Czytaj książkę: «Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу»
– Где аметист на двадцать карат, который ты мне подарил?
– Насколько я знаю, ты одолжила его целителю, который хотел войти в контакт с бактериями.
Энн Маккефри, Элизабет Скарборо «Народ Акорны»
ПРОЛОГ
Обожаю начало осени! Комары уже не такие злые, мухи тоже жужжат как-то вяло, вспоминая, что скоро пора ложиться спать… ночью еще тепло, а днем иногда даже жарко.
– Каждому из вас в сопроводительном письме было указано приобрести серебряную лопату с черенком из осины… Хельга, что за рухлядь ты держишь в руках?
Ладно, беру свои слова назад. Я обожала начало осени. Пока не поступила в Магическую Академию на факультет некромантов. Потому что к такому меня жизнь не готовила! Кто же знал, что первым делом нас будут учить… копать? И даже не могилы, а картошку! В рамках оттачивания практических навыков.
Теперь-то я знаю, почему этот корнеплод такой дешевый: местные фермеры просто-напросто предоставляют свои картофельные поля для практикумов первого курса, и все довольны! Кроме меня. То, что я стала носителем дара поднимать мертвецов из могил, не сделало меня менее маркизой Хельгой Хоранской. Вот еще… буду я им… копать.
Картошку…
И не рухлядь это вовсе, а фамильная лопата… то есть, лопата, которой мой дед, благородный маркиз Нирой Хоранский… копал картошку.
Оказывается.
– Хельга! – голос профессора Жинно звучал гнусаво и противно.
– Это не рухлядь, профессор! – я приосанилась, одновременно пытаясь непринужденно опереться об инструмент, воткнутый в землю. – Это мое наследие!
Профессор строго посмотрел на меня снизу вверх, заставив почувствовать себя дылдой. Кто же знал, что среди гномов тоже некроманты встречаются?
– Ты будущий маг смерти, Хельга, – ответил он. – И первое, что тебе нужно запомнить: никакого наследия не существует. Все мы однажды окажемся внутри могилы. И нас обязательно кто-нибудь откопает. А потом – заставит служить.
– А я завещаю сжечь мой прах ко всем демонам, вместе взятым, – огрызнулась я.
А чего все остальные молчат? Я повертела головой, ища поддержки. К сожалению, группа из семи существ, из которых только двое – я и коренастый прыщавый парень – были людьми, могильно молчала.
Репетируют, что ли?
Я снова зло посмотрела на профессора.
– И почему вы ко мне прицепились? У Дага лопата вообще грязная, между прочим!
Даг, второй представитель человеческой расы в нашей группе, бросил на меня укоризненный взгляд и попытался спрятать свою лопату за спину.
К сожалению, он не был молодой красивой девицей семнадцати лет, и поэтому профессор Жинно даже не глянул в его сторону, продолжая буравить взглядом меня.
– Ты поняла меня, Хельга? – грозно спросил он.
А я на лопату его загляделась… сверкающая такая… а черенок – темный, словно из орешника сделан, а не из осины. И отполированный. Как-то не верится мне, что профессор Жинно будет копать вместе с нами!
Что я понимать должна? Что однажды умру? Так это давно уже понятно. Что мое тело может использовать такой же, как я? Определенно завещаю потомкам сжечь мой прах… А про наследие профессор вообще зря начал вещать.
Кто же мы без наследия? Я вот с пеленок знала, что стану одной из самых завидных невест Города. Так оно и было.
А потом во мне проснулся дар некроманта, и все женихи исчезли, как утренний туман.
За последнего из парней даже обидно было. Он мне немного нравился. Не сильно, конечно, но…
С другой стороны, я даже рада, что оказалась носителем этого дара.
Не люблю людей.
И гномов.
И эльфов.
И кобольдов…
Вообще, живых не люблю. Они такие скучные…
Я подняла голову к небу. Луна сегодня поразительно яркая, а ведь полнолуние уже минуло. Окрашенные в зеленый цвет ночного светила профессор и мои однокурсники казались какими-то экзотическими демонами, вышедшими из Геенны погулять.
О том, что мой облик сейчас не намного приятней, я старалась не думать.
