викторович?
– Директор? Он отчего-то забеспокоился, когда я зашла в кабинет. В глаза мне избегал смотреть. И я ему не верю.
– Правильно делаешь, что не веришь. А он не смотрел тебе в глаза, потому, что знает, кто ты. Собственно из-за этого и дочь твоя оказалась у них.
– А кто я? – Я недоуменно посмотрела на Федота Ипполитовича.
Он хитро прищурился:
– Сейчас и узнаем. Сам-то Евгений Викторович, фигура небольшая, только команды исполняет. А вот шеф его, Мафутий, вот от него всё и идёт. Заходи в дом, поговорим.
Я пошла вслед за ним через тёмные сени в дом. В доме было тепло, пахло печкой и ягодными отварами. Стояли чемоданы, какие-то коробки.
– Не обращай внимания на беспорядок, мы пару недель здесь всего. Да и не до порядка нам. Лизонька, собери-ка нам на стол, пообедаем. На сытый желудок и голова лучше варит.
– Федот Ипполитович, спасибо, я не хочу. Мне бы про дочку узнать. Не спокойно мне. Быстрее бы её найти.
– Э, милая, тут дело не простое. С наскоку ты ничего не добьешься. И одной тебе не справиться. Так что снимай пальто, можешь сюда на гвоздь повесить, и давай к столу. Я тебе расскажу о старом зеркале, которое забирает жизни у всех, кто в него заглянет. Я думаю, ты мне поверишь, ты ведь и не такое видела, да?
Я остановилась на полдороги к столу и уставилась на него:
– Забирает жизни? Так значит моя Ирина… – Начала я.
Он меня перебил:
– Нет, нет, не переживай. С твоей Ириной всё нормально. Ты догадываешься, почему?
– Ну, может, потому что у нас предок был отмеченный?
– Да.
–Так они-то откуда об этом узнали?
– Догадаться не трудно. Ты Ирине рассказала. А та своей подружке, а та своему другу, вот и дошли слухи до тех, кому об этом знать совсем не надо было. Если хочешь сохранить тайну, то молчи. Или ты об этом не знала?
– Я даже не подумала, что это может кому-то навредить, или кого- то заинтересовать.
– Ну да, только зло не дремлет. Оно всегда рыщет рядом.
Лиза разлила по тарелкам суп, нарезала хлеб и поставила на середину стола огромный пирог с картошкой.
– Не знаю, конечно, какие у тебя планы, – сказал Федот Ипполитович – но дело одним днём не обойдётся.
– Да какие сейчас у меня планы! – Ответила я ему – Самое главное, это Ирину вызволить. А там видно будет.
– Вот и получилось, что тебе с нами по пути. Потому как, и дочь твою освободить, и зеркало нам вернуть, мы можем только если объединимся.
После обеда, как только Лиза убрала посуду со стола, Федот Ипполитович достал толстую книгу, обернутую в синюю тряпицу, положил перед собой и начал рассказ:
– В 1630 году, летом, у Михаила Фёдоровича Романова, царя-батюшки нашего, основателя династии Романовых, и Евдокии Лукьяновны, его второй жены, родилась третья дочь, и назвали её Анной. Крепенькая девочка родилась, голосистая. И все вроде радовались, поздравляли, дары богатые подносили. Да только не все дары были от чистого сердца. Немного проясню тебе ситуацию с престолонаследием в это время, чтобы понятна тебе была ситуация. Михаил Фёдорович был первым из династии Романовых, а до него были Рюриковичи. Но перед смертью Иван Грозный, последний из Рюриковичей, не веря в умственные возможности своего сына, назначил регентский совет. Вот и началось соперничество между Фёдором Романовым и Годуновым. Годунов-то сначала победил, а Романовых сослал в отдаленные места. Там Фёдор Романов принял постриг и стал Филаретом. Но и к Годунову судьба не была милостива. Началась великая смута, после которой и избрали царём шестнадцатилетнего Михаила Романова, сына Фёдора Романова. Мать его тогда женила на чистокровной Рюриковне-Долгоруковой, да только та не успела ему родить наследника, скончалась через пять месяцев после свадьбы. После этого Михаил Фёдорович сам выбрал себе вторую жену, полюбилась она ему, и зажили они душу в душу. Да только затаили Долгорукие на Михаила Фёдоровича зло, и захотели снова свою власть над ним заиметь. Отец Михаила Фёдоровича Романова, Филарет, к тому времени стал патриархом всея Руси. Он, когда его Рюриковичи сослали в Сибирь, оказался в древнем ските, в котором жил старый ведун Белогор, которому в ту пору было уже четыреста лет, и он был последним из тех, кто обладал святой силой. Разглядел Белогор в Филарете чистую душу и увидел, что он верой крепок, потому то и взял его к себе на услужение. Долгими вечерами