Тут его мысли прервало мяуканье старой облезлой кошки, что сидела под деревом у дороги:
– Ах ты бедняжка! Вот покушай, моя хорошая, – сказал он и скормил Мурке все свои запасы.
Кошка наелась, заурчала и начала вылизывать свою шерстку. Сын высказывателя тоже присел, чтобы полюбоваться маленькой гордячкой. Но вот голова его стала клониться все ниже, глаза – слипаться, и стало ему мерещиться, что перед ним не облезлая старушка Мурка, а юная красавица-кошка: та самая, что гуляет сама по себе, гордо помахивая пушистым хвостом.
– Где ж ты потеряла свой хвост, бедолажка моя маленькая? Ведь все вы такие осторожные? И сколько лет ты уже ходишь по нашей многострадальной земле?
– Это моя девятая, последняя, жизнь и мой последний шанс отомстить мучителю, который оторвал мне хвост.
– Понимаю тебя, дорогая моя, но не жалко ли портить карму из-за какого-то негодяя?
– Закон кармы давно умер, по крайней мере для психопата мальчика Бяки. А потому я решила взять месть в свои лапы. Но вот беда, все никак не могу подобраться к царьку, так как он целый день сидит в бункере и злодействует оттуда.
– А почему на него не действует закон кармы?
– Потому что он еще в детстве с ног до головы обмазался какашками. От него так воняет, что даже Карма обходит его стороной.
– Ах вот оно что! Теперь понятно. Но откуда же у него столько приспешников? Разве им не воняет?
– На какашки он налепил золото, блеск которого и ослепляет его слуг, превращая в беспринципных идиотов, готовых выполнять любой его приказ.
– А почему мальчику Бяке самому не воняет?
– Потому что у него полная аносмия.
– А что это, аносмия?
– Да просто недоразвитое обоняние.
– А можно его как-то восстановить?
– Не знаю, а зачем?
– Ну, если он учует, как ужасно пахнет дерьмо, то обязательно захочет отмыться. Тут-то Карма его и настигнет.
– Ну он же понимает, что расплата будет жестокой, и ни за что не согласится отмываться.