– Хельга! – кажется, профессору Гному совсем не понравилось, что я его игнорирую, предпочтя любоваться небесными красотами. – Ты меня слышишь?
Я вздохнула и сердито уставилась на профессора.
Чего прицепился-то?
– Слышу, – буркнула я.
– Ты меня поняла? – не отставал Жинно.
– Угу, – только я не поняла, что должна была понять, но это мелочи.
Главное, профессор доволен и, наконец, от меня отстал. И от моей лопаты тоже.
Удовлетворенный своей условной победой, гномик махнул рукой, показывая на противоположный край картофельного поля.
– Начнем оттуда, – объявил он.
– А почему мы не можем начать отсюда? – не выдержала я.
– Хельга… – строгий взгляд меня ничуть не смутил.
– И почему копать картошку надо именно ночью? Что, так лучше видно? Между прочим, я не вампир и не дроу, чтобы видеть в темноте! – не унималась я.
Кстати, а вампиры-некроманты бывают? Что-то я раньше об этом не задумывалась…
– Хельга! Или ты сейчас же замолкаешь, или я буду вынужден отстранить тебя от практикума! – взревел Жинно. – Придешь в следующем году к другому куратору!
Ха! Интересно, как он себе это представляет? Я, вообще-то, доченька богатеньких родителей, пусть только попробует меня выгнать!
– М-м-мне т-т-тоже инт-т-ересн-но, – проблеял Даг. Парень, мало того что был покрыт прыщами, как улей пчелами, так ко всему прочему еще и заикался.
Вот его и надо выгнать! Прыщавый и заикающийся некромант – что может быть нелепей?
Гном вздохнул и обвел всю группу тяжелым взглядом. В свете зеленой Луны смотрелось впечатляюще. Две темные эльфийки, настолько одинаковые, что я при первой встрече приняла их за близнецов, впечатлились больше всех. Они так вытаращили глаза, что я чуть не покатилась со смеху.
– Да потому что, идиоты, вы будущие маги смерти! Думаете, кто-то позволит вам раскапывать могилы посреди дня? – сердито гаркнул профессор. – Все, хватит вопросов! В шеренгу построились и за мной! А то мы так никогда не начнем.
Пожав плечами, я устроилась в самый конец шеренги из семи существ. Так было можно нести лопату, перекинув через плечо и не боясь кого-нибудь зашибить.
Все-таки хорошо быть богатенькой! Жинно может сколько угодно грозить мне исключением, а терпеть все равно придется. Иначе мой папочка легко сделает из куратора отбивную. Такую, знаете ли… аппетитную и никому не нужную.
Если гном меня обидит, приличной работы ему не светит. Уж я об этом позабочусь!
Дошли мы до нужного места на удивление быстро. И я даже ни разу не споткнулась, что удивительно! Картофельная ботва к осени перестала быть пушистой, но все еще была в состоянии скрыть многочисленные рытвины в рыхлой земле. Дав нам по длинному рядку, профессор Жинно на примере одно кустика показал, что надо делать, и устроился на старом сухом бревне. Широком, обтесанном… я так поняла, что оно для сидения профессоров и было сюда принесено, ибо ближайшая рощица была не так уж и близко.
Кто же знал, что копать так трудно? Я взмокла уже на втором кусте! Мое легкое синее платьице испачкалось, пот заливал глаза, а волосы, которые я сдуру оставила распущенными, растрепались и превратились в кудель уже на четвертом!
А ведь впереди еще сорок!
– Что, Хельга, тяжеловато? – ехидно спросил профессор.
Вот не мог предупредить, что, кроме лопаты, еще удобную одежду захватить надо! Это хорошо еще, что я в ботинках… а ведь была у меня мысль туфли надеть!
Я сделала вид, что не услышала замечания паскудного гнома, и продолжила «отработку основного навыка». К двенадцатому кусту я даже вошла во вкус. Да так сильно, что, выкопав тринадцатый, немного увлеклась, и ямка получилась довольно-таки глубокой. Демон меня дернул тогда продолжить копать внутрь. Почему я не перешла к четырнадцатому, ведь и так отставала от всех?
Вот почему, а?
Когда под лопатой что-то звякнуло, я даже обрадовалась. А когда увидела, что именно звенело, у меня перехватило дыхание.