вели они беседы, и никто не знает, о чём они говорили. Да только после этого вернулся Филарет в Москву и усмирил смуту, нашёл добрые слова и для нищих и для бояр. Так вот, Филарет этот, сразу понял, что замыслили Долгорукие против Михаила Фёдоровича чёрное дело. Ему давно юродивый Пасел говорил про колдуна, что у Долгоруковых живёт, и про то, что тот колдун каждую ночь на кладбище ходит, могилы младенцев раскапывает. И ещё он сказал про колдуна, что он не просто колдун, а самый главный приспешник дьявола по имени Астарот, великий герцог, хранитель всех сокровищ ада. Поэтому патриарх каждый день с братьями молился за здравие царя и всей земли русской. Так вот, родилась у царя дочь Анна, и все поспешили выразить царю уважение – с утра до вечера у царских палат народ толпился – бояре, купцы, зажиточный люд, простые крестьяне. Кто ткани дорогие в дар принёс, кто золотые украшения, кто игрушки занятные. А Долгорукие подарили царевне ожерелье из уральских самоцветов и зеркало в медной оправе. На следующий день кормилица, которая была привезена из деревни для царевны, занемогла и слегла, потом за ней две девки сенные, потом из свиты самой царицы сразу три боярыни занемогли. А потом и сама царица слегла. Вот тогда пришло патриарху Филарету откровение, что зеркало, которое поднесли Долгорукие, было снято с поверхности чёрного озера в тёмной пещере Токепала. Его ещё называют озеро Небироса, так как оно забирает годы жизни всякого смертного, который взглянет в воды его. К этому озеру слуги дьявола приводят похищенных ими людей, и всяк взглянувший в него, замертво падает. Потому только сам дьявол вглядывается в его тёмную сущность, и только ему одному отдаёт озеро все годы, отнятые у людей. А колдун этот, который жил у Долгоруких, сразу же, как только зеркало передали в руки царских слуг, исчез, и никто больше его не видел. Ни разбить это зеркало, ни уничтожить его каким образом, человеку не дано. Приехал патриарх в царские палаты, накинул на зеркало свой плащ, и увёз его в подземелье под монастырём. Там его замуровали в стену, землёй засыпали, и пролежало он там не одну сотню лет. Но шила в мешке не утаишь, распознали про зеркало во дворце у царя, и пошла молва, обрастая всякими небылицами от одного человека к другому. Так и дошла до писаря царского. А тот возьми, и напиши про всё это. Да ещё от себя добавил, что, мол, кто найдёт правильные слова, тому зеркало все годы, отобранные у других, отдаст. Так прошло без малого триста лет. И однажды, уже после революции, разбирали студенты хранилища царские, и наткнулись они на этот документ. Все студенты вместе с преподавателем посмеялись над историей с зеркалом, а одному студенту это так крепко в голову засело, что он только об этом и думал. Так ему захотелось жить вечно, что он решил отыскать и зеркало это, и слова, которые откроют зеркало. Всю жизнь свою он положил на то, чтобы весь архив перебрать. Но, как и следовало ожидать, никаких слов, открывающих зеркало, он в архиве не нашёл. И свело это его с ума. Окончил он свои дни в доме для умалишенных. Только перед смертью разум его прояснился, и он рассказал всё санитару Васильеву, шестнадцатилетнему сироте, который ухаживал за ним. Санитар про себя посмеялся над рассказом старика, но виду не подал, выслушал его со всем вниманием. И ещё пообещал найти зеркало и привезти к нему, чтобы старик мог жить вечно. Старик умер, а у Васильева чёрные ростки проросли в душе, решил проверить сам предсмертные его слова. Нашёл в архиве он запись писца про зеркало и понял, что не врал старик. А ещё там было написано, что Филарет был учеником Белогора, которому все тайны земные были подвластны. Васильев не захотел повторять судьбу безумца, не стал искать слова, открывающие зеркало, а решил найти само зеркало. Пошёл он, прикинувшись верующим, в монастырь. Стал на службы ходить, работу всякую делать, а сам потихоньку стал присматриваться, да у братьев расспрашивать про патриарха Филарета. Братья, по простоте душевной, рассказывали ему про чудесные дела, которые творил патриарх при жизни, и как эти чудеса продолжались и после жизни его. Кто-то вспомнил случай, как он спас царя от дьявольского зеркала. Васильев сделал вид, что не верит. Тогда братья показали ему место, где было заточено зеркало. Он, когда