Монеты! Старинные монеты!
Откинув лопату, я начала загребать землю руками, не замечая ничего вокруг. Всего монет было тридцать. Двадцать четыре золотых и шесть серебряных. Профиль был мне не знаком (мужик был настолько худым, что, казалось, будто чеканка изображает обтянутый кожей череп в короне), и это воодушевляло. Не то, чтобы мне нужны были деньги. Я и так была богата.
Но раскопать клад всегда приятно, правда?
– Что тут у тебя? – мои махинации над тринадцатым кустом не остались незамеченными, и ко мне подошел Жинно. Он уставился на монеты у меня в руках, и в зеленоватом свете Луны я увидела, как его глаза расширяются от ужаса…
– Да вот… клад нашла, – как можно небрежнее уронила я. Пусть завидует!
С гномом определенно творилось что-то неладное.
– Сундук Мертвеца… – прошептал он трясущимися губами. Потом перевел взгляд на мое удивленное лицо. – Что же ты наделала, девочка! Тебе ж теперь только в могилу. А я… это я тебя сюда привел!
А потом упал. В обморок.
Погодите, я что-то не поняла…
Какой еще, к демонам, сундук?
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НОВАЯ МЕТЛА… КОТОРУЮ ТАК И ХОЧЕТСЯ ОГРЕТЬ ЛОПАТОЙ!
Открыв глаза, я поняла, что сегодня проснулась на удивление рано: еще и стемнеть не успело. С отвращением глядя на синие лучи вечернего солнца, заливающие комнату, села на кровати и угрюмо подумала, что нужно взять за привычку все-таки задергивать шторы.
Солнце, надо же! Давненько я его не видела.
Город Тысячи Рас никогда не спит, но по ночам здесь все-таки поспокойней. А я люблю тишину. Когда вокруг меньше голосов, их легче различать между собой.
Оказывается, мои глаза совершенно отвыкли от дневного света, и теперь жутко слезились. Кажется, новый день для меня начинается как-то не так. Точнее, новая ночь. Ведь это слепящее нечто когда-нибудь скроется за горизонтом, и зажгутся нормальные фонари, а не вот это вот все! Я привыкла к желтому неровному свету огня, и никакое синее солнце не должно портить мне настроение, которого и так никогда нет.
Откинув одеяло, я опустила босые ноги на пушистый ковер и, щурясь, подошла к окну, чтобы задернуть шторы. На вид из окна старалась не смотреть.
А точнее, на проходящих мимо моего особняка существ. Ночью здесь почти никто не ходит: выбирая себе дом, я руководствовалась прежде всего безлюдностью района, поэтому несмотря на все мое богатство живу на окраине Города.
Моему работодателю это не нравится. Но он уже привык. Так же, как и привык к тому, что вызывать меня на службу следует с помощью записок.
Кстати, о работе. Я хмуро отвернулась от окна и прошлепала босыми ногами к письменному столу. Вчера к утру, перед тем, как я ложилась спать, кое-что пришло.
«Южное предместное кладбище. Пятый ряд, шестое место. Свидетель убийства. Допросить».
Вот честное слово, а то я не знаю, что мне с зомби делать! Не зря я на сыскарей с момента выпуска работаю!
На самом деле, я была рада, что сегодня ночью мне будет чем заняться. В конце концов, не все же время мне дома сидеть, да по библиотекам таскаться. А если вспомнить, в каком жутком настроении я выхожу оттуда каждый раз, начихавшись от книжной пыли, то копание могилы – это то, что мне сейчас нужно!
А то лопата совсем заржавеет.
Дверь комнаты открылась, и в мою спальню зашла Хильда, моя самая первая служанка. Вот уже семь лет, практически с самого первого дня, что я живу здесь, она неизменно приносит завтрак, когда я проснусь.
Или ужин?
Можно ли называть завтраком еду, которую поглощаешь после заката? Или я начинаю с ужина, а уже под утро завтракаю перед сном?
Эта мысль посещала меня часто, с тех пор как я полностью перешла на ночной образ жизни. Как оказалось, в моей ситуации жить ночью намного легче.
И нет, это не потому, что я некромант. А потому что в начале обучения в Академии раскопала тридцать монет. Они до сих со мной. Лежат в верхнем ящике письменного стола. Когда моя жизнь начинает казаться мне совсем уж унылой и безрадостной, я беру их в руки и пересчитываю. Двадцать четыре золотых и шесть серебряных. Чеканный профиль странного существа, которого, как оказалось, никогда не существовало, даже в других странах и на других материках. Монеты блестят, смотрят на меня злорадно. И мне кажется, что изображенный на них несуществующий король, ухмыляется.
Жизнь может измениться в одночасье, выбить из колеи и пойти по такому безумному сценарию, что никому даже и не снилось!
Я это знаю, как никто.
Молчаливая Хильда поставила поднос с завтраком-ужином на прикроватный столик, заправила постель и выжидающе повернулась ко мне.
– Уйди. Пусть придет Харита, – приказала я, принюхиваясь к подносу.
Что у нас сегодня? Два вареных яйца, поджаренные гренки, мед и травяной чай.
– Сока принеси, – добавила вслед уже открывшей дверь служанке. – Яблочного.
Иногда мне кажется, что если бы в нашем мире не было мест, где существует вечное лето, я давно уже сдохла без свежих фруктов, не пережив первую же зиму. Хорошо, что я богата, и могу позволить себе покупать продукты даже за огромную цену!
Хильда кивнула, отчего ее отвисшая челюсть резко клацнула. Иногда я боялась, что однажды она у нее отвалится, но пока Высший миловал, а к клацу я уже давно привыкла.
Да. Хильда – моя служанка. И она зомби. На самом деле, все мои слуги не входят в число живых.
Кто-то собирает бабочек на иголках, кто-то драгоценные камни, кто-то – книги. Кто сказал, что нельзя коллекционировать мертвых?
В конце концов, у каждого свои слабости!
Быстро позавтракав-поужинав, я еще немного побродила по дому, неспешно собираясь на работу. Вот уж куда торопиться не стоило: никуда мертвяки от меня не убегут.
Размышления на тему, как именно Хильда умудряется готовить мне вкуснейший завтрак, если не чувствует запахов, были привычными и никуда не вели.
Это было моей традицией: после завтрака ходить в ночном одеянии по дому и думать ни о чем.
Я очень редко покидала свое жилище раньше полуночи: так было больше возможностей никого не встретить по пути на кладбище.
Хотя о чем это я?
Город Тысячи Рас никогда не спит…
Моя другая мертвая служанка, Харита, расчесала мне волосы, уложила их в замысловатую прическу, а потом принесла платье, плащ и теплые сапоги.
Падший бы побрал эту зиму! Еще и снежная выдалась, некоторые улицы Города по крыши замело!
…хорошо, что у меня есть двенадцать не знающих усталости слуг, чтобы чистить территорию вокруг дома…
Укутавшись в теплую одежду, я взяла футляр с лопатой (издалека он был похож на продолговатый короб для очень длинного тромбона) и вышла на холод.
Бр-р-р… оказывается, сегодня еще и морозы ударили!
– Хэнк! За мной! – я махнула рукой своему самому огромному мертвяку. Один глаз у него все время норовил выпасть из глазницы, а вместо затылка зияла рубленая рана (беднягу зарубила топором его собственная жена), но он и без этих деталей выглядел внушительно. По крайней мере, вероятные грабители разбегались с моей дороги с криками ужаса. Простые горожане, впрочем, тоже. Даже непробиваемые вендиго делали вид, что у них внезапно возникли срочные дела на другом конце Города.
А вот нечего после полуночи по улицам шастать!
Я и сама не знала, почему всегда таскала лопату на себе, да еще и прятала ее в деревянный футляр, который весил, как обожравшийся демон.
Спину накачивала, что ли? Или мне просто хотелось делать хоть что-то самой?
Натянув на глаза капюшон, а на нос – шарф, я поскрипела по свежевыпавшему снегу в сторону кладбища. Жаль, что экипаж в такое время не вызовешь. Да и вряд ли кто-нибудь возьмет на извоз страшного, как Падший, зомбяка.
А жаль. С другой стороны – тоже зарядка.