вызнал всё, пошёл и настрочил донос, что, мол, братья готовят заговор, ведут антисоветские беседы, настраивают прихожан против законной власти. Написал он всё это и отнёс куда следует. Долго ждать не пришлось. Приехали два грузовика ночью в монастырь, погрузили братьев, вывезли их в лес. Там и расстреляли. А в здании монастыря решили сделать приют для сирот. Эту мысль подал, кстати, тот самый бывший санитар Васильев. Он же стал и первым директором пролетарского детского дома. Первым делом он затеял там ремонт, чтобы значит закрасить все фрески на стенах. И под шумок заставил рабочих раскапывать подвал, сказал, что там оборудует библиотеку. Так они и наткнулись в подвале на новодел, стену каменную. Когда вечером рабочие разошлись, Васильев спустился в подвал, разбил стену и залез в помещение, где и нашёл зеркало, завёрнутое в плащ патриарха. После этого сбежал он из столицы, уехал в далёкое сибирское село, где когда-то жил Белогор, надеясь, что в его книгах отыщет упоминание о зеркале. Долгие годы по крупицам собирал он сведения про Белогора. Да только не нашёл он ни книг старинных, ни каких либо иных записей. Ничего не осталось от Белогора, и никто не знал, куда всё наследие его делось. Не каждому Белогор открывал тайные знания свои при жизни, и после смерти его они были надёжно закрыты, до того времени, которое сам Белогор определит. Хранителем наследия Белогора в ту пору был мой отец, Ипполит Станимирович, а до него – его отец Станимир. Место у них было тайное в дальнем скиту, где хранились все святыни Белогора, и никому они не открывали место сие. Честным и бескорыстным служением семья наша заслужила честь хранить наследие Белогора, и не раз бывало, что и ценою своей жизни. Так вот, припрятал Васильев зеркало, закопал в конюшне, чтобы случайно кто не наткнулся, а сам потихоньку расспрашивал про Белогора у местных. Устроился он на работу в колхоз, потом женился, детишки пошли. А моему отцу явился во сне сам Белогор, и сказал ему, чтобы он откопал зеркало и отнёс его к реке Оленек и там спрятал в небольшом гроте, наложив на него охранное заклятие. Отец так и сделал. Не сразу заметил Васильев, что зеркала не стало, а когда заметил, стал вынюхивать по деревне, что да как. Но никто ничего не знал, а кто знал, тот молчал. Так и оказалось зеркало у нас, и хранили мы его долгие годы. Отец, когда умирал, нам с братом наказ дал, чтобы мы хранили его пуще зеницы ока. Да не уберегли мы. Вот я и приехал сюда вернуть его. А брат мой, Павел, остался дома, он скит Белогора сторожит.
– А вы видели это зеркало?– спросила я.
– Нет, оно было закинуто плащом патриарха и закрыто было в сундуке. И что странно, грабители плащ патриарха не взяли, сбросили его прямо на пол. Побоялись с собой взять. Потому как плащ этот не простой был, он зеркало сковывал. Плащ я с собой привёз.
– А откуда они узнали, что именно у вас это зеркало хранится?
– Так ведь не иначе, как сам Астарот, герцог дьявольский, решил снова поизводить род людской, вот и нашёл чёрную душонку, которая будет служить ему. Обманул его, в этом они мастера, пообещав ему и золото, и власть, и самое главное – бессмертие. Вот и клюнул этот Мафутий на посылы дьявола, не побоялся потерять душу свою. Появился он у нас в деревне прошлой осенью. Приехал, устроился на работу в фермерское хозяйство к Николаю Ганину, комнату снял у одинокой старухи Наводиной. Работал он добросовестно, не пьющим оказался, и Ганин им был очень доволен. И Наводиной помогал по дому – крышу ей перекрыл, забор укрепил. В деревне завёл друзей себе, особенно примасливался к Васильеву, стал ходить к нему в гости. То бутылочку принесёт, напоит его, то чаи распивают вместе, а тот старый уже, любит поболтать, а Мафутий его слушает, поддакивает. В общем, сдружился он с Васильевым и, выведал всё про зеркало. А когда понял, что зеркала у того больше нет, потерял к нему интерес. И вот как-то утром он не вышел на работу. Ганин забеспокоился, поехал к нему домой. А там посреди комнаты мёртвая старуха Наводина лежит. Он сначала даже не узнал её, вроде как мумия, вся высохшая. Когда мы с братом про это услышали, сразу кинулись к сундуку, а он открытый стоит и зеркала в нём нет, кругом чёрная зола валяется, это чары охранные развеял кто-то. Не иначе, как опять ему Астарот помог.