Хэнк шел поодаль. Его лишенная мозгов башка давно уяснила, как надо действовать, и как себя вести, чтобы хозяйка не уложила обратно в могилу.
Вроде души у восставших мертвецов нет, а вроде что-то и есть. Например, память о самых глубинных страхах. Хэнк при жизни боялся одиночества. Поэтому очень ревновал жену. А она наставила ему рога и потом убила беднягу топором, чтобы не мешал ее счастью.
Первую половину пути мне везло: казалось, Город все-таки улегся спать в полном составе.
Но потом начались повседневные, то есть повсеночные, приключения…
Сперва мы с Хэнком спугнули какую-то влюбленную парочку, судя по росту – гоблинов или гномов. Затем нам встретилась компания кобольдов. Эти ребята видом Хэнка не очень впечатлились… пока он не схватил одного из них, и не бросил со всей силы на землю… то есть в сугроб.
А прямо перед кладбищем я встретила одинокую прету. Откуда она вылезла, интересно? По сути, преты не были разумными, а еще – являлись одними из самых опасных существ подлунного мира.
Еще чего не хватало!
Что-то в Городе развелось всякой гадости! То химеры, больше похожие на неудачный эксперимент юнца с кафедры алхимии, теперь еще и преты!
Зато этот экземпляр я видела в истинном обличье. Даже приятно было полюбоваться на нечто живое и выглядевшее, как живое.
Потому что всех разумных существ я воспринимала мертвецами. Такими, какими они станут, если их прямо сейчас убить и уложить в землю. Это случилось после того, как мои руки коснулись злосчастных монет, откопанных на первом в моей жизни практикуме по некромантии.
Поэтому в моем доме нет живых слуг.
Поэтому я не люблю выходить из дома, пока улицы Города заполнены.
Я некромант. Но это не значит, будто я в восторге от того факта, что в моем мире есть только мертвецы…
Прета так и не проявила ко мне интерес. Пошлепала мимо, будто нас с Хэнком и не заметила.
Ну и хорошо. Хэнк сегодня и так развлекся с кобольдами.
Я ступила на территорию кладбища, и с отвращением вдохнула морозный воздух. Кто придумал зиму?
Падший, не иначе! Я была совершенно уверена, что Высшему такая гадость в голову точно бы не пришла!
Где там упокоенный клиент? Сейчас поговорим, пока черви ему гортань не сожрали!
А потом я отправлюсь в публичную библиотеку, чтобы провести еще одно бесполезное утро в компании древних фолиантов.
Старый гном Жинно что-то знал про эти проклятые монеты.
К сожалению, он умер на том поле. От разрыва сердца, хотя я в глубине души всегда была уверена, что от страха.
И, возможно, мне повезло, что я ничего не знала про этот несчастный сундук Мертвеца. А к тому, что всех живых вижу в виде полуразложившихся зомби, я давно привыкла.
И уже не испытывала никаких эмоций по этому поводу…
Войдя в ворота, я огляделась. Южное предместное кладбище славилось своей хаотичностью, поэтому ряды здесь были весьма условные. Когда я попала сюда впервые, долго бродила в поисках нужной могилы.
Во второй раз – тоже.
Но я уже шесть лет работаю штатным некромантом в одной частной сыскной конторе, и за это время успела хорошенько изучить все места упокоения мертвых в округе.
Махнув Хэнку рукой, я пошла считать до пяти. А потом и до шести.
Кстати, о пятом ряде… Либо могила старая (и тогда зомби будет скелетом, который разговаривать не сможет при всем желании), либо земля была выкуплена давно, либо меня ждет семейный склеп.
Склепы я не очень любила. Там легко было ошибиться ячейкой и поднять не того. А это – время.
Время я свое весьма ценила: нужно успеть добраться до дома, пока улицы Города не заполнились свежепроснувшимися трупами… то есть, прохожими. Живыми, которых я вижу мертвецами.
Днем лучше спать дома с зашторенными окнами.
Итак, что тут у нас? Судя по всему, все-таки не склеп, а просто могила. Свежая, а значит, место для себя ее владелец выкупил еще… до рождения? Этому кладбищу лет триста, и пятый ряд заполнился примерно лет двести девяносто шесть назад!
Хотя о чем это я? Может, кто-то очень прозорливый на всю семью на десять поколений вперед землю выкупил?
Или мой клиент из эльфов. Или фейри.
Судя по тому, что я иногда все-таки невольно замечала, зомби из этих рас получались даже симпатичные. С ушками. Или крылышками. Кстати, интересно, а почему после смерти крылья фейри перестают быть призрачными? Висят тряпкой за спиной, и только.
Даже черви их не едят.
Ладно, хватит философии, пора приниматься за дело.
Приказав Хэнку быть начеку, я расчехлила лопату и начала копать. Все-таки в тот самый первый практикум ныне покойный Жинно хорохорился. Лопата у некроманта не должна быть новой. Она должна быть особенной. Такой, чтобы земля легко поддавалась даже в самые лютые холода. Мне было страшно представить, сколько бы я ковыряла мерзлую землю, если бы мой инструмент не был заговорен. Я уж не знаю, кого именно дедушка нанимал для этого дела, но заговор держался до сих пор. И пусть моя лопата не была красивой, зато копала быстро, входя в промерзшую землю, как в масло.
Горка возле могилы росла, птички не пели, белки не свистели, зомби молчали.
А я копала.
За многие годы я наловчилась делать это быстро и аккуратно, и мой теплый плащ оставался безупречно чистым, только сапоги немного запылились. Ничего, Хильда ототрет.
Когда лопата стукнула по деревянной крышке гроба, я бросила ее возле могилы, приказала Хэнку помочь мне выбраться из ямы и сосредоточилась. Опыт показал, что крышку гроба свежепроснувшийся зомби отковыряет самостоятельно, так кто я такая, чтобы лишать его этого удовольствия?
Протянув руку над вырытой могилой, я закрыла глаза, пропуская через себя дар. Я знала, что вокруг моей руки возникло зеленое свечение, чувствовала легкие укусы морозного ветра на щеках, а еще – как в мертвом теле, пока еще мной не видимом, начинает теплиться не-жизнь.
У каждого живого существа этого мира есть характер. А зомби – все одинаковые. Я не возвращаю душу в тело, я заставляю тело двигаться в угоду моими желаниям. Лишь единицы (которых я потом делаю своими слугами) не-мертвых помнят хоть что-то, кроме обстоятельств собственной жизни.
Лишь избранные обладают некоторым подобием характера. И таких я забираю себе.
Можно сказать, коллекционирую.
Холодные пальцы заскребли по крышке гроба, затем дерево поддалось, и из могилы вылез мой клиент. Свеженький совсем, черви еще даже до глаз не добрались. И да, это был эльф. Темный.
Неуклюже выкарабкавшись из могилы, он встал напротив меня, слегка склонив голову набок. Перед смертью мужика хорошо обработали: причесали, облачили в какой-то шикарный камзол, да еще и ожерелий на шею навесили, и теперь при каждом движении он гремел, как закованный в цепи раб.
Хотя он и был рабом. Моим.
Жаль, что я давно перестала получать удовольствие по этому поводу.
– Ну? Будем молчать? – зевнув, спросила я. – Давай рассказывай, как тебя убили. Ты же, получается, был случайным свидетелем?
Но вместо ответа зомби внезапно бухнулся на колени и прохрипел:
– Пожалуйста… не возвращайте меня назад!
Я ошалело посмотрела сначала на него, а потом на Хэнка.
Ничего себе! Такого в моей практике еще не было! Какого демона не-мертвое создание, подчиняющееся моей воле, не ответило на вопрос своей госпожи?
Никто еще так не делал. Никто!
– Э-э-э… а ты точно мертвый? – тупо спросила я.
А потом вспомнила, что я лично его только что подняла. Мой дар некроманта не сработал бы на живом существе.
И что все это значит?
Схватив лопату, я сначала воинственно взяла ее наперевес, а потом вспомнила, что я, вообще-то, некромант, а не боевой маг, и спряталась за спиной Хэнка. Мой верный слуга поправил глаз и приосанился.
Интересный у меня допрос намечается…
Зомби застыл, будто ошалев от моей реакции. Он точно мертвый-то? Если свидетель убийства – могли и живым закопать. С другой стороны, присмотревшись, я обнаружила на шее несчастного след от удавки.
Точно мертвый.
– Ты что такое? – растерянно спросила я у эльфа.
Он поднялся на ноги и снова склонил голову набок. И все. Я не поняла, какого демона он не отвечает на мои вопросы!
– Эй! – я разозлилась. – Ты совсем обнаглел?
– Да, – внезапно ответил он, а я чуть не села в сугроб от удивления.
Перехватив лопату, я вышла из-за спины Хэнка и воткнула свой инструмент в горку земли и снега, образовавшейся после раскопки.
Наглые зомби мне еще не попадались.
– Ты мертвый? – на всякий случай уточнила я.
– Да, – снова коротко ответил эльф.
– А чего на вопросы не отвечаешь?
– Не возвращайте меня назад! – прохрипел он и упал на колени. Опять.
Тьфу, ты! Но теперь я, кажется, поняла, в чем тут дело.
– Хэнк, держать! – приказала я слуге.
Мой бугай с радостью подчинился. С совершенно неожиданной (для других, а не для меня) ловкостью, он бросился вперед и скрутил собрата по несчастью, заставив его сначала встать, а потом заломил ему руки, и темный эльф выгнулся мне навстречу совершенно беспомощный.
Мертвое тело не знает усталости, но, слава Высшему, клиент особо не трепыхался.
Значит, глупые ему убийцы попались. А точнее – не до конца предусмотрительные.
Осторожно приблизившись к скрученному эльфу, я начала перебирать ожерелья у него на шее. Так, это не то, это тоже не то, а вот это… да. Это оно.
Аккуратно потянув, я сняла с несчастного простенькую бронзовую цепочку с подвеской в виде обезьяны, выполненной из лазурита. А вот были бы убийцы умней – просто сожгли бы тело, а не навешивали на труп амулет молчания.
Они думают, в сыскных конторах только тупые работают, что ли?
– Ну и как? Легче? – спросила я.
Эльф не ответил. Но в этом была уже моя вина. Нашла, кому подобные вопросы задавать. Зомби не может быть тяжелее или легче. Не может быть больно.
Только страшно, и то – это всего лишь отголоски памяти о прошедшей жизни.
– Кто тебя убил? – задала я четкий вопрос.
– Золотой, – с готовностью ответил эльф.
Нет, с Золотым связываться я не буду. Да и начальник мой не будет. Этот парень на особом счету в Гильдии Убийц, а войну развязывать ради какого-то несчастного эльфа…
– Кто заказал?
– Господин Зак Жинтей. Я видел, как он сбрасывает с балкона свою жену.
А вот это уже хлеб. Господин Зак Жинтей, насколько я помню, профессиональный вдовец. И, кажется, в этот раз он попался…
– А о чем ты просил? Куда тебя не возвращать?
Эльф обмяк в руках Хэнка и снова опустился на колени. Раздался хруст ломаемого запястья. Хорошо, что парень давно мертв, а то больно было бы!
– В гроб, – тихо ответил он. – Не возвращайте меня в гроб.
– Почему? – опешила я.
– Он тесный.
– А ты плясать там хочешь?
Вот это экземпляр!
– Я… я боюсь, когда тесно, – даже как-то смущенно ответил мертвый эльф, а я, не сдержавшись, расхохоталась. Вот это да! Зомби с клаустрофобией! Да это же просто будущая жемчужина моей коллекции!
Вопрос: зачем мне тринадцатый слуга?
Ответ: мертвые слуги не жрут.
А значит, берем!
– Тебя как зовут, чудо? – отсмеявшись, спросила я.
– Хидан, – ответил он.
И почему я не удивлена? Все интересные экземпляры, которых я хочу забрать в коллекцию, носят имена, начинающиеся на ту же букву, что и мое.
Это тоже побочный эффект проклятья, интересно?
Да какая разница!
– Хэнк, отпусти его! – приказала я. – Хидан, вправляй себе руку и пойдем.
– Куда? – спросил мертвый эльф.
Еще и любопытный. Прям как живой!
– Туда, где тебе не будет тесно, – заявила я. – Будешь у меня садовником работать. На свежем воздухе.
Хидан встал на ноги, вправил себе запястье и преданно посмотрел на меня пустыми глазами.
Эх, жаль, что скоро он не сможет говорить. К сожалению, эту способность зомби теряли очень быстро.
А ведь иногда хочется завести разговор с интересным собеседником. Но с живыми я предпочитала не разговаривать. И не смотреть на них.
Потому что разговор с «мертвым» живым всегда почему-то заканчивался одинаково: меня начинали считать сумасшедшей.
Возможно, так оно и было. В конце концов, я живу в мире зомби. И неважно: дышат они на самом деле, или нет…
Дорогу домой я не запомнила. Точнее, не заметила, встретился ли нам кто-нибудь. Как всегда, после допроса очередного зомби меня накрыли раздумья на тему: что мне делать со своей жизнью. Скучно. Мне всегда очень скучно, и пусть я смирилась и даже нахожу в своем положении некоторые поводы для веселья, тоска неизбежно догоняет меня.
Мне двадцать семь, а я в своей жизни и не целовалась ни разу. Попробуйте поцеловать полуразложившегося зомби, даже если от него пахнет дорогущим одеколоном и разговаривает он, как живой! Да что там целоваться, я на свидания-то ни разу не ходила. А момент своего найма на работу до сих пор с дрожью вспоминаю. Было очень трудно не скривиться и не испортить все впечатление.
Первый практикум, тринадцать ямок, и моя жизнь превратилась в нечто непонятное. Проклятие не отпускало, а что с ним делать – никто не знал. Я перерыла уже три городских библиотеки в поисках хоть какой-то информации о сундуке Мертвеца, но даже упоминаний о монетах не нашла. Как и не узнала, кто на них изображен.
Вообще, после долгого разглядывания этого проклятого профиля, я решила, что это какой-то король зомби. Но ничего даже близкого по духу в книгах не нашла.
Что-то знал мой первый учитель, жаль, что копыта… то есть, бороду, откинул.
Самое смешное, что я даже поднять его не могу: сначала я не понимала, что со мной происходит, а когда сообразила, что, вообще-то, умею беседовать с мертвыми, труп гнома стал однозначно несвежим, и разговаривать уже не мог.
Только хрипеть.
К сожалению, хрип его ничем мне помочь не мог.
Только оказавшись у крыльца, я осознала всю иронию ситуации: я взяла еще одного слугу, решила, что он будет садовником, но на дворе, вообще-то, снежная зима! Хорошая работенка у Хидана будет: следить за садом, который занесло.
Хотя какая ему разница. Зато не тесно!
Приказав новенькому оставаться на улице (садовник? Вот пусть в саду и живет!), я зашла в дом, крикнула Хильде, что хочу горячего чаю и побрела в кабинет. Писать письмо начальнику о результатах допроса.
Вообще, сыскная деятельность в Городе Тысячи Рас – это нечто удивительное. Конечно, есть и сыскари, но они занимаются только теми делами, где наделенные даром оказались бесполезны. В остальном же – все просто. Чаще всего в сыске работают ворожеи и некроманты. Ворожеи смотрят куда-то в эфир или астрал, или ментал, или чакру… не помню, я, в общем, как эта штука называется… Итак, они в нее смотрят и видят, куда надо пойти, чтобы узнать подробности преступления. Часто, конечно, не видят ни синь пороха, но что поделать: издержки дара. Но если видят, то подключаются либо патрульные, либо некроманты. Смотря, что нужно сделать: схватить или раскопать.
Я работаю на частную контору, у нас самые лучшие ворожеи и некроманты в Городе. Наверное. Не знаю. Я была в конторе только один раз, когда на работу устраивалась. А так – общаюсь со своим стареньким начальником с помощью записок. Очень удобно, между прочим: и я на живых зомбяков не смотрю, и люди не портят свою нервную систему, глядя на моих провожатых.
О том, что они ее портят, пока Хан, мой зомби-посыльный, идет до конторы и обратно, я стараюсь не думать. В конце концов, у меня тоже нервная система есть, вот!
Нацарапав записку, я выпила душистый чай, принесенный Хильдой, отдала бумагу Хану и провела остаток ночи меланхолично музицируя на стареньком мюзиларе. А о намерении заглянуть в библиотеку вспомнила, когда за окном уже немного посветлело.
